Текст книги "Ты найдешь – я расправлюсь"

5

Шервин Чалмерс и его жена приехали в отель «Везувий» в пятницу в полдень, прямо перед началом официального следствия.

Мы беседовали с Чалмерсом два часа. Я поведал ему о прошлом Хелен и ее жизни в Риме и дал возможность ознакомиться с некоторыми отчетами Сарти, исключив из их числа те, что имели отношение ко мне. Я сказал, что Карло Манчини был тем человеком, который известен как Дуглас Шерард.

Чалмерс, с сигарой в зубах и невозмутимым выражением лица, все выслушал и просмотрел отчеты. Когда я закончил, он бросил папку Сарти на стол, поднялся на ноги и подошел к окну.

– Ты хорошо поработал, Доусон, – промолвил он. – Как ты можешь догадаться, это удар для меня. Я не мог и подумать, что моя дочь так себя ведет. Она получила то, что заслужила. Сейчас надо постараться, чтобы информация не просочилась в прессу.

Я знал, что это безнадежно, но ничего ему не сказал.

– Я пойду и поговорю с этим судьей, – продолжил Чалмерс. – Он все спустит на тормозах. Сожги эти отчеты. Ты готов улететь со мной в Нью-Йорк после следствия?

– Мне сначала надо закончить кое-какие дела, мистер Чалмерс, – ответил я. – В Нью-Йорк я мог бы прилететь через неделю.

– Так и сделаем. – Он отошел от окна. – Я тобой доволен, Доусон. Для этого подонка лучше, что он умер. А сейчас я хочу повидать судью.

Я проводил его до «роллс-ройса», и он уехал, а я подошел к стойке дежурного и попросил его сообщить обо мне миссис Чалмерс. Он позвонил ей и сказал, что я могу к ней подняться.

Джун Чалмерс сидела у окна и смотрела на залив. Когда я вошел, она повернула голову и пристально посмотрела на меня.

– Мистер Чалмерс удовлетворен моей работой, – проговорил я, закрывая за собой дверь и подходя поближе к окну. – Он хочет, чтобы я как можно скорее вернулся в Нью-Йорк и приступил к исполнению обязанностей в иностранном отделе.

– Мои поздравления, мистер Доусон, – ответила она. – Но почему вы это рассказываете мне?

– Потому что мне нужно ваше одобрение.

Она подняла брови:

– Почему я должна это одобрить?

– По той простой причине, что если вы это не одобряете, то сможете воспрепятствовать моей карьере.

Она отвела взор, открыла сумку, достала сигареты и до того, как я успел поднести свою зажигалку, закурила от своей.

– Не понимаю, мистер Доусон. Я никак не могу повлиять на дела моего мужа.

– Так как вам известно, что я Дуглас Шерард, меня беспокоит, не намереваетесь ли вы рассказать об этом своему мужу.

– Я озабочена своими собственными делами, мистер Доусон, и не испытываю интереса к любовникам Хелен.

– Я не был ее любовником. Означают ли ваши слова, что вы не собираетесь ничего рассказывать?

– Да, означают.

Я вытащил из кармана коробку с пленкой.

– Наверное, вы захотите это уничтожить.

Она быстро повернулась, и ее лицо залила краска.

– Что это значит?

– Если вы этого не сделаете, ее уничтожу я. Карло просил меня избавиться от нее, но, по-моему, было бы лучше, если бы вы сделали это сами.

– Так эта чертовка отсняла еще одну пленку. – Джун поднялась на ноги и стала ходить взад-вперед по комнате. – Вы видели, что на ней?

– Да. Карло сказал мне, чтобы я посмотрел.

Ее лицо приобрело цвет старой слоновой кости.

– Итак, мы с вами кое-что знаем друг о друге, мистер Доусон, – произнесла она. – Я не собираюсь вас подводить. А что вы намерены предпринять относительно меня?

Я снова протянул ей пленку:

– У вас будут проблемы с ее уничтожением. Она плохо горит. Я бы разрезал ее на куски и выбросил в канализацию.

Джун взяла коробку.

– Спасибо. Я вам очень признательна. – Она села. – Мой муж сказал мне, что Карло признался в убийстве Хелен.

– Совершенно верно.

– Ее никто не убивал. Он сказал это только для того, чтобы полиция прекратила расследование. Полагаю, вы считаете, что мы были любовниками? – Она посмотрела на меня. – Я хочу, чтобы вы об этом узнали. Думаю, я была единственным человеком на земле, к которому он хорошо относился. Мы познакомились в Нью-Йорке, когда я была певицей в клубе «Пальмовая роща». Я знала его намного дольше, чем мужа. Он был грубым, жестоким и опасным, но мне приоткрылись и другие его стороны. Я была от него без ума. Я писала ему глупые письма, которые он хранил. Вы помните историю Менотти? Карло сообщил мне, что собирается вернуться с Сетти в Нью-Йорк. Я не думала, что еще когда-нибудь его увижу. В меня влюбился Шервин Чалмерс. Я вышла за него замуж, потому что была по горло сыта пением в дешевом ночном клубе и у меня вечно не было денег. С тех пор я об этом жалею, но это мое дело и никого не касается. – Она горько усмехнулась. – Как говорится, работа паршивая, зато плата хорошая. Я одна из тех никудышных слабых женщин, которые не могут быть счастливы без больших денег, поэтому сегодня мой муж так важен для меня. – Она замолчала, потом спросила: – Надеюсь, это не вызвало у вас дурноты? У меня она часто бывает.

Я ничего не сказал.

