Текст книги "Бразильские каникулы"

8

Жаклин вскочила с кресла, когда дверь неожиданно открылась, и в комнату вошел консультант.

– Мисс Коллинз, – сказал он, протянув ей руку, – рад сообщить вам, что состояние вашего отца значительно улучшилось. Если так будет продолжаться и дальше, мы сможем выписать его уже на следующей неделе.

– О, доктор, вы даже не представляете, как обрадовали меня! – воскликнула повеселевшая Жаклин. – А когда его будут оперировать?

– Когда он достаточно окрепнет. – Консультант отвел глаза. – Ваша мать здесь? Я должен поговорить с ней по поводу дальнейшего ухода за вашим отцом.

– Мачехи сейчас нет в городе, – спокойно ответила Жаклин.

– Да, конечно, – закивал консультант. – Она, очевидно, набирается сил, чтобы ухаживать за больным мужем. Это замечательно.

Жаклин ничем не показала, что не разделяет его восторгов.

– Можно мне вернуться к отцу, если вы позволите?

– Ты поправишься, папа, – прошептала она, глядя на неподвижно лежавшую фигуру спящего отца. – Тебе уже сейчас значительно лучше. Как жаль, что ты не можешь подать какой-нибудь знак, что слышишь меня. Но я понимаю, сейчас тебе нужен полный покой. Я буду помогать тебе, папа. Я займусь банком, закладными на наш дом, встречусь со всеми кредиторами. Деньги, конечно, уже не вернуть, но я сделаю так, чтобы ты больше ничего не потерял. Я поговорю с ними, я заставлю их выслушать меня. Мне сейчас надо много работать, чтобы у меня не оставалось времени на разные мысли, чтобы я больше не думала о…

Несмотря на жару, она поёжилась.

Жаклин вспомнила, что с пирса сразу пошла в отель, легла на кровать и долго лежала, уставившись открытыми глазами в потолок.

* * *

Она ощущала внутри себя жуткую пустоту. Она ничего не чувствовала и ничего не хотела. У нее было такое впечатление, что все ее чувства атрофировались. Но поскольку какая-то часть ее мозга еще бодрствовала, то это состояние подсознательно пугало ее.

Что со мной происходит? Этот вопрос все время вертелся у нее в голове, но ответа не было.

Перед мысленным взором Жаклин появилось лицо Рауля, но она тут же закрыла глаза, чтобы не видеть его. Но от других ощущений она не могла так легко избавиться. Они жили в ней отдельно от ее опустошенного сознания, и Жаклин не могла контролировать их. Память не позволяла ей забыть, как Рауль прижимался к ней своим телом во время танца, и тогда ее кожа начинала покрываться жаром. Жаклин даже казалось, что воздух ее номера пропитан его запахом, а его губы скользят по ее телу.

Из груди Жаклин вырвался тихий стон. Она была охвачена непонятным томлением, ее тело жаждало физического удовлетворения, чего она ранее никогда не испытывала.

Она металась на постели из стороны в сторону, пытаясь заглушить эти приступы желания, но тело не слушалось команд, которые посылал мозг.

Жаклин встала и вышла на балкон, но размытые контуры Лаггоса, маячившие на горизонте, заставили ее вернуться в комнату.

Она пробыла в номере до середины дня, а затем спустилась в ресторан. Раньше Жаклин не обращала внимания, что в отеле живет немало пар, которые ходят держась за руки или в обнимку. Сейчас же они попадались ей на каждом шагу, и она еще острее чувствовала свою изоляцию и свое одиночество.

Жаклин вдруг поняла, что больше не может выносить чужого счастья. Она осознавала, что у нее есть выход, что она тоже может быть счастливой хотя бы на короткое время.

Пусть это продлится всего несколько дней, даже несколько часов, сейчас она не хотела задумываться над тем, что будет с ней потом, когда все закончится.

Жаклин могла повторять тысячу раз, что не должна даже думать об этом, что она сошла с ума, если собирается пойти на такое, но это уже ничего не могло изменить. Ее сила воли, ее разум уже не участвовали в эмоциональном процессе. Желание Жаклин было слишком сильным, практически непреодолимым, и оно гнало ее обратно, на Лаггос.

