Текст книги "Почти леди"

Глава 16

– Что произойдет, когда мы придем в Бордо? – сонно спросила Мег, чувствуя приближение Козимо по залитой солнцем палубе.

– А, ты наконец проснулась. Я уж подумал, что ты проспишь весь день. – Он стоял над ней, закрывая от нее солнце.

– Ты избрал такой способ проводить ночи, что день – это единственное время, когда я могу немного вздремнуть, – ответила Мег, искоса глядя на него. – Ты можешь отойти и не закрывать мне солнце?

Он отодвинулся в сторону:

– Я не знал, что это только мой выбор.

– Ну может, и не только, – согласилась Мег, лениво потягиваясь и продолжая лежать на палубе.

В этот момент она напоминала Козимо очень довольную, сытую кошку. Он опустился на палубу рядом с ней, прислонившись спиной к поручням.

– Так о чем ты хотела спросить?

– Что произойдет, когда мы придем в Бордо? – повторила она, кладя голову на его бедро. – Нам осталось всего полдня ходу, как ты сказал сегодня утром. Это конец твоей миссии, потом мы пойдем домой. И мне хочется знать, как это все будет происходить.

Козимо так и не решил, нужно ли сейчас сообщить ей, что они не собираются возвращаться в Англию.

– Я не могу подвергнуть риску «Мэри Роуз» и войти в устье залива, – сказал он. – Даже если мы прикинемся торговым судном, опасность слишком велика. Так что я, как всегда, подойду к берегу на ялике и высажусь на сушу около маленькой рыбачьей деревушки. Туда я доставлю депеши.

Депеши, которые Мег до сих пор не видела, несмотря на тщательные поиски в каюте. Она сообразила, что различные словари используются для кодирования посланий и расшифровки кодов. О ножах она предпочитала не думать. Но где же депеши? В запертом ящике их не было, а другого сейфа она не обнаружила. Конечно, они могли быть и в каком-нибудь другом тайнике на корабле. Может быть, в каюте Дэвида. Она еще не отважилась рыться там.

– А сколько времени нам потребуется, чтобы вернуться в Фолкстон, как ты думаешь?

– Может быть, мы и не пойдем в Фолкстон, – сказал он.

– Да? Ну, в конце концов не важно, где мы причалим. Я всегда могу добраться домой в почтовой карете. Только, боюсь, тебе придется одолжить мне денег. – Мег села, повернувшись к нему лицом и отведя волосы с глаз. – У меня с собой было мало, когда я упала на улице.

Вместо ответа он взял ее руку и втянул палец в рот, почувствовав, как она задрожала, таким образом тело выдавало охватившее ее вожделение. Страсть – действительно наваждение, подумал он уже не в первый раз. Он мог привести ее на грань возбуждения, всего лишь подняв бровь. Все, что нужно было сделать Мег – это взглянуть на него, прищурившись, коснуться языком губ – и он пропал.

Это могло бы сослужить ему хорошую службу, но Козимо считал дурным вкусом использовать откровенную страстность Мег как средство для выполнения своей задачи. Это было для него новым ощущением. В его прежних связях такое преимущество перевешивало все сомнения. Его мир был опасным и неустойчивым, в нем не было места для чувств и привязанностей. Но теперь Козимо не мог допустить мысли о том, чтобы сделать больно женщине, которая отдавалась ему с таким откровенным удовольствием и чья страсть разжигала его так, как никогда прежде с ним не случалось. Но он обманывает ее и собирается обманывать дальше, до тех пор, пока это будет необходимо.

– Почему ты не хочешь взять меня с собой на этот раз? – требовательно спросила Мег, наблюдая за тем, как Козимо закутывается в свой черный плащ. – Ночь прекрасная для поездки на лодке... не то что прошлой ночью.

– Человек, с которым у меня назначена встреча, ждет, что я буду один. – Он наклонился и поцеловал ее. – Жди меня, не засыпай. Я вернусь до полуночи.

