Текст книги "Искупление"

– Да, о призраках. Это порождения Хаоса.

– Горящие глаза…

– Да, – подтвердил Грозный Волк. – Выпусти нас отсюда и…

– Призраки скоро придут сюда. Они приходят по ночам, когда становится холодно. – Мэр подошел почти вплотную к камере Дамона и поднял факел повыше, чтобы осветить фигуру пленника. – Я распоряжусь насчет обеда, Дамон Грозный Волк. Возможно, в мое отсутствие появятся призраки. Они убедят вас остаться в Бевовом Весле. Они всех убеждают – и ты это знаешь.

– Вероятно, заставляя людей забывать, они получают что-то полезное для себя, – присоединился к беседе проснувшийся Рагх. – Воруют воспоминания, пока ничего не останется, пьют память, словно вампиры – кровь.

– Призраки даже ран никому не наносят, – повернулся мэр к дракониду. – Единственное, что они заберут, – ваши имена. Они заставят вас остаться в городе. А с утра вы расскажете о мире и начнете учить меня читать книги… Ладно, пойду позабочусь о еде.

Уходя, глава города унес факел, оставив камеры и коридор залитыми лишь слабым светом звезд.

– Клянусь головами Темной Королевы, – простонал Дамон, – Воплощение Хаоса рассказало мне, как оно ворует воспоминания.

– Я подозреваю, что в этом городе таких тварей несколько, – сказал Рагх.

– Люди не могут вспомнить своих имен! Не помнят, что за еду и одежду нужно платить!

«Что же порождение Хаоса забрало у меня? – думал он. – Точно ничего важного. Нет у меня провалов в памяти. Я победил тварь до того, как она успела навредить мне. Но эти люди, очевидно, не в состоянии себя защитить».

– Нам надо выбраться отсюда. Фиона поднялась и уперла руки в бока:

– Нет, мы должны помочь этим людям, научить их бороться…

– Это невозможно! – Глаза драконида в темноте слабо светились красным. – Они не поверят тебе. В их твердолобых головах недостаточно ума, чтобы поверить тебе – или любому из нас. Единственное, чего они хотят – и от тебя, и от меня, и от Дамона, – чтобы мы остались и учили их. Правда, если отродья Хаоса найдут нас, вряд ли потом мы сможем кого-нибудь чему-нибудь обучать.

Дамон покрепче ухватился за прутья, потянул и тут же почувствовал, что они поддаются – решетка была вмазана в глиняный пол и такой же потолок. Если бы Грозный Волк не потерял столько сил, он был бы уже на свободе.

– Я не собираюсь ложиться и умирать, – сказал он, налегая на прутья. – У меня еще есть дела. Мы выберемся отсюда.

Рагх утробно зарычал и ухватился за решетку своей камеры, напряг мускулы и потянул прутья в стороны.

– Удачная попытка, – довольно прошипел он.

Скрипнула дверь, и коридор залил свет факела.

– Может, я смогу помочь?

– Мэлдред!

– Дамон, друг мой, как это ты вечно умудряешься попадать во всякие затруднительные положения?

Мэлдред склонил голову, чтобы, входя, не удариться о притолоку и пленники увидели, что он находится в своем истинном облике. Широким синим плечам людоеда было тесно в коридоре, макушка беловолосой головы задевала потолок, факел в его мощном кулаке казался жалкой веточкой. Несмотря на то, что одежда Мэлдреда превратилась в лохмотья, он выглядел чрезвычайно довольным.

– Но… как ты выбрался из Шрентака и как нашел нас здесь? – изумленно спросил Дамон.

– Я ведь маг, ты помнишь?

Дамон взглянул на Рагха, но тот лишь пожал плечами. Фиона зло прищурилась, но промолчала. Мэлдред передал Дамону факел, встал на колени и запустил пальцы в глину; его длинные белые волосы рассыпались, закрывая лицо и руки. Свет залил огромную фигуру людоеда, так что стали видны напрягшиеся рельефные мускулы и набухшие от напряжения вены.

– Что ты там делаешь? – спросил драконид.

– Творю заклинание. Помолчи, ладно? Мэлдред закрыл глаза, в его горле родился странный низкий звук, который набирал силу и очень скоро превратился в непонятную, завораживающую древнюю мелодию со сложным напевом. Пальцы мага все глубже погружались в размягчающуюся глину; по ней пошла рябь, как по жидкой грязи.