На пристани она не стала дожидаться прихода моторки, а договорилась с одним из местных лодочников, который и отвез ее на Лаггос, за плату, разумеется.

Когда Жаклин шла от причала к таверне, ее била мелкая дрожь. Она знала, что совершает безумный поступок, и была готова к тому, что застанет Рауля в таверне в обнимку с какой-нибудь женщиной. Так мне и надо, с болью подумала она.

Себастьян сидел под навесом и играл в кости. Когда он увидел свою недавнюю постоялицу, у него от изумления отвалилась челюсть. Но он быстро справился с шоком и, широко улыбнувшись, поднялся из-за стола, всячески выказывая свою радость по поводу ее возвращения на остров.

Хозяин таверны проводил гостью в уже знакомую ей комнату. Жаклин переоделась в черное бикини, сверху надела майку с низким вырезом и запахивающуюся юбку.

Всю дорогу, пока она ехала на починенном Себастьяном велосипеде на пляж, она напрягала слух, пытаясь уловить звуки музыки. Но, кроме шелеста листьев, ничего не слышала, кругом стояла мертвая тишина. Жара была изнуряющей, но Жаклин ее не ощущала. Скорее она чувствовала холодную дрожь от разочарования.

Почему я была так уверена, что он сидит на пляже и ждет меня? – спрашивала себя Жаклин, понимая в эту минуту, насколько, с её стороны, было глупо и наивно надеяться на это. Неужели прошло всего двадцать четыре часа? – удивлялась она, раскладывая полотенце на том же самом месте. Ей казалось, что прошел целый год с момента их первой встречи.

Жаклин сняла юбку и майку, скинула сандалии и побежала к воде. Океанская вода приятно холодила разгоряченное тело. Жаклин решила сделать большой заплыв, чтобы сбросить хотя бы часть эмоционального напряжения. Хорошо бы еще это помогло мне восстановить здравый смысл, подумала она перед тем, как броситься в волны.

Она плавала безостановочно туда и обратно словно по дорожке в бассейне, пока не устала, и направилась к берегу.

Рауль стоял у самой кромки воды, набегающие волны лизали его ступни. Жаклин; едва почувствовав под ногами дно, побежала, проклиная сопротивление воды, которая задерживала ее продвижение вперед.

Когда она уже почти приблизилась к Раулю, то увидела, что он стоит наготове с ее полотенцем. Жаклин влетела в его объятия, он обернул ее махровой тканью и прижал к себе. Она подняла к нему лицо, и в следующее мгновение его губы с жадностью набросились на ее рот.

Их первый поцелуй, соленый от морских брызг, казалось, длился вечность. Ощутив его пьянящий вкус, они словно не могли насытиться друг другом.

Рауль не был нежным, но Жаклин с радостью принимала его почти грубую напористую силу, в которую выплескивалась его прорвавшаяся страсть. Он терзал ее губы так, будто хотел проглотить всю целиком, а Жаклин даже не пыталась сдерживать свою чувственность, она отдавалась Раулю без остатка.

Солнце, океан и белый песок творили с ней чудеса, она ощущала себя полностью раскрепощенной. В какой-то момент Жаклин, почувствовав, что ее ноги ослабели и вот-вот подведут ее, ухватилась руками за обнаженные плечи Рауля.

Не успела она подумать, что может упасть на песок к его ногам, как Рауль подхватил ее на руки и понес к подножию скалы. Там, между двумя огромными камнями, было расстелено полотенце. Рауль положил на него Жаклин, опустился рядом с ней и снова приник к ее губам.

У Жаклин остановилось дыхание от его чувственного прикосновения и возникло ощущение, что она пьяна или находится в каком-то другом измерении.

Когда губы Рауля нашли ложбинку между ее грудями и задержались там, Жаклин резко вдохнула и невольно выгнулась ему навстречу. Соски ее затвердели под влажной тканью лифчика. Рауль поочередно с необычайной нежностью прикасался губами к упругим полушариям, проступавшим сквозь тонкую ткань, в то время как его рука скользнула вниз и задержалась на плавной округлости бедра Жаклин. Рауль поднял голову и посмотрел на нее затуманенными от страсти глазами. На его высоких скулах горел румянец. Рауль будто ждал от Жаклин какого-то сигнала.

