Текст книги "Что мы знаем друг о друге"

Глава 12

Дэнни пнул свой контейнер – не настолько сильно, чтобы его опрокинуть, хотя очень хотелось, но достаточно, чтобы монеты внутри звякнули. Дэнни уставился на них, надеясь увидеть поднявшиеся со дна деньги покрупнее: два фунта, один, пятьдесят пенсов – словом, хоть что-нибудь серебряное; но видел только старую бронзовую мелочь.

Он сгреб свои гроши, пересчитал и записал итоговую сумму в блокнот.

– Фунт двенадцать, – пробормотал он.

Число выглядело грустно даже без знака минуса перед ним. Всего за первую официальную неделю работы выручка Дэнни составила 13,46 фунта, или 34 пенса в час – примерно столько же, сколько получали бездомные. И Дэнни не преувеличивал, а знал наверняка: именно так сказал ему настоящий бомж тем утром – без самодовольства, а с искренней жалостью.

Предыдущие семь дней Дэнни провел, дрыгаясь, расхаживая, спотыкаясь и потея под коллекцию музыкальных дисков Лиз, но пока сэкономил лишь на том, что каждый вечер возвращался домой пешком – целых четыре мили. Самый удачный день принес ему чуть больше семи фунтов – и то пятерку он просто нашел в парке. А самой большой толпой, которую ему удалось собрать, была группа по спортивной ходьбе, которая просто остановилась рядом с ним перевести дух, а потом, сверкая пятками, удалилась.

Причина его провала была проста: он не умел танцевать. Дэнни не владел даже очаровательно-дерьмовым стилем, заставлявшим окружающих вспоминать о родителях и тянуться за телефоном, чтобы позвонить им. Не получалось у него и «так ужасно, что даже смешно», чтобы подростки снимали его и выкладывали на YouTube – Дэнни почему-то находил это оскорбительным, учитывая, над какими странными вещами смеялись в интернете. Кажется, забавным его считала только Кристаль: однажды она проходила через парк как раз тогда, когда Дэнни пытался изуродовать макарену.

Заметив у нее во рту жвачку, Дэнни испугался, что она снова в него плюнет, и танцевальными движениями уплыл из зоны поражения, притворяясь, будто не видит ее – однако это было весьма непросто, так как девушка стояла прямо перед ним. Чем дольше он танцевал, тем громче она смеялась, и чем громче она смеялась, тем больше он злился. В конце концов он просто выключил музыку, сложил руки на груди и стал ждать, когда Кристаль уйдет.

– Продолжай! – воскликнула она. – Это самое смешное, что я видела за сегодня!

– Видимо, ты утром не смотрелась в зеркало, – бросил Дэнни, все еще обиженный после их стычки в автобусе.

– Сказал человек в костюме барсучьего геморроя.

– Я тебе уже говорил, я панда.

– Да пофиг. Вызвать тебе скорую или как? – Она помахала у него перед носом телефоном.

– Зачем мне скорая?

– Стоп, хочешь сказать, это был не припадок?

– Очень смешно, – отозвался Дэнни. – Это называется «танцы». Просто чтоб ты знала.

– Нет, это называется «выставлять себя идиотом на публике». Просто чтоб ты знал.

– Ну, кажется, людям нравится.

– Уверен? – Кристаль уставилась на жалкие гроши у него в контейнере. – Как-то странно они это демонстрируют.

– Тогда покажи, как надо.

– Не хочу терять время.

– Просто ты не умеешь.

– Еще как умею!

– Докажи! – воскликнул Дэнни, срывая маску. Он впервые оказался с ней лицом к лицу.

– Что?..

Дэнни бросил ей маску и начал расстегивать спрятанную в меху молнию. После случая с украденной сумкой он поступал умнее и надевал под костюм спортивные штаны и футболку.

– Ставлю двадцать фунтов, что ты не заработаешь больше в ближайшие десять минут, – сказал он, швырнув костюм ей под ноги.

– За двадцать фунтов я это даже не надену, не говоря уже о том, чтобы танцевать. – Кристаль пнула костюм и попятилась, словно тот мог броситься на нее.

