Текст книги "Я сам похороню своих мертвых"

Джеймс Хедли Чейз
Я сам похороню своих мертвых

Глава 1

1

Гарри Винс рывком закрыл за собой дверь, оглушенный страшным шумом, сотрясавшим кабинет шефа.

– Какой гвалт! Можно подумать, что ты в зоопарке, причем рядом с клеткой диких зверей! – проговорил он, зажимая уши.

Он пересек приемную и поднялся к Лоис Маршалл, сидевшей у коммутатора. Гарри держал в руке бутылку шампанского и два стакана. Он поставил их на пол и вытер платком лоб.

– Вы не знаете, чем рискуете, оставаясь здесь. В соседней комнате такая атмосфера, что ее можно резать ножом. Мистер Инглиш хочет, чтобы вы выпили шампанского, вот я вам его и принес.

Лоис улыбнулась ему. Это была красивая девушка лет двадцати шести, скромно-элегантная, брюнетка, с чудесными густыми ресницами, карими глазами и твердым взглядом. Она почти не пользовалась косметикой.

– Знаете, я не слишком-то люблю шампанское. А вы сами любите его?

– Только тогда, когда меня угощают, – ответил Винс, привычно снимая с горлышка бутылки проволоку и освобождая пробку. – К тому же надо отметить нашу победу. Ведь не каждый день выигрываешь чемпионат в полутяжелом весе.

Пробка громко выстрелила в потолок, и Винс поспешно наклонил вспенившуюся бутылку над одним из стаканов.

– Ловко, – похвалила, улыбаясь, Лоис. – Как вы думаете, они еще долго там?

– До того момента, когда уже нечего будет пить. А они еще не покончили с виски. Выпьем за Джо Рутлина, нового чемпиона. Чтобы он продолжал расправляться со всеми так, как сделал это сегодня вечером.

– Выпьем лучше за мистера Инглиша, – тихо проговорила Лоис, подняв свой стакан.

– Согласен, за мистера Инглиша, – Вин усмехнулся. Он выпил и скривился. – Я полагаю, вы правы. Виски – лучше. Кстати, почему вы не оставили Трикси принимать сообщения? Это ведь ее обязанность, не так ли?

Лоис повела своими красивыми плечами:

– А вы отдаете себе отчет в том, с какими типами она встретилась бы здесь? Они отлично знают, что ко мне нельзя приставать, но к Трикси…

– Трикси была бы в восторге. Она ничего не имеет против, чтобы ее немножко полапали. Она принимает это как дань своему сексопилсу. К тому же все эти животные довольно безобидны. Трикси отлично справилась бы с ними.

– Может быть, но ведь она совсем еще девочка. В ее возрасте не следует задерживаться здесь после полуночи.

– Вы говорите, как моя бабушка, – улыбнулся Винс. И посочувствовал: – Если нужно остаться сверхурочно, всегда остаетесь вы.

– Это меня не стесняет.

– А вашего дружка это тоже не стесняет?

– Не говорите глупостей, – Лоис неожиданно рассердилась.

Винс поспешил сменить тему:

– Ведь вы были с мистером Инглишем уже тогда, когда он начинал?

– Да. Нужно признать, он потрясающе умеет вести дела. Ему удается все, за что он берется. Чемпионат по боксу на этой неделе. Спектакль мюзик-холла – на прошлой. А что будет на следующей? – Лоис засмеялась.

– О, он найдет!

Она оценивающе, будто видела впервые, посмотрела на Винса. Среднего роста, широкоплечий, лет тридцати трех, волосы подстрижены под щетку, пытливые, табачного цвета глаза, твердый подбородок, прямой тонкий нос. Видный парень, но не в ее вкусе. Она улыбнулась:

– Вы тоже неплохо преуспели, мистер Винс.

Гарри кивнул:

– Благодаря мистеру Инглишу. Я не строю на свой счет никаких иллюзий. Без него я был бы по-прежнему несчастным счетоводом без будущего. Иногда мне просто не верится, что я у него доверенное лицо. Удивляюсь, почему он взял меня?