Не сводя с него глаз, Жаклин расстегнула лифчик купальника. Рауль наклонился и очень осторожно снял его зубами, после чего склонил голову к обнаженным полушариям, которые уже ждали его прикосновений. Он медленно проводил по ним губами, вдыхал теплый женский запах, и Жаклин ощущала на своей коже нежное дрожание его ресниц. Когда он начал играть языком с ее розовыми сосками, с ее губ слетел короткий сладостный стон.

Рауль брал соски губами и медленно втягивал их в рот, одновременно продолжая возбуждать их языком. Жаклин лежала с закрытыми глазами и растворялась от восторга под его нежными дразнящими ласками. Она чувствовала, как ее покидают последние страхи.

Медленно, почти как в трансе, Рауль скользил губами по изгибам стройной женской фигуры, останавливаясь на каждом выступе и на каждой ямке, и бормотал какие-то нежные португальские слова. В какой-то момент Жаклин смутно осознала, что Рауль уже освободился от своей единственной одежды – плавок. О том, что она тоже лежит совершенно обнаженная, она догадалась лишь тогда, когда почувствовала пальцы Рауля на своем самом сокровенном месте.

Рауль опять вернулся к ее губам, он нежно целовал ее, его язык сплетался с ее языком в танце любви. Его руки тем временем продолжали свою томную эротическую игру, доводя Жаклин до состояния мучительного блаженства и наслаждения.

Она даже не подозревала о существовании подобных ощущений.

Дыхание Жаклин участилось, когда она почувствовала, как Рауль слегка приподнялся и лег на нее. И вдруг совершенно неожиданно ее пронзила резкая боль. Сдавленно вскрикнув, Жаклин уткнулась лицом в плечо Рауля. Он замер на мгновение, затем стремительно скатился на песок.

Жаклин подняла голову и увидела, что Рауль сидит в трех шагах от нее. Он согнул одну ногу в колене и уткнулся в нее лбом. Жаклин окликнула его шепотом и, когда Рауль не отозвался, протянула руку и коснулась его плеча.

Рауль резко стряхнул ее пальцы и прорычал:

– Не дотрагивайся до меня! Это небезопасно.

– Почему? – растерянно прошептала она. – Я не понимаю… Ответь мне, пожалуйста. Что случилось? Что я сделала?

– Ты не сделала ничего плохого. Это была моя ошибка.

Он поднял с песка плавки и надел их. Лицо его было непроницаемым.

Жаклин почувствовала, как к щекам прилила кровь. Она схватила полотенце и прикрылась им, словно на ее теле была хотя бы одна точка, которую Рауль не видел.

– Ты солгала мне, Жаклин. Зачем? – Голос его звучал хрипло.

– Солгала? – растерянно повторила она, всем своим видом выражая непонимание.

– Ты убедила меня в том, что у тебя есть любовник. Это неправда. Зачем ты солгала?

– А что ты ожидал от меня? – От унижения Жаклин чуть не расплакалась. – Я сказала то, что ты хотел от меня услышать, разве не так? И потом… мне казалось, что так я буду чувствовать себя в большей безопасности.

– Нет, – возразил Рауль. – Твоя ложь была глупой и опасной. Ты думала, что я не пойму?

Жаклин опустила голову, как провинившаяся школьница.

– Нет, я так не думала. Но я не знала, что это имеет какое-то значение…

Рауль крепко выругался по-португальски и подошел к Жаклин. Он притянул ее к себе, взял в ладони ее лицо и обвел его ищущим взглядом.

– Это имеет очень большое значение, керида, – тихо сказал он. – Но здесь есть и моя вина. Я должен был понять, что ты изображала из себя опытную женщину, хотя на самом деле таковой не являлась.

– Ну разумеется, ты ведь так много знаешь о женщинах, – сердито буркнула Жаклин.

– Во всяком случае, больше, чем ты знаешь о мужчинах.

На это ей нечего было возразить.

– Рауль, мне очень жаль, что все так получилось.

– Жаль? – изумился он. – Ты предлагаешь мне такой подарок и еще извиняешься за это?

– Но ты, кажется, не хочешь его принять, – с плохо скрытой обидой ответила Жаклин.

