Текст книги "Сияние Авроры"

9. Кэл

Повсюду царит тишина.

Идеальный полуночно-синий шар разрывает корпус «Хэдфилда», уничтожая в одно мгновение криомодули. Титан и карбит выгибаются под силой ударной волны Авроры. Я крепко прижимаю ее к себе, когда фюзеляж могучего корабля взрывается изнутри. Осколки пластистали, металла и стекла, вращаясь, улетают в бесконечность. Мне приходится включить реактивный двигатель на скафандре, чтобы удержать нас в эпицентре бури, в том хаосе, который развязала моя бе’шмаи. Ее правый глаз светится, словно фонарь в темноте. И все это – абсолютно все – происходит в полнейшей тишине.

– Кэл, доложи! – звучит приказ Тайлера в коммуникаторе. – Финиан, текущее состояние!

– Я в порядке! – откликается Финиан. – В отличие от моего нижнего белья. Что, во имя Творца, в нас ударило?

– Аврора, – отвечаю я, крепко прижимая ее к себе. – Тела, ее нахождение здесь… Она что-то увидела. И потеряла над собой контроль.

– Ты как, в норме? – интересуется Тайлер.

А разве может быть иначе? Разве мне может быть плохо, когда она находится в моих руках? Ее волосы плавают вокруг лица в невесомости, ресницы трепещут на веснушчатых щеках. Ослепительная вспышка в правом глазу потускнела и превратилась в теплое, как отблеск огня на коже, сияние. Мне знакома каждая ее черточка, каждый изгиб, я прижимаю подушечки пальцев к забралу ее шлема и провожу…

– Кэл, доложи!

– Аврора в полуобморочном состоянии, – отвечаю я. – Мы все еще в криохранилище. Точнее, в том, что от него осталось. Служба безопасности «Гефеста» наверняка узнает, что мы здесь. Какие будут указания, сэр?

– Оставайтесь на месте, – говорит Тайлер. – Мы забираем Фина, потом идем за вами.

– Вас понял.

Я делаю так, как мне было велено: держусь на месте изо всех сил. Бережно прижимаю Аврору к своей груди. «Хэдфилд» превратился в руины, его корпус раскурочен. Тянущий нас буксир отчаянно пытается затормозить – из-за давления, вызванного остановкой нашего движения, «Хэдфилд» продолжает разрывать на части. На внутреннюю часть моего шлема проецируется цифровой индикатор, и я вижу, что снаружи в темноте роятся корабли службы безопасности «Гефеста», которые, скорее всего, обмениваются между собой тревожными сообщениями.

Все шансы на какую-либо скрытность потеряны.

К тому же мы так и не достали черный ящик, за которым пришли.

– К-Кэл?

Мое сердце начинает учащенно биться, когда я слышу ее голос. Смотрю в глаза Авроры – ониксовый и жемчужный – и чувствую, как вселенная уходит у меня из-под ног.

– Все хорошо, бе’шмаи, – шепчу я. – Все хорошо.

– Ч-что случилось? – спрашивает она.

– Твоя сила. Ты не удержала ее.

– Мне т-так жаль, – бормочет она, медленно окидывая недоуменным взглядом царящие вокруг хаос и разрушения. Я замечаю, как вокруг ее ноздрей собирается кровь, ярко-красные капли в невесомости прилипают к коже. – Я думала… думала, у меня стало лучше получаться.

– Так и есть. – Я пристально вглядываюсь в нее. – Так будет.

Она мотает головой:

– Я видела…

– Что, бе’шмаи?

Она встречается со мной глазами, и я вижу в них страх. Страх и пробирающую до самых костей тоску.

– Я видела… что тебя ранили. Очень сильно.

У меня сжимается сердце, но я пытаюсь усмирить его. Воерожденные не боятся смерти. Воерожденные не боятся боли. Воерожденные боятся лишь никогда не познать вкус победы. Этому меня научил отец.

– Как? – спрашиваю я.