Дамон почувствовал, что прутья двигаются намного легче. Рагху тоже удалось немного расширить проем.

– Еще чуть-чуть, – поторопил Грозный Волк.

– Я пытаюсь, – откликнулся Мэлдред, прервав заклинание. – Странно, – добавил он. – Здесь становится холодно.

Магическое пенье возобновилось. Дамон бросил факел и заработал обеими руками. Он знал, что холод означает приближение порождений Хаоса. Бывший рыцарь огляделся, высматривая в колеблющихся тенях горящие глаза нежити, затем резко выдохнул и наконец сломал решетку.

– Призраки идут, – прорычал Рагх.

– Да. – Грозный Волк шагнул к другой камере, чтобы помочь дракониду с его решеткой. Совместными усилиями они разогнули прутья так, чтобы сивак и Фиона смогли выйти.

Соламнийка, прижав к груди узел с одеждой, остановилась посреди коридора и воззрилась на Мэлдреда.

– Лжец. Лжец. Лжец, – проговорила она. С каждым словом изо рта девушки вырывалось облако пара. Дамон уже дрожал от все усиливающегося холода.

– Мал, надо идти отсюда. Там…

Он запнулся, взглянув вдоль коридора. Там три тени, отделившись от стены, превратились в некие подобия человеческих фигур. Их глаза устрашающе пылали, бесплотные руки тянулись к людоеду и освобожденным пленникам, длинные когти извивались, как змеи.

– Клянусь Отцом! – Мэлдред быстро поднялся на ноги. – Это что за странные существа?

– Здесь их называют призраками, – ответил Рагх.

– Поганая нежить, – сплюнул Дамон. – Исчадия Хаоса! У нас нет ничего, что можно им противопоставить!

Мэлдред обнажил меч, и тени кудахчуще рассмеялись.

– Это против них не поможет, – сказал Дамон и начал подталкивать спутников к двери в другом конце коридора.

– Может, вот это сработает. – Мэлдред вынул что-то из-под рваной туники, держа предмет так, что остальным его не было видно. – Я вытащу нас отсюда.

Людоед собрал все магические и физические силы, крепко сжал драконью чешуйку и сломал ее пополам.

– Лжец. Лжец. Лжец, – неистово повторяла Фиона, в то время как серый туманный вихрь вынес их из тюрьмы.

Тени минувшего

Дамона окружала пустота, нескончаемый мрак простирался во всех направлениях. Невозможно было что-либо разглядеть – ни формы, ни тени, но он чувствовал, что движется, хотя ноги его висели в воздухе, ничего не касаясь. Грозный Волк вытянул руки вперед, затем в стороны, но его пальцы чувствовали только теплый влажный воздух.

Это была потрясающая перемена после холодного ветерка, ворвавшегося в его тюремную камеру, вначале остудившего разгоряченное борьбой с решетками тело, но после превратившегося в ледяное дыхание порождений Хаоса.

Дамон хотел было окликнуть Мэлдреда, но вдруг почувствовал зловоние, из-за которого ему сразу расхотелось открывать рот, к тому же Грозный Волк сомневался, что друг его услышит – сам он не слышал даже стука собственного сердца.

Смрад между тем усиливался.

Бывший рыцарь знал, что в этом виновата магия, и корил себя – он не сказал Мэлдреду, пока тот творил заклинание, что их нужно отправить на Южный Эргот, в форт Соламнийских Рыцарей. Впрочем, маг действовал слишком быстро, и у Дамона попросту не было такой возможности. Он не успел даже спросить друга о том, куда они направляются. Возможно, в Лес Квалинести, возможно, на восточный берег Ностара. Но, по крайней мере, не в земли людоедов.

Грозный Волк был больше удивлен, чем испуган, поскольку пребывал в уверенности, что магия Мэлдреда – добрая. Он окликнул Фиону – надеясь, что девушка услышит, – чтобы уверить ее в том, что все нормально и нет причин для беспокойства, но ответа не было.

Дамон продолжал плыть в пустоте, чувствуя все нарастающую усталость, хотя прошло совсем немного времени. Чары людоеда каким-то образом истощали его энергию.

– Мэлдред! – снова попытался Дамон позвать друга. Теперь, по крайней мере, он хотя бы смог себя услышать.

