Текст книги "Ты найдешь – я расправлюсь"

Глава 10

1

На следующее утро в десять часов я вошел в пресс-клуб и спросил официанта, не ждет ли кто-нибудь меня.

Он ответил, что в баре меня ждет один джентльмен. Сказано это было с интонацией, которая должна была дать мне понять, что слово «джентльмен» употреблено из вежливости.

Сарти сидел в углу, вертя в руках шляпу и уставившись пустыми глазами в противоположную стену.

Я пересадил его в более удобное кресло и сел рядом. У него была с собой кожаная папка, которую он держал у себя на коленях. Исходивший от него чесночный запах был столь сильным, что от него мог бы разжать руки и пойти ко дну потерпевший кораблекрушение моряк, вцепившийся в киль своего перевернутого вверх дном судна.

– Ну? Есть что-нибудь? – спросил я.

– Следуя вашим указаниям, – промолвил он, развязывая тесемки на своей папке, – я дал задание десяти своим помощникам выяснить прошлое синьорины Чалмерс. Я все еще жду их отчетов, но за это время мне и самому удалось получить нечто интересное из других источников. – Он почесал мочку уха, поерзал в кресле и продолжил: – Всегда есть вероятность, что в результате таких поисков будет пролит свет на какие-то малоприятные факты.

– Я имею представление о том, что вы собираетесь рассказать, – ответил я ему. – Я предупреждал вас, что это весьма конфиденциальное дело. Синьорина была дочерью очень влиятельного человека, и нам следует быть осторожными.

– Я об этом осведомлен, синьор. – Сарти приобрел еще более жалкий вид. – Вы должны осознавать, что лейтенант Карлотти движется в том же направлении, что и мы, и через непродолжительное время у него будет та же информация, что и у меня здесь. – Он похлопал по своей папке. – Если говорить точнее, эта информация окажется у него через три дня.

Я уставился на него:

– Как вы это узнали?

– Возможно, вам известно, что синьорина была наркоманкой? – спросил Сарти. – Ее отец назначил ей очень маленькое содержание, и ей нужны были соответствующие суммы денег, чтобы покупать наркотики. Мне очень неприятно это говорить, синьор, но для того, чтобы добыть деньги, она шантажировала тех мужчин, с которыми состояла в близких отношениях.

Я вдруг задумался, не обнаружил ли он, что я был одной из ее предполагаемых жертв.

– Я более или менее в курсе дела, – сказал я. – Вы не ответили на мой вопрос. Как вы узнали, что Карлотти…

– Если вы извините меня, синьор, – прервал меня Сарти, – я скоро к этому вернусь. В этой папке у меня список имен и адресов мужчин, от которых синьорина получала деньги. Я оставлю вам этот список для ознакомления. – Он задержал на мне взгляд, и меня прошиб пот. Теперь я был уверен, что мое имя тоже значится в списке.

– Где вы добыли эту информацию? – спросил я, доставая пачку сигарет и предлагая закурить ему.

– Нет, спасибо. Американские сигареты не курю, – сказал Сарти, наклоняя голову. – Если вы позволите…

Он достал пачку обычных итальянских сигарет и закурил.

– Я получил этот список от синьора Верони, частного детектива, который когда-то работал в полиции. Он берется только за особые и достаточно дорогие дела. Я, благодаря тому, что в моей организации больше сотрудников, иногда ему помогал. Зная, что вам сведения нужны срочно, я с ним связался. И он немедленно предоставил информацию, которая содержится в этой папке.

– А как он ее добыл? – спросил я, глядя на Сарти в упор.

– Он получил задание наблюдать за синьориной после ее прибытия в Рим. Он и двое его людей по очереди за ней следили. Они не выпускали ее из виду все время, пока она жила в Риме.

Это действительно меня шокировало.

– И они ездили за ней в Сорренто? – спросил я.

– Нет, у них не было таких инструкций. Верони получил указание наблюдать за ней, только пока она находится в Риме.

