Текст книги "Коммандос Четвертого Рейха"

Глава пятнадцатая

Капитан бросился к Марите, увлекая ее на землю, и в ту же секунду окно, под которым они упали, зазвенело и разлетелось на мельчайшие осколки. Пули, выпущенные из автоматов и винтовок, впивались в деревянные планки, которыми были обшиты стены дома так, что только щепки сыпались.

– Хэнк, что делать? – повернула к нему девушка испуганное лицо.

– Надо укрыться внутри, иначе нам крышка.

Похоже, что стрельба, наконец, разбудила обитателей дома. Из разбитого окна над их головами показался ствол винтовки, за который Фрост тут же уцепился снизу, вырвал оружие сам не зная у кого, резко поднялся и отчаянно прыгнул головой вперед в оконный проем. Упав на пол и не выпуская из одной руки автомат, из другой – винтовку, он перекатился в сторону, заметив, что Марита последовала за ним. Он не успел ничего предпринять, а только стал вскидывать оружие, как услышал громкий крик Балсама:

– Стойте! Не стреляйте! Здесь нет врагов.

Не спуская пальцев со спусковых крючков, капитан рывком повернулся в ту сторону, откуда раздался знакомый голос, и увидел сидящего за столом профессора, живого и здорового, лишь с забинтованной левой рукой.

– Черт побери, что это все значит?

Литски уже стояла рядом, сжимая в обеих руках “Вальтер” и поводя им из стороны в сторону, гибкая и опасная, как дикая кошка.

– Сейчас я все объясню. Ребята, – громко обратился ко всем в комнате Балсам, – это мой друг, капитан Фрост.

Огонь по дому затих, можно было немного отдышаться, и Хэнк сам обратился к доктору:

– А давайте я сам попробую угадать. Ваши ребята – это борцы против нацизма, может быть, даже идеолога антифашистского движения. Вы знали о том, что неизлечимо больны раком, и решили помочь им с деньгами, так сказать, учредить фонд. Правильно?

– В общем, верно. Своего рода прощальный подарок. Для борьбы с этими людоедами, – он показал на окно, я могу принести любые жертвы.

– Даже тех французских полицейских-мотоциклистов или водителя, которому снесло голову, когда мы врезались в грузовик? Вы принесли в жертву и их жизни? – задохнулся от негодования Хэнк.

– Эти люди, – Балсам обвел рукой комнату, в которой собиралось все больше и больше молодых ребят, – не знают, как совершать насилие, их можно назвать обычными новичками, а не профессионалами в этом смысле. Они допустили некоторые ошибки при осуществлении своего плана, и это привело к гибели нескольких невинных людей. Но сколько невинных людей спасут от смерти мои бриллианты, подумайте об этом.

– А не перешагнули ли вы черту в своем праведном гневе? Не превратились ли вы в таких же убийц, как те, на дороге?

Фрост не договорил, увидев, что пистолет Мариты нацелен в голову профессора и она готовится нажать на спусковой крючок. Бросив “узи” на пол, он бросился к ней и в самый последний момент успел выбить оружие из ее рук.

– Не смей останавливать меня! – кричала она. – Если то, что натворил этот идиот, попадет в газеты, дело, за которое борются евреи во всем мире, будет опорочено на многие годы! Боже мой!

Он понял, что девушка в истерике и отвесил ей несколько увесистых пощечин. Она прекратила визжать и стала плакать. За стеной снова раздались выстрелы. Капитан посмотрел на доктора и негромко, но твердо сказал:

– А ведь она права.

Еще одно оконное стекло разлетелось от попавшей в него очереди, и все попадали на пол. Один из подростков потянулся за автоматом, который выронил Хэнк чуть раньше, но он тут же извлек из кобуры браунинг и погрозил им:

– Только попробуй, сынок, и от тебя мокрого пятна не останется. Понимаешь по-английски?

– Да, месье, – поспешно ответил “сынок”, который, как заметил капитан при более пристальном рассмотрении, оказался девушкой.

Не выпуская руку Мариты из своей, Фрост подобрал “узи”, “Вальтер”, которые он выбил у девушки, и подобрался к большому дубовому столу, за которым сидел Балсам. Из дома пока не раздалось ни единого ответного выстрела – вся молодежь с интересом наблюдала за Хэнком и его подругой.

– Ребята, может, постреляем для разнообразия, – обратился к ним Фрост, стараясь вложить в голос весь свой сарказм.

Как будто по команде, все сразу разобрали свое разномастное оружие, заняли места у окон и стали, наконец, оборонять дом.