Что-то изменилось в окружающем пространстве. Становилось все теплее, отвратительный запах усилился еще больше. Изменилась и сама тьма – в ней проглядывались синие и серые пятна, напоминавшие поля, на которых будто бы стояли плечом к плечу ряды рыцарей ростом до небес. Грозный Волк задрожал, хотя холодно не было.

– Мэлдред?

– Здесь я, Дамон.

– Где мы?

– Мое заклинание несет нас подальше от тюрьмы. Бывший рыцарь слышал странные звуки: неприятное равномерное шуршание, что-то, похожее на шелест листьев под порывами ветра, приглушенный крик сорокопута, гортанный клекот совы.

– Где мы, Мэл?

Где бы они ни были теперь, здесь стояла ночь. Беглецы оказались явно не на морском берегу – в воздухе не чувствовалось соли, вместо этого ощущался запах кузницы. Теперь Дамон чуял и драконида, и Фиону, и Мэлдреда, но сернистый дух тем не менее пересиливал всё.

– Куда ты нас переправил?

– В безопасное место.

Грозный Волк прищурился, и поля пришли в движение, будто призрачные рыцари то шагали вперед, то отступали, двигаясь в такт шелестящему звуку. Не успел он привлечь внимание Мэлдреда, как все исчезло, сменившись серыми ручьями с зелеными берегами, такими темными, что они казались черными.

Дамон перестал дрожать, сосредоточился, и зрение вернулось к нему. Он обнаружил себя в пещере. Темные ручьи оказались тенями и расщелинами в камнях, зелень – спадающими до земли замшелыми лианами, которые шевелились на легком ветру. Листья продолжали шелестеть – звук шел из того места, где должен был находиться вход в пещеру. Грозный Волк медленно повернулся и увидел, что Фиона и Рагх находятся всего в нескольких ярдах от него. Чуть дальше стоял Мэлдред. Его губы шевелились – возможно, людоед произносил очередное заклинание. Через мгновение в ладонях мага появился светящийся, стремительно растущий шар. Мэлдред подбросил его к потолку, и шар повис в воздухе.

Пещера была так огромна, что даже магический огонь не мог ее осветить.

– Лжец. Лжец. Лжец, – зашипела Фиона, лишь только встретилась глазами с людоедом. Она стояла за драконидом, прижимая к груди сверток с одеждой, и переводила взгляд с Дамона на Мэлдреда. – Вы оба лжецы.

Грозный Волк взглянул на старого друга.

– Мэл, – сказал он, – я хотел вернуться и спасти тебя. Если бы мы не попали в переплет на этом проклятом острове, нам с Рагхом удалось бы доставить Фиону на Южный Эргот и мы бы сразу отправились в путь. А теперь… Не мог бы ты с помощью этого заклинания доставить нас на Южный…

В этот момент соламнийка тихо вскрикнула, а сивак коротко выругался. Дамона снова затрясло, едва он поглядел назад, глубоко в пещеру, в направлении мягкого желтого свечения. Драконьи глаза! Это массивная чешуя твари, постоянно двигаясь, создавала жуткое шуршание.

– Сабл! – Сердце бывшего рыцаря застучало быстрее. Яростно зарычав, он огляделся в поисках хоть какого-нибудь оружия.

– В следующий раз, Мэл, переноси нас в более безопасное место, нежели логово черной! – Дамон подтолкнул Фиону и Рагха туда, откуда тянуло легким сквозняком, – к выходу из пещеры. – Шевелитесь! – прошептал он. – Быстро!

Несмотря на удивление и растерянность, спутники Дамона мгновенно подчинились, а соламнийка даже потянулась к несуществующему мечу.

– Когда-то я служил Сабл, – прошептал Рагх. – Если она не забыла этого, то, может быть, не тронет меня. Но, боюсь, ты и Фиона…

Окутанный тенями, которые скрывали большую часть его массивного тела, дракон молчал и не шевелился. Он просто спокойно рассматривал пришельцев, напоминая огромного кота, с показным безразличием изучающего стайку мышей, нарушивших его покой.

– Мэл, повернись и медленно иди за нами, – произнес Грозный Волк. – Ни у меня, ни у Фионы нет оружия, поэтому мы не можем… Мэл? Мэл!

Мэлдред не отступил ни на дюйм и не обнажил меча, а, наоборот, медленно пошел к чудовищу, протягивая руки, словно в мольбе.

У Дамона от этого зрелища перехватило дыхание:

– Клянусь всеми… Это…

– Лжец. Лжец. Лжец, – повторяла за его спиной Фиона.