Мег пошла за ним на палубу и стояла у поручней в лунном свете, когда Козимо спустился в ялик, взял весла и принялся грести к песчаной бухточке в полумиле от судна. Весь день она ходила за ним по пятам как собака, но так и не увидела, чтобы он взял депеши из какого-нибудь тайника. И еще: депеши должны занимать место. Но карманы его панталон не оттопыривались, за пазухой рубахи тоже ничего не было. Ничего, что она могла бы почувствовать, обнимая его на прощание.

Но еще один вопрос оставался нерешенным. Когда Козимо вернется на корабль, его работа здесь будет выполнена. Они могли бы отправиться назад в Англию без опасных визитов на сушу. Пришлось бы избегать встреч с французскими кораблями, но этого Мег не боялась. Она твердо верила в то, что капер может дать фору любому адмиралу французского флота. Вероятно, и адмиралу английского флота, не исключая даже адмирала Нельсона. Но эту веру она хранила в самой глубине своей души.

Приключение еще не закончилось. Но должно закончиться. У нее есть мир, в который она должна вернуться, не говоря о последствиях, ожидающих ее. Девушка не могла даже представить, как будет объяснять свои действия матери, не говоря об отце. Арабелла поможет что-нибудь придумать, но перспектива все равно была устрашающей. Она станет старой девой тридцати лет, с ограниченными финансовыми перспективами, больше не представляющей никакого интереса для светского общества, даже несмотря на покровительство герцогини Сент-Джулз. Будь она вдовой, ситуация была бы более оптимистичной. Но она – всего лишь мисс Барратт, которой скорее всего придется строить свою одинокую достойную жизнь в деревне.

Только все дело в том, что она – не такая. Как она сможет согласиться на это полусуществование? Она была любовницей капера. Она познала глубины страсти, какие большинство женщин ее круга и вообразить себе не могут. Арабелла – исключение. Мег ощущала себя живой как никогда. И все, что ей предстояло, – быть погребенной заживо в Кенте.

Девушка отвернулась от борта и спустилась вниз, внезапно почувствовав себя слишком удрученной, чтобы наслаждаться мягким ночным воздухом.

Козимо направился по тропе, ведущей от берега к маленькой деревушке Сент-Обен. Он знал ее с прежних времен. До войны он занимался процветающей контрабандой изысканных вин с виноградников Бордо на берега Корнуолла, и, несмотря на изменившиеся обстоятельства, посетители «Золотого льва» были рады приветствовать его как старого друга.

– Добрый вечер, капитан! – крикнул трактирщик, открывая бочонок вина и наполняя стакан. Он поставил его на стойку. – Как поживаете?

– Хорошо, спасибо, Анри, а вы? – Козимо поднял стакан, приветствуя его.

Старик неопределенно пожал плечами, потом сплюнул в опилки под ногами. Козимо кивнул, показывая, что понимает его, и когда несколько минут спустя дверь с грохотом открылась, впуская двух жандармов, он понял еще больше, наблюдая за тем, как его старый друг подает им лучшее вино из своего подвала, не надеясь на оплату.

Однако Козимо остался в кабачке, односложно отвечая на вопросы жандармов, потом предложил угостить их коньяком. Он велел Анри подать самый лучший. Как всегда, изысканный напиток оказал свое волшебное действие, и жандармы разговорились. Капер узнал, что патрули поднимались на холмы, что Наполеон намерен завоевать мир... и что порт Бордо закрыт для всех иностранных кораблей.

Через час Козимо кинул деньги на стойку, помахал рукой на прощание и покинул таверну, не совсем твердо держась на ногах. Он слышал насмешки у себя за спиной, и презрительная улыбка мелькнула на его губах.

На «Мэри Роуз» он явился незадолго до полуночи. Поднявшись на палубу, капитан отдал приказ отвести корабль подальше от берега и спустился вниз.