– Хорошо. Пятьдесят.

– У меня нет времени на такую ерунду. – Кристаль развернулась и двинулась прочь по дорожке.

– Так и думал. – Дэнни ухмыльнулся, наслаждаясь редкой победой. Он поднял костюм с травы и стряхнул с него окурок. Но не успел он снова одеться пандой, как Кристаль примчалась обратно.

– Сотня! – заявила она.

Дэнни улыбнулся.

– Идет.

Кристаль поставила сумочку на траву и очень осторожно влезла в костюм, словно так материал мог не коснуться ее кожи.

Опустившись на корточки рядом с магнитофоном, она выбрала диск из коллекции Лиз и включила, бормоча себе под нос, какое это старье и что единственные, кто до сих пор слушает диски, – Дэнни даже не пытался понять почему – это дорожные регулировщики, девственники и те, кто держит дома змей.

Выполнив несколько глубоких вдохов, как ныряльщик перед прыжком, Кристаль задержала дыхание, натянула маску и нажала «плей». Дэнни наблюдал со стороны, уверенный, что уже разбогател на сто фунтов. Но тут Кристаль начала танцевать, двигаясь под музыку так, словно всю жизнь, с тех пор как ее впервые показал ультразвук, слушала только эту песню, и улыбка быстро сошла с его лица. Вокруг тут же собралась толпа: прохожие замедляли шаг и останавливались посмотреть; в конце концов Дэнни пришлось расталкивать их, чтобы видеть происходящее. Остальные артисты приостановили свои номера, когда зрители перетекли от них к танцующей в другом конце парка панде. Но даже с такого расстояния они отлично слышали вопли и аплодисменты, когда Кристаль сделала сальто назад и приземлилась на шпагат. Однако громче всех радовался Дэнни: его контейнер на глазах наполнялся деньгами.

Песня кончилась; Кристаль поклонилась, а затем, сорвав маску, бросила ее Дэнни под ноги.

– Это было невероятно! – воскликнул он, когда толпа начала рассасываться.

– Знаю. Плати.

– Где ты научилась так танцевать?

– Я танцовщица. Плати.

– Можешь меня научить?

– Не буду я тебя учить! – Девушка выбралась из костюма и швырнула его Дэнни.

– Пожалуйста. Я недавно потерял работу, и мне очень…

– У-у-у! Плати.

– Домовладелец меня убьет в прямом смысле, если я…

– Класс. Но сначала заплати, – повторила она, тыкая пальцем Дэнни в грудь.

– Не могу. – Он поднял костюм и стал натягивать на себя.

– Что?!

– У меня нет денег.

– Но мы договорились!

– Знаю, – отозвался Дэнни, застегиваясь. – Извини, правда. Но если ты меня научишь…

– Тогда я заберу это, – Кристаль высыпала содержимое контейнера себе в сумочку. – Козел.

Она повернулась уходить – и врезалась прямо в Эль-Магнифико. По обе стороны от него стояли белка-жонглер и цыпленок-брейкдансер, изо всех сил пытавшиеся выглядеть угрожающе.

До сих пор по совету Тима Дэнни держался от фокусника подальше. Теперь же он смог как следует разглядеть конкурента: они были почти ровесниками, но у Эль-Магнифико оказалось меньше щетины, больше волос и однозначно больше подводки – не только на глазах, но и на верхней губе, где красовались тонкие нарисованные усики. У него было лицо французского официанта, чьи рекомендации по подбору вин только что проигнорировали.

– Так-так-так, – протянул Эль-Магнифико. – Неужели Кристина собственной персоной?

– Так-так-так, – передразнила его Кристаль. – Эль-Козлифико собственной персоной.

– Я же говорил не называть меня так!

– А я говорила, засунь свою сосиску в тостер, – бросила девушка.

– А ты совсем не изменилась, – вздохнул Эль-Магнифико.

– Ты ходишь в моем халате! – Она указала на костюм фокусника. – Так и знала, что это ты его спер!