Видя, что Литски успокоилась, капитан обратился к профессору, стараясь не смотреть на его левую руку, вернее, на то, что от нее осталось:

– Ну почему?

– Вы сами знаете, почему, мой друг, – ответил тот, улыбаясь.

– Да, но почему именно таким способом?

– Все очень просто. Согласно моему плану, мы должны были выполнить две задачи – поверьте, мы не хотели никаких жертв, никаких невинных пострадавших. Если бы нацисты не совершили нападение в тот день на гостиницу, с нами не было бы мотоциклистов, нашу машину просто бы остановили, и водитель бы тоже остался жив. Мы все думали, что мое похищение привлечет внимание во всем мире к тому факту, что неонацисты представляют сейчас очень серьезную опасность для всего человечества. Это отнюдь не банда недоумков, как вы выразились когда-то в самолете. Необходимы средства – ведь этим молодым людям, которых вы видите здесь, нужно будет покупать оружие, чтобы сражаться с фашистской чумой, пропагандировать свои идеи, увеличивать количество своих сторонников, даже платить за убийство нацистских лидеров, чтобы предупредить возникновение еще одной катастрофы.

Балсам продолжал улыбаться, и Хэнк подумал, что тот потерял рассудок. Он вздохнул, хотел что-то сказать, но махнул рукой, наклонился к Марите и протянул ей ее пистолет.

– Держи. Надо убивать нацистов, настоящие враги гам – за окном.

Девушка вымученно усмехнулась, взяла “Вальтер” и прошептала:

– Со мной уже все в порядке.

Фрост подкрался к окну, передал Литски автомат, а сам достал браунинг и, дождавшись, пока град пуль, стучащих по стене дома, немного стихнет, осторожно выглянул наружу и стал методично стрелять, целясь в бензобак ближайшей машины нацистов. Только с пятого выстрела он попал в цель, автомобиль вспыхнул, как свечка, а враги, укрывающиеся за ним, бросились наутек.

– Стреляйте в них! – крикнул он защитникам дома, расстреливая остаток обоймы.

– Бедные, они горят! – вдруг раздался в комнате тоненький девичий вскрик.

Когда браунинг замолк, капитан подхватил стоящую рядом с окном винтовку М—16 и, сделав несколько коротких очередей, сразил наповал двух нацистов, убегающих от горящей машины. Вручив оружие юноше, которому оно принадлежало, он повернулся к профессору и прокричал:

– Вряд ли вы были правы, доктор! Смотрите – вон та девочка плачет, потому что она пожалела горящего человека, несмотря на то, что он нацист. Она не желает зла никому, а вы хотите сделать из таких молодых людей хладнокровных убийц. Вы разжигаете ненависть, ничем не отличаясь в этом от фашистов.

В этот момент его обличительную речь прервал крик одного из юношей в комнате:

– Полиция! Ура!

– Чему ты радуешься, – повернулся к пареньку Фрост, – да тебя сейчас же арестуют за убийство, терроризм, вымогательство и за все другое, что они только смогут пришить.

Капитан выглянул в окно и увидел приближающиеся машины с мигающими маячками на крышах – наконец-то сотрудники отдела по борьбе с терроризмом соизволили прийти на помощь! Полицейские выскочили и сразу открыли огонь из автоматов. Хотя их было вдвое меньше, чем нацистов, те не ожидали внезапно подоспевшей подмоги защитникам дома, дрогнули и стали отходить.

– Стреляйте! – закричал Хэнк, – мы возьмем их под перекрестный огонь.

Но мало кто откликнулся на его призыв и Хэнк увидел, как противник перегруппировывается за уцелевшими “ситроенами”, готовясь предпринять штурм особняка, чтобы захватить его и укрыться от прицельного огня полицейских.

– Есть ли какой-нибудь другой выход из дома? – воскликнул капитан, видя, что им не удастся сдержать атаку с такими неопытными юнцами, тем более, что один из нацистов стал обстреливать обороняющихся гранатами и с крыши в комнату стал просачиваться дым.

– Да, есть подземный ход, который ведет из дома, – послышался голос девушки, которая чуть раньше горько плакала о фашисте, на котором загорелась одежда.

– Где? – бросился он к ней, пригибаясь из-за влетающих в окна многочисленных пуль.

Фрост махнул рукой Марите и последовал за девушкой, которая бегом провела его в кухню и показала под стол. Общими усилиями они отодвинули его, отбросили ковер и увидели массивную ляду.

Хэнк потянул за толстое кольцо, с огромным трудом поднял крепкую дубовую крышку и сдвинул ее в сторону.

