Текст книги "Ты найди, а я расправлюсь"

Глава 11

I

Только вернувшись в свою квартиру, я сообразил, что так и не выяснил имени человека, нанявшего Сарти следить за Элен. А это было очень важно. Я даже подумал, а не стоит ли вернуться к Сарти и с помощью Карло заставить его расколоться. Но раздумал. Не стоило прибегать к помощи Карло больше, чем это необходимо.

Я решил сам заняться этим делом и навестить контору Сарти. Я подумал, что вряд ли там кто-нибудь будет в воскресенье в три часа пополудни.

Оставив машину на ближайшей улице и взяв из багажника рычаг для снятия покрышек, я быстрым шагом прошел в здание, где находилось Международное агентство Сарти. Агентство занимало шесть кабинетов. Я прошел не через парадный вход, а через служебный, заваленный хламом, и темный, но приведший меня на нужный этаж. Я постучал поочередно во все двери. Повсюду царила тишина. С сильно бьющимся сердцем я пустил в ход свой «инструмент». Вскорости замок поддался. Я вошел в пустой кабинет, осмотрелся и тщательно прикрыл за собой дверь. Шкафы с картотекой находились в соседнем помещении. Я выбрал ящик с буквой «Ч» и с помощью рычага и отвертки взломал замок. Минут десять я просматривал папки с бумагами, но не обнаружил ничего, что бы касалось Элен. Конечно, я не мог себе позволить подробно рассматривать все досье подряд, но у меня сложилось впечатление, что Сарти держал эти бумаги где-то в другом месте.

Тогда я прошел еще в один кабинет, где стоял письменный стол самого Сарти. Взломав дверку стола, я увидел, что в ящике находилось одно-единственное досье, но это было как раз то, что мне нужно. Первый лист начинался такими словами:

«Следуя инструкциям, я договорился сегодня с Фенетти и Молинари о том, чтобы установить круглосуточную слежку за синьориной Чалмерс… Дело это мне поручено Джун Чалмерс».

Джун Чалмерс!!!

Она заварила всю эту кашу! И, перелистывая дело, ища страницы, связанные со мной, я довольно быстро нашел. Их было десять. Наверху была сделана пометка:

«Копия рапорта отправлена синьоре Джун Чалмерс в отель „Риц“, Париж, 24».

В рапорте говорилось о намерении Элен снять виллу в Сорренто и о том, что она предложила мне провести с ней месяц под именем Дуглас Шеррард, и что я согласился приехать к ней 29-го числа… Выходит, что Джун Чалмерс, когда я встретился с ней в аэропорту в Неаполе, уже знала, что я ездил в Сорренто, и что Дуглас Шеррард – это я. Тогда почему же она ничего не рассказала мужу?

Я извлек бумаги из папки, свернул, запихнул себе в карман и вышел, осторожно спустившись вниз по лестнице. Вернувшись к себе, я подробно стал изучать донесения Сарти. Они были куда более развернутыми и подробными, чем отчеты, которые Сарти подсунул мне. Тут были записи не только телефонных разговоров, но и наша с Элен беседа, когда я гостил у нее. Тут были ее разговоры с другими мужчинами, и, когда я их читал, у меня волосы дыбом вставали. Отчеты, со всей очевидностью, фиксировали разгульный образ жизни Элен. Каждый из них отсылался Джун Чалмерс в Нью-Йорк или Париж.

Почему она не использовала эту информацию? Почему не выдала меня Чалмерсу? Почему не раскрыла ему глаза на образ жизни Элен.

Не в силах найти ответы на эти вопросы, я кончил тем, что запер папку в стол. Был уже шестой час, когда я вызвал Нью-Йорк, Джека Мартина.

Когда тот подошел к телефону, то первым делом осведомился:

– Это ты, Эд? Ничего себе! А кто будет оплачивать наш разговор?

– Не волнуйся, дружище, найдется добрый дядя. Скажи лучше, у тебя есть для меня новости? Я говорю о Карло.

– Абсолютно никаких. Впервые слышу такое имя. Ты не ошибся? Случаем не Тони ли Амандо тебя интересует?

– Моего красавца зовут Карло Манчини. Не пойму, при чем здесь Тони Амандо.

– Потому что описание внешности, которое ты мне дал, в точности соответствует ему, вплоть до зигзагообразного шрама на правой щеке.