– А кто дал ему задание вести наблюдение?

Сарти печально улыбнулся:

– Этого я не могу вам сказать, синьор. Поймите: и то, что я вам уже сообщил, строго конфиденциально. Верони согласился помочь мне только потому, что мы с ним старые друзья, а также потому, что я делюсь с ним своими секретами и не придерживаю информацию.

– Если вы уже доверили мне свои секреты, – нетерпеливо заметил я, – то что мешает вам сказать, кто его нанимал?

Сарти пожал плечами:

– Ничто, синьор, за исключением того, что он мне этого не сообщил.

Я откинулся назад в кресле:

– Вы сказали, что Карлотти получит эту информацию через три дня. Откуда вам это известно?

– Верони собирается передать всю информацию лейтенанту. Именно я настоял на том, чтобы он ничего не сообщал до истечения этого срока.

– Но почему он должен передать эту информацию Карлотти?

– Потому что у него есть подозрения, что синьорина была убита, – скорбно заметил Сарти, – и он считает своей обязанностью передать лейтенанту эту информацию. Полиция помогает частному детективу, только если и он ей помогает.

– Почему вы ему сказали, чтобы он придержал эту информацию на три дня?

Он беспокойно заерзал:

– Если вы возьмете на себя труд ознакомиться с подготовленным мною докладом, то поймете причины, синьор. Вы мой клиент. Может оказаться, что вам захочется что-то предпринять. Можно сказать, что я позволил вам выиграть время.

Я попытался посмотреть ему в глаза, но мне это не удалось. Я выбросил свою сигарету и закурил другую.

– Мое имя тоже значится в этом списке, не так ли? – спросил я, стараясь говорить непринужденным тоном.

Он наклонил голову:

– Да, синьор, известно, что вы ездили в Неаполь в день ее смерти. Известно, что вы дважды были у нее дома ночью. Также известно, что она звонила вам в офис и спрашивала, не привезете ли вы ей фотопринадлежности, когда приедете в Сорренто, и в разговоре с вами она использовала имя миссис Дуглас Шерард. Верони принял меры, чтобы присоединиться к вашей телефонной линии.

Некоторое время я сидел недвижно.

– И Верони собирается передать эту информацию Карлотти?

Сарти посмотрел на меня так, как будто собирался закричать.

– Он считает это своим долгом, синьор. Кроме того, он знает, что у него будут большие неприятности в связи с сокрытием улик по делу об убийстве. Он может быть привлечен к ответственности как соучастник.

– Но, несмотря на все это, он собирается дать мне три дня?

– Я убедил его так поступить, синьор.

Если Карлотти узнает, что я Дуглас Шерард, ему даже не понадобится записка, которую я оставил для Хелен. Я не смогу из всего этого выпутаться, если в руках у Карлотти окажется доклад Верони.

– Может быть, вы возьмете на себя труд ознакомиться с докладом, синьор? – осведомился Сарти. – После этого, возможно, мы продолжим нашу беседу. Может быть, вы дадите мне какие-то инструкции.

Мне показалось, что в этих его словах таится некий зловещий смысл, но я не смог понять, в чем дело.

– Позвольте, я его посмотрю, – сказал я. – Если вы не спешите, вы можете подождать здесь. Дайте мне полчаса, ладно?

– Конечно, синьор, – произнес он, вынул из папки пачку бумаг и протянул их мне. – Я не спешу.

Я взял бумаги и, отойдя от него, прошел по коридору в бар. Благодаря тому что было воскресенье, мне в этот час удалось найти себе местечко.

Появился официант. Он бросил на меня обиженный взгляд, означавший, что сейчас не время, чтобы его беспокоить.

Я заказал двойное виски, взял стакан и сел за угловой столик. Виски немного успокоило мои трепещущие нервы, но не утихомирило страх.