Плотно сжатые губы Рауля дрогнули в слабой улыбке.

– Ты считаешь, что я не хочу тебя? Ошибаешься. Но невинность девушки нельзя приносить в жертву минутной страсти. Ты заслуживаешь большего. – Рауль невесомо поцеловал ее в губы. – Одевайся, мы поедем в гавань, где больше народу и меньше соблазнов.

Он отвернулся, пока Жаклин натягивала на себя одежду.

– Я думаю, мне лучше вернуться в отель.

– Почему? – нахмурившись, спросил Рауль.

– Потому что я чувствую себя очень неловко. – Она с преувеличенным усердием сложила полотенце. – Я выставила себя полной идиоткой. И если я останусь, – добавила она осторожно, – то буду только мешать.

– Ах вот оно что! Ты боишься, что помешаешь мне заняться поисками очередной женщины? – Он закатил глаза к небу в притворном отчаянии. – Ты действительно такого мнения обо мне?

– Рауль, я не знаю, что мне думать. Я совсем не знаю тебя.

– Почему ты тогда вернулась? Только для того, чтобы я лишил тебя невинности? Не верю.

Жаклин нервно кусала губы.

– Меня тянуло сюда, – ответила она едва слышно. – А теперь я все испортила.

– Ничего не испорчено, если ты сама не хочешь этого. – Рауль провел пальцем по ее щеке. – Так как, ты хочешь отказаться от всего или мы начнем все сначала? Начнем узнавать друг друга – не только наши тела, но и наши мысли?

– О, пожалуйста, – тихо всхлипнув, промолвила Жаклин.

– Договорились. – Он взял ее за руку. Пальцы у него были сильными и теплыми. – Но ты должна знать, керида, что это меняет все. Если ты оставишь меня, я последую за тобой. Расстояние и время не имеют значения. – Он сделал паузу. – Ты согласна?

И Жаклин словно издалека услышала свой голос:

– Да.

9

Тогда, на пляже, наш разговор казался романтикой, говорила себе Жаклин, возвращаясь домой из клиники. В конце концов, мы оба знали, что наше время ограничено, что рано или поздно пляжная идиллия закончится и я вернусь в Америку, в реальную жизнь.

Я лишь не могла предвидеть, что конец наступит слишком быстро.

Поначалу, когда один солнечный день сменял другой, Жаклин казалось, что она живет как во сне или в волшебном мире, который создал для неё Рауль. Большую часть дня Жаклин проводила с ним и даже, когда она спала в своей комнате и таверне, часто видела его в своих снах.

Первую половину утра она, как правило, была одна. Жаклин предполагала, что Рауль уходил в море на своей лодке порыбачить. Однажды она попыталась осторожно выведать у Себастьяна, чем занимается Рауль, но тот лишь пожал плечами и ответил:

– Думаю, сеньорита, он занимается своим домом. У него там ведутся строительные работы.

Жаклин успела заметить, что большинство домов на острове, судя по их виду, возводились частями. Построив первый этаж, хозяева копили деньги, чтобы достроить следующие один-два этажа.

Рауль, очевидно, скопил достаточно, чтобы продолжить строительство своего дома, и, если у Жаклин возникали мысли по поводу того, каким образом он заработал эти деньги, она гнала их прочь. Ничто не должно омрачать ее безоблачное счастье.

Иногда она думала о том, пригласит ли ее Рауль когда-нибудь посмотреть на свой дом, но приходила к выводу, что скорее всего нет. Люди на таких островах живут тесными общинами, и им может не понравиться, что один из ее членов встречается с американкой. Тем более если Рауля прочили в мужья кому-нибудь из дочерей местных жителей. Эта мысль вызвала у Жаклин болезненный укол ревности.

Как бы там ни было, Рауль имел полное право не распространяться о своей личной жизни. Она вернется в Америку, а он будет жить на этом острове и дальше.

Жаклин вздохнула. Ей было тяжело осознавать, что ее отдых в Бразилии подходит к концу. Я не хотела приезжать сюда, подумала она, грустно усмехнувшись, а теперь мне не хочется покидать это место.

