Текст книги "Конфигурация"

Фолио хотел отползти в сторону, но тут же рядом появилась Лотос:

– Сиди и держи его.

– Чего это я должен его держать? Вон, подушки есть.

– Держи, говорю. Осторожно.

– Осторожно… – проворчал Брэдли. – Подумаешь, драгоценность какая… – Но Хеллу он всё-таки послушался, устроился поудобнее, поддерживая плечи и голову экстрасенса.

– Что с ним такое-то?

– Обычный обморок… на этот раз. Просто от усталости. Сейчас всё будет нормально. Я пойду принесу ему стакан воды.

Она выскользнула за дверь, а Брэдли и Чёрный Будда остались в комнате. Экстрасенс медленно возвращался в этот мир, а Фолио созерцал картины на шёлке и вдыхал клубы ароматного дыма.

Когда Хелла вернулась, веки Чёрного Будды дрогнули, и он пошевелился.

– Быстрее, Лотос, он приходит в себя, – нервно сказал Фолио.

Но Чёрный Будда в себя уже пришёл, и прекрасно расслышал эти слова. Открыв глаза, он мило улыбнулся:

– Не бойся, дорогой. Я не кусаюсь.

Фолио поспешил отодвинуться.

– Наверное, ты уже и сам сможешь сидеть, да?

– Фу, какой ты невежливый.

Лотос протянула Чёрному Будде стакан.

– Благодарю, мой Белый Цветок. Но ты могла бы принести и чего-нибудь покрепче…

Несмотря на это замечание, воду он выпил. Поставил стакан на пол и пристально посмотрел на Хеллу.

– У меня так и не получилось, Лотос, – покачал он головой. – Поклясться могу: я видел ответ на наш вопрос, но его суть осталась для меня загадкой. Что-то не позволило мне её понять. Что-то внутри меня самого… Какое-то дурацкое противоречие. Мельтешение света и темноты. Я как будто ослеп…

– Ты сделал всё, что мог.

Брэдли почувствовал себя в их компании лишним – в который раз за этот вечер.

– Одно точно могу сказать, – продолжал экстрасенс. – Силе этой поперёк дороги лучше не становиться. Так что просто забудь…

– Спасибо за предупреждение, Энди. Но, думаю, мне отступать уже поздно.

– Но ты всё-таки подумай.

Чёрный Будда невидящим взглядом смотрел куда-то в пространство, и как будто бессознательно пальцем рисовал на ковре какие-то фигуры, узоры и линии. Вот его рука начертила круг – и замерла. В мыслях Брэдли мелькнуло какое-то воспоминание… Мелькнуло – и исчезло. Нет, он ничего не может об этом помнить. Он понятия не имеет, о чём эти двое говорят.

– Ладно, нам пора, – нарушила воцарившуюся было в комнате тишину Лотос.

– Нет, подождите, – встрепенулся экстрасенс, сбрасывая с себя задумчивое оцепенение. – Сделай одолжение, мой Белый Цветок, убери его отсюда снова. – Это «его» относилось, понятное дело, к Брэдли. – А сама пока останься. На минутку. Мне надо сказать несколько слов. О нём.

– Обо мне? Никуда я не пойду, – попытался проявить упрямство Фолио.

– Не будь таким несговорчивым, дорогой мой.

– Брэд, не кажись глупее, чем ты есть на самом деле, выйди. Или тебе опять помочь?..

– Да ну вас!.. – Брэдли едва удержался от того, чтобы не выругаться. – Вот только попросите ещё раз вам помогать…

На пороге Фолио оглянулся, намереваясь послать на прощание уничтожающий взгляд, но даже это не получилось. Чёрный Будда улыбнулся ему до непристойности обворожительно.

Когда дверь за Фолио с громким стуком захлопнулась, экстрасенс вмиг стал серьёзным.

– Так что ты хотел мне сказать? – по голосу Хеллы было ясно, что она не представляет, о чём пойдёт речь.

– Знаешь, кто он такой? – Чёрный Будда дёрнул в сторону двери плечом.

– Конечно. Племянник Майкла Мэйнлоу.

– А, Мэйнлоу, старый пройдоха… Но я не это имел в виду. У него есть дар.