– Он умеет определять цену людям. И если он вас выбрал, то не ради ваших прекрасных глаз, Гарри. Вы не крадете денег, которые зарабатываете.

– Нет, конечно, – сказал Гарри, проводя рукой по своим коротким волосам. – Мы работаем, сколько хватает сил, – он посмотрел на часы. – Одиннадцать пятнадцать. Эта попойка будет продолжаться по крайней мере часов до двух. – Он опорожнил свой стакан и протянул девушке бутылку: – Хотите еще?

– Нет, спасибо. А что, мистер Инглиш доволен? Кутит вместе с ними?

– О! Вы ведь знаете, каков он! Он довольствуется тем, что смотрит, как они пьют. Время от времени произносит несколько слов. Можно, пожалуй, подумать, что он в гостях. Вот уже целый час, как Аб Мендельсон пытается уговорить его финансировать женские бои.

Лоис вновь засмеялась:

– Ему это не удастся.

– А ведь идейка неплохая. Я уже видел борьбу женщин. Я мог бы потренировать их, показал бы кое-какие приемы.

– Поговорите с мистером Инглишем. Он, может быть, даст вам такую возможность.

Раздался телефонный звонок.

Лоис сняла трубку.

– Предприятие Инглиша, – сказала она, – добрый вечер.

Винс увидел, как она удивленно нахмурила брови.

– Я позову его, инспектор. – Она положила трубку рядом с аппаратом. – Гарри, не скажете ли вы мистеру Инглишу, что инспектор Морили из криминальной бригады хочет с ним поговорить?

– А! Проклятые копы! – проворчал Винс. – Я уверен, что он будет просить об очередной услуге. Два кресла у ринга или места на следующий спектакль. Вы в самом деле считаете, что нужно побеспокоить патрона?

Она серьезно кивнула:

– Скажите ему, что это срочно, Гарри.

Он бросил на нее пытливый взгляд и соскользнул со стула, на котором было удобно устроился.

– Понятно.

Винс торопливо направился к личному кабинету Ника Инглиша, и едва он открыл дверь, как крики и вопли снова ворвались в приемную.

– Я соединю вас с мистером Инглишем, – невозмутимо сказала Лоис в трубку.

– Вы хорошо сделаете, если приготовите ему машину, мисс Маршалл, – проворчали на другом конце провода. – Когда он услышит то, что я хочу ему сообщить, он будет очень торопиться.

Лоис сняла трубку соседнего телефона и попросила начальника гаража немедленно вывести машину мистера Инглиша и поставить ее перед входом в здание.

В тот момент, когда она вешала трубку, появился шеф в сопровождении Винса.

Инглиш был массивный мужчина очень высокого роста, плотный, но без лишнего жира. Ему было около сорока лет, и, не будучи особенно красивым, он тем не менее невольно привлекал к себе внимание – от него веяло твердостью и надежностью.

– Вы можете поговорить с инспектором по этой линии, мистер Инглиш, – сказала Лоис.

Инглиш поднес трубку к уху.

Лоис с серьезным видом подошла к Винсу.

– Вы хорошо сделаете, если отыщете Чика, Гарри. Я думаю, он понадобится.

Винс вышел.

Лоис услышала, как Инглиш спросил:

– Что случилось?

Она с беспокойством посмотрела на высокую, склоненную над столом фигуру своего патрона, нахмурившегося вдруг и постукивающего пальцами по столу.

Вот уже пять лет она работала с ним. Они встретились в то время, когда Ник открыл свою маленькую контору в Чикаго и обивал пороги различных контор и учреждений в поисках необходимых средств для осуществления своих замыслов.