Ей трудно было отделить один день от другого, потому что все они были окрашены солнечным светом и радостью и этим приятно похожи друг на друга. Жаклин уже чувствовала себя спокойнее с Раулем. Они много смеялись, но умели и помолчать вместе. Когда Рауль начинал поддразнивать ее, Жаклин не оставалась в долгу, и в результате их шутливые пикировки заканчивались веселым смехом. Они стали настоящими друзьями, что Жаклин нравилось.

Но она не могла отрицать, что каждый раз, когда Рауль появлялся во дворе таверны, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди от радостного волнения. Не говоря уже о том, что любое его прикосновение вызывало в ней сладкое мучительное томление.

Рауль старался держаться от нее на расстоянии.

Иногда, в сонливые полуденные часы, он нежно обнимал ее и начинал медленно целовать. Он не спеша скользил чувственными губами и языком по полуоткрытым губам Жаклин, останавливался, смотрел ей в глаза и потом снова начинал исследовать ее рот. Ему нравились ее волосы, и он наматывал белокурые пряди на пальцы и подносил к своим губам.

Дальше этих ласк Рауль не заходил. Но ему достаточно было коснуться губами ее лица, как у Жаклин сразу возникало желание: тело ее обдавало жаром и оно начинало плавиться, требуя более интимных прикосновений и объятий, которых жаждала ее взбудораженная плоть. Но если Рауль и догадывался об этом, то виду не подавал.

Один раз, когда он, прощаясь с ней вечером у таверны, поцеловал ее, Жаклин попробовала удержать его, надеясь разжечь в нем страсть, которая, как она знала, таилась под маской сдержанности. Но Рауль мягко снял ее руки со своей шеи, и, поцеловав сначала одну ее ладонь, потом другую, подтолкнул Жаклин к двери.

Несмотря на то что Рауль постоянно держал свои чувства в узде, были моменты, когда Жаклин чувствовала, что он за ней наблюдает. Тогда по ее нервным окончаниям пробегало странное напряжение, как будто ее тело каким-то образом улавливало сексуальный голод, который Рауль держал под жестким контролем.

Но Рауль был не единственным, кто наблюдал за Жаклин. Паула по-прежнему относилась к ней с дружеской теплотой, но порой Жаклин ловила на себе ее обеспокоенный или хмурый взгляд, и тогда задавала себе вопрос: что тревожит эту добродушную толстушку?

Но она не ломала голову над этим вопросом. Главной и единственной заботой Жаклин был Рауль, каждую встречу с которым она ждала с большим нетерпением: Жаклин считала минуты, когда снова увидит его, услышит его бархатистый голос, почувствует его губы на своих губах.

Все остальное не имело для нее значения.

В то счастливое время она не сознавала, конечно, насколько быстро и бесповоротно может все измениться.

В тот день Жаклин проснулась рано в своей комнате в таверне. Внезапно она вспомнила, что до конца отпуска осталась всего неделя. Жаклин села в постели, обхватила руками колени и загрустила. Может, имеет смысл уйти сейчас, пока она еще в силах сделать это? Пока она не влезла по уши в этот роман и не превратилась в жалкую просительницу, полностью зависящую от желаний своего возлюбленного?

Накануне вечером Рауль сказал, что зайдет за ней после завтрака.

– Решил хотя бы один день отдохнуть от строительства своего дома? – спросила Жаклин. – Я польщена. Как у тебя продвигаются дела? Я имею в виду дом.

– Почти всё закончено. На это ушло больше времени, чем я рассчитывал.

Жаклин подмывало сказать: «Я хотела бы взглянуть на него», – хотя бы для того, чтобы увидеть его реакцию, но она промолчала.

Поразмыслив, Жаклин решила, что есть другие, более важные вещи, которые ей хотелось бы знать о Рауле. Например, он никогда не говорил о своей семье, о друзьях. Она видела его только в компании таких же, как он, рыбаков в таверне Себастьяна.

Но ведь он не интересовался и моей жизнью и семьей, отметила про себя Жаклин.

Зато она знала о нем много других вещей. Например, что Рауль мог наслаждаться отдыхом в течение ограниченного времени, после чего начинал вести себя беспокойно, словно ему надо было бежать куда-то по каким-то срочным делам. Еще ей было известно, что он предпочитал видеть ее в платьях, а не в брюках.