– Он не твой, – возмутился Эль-Магнифико. – И это не халат, а мантия волшебника!

– Нет, халат! Поправка: женский халат, и к тому же мой!

– Опять начинается, – закатил глаза маг.

– Этот придурок спер мой халат, – пожаловалась Кристаль, повернувшись к Дэнни.

– Ничего я не спер, Кристина! Мне его мама купила!

– С чего вдруг мама купила тебе женский халат?

– Черт возьми, это не женский халат! Это, блин, мантия! Так одеваются фокусники!

– Дэвид Блейн нет, – возразила Кристаль.

– Он иллюзионист! – отчеканил Эль-Магнифико. – У них совершенно другой дресс-код!

– Как насчет Ури Геллера?

– Я похож на человека, который гнет ложки?! – возмутился маг. – Впрочем, нет, не отвечай.

– Пол Дэниэлс так не одевался, – вставил Дэнни.

– Прошу прощения, а ты вообще кто? – нахмурился фокусник. – Ах да, точно! Новичок. Кажется, тебя тут на днях обокрали. Очень сочувствую. В наши дни никому нельзя доверять.

Фокусник испустил виноватый смешок; белка и цыпленок тоже. Дэнни прищурился.

– Ладно, мне пора бежать. Рад был увидеться, Кристина. А тебе, хорек…

– Я панда.

– Удачи, панда. Судя по тому, как ты танцуешь, она тебе понадобится. Пуф! – Он швырнул на землю дымовую бомбу и скрылся в облаке, которое явно казалось ему непроницаемым. Кажется, он не понял, что его по-прежнему видно. Белка и цыпленок убежали следом.

– Ну и козел, – бросила Кристаль, провожая его взглядом.

– Так вы с ним?..

– Заткнись.

– Извини, – Дэнни попытался сдержать улыбку. – Слушай, что-то у нас с тобой не задалось: будто не с той ноги встали. Начнем с начала?

– Ничего удивительного, приятель. – Кристаль двинулась в противоположную от Эль-Магнифико сторону. – У тебя обе ноги левые.

– Так научи меня танцевать! – крикнул Дэнни.

Кристаль даже не остановилась.

– Урок первый. – Развернувшись прямо на ходу, она показала ему средний палец. – Вращение!

Дэнни вздохнул и уставился на маску у себя в руках.

– Похоже, остались только мы с тобой. – С этими словами он натянул ее на голову и вставил в проигрыватель новый диск.

Дэнни уже собирался нажать на «плей», когда услышал какой-то шум, доносившийся из рощицы в дальней части парка. Подняв голову, он увидел трех подростков в школьной форме. Те смеялись и что-то кричали пареньку помладше, со светлыми волосами. Тот шел на несколько шагов впереди, повесив голову.

Голоса Дэнни не узнал, зато сразу же узнал молчание.

⁂

– Куда это ты идешь, Уилли? – спросил Марк. Тони бросил желудь Уиллу в голову. – Эй, Уилли! Уилли Вонь-ка! Парня своего ищешь?

Уилл ускорил шаг, но трое преследователей не отставали.

– Эй, лузер! – крикнул Гэвин. – Он с тобой разговаривает!

– Знаете, кажется, это незаконно – показывать такую головку в публичных местах, – заметил Марк.

– Согласен, приятель, – кивнул Тони.

– Отвратительное поведение, – добавил Гэвин.

– Думаю, надо прикрыть чем-нибудь, пока никто не увидел, – продолжил Марк.

Гэвин стащил с плеч Уилла рюкзак, а Тони схватил край пиджака и натянул ему на голову.

– Гораздо лучше! – заявил Марк.

– Точно, – согласился Тони.

Уилл сжался под пиджаком, который прижимали хулиганы.

– И все-таки я считаю, надо преподать ему урок, – продолжил Марк. – Ведь нельзя допустить, чтобы такое повторилось!

– Да, проучи его, Марк! – усмехнулся Гэвин.

Марк ударил Уилла кулаком в живот с такой силой, что тот захрипел и согнулся пополам.