– Шутишь? Это исключено! Я бы почувствовала…

– Да – если бы это был наш дар. Но это что-то другое.

– Что – другое? Разве такое возможно?

– Получается, возможно, – развёл руками экстрасенс. – Сильный дар непонятной природы… И ещё: на сей раз твоё предчувствие тебя точно не обмануло. Он действительно связан с этим твоим гиотским делом.

– Естественно, связан. Мы все трое связаны – он, Мэйнлоу и я.

– Нет, не то, – Чёрный Будда помахал рукой, давая понять, что несущественные детали нужно отмести в сторону. – Связь глубже. Она касается этого самого его дара… В общем, мне жаль, что не могу сказать ничего более ясного. Хотел бы, но не получается.

– Энди, если бы про Брэдли мне рассказал кто-то другой, я бы не поверила. Но не верить тебе просто не могу. Одного не пойму: когда ты успел всё это о нём узнать? Пока вы держались за руки, ты должен был быть сосредоточен на другом…

– А кто тебе сказал, что тогда? – лукаво улыбнулся Чёрный Будда.

– Всё с тобой ясно, – рассмеялась Хелла. – Значит, во второй раз ты сознания не терял.

– Нет, почему же, терял… И совершенно честно упал на бок. Но, скажем так, мог бы прийти в себя немного пораньше.

– Как думаешь, я должна ему сказать?..

– Тебе виднее. Ты лучше его знаешь.

– Ладно. Спасибо тебе за всё.

– Тебе спасибо. Иногда нужно решать задачки посложнее прогноза ситуации на рынке ценных бумаг… Понадобится моя помощь – обращайся. И передай своему приятелю, что он ужасно милый, когда сердится. Но улыбка, наверное, пойдёт ему ещё больше, а?..

– Ты неисправим!..

– Что он там обо мне наплёл? – поинтересовался Брэдли, когда они с Лотос вышли из клуба «Сиэмиз Твин» на улицу.

– Так… ничего особенного.

– Понятно. Ну и ладно. Знать ничего не хочу. И вся эта его туманная болтовня насчёт того, что нам угрожает не гио, а какой-то человек – полный бред. Он бы сказал лучше, помогут ли мыслезнаки понять цели пришельцев, или нет.

– Не всегда точные ответы возможны… И не всегда важны.

– Отговорки, – буркнул Фолио. – Выдумывает он невесть что, потому что больше сказать нечего.

– Ты просто на него злишься, – улыбнулась Лотос. – Из-за того, что он не такой, как ты ожидал. К словам какого-нибудь благообразного старца ты бы отнёсся иначе, верно?

– Не знаю.

– Чёрный Будда странно выглядит, странно себя ведёт, странно живёт, но такие люди, как он, могут позволить себе быть свободными. Веришь или нет, они много работают над собой. К тому же, он смелый человек. По самому краю ходит… Не отзывайся о нём презрительно.

– Я что, восхищаться им должен?

– Проявляй, по крайней мере, уважение.

– Называть себя Буддой – это слишком. И если уж он такой великий, мог бы хотя бы не выглядеть, как новогодняя ёлка. Ему только шаманского бубна не хватает и амулета из кроличьей лапы.

– На твоём месте я бы не смеялась, а думала головой.

– О чём?

– О том, например, зачем вообще нужны амулеты. Если я дам тебе камень, кусочек металла или клочок птичьих перьев, и скажу, что он сделает тебя ясновидящим – ты станешь ясновидящим?

– Конечно, нет! Что за глупости…

– А если ты поверишь моим словам? Если каждый день, видя этот камень, станешь вспоминать, что ты мне поверил, и в конце концов начнёшь что-то делать, тренировать свой ум, учиться сосредоточению…

– Хочешь сказать, можно развить у себя способности ясновидца?

– Не до такой степени, как если у тебя дар от природы, но можно. Другой вопрос – зачем это тебе…Но, предположем, ты знаешь, зачем. И, глядя на мой камень, вспоминаешь: «я должен упражняться»… Кстати, упражняться полезно и тем, у кого врождённый дар.

– Ладно, понял. Но ты ведь не носишь побрякушки, как этот твой Чёрный Будда. Значит, не всем они нужны в качестве напоминания.

