Текст книги "Как приучить ребенка к здоровой еде: Кулинарное руководство для заботливых родителей"

Нам кажется, мы едим определенные продукты просто потому, что они нам нравятся. Или потому, что мы голодны. Но пищевое поведение и вкусовые предпочтения – это не просто проявления инстинкта выживания. Еда – социальный и культурный навык, который начинает формироваться с рождения и на который влияет очень многое: насколько хорошо мы знакомы с тем или иным продуктом, связаны ли с ним приятные воспоминания, есть ли у нас пример для подражания и насколько грамотно родители контролировали наше питание в детстве. Во второй части книги я расскажу о способах формирования культуры питания у вашего ребенка.

Глава 3
О роли и значении еды в нашей жизни

С биологической точки зрения еда – залог здоровья и выживания. Вспомните ужасные фотографии детей и взрослых – жертв войн, засух, наводнений, землетрясений и цунами: эти люди голодали. Случаи недоедания нередко встречаются даже в развитых странах: пока «благополучные» родители заботятся о правильном питании своих детей, другие думают, как раздобыть на обед хоть какие-то продукты. К счастью, для большинства людей еда – не роскошь, поэтому наше отношение к питанию разнообразно и многогранно. Элизабет Нейдж Тодхантер писала в 1973 г.:

«…Еда – это престиж, статус, изобилие. Это “яблоко для учителя”, о котором пел в своем шлягере Бинг Кросби. Это проявление гостеприимства, дружбы, любви, добрососедских отношений, поддержки и сочувствия в дни скорби или опасности. Еда – символ силы, здоровья и успеха. Это возможность получить удовольствие, наградить себя за достижения и снять стресс. Это пиры, традиции, праздники, ностальгия по дому и “старым добрым временам”, способ самовыражения и протеста. Но прежде всего это традиции, обычаи и стабильность… Есть блюда для воскресных и каждодневных застолий, простые домашние блюда и изысканные угощения для гостей, блюда с магическими, лечебными и вредными свойствами»{16}16
  Todhunter, E.N. 1973. Food habits, food faddism and nutrition. In M. Rechcigl (ed.), Food, Nutrition and Health: World Review of Nutrition and Dietetics, 16. Basel: Karger, 186–317.


[Закрыть].

Все эти функции еды определяют наши вкусовые предпочтения. И очень важно понять их, поскольку именно благодаря нам, родителям, дети с раннего возраста формируют свои представления о еде, которые в дальнейшем определят, что и как они будут есть всю свою жизнь.

В этой главе мы рассмотрим еду, с точки зрения:

• эмоций;

• внутренних конфликтов;

• самоконтроля и контроля над ситуацией;

• социального взаимодействия;

• самоидентификации и общения.

Выводы, сделанные в этой главе, основаны на многочисленных беседах с разными людьми: с теми, кто страдал от лишнего веса, боролся с нарушением пищевого поведения, и с теми, у кого никогда не было проблем с весом. Этих людей объединяло одно: они не стеснялись рассказывать о своих отношениях с едой.

Правильное воспитание

Прошли времена, когда еда была просто способом выживания. Сегодня это – отражение наших чувств, причина внутренних конфликтов, предмет и способ контроля, средство самоидентификации и взаимодействия с другими людьми. Все это определяет, когда, что и сколько мы едим, а в некоторых ситуациях может спровоцировать пере– или недоедание. Хороший родитель должен понимать все социальные функции еды и помогать своему ребенку сформировать максимально здоровое отношение к ней. Еда – один из источников удовольствия, но если человек одержим ею, его жизнь может превратиться в постоянную череду беспокойств и разочарований. А этого нам совершенно не надо.

В 1970-х ученые заговорили о так называемой теории эмоциональности пищевого поведения. Считалось, что некоторые набирают вес, потому что чаще других едят «на эмоциях». Полные люди едят, когда им скучно, когда они расстроены или обеспокоены чем-то, а худые – только когда голодны. Психоаналитик Хильда Брух писала, что пациенты с расстройством пищевого поведения используют еду для управления своими эмоциями. Они так часто едят, потому что воспринимают свои эмоциональные всплески как сигналы о том, что организму нужна пища{17}17
  Bruch, H. 1985. Four decades of eating disorders. In D.M. Garner and P.E. Garfinkel (eds.), Handbook of Psychotherapy for Anorexia Nervosa and Bulimia. New York: Guilford Press.