– Еще раз! – воскликнул Тони.

– Хочешь еще? – прошептал Марк, наклонившись к пиджаку.

Уилл покачал головой, и ткань зашуршала.

– Не слышу, – настаивал Марк.

– Думаю, ему нравится, – заявил Гэвин.

– Скажи «хватит», и я перестану, – продолжил Марк. – Всего одно слово – и я оставлю тебя в покое.

Уилл ничего не отвечал, обмякнув в руках Тони и Гэвина. Те держали его, чтобы не упал и не убежал.

– Давай, – процедил Марк. – У тебя три секунды. Раз.

Уилл задергался, но хулиганы не ослабляли хватку.

– Два. Просто скажи «хватит», и я перестану.

Тони и Гэвин сжали Уилла еще сильнее: тот попятился, как запутавшийся в сетях зверек.

– Три!

Марк занес кулак, но в этот момент на них из кустов выпрыгнул Дэнни, рыча и размахивая руками так, будто хулиганы и впрямь могли поверить в нападение настоящей, пусть и необычайно резвой панды. Но те решили, что на них бросился жуткий извращенец в меховом костюме и маске, и тут же скрылись среди деревьев: Марк бежал впереди, его прихвостни не отставали, бросив Уилла выпутываться из пиджака.

– Спасибо, – пробормотал тот, расправляя и отряхивая одежду.

Дэнни кивнул, не сводя глаз с мальчишек и борясь с настойчивым желанием совершить угрожающее, но абсолютно бесполезное действие – броситься следом, потрясая кулаком. Только через несколько секунд он в полной мере осознал произошедшее. Он это услышал – или решил, что услышал; или надеялся, но не мог до конца поверить. Он внимательно прислушался к последовавшему молчанию, пытаясь уловить хотя бы эхо, – но голос сына стих, и осталось лишь воспоминание; Дэнни засомневался, не померещилось ли ему то «спасибо».

Отец повернулся к Уиллу и открыл рот, чтобы продолжить разговор, пусть даже на считаные секунды. Но даже если бы он смог заговорить или найти нужные слова, было уже поздно: мальчик ушел.

Глава 13

Паб «Косоглазая коза» был из тех заведений, где при виде незнакомца останавливали музыку, пока воспроизводивший ее автомат не разбивали об чью-то голову. Если позвонить по телефону, нацарапанному на стене туалета в подобной пивнушке, тебе действительно отвечали. Дэнни это знал наверняка: как-то раз, вскоре после смерти Лиз, он набрал один из номеров – не ради неприличных услуг, выписанных губной помадой рядом с цифрами, а потому что ужасно надрался и хотел поговорить хоть с кем-нибудь, даже если это женщина лет двадцати по имени Бернадетт, которая по голосу подозрительно напоминала разменявшего пятый десяток Иана, работавшего на полставки в пиццерии дальше по улице. В пабе воняло грязными полотенцами, и постоянными клиентами там являлись наркоманы, хулиганы, алкоголики и бомжи, нередко подпиравшие барную стойку или прятавшиеся в углу так, чтобы видеть дверь. Некоторые даже жили там: например, одна девушка иногда спала за игровым автоматом и держала в туалете зубную щетку. И все-таки, несмотря на многочисленные недостатки, в «Косоглазой козе» было дешево, она находилась близко к дому, а по четвергам там подавали неожиданно вкусный карри.

Дэнни, потягивая пиво, наблюдал за одним из завсегдатаев – его любовно называли Жулик Кен (а нелюбовно – Хапуга Гэри): тот материл телевизор, не подозревая, что скачки, которые он смотрел – и на которые поставил кругленькую сумму, поддавшись уговорам другого частого гостя со странным прозвищем Шпатель, – на самом деле повтор «Гранд Нэшнл» 1998 года, а его фаворит даже не сможет финишировать.

Когда Иван зашел в паб, все головы разом повернулись к нему. Но, оценив его габариты, клиенты быстро вернулись к своим напиткам.

– Ивана не простить, если я пропущу кулинарное шоу, так что выкладывай срочную новость, – сказал украинец, усаживаясь на стул напротив Дэнни.