Она качает головой и морщится, когда корабль продолжает разваливаться на части: опоры рушатся, переборки рассыпаются. Масштаб учиненных ею разрушений должен пугать. Сила – внушать ужас.

Но вместо этого я испытываю только восторг.

– Все… как в тумане, – отвечает она. – В тебя стреляли. Ты был на борту корабля. Я видела… темный металл. Размытые очертания кристаллов. Ты был… одет так же, как сейчас.

– Никто не причинит мне вреда, – улыбаюсь я. – Когда ты рядом, я несокрушим.

Мотая головой, она шепчет:

– Кэл, меня не было рядом.

– Кэл, ты меня слышишь?

Я касаюсь унигласса, включая передачу.

– Так точно, сэр.

– Фин с нами. Направляю вам координаты места встречи. Служба безопасности обступает нас со всех сторон, так что мы превращаемся для них в красную мишень. Зила вас сейчас сориентирует.

– Легионер Гилврэт, ты меня слышишь? – раздается тонкий, спокойный голосок.

– Да, Зила, четко и ясно.

– В настоящее время нас преследуют тринадцать истребителей класса «Коса» и два крейсера класса «Жнец», поэтому мы не сможем сбавить скорость ниже полутора тысяч километров в час, если не хотим, чтобы нас испепелило ракетным огнем.

– Понял.

– Попытайтесь сравняться с нашей скоростью и перехватить «Ноль». Вам придется приземлиться на погрузочную платформу, когда мы будем пролетать мимо.

– На скорости полторы тысячи километров в час, – уточняю я.

– Все верно, – подтверждает Зила невозмутимым тоном.

– Понял.

– Такое вообще возможно? – спрашивает Аврора, округлив глаза.

– С большой долей вероятности это удастся скорее легионеру Гилврэту, чем человеку, – поясняет Зила. – Рефлексы сильдратийцев превосходят рефлексы терран. Если он сравняется со скоростью «Нуля» по оси преследования X и сохранит скорость ниже ста километров в час по оси сближения Y, то, по моим подсчетам, шанс успешно выполнить этот маневр составляет приблизительно шестьсот и…

– Благодарю тебя, Зила, но сейчас нам ни к чему все эти математические выкладки, – перебивает ее Тайлер. – Кэл, я отправил тебе нашу траекторию полета. В общем, жги и следуй указаниям Зилы.

– Понял.

– У тебя получится, приятель, – добавляет Тайлер.

Гляжу на Аврору в своих объятиях и улыбаюсь.

– Знаю, – отвечаю я.

– Легионер Гилврэт, десять секунд, – сообщает Зила.

Аврора сжимает челюсти и кивает. Затем обвивает меня руками за талию – от этого прикосновения мой желудок совершает дюжину кульбитов.

– Восемь секунд.

Я стискиваю зубы, делаю глубокий вдох.

– Шесть.

– Кэл? – зовет меня Аврора.

– Четыре.

– Да, бе’шмаи?

– Три.

Она тянется ко мне и прижимается своим шлемом к моему, будто целует в щеку. Нас разделяют всего несколько миллиметров забрала. От теплого, слабого дыхания пластисталь затуманивается. Вся вселенная замирает на миг.

– Два.

– Ты справишься, – говорит она, встречаясь со мной глазами.

– Пошел.

Я включаю двигатели, выжимая из них всю мощь. Мы срываемся с места и несемся сквозь останки «Хэдфилда». Поначалу двигаясь медленно, я веду нас мимо массивных переборок, рассыпающихся стен и тонн металла, нарастающих с пугающей скоростью. На цифровом индикаторе вижу приближающийся к нам «Ноль» в виде маленькой зеленой вспышки в окружении пульсирующих красных точек, мы с Авророй представляем собой крошечное белое пятно.

Петляю между бушующим градом обломков, груд металла размером с дома, разорванных на части, как папиросная бумага. Теперь мы движемся быстрее – настолько, что любое столкновение способно нас убить. Чернота за корпусом освещается взрывами и трассирующими снарядами. Я чувствую его внутри себя. Того, кем меня воспитали, – он весь напрягается при мысли о ведущемся бое, о проливаемой крови.