– Я… Я думаю, она права, – прошептал Рагх. – Дамон, я думаю, твой друг-людоед предал нас.

– Предал? – недоверчиво переспросил Грозный Волк. – Он намеренно перенес нас сюда? – Эта мысль показалась ему настолько невероятной, что бывший рыцарь, тряхнув головой, тут же отбросил ее. – Нет. Он не мог. Мэлдред не мог так поступить.

«По крайней мере, по собственной воле, – подумал он. – Возможно, Сабл поймала Мэла в Шрентаке, околдовала и потребовала, чтобы он доставил нас сюда. – Это было единственным нормальным объяснением. – Но если так, если Рагх ошибается, тогда почему он так спокойно двинулся к черной?»

Выглядывая из-за плеча Дамона, Рагх снова заговорил:

– Постой, я ведь сказал, что служил у Сабл. Так вот, это – не она. – В голосе сивака звучало неподдельное облегчение. – Теперь я вижу, что это существо даже не принадлежит к роду черных драконов.

– Мэлдред! – твердо сказал Грозный Волк, надеясь воздействовать на ту часть сознания друга, которая была неподвластна дракону. – Останься с нами. Пойдем отсюда.

– Ты здесь в безопасности, друг мой, – откликнулся людоед, однако не было похоже, что он уверен в собственных словах. – Я обещал, что вы будете в безопасности. Дракон не тронет вас.

Освещенный бледным желтым светом драконьих глаз, Мэлдред стоял прямо напротив огромной морды чудовища, согнувшись в низком поклоне.

– Я доставил тебе Дамона, хозяин. Я выполнил обещание. «Хозяин?»

– Рагх, Фиона. уходим! Но девушка уперлась.

– Я – Соламнийский Рыцарь! – сказала она вызывающе. – Я должна бороться с этим драконом. Бежать – постыдно.

Дамон сжал кулаки в бессильном гневе.

– Мы безоружны!

– Не надо так спешить. – Низкий страстный голос принадлежал не Фионе и раздался из-за их спин. – Никуда ты не пойдешь, Дамон Грозный Волк. Ни ты, ни глупая женщина-рыцарь, ни калека-сивак. Вы трое – мухи, попавшие в паутину. Вот увидите, такой сильный паук, как мой хозяин, вам и не снился.

Узнав голос, бывший рыцарь недоверчиво обернулся и встретился взглядом с Нурой Змеедевой. Она перекрыла им путь к отступлению, поднявшись на хвосте посреди пещеры и гипнотически покачиваясь; ее чешуя таинственно мерцала. Не столько жуткий облик твари, сколько ее магия заставила Фиону и Рагха оставаться на месте.

– Никто из вас отсюда не уйдет, пока мой хозяин не разрешит, – прошипела нага. – Если разрешит…

«И не откупиться, – подумал Грозный Волк. – И никакого шанса…»

– Дамон! – Мэлдред, до этого продолжавший стоять перед драконом, двинулся к нему. – Иди сюда! Присоединяйся к нам, Дамон!

– К вам? Клянусь любой головой Темной Королевы, этого не будет. Этого не может быть!

Бывший рыцарь пытался убедить себя в том, что весь этот ужас ему мерещится, но тем не менее знал, что кошмар реален. Он чувствовал воздействие страха, источаемого драконом, видел его жуткие желтые глаза в глубине пещеры, видел покачивающуюся у входа нагу и друга-изменника, замершего в ожидании перед своим хозяином.

– Рагх, – прошептал Дамон. Краем глаза он видел, что драконид судорожно дергается, силясь избавиться от чар Нуры. – Рагх, – позвал он громче.

– Я… Я слышу тебя. – Знакомый хриплый шепот прозвучал напряженно.

– Есть у тебя какой-нибудь стоящий план, чтобы нам отсюда выбраться?

Из глубины пещеры Мэлдред снова позвал Друга.

– Да! У меня есть план! – прорычал сивак. – Я намерен, раз уж нам все равно здесь погибать, позволить дракону убить меня. Он сделает это быстрее, чем планирует змееподобная тварь.

– Это Нура Змеедева, Рагх.

– Как бы ее ни звали, она отвратительна.

– Это Нура Змеедева.

«Ты знаешь ее, – думал Дамон. – С того момента, как я тебя встретил, ты обещал разделаться с ней. Она обрезала твои крылья, сотворила множество отвратительных чудовищ с помощью твоей крови. Ты же ненавидишь ее».

