Текст книги "Наваждение"

Глава 20

Два дня спустя в лаборатории, прислонившись к длинному столу, Гамильтон с интересом наблюдал, как Бакстер расставляет по местам колбы и реактивы, которые заполняли все свободное пространство комнаты.

– Как тебе удалось поджечь портьеры и устроить взрыв в камине? – спросил Гамильтон.

– Я же объяснял: у меня с собой была коробка с мгновенными вспышками. – Бакстер тщательно протирал тигель Веджвуда. – Шарлотта отвлекла Моргана, и мне удалось незаметно разбить пару склянок в складках занавесей. А еще одну я швырнул в огонь.

– Здорово придумано. Значит, Морган Джадд убил своего поверенного и Друсиллу Гескетт и решил, что на этом дело закончилось, – промолвил Гамильтон.

– Он не учел того, что миссис Гескетт рассказала своей знакомой об отвергнутом поклоннике, который покушается на ее жизнь. – Бакстер сосредоточенно выстраивал в два ряда зеленые бутылки со щелочами и солями металлов. – А также упустил из виду, что тетушка Розалинда пожелает расследовать обстоятельства гибели своей подруги. Морган всегда презирал женщин и недооценивал их.

– В итоге женщины сыграли в его печальном конце не последнюю роль. – Гамильтон ухмыльнулся. – И поделом.

– Верно.

– А почему, как ты думаешь, миссис Гескетт зарисовала эмблему Джадда?

Бакстер пожал плечами:

– Об этом можно только догадываться. Шарлотта считает, что рисунок сделал поверенный Джадда. Возможно, он пытался объяснить с его помощью метод гипноза.

Гамильтон кивнул.

– Для этого он и нарисовал картинку?

– Может быть. Но мы никогда не узнаем этого наверняка.

– Знаешь, Бакстер, это странно, но я часто собирался пошарить в шкафу в нашей клубной комнате. Догадывался, что маг использует потайной ход, но никак не мог улучить момент это проверить.

– Думаю, он позаботился о том, чтобы члены клуба не совали нос в его дела.

Гамильтон сжал губы.

– Ты хочешь сказать, он внушал нам под гипнозом, что мы не должны обыскивать комнату?

– Очень может быть. – Сент-Ивс поставил реторту на место.

Бакстер устал отвечать на бесконечные вопросы. Он специально уединился в лаборатории, чтобы привести ее в порядок, что делал всегда, если хотел о чем-нибудь подумать в тишине. Протирая реторты, начищая инструменты и расставляя по полкам свои колбы и стеклянные сосуды, он мог спокойно предаваться размышлениям.

К его неудовольствию, все планы рухнули двадцать минут назад, когда к нему пожаловал Гамильтон. Молодому человеку не терпелось расспросить о событиях последних дней.

– Меня удивляет, что Друсилла Гескетт имела связь с поверенным, – промолвил Гамильтон. – Бакстер, как ты думаешь, неужели все великосветские дамы заводят интрижки с кем ни попадя – от лакея до приятеля собственного мужа?

– По-моему, таких женщин не больше, чем джентльменов, вступающих в связь с гувернантками своих детей и подругами жен.

Гамильтон поморщился.

– Не очень-то приятно это сознавать. – Он посерьезнел и добавил:

– Я бы не хотел жениться на леди, у которой есть любовники.

– В этом мы с тобой сходимся. – Бакстер разглядывал треснувшую колбу. – Интересно, удастся стеклодуву изготовить точно такую ей на замену?

– Вот мисс Ариэл никогда не нарушила бы клятву супружеской верности, – тихо продолжал Гамильтон. – Она добродетельная, честная девушка.

Бакстер вскинул бровь.

– Если ты собираешься предложить ей руку и сердце, я бы посоветовал тебе не спешить.

Гамильтон небрежно отмахнулся:

– Ради Бога, не учи меня. Я прекрасно помню, что вступлю во владение наследством через несколько лет. Но хотел бы заметить, что в отцовском завещании ничего не сказано о том, что мне до тех пор запрещено жениться.

– Дело не в отцовском завещании. Мне все равно, хочешь ты жениться или нет. На мой взгляд, мисс Ариэл будет прелестной графиней.

Гамильтон расцвел.

– Ты правда так думаешь?