И’на Сай’нуит.

Но задвигаю его вглубь. Гоню прочь.

– Держись за меня, – говорю я.

Аврора усиливает объятия, ее удивленный взгляд прикован ко мне. Вокруг нас бушует хаос, клубится вихрь сломанного металла и обломков – «Хэдфилд» продолжает разваливаться. Я лавирую между громадными трубами, кувыркающимися в воздухе, двадцать тонн расколотого люка прорезают черноту всего в метре от моей головы. «Ноль» постепенно приближается.

– Легионер Гилврэт, скорость недостаточна.

Я вижу, как «Ноль», уродливый и ржавый, летит к нам – быстро и точно, словно лезвие чести. Вижу, как бойцы «Гефеста» роятся вокруг него, точно светлячки в темноте. Я корректирую курс, придерживаясь проложенной на моем цифровом индикаторе траектории, реактивный ранец уже работает на максимуме. Взмываю вверх по плавной дуге, чтобы перехватить наш корабль, двери его переходного шлюза – луч света в темноте – широко распахнуты навстречу нам. Трассирующие снаряды бесшумно рассекают ночь, и Аврора стискивает меня так крепко, что трудно дышать, мое сердце колотится о ребра.

– Мы приближаемся, – спокойно сообщаю я.

– Вижу вас! – кричит Тайлер. – Еще несколько секунд.

– Альфа, скорректируй курс, ноль целых четыре десятых гра…

– Да понял я, понял!

– У них не получится!

– Кэл, притормози!

Пятно ржавого металла. Яркий проблеск света. Прекрасная девушка в моих объятиях. А вокруг – тишина. Я вижу все как в замедленном движении: маячащий перед нами «Ноль», мелькающие перед глазами крошечные фрагменты моей крошечной жизни. Мы с сестрой под лиасовыми деревьями отрабатываем с нашим отцом Путь Волны. Мой Внутренний Враг вытягивается и изгибается, расцветает под его рукой, словно цветок в темной земле. Моя мать касается моего лица, вид наших синяков вызывают у нее слезы на глазах, ее слова звучат в моей душе.

В насилии нет любви, Кэлиис…

– Приближаемся!

Свет становится ярче; я крепко обнимаю Аврору, и мы влетаем в открытые двери шлюза. Желая затормозить, я выключаю двигатели и разворачиваюсь так, чтобы прикрыть ее своим телом, когда мы врезаемся в дальнюю стену. Зубами прикусываю язык, мозг сотрясается в черепной коробке от столкновения с переборкой и падения на палубу. В теле отдается вибрация закрывающихся за нами дверей. Аврора лежит на мне и тяжело дышит в моих объятиях. Вся израненная. Запыхавшаяся.

Но живая.

В шлюзе вновь включается гравитация, и ее волосы падают ей на лицо, нос перепачкан кровью. Она приподнимается, чтобы взглянуть на меня, и передо мной по-прежнему самое прекрасное зрелище на свете. Поскольку на корабле снова можно дышать, Аврора расстегивает шлем, срывает его с головы и убирает пряди с лица, светящегося торжеством.

– Кошкин хвост, это было невероятно, – выдыхает она.

На ее губах – улыбка, полная растерянности и удивления. В широко распахнутых глазах – безумие, вызванное одной лишь мыслью, что, вопреки всему, мы живы – живы. И не успеваю я опомниться, как она тянется ко мне и тоже снимает с меня шлем.

– Ты невероятен.

– Аврора…

А потом ее губы обрушиваются на мои, заглушая любую мысль или слово. Она хватает меня за скафандр и притягивает к себе. С ее губ срывается вздох, когда я крепко, чуть ли не душа в своих объятиях, прижимаю ее к груди. Она – мечта, живая и теплая, я сгораю от прикосновения к ней, от ее запаха, ее вкуса. Она подобна дыму и звездному свету, крови и пламени, она – песнь в моих венах, такая же древняя, как само время, и глубокая, как сама Пустота. Ее импульсивный порыв, мягкое, трепетное касание языка буквально убивают меня.