– У меня вместо них – белый цвет. Я не просто так всегда одеваюсь в белое.

– Я думал, белый тебе просто нравится.

– Совсем нет. Наоборот, режет глаз. Так что это хорошее напоминание о том, во что я должна верить…

– Ну… Всё это для меня слишком сложно, знаешь. Давай лучше зайдём в какое-нибудь кафе и поедим. Что-то я проголодался.

– До моей уиллоугардской квартиры десять минут пешком. Можем зайти и поужинать у меня, если ты не против, конечно.

– А почему я должен быть против?..

После жилища Чёрного Будды от квартиры ещё одного экстрасенса Фолио ожидал всего чего угодно. Но в доме Лотос обстановка оказалась вполне обычная.

– Видишь, – сказала она, – квартира как квартира. Только вот купила белые занавески, покрывало на кровать, и так, ещё разные мелочи. И – никаких хрустальных шаров.

– То есть все хрустальные шары ты решила оставить в своём доме в Исландии?

– Ну вот, а я думала, ты не догадаешься…

В кухне Лотос принялась исследовать содержимое холодильника.

– Есть рис и тушёные овощи, – объявила она. – Сейчас разогреем по-быстрому. А ещё сделаю салат из авокадо и огурцов. Ты любишь авокадо?

Ничего против авокадо Фолио не имел.

Когда рис с овощами и салат были съедены, Хелла поставила на стол вазу с фруктами.

– Ты вегетарианка, – сделал вывод Брэдли, принимаясь чистить мандарин.

– Да.

– Когда я жил в монастыре, тоже совсем не ел мяса. Но теперь как-то перестал придерживаться правил… Зря, наверное.

– Ты можешь перестать, потом снова начать придерживаться, а вот мне выбирать не приходится.

– Почему? Это… связано с твоими способностями?

– Да.

Лотос произнесла это так, что Брэдли понял: о подробностях расспрашивать не стоит.

После еды Фолио ужасно не хотелось никуда идти. Так уютно было сидеть за столом в этой кухне…

– Лотос, когда ты меня приглашала, имела в виду… только ужин?

– А ты рассчитывал на что-то ещё?

Они оба рассмеялись, потому что знали: это всего лишь шутка. К Хелле Фолио не испытывал ничего похожего на те чувства, которые вызывала у него Анастейша Нови.

– Значит, выпроваживаешь?

– Надеюсь, не заблудишься. Такси до самого дома довезёт.

Уже на пороге, когда они прощались, Лотос сказала вдруг:

– Брэдли, ты бы сходил насчёт своей головной боли к врачу.

– А откуда ты… а… да, – он неопределённо кашлянул. – Не думаю, что из-за этого следует беспокоиться. Не люблю больницы. Хотя, может, и схожу…

Хелла и сама не знала, почему заговорила об этом. Но после того, как Фолио ушёл, у неё ещё долго было неспокойно на сердце.

7. Представитель Фаар

Несколько раз Брэдли пересказал Майклу подробности посещения Чёрного Будды. Не забыл упомянуть о «сеансе ясновидения» и о словах, которые экстрасенс говорил о гио и угрозе, которая якобы исходит не от них. Но некоторые детали встречи Фолио раз за разом упорно опускал. Майкл сокрушался, что не имеет возможности сам поговорить с Чёрным Буддой: нарушить данное Лотос слово он не мог, как бы ему ни хотелось. Брэдли полагал, что это к лучшему. После личного знакомства с таким экстрасенсом кого угодно может постигнуть разочарование…

Несмотря на то, что про мыслезнаки Чёрный Будда не сказал вообще ничего, работу по поиску ключа к языку пришельцев Мэйнлоу оставлять не собирался. Кристофер Грин начал писать новую программу для расшифровки – вдруг на этот раз у него что-нибудь получится?

В довершении всего, у Брэдли наконец-то появился шанс исполнить свой замысел. Гио вновь продемонстрировали заинтересованность работой «Поиска». От представителя Фаара пришло приглашение посетить резиденцию.

– Представитель не сделал никаких оговорок насчёт того, что хочет видеть именно меня, – сообщил племяннику Майкл. – Он готов побеседовать с любым из сотрудников, кто может компетентно ответить на вопросы о наших исследованиях. Думаю, я могу поручить это тебе.