– Вы знаете, что Хелен была любовницей Менотти, – продолжила она. – Карло выяснил, что она наркоманка, и предложил Сетти добраться до Менотти с помощью Хелен. Я по глупости его от этого не удержала. Хелен видела нас вместе. Когда Карло предложил ей продать Менотти, она согласилась. Она была в квартире у Карло, когда они обговаривали цену. Каким-то образом у нее оказались четыре моих письма к Карло. Мы обнаружили это гораздо позже. За две тысячи долларов она впустила Карло в квартиру к Менотти. Я хочу, чтобы вы поверили, что я ничего об этом не знала до того, как встретилась с Карло на вершине скалы, где погибла Хелен.

– Вам нет необходимости во все это углубляться, миссис Чалмерс, – произнес я. – Мне хотелось бы только узнать об обстоятельствах смерти Хелен.

– Вы ничего не поймете без некоторых грязных деталей, – ответила она. – Хелен начала меня шантажировать. Она сказала, что у нее есть четыре моих письма к Карло и, если я не буду давать ей еженедельно сто долларов, она передаст их своему отцу. Я располагала ста долларами в неделю и поэтому согласилась платить. Не приходилось сомневаться, что Хелен ведет порочный образ жизни, и мне думалось, что если я сумею найти что-то относительно нее, то смогу заставить ее вернуть эти письма. Когда она улетела в Рим, я договорилась с детективным агентством, чтобы они наблюдали за ней и присылали мне отчеты. Когда я узнала, что она сняла виллу под именем миссис Дуглас Шерард и собирается жить там с каким-то мужчиной, я поняла, что это шанс для меня. Я решила туда отправиться, встретиться с ней и пригрозить все рассказать ее отцу, если она не отдаст мне письма. Я сказала мужу, что хочу сделать в Париже кое-какие покупки. Из Парижа я поехала в Сорренто и оттуда на виллу, но Хелен там не было. В ожидании ее я пошла прогуляться на скалу и встретила Карло. Хелен, вероятно, тоже была там с кинокамерой, но не показывалась на глаза. Наверное, она сняла на пленку нашу встречу. Это есть на пленке?

– Здесь двадцатисекундный фрагмент о вашей встрече, – сказал я. – Так как эти кадры находятся в самом конце пленки, я могу предположить, что она вернулась на виллу, взяла новую пленку, положила отснятую в почтовый ящик и вернулась на вершину скалы, надеясь снять еще несколько кадров.

– Да, именно так все и должно было происходить. Карло услышал звук моторчика кинокамеры. Была ужасная сцена. Она сказала мне, что Карло застрелил Менотти, и угрожала, что все расскажет полиции. Казалось, она сошла с ума, так яростно она кричала. Карло ударил ее по лицу. Он пытался остановить ее крики. Она уронила камеру, повернулась и побежала. Это было ужасно. Она продолжала бежать, пока не упала со скалы. Она не покончила с собой. Просто она не видела, куда бежит. Она почти потеряла рассудок. Карло ее не убивал. Вы должны этому верить.

– Да, я этому верю, – ответил я. – Карло вытащил пленку из камеры, но не догадался заглянуть в почтовый ящик.

– Мы не думали о почтовом ящике. Когда позже вечером Карло мне позвонил, я ему сказала, чтобы он поехал на виллу и уничтожил все пленки, которые найдет, на случай, если она успела еще что-то снять. Полагаю, он был там тогда же, когда и вы. Он также побывал в ее квартире. Там он нашел мои письма и уничтожил их. Я хочу, чтобы вы поверили в то, что он не хотел поставить вас под удар, мистер Доусон. Он всегда был очень добр ко мне, и я убеждена, что в нем не было подлости. Я ничего не могла с собой поделать. Это мое несчастье, что я его любила.

Она замолчала и стала смотреть в окно. Последовала долгая пауза.

– Спасибо за то, что вы все это мне рассказали, – поблагодарил ее я. – Можно представить, что вам пришлось пережить. Понимаю, что вы должны сейчас чувствовать. Мне тоже из-за Хелен пришлось несладко. – Я поднялся на ноги. – Уничтожьте эту пленку. Не знаю, к чему придет официальное следствие. Ваш муж постарается все уладить. Зная его, можно предполагать, что ему это удастся. Насколько я понимаю, вам не о чем беспокоиться.

Чалмерс все уладил. В официальном заключении вина за убийство без достаточных к тому мотивов была возложена на Тони Амандо, известного как Карло Манчини. Газетчикам намекнули, чтобы они не проявляли излишнего любопытства. Карлотти был вежлив и уклончив. Обещавшее быть громким дело рассеялось как дым.

Я больше не видел Джун Чалмерс до ее отъезда из Неаполя. Они с Шервином Чалмерсом улетели вскоре после того, как закончилось официальное следствие, а я вернулся в Рим и сразу поехал в офис.

Джина была на месте.

– Все закончилось, и ко мне нет никаких претензий, – сообщил я ей. – В воскресенье улетаю в Нью-Йорк.

Она попыталась улыбнуться.

– Ты этого хотел, не так ли? – спросила она.

– Я действительно этого хотел, за исключением того, чтобы лететь одному, – сказал я. – Хочу кое-что взять с собой.

Ее глаза заблестели.

– Какого рода это кое-что? – спросила она.

– Кое-что молодое и очаровательное, – ответил я. – Ты не поедешь со мной?

Она вскочила на ноги:

– О да, дорогой! Да, да, да!

Она была в моих объятиях, и я ее целовал, когда вошел Максвелл.

– Остается только изумляться, почему мне никогда не приходило в голову что-то подобное сделать, – пробормотал он.

Я махнул ему рукой, чтобы он вышел.

– Ты что, не видишь, что мы заняты? – спросил я и плотнее прижал к себе Джину.