– Дело в Уилле, – сказал Дэнни.

Иван выпрямился, и стул под ним скрипнул.

– Он в порядке?

– Более чем. Он заговорил.

– Он говорить? – удивился Иван. Дэнни редко видел, как его друг улыбается, но сейчас был как раз такой случай.

– Знаю. Поверить не могу.

Дэнни дернулся: Иван похлопал его по спине так сильно, что у него отпустило зажатый нерв в левом плече и разболелся другой, в правом.

– Отличные новости! – обрадовался Иван. – Что он сказать?

– Он сказал: «Спасибо», – ответил Дэнни, массируя плечо.

– А ты что сказать?

– Ничего.

Иван нахмурился.

– Твой сын говорить впервые за целую вечность, а ты – ничего?

– Знаю, знаю. Поверь, я пытался, но… ну, не смог.

– Почему не смог?

– Наверное, от шока. Не ожидал. И в любом случае я был в костюме.

– Крысы?

– Панды.

– Я думал, ты скрывать от Уилла, что ты крыса. Панда. Или кто там.

– Я и скрываю, – кивнул Дэнни. – Поэтому не смог ничего сказать. Я был в парке, увидел, как Уилла бьют другие мальчишки, и бросился на помощь. Он сказал: «Спасибо», я не ответил, и с тех пор он снова молчит. Не знаю, что делать. Вдруг он больше не заговорит? Вдруг это – всё?

– Легко. – Иван вытащил из своего пакета завернутый в фольгу сверток и протянул Дэнни. Только в «Косоглазой козе» никто не обращал внимания на обмен завернутыми в фольгу свертками. – Скажи, он не есть пирог, пока не заговорить. Если не заговорить, ты есть весь пирог. Ты в любом случае в выигрыше.

– Спасибо, Иван, – улыбнулся Дэнни.

Заиграла оглушительно громкая украинская поп-музыка. Иван выудил телефон из кармана, взглянул на экран и выругался, прежде чем ответить. Ивана кричала целую минуту – так громко, что разбудила одного из местных выпивох. Тот поднял голову и сонно огляделся. К щеке у него прилипла картонная подставка для пива.

– Надо идти, – буркнул Иван: жена бросила трубку, не дав ему договорить. – Не волнуйся за Уилла. Говорить раз – говорить снова. Вот увидишь.

– Надеюсь, ты прав, – ответил Дэнни. – Приятного просмотра.

– Да яйца себе поджарить и то приятнее, – пробормотал Иван и растворился в ночи.

Не успела за ним закрыться дверь, как в паб зашел мистер Дент. Следом под скрип отодвигаемых стульев и нервные шепотки, заполнившие помещение, появился Редж. Испугались даже те, кто зарабатывал себе на жизнь, пугая других. Дэнни покосился на пожарный выход, прикидывая, удастся ли до него добежать.

– Тебе как обычно, Редж? – закричал Чарли, хозяин паба.

– И пиво для юного Дэниэла. – Редж медленно приковылял к столу Дэнни. Протянув костыли Денту, он осторожно опустился на стул, где совсем недавно сидел Иван. Дент остался стоять, нависая над ними, как чересчур ретивая нянька.

– Очень мило с твоей стороны, Редж, но на самом деле я уже…

Договорить он не успел: появился Чарли с пинтой пива для Дэнни и цветастым напитком, в котором плавал маленький бумажный зонтик, пестрая изогнутая соломинка и вишенка; край стакана украшал кусочек ананаса. Все вместе напоминало не коктейль, а скорее дешевую путевку на курорт в Испании.

Редж чокнулся с Дэнни.

– Обожаю хорошую пина-коладу. – Домовладелец облизал шершавым языком губы и принялся потягивать коктейль. – Мало кто знает, но секрет хорошей пина-колады – в кокосе. Не так ли, Дент?

Верзила кивнул, как заправский эксперт в этой области.