– Конечно. Просто я должен тебя предупредить: если ты намерен сделать ей предложение, то должен быть готов к тому, что тебя сначала проверит Шарлотта. А она-то ни за что не позволит своей сестре выйти замуж за человека, у которого имеется склонность к распутству.

Гамильтон слабо усмехнулся:

– Иными словами, наш дорогой батюшка – не лучшая рекомендация для меня?

– Боюсь, что да.

Гамильтон тяжело вздохнул:

– Но я же не во всем на него похож. У меня нет ни малейшего желания развлекаться с балетными танцовщицами или слоняться по борделям. Я хочу жениться по любви.

Бакстер уставился на него:

– Боже правый, так ты серьезно?

– О том, чтобы сделать предложение мисс Аркендейл? Ну конечно. Я никогда не встречал более очаровательной и умной девушки. И к тому же храброй. Знаешь, Бакстер, она сама захотела сопровождать меня, когда мы преследовали похитителей мисс Шарлотты. Мои уговоры ни к чему не привели. Она даже потребовала, чтобы я показал ей, как обращаться с пистолетом. Мисс Ариэл – бесстрашная леди.

– Очевидно, она пошла в свою родню, – пробормотал Бакстер.

В холле послышались шаги. В дверях лаборатории показалась Розалинда в бледно-розовом платье, малиновой накидке и атласной шляпке.

– Ах, вот ты где, Бакстер. Я тебя искала.

Гамильтон выпрямился.

– Леди Тренглосс.

– Гамильтон. – Она обернулась к Бакстеру. – Почему ты не отвечаешь на мои записки? Я послала тебе две вчера и одну сегодня утром.

Бакстер понял, что сегодня ему уединиться не удастся.

– Добрый день, тетушка. Ламберт не доложил мне о вашем визите.

– Твой дворецкий едва соизволил отпереть дверь, – отрезала она. – У меня не хватило терпения дожидаться, пока он притащится сюда, чтобы доложить обо мне. Бакстер, ты должен отправить его на покой. Как он может управлять домом?

– Он единственный из прислуги, кто задержался у меня более двух месяцев. Если я уволю его, то никого не найду взамен. – Бакстер выбросил треснувшую колбу в мусорную корзину. – Что вам угодно мне сообщить?

Она нетерпеливо покосилась на Гамильтона и бросила на Бакстера значительный взгляд.

– Я пришла поблагодарить тебя за то, что ты раскрыл тайну убийства моей дорогой подруги,

– Вы сделали это на следующее же утро после нашего возвращения. – Бакстер схватил щетку из перьев и принялся водить ею по склянкам с химикатами, стирая с них пыль. – А сейчас я занят, и если вы больше ничего не хотите мне сказать…

– Я пришла не только за этим. – Розалинда прищурилась. – У меня к тебе семейное дело.

– Гамильтон тоже член нашей семьи, – сказал Бакстер.

Гамильтон бросил на него удивленный взгляд и улыбнулся.

– В самом деле.

– Как скажешь. – Розалинда сердито воззрилась на Бакстера. – Буду говорить без обиняков. Скажи, ты правда намерен расторгнуть помолвку с мисс Аркендейл – теперь, когда расследование завершено?

Перьевая щетка на мгновение замерла в воздухе. Бакстер медленно обернулся.

– Это касается только мисс Аркендейл и меня.

Что-то в его голосе заставило ее отступить. Розалинда заморгала, ловя воздух ртом, и наконец забормотала, запинаясь:

– Ну-ну, я только хотела сказать…

– Он боится просить ее руки, – пояснил Гамильтон. – Думает, она ему откажет.

– Замолчи, Гамильтон, – прошипел Бакстер сквозь зубы.

Гамильтон понимающе ухмыльнулся.

– А почему, скажите на милость, она его отвергнет? – спросила Розалинда. – Ей уже двадцать пять. Старая дева, да еще без приданого. Она должна понимать, что ей вряд ли удастся подцепить кого-нибудь получше, чем наш Бакстер.

– Благодарю, тетушка, – буркнул Бакстер, – Всегда приятно встретить такую теплую поддержку у родных.

– По-моему, мисс Шарлотта без ума от Бакстера, – продолжал Гамильтон. – Проблема в том, что она не очень-то стремится замуж. Ариэл призналась, что ее сестра считает брак большим риском для женщины.