Не ускользнуло от внимания Жаклин и то, что в последние дни Рауль глубоко погружался в свои мысли. Она нервничала, что не может достучаться до него, и чувствовала себя беспомощной. Может быть, Рауль раздумывает, как бы потактичнее сказать мне, что между нами все кончено и мне пора возвращаться в отель? – с тоской подумала Жаклин, направляясь в душ.

– Сегодня мы с тобой немного изменим нашу дневную программу, – объявил Рауль, когда они шли к причалу. – Я хочу показать тебе кое-что.

У Жаклин поднялось настроение. Наконец-то он покажет ей свой таинственный дом, а может, даже познакомит со своей семьей.

– Ты заинтриговал меня! – весело сказала она. Они проплыли на лодке мимо «своего» пляжа и направились дальше.

– Куда мы плывем? – спросила Жаклин.

– Ты еще ни разу не видела весь остров. Думаю, тебе пора посмотреть, что находится в северной части.

– О… – произнесла Жаклин, скрыв свое разочарование, и после небольшой паузы сказала: – Лаггос чудесный остров, Рауль. Это совершенно другой, особый мир. Я… мне будет тяжело расстаться с ним.

– Тогда наслаждайся им, пока есть возможность, – небрежно бросил он.

На севере береговая линия острова была более впечатляющей. Если на остальной части Лагтоса холмы и скалы плавно спускались к бухтам и пляжам, то здесь был один высокий мыс, который сильно выдавался вперед, чуть ли не нависая над водой. И на этом выступе, прилепившись к нему как ящерица к скале, раскинулась белоснежная вилла с терракотовой крышей.

– Бог мой! – воскликнула потрясенная Жаклин, прикрыв ладонью глаза от солнца. – Так вот, оказывается, что скрывалось за той высокой каменной стеной. – Какая огромная вилла. Кому она принадлежит?

– Главе «Ленарис корпорейшн», – небрежным тоном сообщил Рауль. – Слышала о такой?

– Кажется, слышала… Они владеют нефтяными месторождениями, да?

– А также банками и отелями. – Рауль слегка изменил направление лодки. – Не будем подходить слишком близко к берегу.

– Что, там не любят незваных гостей? – Жаклин скорчила гримасу и вздохнула. – Бедный богач.

– Ты презираешь деньги?

– Наоборот. Я много работаю, чтобы заработать побольше денег.

– И для тебя это важно?

– Естественно.

– Более важно, чем быть женщиной?

Жаклин прикусила губу. Она была смущена и в то же время обижена.

– То, что ты сказал, жестоко.

Рауль пожал плечами.

– Ты уже не ребенок. Ты живешь в обществе, где сексуальная свобода считается нормой, но тем не менее ты еще девственница. Почему?

– Думаю, тебя это не касается.

– Мы договорились, что будем узнавать друг друга лучше, – напомнил ей Рауль. – А ты даже отказываешься ответить на такой простой вопрос. Ответ помог бы мне лучше понять тебя. Почему ты не хочешь объяснить?

– И ты еще спрашиваешь? – сердито огрызнулась Жаклин. – Сам окружил себя завесой секретности, ничего не рассказываешь о себе.

– Пожалуйста, задавай вопросы.

– Хорошо. – Жаклин сделала глубокий вдох. – Твои родители живы?

– Нет, но у меня есть тети и дяди, куча кузенов и кузин. А теперь ответь на мой вопрос.

– Возможно, я иду не в ногу с современной моралью, – сказала Жаклин после недолгого колебания. – А может, не встретила подходящего человека.

– А! Великая любовь, о которой мечтает каждая женщина. Значит, ты веришь в нее?

Раньше не верила, подумала Жаклин. Ее желание постоянно быть с Раулем, ее мучительная тоска, когда его не было рядом, изводили Жаклин. Эту открытую болезненную рану мог вылечить только он. И Рауль не мог не знать об этом. Почему же он мучил ее своей искусственной сдержанностью?

– Мы все подвержены мечтаниям, – стараясь казаться непринужденной, бросила она.

– О чем же ты мечтаешь, Жаклин?

– О, мечты подобны желаниям. – Она отвернулась от Рауля, сделав вид, что смотрит на виллу. – Если о них говорить, они не сбудутся.