– Но я точно не самая подходящая кандидатура. В смысле компетентности…

– Зато я обещал, что если можно будет устроить тебе встречу с гио, я это сделаю. Фаара интересует наше мнение о связи экстрасенсорных способностей и биоэнергетики людей. В своё время такие опыты мы в центре проводили. Я дам тебе почитать результаты и ещё кое-какую литературу… Так что всё будет нормально. Главное, подумай, будешь ли ты сам задавать представителю какие-то вопросы.

– Я знаю, ты хотел бы отправить не меня, а Лотос, – не задумываясь о том, откуда появилась эта догадка, сказал Фолио. – Возможно, встретившись с гио, она сумела бы что-нибудь понять про мыслезнаки.

– Может, и хотел бы, – честно признался Майкл, – но мы с тобой – родные люди, Брэд. Ты не так-то много о чём меня просил. Я не ставлю научный интерес выше человеческих отношений.

Брэдли был благодарен Майклу за добрые слова, за желание помочь. Но только теперь он осознал, что предстоящий визит в гиотскую резиденцию – это, кроме всего прочего, и ответственность, и шаг в неизвестность… Он уже и сам толком не знал, хочет ли этого. Но отступить сейчас было бы глупо. Разве не за этим он ехал? Если не использует представившийся шанс, будет жалеть. Значит, нужно использовать.

Аудиенция должна была состояться через два дня. Всё оставшееся до намеченного срока время Брэдли чувствовал себя как на иголках. Пытался отвлечься, заучивая информацию о биоэнергетике, но не получалось ни отвлечься, ни толком заучить. То немногое, что он всё-таки запомнил, в нужный момент наверняка забудется… И что, интересно, он тогда станет отвечать на вопросы инопланетного представителя?

В назначенный день и час Майкл привёз Брэдли на авеню Дьюмоунт, где находилась уиллоугардская штаб-квартира гио. Сидя в остановившейся машине, Брэдли немного помедлил, кажется, собираясь что-то сказать, но только кивнул на прощание и молча вышел.

Резиденция с виду представляла собой самое обычное многоэтажное здание, ничем не нарушающее общую архитектурную картину города. Но строилась она по совместному проекту людей и гио. Её стены казались сделанными из очень гладкого бетона, выкрашенного неяркой сине-фиолетовой краской с лёгким серебряным оттенком. Но это был не бетон, а лаалит, родственный гиотскому универсальному строительному материалу лаанэа. Внутри здания, судя по многочисленным трансляциям оттуда, тоже полно всяких инопланетных нововведений и технологий.

Перед входом в резиденцию стояла арка, похожая на безобидную декоративную пластиковую конструкцию. Фолио знал, что это сканер, распознающий все известные виды оружия. Благополучно миновав арку, он вошёл в небольшой холл, ограниченный стеной, состоящей как будто из тонких светящихся трубок. Здесь его встретил вежливый человек в сером пиджаке, к лацкану которого был приколот бэйдж с фамилией и логотипом в виде зелёного и фиолетового кружков внутри одного общего синего круга. Эта эмблема символизировала сотрудничество гио и людей. А серые костюмы – униформа так называемой «службы содействия гио». Вежливый встречающий – на самом деле вооружённый охранник.

Брэдли назвал себя и цель своего визита. По прямопоток-фону охранник сообщил о нём кому-то ещё – наверное, какому-нибудь старшему чину из службы, а потом протянул светящийся диск размером с монету:

– Это жетон одноразового допуска, мистер Фолио. Вставьте его в считывающее устройство и проходите. Наши сотрудники встретят вас и проводят к господину представителю.

Когда жетон коснулся считывающего устройства, стена, которая в действительности была защитным полем, исчезла, и Брэдли увидел холл целиком. Всего один шаг – и поле восстановилось за его спиной.

Холл резиденции представлял собой помещение, лишённое отчётливой геометрии, формой напоминающее гигантскую амёбу. В интерьере преобладали неяркие перламутровые тона. Возле стен стояли странные конструкции из тонких прутиков и колец – может, они служили для украшения, а может, имели какое-то практическое назначение. По стёклам окон, которые с улицы выглядели самыми обыкновенными, через регулярные промежутки времени пробегали серебристые искры. Наверняка окна тоже защищены силовым полем.