Сначала было очень трудно, но она вскоре убедилась, что трудности только увеличивают напористость Инглиша. Первый год их совместной работы, когда она очень часто оставалась без жалованья, а он без пищи, сблизил их. Эту близость она никогда не смогла бы забыть, но она часто задавала себе вопрос: не забыл ли ее он? Наконец Инглиш нашел необходимые средства, и гироскопическая буссоль, которую он рекламировал, получила признание.

К нему пришли большие деньги, он стал создавать общества, нанял два театра и купил дюжину ночных кабаков. Потом, не зная, что дальше делать с деньгами, ударился в политику. Это благодаря его капиталам Генри Бомонт стал сенатором и, опять-таки благодаря его стараниям, удержался на этом посту.

Пережив вместе с патроном блестящую карьеру, радуясь его неизменному успеху, Лоис, однако, часто жалела о том времени, когда действительно была его правой рукой. Ибо теперь видела себя обычной служащей среди многих других.

В сопровождении Чика Эйгана вернулся Винс. Эйган был шофером и преданно служил Инглишу. Маленького роста, как жокей, он приближался к своей сороковой годовщине. У него были кудлатые волосы, круглое красное лицо с веснушками, холодные глаза и быстрая легкая походка. Однако сегодня он был не в лучшем своем виде: смокинг ему явно не шел.

– Что такое происходит? – спросил Чик, подходя к Лоис. – Мне было так весело…

Она кивнула на Инглиша, разговаривавшего по телефону.

– Я приеду немедленно. Ничего не трогайте пока. Я буду не позднее чем через десять минут.

У Чика вырвалось ворчание.

– Машина? – спросил он у Лоис.

– Перед дверью.

Инглиш повесил трубку, повернулся к своим помощникам, замершим в ожидании инструкций. Его массивное лицо не выражало никаких эмоций, но взгляд был тверд.

– Отправляйтесь за машиной, Чик, – приказал он. – Мне необходимо немедленно ехать.

– Она перед дверью, патрон, – ответил Чик. – Я буду ждать вас внизу.

Инглиш повернулся к Винсу:

– Пусть все эти весельчаки покончат с виски, потом освободитесь от них. Скажите им, что я был вынужден уехать.

– Хорошо, мистер Инглиш, – сказал Винс.

Он подошел к двери в соседнюю комнату, приоткрыл ее. И тут же в приемную ворвался дикий гам. Инглиш поморщился.

– Не могли бы вы остаться еще немного? – спросил он у Лоис. – Вы мне можете понадобиться. Но если в течение часа не позвоню, отправляйтесь домой.

– Хорошо, – ответила она, внимательно глядя на него. – Что-то произошло, мистер Инглиш?

Он подошел к ней и, положив руку на ее бедро, проговорил:

– Вы знали моего брата Роя?

Удивленная Лоис отрицательно покачала головой.

– Ну что ж, вы не много потеряли, – он слегка хлопнул ее по бедру. – Он только что пустил себе пулю в лоб.

У нее вырвалось восклицание:

– О!.. Я очень огорчена…

– Совершенно не из-за чего, – возразил он, направляясь к выходу. – Он не заслужил вашей жалости и не хотел бы моей. Это дело может плохо кончиться. Не уходите в течение часа. На случай, если будут звонить журналисты, постарайтесь отвязаться от них. Скажите им, что вы ничего не знаете и не знаете, где я.

Он взял из шкафа свою шляпу и плащ.

– Гарри вам принес шампанское?

– Да, мистер Инглиш.

– Очень хорошо. Возможно, я позвоню вам.

Он повесил плащ на руку и вышел.

2

Чик Эйган направил длинный, сверкающий хромом и полировкой «Кадиллак» на маленькую улицу и притормозил. Чуть поодаль, с правой стороны, он заметил стоящие около высокого строения две патрульные машины. Все здание, за исключением двух освещенных окон на седьмом этаже, было погружено в темноту.

Он остановил «Кадиллак» позади полицейских машин, выключил двигатель и вышел как раз в тот момент, когда длинные ноги Инглиша уже спустились на тротуар.