– Что за вздор! Мы же говорим о браке с Бакстером. – Розалинда возмущенно фыркнула. – Какой же тут риск? Я готова поклясться, что другого такого уравновешенного, спокойного, рассудительного джентльмена не сыщешь во всем Лондоне.

– Согласен. – Глаза Гамильтона искрились весельем. – Наш Бакстер самый невозмутимый, самый надежный, самый уравновешенный и самый преданный из всех мужчин.

«Качества, которыми обладает хороший спаниель». Бакстер принялся яростно смахивать пыль щеткой.

– Что такое вы говорите про надежность и преданность? – спросила Мериэнн, появившись в дверях. – О чем у вас разговор, Гамильтон?

У Бакстера вырвался стон отчаяния.

– Черт побери! – Если бы он верил в судьбу, то решил, что у него сегодня самый несчастливый день. Неужели его не оставят в покое?

– Здравствуйте, матушка, – промолвил Гамильтон. – Что вы здесь делаете?

– Я пришла к Бакстеру. Розалинда холодно кивнула Мериэнн.

– Леди Эшертон.

Лицо Мериэнн превратилось в застывшую маску.

– Леди Тренглосс. Не знала, что вы здесь. – Она повернулась спиной к Розалинде и взглянула на сына. – По-моему, ты снабдил Бакстера характеристиками, которыми должен обладать примерный слуга. Ему нужен новый дворецкий. Тот, что открыл мне сейчас дверь, даже не потрудился объявить о моем приходе – просто махнул рукой по направлению к этой комнате.

– Мы обсуждали выдающиеся качества Бакстера, – пояснил Гамильтон. – И пришли к выводу, что у него есть все основания просить руки мисс Аркендейл.

– В самом деле? – рассеянно промолвила Мериэнн. – Мне кажется, они подходят друг другу. Бакстер, я хотела бы поговорить с тобой с глазу на глаз.

– Я сегодня не даю аудиенций, Мериэнн. – Бакстер изо всех сил стиснул ручку щетки. – Как видите, сейчас я занят.

Мериэнн нахмурилась:

– Что ты возишься с щеткой? У тебя нет горничной?

– Нет, но не в этом дело. Я никому не позволяю хозяйничать в моей лаборатории. Горничная может разбить бутылку с реактивами или инструмент. – Он уперся кулаками в бока. – И я бы попросил всех покинуть эту комнату.

Мериэнн еле сдерживала возмущение.

– Бакстер, вовсе не обязательно грубить.

– Грубость – неотъемлемая часть его неповторимого стиля, – пробормотал Гамильтон.

Мериэнн пропустила слова сына мимо ушей.

– Я пришла поблагодарить тебя за все, что ты сделал для Гамильтона.

Гамильтон возвел глаза к потолку.

– Не стоит благодарности, – ворчливо отозвался Бакстер. – Гамильтон спас и себя, и других без моей помощи. Он сохраняет хладнокровие в самых опасных ситуациях, и если бы мне опять пришлось оказаться в подобных обстоятельствах, я бы хотел, чтобы он снова был рядом со мной.

Гамильтон покраснел, как мак. Глаза его засияли признательностью.

– Когда тебе угодно, я к твоим услугам, Бакстер.

– Итак, раз вы все сказали, – Бакстер поднял щетку, словно волшебную палочку, мановением которой надеялся освободить лабораторию от непрошеных гостей, – не соблаговолите ли удалиться. У меня дела.

Но прежде чем кто-либо успел ответить, Бакстер уловил краем глаза вспышку ярко-желтого муслина. Он обернулся и увидел в дверях Шарлотту. Рядом с ней стояла Ариэл.

– Мисс Ариэл! – воскликнул Гамильтон. – И мисс Шарлотта. – Он отвесил обеим учтивый поклон. – Позвольте заметить, вы обе сегодня выглядите очаровательно.

Бакстер хмуро наблюдал, как Гамильтон поочередно склоняется над ручками дам. Да, ему есть чему поучиться у младшего брата. Он должен был сделать то же самое. А вместо этого прирос к полу не в силах сдвинуться с места.

Сердце его сладко заныло в груди при виде Шарлотты. Выглядит прелестно – даже дух захватывает. Казалось, с ее приходом лаборатория словно солнцем озарилась. Да что там лаборатория – вся его жизнь расцвела яркими красками благодаря ей. Будущее без нее представлялось ему мрачным и унылым.