Я прочитал двадцать с лишним страниц аккуратно отпечатанного текста. Он содержал список из пятнадцати имен: большинство из них были мне знакомы. Джузеппе Френзи возглавлял список. Мое имя стояло где-то в середине. Были указаны числа, когда Хелен проводила ночи с Френзи и с другими мужчинами, имена которых шли за именем Френзи. Это я пропустил и внимательно прочитал то, что касалось моих отношений с Хелен. Сарти не обманывал меня, когда говорил, что Верони и его люди ни на секунду не выпускали Хелен из виду. Каждая наша встреча была зафиксирована. После ознакомления с докладом мне стало совершенно ясно, что я должен был стать следующей жертвой ее шантажа.

Три дня!

Сумею ли я за это время переложить ответственность за убийство Хелен на Карло? Не мудрее ли будет пойти к Карлотти, выложить ему всю правду и вывести его на Карло? Но стоит ему только выслушать мой рассказ, как он придет к убеждению, что это я убил Хелен. Нет, этим путем идти ни в коем случае нельзя.

Затем мое внимание вдруг привлекло одно обстоятельство. В докладе Верони не было ни одного упоминания о Карло и Мире Сетти. Хелен должна была им хотя бы один раз позвонить. Это доказывал их телефон, записанный на стене в доме Хелен. Так почему же Карло и Мира не упомянуты в докладе?

Я просидел несколько минут в размышлениях, потом попросил официанта принести мне римскую телефонную книгу. Он дал мне ее с таким видом, словно сделал большое одолжение, и спросил, не хочу ли я еще выпить. Я сказал, что пока нет.

Я пробежался по страницам телефонной книги, стараясь отыскать фамилию Верони, но ее там не было. Это не имело большого значения. Он мог зарегистрировать агентство под воображаемым именем.

Я подошел к телефонной будке рядом с баром и позвонил Джиму Метьюсу.

Понадобилось некоторое время, чтобы его разбудить и поднять с кровати.

– Боже мой! – воскликнул он, сняв трубку. – Ты что, не знаешь, что сегодня воскресенье, деревенщина сумасшедшая? Я лег спать только в четыре утра.

– Не скули, – сказал я. – Мне нужна кое-какая информация. Ты никогда не слышал о Верони, частном детективе, который занимается особо сложными и дорогими делами?

– Нет, не слышал, – ответил Метьюс. – У тебя неправильное имя. Я знаю всех частных детективов в городе. Верони среди них нет.

– А ты не мог кого-нибудь пропустить?

– Будь я проклят, но такого нет. У тебя неправильное имя.

– Спасибо, Джим. Извини, что поднял тебя с постели, – произнес я и повесил трубку до того, как он начал ругаться.

Я сказал официанту, что изменил свое мнение по поводу выпивки, сел с виски за свой стол и продолжил знакомиться с докладом.

Согласно докладу, среди пятнадцати мужчин, которых шантажировала Хелен, только у меня была возможность совершить убийство.

Обдумав это обстоятельство, я допил виски и прошел в бар, где оставил Сарти.

– Спасибо, что позволили мне это прочитать, – сказал я и протянул ему пачку бумаг.

Он отстранился от них, как будто я поднес к его лицу ядовитую змею.

– Это для вас, синьор. Я бы не хотел хранить это у себя.

– Да, конечно. Я не подумал. – Я свернул бумаги в трубочку и положил их во внутренний карман плаща. – А у синьора Верони есть копии этих бумаг?

Уголки губ Сарти опустились.

– К сожалению, да.

Я закурил сигарету и положил ногу на ногу. Я больше не испытывал страха и стал догадываться, что за всем этим стоит.

– Синьор Верони богат? – спросил я.

Сарти поднял глаза и вопросительно взглянул на меня.

– Частные детективы никогда не бывают богатыми, синьор, – ответил он. – Месяц ты работаешь, а потом, возможно, три месяца проводишь в ожидании. Я бы не сказал, что синьор Верони является исключением.

– Вы не думаете, что мы могли бы заключить с ним сделку?

Казалось, Сарти задумался над этим. Он почесал макушку и хмуро опустил глаза на бронзовую пепельницу, стоявшую перед ним на столе.