[Закрыть]. Однако исследования последних лет доказали: «на эмоциях» едят не только люди, страдающие ожирением или расстройством пищевого поведения. У большинства людей есть особые блюда, которые ассоциируются с комфортом, удовольствием, скукой, грустью, отдыхом, праздниками и чревоугодием. Все эти ассоциации начинают формироваться с самого детства и образуют богатый пласт собственных убеждений, касающихся еды.

Иногда люди заедают стресс по «уважительной причине»:

«Груз бед и потерь, который каждый человек несет по жизни, очень тяжел. И с годами я ем все больше, чтобы хоть немного отвлечься от проблем».

Или:

«У меня было очень много работы по дому, вечно не хватало денег. Но самым тяжелым для меня были скандалы в семье: муж и дочь постоянно поднимали крик. Я чувствовала себя меж двух огней. Это ужасно угнетало меня, стало главной моей проблемой. И я ее усердно заедала…»

Многие едят для развлечения:

«Я привык есть, просто есть: не потому что я голоден, а потому, что мне скучно, или надоело какое-то занятие, или от нечего делать».

Кто-то ест в состоянии депрессии:

«Когда у вас депрессия, еда становится вашим лучшим другом. Это хороший способ отвлечься. Я ем все подряд. Других способов развеяться у меня нет: я не пью, не курю, не хожу на вечеринки…»

А многие откровенно признаются: еда – способ успокоиться:

«Я ем много шоколада или печенья, когда я расстроена, устала или нервничаю. Я ем – и жизнь сразу налаживается. Я думаю, это важно – есть что-то. Но комфортнее всего мне, именно когда я жую шоколад или сладости».

Получается, что для многих еда – это способ отвлечься от эмоциональных переживаний. Но в этом деле все не так просто. Вот что сказала мне одна женщина:

«Я много ем, чтобы успокоиться, хотя иногда эффект получается прямо противоположным: становится только хуже… У меня сложные отношения с едой: люблю и ненавижу ее одновременно».

Итак, еда тесно связана с нашими эмоциями, с ее помощью можно «заглушить» неприятные душевные состояния. Но это может обернуться разнообразными конфликтами, потому что, «заедая» эмоции, человеку приходится выбирать между удовольствием и чувством вины или между удовольствием и здоровьем.

Есть или не есть

Образ привлекательного человека, который навязывает нам СМИ, предполагает стройное спортивное тело. Но, согласно тем же стереотипам, женщина при этом должна быть хорошей хозяйкой, мамой, женой и кормить семью вкусно и сытно. В реальной жизни оба этих условия выполнить очень трудно, поэтому перед женщиной возникает дилемма: «Есть или не есть?» Психиатр Мэрилин Лоуренс так говорит о своих пациентках с расстройствами пищевого поведения: «Еда – это источник удовольствия, но не для тех, кто ее готовит. Женщины должны обеспечивать семью едой, но при этом вынуждены отказывать себе в удовольствии есть приготовленное»{18}18
  Lawrence, M. 1984. The Anorexic Experience. London: Women’s Press.


[Закрыть]. Британский психоаналитик, специалист в области пищевых расстройств Сьюзи Орбах в своей работе писала, что «женщины ведут двойную жизнь: обеспечивают близких самым вкусным, но отказывают во всем себе. Женщина вынуждена отказаться от свежеприготовленного ею же самой кекса и довольствоваться диетическим салатом с тунцом»{19}19
  Orbach, S. 1978. Fat Is a Feminist Issue… How to Lose Weight Permanently – without Dieting. London: Arrow Books.


[Закрыть].

Как сказала мне одна женщина:

«Я должна готовить для всех моих домашних, смотреть, как они все это уплетают, но при этом оставаться стройной? Нечестно!»

Таким образом, для большинства женщин еда постоянно связана с вопросом: «Есть или не есть?»

Вина или удовольствие

Многие продукты, например, шоколад, чипсы, конфеты и пирожные, могут не только доставлять удовольствие, но и формировать чувство вины. Авторы рекламных слоганов не стыдятся играть на этом: используют фразы типа «запретный плод» и вообще активно эксплуатируют тему «плотского греха». Например, связывают в рекламе еду и секс как вещи, которые одновременно приносят удовольствие и вызывают стыд. В своей автобиографии Ким Чернин[3]3
  Ким Чернин – американская писательница, феминистка, поэт.