Поцелуй.

Такое простое слово для такого удивительного события.

Наш первый поцелуй.

Я пылаю от сладостной и настойчивой мягкости ее рта, давления внезапно сомкнувшихся зубов, когда она прикусывает мою губу, ее пальцы запутываются в моих косах. Прикосновения Авроры сводят меня с ума, для представителей моего народа в них столько ценности, столько обещания, и для меня сейчас не существует ничего другого, кроме нее в моих объятиях и одного-единственного слова, которое горит где-то в глубине сознания, как первый восход солнца.

Больше.

Мне нужно больше.

Неожиданный толчок отбрасывает нас в сторону, в стыковочном отсеке «Нуля» раздается сигнал тревоги, включается аварийное освещение. Мы отрываемся друг от друга, припухшие губы Авроры открыты, на моем языке до сих пор ощущается вкус ее крови. Палуба под нами содрогается.

– Вы как там двое, в порядке? – звучит голос Тайлера по связи.

Я смотрю Авроре в глаза, и ее улыбка – единственный для меня рай.

– Просто прекрасно, – шепчет она.

– Что ж, не хотелось бы вас торопить, но мне бы тут не помешал мой специалист боевых искусств!

Я часто моргаю в попытке прояснить голову, заставляю себя дышать.

– Уже идем, сэр.

Аврора слезает с меня, я плавно поднимаюсь на ноги, увлекая ее за собой. Больше всего на свете мне хочется остаться здесь. Медленно погружаться в невысказанное обещание, таящееся в том поцелуе. Однако грозящая нам опасность пылает таким же ярким огнем, какой Аврора разжигает во мне. Поэтому я беру ее за руку, и мы, оба окровавленные, ковыляем по главному коридору к мостику.

Скарлетт, оторвав взгляд от своего пульта, подмигивает мне.

– Отличный полет, Здоровяк.

– Каково наше положение дел? – интересуюсь я, занимая свое место.

– Один из крейсеров в зоне крушения «Хэдфилда» получил серьезные повреждения, – сообщает Зила. – Десять истребителей и второй крейсер по-прежнему преследуют нас.

– Они посылают сигнал бедствия, – докладывает Финиан. – Опознавательный индекс нашего судна и видеозапись.

– Они думают, мы пираты! – вскрикивает Тайлер, изо всех сил налегая на рычаги управления, пока мы петляем сквозь окружающий нас конвой. – Можешь заглушить их передачу?

Фин мотает головой:

– Они послали его до того, как я поднялся на борт. Я не волшебник, Золотой мальчик!

– Любой, кто наблюдал за тем, как мы покидаем Изумрудный город, догадается о нашем нахождении на этом корабле! – пытается перекричать Скарлетт сигналы тревоги. – АОТ. ГРУ. Наши коллеги-легионеры. Наемники. Когда военный флот наводнит город, в этом секторе будет жарче, чем у меня в трусиках!

– Спасибо, Скарлетт, но сейчас необязательно докладывать о состоянии своего нижнего белья! – рычит Тайлер.

– А можно об этом поподробнее? – встревает Фин.

В кармане Авроры пищит унигласс.

– К ПЕРВОМУ УПОМИНАНИЮ О ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ НИЖНЕМ БЕЛЬЕ ОТНОСИТСЯ НАБЕДРЕННАЯ ПОВЯЗКА – ПРОСТОЙ ПРЕДМЕТ ОДЕЖДЫ, КОТОРЫЙ ОБЫЧНО НОСИЛИ…

– Беззвучный режим! – рявкает Тайлер.

Внезапно темноту разрезает трассирующий снаряд. Я выпускаю очередь из задних рельсовых пушек, и наградой мне становится яркая вспышка и беззвучный взрыв. Истребители открывают ответный огонь, однако «Ноль» оснащен самыми современными перехватчиками и защитным экраном из снарядов, поэтому мы по-прежнему лидируем. Тайлер, конечно же, не такой первоклассный летчик, как Ноль, но все же отличный пилот: наш корабль парит над бескрайними бронзовыми просторами заброшенных судов, лавируя между сломанными кораблями, как танцор.