– Даже если ты не видел ее в этом облике, все равно должен был узнать.

– Я никогда ее не видел, иначе бы запомнил.

– Воплощение Хаоса, – пробормотал Грозный Волк.

«Проклятая тварь забрала у Рагха воспоминания о Нуре Змеедеве. Должно быть, это так. Что же она украла из моей памяти?»

– Дамон! – снова окликнул его Мэлдред.

«Впрочем, какая теперь разница, – горько заключил бывший рыцарь. – Не похоже, чтобы нам удалось выбраться отсюда живыми».

Ноги отказались подчиняться бывшему рыцарю – на несколько мгновений он позволил себе отвлечься, И ужас, исходящий от дракона, пронизал его до костей.

В тот же момент нага придвинулась ближе. Странный, тяжелый запах притираний, которыми она пользовалась, смешивался с гнилым смрадом болота. Дамон почувствовал слабость, тошноту – он был готов умереть. «Лучше бы я дал штормовому морю поглотить меня, – подумал Грозный Волк, но тут же прогнал эти мысли. – Не видать дракону моей смерти! Иначе мне не видать моего сына!»

– Нужно победить его ужас, – прохрипел он скорее себе, чем Фионе или Рагху, – и магию Нуры. Не поддаваться! Драться!

Дамон сконцентрировал свой гнев, используя тот же прием, что и при управлении синим драконом, когда нужно было подавить его волю. Ослепленный ненавистью, он отскочил от Фионы с Рагхом и помчался к Мэлдреду.

– Рагх! – крикнул он через плечо. – Это Нура Змеедева отняла у тебя крылья.

Грозный Волк надеялся, что это открытие поможет дракониду воспрянуть духом, но наблюдать, как отреагирует сивак, было некогда. Бывший Рыцарь оттолкнул удивленного Мэлдреда и быстро выхватил из решетчатых ножен за спиной людоеда двуручный меч, с которым тот никогда не расставался.

– Дамон, нет!

Мэлдред протянул руку к мечу, но его друг, пылая ненавистью, в два прыжка оказался перед драконом. Ауре ужаса противостояла его решительность, а клинок был готов к бою.

Пылающие желтые глаза мигнули, но дракон не пошевелился и не произнес ни слова, лишь его чешуя продолжала отвратительно шуршать.

– Стой, Дамон!

Сосредоточившись на драконе, Грозный Волк не заметил выпада Мэлдреда. Людоед ударил его сбоку, выбив из рук меч. Клинок отлетел далеко в сторону, загремев по камням.

– Дамон! – настаивал маг, подняв руку в предупреждающем жесте. – Ты должен выслушать меня!

Бывший Рыцарь ударил друга и одним прыжком оказался возле оружия.

– Нет уж, это ты послушай меня, Мэл! Дракон управляет тобой! Этот дракон…

– Но это не Сабл! – прокричал Мэлдред. – Ему нет никакого смысла убивать тебя!

Да, это была не Онисаблет – и Рагх утверждал то же самое, – но из его пасти исходило такое же зловоние, а в пещеру проникали болотные звуки – все говорило о том, что они во владениях черной драконицы.

«Но почему другой дракон прячется на болоте владычицы Сабл? И почему Мэлдред раболепствует перед ним?»

Дамон немного опустил меч:

– Хорошо. Я слушаю. Говори быстрее. Из-за спины Мэлдреда послышалось шипение Нуры Змеедевы – Фиона и Рагх двинулись вглубь пещеры, навстречу своей судьбе. Слова Грозного Волка, обращенные к дракониду, не произвели на того ровным счетом никакого впечатления.

– Я жду, Мэл.

– Дамон, – начал Мэлдред, – я уверен, что говорю тебе правду. Дракон меня не контролирует – ни сейчас, ни когда-либо вообще. Но я… в союзе… с ним. Я доставил тебя сюда по его просьбе. Я должен помнить о своей семье, своем народе… и я…

Немигающие глаза Грозного Волка сузились и встретили взгляд дракона из-под полуопущенных кожистых век.

Было что-то знакомое в этом создании, особенно в его глазах, их странном разрезе. Внезапно Дамон заметил в них свои отражения. В одном глазу был он, но на несколько лет моложе – светловолосый, справедливый и неустрашимый, в другом – полумертвый, с чешуйкой красной драконицы на бедре.