– Что значит – заключить сделку, синьор?

– Допустим, я сделаю предложение купить у него эти отчеты, – сказал я. – Должно быть, вы их читали.

– Да, синьор. Я их прочитал.

– Если они окажутся у Карлотти, он может прийти к заключению, что ответственность за смерть синьорины лежит на мне.

Сарти посмотрел на меня так, как будто собирался вот-вот расплакаться.

– Мне очень жаль, но доклад произвел на меня именно такое впечатление, синьор. Это была единственная причина, по которой я упросил синьора Верони три дня ничего не предпринимать.

– Вы не находите, что высокое чувство долга Верони заставит его отказаться от сделки со мной?

Сарти пожал своими пухлыми плечами:

– В нашей работе, синьор, всегда приходится смотреть вперед. Лучше быть готовым к любым неожиданностям. Я подумал, что, возможно, вам не захочется, чтобы эти отчеты попали к лейтенанту Карлотти, и намекнул об этом синьору Верони. Его сокровенная мечта – купить виноградник в Тоскане. Возможно, мне удастся его уговорить.

– А вы не предпринимали попытки его убедить?

Сарти немного поколебался:

– Вы мой клиент, синьор. Когда у меня появляется клиент, я оказываю ему всестороннюю поддержку. Именно так я построил свой бизнес. Это трудно и опасно. Я могу быть подвергнут преследованию, но тем не менее, если вам будет это угодно, я был бы готов пойти на риск и решить этот вопрос.

– У вас такие же впечатляюще мотивы, как и у синьора Верони, – сказал я.

Он уныло улыбнулся:

– Я здесь, чтобы служить.

– А сколько, по-вашему, мог бы стоить виноградник в Тоскане? – спросил я, смотря прямо на него. – Вы не догадались спросить?

Он без труда встретил мой взгляд.

– Я коснулся и этого вопроса. Нельзя сказать, что синьор Верони совсем не имеет никаких средств, синьор. Кажется, ему не хватает половины требуемой суммы – десять миллионов лир.

Десять миллионов лир!

Это могло бы лишить меня всего, что у меня есть. Я накопил столько денег за пятнадцать лет работы в газете.

– И за эту сумму он был бы готов уничтожить все копии этого отчета и ничего не сообщать полиции?

– Я не знаю, синьор, но мог бы его спросить.

– Вы нуждаетесь в дополнительном поощрении, чтобы сделать это? – спросил я. – Откровенно говоря, десять миллионов лир оставят меня без гроша. Если вы хотите получить свою долю, нужно, чтобы с вами поделился Верони.

– При необходимости это можно устроить, синьор, – легко согласился Сарти. – Помимо всего прочего, за мою работу по этому делу должен заплатить синьор Чалмерс. Кажется, вы говорили, что плата будет значительной. Мне хотелось сослужить вам хорошую службу. Мы держимся лишь благодаря тому, что приносим пользу нашим клиентам.

– Правильная мысль, – проговорил я. – Так когда вы начнете все это устраивать?

– Немедленно, синьор. Через несколько часов у меня будут для вас новости. Вы будете у себя дома в час дня?

Я сказал, что буду.

– К тому времени я буду готов сообщить вам, достиг я успеха или нет.

Он поднялся на ноги, скорбно мне поклонился, вперевалку пересек бар и скрылся из виду.

Я не сомневался, что никакого синьора Верони не существует и Сарти был кем-то нанят для того, чтобы наблюдать за Хелен. Не сомневался я и в том, что эти десять миллионов лир попадут прямиком в карман Сарти.

Здесь мог быть какой-то выход, но надо всем этим следовало подумать. Многое зависело от того, сколько у меня окажется времени.

Я вернулся домой и стал ждать.

Сарти не звонил до двух часов. К этому времени я уже весь вспотел и ходил взад-вперед по комнате. Наконец раздался звонок.

– Дело, о котором мы говорили, успешно устроено, синьор, – сказал он, когда я снял трубку. – Будет ли утро среды удобным для вас, чтобы решить все вопросы?