– Даже если абстрагироваться от моих трусов, – говорит Скарлетт, – мне бы все-таки хотелось по возможности сберечь свою задницу. Надо выбираться отсюда, пока не началась настоящая заварушка.

– Мы до сих пор не достали черный ящик, – замечаю я. – Если отступим сейчас, другой возможности подобраться к конвою у нас не будет.

– Мы не знаем, где находится черный ящик, – напоминает Зила.

– Как я уже говорил, его, скорее всего, погрузили на борт головного буксира, – говорит Финиан.

– Что ж, плохая новость состоит в том, что они не сбавляют скорость, так что мы не можем остановиться и проверить это! – кричит Тайлер. – К тому же в ближайшее время нас начнут обстреливать не только эти болваны!

Тут раздается вой сигнализации: под нами взрывается залп ракет, и на корпусе судна остаются черные полосы. Мой пульс учащается, на кончиках пальцев потрескивает электричество, меня переполняет яростный и жгучий восторг, вызванный воспоминанием о поцелуе Авроры и волнением разыгрывающейся битвы.

Я чувствую себя непобедимым.

Несокрушимым.

– Я могу его достать, – слышу я свой голос.

Скарлетт, хлопая глазами, недоверчиво смотрит на меня, ее огненно-рыжие волосы обрамляют лицо.

– Ты что, обкурился?

– Кэл… – начинает Аврора.

Я гляжу на своего Альфу, склонившегося над пультом управления.

– Нам нужны эти данные, сэр, – убеждаю я его. – Если мы упустим шанс здесь, охрана конвоя усилится вдвое. К тому же меньше чем через двадцать четыре часа они причалят. Это наш звездный час. Помоги мне подобраться к головному буксиру – остальное я сделаю сам.

Тайлер отрывает взгляд от дисплеев, и наши глаза встречаются.

– Верь мне, брат, – говорю я.

Он сжимает челюсти, но кивает:

– Мы подойдем к нему как можно ближе.

Я уже на ногах, кровь закипает в жилах. Достаю дезинтеграторный пистолет и упаковку зарядов «термекс» из шкафчика с оружием, когда Фин со вздохом поднимается.

– А ты куда собрался? – интересуется Скарлетт.

– Я с ним.

– Слушайте, здесь утечка СО₂, что ли? – вопрошает она, переводя взгляд с одного на другого. – Или у нас всех случился приступ тупоголового героизма, стоило мне отвернуться?

– В нашем экипаже я – Технарь. – Фин пожимает плечами, проверяет целостность своего костюма. – Эльфеныш не узнает черный ящик, даже если тот упадет с неба, приземлится ему на голову и начнет вибрировать.

Она хмурит лоб.

– Я так полагаю, он черный. И имеет форму ящика, разве нет?

– Прошу прощения, мисс Скарказм, – говорит Фин, вскидывая брови, – но он оранжевый, а не черный. Так их проще обнаружить и восстановить в случае аварии. Тем более я уже собран. И у нас нет времени на споры.

Я бросаю через мостик еще один дезинтеграторный пистолет, и Финиан, скрипнув своим недавно отремонтированным экзокостюмом, ловит его. Скарлетт покорно вскидывает руки. Зила, сидя рядом с Авророй, проверяет ее жизненные показатели и вытирает засохшую кровь с губ. Я встречаюсь глазами со своей бе’шмаи и вижу в ее взгляде страх. Вижу огонь. Вижу воспоминание о нашем поцелуе, таящееся в нем обещание и мысль о большем, повисшую в бесконечности между нами.

– Я вернусь, – говорю я.

– Уж постарайся, – отвечает она.