– Мглистый Дракон, – произнес бывший рыцарь.

Да, это был тот самый мглистый, который когда-то излечил его своей кровью – с помощью серебряной драконицы. Кровь и магия дракона избавили Дамона от власти Малис, но красная чешуйка на его ноге почернела, темными стали и волосы, и душа.

Сердце Грозного Волка похолодело. Он придвинулся ближе к мглистому дракону.

Дамон сильно изменился после того рокового дня, но что стало с драконом? Он заметно постарел – и это было странно. Несколько лет – ничтожный промежуток времени для существ, чья жизнь измеряется многими веками.

Раздался грохот, пол пещеры содрогнулся, с потолка посыпались мелкие камни. Бывшему рыцарю понадобилось несколько мгновений, чтобы понять: дракон заговорил – впервые с того момента, как они оказались здесь.

– Ты помнишь?… В горах… далеко отсюда…

– Да. За много миль отсюда и несколько лет назад.

Дамон никогда этого не забывал. Даже великий маг Палин Маджере не смог избавить его от чешуйки, но мглистый дракон спас его в тот день, когда бывший рыцарь случайно наткнулся на его пещеру.

Дракон не просто заметно постарел, он стал значительно больше и теперь достигал в длину почти двухсот футов. Грозный Волк недоумевал, почему тот так вырос и отчего выглядит таким старым. Что могло так повлиять на дракона? Неужели магия?

– Да, я помню, – повторил он. Пещера вновь содрогнулась.

– Ты спас мне жизнь. Я признаю, что обязан тебе.

– Ты знаешь этого дракона? – спросил Рагх, украдкой оглядываясь на Нуру. – И эту змею? Как ты…

Дамон жестом успокоил сивака и сконцентрировался на грохоте, чтобы разобрать глухие и чрезмерно растянутые слова дракона.

«Он выглядит не только старым, но и утомленным. – подумал Грозный Волк, – хотя ни того ни другого просто не может быть…»

– Ты хочешь получить с меня долг? – спросил он, гадая, правильно ли понял мглистого.

«Действительно ли дракон приказал Мэлдреду доставить меня сюда? – размышлял бывший рыцарь. – Впрочем, у меня все равно нет времени возвращать этот долг. Скоро чешуя убьет меня, а до этого надо успеть помочь Фионе и найти Рики с ребенком».

– Чего же ты хочешь?

«Действительно, чем человек может быть полезен дракону?»

Дамону вновь пришлось сосредоточиться, чтобы разобрать грохочущие слова ответа.

– Убей Сабл, – произнес мглистый дракон. – Я хочу, чтобы ты убил черную драконицу, хозяйку болота.

– Нет! – Грозный Волк почувствовал, как кровь отхлынула от его лица. – Это невозможно!

Фактически все происходящее было невозможным: перенесенный сюда лучшим другом Мэлдредом, он стоит перед старым изможденным драконом, который всего несколько лет назад был полон сил и энергии, а за ним внимательно следит Нура Змеедева в облике змеи, и она, очевидно, совсем не против гибели своей повелительницы.

– Один человек не в силах противостоять дракону, – сказал Дамон, – и я не выйду против Сабл. Я чту то, что ты спас мне жизнь, но я даже не буду пытаться – это глупо.

– Я спас тебя от красной драконицы только затем, чтобы ты смог услужить мне сейчас. – Дракон погрузил коготь в пол пещеры. Раздался хруст. – Я спасал и других, чтобы они служили моим целям, но на тебя была самая большая надежда. Ты – единственный.

Нура зашипела, когда Мэлдред вынул свой меч из ослабевшей руки Дамона.

– Мне непонятна твоя роль в этой истории, – горько сказал Грозный Волк. – Тебе придется серьезно потрудиться, чтобы объяснить мне все – позже, когда мы отсюда выберемся. Именно это я сейчас и намерен сделать.

Он сделал попытку уйти, но людоед твердо взял его за руку:

– Ты не можешь уйти, Дамон. По крайней мере – пока. Прежде дай согласие убить Сабл.

– Ты такой же безумец, как Фиона! – Дамон стряхнул его руку. – Убить Великую Драконицу? Да ни один человек, ни армия не справится с ней. И зачем мглистому дракону нужна смерть Сабл?

– Чтобы получить ее владения, – пророкотал мглистый.