Шарлотта – его философский камень. И да поможет ему Господь, если он ее потеряет.

– Шарлотта, – тихо промолвил он. Гамильтон выразительно покосился на него. Бакстер смущенно откашлялся. – Мисс Ариэл. Добрый день, леди.

– Добрый день. – Шарлотта улыбнулась всем присутствующим, но сперва обратила взгляд на Бакстера. – Я вижу, у вас гости.

– Они уже собрались уходить, – бесцеремонно заверил ее Бакстер. – Не знал, что ты здесь, Шарлотта. Где, черт побери, Ламберт? Пусть принесет чай или еще чего-нибудь.

– По-моему, он сидит у парадной двери и не собирается больше вставать, – сказала Шарлотта.

Ариэл рассмеялась:

– Он говорит, что со всеми этими посетителями ничего не успевает делать.

Гамильтон усмехнулся:

– Мы все пришли благодарить Бакстера, а он указал нам на дверь.

– У меня дела! – прорычал Бакстер. Его никто не слушал.

– Какое совпадение! – воскликнула Ариэл и озабоченно продолжила:

– Кто бы мог подумать, что все так окончится?

– Да. – Гамильтон хмыкнул. – Маг и не подозревал, что в результате всех его махинаций на сцену выйдет Бакстер – его заклятый враг.

– А я другого мнения. – Шарлотта водрузила ридикюль на стол. – Мне кажется, он предвидел участие Бакстера в этом деле и усмотрел в нем перст судьбы.

Гамильтон вскинул брови.

– Возможно, и так.

Ариэл это предположение показалось любопытным.

– Я вспомнила, что сказала мне Шарлотта в тот день, когда спасла Джулиану Пост. Она обмолвилась, что видела карту с изображением смерти на полу ее гостиной. Мисс Пост утверждает, что она всегда предсказывала колдуну только удачу. Но в тот день она случайно предопределила его истинную судьбу.

Розалинда поежилась.

– От всего этого просто дрожь берет.

Бакстер нахмурился:

– Что за чушь! Мисс Пост говорила, что не вытаскивала эту карту. Должно быть, та случайно упала на пол, когда Морган потащил ее к дивану.

Гамильтон прищурился:

– А может, и не случайно.

– Да, такой знак – не простое совпадение, – согласилась Розалинда не без злорадства.

– Все это говорит о вмешательстве некоей потусторонней силы, – заявила Ариэл.

– Да, все это более чем странно, – промолвила Мериэнн.

– Довольно, хватит! – рявкнул Бакстер. – Все, что случилось, – результат естественного хода событий, не более.

– Что вы хотите этим сказать? – спросила Ариэл.

– Бакстер прав в одном, – ответила за него Шарлотта. – Во всем, что произошло, была логическая неизбежность. Морган Джадд прекрасно понимал, что, допуская Гамильтона в свой клуб, он привел в движение определенные механизмы.

Мериэнн нахмурилась:

– Почему вы так говорите?

Шарлотта взглянула на нее.

– Джадд знал, что, заманив в «Зеленый стол» Гамильтона, он рано или поздно привлечет этим внимание Бакстера. Ему нравилось рисковать. Думаю, он нарочно хотел дать знать Бакстеру, что выжил после пожара в Италии. Хотел восторжествовать над ним, доказать, что он самый хитрый и умный из двух естествоиспытателей. И конечно же, желал отомстить.

– Понятно. – Гамильтон склонил голову набок, раздумывая над этим. – Понимаю, почему Джадду не терпелось доказать свое превосходство. Но с чего он решил, что Бакстера заботит моя судьба?

Шарлотта криво усмехнулась:

– О, я уверена, ему и в голову не приходило, что Бакстер попытается вытащить вас из «Зеленого стола», а тем более станет спасать вашего друга Норриса. Джадд думал, что Бакстер иссушил свою душу затаенными обидами и злобой, как и он сам. Но был твердо уверен, что этим привлечет внимание Бакстера, а ему только это и надо было.

– И даже несмотря на то что Бакстер представлял угрозу его планам? – спросила Розалинда.

– Он собирался убить Бакстера после того, как продемонстрирует свои недюжинные способности. – Шарлотта слегка пожала плечами. – Джадд сам оказался себе злейшим врагом. Тщеславие, злоба и жестокость превратили его характер в адскую смесь, которая разъедала его изнутри, подобно едкой кислоте.