Людей в холле оказалось не много. Несколько человек сидели в креслах. В стороне дожидались чего-то две съёмочные группы с телекамерами. Остальные, судя по униформе, были из охраны и других служб резиденции.

Брэдли насчёт «серых пиджаков» придерживался не лучшего мнения. Они пошли к инопланетянам в услужение – можно сказать, добровольно признали свою расу более низкоразвитой. Зачем? Ради каких-то выгод, которые им посулили пришельцы? Не исключено, что эти продажные люди не только охраняют гио, выполняют обязанности секретарей, помощников и посредников, но и делают какую-нибудь грязную работу. Мало ли как пришельцы проворачивают свои дела – наверняка бывают нужны и подкупы, и угрозы… а то и что похуже. Конечно, на такие «специальные задания» службисты отправляются, отцепив от лацканов свои бэйджи.

Очередной возникший словно из ниоткуда «серый пиджак» целенаправленно зашагал через холл, и Брэдли понял, что это его провожатый.

– Мистер Фолио, если не ошибаюсь? – холодно, без намёка на вежливость охранника при входе, осведомился «серый».

– Да, – в тон ему официально откликнулся Брэдли.

Вдвоём они поднялись на лифте, похожем на стеклянную капсулу яйцевидной формы, и вышли в коридоре с полукруглыми сводами. Мягкий свет струился из невидимых источников, озарял стены, которые состояли как бы из отдельных сегментов. Одни из них были гладкими, другие покрывал причудливый рельефный узор.

Фолио думал, что провожатый будет молчать всю дорогу, пока они не дойдут до приёмной представителя. Но тот неожиданно спросил:

– Потрудитесь объяснить, мистер Фолио, зачем вы явились к господину Фаару?

Что ещё за допросы? Брэдли не помнил, чтобы Майкл упоминал о чём-то подобном.

– Я из исследовательского центра «Поиск», представитель сам прислал нам приглашение. Разве вам это не известно, мистер… э… – Брэдли глянул на бэйдж провожатого. Там значилось: «Стил Грэй», – мистер Грэй.

– Майор Грэй, – по-прежнему ледяным голосом поправил службист. И уточнил: – Майор службы безопасности европейского подразделения.

Брэдли готов был всех «серых пиджаков» воспринимать как безликих роботов. Но этот своим враждебным поведением заставил обратить на него особенное внимание. Лет ему было, наверное, тридцать с небольшим. А внешность вполне подходила к имени: чётко обрисованные, резкие черты, коротко остриженные пепельные волосы и металлически-серые глаза. Но было кроме всего этого что-то ещё… Майор Грэй напоминал кого-то очень знакомого, но кого именно – Брэдли сразу не сообразил.

– В последнее время внимание представителя отвлекают множество случайных людей, – заметил, между тем, служащий.

Это уже походило на оскорбление.

– Почему вы мне это говорите? Вы ведь не знаете меня…

– Ошибаетесь, – отозвался Грэй. – Это вы меня не знаете. Жаль, что у меня нет повода не пропустить вас к представителю. – С этими словами Грэй ускорил шаг, явно давая понять, что посетитель должен идти не рядом с ним, а позади.

Из основного коридора они свернули направо. У Брэдли возникло ощущение, что пол здесь идёт немного под углом вверх. Несколько раз навстречу попадались «серые пиджаки». Но ни одного гио, хотя Фаар, конечно, не единственный пришелец во всём этом здании. Но гио, чтобы вести свою работу, по коридорам бегать ни к чему: это за них сделают службисты. Пришельцам только и нужно, что вовремя отдавать распоряжения.

Возле светящегося овала, который, как догадался Фолио, был очередной силовой перегородкой, Грэй остановился так резко, что Брэдли чуть не врезался ему в спину. Потом отступил в сторону.

– Проходите. Господина представителя о вас уже предупредили.

Силовое поле исчезло, пропуская Фолио. Приёмная, так же как холл внизу, была неправильной формы, поэтому представителя Брэдли увидел не сразу. Около входа стена делала сильный изгиб, так что нужно было миновать что-то вроде короткого извилистого коридора.