Он на минуту закрыл глаза, так что в пещере потемнело, а когда снова открыл их, бывшему рыцарю показалось, что их желтое свечение направлено прямо ему в лицо. Губа дракона приподнялась, обнажив зубы цвета кварца, между которыми мелькнул змеиный язык.

– Ты можешь убить Сабл. Ты – единственный, кто может это. – Эти слова произнесла Нура Змеедева, которая проскользнула ближе. – Я испытывала тебя, Дамон, и я знаю, на что ты способен.

Грозный Волк повернулся, чтобы посмотреть в ее холодные глаза.

– Мэлдред тоже проверял тебя. Он сделал это гораздо лучше, чем я.

– У меня не было выбора, – вмешался в разговор людоед, когда Дамон бросил на него бешеный взгляд.

– Ты меня проверял?

– Сабл… Черная… каждый день увеличивает болото. Ты знаешь, что произошло. Ты видел, что происходит. В конечном счете болото поглотит все земли людоедов и мой родной дом… если это не остановить.

– Это ты о Блотене? Об отвратительных горах и проклятом королевстве твоего отца? Я думал, ты презираешь его.

– Я говорю о земле моего народа. И… я боюсь за отца. Если Сабл преуспеет…

– Так ты о болоте? Маг кивнул.

– И какое место вы отвели в этом деле мне?! Если ты и твои уродливые соотечественники хотят смерти черной драконицы, то идите и сами с ней воюйте. Я не собираюсь принимать участие в этой битве.

Мэлдред грустно опустил голову.

– Теперь мой народ – не самые великие воины. Нам нужен кто-нибудь бесстрашный – кто-то, кто сможет собрать войско и способен принимать правильные решения…

– Вы меня проверяли?

– Чтобы убедиться в том, что ты – единственный, – вставила нага.

– И эти проверки…

– Я и мои сестры, – произнесла Нура, и в ее голосе прозвучало удовлетворение. Она имела в виду женщин-воровок, пытавшихся убить Дамона на границе Блотена. – Гигантские пауки. Легион Стали, который пытался повесить тебя. Эти случаи – наших рук дело, звенья одной цепи. Ты должен гордиться, человек. Ты прошел все испытания… и зашел так далеко.

Вены вздулись на шее бывшего рыцаря, как канаты, кулаки сжались, он пылал праведным гневом. Глядя на людоеда, Дамон горько произнес:

– Друг! – Он сплюнул под ноги. – Я называл тебя другом, Мэлдред! Любил тебя сильнее, чем брата! Сотни раз рисковал ради тебя своей жизнью! А ты!…

– Дамон…

– Ты просто воспользовался мной! Обманщик! Ради твоей уродливой расы! – Грозный Волк бросал в лицо Мэлдреду слова обвинения, словно метал кинжалы. Маг попытался возразить, но Дамон не давал ему вставить ни слова. – Я имел дело с драконами, людоед. Я имел дело и с тобой. Но я больше не хочу видеть ни тебя, ни твоих друзей!

В горле у бывшего рыцаря пересохло, воздух казался густым и вязким. Он задыхался.

– Нура, – попросил Мэлдред, – оставим его одного.

Нага проползла вперед и обвилась вокруг Дамона кольцами, словно пытаясь удушить его. Ее глаза тускло загорелись зеленым. Этот свет растекся по всему телу Нуры и проник в Дамона, сковав его, а затем начал распространяться и дальше, на Рагха и Фиону.

После этого Змеедева повернула лицо к мглистому дракону, и его глаза на мгновение закрылись. Сделав еще одно спазматическое движение, нага затихла.

– Он – единственный, хозяин, – произнесла она приторным голосом, – но он не хочет нам помочь.

Мглистый дракон опустил голову и вытянул шею. Его сухое дыхание опалило лицо Грозного Волка, как жаркий ветер пустыни.

– Я сделаю так, чтобы он захотел. – Дракон вытянул черный коготь и провел им по ноге Дамона, распоров штанину, как пергамент. Черные чешуйки тускло заблестели, отражая свет желтых глаз. – Чешуя растет благодаря моей магии, человек. Она причиняет тебе боль, потому что я так приказал. Скоро ты умрешь.

Дракон взглянул на Нуру, и та немного ослабила кольца, чтобы Грозному Волку было легче дышать.

– Я могу убрать чешую и остановить боль, – продолжал мглистый, – если ты убьешь Сабл. Я обещаю. Я дам тебе снадобье, которое ты безуспешно ищешь, подарю тебе жизнь, снова сделаю тебя нормальным человеком и не буду более мешать тебе.