[Закрыть] красочно описала собственную борьбу с едой и постоянное самобичевание после очередного приступа обжорства. Ким съедала по полкило конфет за обедом, постоянно бегала то в булочную, то в киоск за сдобным и сладким, а по дороге успевала основательно «загрузиться» шоколадом. Однажды она не смогла дождаться своей очереди за хот-догом: когда мужчина перед ней сделал заказ и уже получал свою порцию, Ким «внезапно схватила его тарелку и бросилась наутек, чувствуя безумное облегчение»{20}20
  Chernin, K. 1992. Confessions of an eater. In D.W. Curtin and L.M. Heldke (eds.), Cooking, Eating, Th inking: Transformative Philosophies of Food. Indianapolis: Indiana University Press, 56–67.


[Закрыть]. Мишель Левин[4]4
  Мишель Джой Левин – американский психолог и психотерапевт, специализируется на нарушениях пищевого поведения. – Прим. ред.


[Закрыть] в своей книге «Я хотела бы похудеть, я хотела бы потолстеть» (I Wish I Were Thin, I Wish I Were Fat) писала:

«Еда доставляет удовольствие и заглушает голод. Но вслед за этим приходит чувство вины, отчаяния, неловкости и собственной порочности. Получая любимые лакомства, я все время ощущаю себя так, будто стащила их. И мне все время стыдно, когда я сдаюсь и наедаюсь»{21}21
  Levine, M.J. 1997. I Wish I Were Thin, I Wish I Were Fat. New York: Fireside.


[Закрыть].

Одна женщина как-то призналась мне:

«Когда я что-то ем, постоянно чувствую себя виноватой. Съем плитку шоколада – и виню себя целый день. И после пакета чипсов всегда думаю: не стоило их есть».

У другой те же чувства:

«Я нахожусь в замкнутом круге: съем что-то вредное, потом считаю себя виноватой и, чтобы избавиться от тягостного чувства, снова ем что-то вредное».

А вот что сказала третья моя собеседница:

«Я часто расстраиваюсь из-за того, что мне не хватает времени на себя любимую. Что я делаю в таких случаях? Съедаю шоколадку – как будто она может помочь. Толку от шоколадки никакого, но пока я ее жую, мне кажется, что толк есть – ведь я чувствую себя просто отлично. Правда, потом сокрушаюсь: “Вот дура, зачем я это сделала?!”»

Здоровье или удовольствие

Иногда мы сталкиваемся с дилеммой: здоровье или удовольствие? Мы очень хотим, чтобы наши дети питались правильно, и по-настоящему счастливы, когда они с удовольствием съедают все, что мы приготовили. Но, как правило, гораздо больше всех этих полезных обедов детям нравится вредный фастфуд. Он нравится им так сильно, что иногда хочется просто плюнуть на принципы и устроить детям пир только ради того, чтобы увидеть их счастливые мордашки. Как писала Мэрилин Лоуренс, «каждая мать знает, что ее ребенку нужна правильная и полезная еда. А еще она знает, что именно этого ее ребенку хочется меньше всего». Угостите детей фастфудом – и вы станете для них лучшим человеком в мире. Но за это вам придется потом жить с чувством вины и корить себя за загубленные детские зубы и испорченный обмен веществ».

Одна мама сказала мне:

«Я потратила 45 минут на готовку, а мои дети сказали про мой обед:

“Фу, какая гадость!” Но когда я веду их есть бургеры с картошкой, они меня обнимают так, будто я лучшая мама в мире».

Как вы уже поняли, еда часто ассоциируется у нас с разными чувствами и с тем, как мы с этими чувствами справляемся. Поэтому очевидно: ради удовлетворения голода мы едим очень редко. Зато наши пищевые привычки сразу показывают, научились мы решать свои психологические вопросы с помощью еды или нет. И в большинстве случаев еда не решает проблемы, а рождает новые.