Мег свернулась калачиком на скамье под окном, все еще читая «Итальянца» миссис Радклифф. Никогда прежде она так не увлекалась книгой и теперь даже немного пожалела женщин, нетерпеливо ожидающих, когда роман вернется в библиотеку миссис Карсон. Она вскочила, как только вошел Козимо, а Гус объявил «Добрый день», перелетая со скамьи у окна на плечо капитана.

Мег внимательно оглядела его. Казалось, он такой же, как всегда.

– Ты вернулся, – сказала она, подтверждая очевидное. – Все прошло хорошо?

Козимо покачал головой, снимая плащ.

– Нет, – сказал он.

– Почему? Что случилось? – Озабоченная, она подошла к нему. – Ты ранен, Козимо? – В вопросе звучала паника.

Он снова покачал головой:

– Нет... нет... ни царапины. Со мной все хорошо. Мег сделала шаг назад.

– А с кем плохо? – Она следила за выражением его лица.

– Курьер не появился, – ровным голосом ответил он. – Могу только догадываться, что ему что-то помешало.

Мег нахмурилась:

– Завтра ты снова попытаешься?

– Нет, я не могу так рисковать. Это непреложное правило. Если встреча проваливается, мы не пытаемся встретиться снова.

– Ага. – Это имело смысл в странном мире, в котором обитал Козимо. – А что же ты будешь делать?

– Это жизненно важные депеши, – сказал он.

– Где же они? – спросила Мег. – Я могу их увидеть?

Вместо ответа он расстегнул рубашку. У него под мышкой был спрятан плотно сложенный пакет бумаг.

– Почему ты хочешь их увидеть?

И теперь сомнения показались Мег очень глупыми.

– Без особой причины, конечно. Но есть еще кто-нибудь, кто мог бы их взять?

– Нет. – Он развязал тонкую кожаную ленточку, которой были привязаны бумаги, достал их и положил на стол с навигационными картами. – Мы работаем с узким кругом людей. Это единственный способ надежно сохранить информацию. Теперь этот круг замкнулся.

– Куда они должны быть доставлены? – спросила Мег, понимая, что он сам доставит депеши.

– В Тулон.

Мег вытаращила глаза.

– Но это же на Средиземном море. Это на другой стороне Франции. Тебе придется обогнуть Испанию, пройти через Гибралтарский пролив.

– Твои познания в географии впечатляют, дорогая, – сказал Козимо, отвечая ей улыбкой, в которой были вопрос и сожаление. – Но дела обстоят так, что я не собираюсь идти туда по морю.

– Идти по суше? – Она попыталась вспомнить карту. Такое путешествие через центральную Францию в разгар войны, с важными депешами... – Господи, – пробормотала она.

– Идем со мной.

На мгновение у нее перехватило дыхание. Она смотрела на него, онемев. Теперь, когда нарисовалась перспектива такого путешествия, такого приключения вместе с капером, перед ее мысленным взором открылась карта Франции. Мег глубоко, медленно вздохнула и спросила:

– А как я вернусь домой?

– «Мэри Роуз» придет за нами в Средиземное море. Ей, возможно, понадобится на две недели больше, чем нам. – Он говорил деловым тоном, так, будто предлагал простое и совершенно разумное решение в изменившихся обстоятельствах.

– Я когда-нибудь попаду домой? – пробормотала Мег скорее себе, чем Козимо. Она не настолько погрузилась в радости страстного приключения, чтобы совершенно не сознавать, что оно может закончиться гибелью.

«Мэри Роуз» может быть потоплена французским судном. А если во время перехода по суше что-нибудь случится с ней или с Козимо? Нет никаких гарантий, кроме холодной уверенности капера.

Но так ли важно это на самом деле? Она уже провела безрадостные четверть часа, раздумывая о том, что ждет ее дома по возвращении. Есть ли причина спешить навстречу такому будущему? Мег никогда не боялась рисковать, скорее наоборот. Но этот риск был так велик, что заслуживал по крайней мере нескольких минут раздумий.