Чик бросил на него вопросительный взгляд:

– Мне подняться с вами, патрон?

– Если хочешь, только сохраняй спокойствие и молчи.

Входная дверь охранялась полицейскими. Они узнали Инглиша и поздоровались.

– Инспектор вас ожидает, мистер Инглиш, – сказал один из них. – Тут есть лифт, это на седьмом этаже.

Инспектор Морили действительно ожидал на пороге. Это был коренастый человек лет пятидесяти. Его худое лицо было бледным, а маленькие черные усики еще более подчеркивали эту бледность.

– Очень огорчен, что вынужден был оторвать вас от вашего приема, мистер Инглиш, но я решил, что вы предпочтете приехать сюда. – Он говорил ровным безразличным тоном, будто представитель похоронной конторы, обращающийся к богатому клиенту. – Очень грустное дело.

– Кто его обнаружил? – спросил Инглиш.

– Привратник. Он позвонил мне, и я немедленно уведомил вас. Я прибыл сюда двадцать минут назад.

Инглиш сделал знак Чику, чтобы тот оставался на месте, и вошел в маленькую комнату, очень бедно обставленную, служившую приемной. На двери из грязно-зеленого стекла он прочел:

АГЕНТСТВО «МОЛНИЯ»

управляющий Рой Инглиш

Всю обстановку конторы составляли письменный стол, журнальный столик, пишущая машинка, покрытая чехлом, небольшой стеллаж и огрызок ковра.

– Он в соседней комнате, – сообщил Морили, провожая Инглиша в маленький кабинет.

Двое полицейских в гражданской одежде встретили их со смущенным видом.

– Добрый вечер, мистер Инглиш, – поприветствовали они его.

Инглиш кивнул им и огляделся. Два больших стеллажа занимали стену напротив окна. Изношенный и пыльный ковер покрывал пол. Большой рабочий стол занимал всю комнату. Старое, потрепанное кресло, предназначенное для клиентов, стояло сбоку от него.

На лице Инглиша отразилось отвращение. Смерть застала его брата сидящим за столом. Он повалился вперед, голова лежала на бюваре, одна рука свисала вниз, касаясь ковра, другая согнулась на столе. Лицо было залито кровью, которая по какому-то странному случаю стекала со стола прямо в корзину для бумаг.

Изменив суровое выражение лица, Инглиш некоторое время смотрел на брата. Затем подошел поближе, словно пытаясь запомнить эту картину смерти. Его ботинок коснулся чего-то лежавшего на полу. Опустив глаза, Инглиш увидел специальный полицейский пистолет 38-го калибра, лежавший в нескольких сантиметрах от руки погибшего. Инглиш выпрямился.

– Он давно мертв? – резко спросил он.

– Приблизительно два часа, – ответил Морили, – никто ничего не слышал. В конце коридора находится агентство прессы, и шум телетайпов, видимо, заглушил выстрел.

– Это его пистолет?

– Весьма возможно, – Морили пожал плечами. – У него было разрешение на ношение оружия. Я распоряжусь проверить. – Его глаза сверлили лицо Инглиша.

– Он ведь покончил жизнь самоубийством, не так ли, мистер Инглиш? Я полагаю, на этот счет не может быть никаких сомнений.

– А что заставляет вас так говорить?

Морили немного поколебался, потом закрыл дверь.

– Слухи… Похоже на то, что у него не было больше ни гроша.

Инглиш перестал ходить по комнате и устремил на Морили свой холодный взгляд.

– Я не хочу больше вас задерживать, инспектор. Вам, вероятно, виднее, какие лучше принимать решения.

– Я предпочел дождаться вашего приезда, – обиженно проговорил Морили.

– Очень вам благодарен, но я увидел все, что хотел увидеть. Буду ждать в своей машине. Когда вы покончите со всем, скажете мне. Я хочу посмотреть его бумаги.

– У меня это займет добрый час, мистер Инглиш. Вы будете ждать все это время?

Инглиш нахмурил брови.