Еда и самоконтроль тесно связаны в нашем сознании: худые мужчины и женщины в рекламе часто олицетворяют силу воли и способность контролировать свой аппетит. Голодовки художников XIX века до сих пор вызывают у нас удивление: ведь странно, что люди могли отказываться от еды. Автор книги «Квантовое прикосновение» (Quantum Touch) Ричард Гордон писал: «У голодавших художников не было религиозных или моральных убеждений… Их отказ от еды был проявлением силы воли в чистом виде»{22}22
  Gordon, R.A. 2000. Eating Disorders: Anatomy of a Social Epidemic, 2nd edn. Oxford: Blackwell.


[Закрыть]. Психиатр Артур Крисп сравнивал больных анорексией с отшельниками, имея в виду их «дисциплину, умеренность, воздержанность и умение подавлять страсти»{23}23
  Crisp, A.H. 1984. The psychopathology of anorexia nervosa: getting the “heat” out of the system. In A.J. Stunkard and E. Stellar (eds.), Eating and Its Disorders. New York: Raven Press, 209–234.


[Закрыть], а психоаналитик Хильда Брух писала, что у больных анорексией есть «аура необыкновенных способностей и нечеловеческой силы воли»{24}24
  Bruch, H. 1985. Four decades of eating disorders. In D.M. Garner and P.E. Garfinkel (eds.), Handbook of Psychotherapy for Anorexia Nervosa and Bulimia. New York: Guilford Press.


[Закрыть].

Таким образом, отказ от еды считается проявлением силы воли и самоконтроля. Но многие люди не могут контролировать себя и переедают, а лишний вес и ожирение частенько используются в рекламе как символ безволия и неумения противостоять искушению. Исследования показали, что во время стресса люди, которые сидят на диете, чаще срываются и объедаются «запрещенными» продуктами. Получается, что попытка ограничить рацион и есть меньше только увеличивает шансы съесть слишком много – а ведь именно от этого стараются уйти те, кто придерживается диет. То же самое касается больных анорексией и булимией: большую часть времени они могут контролировать аппетит, но вообще-то они склонны к периодическим срывам. Таким образом, еда тесно связана с самоконтролем. Да, сплошь и рядом встречаются люди с железной волей – они достойны восхищения! Но большинство из нас то и дело теряют контроль над собой.

Как сказала мне одна женщина:

«Я очень многое держу под контролем. Вы, наверное, думаете, раз у меня это так хорошо получается, то и с едой у меня проблем нет. Ничего подобного! И, возможно, причина этого – как раз в том, что я слишком тщательно контролирую все, кроме еды».

Еще одна женщина рассказала, как попытки сдерживать себя в еде привели ее к еще большему обжорству:

«Чувствуешь себя маленьким ребенком, которому запретили есть. Будь я взрослой, никогда не стала бы делать так, как мне указывают: если бы мне приказали есть, я бы не стала».

Многим кажется, что их пищевое поведение сродни наркомании: ты хочешь есть, пытаешься не есть, но только сильнее зацикливаешься на еде:

«Я постоянно об этом думаю, это какое-то наваждение… Я просыпаюсь среди ночи и иду к холодильнику… Понимаю, что я не должна делать этого, но очень хочется…»

«…Это похоже на алкоголизм. Думаю, чтобы похудеть, надо потерять интерес к еде».

Сегодня еда способна влиять на наше эмоциональное состояние и становится причиной внутренних конфликтов. Она может дать иллюзию контроля над жизненными ситуациями в моменты, когда мы этот контроль на самом деле теряем. Когда нам кажется, что мы не можем повлиять на работу, отношения или жизнь в целом, мы спасаемся едой: она помогает нам почувствовать себя увереннее. Еда – это хорошее средство почувствовать контроль хотя бы над чем-то. При этом смысл, который мы придаем еде, во многом зависит от нашего социального окружения.