Кивнув Финиану, я бегу обратно по коридору к вспомогательному шлюзу. Надеваю шлем, активирую цифровой индикатор и наблюдаю за происходящим снаружи «Нуля», пока мы мчимся между кораблями конвоя. Систем автоматического огня в наших рельсовых пушках хватит, чтобы оторваться от истребителей, пусть и ненадолго, а перехватчики не позволят подпустить ракеты крейсера близко. Однако, если прибудет подкрепление – а оно определенно уже в пути, – нашего вооружения будет недостаточно.

– Придется действовать быстро, – говорю я, когда Финиан присоединяется ко мне в шлюзе.

– Не волнуйся, – отвечает бетрасканец, натягивая шлем. – Я это делаю, только чтобы произвести впечатление. И не собираюсь задерживаться там дольше положенного. – Он встречается со мной взглядом и ухмыляется. – Знаю, знаю, из меня никудышный воин, Кэл.

Я осматриваю его с головы до ног: пистолет в руке, выпуклые очертания экзокостюма под космическим снаряжением. Да, этот бетрасканец довольно странный. Напоминает раковину с острыми краями, внутри которой прячется хрупкое сердце, наполненное печалью. По правде говоря, мы, Воерожденные, не питаем особого сочувствия к слабости. Кого-то другого с подобными физическими недостатками, как у Финиана, среди моих братьев и сестер обязательно отвергли бы – бросили на съедение драккану, чтобы его слабость не передалась остальным членам клики. Таков наш путь. Только слабые ищут милосердия. И только слабейшие даруют его.

Но сейчас я считаю это глупостью. Я вижу в Финиане мужество, которому позавидовал бы любой Воерожденный. Этот парень ничего не просит. Ни одолжения. Ни пощады. Каждое мгновение его жизни наполнено болью, но он все равно продолжает жить. Он стоит там, где другой давно бы уже пал.

– Для меня ты воин, Финиан де Сиил, – говорю я.

Он удивленно моргает. Открывает рот, как будто хочет что-то сказать, но…

– Подлетаем к головному буксиру, – сообщает Тайлер. – До сближения осталось сто пятьдесят километров. Я подойду так близко, как только смогу, но все равно действовать нужно быстро.

– Понял. – Я смотрю на Финиана. – Ну что, готов?

Он кивает, просовывает кулаки в настенные крепления.

– Готов.

Я жму на кнопку управления внешней дверью – короткий порыв воздуха, и вновь воцаряется тишина. Корабли конвоя проносятся мимо нас размытым пятном, звезды падают и кружат, когда «Ноль» уклоняется от летящего сзади огня. Я ощущаю всю красоту этого мгновения. Зов войны в моей крови рвется на свободу.

В насилии нет любви, Кэлиис…

Мы приближаемся к головному буксиру с ярко горящими турбинами, темноту вокруг озаряют вспышки рельсовых орудий и ракет. Я вижу на фюзеляже название корабля – «Тотентанц». Киваю Финиану и включаю свои реактивные двигатели, на наших цифровых индикаторах начинается отсчет. «Ноль», петляя и раскачиваясь, подлетает все ближе, буксир увеличивается в размерах, и вскоре я уже не вижу ничего, кроме него.

Губы до сих пор покалывает от поцелуя.

– Сейчас, – командую я.

«Ноль» с креном отваливает от головного буксира как раз в тот миг, когда мы выпрыгиваем из шлюза, я чувствую жар его двигателей, бесшумно ревущих над головой. Бескрайняя чернота объята пламенем, реактивные двигатели на наших ранцах работают на полную мощность, чтобы мы могли затормозить раньше, чем нас размажет по борту «Тотентанца». Наша цель – прямо по курсу: третий шлюз, точно под основными двигателями. Мы вырываемся из темноты: я лечу впереди, Финиан – сзади, сердце гулко грохочет в груди.