– Вы уже оповестили жену?

– Я оповестил только вас, мистер Инглиш. Но я могу послать к жене агента.

Инглиш покачал головой.

– Будет лучше, если я поеду к ней сам, – он немного поколебался, а взгляд его стал еще мрачнее. – Я не знаю, были ли вы в курсе, что я и Рой находились не в очень хороших отношениях в последнее время. Я даже не знаю его адреса.

– У меня он есть, – бесцветным голосом ответил Морили. Он взял со стола бумажник. – Я осмотрел его карманы, так полагается, – он протянул одну карточку Инглишу. – Вы знаете, где это?

Инглиш прочел написанное на карточке.

– Чик найдет. У него были при себе деньги?

– Четыре доллара.

Инглиш взял из рук Морили бумажник, быстро осмотрел его и сунул в карман.

– Я поеду к его жене. Вы можете попросить одного из своих людей прибрать здесь? Я, может быть, пошлю сюда кого-нибудь проверить его досье.

– Я займусь этим, мистер Инглиш.

– Итак, вы слышали, что он был совсем без денег, – продолжал Инглиш. – Кто же мог сказать вам это, инспектор?

– Мне говорил об этом комиссар. Он знал, что я знаком с ним, и хотел, чтобы я получил от него некоторые разъяснения. Я должен был прийти к нему завтра.

Инглиш вынул сигару изо рта и стряхнул пепел на пол.

– По какому поводу объяснения?

Морили отвел глаза.

– Он пытался вымогать деньги кое у кого.

Инглиш внимательно посмотрел на него.

– Вымогать?

– У двух или трех клиентов, на которых работал в прошлом году. Они жаловались в центральную полицию. Я очень огорчен, что вынужден говорить вам это, мистер Инглиш, но он должен был лишиться лицензии на будущей неделе.

– Потому что выманивал деньги у своих клиентов? – холодно уточнил Инглиш.

– Он, вероятно, был действительно на мели. Он угрожал одной из своих клиенток. Она не захотела принести официальную жалобу, но, сказать по правде, это был настоящий шантаж.

Инглиш крепко сжал челюсти.

– Мы поговорим об этом позже. Не хочу больше вас задерживать.

– Очень хорошо, мистер Инглиш.

Когда Инглиш выходил из комнаты, Морили добавил:

– Я узнал, что ваш протеже выиграл состязание. Примите мои поздравления.

– Это верно. Кстати, я сказал Винсу, чтобы он держал пари за вас. Сто долларов, которые принесли вам триста. Зайдите завтра к Винсу, он отдаст вам выигрыш.

Морили покраснел.

– Это очень любезно с вашей стороны, мистер Инглиш. Я как раз собирался сделать ставку, но…

– Но у вас не было на это времени. Я знаю это. Так вот, я о вас не забыл. Я люблю оказывать услуги друзьям. Я рад, что вам удалось выиграть.

Он прошел через приемную, в коридоре сделал знак Чику и направился к лифту. Морили и два детектива смотрели, как лифт спускается вниз.

– Похоже на то, что это не очень огорчило его, – сказал один из детективов, возвращаясь в кабинет.

– А чего ты ожидал? – возразил Морили. – Что он потонет в слезах?

3

Инглиш лишь один раз, случайно видел жену Роя на коктейле, и это было год тому назад.

Он вспомнил молодую женщину девятнадцати лет с пронзительным голосом и лицом куклы, у которой была ужасная манера называть всех «душенька». Но весьма вероятно, что она была влюблена в Роя, и, сидя в «Кадиллаке», Инглиш думал, существует ли вообще любовь? Очень уж неподходящим объектом для нее представлялся Рой.

– Мы приехали, шеф, – неожиданно вклинился в мысли Инглиша Чик. – Белый дом рядом с фонарем.

Он замедлил ход и остановился у тротуара перед маленьким бунгало.