Розалинда задумалась.

– Так или иначе Бакстер ввязался бы в это дело, даже если бы я и не просила его расследовать убийство Друсиллы?

– Совершенно верно, – ответила Шарлотта. – И я бы все равно оказалась втянутой в эту игру, поскольку миссис Гескетт являлась моей клиенткой. Мне необходимо было узнать, замешаны ли в ее смерти бывшие поклонники, о которых я наводила справки. – Она улыбнулась Бакстеру. – Единственное, чего нельзя было заранее предусмотреть, – что мне понадобится новый поверенный в делах.

– И Бакстер нанялся к вам на службу, – подытожила Розалинда.

Бакстер отбросил щетку в сторону.

– Даже если бы не понадобился поверенный, я бы все равно столкнулся с Шарлоттой – след вел прямо к ней.

Гамильтон изогнул бровь и промолвил замогильным голосом:

– Судьба или естественный ход событий – кто знает?

– Я знаю, – решительно заявил Бакстер. – И скажу вам, что во всей этой истории нет ничего, что не объяснялось бы логикой. На этом разговор окончен. Я желаю, чтобы вы немедленно покинули мою лабораторию. Убирайтесь.

– Слышали его?! – радостно воскликнул Гамильтон. – Наше присутствие здесь нежелательно. Что ж, придется идти.

Бакстер с мрачным удовлетворением наблюдал, как толпа направляется к двери. И вдруг заметил, что Шарлотта тоже собралась уходить.

– Черт побери, Шарлотта, я не имел в виду тебя. Мне надо сказать тебе пару слов.

Она остановилась и выжидательно посмотрела на него.

Гамильтон покачал головой с печальной укоризной, выпроваживая всех в дверь.

– Бакстер, нам обязательно надо будет побеседовать с тобой о хороших манерах.

Бакстер почувствовал, как его лицо заливает краска смущения.

– Будь любезен, попроси Ламберта принести чай в лабораторию, – сердито проворчал он.

– Да, и еще не забыть бы поговорить с тобой насчет твоей прислуги, – бросил через плечо Гамильтон.

Бакстер подождал, пока за ними захлопнется входная дверь, и поднял глаза на Шарлотту, Девушка насмешливо улыбалась.

– О чем ты хотел говорить со мной, Бакстер?

Он откашлялся. Потом снял очки и принялся протирать стекла платком. Так будет проще, подумалось ему. Теперь, когда ее лицо расплывалось, как в дымке, и он не мог различить, что таит в себе взгляд прекрасных глаз, ему удастся выстроить свои доводы, как подобает.

Бакстер принялся ходить взад и вперед по комнате.

– Ты, наверное, помнишь, как в позапрошлую ночь мы с тобой стояли на крыльце особняка Моргана Джадда.

– Да, и вряд ли когда-нибудь забуду эту ночь.

– Но, возможно, ты не помнишь точно, что говорила тогда.

– Я много чего говорила. Нам было что сказать друг другу. Мы чудом спаслись от смерти.

Бакстер сосредоточенно полировал линзы.

– Я имею в виду одну фразу.

– И какую же?

– Ты сказала, что всегда обожала мой стиль. Наступило молчание.

– Да, – промолвила наконец Шарлотта. – Неповторимый стиль Сент-Ивсов.

Бакстер остановился напротив окна и надел очки.

– Я подумал, может, тебе еще что-нибудь нравится во мне… – Он внезапно умолк, когда взгляд его упал на три цветочных горшка. – Боже правый, Шарлотта! Посмотри на них.

– Что такое?

– Семена проросли! – радостно воскликнул он, схватил один из горшков и обернулся, чтобы показать ей зеленый росток гороха. – Смотри, во всех трех горшках.

– Чудесно! – улыбнулась она. – Поздравляю. Он никак не мог прийти в себя от изумления.

– Черт побери! Может, и в самом деле существуют предопределение и судьба. Шарлотта, я скажу тебе все как есть. Я люблю тебя.

– О Бакстер!

– И хотел бы знать, могу ли надеяться, что ты когда-нибудь ответишь на мое чувство.

Ее улыбка засияла, словно солнце, а взгляд таил разом все секреты философского камня.

– Кажется, я полюбила тебя с первого взгляда.