Я наклоняюсь вперед, включаю магнитные ботинки и прижимаю колени к груди, готовясь к удару. Двигатели за спиной дрожат, из-за быстрого торможения живот тянет вниз, к ногам. Я с силой врезаюсь в борт «Тотентанца», правый ботинок соскальзывает с поверхности, зато левый держит крепко. Я резко останавливаюсь прямо перед дверью переходного шлюза, разворачиваюсь и хватаю Финиана, стремительно приближающегося следом за мной. Тот с громкими проклятиями ударяется о корабль и чуть не отскакивает обратно, но я вовремя ловлю его за скафандр. Молотя по воздуху ногами, Фин цепляется за мою руку, его черные округлившиеся глаза походят на зияющую вокруг нас пустоту, а потом ботинки наконец опускаются на корпус.

– Ты в порядке? – спрашиваю я.

Некоторое время он переводит дыхание, согнувшись пополам и разинув рот.

– Не так я, – произносит он, – представлял себе хорошее времяпрепровождение.

– Доложить обстановку! – доносится голос Тайлера.

– Мы в безопасности, – отвечаю я, вглядываясь в темноту. Вижу массивные корпуса конвойных судов, движущихся позади нас, вдалеке замечаю вспышки огня – «Ноль» продолжает ускользать от преследователей. – Готовимся к проникновению.

Пальцы Финиана порхают над экраном унигласса, глаза прищурены.

– Быстрее же, – подгоняю я.

– Хочешь сам взломать эту дверь, Эльфеныш? Тогда флаг тебе в руки, – огрызается он.

Каждая пройденная секунда кажется вечностью. С каждым мгновением очередной сигнал тревоги «Гефеста» уходит все дальше и охватывает все больший круг заинтересованных лиц: наемники, Армия Обороны Терры, ГРУ, моя сестра.

Но вот Финиан наконец поднимает голову – на его лице играет торжествующая улыбка – и кивает мне. Я чувствую, как по металлу пробегает серия тяжелых ударов, наклоняюсь и хватаюсь за крышку люка. От напряжения вены на шее вздуваются, когда я тяну крышку на себя и приоткрываю шлюз так, чтобы Финиан мог протиснуться внутрь. Затем быстро следую за ним и захлопываю дверь. Наш Технарь уже занимается внутренним люком, но в это мгновение давление в шлюзе восстанавливается, гравитация и звук возвращаются с удвоенной силой, начинают мигать красные лампочки и выть сигнализация.

– Они знают, что мы здесь, – говорю я.

– Мы только что взломали их системы экологического контроля и открыли корабль в открытый космос – конечно же они знают, что мы здесь!

– Не высовывайся. И держись рядом.

Замок внутреннего люка щелкает, дверь с тихим жужжанием открывается, и в шлюз мгновенно врывается очередь из дезинтеграторного пистолета. Я отталкиваю Финиана в сторону, к одной из стен, а сам прячусь за люком, в воздухе шипят и вспыхивают заряженные частицы. Очередной удар обугливает металлическую поверхность рядом с моей головой, отчего кровь в венах вскипает.

– Вы совсем чокнулись? – доносится крик.

– Убирайтесь к чертовой матери с моего корабля! – орет другой.

Мой Внутренний Враг уже подобрался близко к поверхности. Он плавает прямо под кожей.

Это не воины, – шепчет он.

А просто черви.

Я жду, пока в стрельбе наступит перерыв, потом высовываю голову из дверного проема и снова прячусь. В мгновение ока насчитываю шестерых. Все вооружены. Без брони. Скрыты наполовину.

Уничтожь их.

Как только выхожу в коридор, они тут же появляются из своего укрытия, намереваясь открыть по мне огонь. Я уворачиваюсь от града выстрелов, чувствую, как вспышка заряженных частиц обжигает мне щеку, вся вселенная движется в замедленном действии. Шесть нажатий на курок, шесть коротких выстрелов из дезинтегратора – и вот они уже лежат без чувств на полу и пускают слюни.

Все кончено. Не успев начаться.

Надо было их убить, – шепчет он.

Милосердие – удел трусов, Кэлиис.

– Офигеть, – бормочет Финиан, выглядывая из укрытия. – Это было…

– Провально, – заканчиваю я. – Идем. Нужно торопиться.

Перепрыгивая через лежащих на полу мужчин, мы бежим к мостику.