– Вот как? Интересно. Послушай, мой так орет, что могут лопнуть барабанные перепонки. И носит золотую серьгу в правом ухе.

– В таком случае не сомневайся: это он. В Нью-Йорке он именовался Амандо. Двоих таких не может быть…

– А что ты знаешь про него?

– Все до сих пор не могут опомниться от счастья, что он отсюда свалил. Это же настоящее чудовище. Его все боялись и старались обойти стороной. Мне думается, сейчас он отирается где-то в твоих краях. Когда Зетти выперли из страны, он улетел вместе с ним.

– Зетти, говоришь?

– Ну, конечно! Амандо был его телохранителем! По профессии он наемный убийца. Зетти поручал ему «мокрые» дела.

Это было уже что-то. Киллер Зетти. Я начинал что-то понимать.

Мартин продолжал:

– Ты что – наткнулся на него в Италии?

– Да. Мне кажется, он причастен к контрабанде наркотиков, но мне нужны кое-какие дополнительные сведения.

– Зетти занимался операциями с наркотиками у нас, пока не был вынужден бежать из Штатов. Ведь он тоже в Италии, да?

– Судя по тому, что мне говорили, да. Послушай, Джек, я точно выяснил, что Амандо вылетел в Нью-Йорк за два дня до того, как пришили Менотти. А на следующий день после этого он вернулся в Италию.

– Вот как! Это уже интересно. С твоего разрешения я расскажу это капитану Кольеру, который ведет следствие по делу Менотти. Ему это может пригодиться. Он и без того не сомневался, что Менотти убил либо Амандо, либо сам Зетти, но поскольку у обоих были железные алиби, то ничего нельзя было поделать. Целая свора подонков присягнула, что они оба находились в момент убийства в одном из игорных домов Неаполя.

– Амандо – великий мастак по фабрикации железных алиби. Так что отправляйся к Кольеру, Джек, и благодарю за информацию.

Итак, моя гипотеза обретала реальные черты. Несомненно, Карло убил Менотти, а Элен пыталась его шантажировать. К сожалению, я пока не располагал никакими доказательствами, а суд основывается на них, а не на логических умозаключениях. Мне страшно захотелось пойти к Карлотти и выложить ему все мои заключения. В совокупности с теми данными, которые скопились у него, он мог бы, возможно, что-то выяснить. Но я не осмелился.

Как только Карлотти узнает, что я ходил к Карло, он воспримет это вовсе не так, как мне хочется. Карло же, со своей стороны, пустит в ход все свои «неопровержимые» доказательства, и я буду конченым человеком. Еще не пришло время говорить начистоту с полицией. Мне необходимо раздобыть более солидные доказательства.

Остаток вечера я провел за досье Сарти, ломая голову в поисках выхода. Как я считал, самое главное – это доказать вину Карло. А для этого, по всей вероятности, мне необходимо добраться до таинственной виллы Миры Зетти и посмотреть, что там творится.

II

В понедельник утром, прежде чем сесть в самолет на Неаполь, я позвонил Джине.

– Хэлло, Эд, – отозвалась она. – Я ждала вашего звонка. Как дела?

– По-разному. Я не могу с вами долго говорить: через пять минут улетаю в Неаполь на судебное разбирательство. Мы с вами встретимся после моего возвращения.

– Почему вы все откладываете нашу встречу? Я уверена, что у вас что-то неладно… Я беспокоюсь за вас, Эд.

– Полагаете, что я вас избегаю? У меня хлопот полон рот. Не думайте об этом. У меня только две минуты. Я звоню вам, чтобы сказать, что полиция сняла охрану с квартиры Элен. Займитесь тем делом, насчет которого мы с вами договорились. Очень прошу сегодня же заняться разбором ее вещей.

– Постараюсь.

– Скажите Максвеллу, что это распоряжение шефа. Он вас отпустит без слов.

– Вы обещаете мне позвонить по возвращении?

– Да, обязательно. До свидания.

Я прилетел в Неаполь немного позднее половины одиннадцатого, забронировал номер в «Везувии», привел себя в порядок и отправился на дознание. И был поражен, обнаружив, что являюсь единственным свидетелем. Гранди и Карлотти, разумеется, тоже были там. Гранди одарил меня долгим неприязненным взглядом, но за последнее время я к этому как-то притерпелся… и перестал реагировать. Карлотти приветствовал меня кивком головы, но не стал подходить.