– Вы знаете, куда ведет этот ход? – спросил он у сгрудившихся у входа в таинственное подземелье ребят.

– Да, – ответила та же девушка, – он идет под домом, мимо дороги и выходит на поверхность у холма, там, где начинается лес.

– У вас есть фонарики?

– Да.

– Хорошо. Принесите их и скажите всем, кто остался, пусть бегут сюда. Хотя нет, оставьте у окон человек пять, самых опытных, пусть они пока ведут ответный огонь и последуют за нами минут через пять.

– Неужели нам удастся спастись? – с недоверием произнесла Литски.

– Может быть, если подземный ход действительно ведет к лесу. Но что произойдет, когда мы выберемся из него – одному Богу известно. Как же нам выйти к людям Фушара, к полицейским? Ладно, посмотрим.

Тем временем в кухню вбежали Балсам и другие защитники.

– Мы пойдем первыми, – обратилась к Хэнку все та же девушка, – от хода под землей отходят два тоннеля, которые заканчиваются тупиками. Я знаю дорогу.

Его новые друзья попрыгали вниз, а он взял Мариту под руку.

– Ладно, пусть они идут вперед, а мы будем прикрывать их сзади. Вдруг нацисты прорвутся…

Подземелье оказалось довольно узким и, судя по прогнившим подпоркам, ему было несколько десятилетий, возможно, оно использовалось бойцами Сопротивления во время второй мировой войны. Впереди, в свете фонариков, Фрост заметил фигуру пробирающегося одним из первых профессора. Ход стал заворачивать в сторону и неяркий свет, пробивающийся из лаза в кухне, исчез совсем.

Минуты через три, во время которых они торопились, насколько это было возможно в узком и тесном тоннеле, вдали забрезжил свет. Вдруг спереди ударили очереди и люди, оставшиеся в подземелье, попадали на землю. Однако выход был недалеко и Хэнк был уверен, что ребята, идущие первыми вместе с Балсамом, уже вышли из тоннеля. Неужели, их схватили и теперь уничтожают остальных?

Внезапно спереди раздался еще более зловещий звук – загадочное шипение, значение которого, однако, было знакомо капитану. Он схватил Мариту за руку и бегом увлек ее назад, за спасительный поворот подземного хода. От выхода катился огромный огненный язык, который остановился, лишь ударившись в стенку тоннеля в двух шагах от них.

– Огнемет, – едва смог выговорить Хэнк, закашлявшись от невыносимо едкого дыма горящего напалма – Нужно возвращаться в дом. Видишь, горящие подпорки – ход сейчас завалится.

И они заторопились обратно, проклиная про себя неудавшуюся операцию, которая привела к гибели юных патриотов. Люк в кухне, к счастью, оказался открытым, более того, в доме осталось несколько самых отчаянных ребят, увлекшихся стрельбой по нацистам. Может быть, поэтому те так и не решились идти на приступ особняка.

Фрост подбежал к окну и, осторожно выглянув наружу, увидел, что два оставшихся у нацистов автомобиля трогаются с места, и в одном из них он заметил Балсама, затиснутого между двумя бандитами. К машинам от кромки леса торопились еще два человека, один радостно размахивал до боли знакомой сумкой с бриллиантами, а у второго за плечами был заметен металлический ранец огнемета.

Капитан выхватил браунинг, положил его на подоконник для упора, тщательно прицелился и плавно нажал на спусковой крючок. Мимо. Однако, со второго раза он поразил цель, пробив емкость с всепожирающей смертоносной жидкостью, и огнеметчик превратился в катающийся по земле огненный факел. Но второй, с бриллиантами, все-таки успел метнуться вбок от вспыхнувшего пламени и вскочить в последнюю машину, которая на всей скорости помчалась вслед за первой.

– Вот тебе и удачный исход операции… – в бессильной ярости прохрипел Фрост.

Глава шестнадцатая

– По крайней мере, у нас есть один положительный результат – мы знаем, что профессор жив и кто его похитил, теперь уже похитил на самом деле. Я уверен, что они заточили его в своем замке в Альпах.

Фушар откинулся в кресле и закинул ногу за ногу.

Фрост оглянулся на Мариту.

– Наверное, я чего-то не понимаю. В каком замке? В каких Альпах?

– Сейчас я все объясню вам обоим, – поспешно перебил его француз. – У нас уже давно есть сведения, что немецкая нацистская партия использует в качестве своей штаб-квартиры один замок, расположенный в Баварских Альпах. Им завещал его один из старых фашистов, и теперь они руководят оттуда всей деятельностью организации в Европе. Мы не можем отобрать замок – что поделаешь, частная собственность… Я почти уверен, что Балсам был переправлен туда.