На первом этаже одно окно было освещено. Инглиш вышел из машины, поеживаясь от холодного ветра. Он оставил свою шляпу и плащ в салоне и швырнул недокуренную сигару в канаву. Несколько секунд сердито и удивленно рассматривал дом.

Для человека, до такой степени стесненного в деньгах, Рой выбрал себе довольно роскошное жилье. «Никакой ответственности за свои поступки, – с горечью подумал Инглиш. – Он всегда удовлетворял свои желания, не заботясь о том, как их оплатить, это его мало беспокоило…»

Инглиш толкнул калитку и пошел к входной двери по аллее, окаймленной розовыми кустами и жонкилями.

Он нажал на звонок и услышал его треньканье в доме. Звонок действовал на нервы, и Инглиш невольно поморщился. Через несколько минут дверь приоткрылась, удерживаемая лишь цепочкой.

– Кто там? – спросил резкий женский голос.

– Ник Инглиш.

Он услышал удивленное восклицание.

– Брат Роя, – объяснил он, обозленный, что вынужден связывать себя с непутевым родственником.

Цепочка была снята, дверь открылась, залив площадку ярким светом.

Корина Инглиш ни на йоту не изменилась с того дня, когда он ее видел. Он подумал, что и в тридцать лет она останется такой же. Это была очень светлая блондинка маленького роста, и ее хорошо сложенная фигура имела соблазнительные выпуклости. На ней под черной пижамой было надето розовое шелковое дезабилье… Увидев, что ее рассматривают, она быстро подняла руки к своим золотистым локонам и стала поправлять их, глядя на него широко раскрытыми голубыми глазами младенца или куклы.

– Добрый вечер, Корина, – сказал он. – Я могу войти?

– Понимаете, я сама не знаю, – ответила она. – Рой еще не вернулся. Вы хотели его видеть?

Он с трудом сдержал раздражение.

– Я думаю, мне лучше войти, – проговорил он как можно любезнее. – К несчастью, у меня для вас неприятная новость.

– А! – Ее большие глаза раскрылись еще больше. – Может быть, вам лучше обратиться к Рою. Я не люблю узнавать о неприятностях. Рой никогда не доставлял мне их и не любит, когда мне о них рассказывают.

– Вы здесь простудитесь, – сказал он, делая шаг вперед и тем самым заставляя ее отступить в сторону. Он закрыл за собой дверь. – К тому же я боюсь, что это известие касается вас, только вас одной.

Ее кукольное личико сморщилось, но, прежде чем она успела заговорить, он направился к одной из дверей.

– У вас здесь гостиная? Давайте сядем.

Она провела его в большую комнату, в которой довольно дешевая, но модная мебель выглядела неплохо.

Огонь в камине почти погас. При этом тусклом освещении Инглиш все же заметил, что ее одежда изрядно потерта на локтях и у шеи.

– Будет лучше, если мы дождемся Роя, – сказала она, сжимая и разжимая свои маленькие руки.

Она весьма старалась отдалить неприятное известие.

– Как раз по поводу Роя я и пришел к вам, – испытывая досаду, проговорил он. – Прошу вас, сядьте. Я был бы рад избавить вас от этой новости, но рано или поздно вам придется ее узнать.

– Он… У него неприятности?

Она неожиданно упала на стул – ноги отказались служить ей. Он заметил, как побледнело ее лицо, несмотря на обильную косметику.

Он покачал головой:

– Нет. У него нет неприятностей. Это значительно хуже.

Он хотел прямо сказать ей, что Рой умер, но перед ее кукольным лицом, перед этими глазами ребенка, расширенными от ужаса, заколебался.

– Он ранен? – Под его немигающим взглядом она вдруг отшатнулась, будто он собирался ее ударить. – Он… Но он не умер?

– Да, он умер, – ответил Инглиш, – я огорчен, Корина, что вынужден вам сообщить об этом. Если я могу чем-нибудь помочь…

– Умер! Но ведь это невозможно.

– Но это так.