Коронер Джузеппе Милетти был маленьким плешивым человечком с птичьим клювом вместо носа. Он избегал встречаться со мной взглядом и каждый раз смотрел куда-то поверх моей головы, если ему приходилось поворачиваться в мою сторону. Меня попросили подтвердить, что тело принадлежало Элен Чалмерс, и объяснить, с какой целью она отправилась в Сорренто.

Присутствующие при этом трое журналистов, как мне показалось, смертельно скучали. А когда я сказал, что Элен арендовала виллу, чтобы провести на ней каникулы, они начали откровенно зевать. Они прекрасно понимали, что это не так, но кто же осмелится затеять скандал в отношении дочери такого всемогущего человека. Факт, что вилла была нанята на имя миссис Шеррард, обошли молчанием.

После нескольких вопросов, заданных исключительно ради проформы, судья Малетти отпустил меня и вызвал Карлотти. Заявление лейтенанта пробудило от спячки журналистов и нескольких бездельников, которые находились в зале.

Он сказал, что полиция Неаполя и он лично продолжают расследование и в свое время предоставят доказательства того, что Элен Чалмерс была убита. Как он полагает, к следующему понедельнику все будет закончено, поэтому он просит коронера продлить время на дознание еще на неделю.

Малетти походил на человека, у которого внезапно начался приступ зубной боли. На всякий случай он осведомился у Карлотти, достаточно ли веские у него аргументы, чтобы требовать дополнительного доследования… Когда тот заверил, что да, он вынес решение о продлении доследования еще на неделю и поспешно убежал из зала, как будто боялся, что его станут в чем-то упрекать.

Журналисты осадили Карлотти, но тот ничего определенного им не сказал.

Когда журналисты гуськом потянулись к выходу, я преградил им путь.

– Вы меня помните? – спросил я, приветливо улыбаясь.

– Ну уж сейчас-то вы не сможете заставить нас замолчать, – сказал репортер «Л'Италия дель Пополо». – Это информация, и мы ее напечатаем.

– Конечно, конечно – если это факты, а не чьи-то мнения. Не говорите потом, что я вас не предупреждал.

Они обошли меня и поспешили к своим автомобилям.

– Синьор Доусон…

Я обернулся. Рядом стоял Гранди. В глазах его застыло мрачное выражение.

– Да?..

– Синьор Доусон, я надеюсь на ваше сотрудничество. Мы сейчас разыскиваем американца, который был в Сорренто в день смерти синьорины. Мы нашли человека, чья внешность совпадает с описаниями свидетелей. Мы хотим провести опознание. А вы как раз такого роста, что и этот человек. Не согласились бы вы поучаствовать в опознании?

Я похолодел.

– Не знаю… Мне надо бы телеграмму послать…

– Всего лишь несколько минут, синьор, – сказал Гранди. – Пройдите, пожалуйста, со мной.

За его спиной замаячили двое полицейских в форме. Они улыбались.

Я пошел с ними.

В комнате, куда мы пришли, уже стояла шеренга из десяти человек: два американца, один немец, остальные итальянцы. Всех ростов и размеров. Но американцы были примерно моего роста.

– Дело секундное, синьоры, – сказал Гранди с видом дантиста, собирающегося удалить коренной зуб.

Открылась дверь, и вошел крепкого вида итальянец. Он оглядел шеренгу, на небритом лице отразилось замешательство. Я не помнил его лица, но по изношенному плащу и кожаным перчаткам с раструбами догадался, что это таксист, с которым я совершил безумную гонку из Сорренто в Неаполь, когда догонял римский поезд.

Он обвел шеренгу взглядом, его глаза остановились на мне. Я облился холодным потом. Он пялился на меня секунды три. Они тянулись целую вечность. Затем он отвернулся и вышел из комнаты, хлопая по бедру перчатками. Я хотел стереть пот с лица, но не осмелился. Гранди в упор глядел на меня. Когда я это заметил, он угрюмо ухмыльнулся.

Ввели другого итальянца. Этого я помнил – то был служащий камеры хранения со станции в Сорренто. Я у него оставлял чемодан, перед тем, как отправиться на виллу. Он обежал взглядом строй, остановился на мне. Секунду мы глядели друг на друга, затем он осмотрел двух других американцев и вышел.

Еще были запущены двое мужчин и женщина. Кто такие – понятия не имею. Они тоже внимательно оглядели ряд, но на мне не задержались. Пристальнее всего они разглядывали одного из американцев, стоявшего на другом конце шеренги. Они пялились на него, он в ответ улыбался. Хорошо людям с чистой совестью! Я заметил, что Гранди хмурится. Наконец они ушли.