– Тогда скажи мне, почему ты вернулась сюда?

– Я… я хотела взглянуть на Лаггос еще раз, – ответила она, слегка покраснев.

– Может, мне надо посмотреть тебе в глаза, чтобы узнать правду?

– И потому; что ты просил меня… – почти неслышно добавила Жаклин.

– Даже несмотря на то что ты знала, что я хочу тебя, о чем я тебя попрошу?

– Да. Ты это хотел услышать? Что я хотела тебя так сильно, что вернулась сюда, чтобы предложить себя… – Жаклин душили слезы, и она замолчала.

– Да, – тихо ответил Рауль, – мне надо было услышать это, керида. – Он обнял ее рукой за плечи и прижал к себе. – Не плачь, моя белокурая богиня, мое сокровище, – прошептал он, уткнувшись лицом все волосы. – И не надо стыдиться своих чувств.

– Я ничего не могу поделать с этим, – сдавленным голосом пробормотала Жаклин.

– Ты думаешь, я вел себя сдержанно, потому что не хотел тебя? – Его голос перешел на шепот. – Так знай, я должен был сдерживаться, но теперь с этим покончено. Я хочу рассказать тебе о том, что творится в моем сердце. – Рауль помолчал и потом сказал: – Я отдаю тебе свою жизнь, Жаклин. Будь моей женой и останься со мной навсегда. Трудись рядом со мной днем, а ночью купайся в моих объятиях.

Жаклин подняла голову и увидела на лице Рауля волнение, а губы, обычно сжатые в твердую линию, расслабились и выглядели невероятно уязвимыми.

– Я останусь… – прошептала она.

Рауль поцеловал ее с такой силой, что Жаклин поняла, насколько в действительности зыбкой была его холодная сдержанность.

– Я хочу большего, но нам придется подождать, – с усмешкой сказал Рауль, выпуская ее из своих объятий. – Я хочу жить с тобой, а не утонуть.

Жаклин засмеялась, прислонившись к нему спиной. Морской ветер поднял ее волосы. Она вся светилась от счастья, словно у нее внутри зажглось солнце.

Рауль коснулся губами ее волос и прошептал нежные слова любви. Голос его зазвучал проникновенно, когда он перешел на свой родной язык.

– Как жаль, что я не понимаю, о чем ты говоришь, – с вздохом сказала Жаклин, скользя пальцами по его сильным рукам.

– Однажды я скажу тебе об этом. – На лице Рауля появилась улыбка. – Но только после того, как мы поженимся.

Через час они вернулись в гавань и наметили, что будут делать дальше. Жаклин предстояло вернуться в отель, собрать вещи и выписаться из «Империала». И еще сделать несколько необходимых звонков, подумала она, ощутив вдруг неясное беспокойство.

– Я бы сам отвез тебя, – хмурясь, сказал Рауль, – но я должен сделать кое-что в доме, подготовиться к твоему приезду. Ты ведь поживешь там до нашей свадьбы, керида? Ты доверяешь мне?

– Рауль, зачем все эти сложности? – Жаклин слегка покраснела и посмотрела ему в глаза. – Я люблю тебя и хочу принадлежать тебе.

– И ты будешь моей, – мягко сказал он. – В нашем доме, в нашей постели, в нашу брачную ночь. Это должно быть только так и никак иначе, моя дорогая Жаклин.

– У тебя железная воля.

– Когда ты смотришь на меня таким взглядом, я теряю всякую волю, – ласково ответил Рауль.

Жаклин отправилась в свою комнату собирать вещи, а Рауль остался поговорить с Себастьяном. Когда Жаклин уже застегивала молнию на дорожной сумке, она услышала позади себя какой-то шум и, обернувшись, увидела в дверях Паулу.

– Паула, вы слышали новость? – Жаклин смущенно улыбнулась. Мне, наверное, придется еще раз одолжить ваше свадебное платье, если вы не возражаете.

– Сеньорита Жаклин. – Женщина вошла в комнату, у нее было озабоченное лицо. – Вы уверены, что правильно поступаете? Сеньор Рауль… вы достаточно хорошо его знаете?

– Я знаю, что люблю его.

– Вы должны быть осторожной, – тихо сказала Паула. – Это неравный брак.