– Когда мы отправляемся? – спросила она.

Козимо улыбнулся, но в душе испытал огромное облегчение. Только теперь он понял, как волновался, ожидая ответа Мег. Соглашаясь сопровождать его в Тулон, Мег Барратт признавала тот факт, что ее жизнь никогда больше не будет прежней. Конечно, такое решение она приняла по зрелом размышлении, но тем не менее Козимо хотел убедиться в этом. Его терзали угрызения совести – чувство для него непривычное.

– Ты уверена, что понимаешь, чем это тебе грозит? – спросил он, беря Мег за руки и притягивая к себе. – Вероятно, мы все-таки вернемся в Англию, но когда – не могу сказать.

– Я это понимаю, – сказала Мег. – Но сейчас у меня нет ничего, ради чего стоило бы возвращаться. Хотя мне бы хотелось написать еще одно письмо, просто чтобы подготовить своих родителей к тому, что они долгое время ничего обо мне не услышат. Не хочу, чтобы они прежде времени считали меня умершей.

– Это можно устроить. – Козимо поцеловал ее в уголок рта. – Ты восхитительная, необыкновенная женщина, Мег Барратт.

– Такая же необыкновенная, как Эйна? – Девушка насмешливо подняла бровь, давая понять, что вопрос задан не всерьез.

– По-другому, – ответил капер. Он слегка нахмурился. – Скажи мне, Мег, почему ты все время вспоминаешь Эйну? Она тебя беспокоит?

– Как я уже говорила, она меня интересует, – ответила Мег. – Довольно странно... Чувствуешь себя как-то особенно, живя чужой жизнью. Я выгляжу очень похожей на нее. На мне ее платья, я сплю с еелюбовником, продолжаю ее приключения... Ее присутствие ощущается повсюду, и я, кажется, ощущаю потребность узнать о ней все... сравнить себя, свои действия, свои реакции.

Козимо задумался. Ему никогда не приходило на ум, что она может так серьезно относиться к ситуации, и это стало для него полной неожиданностью.

Стук в дверь прервал довольно неловкое молчание.

– Вас ждут на палубе, капитан, – позвал Биггинз.

– Сейчас. – Козимо отпустил руки Мег, обнял ее за плечи и снова быстро поцеловал. – Не могу тебе сказать, как ты меня обрадовала, – сказал он. – Я не хочу терять тебя, любимая.

Мег улыбнулась:

– Я тоже еще не готова оставить тебя, Козимо.

Когда он ушел, Мег подошла к столу с навигационными картами и взяла пакетик с бумагами. Почему эти депеши так важны? Такой маленький пакет, он легко может спрятать его под рукой. И эти бумаги нужно доставить таким опасным путем в Тулон. Понимая, что он намеренно оставил их на виду, Мег развернула три листка бумаги.

Конечно, шифровка. Взгляд ее скользнул по полке со словарями. Было бы интересно проверить, сможет ли она взломать код. Мег разгладила ладонью листы и сосредоточилась на буквах и цифрах, выискивая связи, повторения, что-нибудь, в чем был бы хоть какой-то смысл. Она так углубилась в свое занятие, что не услышала, как открылась дверь, и не заметила Козимо, стоявшего в дверях и наблюдавшего за ней. Внезапно Гус приземлился на столе рядом со словарем, и Мег, вздрогнув, обернулась.

– Я и не слышала, как ты вошел.

– Вижу. – Он закрыл дверь и прошел в каюту. – Что ты делаешь?

– Я пыталась взломать код, – ответила Мег, стараясь, чтобы ее голос не звучал ни виноватым, ни извиняющимся. – Ты ведь оставил эти депеши здесь, я и предположила, что ты не будешь возражать.