– Видишь ли, большинство используют кокосовое молоко, но в настоящую пина-коладу добавляют «Коко Лопес». Это такая штука из Пуэрто-Рико, тут ее сложно найти, но Чарли специально ее закупает. Вот настолько он хорош.

Редж сделал еще глоток, а Дэнни тем временем пытался понять, к чему он клонит.

– Напоминает о днях моей молодости, – сказал Редж с легкой ностальгией. – О том, как я сидел на солнышке у воды, пялился на девчонок.

– В Пуэрто-Рико? – удивился Дэнни. Он думал, Редж никогда не уезжал дальше пригорода, не говоря уже про Сан-Хуан.

– В Брайтоне, Дэн. Не тормози.

– В Брайтоне. Точно.

– Хотя тогда там было похоже на Пуэрто-Рико, если тусоваться в правильной компании.

Редж взял ананас и шумно обсосал мякоть.

– Я тебе рассказывал, почему хожу на костылях, Дэниэл? – спросил он.

– Нет, Редж. – Дэнни прикрыл руками колени, опасаясь, что Редж продемонстрирует прямо на нем.

– Все из-за надувного замка.

Дэнни кивнул, но через мгновение нахмурился.

– Ты упал с батута? В виде замка? – уточнил он.

– Нет, тупица. Не упал. Я был хозяином надувного замка.

– Да. Извини. Я подумал…

– Он назывался Буги-Замок. Знаю, дурацкое название, но на дворе были семидесятые. Вся эта модная музыка, буги-вуги. Короче, рядом с пляжем была площадь со всей этой ярмарочной ерундой. Ну, знаешь, когда сбиваешь кокосовые орехи, катаешься на машинках, лопаешь сахарную вату и всякое такое. Сейчас все это дело снесли, но тогда место пользовалось популярностью.

Редж вытащил из коктейля зонтик и облизнул ножку, а потом принялся ковыряться ею во рту, как зубочисткой.

– Ярмарка принадлежала Гарри Макгуайру. Тот еще был подлец. Огромный цыган – ну, знаешь такой типаж: золотые зубы, все пальцы в перстнях. Хотя, если подумать, прямо как у меня. – Он вытянул руки, демонстрируя безвкусную коллекцию колец, печаток и тому подобного. На одном из украшений были выбиты инициалы Гарри Макгуайра.

Дэнни притворился, будто с восхищением рассматривает все это неправедно нажитое богатство.

– Я снял у старины Гарри участок: чудесное местечко между машинками и каруселью. Оно находилось прямо у входа, и все посетители проходили мимо по пути на ярмарку или обратно. Хорошая новость для меня и плохая – для родителей, ибо нет в мире ребенка, который мог бы проследовать мимо батута, не захотев на нем поскакать. Аренда влетела мне в копеечку, но уже в первый месяц я зашибал столько, что мог бы заплатить за год вперед, если бы повел себя умнее. Правда, я в свои двадцать любил повеселиться, а денег у меня было больше, чем мозгов, и я поступил так же, как и любой молодой балбес на моем месте: пошел и все спустил. Послушай, Дэн: июнь 74-го был улетным. Никогда у меня такого не случалось, ни до, ни после.

Редж помешал коктейль соломинкой и улыбнулся напитку, словно поднял со дна давно забытые воспоминания.

– Конечно, знай я, что вот-вот наступит самое паршивое лето от начала времен, отложил бы немного на черный день – точнее, как выяснилось, на черный сезон. Газетчики окрестили эту заразу «Диким дрезденским дождем». Черт знает, почему дрезденским. Думаю, им просто хотелось свалить все на Германию. Тогда еще было модно ненавидеть фрицев. Даже немецкую овчарку нельзя было назвать немецкой, чтобы тебя не заподозрили в симпатиях к нацистам. Приходилось говорить «эльзасская», как будто симпатизировать французам – лучше. Короче, в июне стояла страшная жара, но потом наступил июль – и полило как из ведра. Ну, пока рано волноваться, подумал я, постепенно тучи разойдутся. Но вот уже наступил август, а чертов ливень и не думал утихать. Затем внезапно наступил сентябрь, и угадай что?