Недоброжелательный «серый пиджак», едва исчезнув из поля зрения Брэдли, для него всё равно что перестал существовать. И не только он. В горле пересохло от волнения. Фолио презирал себя за эту нервозность, но ничего не мог с собой поделать. «Я не должен дёргаться. Пришелец ничем не лучше меня…» – с этими мыслями он прошагал вдоль волнообразного изгиба стены, и очутился сразу посередине приёмной, в окружении тонких колонн, похожих на сталактиты и сталагмиты, и странных, непонятных для человека рисунков, которые покрывали пол и потолок комнаты.

Совсем рядом, на высоком кресле с узорной спинкой и подлокотниками, сидел гио.

– Здравствуйте, господин представитель. – К удивлению Брэдли, голос его прозвучал достаточно спокойно. Но надолго ли хватит этого спокойствия?..

– Приветствую вас, мистер Фолио, – ответил инопланетянин. – Лицо его при этом, кроме шевелящихся губ, осталось абсолютно неподвижным. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Сидение, на которое указал представитель, появилось прямо из пола. Фолио оно не понравилось, потому что выглядело низеньким и жалким по сравнению с креслом самого Фаара. Почему он, Брэдли, должен смотреть на пришельца снизу вверх? Но не начинать же возмущаться по этому поводу…

Впрочем, недовольство Брэдли оказалось напрасным. Стоило ему усесться, как ножка под сидением вытянулась в высоту, появились подлокотники, спинка удобно подстроилась под форму тела. Теперь он сидел прямо напротив представителя. Что ж, так-то лучше. Это добавило уверенности в себе, волнение поутихло. Только вот, как назло, разболелась голова.

– Вы хотели бы подробнее узнать о работе нашего центра, господин Фаар?

– Да, мистер Фолио. Очевидно, мистер Мэйнлоу сообщил вам, что особенно меня интересует явление, называемое «биоэнергетикой человека». В литературе по этой теме мне встретились предположения о взаимосвязи биоэнергии, психики и физиологии. Но как именно связаны биоэнергия и ментальные возможности людей?

– Прежде всего, господин Фаар, мы с вами должны чётко понимать, о чём идёт речь, – не переставая сам себе удивляться, уверенно начал Брэдли. – Биоэнергия и биоэнергетика официальной человеческой наукой почти не изучаются. Многие учёные склонны считать, что таких явлений не существует вовсе. В книгах и статьях, которые вы прочли, могло содержаться немало ошибочных сведений.

– Да, я допускаю такую вероятность. Именно поэтому я и обратился к мистеру Мэйнлоу, как к исследователю, который в первую очередь занимается не написанием статей, а практической научной работой. Мистер Мэйнлоу порекомендовал мне встретиться с вами – как я понял, в его центре как раз вы курируете интересующее меня направление…

«Похоже, сегодня я узнаю о себе много нового», – подумал Брэдли. Но вслух, как ни в чём не бывало, начал излагать суть прочитанных накануне отчётов. Когда Фаар попросил сделать пояснения, Брэдли ответил довольно вразумительно. Если бы он шёл сюда, чтобы сыграть роль куратора биоэнергетических исследований, он справился бы с ней неплохо. Но ведь он шёл не за этим…

– Значит, вы считаете, биоэнергия может нести в себе определённую информационную нагрузку? – обратился с очередным вопросом гио.

– Можно сказать и так, господин представительно, но… – внезапно Фолио запнулся. Он вполне мог бы и дальше продолжать диалог, но какой в этом смысл? Разве это ему нужно? Разве к этому он стремился?

– Мистер Фолио? – в голосе представителя прозвучала лёгкая вопросительная интонация. Разговаривая на человеческих языках, все гио расставляли логические ударения неявно, едва уловимо. – Вы, кажется, отвлеклись?

– Да… То есть, нет, я… Дело в том, что я тоже хотел бы спросить вас… сказать вам…

– Хотели сказать что?

«Я никогда не смогу произнести этого вслух. Никогда…»

Брэдли уже почти смирился с тем, что либо продолжит выдавать сведения о биоэнергетике, либо под каким-нибудь невразумительным предлогом попрощается с гио и уйдёт.