– Я ничего не смогу сделать до четверга, – ответил я. – Это будет значить, что продажа…

– Не по телефону, синьор, – вдруг отчаянно произнес Сарти. – Было бы неразумным обсуждать что-нибудь касающееся этого дела по телефону. Четверг, наверное, подойдет. Я позвоню вам в середине дня в четверг.

Я сказал, что буду ждать его звонка, и положил трубку.

2

Сильнее вляпаться я бы не мог, даже если бы очень к этому стремился. Мне не только угрожал арест по обвинению в убийстве при наличии неопровержимых улик, но я также подвергался шантажу со стороны двух неразборчивых в средствах бандитов.

Но внезапно я сделал одно открытие. Мне пришло в голову, что меня больше не беспокоило, получу ли я иностранный отдел в «Вестерн телеграм». Не беспокоила меня и реакция Чалмерса, если он узнает, что я был тем человеком, с которым его дочь собиралась провести месяц в Сорренто.

Размышляя над своим поведением, я понял, каким глупцом я был, когда решил не сообщать в полицию, что нашел тело Хелен. Если бы я это сделал сразу же, у Карло не было бы времени, чтобы перевести стрелки на часах Хелен и сфабриковать остальные улики против меня. Если бы я вернулся на виллу, чтобы позвонить в полицию, я бы увидел свою записку до того, как там побывал Карло.

Я говорил себе, что сам во всем виноват. И если у меня хватило глупости во все это вляпаться, то теперь должно достать ловкости одолеть этих двух бандитов их же оружием.

У меня оставалось мало времени. Мне надо будет отдать все свои сбережения Сарти, если только я не найду способа разобраться с ним по-другому. В пятницу мне придется доставить партию наркотиков в Ниццу, если только я не сумею переложить вину за убийство Хелен на Карло.

Я подумал о Карло. Улик против него было мало. У меня имелись два сигарных окурка: один – тот, который я нашел на вершине скалы, и другой, обнаруженный у него дома. Этого вряд ли будет достаточно, чтобы предъявить Карло обвинение в убийстве. Что еще? Телефонный номер на стене доказывал, что Хелен знала Миру Сетти, а из этого могло следовать, что она знала Карло, но этого явно было недостаточно, чтобы убедить присяжных. Френзи мог бы поклясться, что видел Хелен и Карло вместе, но с учетом того, что она встречалась в Риме со многими мужчинами, это не будет иметь большого значения.

Я достал из своего бумажника разорванный билет, который нашел в столе у Карло, и осмотрел его. Карло был в Нью-Йорке за три дня до того, как Хелен улетела в Рим. Максвелл намекал, что Хелен уехала в Рим потому, что была причастна к убийству Менотти.

Внезапно меня осенило. И Максвелл, и Метьюс, которые должны были быть хорошо осведомлены, сказали, что именно Сетти приказал убрать Менотти. Был ли Карло послан в Нью-Йорк, чтобы это сделать? Был ли он нанятым Сетти стрелком? Менотти убили ночью двадцать девятого июня. Согласно билету на самолет, Карло прибыл в Нью-Йорк двадцать шестого и улетел обратно в Рим тридцатого. Даты совпадают. Более того, Хелен тоже улетела тридцатого, и эти четыре дня она, очевидно, провела вместе с Карло. Раньше меня озадачивало, как она могла так быстро с ним сойтись, если только не встречалась с ним прежде.

Максвелл и Метьюс упоминали о таинственной женщине, которая продала Менотти. Максвелл сказал, что, по его мнению, это была Хелен. Предположим, Карло знал, что Хелен – наркоманка, и по прибытии в Нью-Йорк вступил с ней в контакт. Он мог предложить ей некоторую сумму денег или свободный доступ к наркотикам, если она сдаст Менотти. Возможно, она впустила Карло в квартиру. Позже, задумавшись над всем этим, она могла решить, что будет очень легко оказать на него давление, чтобы получить еще больше денег или больше наркотиков.