– Это значит, – заявила решительным голосом Литски, – что мы должны или освободить его, или ликвидировать.

– А к чему здесь – ликвидировать? – недружелюбно взглянул на нее капитан.

– Я не могу…

– А вы попробуйте, мадемуазель, – угрожающим тоном проговорил Фушар, – и объясните нам, в чем дело, иначе я и пальцем не пошевелю, чтобы чем-то вам помочь, а вы меня об этом скоро сами попросите. Мне кажется, теперь я и сам понимаю, почему вдруг Балсам стал такой важной персоной, но хочу услышать объяснения лично от вас.

– Ну ладно, – нерешительно протянула та, – только пусть то, что я вам сейчас расскажу, останется между нами. Мы уже давно знаем о существовании общеевропейского антинацистского движения, сторонники которого всерьез готовятся к вооруженной борьбе с нацистами. И слава Богу, это нас только радует. До последнего времени, однако, мы не имели сведений, кто является идеологическим вдохновителем, так сказать, этого движения. Теперь выяснилось, что это – профессор Балсам. И если его захватили и доставили и замок в Баварских Альпах, то только с одной целью – заставить его назвать имена, раскрыть численный состав, выдать финансовые секреты антинацистского движения в Европе. Для этого неофашисты не остановятся ни перед чем – они накачают его наркотиками, станут пытать, применят электронику и тому подобное. Похоже, что в ближайшем будущем нацисты сами развяжут самую настоящую террористическую войну и сейчас они предпринимают все возможное, чтобы избавиться от своих главных противников; пусть даже молодых и неопытных.

– Значит, тогда, в гостинице, – стал вслух размышлять Хэнк, – они пытались похитить Балсама, а не убить?

– Да. Видимо, после неудавшегося покушения на профессора в аэропорту Чикаго нацисты решили, что он больше пригодится им живой, чем мертвый.

– Следовательно, – добавил Фушар, уставившись в потолок, – то, что Балсам выложит им все секреты под действием наркотиков – только вопрос времени. После этого они уничтожат всех лидеров антинацистского движения и займутся осуществлением своих планов по ведению террористической войны. Что же нам делать?

– Я могу вызвать из Израиля спецгруппу по борьбе с террористами, но она прибудет не раньше чем через двадцать четыре часа, – предложила Литски. – Это может быть слишком поздно.

– Есть еще один вариант, мадемуазель, – загадочно улыбаясь, произнес французский инспектор.

– А что, про меня уже забыли? – напомнил о своем присутствии Фрост, и все трое начали обсуждение совместного плана.

Глава семнадцатая

– Я и не думал, что такие самолеты еще производят, – постарался Фрост перекричать шум четырех пропеллеров, прижимая левой рукой к себе упакованный парашют

– Правильно думали! – наклонился к нему Фушар.

– Тогда все понятно, – проворчал капитан, окидывая недоверчивым взглядом старенький четырехмоторный винтовой бомбардировщик, помнящий еще вторую мировую Горизонт скрывала темнота, но он знал, что когда самолет пробьет слой тяжелых утренних туч, направляясь на восток, к Баварским Альпам, то они увидят солнце.

Марита Литски стояла рядом, все в той же черной одежде и плотных брюках, заправленных в десантные ботинки.

– Хэнк, лучше бы вы остались, – принялся за свое Фушар.

– Если не я, то кто же, – улыбнулся ему Фрост

– Я думаю, что моих людей и офицеров из Моссада вполне достаточно. Вас ведь в Лондоне ждет Бесс. Зачем вам все это?

– Эх, если бы я знал ответ на этот вопрос, я давно был бы не здесь, а в том же Лондоне.

– Я все понял, вы – не наемник, – хлопнул его по плечу Фушар.

– Тихо, никому об этом не говорите, – шутливо прижал палец к губам Хэнк.

Он пожал ему на прощанье руку и присоединился к группе коммандос, садящихся в самолет. Когда посадка была завершена, член экипажа захлопнул люк, задраил его, двигатели взревели, набирая обороты, и бомбардировщик, дрожа, понесся по взлетной полосе. Через несколько ми пут он набрал высоту и лег на заданный курс.

Фрост и остальные пятнадцать коммандос занялись проверкой оружия, как огнестрельного, так и холодного, а поверх своей защитной одежды они натянули маскировочные комбинезоны армии Западной Германии.