– М-м... – промычал капер, потянувшись через ее плечо за бумагами. – Довольно смелое предположение, Мег. – Он осторожно сложил бумаги и сунул в карман панталон, радуясь своей предусмотрительности: он подсунул ей нечто, что могло бы сойти за мифические депеши. – Но с моей стороны было неосмотрительно оставлять их здесь... Ну и как, получилось?

– Нет, – сказала Мег. – Надеюсь, ты меня научишь. Раз уж я отправляюсь с тобой, какая беда в том, что я научусь их читать?

Козимо покачал головой.

– Очень большая, если подумать. – Он выглядел необычно мрачно.

Мег нахмурилась.

– Ты доверяешь мне идти с тобой, сообщив, зачем ты предпринимаешь это путешествие. И это все? Я не понимаю, Козимо.

– Тогда позволь мне объяснить. – Выражение его лица все еще было грустным. – Я надеялся обойтись без этого, но, видно, делать нечего. Если во время выполнения этой миссии что-нибудь случится... если ты попадешь в руки врагов, то ты не сможешь выдать то, чего не знаешь. Теперь понимаешь?

Мег поняла, и кожа на голове у нее сжалась. Она посмотрела на свои руки, сцепила пальцы. Его теплая рука легла на ее затылок.

– Изменила свое решение? – мягко спросил Козимо.

Девушка подняла голову, прижимаясь к крепкой, теплой руке.

– Нет, – сказала она. – Ни на минуту.

Он убрал руку, наклонился и поцеловал ее в затылок.

– Теперь давай обсудим практические вопросы. Ты умеешь ездить верхом?

Она недоверчиво уставилась на него.

– Козимо, я родилась и выросла в деревне.

– Будем считать это утвердительным ответом, – сказал он. – Могу ли я также предположить, что ты ездишь верхом хорошо?

– Мне было четыре года, когда я впервые участвовала в охоте, – довольно резко ответила девушка.

Он улыбкой дал понять, что удовлетворен ответом, и поднял руки, как бы сдаваясь.

– Сказано достаточно. Следующий вопрос, хоть за него я могу лишиться головы. Насколько хорошо ты говоришь по-французски?

Мег обдумала вопрос.

– У меня не очень хорошее произношение, во всяком случае, не такое чистое, как у тебя, но я могу свободно поддержать разговор.

Он кивнул:

– Значит, нам нужно придумать тебе происхождение, объясняющее твой легкий иностранный акцент.

– Может, Швейцария?

– Еще лучше Шотландия, – сказал он. – Франко-шотландские связи все еще очень сильны, а ты могла провести детство во Франции у дальних родственников.

– Разве Мария, королева Шотландии, не была рыжей? – спросила Мег с сухим смешком.

– Может быть, а вот ее кузина Елизавета точно была, – последовал ответ.

– Полезный предмет – история, – размышляла вслух Мег, ее зеленые глаза искрились смехом. – Особенно для шпионов.

– Будь серьезнее, – укорил ее капер. – Мы не в игры играем, Мег.

– Я знаю. Но пока еще мы на «Мэри Роуз», целые и невредимые. Куда делось твое чувство юмора?

– Оно обычно отсутствует, когда я планирую задание, – заявил Козимо, не подумав извиниться. – Хотя потом возвращается.

– Ну, уже легче, – сказала Мег, сидя на скамье под окном и аккуратно сложив руки на коленях. – Хорошо, значит, и мое чувство юмора ушло на каникулы. Умоляю, продолжайте планировать, сэр.

Она над ним подсмеивалась, не понимая всей серьезности предстоящего дела. Теперь ему остается только рассказать об опасностях, которые могут им грозить, или провести небольшой эксперимент. Мег быстро все усвоит, в этом Козимо был уверен.

Он позволил себе расслабиться.

– Скоро уже рассветет, а я умираю с голоду, – сказал капер. – Почему бы тебе не лечь в постель, а я нагряну на камбуз.