Еда – один из главных способов человеческого взаимодействия. У нас есть специальные блюда для дней рождений и воскресных обедов. Такие праздники, как Рождество, День благодарения, Пасха, Песах, Ханука, Дивали и Рамадан, непосредственно связаны с едой: им предшествует пост, который завершается праздничным застольем. Еда сплачивает родственников: часто семейный обед – единственная возможность для домочадцев собраться вместе и поделиться своими переживаниями за день. В компании других людей мы едим не так, как в одиночку, – ведь существуют негласные правила совместного потребления пищи: съедать надо примерно одинаковое количество с одинаковой скоростью и в одинаковой последовательности. Вот почему при совместных трапезах мы часто обращаем внимание на то, едят ли наши соседи по столу закуску или уже перешли к десерту. Согласитесь, не очень-то удобно жевать в одиночку, когда другие уже закончили и смотрят на вас. И именно поэтому, когда кто-то в компании говорит: «Нет, спасибо, я не ем, я на диете» – или когда один из членов семьи демонстративно оставляет нетронутой свою порцию, это вызывает у нас удивление и неприятие: люди нарушают негласные, но весьма строгие правила.

Как сказал один из моих респондентов:

«Будучи католиками, мы говорим о еде, когда собираемся за столом всей семьей… Меня приучили к этому с детства: ты должен съесть все, что лежит на тарелке. Поэтому я накладываю всего понемногу и, даже если еда мне не очень нравится, съедаю все».

Таким образом еда может быть символом семейной любви, символом власти в семье или обществе. А еще – средством выражения полового влечения и религиозной идентичности.

Еда как выражение любви

Приготовление еды для своей семьи – один из главных способов выразить любовь и заботу. Готовность вложить в это дело свое время и силы делают любовь и заботу очевидными. А когда мы едим блюдо, заботливо приготовленное другим человеком, – это один из основных способов принять его любовь и проявить взамен свою. Поэтому такой повседневный диалог, как: «Ужин на столе!» – «Спасибо, мам, все очень вкусно!», при всей своей кажущейся обыденности и незначительности очень важен. Он позволяет членам семьи выразить свою любовь друг к другу. Как утверждала Мэрилин Лоуренс, «еда – это средство для нас, женщин, продемонстрировать свою любовь и заботу по отношению к нашим детям, мужьям, любимым и друзьям. Приготовление пищи – это проявление любви». Вот почему, когда дети говорят: «Фу! Что это? Мы не любим картошку!», в глубине души они знают, что их слова произведут сильный эффект. Заботливо приготовленная еда – это символ любви, и отказ от нее всегда воспринимается болезненно.

Семья – это совместные трапезы

Одна женщина сказала мне:

«Когда у меня появились дети, я была поражена тем, сколько удовольствия мне стало доставлять приготовление пищи. Как приятно было смотреть, когда дети с жадностью набрасывались на еду. Я чувствовала себя замечательной матерью. Только в такие моменты мы становились семьей в настоящем смысле этого слова!»

Еда как символ власти в семье

На протяжении многих веков мужчины традиционно получали больше еды, чем женщины, дети и старики. Когда мяса на всех не хватало, оно доставалось только мужчинам В некоторых культурах мужчин принято было обслуживать за столом первыми. Если еды было мало, женщины довольствовались объедками: главное для них было досыта накормить других домочадцев. Так что еда может быть символом власти в доме. Даже в современной семье, где предполагается равенство, не все получают лучшие куски мяса или самые аппетитные шкварки. А если посмотреть, кому они достаются, можно сделать вывод о соотношении сил в семье и выяснить, «кто в доме хозяин». Например, в моей семье бабушка всегда откладывала деду лучшие куски мяса и самую поджаренную картошку. Все это ставила на специальный поднос и относила деду, чтобы ему удобно было есть перед телевизором. Нас с сестрой это всегда возмущало: мы считали несправедливым, что нам приходилось оставаться на кухне и есть за столом. Сегодня, вспоминая об этом, я думаю, что бабушка просто хотела спровадить мужчину в другую комнату и дать нам возможность спокойно поболтать о своем, о девичьем.

Еда и социальная власть

Еда – это символ и социальной власти, статуса. Вплоть до 1920-х гг. богатых и влиятельных людей изображали дородными и даже откровенно толстыми по нынешним меркам. Так хотели показать: у толстяков достаточно денег и еды, они занимают весомое положение в обществе. А бедные люди изображались, наоборот, худыми и изможденными. Это должно было свидетельствовать об отсутствии у них денег и власти. Сегодня в западном мире стандарты изменились: состоятельные люди предпочитают иметь худощавую фигуру, и этот имидж пропагандируется средствами массовой информации. Худощавость свидетельствует теперь не о том, что у человека нет доступа к еде, а о том, что, имея такой доступ, он сознательно ограничивает себя в пище. Другими словами, отказ от чрезмерного потребления пищи сегодня воспринимается как символ социальной власти.