– Хотел сказать, что, думаю, вы не говорите нам всей правды. Не только лично вы, господин представитель. Все гио.

После этих слов можно было ожидать чего угодно. Но Фаар остался абсолютно спокоен. Ни намёка на гнев. И охрану он вызывать не бросился. Склонив голову чуть набок, представитель спросил:

– Почему вы так думаете, мистер Фолио?

Брэдли понял, что обратной дороги нет.

– Да это же ясно, как божий день! Вам от нас нужно что-то посерьёзнее, чем несколько пробирок с образцами клеток и тканей!

– Вы зря считаете так, – Фаар сделал отрицательный жест рукой. – Признаться, я удивлён, мистер Фолио. О мистере Мэйнлоу у меня сложилось впечатление как об очень доброжелательным человеке, и я не ожидал осуждения от сотрудника его центра…

– А как бы вы, господин представитель, отнеслись к незваным гостям, которые явились на вашу планету?

Фаар помедлил с ответом, точно слова Фолио вызвали у него какие-то ассоциации или воспоминания – возможно, не самые приятные. На мгновение Брэдли даже показалось, что на лице представителя отразилась грусть – но это впечатление тут же бесследно исчезло.

– Люди сотрудничают с нами добровольно, мистер Фолио. Принуждение мы считаем недопустимым.

– Кто решится вам отказать, если в вашей власти смести человечество с лица земли?

– Мы никогда бы этого не сделали. Ваша неприязнь необоснована.

Ещё ни разу у Фолио не было такого сильного приступа головной боли. Голова просто раскалывалась, от этого даже мысли начали путаться… Перед ним пришелец, один из чёртовых гио, которые… пришелец, раздражающий своим надменным спокойствием, бледное безволосое создание в чёрном комбинезоне, одно из тех, которые… которые…

Брэдли казалось, что если он дотронется ладонью до своего виска, то обожжёт руку. Внутри головы пылал огонь. Нельзя больше оставаться здесь, продолжать сидеть, когда…

Фолио попытался встать, но пошатнулся и схватился за подлокотник кресла. Весь мир вокруг него вдруг начал вращаться с бешеной скоростью, и он понял, что говорит… нет, не говорит, а орёт:

– Вы разрушили мою жизнь! Убийцы! Ненавижу вас! Ненавижу!

Воздух в приёмной почему-то превратился в туман. Брэдли почувствовал, что сейчас потеряет сознание, но продолжал бороться, цепляясь за последние его проблески. Сквозь белое свечение он увидел, как гиотский представитель сошёл – или, скорее, спрыгнул с кресла. В обычных ситуациях такая поспешность в движениях гио была совсем не свойственна.

– Не приближайся ко мне! – выдохнул Фолио. Он был уверен, что продолжает кричать, но на самом деле эти слова прозвучали как еле слышный шёпот. Выпустив ручку кресла, Брэдли сделал несколько шагов, но на большее сил у него не хватило. Наверняка попытка идти самостоятельно закончилась бы плохо, если бы гио не поддержал его, не позволив упасть.

Большинство пришельцев, Фаар в том числе, ростом были немного ниже среднестатистического человека, и производили впечатление хрупкой комплекции. Но это была всего лишь внешность, скрывавшая немалые физические возможности. Гио без труда довёл Брэдли до кресла и осторожно усадил. Спинка сидения трансформировалась таким образом, что Фолио очутился в полулежачем положении.

Ни с чем подобным прежде Фаару сталкиваться не приходилось, но он знал о людях достаточно, чтобы понять: его посетитель болен. Не исключено, это следствие психологического переутомления, и все его слова, эмоциональная вспышка – тоже.

Опустившись рядом с креслом на колени, Фаар вгляделся в лицо Фолио. Наверное, стоит вызвать помощь – что если человеку станет хуже?

Брэдли всё это время оставался в сознании. Он отдавал себе отчёт в происходящем, но как-то смутно. Ему представлялось, что он всё ещё кричит на пришельца.

И он действительно снова закричал… но что-то изменилось… Боли не стало. Появилось что-то другое, ещё ужаснее.