Гранди отпустил тех десятерых, заявив, что опознание закончено.

– Спасибо, синьор, – сказал он мне, когда я двинулся вслед за остальными. – Извините, что задержал вас.

– Ничего, переживу, – ответил я, заметив что он выглядит не слишком довольным. Видимо, последние три свидетеля не оправдали его надежд. – Ну и как – нашли этого типа?

Он посмотрел на меня в упор.

– В настоящее время я не готов ответить на этот вопрос, – заявил он, коротко кивнул и вышел из комнаты. Я тоже не стал задерживаться.

Вернувшись к себе в отель, я позвонил в Рим. Джина сообщила, что договорилась со знакомой скупщицей подержанных вещей. Она заберет шмотки Элен, как только будет составлена подробная опись.

– Думаю, я справлюсь к завтрашнему дню.

– Отлично. Максвелл на месте?

– Да.

– Передайте ему трубку, пожалуйста.

– Эд, к нам приходил лейтенант Карлотти и расспрашивал о вас, – сказала Джина.

– Что именно его интересовало?

– Как близко вы были знакомы с Элен Чалмерс, и не говорит ли нам что-нибудь имя Дуглас Шаррард.

– Что же вы ответили?

– Я сказала, что имя миссис Дуглас Шеррард мне ничего не говорит, и что с Элен Чалмерс вы были знакомы.

– Спасибо, Джина.

Наступило неловкое молчание, потом она добавила:

– Они также хотели знать, где вы были 29 числа. Я ответила, что вы были дома и работали над своим романом… А теперь я позову мистера Максвелла.

– Спасибо.

Через несколько минут к телефону подошел Максвелл. Я сообщил ему, что слушание дела отложено на неделю.

– Что так?

– Полиция считает, что это было убийство.

– Ничего себе! А что заставляет их так думать?

– Так они и выложат свои карты. Отправь телеграмму старику, пусть он решит, как нам поступать: публиковать или нет сообщение. Остальные газеты публикуют. Дознание отложено на неделю.

– Больше ничего?

– И этого вполне достаточно.

– Хорошо, я этим займусь. Хотя, вообще-то, это не мое дело. Скажи-ка, это не ты столкнул ее со скалы, друг?

– Что?!

– Шучу, шучу. Черт знает что творится. Недавно приходил этот Карлотти. Напустил на себя таинственность и расспрашивал про тебя. Мне показалось, что он считает тебя главным любовником.

– Свихнулся он, что ли?

– Возможно. Я всегда считал, что все полицейские чокнутые. Пусть себе думает что угодно.

– Правильно. Ты не забудь про телеграмму.

– Не забуду. Пока, и не нарывайся на неприятности.

Я сказал, что постараюсь.

III

В начале десятого я на взятой напрокат «тачке» отправился в Сорренто. Доехав до порта, я оставил машину на стоянке, сам же пошел пешком до пристани. Дойдя до лодочной станции, я спросил, не могу ли найти у них легкую лодку на веслах, так как мне хочется немного размяться.

Лодочник посмотрел на меня, как на психа, но быстро сообразил, что у меня есть, чем платить, стал необычайно любезным и отыскал мне очень симпатичную посудину, даже помог в ней устроиться и оттолкнул от берега. Заломил он пять тысяч лир за три часа.

К этому времени опустилась уже прекрасная темная звездная ночь, и гладь моря была спокойной, как поверхность пруда. Я греб, пока берег не остался далеко позади, после чего сделал передышку и разделся. Плавки я надел еще в отеле.

Я снова налег на весла и безостановочно греб около часа, прежде чем увидел красный фонарь, зажженный на крутом скальном берегу залива, над которым располагалась вилла Миры Зетти. Я бросил весла и всматривался в темный силуэт виллы. В окнах первого этажа горел свет.

Подумав, я пристал к берегу в нескольких сотнях ярдах от места, где нашли тело Элен. До виллы отсюда было три сотни ярдов в другую сторону. Я вытащил лодку на мягкий песок так, чтобы ее не унес прибой, сам же вошел в воду и поплыл в сторону виллы. Море было теплое, я плыл быстро и бесшумно. В залив я заплыл очень осторожно, обогнув круг красного света, отражающегося на водной глади.