– Это невозможно, – повторила она, и голос ее снова стал пронзительным. – Вы говорите это, чтобы напугать меня. Вы никогда не выносили меня, я это знаю. Как он мог умереть?

– Он убил себя, – мрачно сказал Инглиш.

Она внимательно посмотрела на него и на этот раз поверила ему, он это сразу понял. Ее кукольное личико перекосилось. Она откинулась на диван, закрыв глаза рукой, рыдания сотрясали ее тело.

Инглиш подошел к маленькому бару, расположенному в углу комнаты, открыл его, наполнил стакан коньяком и подошел к молодой женщине.

– Выпейте это.

Он поднес стакан к ее губам, и ему удалось заставить ее глотнуть алкоголя прежде, чем она успела отстранить его руку.

– Он убил себя?

Он утвердительно кивнул и, обеспокоенный странным выражением ее глаз, спросил:

– У вас есть кто-нибудь, кто мог бы провести с вами сегодняшнюю ночь? Вы не можете оставаться здесь одна.

– Но теперь я совершенно одна, – слезы потекли по ее лицу, смывая краску. – О Рой, Рой! Как ты мог сделать это? Как ты мог оставить меня одну?

Можно было подумать, что это жалуется ребенок. Инглиш был потрясен. Он осторожно положил руку ей на плечо, но она оттолкнула его с такой силой, что он невольно сделал шаг назад.

– Почему он покончил с собой?

– Постарайтесь сегодня вечером об этом не думать, – ласково сказал он. – Не хотите ли вы, чтобы я сегодня прислал к вам кого-нибудь? Мою секретаршу?

– Я не хочу вашу секретаршу! – Она вскочила на ноги. – И вас тоже! Я не хочу видеть вас здесь. Это вы убили Роя! Если бы вы обращались с ним, как с братом, он никогда бы не сделал этого.

Инглиш был до такой степени ошеломлен этой неожиданной атакой ненависти, горевшей во взгляде Корины, что даже замер.

– Вы и ваши деньги! – пронзительно кричала она. – Это единственное, что вас интересует. Вам было совершенно безразлично, что могло случиться с ним. Вы никогда не интересовались, как он выпутывается из своих бед. И когда он пришел просить вас о помощи, вы вышвырнули его вон! А теперь вынудили его убить себя. Ну что ж, я полагаю, вы теперь удовлетворены. Вы довольны, что сумели сэкономить свои грязные деньги. Уходите! И никогда больше не приходите сюда. Я вас ненавижу!

– Вы совершенно правы, – к Инглишу вернулось спокойствие. – Если бы я знал, что Рой находится в отчаянном положении, я бы помог ему, но я этого не знал.

– Вам это совершенно безразлично, – стонала она. – Вот уже шесть месяцев, как вы не сказали ему ни единого слова… Когда он попросил у вас взаймы, вы ответили, что не дадите ему ни гроша. Вы бы ему помогли! Это вы называете помощью!

Голос Инглиша зазвучал еще суше:

– Я не переставал помогать Рою с тех пор, как он окончил учебу. А потом я подумал, что настала пора ему самому приниматься за дело. Не рассчитывал же он, что я всю жизнь буду содержать его?

– Уходите! – Она, шатаясь, подошла к двери и распахнула ее. – Уходите и не возвращайтесь больше. И не пытайтесь предлагать мне ваши грязные деньги, потому что я не приму их. А теперь убирайтесь!

Инглиш повел плечами. Он испугался, что она снова зарыдает после его ухода, и не решался уйти.

– У вас нет никого… – начал он.

Но она оборвала его, закричав:

– Убирайтесь немедленно! Я не хочу ни вашей помощи, ни вашей жалости! Вы хуже, чем убийца! Уходите!

Отчаявшись чем-либо помочь ей, он вышел в холл. Подходя к двери, он услышал рыдания Корины и оглянулся. Она бросилась на диван, закрыв голову руками.

Он покачал головой и, поколебавшись, направился к своей машине.