Дело в том, что они действовали, не поставив в известность представителей немецких властей о предстоящей операции, так как не были уверены, что среди них нет внедрившихся агентов нацистов или просто сочувствующих, которые могли бы сообщить обитателям замка о планируемом штурме. Поэтому группа рассчитывала высадиться недалеко от него и под видом подразделения западногерманской армии, осуществляющего патрулирование местности, приблизиться к своей цели – нацистской базе.

Десантники встали, проверили в последний раз свои парашюты и надели их. Через несколько минут из кабины летчиков показался один из членов экипажа и открыл люк. Коммандос выстроились вдоль левого борта самолета. Десантированием руководил капитан Карков, стоящий рядом с люком и отдававший команду “пошел”. Первым прыгнул Контень из отряда инспектора Фушара, за ним – Марита, за девушкой пристегнул карабин к тросу вытяжного фала Фрост. Он подошел к открытому люку, за которым свистел пронизывающий ветер, и, услышав команду, оттолкнулся от борта и нырнул головой вперед в страшную неизвестность.

От обжигающе холодного напора воздуха, рванувшегося снизу, не спасала даже специальная защитная одежда. Капитан почувствовал рывок фала принудительного раскрытия парашюта, но падение не замедлилось. Он вытянул шею, стараясь заглянуть за спину, и беззвучно выругался – фал оторвался, не успев выдернуть купол!

Фрост раскинул руки, стараясь хоть немного снизить скорость, мысленно отсчитывая оставшиеся секунды, не в состоянии отвести взгляд от земли, которая приближалась неотвратимо, зримо, ужасающе…

Он рванул кольцо запасного парашюта – безрезультатно! Руки инстинктивно опустились на пояс и стали лихорадочно расстегивать ножны. Земля неслась навстречу, и сознанием Хэнк понимал, что не успеет, но руки действовали самостоятельно, не подчиняясь отчаянию, охватившему мозг, полосуя боевым ножом клапан, мешающий выходу запасного парашюта.

Усилием воли он оторвал взгляд от летящей вверх поверхности, схватил купол и с трудом бросил его от себя, моля Бога о том, чтобы его раньше не задело лезвием. Одного маленького разреза в шелке хватило бы, чтобы он превратился в изысканный белый саван, которым укроют тело Фроста на месте его гибели.

Вот купол заполоскался, наполняясь ветром, наконец, последовал спасительный рывок, и падение замедлилось.

Буквально через несколько секунд капитан упал в снег, перекатился и отстегнул лямки дрожащими руками, все еще не веря в спасение. Немного придя в себя, он закопал парашют в снег, сел на землю, тяжело дыша, и услышал скрип приближающихся шагов.

– Фрост, это я! – донесся до него голос Мариты.

– Ты видела? – прохрипел ей Хэнк. – Это Карков, я заметил, что в самолете он копался рядом с моим парашютом, но не мог даже предположить… Неужели он работает на нацистов, ублюдок? Убью его!

– Не может быть! Я давно его знаю, он – еврей, с чего ему помогать своим врагам?

– У них везде есть свои агенты. У Каркова не было возможности предупредить обитателей замка об этой операции, вот он и решил попытаться расправиться с нами по одному. Только сейчас я понял, что он подставил меня с часовой мастерской – неужели он не знал о сексуальных наклонностях Карлсона, что не предупредил меня о них? Не верю.

– Если все, о чем ты говоришь – правда, – произнесла Литски угрожающим голосом, – я сама убью негодяя. Идем, найдем остальных ребят.

Пройдя полмили, они вышли на условленное место встречи, где их уже ждала вся группа, за исключением французского полицейского Блушара, у которого тоже не раскрылся парашют, и бедняга не смог ничего сделать.

– Фрост, – шагнул к капитану первым находящийся здесь же Карков, – я видел, какое несчастье чуть не произошло с тобой. Слава Богу, что все обошлось!

– Не добавляй еще и кощунство к своим преступлениям, – ответила вместо капитана Марита, словно прочитав его мысли.

– Что ты болтаешь? – с опаской спросил тот, пятясь назад. – А где Блушар, он не с вами, случайно?

– Он там, где должен был быть я, – прорычал Хэнк, – я задушу тебя, проклятый нацист!

– Тебе конец, Карков. Теперь я вижу, что капитан был прав, – выкрикнула Литски, быстро шагнув из-за спины Фроста, и в ее руке мелькнуло лезвие ножа. Предатель даже не успел дернуться к оружию, спрятанному под комбинезоном, как нож вонзился ему в горло. Он захрипел и упал на колени в снег, покрасневший от хлынувшего ручья крови.

Фрост опустил ствол винтовки, так и не успев применить оружие, и прошептал Марите:

– Я так и думал, что ты умеешь обращаться с острыми столовыми приборами…