У причала слегка покачивались на воде две мощные моторки и небольшая гребная лодка. Я осторожно подплыл к ступеням лестницы, ведущей на виллу. Замер, напряженно вслушиваясь в тишину, стараясь не упустить ни малейшего звука. И не зря – над головой сверкнула яркая точка, описала дугу и с шипением погрузилась в воду – кто-то, стоящий наверху, выбросил окурок. Я тихонько погрузился в воду и замер у стены, держась за причальное кольцо как раз над моей головой.

Напряженно вглядываясь в сторону, откуда прилетел окурок, я постепенно различил во мраке темный силуэт мужчины, сидящего на тумбе. Он, казалось, глядел в море. Минут через пять он поднялся и не спеша пошел вдоль берега. Когда он вошел в круг красного света, я смог его разглядеть. Он был высок, крепкого телосложения, носил черные брюки, белый свитер и сдвинутую на затылок шапочку с козырьком. Он стал, лениво опершись о прибрежную балюстраду, и закурил новую сигарету. Убедившись, что он стоит спиной ко мне, я бесшумно выбрался на ступени лестницы и осторожно двинулся вверх, скрываясь в тени деревьев. Временами я оглядывался на незнакомца, но тот все так же созерцал огни далекого Сорренто.

Достигнув террасы, нависающей над пристанью, я остановился и стал разглядывать виллу, которую теперь от меня отделяло не более 50 футов. Над моей головой сверкал прямоугольник освещенного окна. Никого не было видно, но до меня доносились слабые звуки танцевальной музыки – радио или проигрыватель. По-прежнему скрытый в темноте, я поднялся еще на один пролет. Под освещенным окном росло дерево, бросавшее на землю большую тень. Я скользнул туда, уверенный, что здесь меня никто не обнаружит. Мне же оттуда была видна роскошно обставленная обширная гостиная. За столом посередине комнаты четверо мужчин играли в покер. Позади них на кушетке полулежала Мира Зетти. Она курила, листала журнал и слушала музыку, льющуюся из стоящего рядом приемника. Из четырех играющих трое были типичными гангстерами из фильмов студии Уорнер Бразерс. Они были одеты в дорогие броские костюмы, их загорелые лица были одновременно тупыми и жестокими, галстуки экстравагантными, голоса громкими. Четвертый был вульгарного вида толстяк лет пятидесяти со смуглой физиономией. В свое время я видел достаточно его фотографий в газетах, поэтому сразу же узнал. Можете поздравить себя с удачей, уважаемый мистер Доусон! Вам удалось сделать то, что не могла сделать вся итальянская полиция…

Конечно, я давно уже подозревал, что эта вилла – убежище Фрэнка Зетти, но не смел рассчитывать на то, что увижу его здесь собственными глазами.

Игроки были всецело поглощены покером. Можно было не сомневаться, что выигрывает Зетти. Перед ним возвышалась гора жетонов. У остальных же почти ничего не осталось.

Через пару минут высокий тонкий парень в серых брюках что-то проговорил, бросил карты на стол и поднялся из-за стола. Его примеру последовали двое других. Они откинулись на стулья, с хмурым видом рассматривая Зетти.

Зетти что-то спросил у Миры. Та со скучающим видом ответила и снова уткнулась в журнал.

Парень в серых брюках подошел к окну и распахнул его. Теперь я совершенно отчетливо слышал все, что говорилось в комнате. Парень через плечо бросил Зетти:

– Опаздывает Джерри.

Зетти поднялся, повел широкими плечами и тоже подошел к окну.

– Он скоро будет. Джерри хороший мальчик. Просто едет он издалека. – Потом прикрикнул на Миру: – Приглуши эту проклятую штуковину, я сам себя не слышу!

Мира неторопливо повернула ручку приемника. Зетти и второй парень стояли у окна и явно к чему-то прислушивались. Мне показалось, что я слышу далеко в море урчание мотора.

Парень заметил:

– Вот и он! Гарри внизу, да?

– Где ж ему еще быть, – буркнул Зетти.

Он отошел от окна и через минуту появился на террасе. Вот тогда я испугался. Мое укрытие было не особенно надежным, если кому-то вздумается подойти к апельсиновому дереву. Я распластался на земле, боясь дышать. Зетти, как назло, уселся на землю в каких-нибудь 15 футах от меня. Вскоре к Зетти присоединился еще и длинный парень.