– Зачем вы пришли на Землю? Зачем уничтожили нашу свободу? Наше будущее? Зачем… зачем…

Он кричал, но его губы были крепко сжаты, а сам он этого поначалу даже не понял.

Что-то происходило с его сознанием. Восприятие реальности чудовищно искажалось, привычное трёхмерное пространство рушилось в бездонную чёрную пропасть, вместо одной картины окружающей действительности перед глазами возникали одновременно десятки, сотни… И сотни неведомых голосов звучали в голове, и что-то двигалось, проникало, просачивалось сквозь его разум, как будто он стал губкой, которую окунули в безбрежный океан.

– Что ты со мной сделал? Что? Что? – повторял Брэдли, не произнося ни слова.

Глаза склонившегося над ним Фаара расширилась, став почти круглыми – это было равносильно человеческому возгласу изумления. И, глядя в эти глаза, сине-фиолетовые, чересчур яркие по людским меркам, Брэдли понял, что впервые по-настоящему видит гио.

В глазах Фаара отражалось смятение. Оказывается, внешнее спокойствие пришельцев – спокойствие существ, владеющих своими эмоциями – вовсе не делает их бесчувственными и бездушными.

По телу представителя пробежала дрожь. Он был испуган. Мыслезнаковое общение с человеком повергало в растерянность. И всё, что он мог – сформировать в своём сознании чёткий вопрос:

– Что вы имели в виду, назвав нас убийцами?

– Испытание первого предэнергетического двигателя… Там были мои родители…

– Но это…

– Стечение обстоятельств, хотите сказать?

Фаар «промолчал». Только после долгой паузы он сказал – уже словами:

– Прошу вас, давайте общаться на вашем языке.

– Да, так будет лучше, – произнёс Брэдли.

Приподнявшись на локте, он сел. Долго человек и гио смотрели друг на друга. Потом представитель отвёл взгляд в сторону.

– Как же такое возможно? Ведь мы… Значит, всё-таки… – не договорив, Фаар осёкся. – Я в замешательстве, мистер Фолио. Но, вижу, и вы тоже.

– Именно так, господин Фаар… Думаю, мне нужно перед вами извиниться. Да. Извините меня. Но… можно узнать, что вы теперь предпримете?

– Не совсем понимаю…

– Я оскорблял вас, говорил то, что должно не понравиться всем вашим сородичам. И, к тому же, я первый человек, которому стали доступны мыслезнаки. Вы что же, позволите мне просто так уйти?

– А вы думаете, велю вас арестовать? Посадить в тюрьму, в клетку?

– Я не знаю, чего ждать.

– Насилие чуждо нашей культуре, мистер Фолио. Всё сказанное останется между нами. Но о ваших внезапно открывшихся способностях я, конечно, должен буду сообщить…

На это Брэдли ничего не ответил. Возражать было бы бессмысленно.

– Думаю, сегодняшнюю нашу встречу лучше прекратить, – продолжал Фаар. – Но… мне кажется, у нас ещё найдётся, что сказать друг другу.

– Пожалуй.

– Вы не возражаете, если я попрошу вас прийти послезавтра, в это же время?

– Не возражаю. Я приду.

– Я распоряжусь, внизу вам выдадут жетон многоразового допуска.

Брэдли смутно помнил, как покинул резиденцию. Даже недружелюбие Грэя, который сопровождал его и на обратном пути, теперь значило для него совсем мало. Он забыл, что сразу после визита обещал позвонить Майклу, чтобы тот приехал за ним, и пешком пошёл прочь от штаб-квартиры гио.

Он был благодарен Фаару за предложение «прекратить встречу». И не из-за того, что действительно опасался за свою безопасность. Сейчас инстинкт самосохранения, и тот вряд ли сработал бы как надо. Просто мыслезнаковый разговор стал слишком тяжёлым испытанием – и не для него одного. Да, в какой-то мере это дало им с Фааром шанс понять друг друга так, как не позволили бы никакие слова. Но было и другое: чрезмерная открытость, незащищённость. Для Брэдли такое общение вообще было чем-то из ряда вон выходящим, Фаар «разговаривал» мыслезнаками только с гио. Сближение двух настолько разных разумных существ оказалось для обоих болезненным.