Я встал на ноги и принялся ходить по комнате. Я почувствовал, что наконец-то зацепился за какую-то ниточку.

В разговоре со мной Карло признал, что был в Сорренто во время смерти Хелен. Зачем он туда приезжал? Если он собирался убить Хелен, он мог спокойно убрать ее в Риме, не тратя времени на поездку в Сорренто.

Я подумал о фотографии Миры в белом купальном костюме, которая мне что-то смутно напомнила. И тут меня осенило. Я вспомнил полускрытую зонтом женщину, сидевшую на террасе недоступной виллы на склоне скалы. Теперь я не сомневался, что это была Мира Сетти.

Если Мира является владелицей виллы, возможно, Карло часто там бывал.

Я пришел к заключению, что после официального следствия мне надо будет еще разок взглянуть на эту виллу, и переключил свое внимание на Сарти. Был единственный способ избавиться от его домогательств – напугать его, но я не заблуждался, что смогу это сделать. Вдруг я подумал, что мог бы попытаться натравить на Сарти Карло. В его интересах было, чтобы я не попал в руки полиции.

Я без колебаний набрал номер Миры. Карло ответил сам.

– Это Доусон, – сказал я. – Мне надо срочно с тобой поговорить. Где мы можем встретиться?

– О чем речь? – требовательно и с подозрением спросил он.

– Наши пятничные дела могут сорваться, – ответил я. – Не могу больше объяснять по телефону. У нас есть конкуренты.

– Да? – прорычал он, и мне захотелось, чтобы его рык услышал Сарти. – О'кей. Жди меня в клубе «Паскуале» через полчаса.

Я пообещал, что буду там, и повесил трубку.

Я выглянул в окно. Снова шел дождь, и, когда я надел плащ, зазвонил телефон.

– Вам звонят из Нью-Йорка, – сообщила телефонистка. – Будете говорить?

Я понял, что это Чалмерс, и попросил, чтобы нас соединили.

– Что там, к черту, происходит?! – закричал он. – Почему ты мне не позвонил?

В этот момент я был совершенно не настроен что-либо от него терпеть. Это из-за того, что он толком не занимался своей дочерью, я оказался в таком дерьме.

– У меня нет времени, чтобы с вами разговаривать, – рявкнул я в ответ. – Но раз уж вы позвонили, то могу вам сказать, что мы идем к такому скандалу, что даже вы не сможете воспрепятствовать, чтобы ему были посвящены первые страницы всех газет, за исключением вашей.

Он резко вздохнул. Можно было вообразить, как побагровело его лицо.

– Ты соображаешь, что несешь? – заорал он. – Какого дьявола?..

– Слушайте, у меня важная встреча, и я очень спешу, – оборвал я его. – У меня есть неопровержимые доказательства, что ваша дочь была наркоманкой и шантажисткой. Хелен общалась с выродками и уголовниками и была любовницей Менотти. Поговаривают, что она сдала Менотти, и, возможно, ее убили за то, что она пыталась шантажировать киллера.

– Боже мой! Ты пожалеешь об этом! – завопил Чалмерс. – Ты пьян или накачан наркотиками. Как ты смеешь нести такую чушь? Моя дочь была хорошей, порядочной девушкой…

– Да, я уже об этом слышал, – нетерпеливо перебил я его. – Но подождите, когда вам предъявят доказательства. У меня имеется список имен пятнадцати мужчин, с которыми она состояла в близких отношениях и которых шантажировала, потому что ей были нужны деньги на наркотики. И мне это вовсе не приснилось. Карлотти это тоже известно. Тут есть один частный сыщик, который следовал за ней по пятам все время, пока она была в Риме, и у него записаны все даты и обстоятельства ее контактов, так что вы ничего не сможете опровергнуть.

Вдруг на другом конце провода наступила тишина, и на какое-то мгновение я подумал, что нас разъединили, но потом услышал его тяжелое дыхание.