– Я понимаю, что вы хотите сказать. Нам, конечно, будет труднее, чем другим парам, первое время придется приспосабливаться…

Паула нетерпеливо махнула рукой.

– Я не это имела в виду. Есть вещи, которых вы не знаете.

– Какие вещи? – Жаклин удивленно уставилась на женщину.

Себастьян с улицы позвал жену, и Паула направилась к двери.

– Больше я ничего не могу сказать вам, – торопливо проговорила она, перед тем как выйти из комнаты. – Но советую вам быть очень осторожной.

Озадаченная Жаклин задумчиво посмотрела ей вслед.

Когда Рауль провожал ее на пристань, она была молчаливой.

– Уже появились сомнения? – с улыбкой поинтересовался он.

– Нет, – быстро ответила Жаклин.

Она хотела спросить Рауля о том, что имела в виду Паула, когда советовала ей быть осторожной. Но этот вопрос требовал тонкого подхода, а времени уже не было, – пассажиры занимали места в шлюпке.

Рауль поцеловал ее в губы, и Жаклин почувствовала, как он указательным пальцем начертил крест у нее на лбу.

– Возвращайся скорее, – прошептал он. – Я буду ждать тебя, любимая.

* * *

Когда Жаклин брала ключ от своего номера, у нее мелькнула мысль: что сказал бы почтительный клерк, если бы узнал, что она собирается выйти замуж за его соплеменника?

Жаклин не давали покою слова Паулы. Возможно, добрая женщина просто хотела предупредить, что Рауль слишком беден и не может содержать семью? В конце концов, я так толком и не знаю, каким образом он зарабатывает себе на жизнь, подумала Жаклин и вновь ощутила безотчетную тревогу.

А может быть, Паула имела в виду более прозаический и циничный вариант? Она могла подозревать, что Рауль поймал в свои сети богатую туристку и решил жениться на ней, чтобы поправить свое финансовое положение.

Но я не богата, и Рауль знает об этом, отмела эту версию Жаклин. Зарабатываю я, конечно, неплохо, но, если уйду с работы, мое благополучие рухнет. И мне еще придется оплатить ренту за квартиру, которую я снимаю, а также некоторые счета. С другой стороны, бедному рыбаку даже небольшие деньги могут казаться целым состоянием.

Несмотря на то что голова у нее пухла от мыслей, Жаклин по-прежнему была уверена в своем счастливом будущем и ощущение внутренней радости не покидало ее. А то, что у нее появились какие-то сомнения, это вполне естественно – женщина ведь не каждый день выходит замуж.

В любом случае, это произойдет не завтра, рассудила Жаклин. Придется еще уладить немало юридических и прочих формальностей. Так что будет достаточно времени на то, чтобы разобраться со всеми своими сомнениями.

Жаклин осматривала номер, проверяя, не оставила ли что-нибудь, когда зазвонил телефон. Она сняла трубку.

– Жаклин, дорогая.

– О, дядя Артур. – Она села на край кровати. – Какая неожиданность. Я… я как раз собиралась позвонить вам…

– Жаклин, – прервал он ее, – боюсь, у меня для тебя плохие новости.

Через десять минут она положила трубку. Лицо Жаклин было бледным как полотно, внутри образовалась леденящая пустота.

Прекрасная золотая мечта, на крыльях которой она только что парила, исчезла в мгновение ока. Ее место заняла суровая, пугающая действительность, которая напомнила Жаклин, кто она есть на самом деле. Не глупая влюбленная девица, растаявшая при виде красивого мужского лица, а работающая женщина, у которой есть долг и обязательства. Женщина, жизнь которой весьма далека от недостроенной рыбацкой хибары на крошечном островке в Атлантическом океане.

Ее отец разорен, он одинок и болен. Может быть, в эту минуту он даже умирает. Их недавняя размолвка вдруг показалась Жаклин нелепой и бессмысленной. Надо срочно возвращаться в Нью-Йорк.

На мгновение перед ее мысленным взором возникло лицо Рауля. Жаклин открыла рот от изумления и обхватила себя руками. Она не должна сейчас думать о нем или о том безумии, которым была охвачена последние десять дней. Она должна забыть о нем, стереть его из своей памяти.