Дамон почувствовал покалывание в руках и ногах, будто снова обрел контроль над ними. Краем глаза он видел, что Рагх и Фиона тоже приходят в себя.

Он несколько минут молчал, отчаянно раздумывая: «Снадобье? Только правду ли говорит дракон?»

Бывший рыцарь уже и не надеялся найти какое-либо средство против чешуи. Он полагал, что жить ему осталось недолго, поскольку сверкающие роговые пластинки распространялись по телу буквально на глазах. Но Грозный Волк не мог согласиться выйти против Сабл – это было бы равносильно самоубийству, гибели куда более быстрой, чем смерть от чешуек.

Он посмотрел на Фиону. Девушка во все глаза смотрела на дракона, но ее лицо ничего не выражало. Дамон перевел взгляд на Рагха, и тот выразительно пожал плечами, словно говоря: «Твое дело». Изуродованный драконид будто забыл о своем обещании поквитаться с Нурой.

«Исчадия Хаоса! Что же еще они украли у Рагха?!»

Повернув голову к Мэлдреду, бывший рыцарь произнес:

– Ты знаешь, что не в человеческих силах убить Сабл.

Мглистый заговорил, и его голос как будто бы дрогнул:

– Тебе помогут. Мои слуги Мэлдред и Нура имеют магическую силу. Твои друзья призвали Фиону и…

– …Рагха, – добавила нага. Она выглядела озадаченной и обиженной тем, что драконид ее не узнавал. – Бескрылый сивак Рагх и Соламнийский Рыцарь Фиона.

– Человек! – прогремел дракон. – В тебе есть силы, которые ты еще должен раскрыть!

«Проклятие! – Дамон понял, что у него нет иного выбора, кроме как согласиться. – Потом, когда я выберусь из пещеры мглистого, можно будет изыскать способ избавиться от Мэлдреда и Нуры. В крайнем случае – убить обоих. Потом и у меня, и у Фионы, и у Рагха может появиться шанс. Но сейчас…»

– Хорошо, – торжественно сказал он. – Для тебя я выйду против Сабл. И если судьба принесет мне победу, ты дашь мне снадобье.

Дракон обнажил зубы в улыбке.

– Безусловно, – прогрохотал он. – Я излечу тебя. И обещаю тебе гораздо больше, нежели излечение. – Мглистый поднял голову, вперив взор в выход из пещеры, где образовалась стена тумана. – Ты, а главное, твоя семья – будете в безопасности.

В тумане появилась картина: залитая светом деревня – иссохшая земля, жухлая трава, чахлые деревья вдоль дороги. Дракон фыркнул, и сцена перенеслась внутрь маленького домика. На убогой постели лежала дряхлая седая старуха-полуэльфийка.

– Рики, – прошептал Дамон с горячностью, удивившей его самого, и в испуге рухнул на колени.

Рикали была накрыта шкурами, вокруг нее возились три женщины, одна из которых вытирала ей мокрый от пота лоб, уговаривая успокоиться.

– Свинство какое! – услышал Грозный Волк знакомое ругательство. – Где Вейрек?

– Ушел, – ответила одна из женщин. – Мы скоро позовем его сюда. Как только ребенок придет.

Полуэльфийка уронила голову и застонала. Картина снова сменилась. Среди редких деревьев вокруг большого костра раскинулся лагерь. Несколько десятков хобгоблинов сновали взад и вперед; один, особенно огромный, сидел на деревянном ящике и точил копье.

По лагерю пронесся плач ребенка. Магическое видение всколыхнулось, и туман в пещере рассеялся.

– Хобгоблины подчиняются мне, – прогремел дракон. – Они не тронут новорожденное дитя и оставят в покое полуэльфийку с ее мужем, если ты согласишься на мое предложение.

Дамон посмотрел мглистому в глаза.

– Я уже сказал, что выступлю против черной драконицы, – произнес он сквозь зубы. – Я всегда сдерживаю свои обещания.

– Я знаю. – Дракон повернулся к наге: – Нура, выдай им хорошее оружие, способное убить Сабл.

Змеедева выскользнула из пещеры и вернулась через несколько минут в облике эрготианки. На плече она несла старую рубаху бывшего рыцаря. В одной руке нага держала великолепный длинный меч, весь усыпанный драгоценными камнями – целое состояние.