Затем вышла Мира. Она облокотилась на балюстраду и сильно наклонилась вперед. До меня донесся запах ее духов.

– Я его вижу, – сказала она глухим голосом.

Красный фонарь на пристани погас и снова зажегся. Все ждали. Зетти раскурил сигару. Мира и тощий верзила вглядывались в темноту залива. Я лежал так тихо, что ящерка, приняв меня за деталь пейзажа, пробежала по моей голой спине. Затем с лестницы донеслись поспешные шаги, и на террасу вбежал парень в красной фуфайке и черных брюках.

– Всем привет, – сказал он и широко улыбнулся Мире.

Скука Миры бесследно исчезла. Она одарила парня ослепительной улыбкой.

– Привет, Джерри!

Парень подошел к Зетти и опустил на столик завернутый в клеенку пакет.

– Привет, босс. Вот.

– Отлично! Садись, малыш. Эй, Джек, тащи сюда выпить.

Джек, длинный парень в серых брюках, пошел в гостиную. Мира подошла к Джерри и взяла его за руку. Он улыбнулся ей.

– Можно поцеловать вашу дочку, босс?

– Валяй! – милостиво разрешил Зетти. – Если ей этого хочется, то мне что за дело. Как все прошло, нормально?

– Вполне.

Джерри поцеловал Миру, притянул ее к себе на колени и стал нежно гладить волосы. Через пару минут он сказал:

– Самое время переправлять товар в Ниццу. Как вы думаете это сделать?

– Это забота Карло. Он парень пройдошливый.

– Карло? – насторожился Джерри. – Слишком пройдошливый. Ты его давно видела?

Мира раскрыла черные глаза.

– Глупый, ты что – ревнуешь? На кой черт мне сдался этот орангутанг. Ведь у меня есть ты!

Джерри не был слишком убежден и продолжал хмуриться.

– Смотри, девочка, будь с ним поосторожней.

Зетти ухмылялся, слушая этот разговор. Джерри, обняв Миру за плечи, повернулся к Зетти.

– Так что же придумал наш Карло?

– Он завербовал журналиста, который перевезет товар в Ниццу. Это некий Эд Доусон из «Уэстерн Телеграмм».

– Доусон? Я видел этого типа в Риме. Мне он показался уж больно неподкупным. Неужели он согласился?

– Карло его здорово прижал. Тому просто некуда деться. Сбоев не будет. Одна из самых хитрых выдумок Карло.

– Да, уж этот пройдоха Карло!

Появился Джек с виски с содовой. Зетти поднялся.

– Пошли, малыш. Дам тебе твою долю. Погостишь у нас?

– Я свободен до завтрашнего вечера.

Мира поднялась с колен Джерри и повисла у него на руке.

– Деньги подождут, дорогой. Пойдем со мной в комнату, мне нужно с тобой поговорить.

Джерри вопросительно взглянул на Зетти.

– Вы разрешите, босс?

Зетти усмехнулся.

– Разумеется. Мира взрослая девушка. Она вольна поступать, как ей нравится. Деньги получишь, когда захочешь. Когда думаешь совершить следующий рейс?

– Через неделю. Все договорено.

Взяв стакан с виски, Джерри ушел с Мирой в дом. Джек хмуро посмотрел им вслед.

– В один прекрасный день Карло всадит нож в спину этому красавчику. Попомни мое слово.

Зетти рассмеялся.

– Плевать! Пусть девочка позабавится. Если ей хочется иметь обоих, это ее дело. Спрячь товар в сейф. Карло должен его загрузить в четверг. Так что в среду отвезешь его в Рим. Ясно?

Джек что-то пробормотал, взял привезенный Джерри пакет, и оба пошли в дом.

Как только они скрылись из виду, я поднялся. Кажется, я нашел выход. Если пакет не попадет в руки Карло к четвергу, то, стало быть, мне не надо будет везти его в Ниццу. А как сделать, чтобы пакет не попал к Карло? Правильно: быстро в Сорренто и напустить на виллу Гранди.

Я спустился по лестнице и остановился внизу, всматриваясь в темноту. Я не смел двинуться с места и нырнуть в воду до той минуты, пока точно не определю, где находится Гарри. Но никого поблизости не было видно.

И вдруг я вздрогнул, услышав позади себя подозрительный шорох. Не успел я повернуться, как чья-то мускулистая волосатая рука обхватила меня за горло, и в то же время костлявое колено уперлось мне в поясницу.