– Лучше бы я умер, – сказал он наконец и продолжил гораздо более мягким голосом: – Извини, что я накричал на тебя, Доусон. Мне следовало знать, что ты не скажешь ничего дурного о моей дочери, не имея на то доказательств. Все это шок для меня. Возможно, все не так плохо, как ты говоришь?

– Сейчас не время для шуток, – ответил я. – Тут происходит черт-те что, и нам надо что-то с этим делать.

– Я до четверга занят, – произнес он, и весь металл из его голоса куда-то исчез. – В пятницу буду в Неаполе. Встретишь меня?

– Если смогу, но события развиваются так быстро, что я не могу ничего планировать.

– А ты не можешь поговорить с Карлотти? Нельзя ли задержать следствие? Мне нужно время, чтобы разобраться с этим вопросом.

– Это дело об убийстве, – сказал я. – Мы ничего не можем сделать.

– Ну постарайся. Полагаюсь на тебя, Доусон.

Я грустно усмехнулся, глядя на противоположную стену. Интересно, сколько еще он будет полагаться на меня? И что он будет говорить и делать, если я расскажу ему, что был одним из пятнадцати мужчин, одураченных его распрекрасной дочерью?

– Я с ним поговорю, – промолвил я, – но не думаю, что он прислушается к моим словам.

– Кто ее убил, Доусон?

– Парень по имени Карло Манчини. Я не могу это доказать, но хочу попробовать. Я также уверен, что это он убил Менотти, а ваша дочь продала Менотти ему.

– Это фантастика. – Он действительно говорил так, будто его хватил удар. – Я тут не могу ничего предпринять?

– Ну, если вы найдете ребят, которые покопаются в прошлом Менотти, – сказал я, – они смогут что-нибудь сделать. Мне нужна информация о Манчини и Сетти. Я хочу их обоих взять на крючок. Узнайте, могли ли они снабжать Хелен наркотиками и была ли она в квартире Менотти.

– Я не могу этого сделать! – Его голос снова возвысился до крика. – Я не хочу, чтобы кто-то об этом знал! Это надо во что бы то ни стало скрыть, Доусон!

Я рассмеялся.

– У вас столько же надежды это скрыть, как и бесшумно взорвать атомную бомбу, – проговорил я и бросил трубку на рычаг.

Немного подождав, я позвонил в полицейское управление и спросил, не занят ли лейтенант Карлотти. Дежурный сержант сказал, что вроде бы он у себя в кабинете, и предложил мне подождать. Примерно через минуту Карлотти взял трубку.

– Да, синьор Доусон? – Голос его был спокойным. – Я могу что-нибудь для вас сделать?

– Я только хочу узнать насчет следствия. В одиннадцать тридцать, правильно? – спросил я.

– Совершенно верно. Я вылетаю сегодня вечером. Не хотите ко мне присоединиться?

– Не вечером. Я прилечу утренним рейсом. Как продвигается расследование?

– Удовлетворительно.

– Еще никого не арестовали?

– Пока нет, это потребует некоторого времени.

– Да. – Я подумал, не сказать ли ему, что Чалмерс просит об отсрочке, но решил, что это не имеет смысла. – Как насчет квартиры синьорины Чалмерс? Вы ею еще занимаетесь?

– Да. Я хотел вам сообщить, что ключ у портье. Полицейского-охранника я оттуда убрал сегодня утром.

– О'кей, я буду занят и не смогу там побывать. Вы не заметили номер телефона на стене в ее гостиной?

– О, конечно, – сказал Карлотти. В его голосе не было особого интереса. – Мы проверили его. Это номер синьорины Сетти, подружки синьорины Чалмерс.

– А вам известно, что синьорина Сетти является дочерью Фрэнка Сетти, за которым, как предполагается, охотятся ваши ребята?

Последовала пауза, потом он холодно произнес:

– Я об этом осведомлен.

– Я только подумал, что это могло выскользнуть у вас из памяти, – сказал я и повесил трубку.