Мег вскочила на ноги и заявила:

– Наверное, я не смогу уснуть. Кроме того, я тоже хочу есть. И нам нужно все это обсудить еще раз. Мы знаем, что я умею ездить верхом. Мы определили мою национальную принадлежность, которая позволит объяснить мой скрипучий акцент. Но у меня еще куча вопросов, и я хочу получить ответы на них сегодня ночью... или, скорее, утром, – поправилась девушка, глядя в иллюминатор, где ночная мгла начала уступать мягкому серому свету.

– Тогда пошли на камбуз, посмотрим, что мы там сможем найти.

Мег пошла впереди него по коридору. Внизу все спали, но на палубе были те, кто нужен, чтобы корабль шел полным ходом. Мег показалось, что ей этого будет не хватать, когда они высадятся на берег. Рутина жизни на борту корабля, кажется, проникла в ее кровь, которая, подумала Мег, теперь движется в одном ритме с морем. Конечно, изменилась и ее походка, ведь палубы под ногами постоянно в движении. И глаза ее привыкли к далеким горизонтам.

Козимо зажег фонарь на камбузе и огляделся в безукоризненно чистом помещении.

– Колбаса, – сказал он, потянувшись к салями, висевшей на крюке.

– Хлеб, – сказала Мег, открывая буфет, где Сайлас хранил его. Она вытащила каравай ячменного хлеба. – Ножи... О, вот они.

Козимо наблюдал за ней со смешанным чувством удовольствия и изумления. Казалось, Мег чувствует себя на камбузе как дома. Насколько ему было известно, лишь Биггинзу позволялось бывать здесь.

– Сыр... можешь достать, Козимо? Мне роста не хватает. – Мег показала на большой круг чеддера, лежавший на верхней полке.

– С удовольствием. – Он снял сыр с полки.

– Вино ты найдешь вот там, в бочонке над мойкой, властно указала пальцем Мег. – Бокалы – в буфете...

– Ты на удивление хорошо знаешь камбуз Сайласа, – заметил Козимо.

– Я пробыла на этом корабле уже почти две недели, – сообщила девушка. – Я не жду, пока меня обслужат, если мне что-то нужно, я это беру.

Он засмеялся, открыл бочонок и наполнил вином бокалы.

– Ну это удивительно, мне казалось, что мисс Барратт привыкла к тому, чтобы ее обслуживали.

Мег решительно вонзила нож в каравай хлеба.

– Но не моряки, у которых и без этого дел полно. Кроме того, мне нравилось знакомиться с ними. Биггинз стал мне почти другом, конечно, пока я соблюдаю почтительную дистанцию. – Она улыбнулась и таким же решительным движением отрезала салями. – Столько хватит, мой капитан? – Она повернулась к нему и сделала низкий реверанс.

– Ты ужасная женщина, – заявил Козимо, подхватывая ее под руки и ставя на ноги. – Ты все превращаешь в шутку.

– Не все, – возразила Мег, поворачивая голову и подставляя губы для поцелуя. – Не совсем все.

Он взял в ладони ее голову. Его глаза не отрывались от ее глаз.

– Ты абсолютно уверена, что хочешь именно этого? Отвечай прямо, Мег. Но сначала обдумай все как следует, потому что больше я спрашивать не буду.

Взгляд Мег был таким же серьезным, как у него, когда она сказала:

– Я могла бы обидеться на твой вопрос, Козимо. Я ведь уже сказала: это именно то, чего я хочу. Я действительно все тщательно обдумала. Если легко говорю об этом, это совсем не умаляет ни мою убежденность, ни мою преданность делу. Я хочу быть твоим партнером. Теперь давай поедим и обсудим, что нам нужно сделать. Я все еще не знаю, кого буду изображать, скача галопом рядом с тобой, говоря на смеси шотландского с французским и для пущего эффекта распустив свои рыжие волосы...

Его рот прервал ее речь, и Мег сдалась без сопротивления.