Еда может использоваться и как способ воздействия на власть: например, когда политические заключенные хотят добиться выполнения своих требований, они могут начать голодовку. Североирландский активист Бобби Сэндс, заключенный в тюрьму по политическим мотивам, стал зачинщиком Ирландской голодовки 1981 г. и умер во время нее. Незадолго до смерти люди избрали его в парламент Великобритании. В начале XX в. часто голодали суфражистки – в знак политического протеста против гендерного неравенства. Например, когда леди Констанция Литтон (1869–1923) была на две недели заключена под стражу в Ливерпуле за организацию манифестации суфражисток, она нацарапала на своем теле слова: «Право голоса – женщинам!». Она объявила голодовку, но восемь раз была принудительно накормлена. Литтон сказала своей надзирательнице: «Сожалею, что из-за меня у вас могут быть проблемы. Моя голодовка направлена против правительства, и я буду бороться с ним, жертвуя своей жизнью, но не причиняя никому вреда».

Сьюзи Орбах рассматривала расстройства пищевого поведения как форму такой «протестной голодовки», когда женщины отказываются от еды ради того, чтобы приобрести некоторую социальную власть. Итак, наличие еды люди воспринимают как свидетельство социальной власти, а отказ от нее подчас становится способом обрести контроль над миром.

Еда и сексуальность

Несомненно, еда связана с сексом и сексуальностью. Мороженое в рекламе обычно изображается как способ получения сексуального удовольствия, поедание шоколада часто происходит во время романтического свидания, а бестселлер Алекса Комфорта «Радости секса» был назван в честь знаменитой поваренной книги «Радости приготовления пищи» (Joy of Cooking) и имеет подзаголовок «Поваренная книга об искусстве любви». Взаимосвязь между едой и сексом существует на протяжении всей истории человечества и занимает центральное место во многих культурах. Обряды инициации, знаменующие наступление половой зрелости, часто включают такие ритуалы, как омовение кровью козла и убийство первого животного, а красное мясо, как считается, пробуждает сексуальное желание. Существует даже легенда о капитане корабля, перевозившего рабов: он перестал есть мясо, чтобы не поддаться чарам прекрасных рабынь. В XIX и XX вв. юношам прописывали вегетарианские диеты, чтобы отбить у них охоту к мастурбации.

Кроме того, в сексуальном языке для описания женщин и секса часто используются слова, связанные с едой: «булочки», «дыни», «аппетитная» и т. д. Ужин «при свечах» часто предшествует сексу. Если бы вы впервые пригласили на ужин человека, который вам нравится, что бы вы приготовили? Этот вопрос гораздо сложнее, чем кажется. Приготовить что-то жареное – слишком «по-матерински», выбрать устрицы – довольно рискованный шаг, а если сделать бутерброды, он решит, что вы просто лентяйка.

Таким образом, еда может отражать сексуальность и представлять человека в сексуальном свете.

Еда и религия

Еда несет в себе смыслы, связанные с религией и религиозной идентичностью. Многие конфессии, такие как ислам, иудаизм и индуизм, предписывают строгие правила в отношении того, что можно и нельзя есть, как следует комбинировать продукты. Кроме того, многие религиозные праздники и церемонии сопровождаются приготовлением особой пищи и ее совместным потреблением: вспомните, например, индейку на Рождество, шоколадные яйца на христианскую Пасху или праздничные ужины на Курбан-байрам по окончании Рамадана у мусульман. Приготовление пищи и угощение других людей становится способом передачи божьей благодати внутри семьи, служит средством выражения своей набожности и религиозной идентичности.

Итак, еда занимает главное место во многих видах социального взаимодействия, причем ее потребление обычно регулируется негласными, но строгими правилами. Еда – это способ выражения семейной любви: по тому, как распределяется в семье еда, можно судить об иерархии в ней. Еда играет важную роль в нашей сексуальности и религиозной идентичности. Вот почему публичное нарушение негласных правил, связанных с потреблением еды, вызывает неприятие окружающих. И вот почему такую реакцию вызывают у нас люди с избыточным или недостаточным весом: мы понимаем, что они нарушают эти правила, даже если это происходит не на наших глазах.