Он уставился на нее, не веря своим ушам.

– Это правда?

– Я так боялась, что ты не любишь меня.

Он поставил горшок на подоконник и привлек ее к себе.

– Черт возьми, я думал, это не нуждается в пояснениях.

– Ты же говорил, что наши отношения стали тебе в тягость, – напомнила Шарлотта.

Он нахмурился.

– Да, все это чертовски неудобно. Шарлотта, я знаю, у тебя нет желания выходить замуж. Если ты предпочитаешь, чтобы все осталось так, как есть, я соглашусь ради тебя. Но мне бы хотелось, чтобы наши отношения приобрели законный характер. Хочу видеть тебя по утрам за завтраком. И держать в объятиях ночью.

– Да. – Она подняла голову и провела рукой по его волосам.

– Я хочу делиться с тобой результатами своих опытов, – продолжал он. – И проводить тихие вечера вместе с тобой. И давать тебе советы по работе. Мне кажется, я зарекомендовал себя неплохим поверенным в делах.

– Верно.

– Я понимаю, мне не хватает романтики.

– А вот тут вы ошибаетесь, сэр. Вы самый романтичный из всех известных мне мужчин.

Он уставился на нее, остолбенев от изумления.

– Правда?

– Ну конечно. – Она улыбнулась и, приподнявшись на цыпочки, коснулась губами его губ. – И если ты просишь моей руки, то мои ответ – да.

Эпилог

Полночь. Месяц спустя. Лондон

Это ее брачная ночь.

Как странно. Она и не думала, что у нее будет брачная ночь.

Шарлотта оперлась локтями о подоконник и положила подбородок па руки, задумчиво глядя в темноту.

Этот день прошел, как в лихорадке, – венчание, переезд в дом Бакстера и волнение, сопровождавшее все эти события. Она ужасно устала, но никогда еще не чувствовала себя такой счастливой.

Она отвернулась от окна, услышав, как отворилась дверь в смежную комнату. При виде Бакстера сердце подпрыгнуло в ее груди.

На нем был простой черный халат, золотая оправа очков поблескивала в свете свечи. Глаза за стеклами горели любовью и страстью. Подойдя к ней, он оглядел комнату с довольным видом.

– Теплая спальня, удобная постель и все прелести супружеской жизни. По-моему, я уже говорил тебе, что законный брак гораздо больше подходит для человека с моим характером, – произнес он.

– Признаюсь, удобства и комфорт – вещи далеко не лишние. – Она улыбнулась и обвила руками его шею. – Тем не менее мне бы хотелось удостовериться, что ты женился на мне не затем, чтобы миссис Витти присматривала за твоим домом в качестве новой экономки.

Он ухмыльнулся и притянул ее к себе.

– Не буду скрывать, у меня всегда были проблемы с прислугой, но я не стал бы жениться ради того, чтобы заполучить экономку, даже такую превосходную, как миссис Витти.

– Рада слышать.

Прижавшись к его сильному, крепкому телу, Шарлотта почувствовала, как внутри нее вспыхнуло желание. Она прильнула к его плечу, наслаждаясь ощущением всепоглощающего счастья.

Она давно ждала этого человека. Именно в нем нашла родственную душу. Чувство, не поддающееся определению, возникло у нее при первой же встрече. Судьба? Кто знает. Да это и не важно в конце концов. Они с Бакстером нашли друг друга.

– Знаешь, – прошептал Бакстер, касаясь губами ее шеи, – я пришел к выводу, что химия может объяснить далеко не все, что происходит в мире.

– Существуют тайны, не подвластные науке.

– Может быть, и так. – Он подхватил ее на руки и понес к кровати.

– Я с самого начала знала, что вы, сэр, человек с необузданными страстями и опасными наклонностями.

Он уложил ее на подушки и склонился над ней, опершись ладонями о белые простыни. Глаза его цвета расплавленного золота блестели.

– Какое странное совпадение, – мягко заметил он. – Я подумал о тебе то же самое. «Леди с необузданными страстями и опасными наклонностями, – сказал я себе. – Это не для меня».

Шарлотта потянулась к нему, привлекая его к себе на грудь.

– Очевидно, мы были предназначены друг для друга.

– Вне всякого сомнения, – согласился Бакстер, заключая ее в объятия.

Его поцелуй таил в себе огонь, который создает алхимию любви.