– Все еще лило? – предположил Дэнни.

– Все еще лило. Перестало, только когда осень была уже в самом разгаре, а я – в долгах по самые яйца. Видишь ли, другим аттракционам непогода не мешала: у одних крыша, у других – брезент, а вот мой замок с открытым верхом быстро превратился в бассейн, вроде таких, где обычно ловят резиновых уточек – вот только утки там плавали настоящие. Шли дни – ни одного клиента. Ну, кроме того паренька, Рикки. Странный был пацан: кусался, как бешеная макака. Однажды я застукал его, когда он пытался прогрызть в батуте дырку. Пришлось лупить парня по голове его же ботинком, пока не отцепился.

Домовладелец выловил из стакана вишенку и бросил в рот. Дэнни поморщился, услышав хруст, но Редж просто разгрыз ядро, как крокодил – кость. Мо как-то рассказывал, что в вишневых косточках содержится вещество, которое в организме человека превращается в цианистый калий, но Дэнни решил не говорить об этом Реджу.

– Пардон, на чем я остановился? – прищурился тот.

– Мальчик – бешеная макака, – подсказал Дэнни.

– Нет, до этого. Ах да! Каждую неделю Гарри приходил за арендной платой, и я отдавал ему все, что мог наскрести, обещая рассчитаться полностью через семь дней. Но мне никогда не удавалось накопить всю сумму, а проценты капали, и это ничуть не облегчало мне жизнь. Долг рос как снежный ком. Клиент не шел, и я терял деньги; я не платил, и Гарри лишался прибыли. Ни он, ни я – да даже чертовы немцы не были виноваты. Простое невезение. Вот так паршиво все сложилось. К тому же мы не подписывали договор, и я не удивился, когда Гарри решил выкинуть меня с ярмарки. Не удивился и тогда, когда он вознамерился присвоить замок в счет долга. Он стоил как минимум втрое дороже, но я уже на все махнул рукой; просто хотел покончить с этим и сказал себе: пусть забирает. Однако одно меня удивило – хотя с чего бы, если подумать: Гарри решил, что мой батут не стоит даже половины суммы, которую я за него отдал, а значит, я все еще должен ему адову прорву денег – а их у меня не было. И он это знал. Вот почему он так поступил: в мире было всего одно занятие, которое Гарри любил больше, чем грести наличные лопатой, – ломать кости. Дэн, смотрел «Мизери»[9]9
  «Мизери» – фильм 1990 г. по одноименному роману Стивена Кинга. Прим. ред.


[Закрыть]?

Дэнни кивнул.

– Вот было примерно как там, только вместо Кэти Бейтс – Гарри, а вместо кровати – бильярдный стол[10]10
  В фильме героиня Кэти Бейтс молотом перебивает ноги прикованному к кровати писателю Полу Шелдону. Прим. ред.


[Закрыть]. Четверо сыновей Гарри держали меня, еще семеро смотрели. Не знаю, где находились остальные трое. Гарри взял кувалду – такими обычно забивали колышки для палаток – и размахивал ею, пока мои ноги не повисли, как два пакета с ломаным печеньем. Только тогда он сказал, что мы в расчете.

Редж принялся тянуть коктейль через соломинку, пока на дне стакана не забулькало.

– Этот старый урод преподал мне ценный урок. Болезненный, заметь, но ценный. Иногда – неважно, нравится тебе это или нет, – приходится платить, даже если ты не сделал ничего плохого. Просто порой происходят вещи, которые ты не можешь контролировать: например, все лето идет дождь, хотя и не должен бы; это неправильно и нечестно, но все равно приходится платить. Понимаешь, к чему я?

– Да, Редж. – Дэнни вытер вспотевшие ладони об штаны.

– Молодец, – кивнул Редж. – Знал, что ты поймешь. Дент?

Мистер Дент передал Реджу костыли и помог подняться.

– Оставляю тебя наедине с пивом, – бросил домовладелец, направляясь к выходу. – Не забудь дать Чарли на чай, когда будешь расплачиваться.