Текст книги "Закат Техномагов: Взывая к Свету"

– В чем дело? – потребовал объяснений Элрик.

Ее губы разжались:

– Инг-Ради совсем плохо.

Г'Лил, сидя на высоком стуле у стойки бара, медленно поворачивала голову, будто сканируя тускло освещенную комнату, пользуясь преимуществом своей позиции. Когда она взглянула в сторону Галена, он отпил еще пива из своей кружки, притворившись, что не заметил ее. Сначала она его не узнала, но, когда она второй раз посмотрела на него, Гален был рад, увидев по выражению ее лица, что нарнийка узнала его и поражена тем, что он оказался здесь. Самые простые приемы зачастую оказываются самыми лучшими.

Г'Лил встала, и, распихав по дороге нескольких членов своего экипажа, подошла к его столику. На ней, как и в прошлый раз, была черная кожаная туника без рукавов, штаны и перчатки из той же кожи. К поясу была пристегнута кобура с пистолетом. На пятнистых руках бугрились мускулы. При движении ее плечи двигались в такт шагам, спина оставалась постоянно выпрямленной. Когда Г'Лил остановилась перед ним, Гален заметил на ее переносице бледный шрам.

– Это вы, не так ли? – Г'Лил говорила громко, чтобы перекричать шум бара. – С Зафрана 8?

Он поставил на стол стакан:

– Привет, Г'Лил.

Она оглянулась на своих, с энтузиазмом продолжавших пьянку, потом села на стул рядом с ним:

– Что с вами случилось?

– Простите, не понял?

– Вы… вы выглядите иначе.

– Я… возможно, дело в волосах.

Г'Лил покачала головой, показывая, что дело не в этом:

– Где ваша подруга? Тоже техномаг.

Гален понял, что совершил ошибку, придя сюда.

– Она предсказала мое будущее. Убедила меня поговорить с вами. Вы не назвали мне своих имен, ни вы, ни она.

– Она умерла.

Г'Лил резко отвела в сторону красные глаза:

– Простите.

На несколько секунд за столом воцарилось неловкое молчание.

– Она была мудра, – наконец, проговорила Г'Лил.

– Ее убил тот, кого ты знаешь, – вырвалось у Галена. – Маг по имени Элизар. Он был у вас на борту, подбирал себе телепата.

Ошеломляющая волна гнева поднялась в нем, Гален не мог ей противиться. Эхо биотека вторило ей. Он не мог высвободить энергию, рвавшуюся на свободу, но ему, если он хотел сохранить над собой контроль, было необходимо ее высвободить.

– Я его помню. Но как вы…

Он пристально посмотрел на нее:

– Ты встречала его после этого?

Она помолчала секунду, откинулась назад на стуле:

– Нет.

– Ты не слышала с тех пор о нем, или вообще о маге – союзнике Теней?

– Нет.

– Он приводил к вам на борт центаврианина. Ученика мага, по имени Тилар. Ты ничего не знаешь о нем?

– Нет.

– А телепат? Ты знаешь, кто он? Где его можно найти?

– Нет, – на ее золотистом лице отразилась настороженность и неуверенность.

Гален заставил себя прекратить. Он выпил глоток пива, заставил свое сердце замедлить ритм. Она не знала. Она не знала того, что ему было нужно. Он скрестил руки на груди, из всех сил удерживая контроль.

– Мне снились твои глаза, – сказала Г'Лил. – Они смотрели на меня, обвиняя в том, что я мало сделала.

Гален повернулся к ней:

– А ты сделала больше?

– С тех пор, как мы встретились, я слушала и наблюдала.

– И что ты видела?

Она вздохнула:

– Когда я была здесь в последний раз, я встретила в баре человека, утверждавшего, что он – телепат. Я не знаю, то ли он хвастался, чтобы произвести впечатление на женщин, то ли говорил правду. Он сказал, что работает в Сити-центре. Это самое высокое здание в городе. Там находится правительство. И там много дракхов. И охранников. Внутрь без пропуска не войти.

– Где оно находится?

– Я не смогу объяснить, как туда добраться. Но смогу проводить тебя.

Злость постепенно проходила, но энергия биотека продолжала бурлить внутри Галена. Он устал сдерживать ее, устал сдерживать свои чувства.

– Ты можешь рассказать еще что-нибудь?

– Там творится что-то странное. Когда мы встретились в прошлый раз, наш корабль перевозил оборудование для взрывных работ, заказанное фирмой «Joncorp». Они использовали это оборудование для сноса здания своей фирмы, оно стояло рядом с Сити-центром. Сейчас работы почти завершены. Дело в том, что я знакома с нарном, строившим это здание. Он рассказал, что оно было построено всего два года тому назад с применением самых передовых технологий. Я подумала, что здание могло мешать проектам расширения Центра, и поэтому его заставили снести. Но мой друг-строитель сказал, что его уже наняли строить здание заново, причем в том же самом месте и по тому же проекту. Строительство должно начаться в ближайшее время. Тогда зачем они его сносили?

– Для сохранения всеобщей занятости.

– Я и не знала, что у вас есть чувство юмора, – улыбнулась Г'Лил.

– Я приберегаю его для особых случаев.

Она наклонилась к нему, ее красные глаза сверкнули в тусклом свете:

– Я знаю, где находится За'ха'дум. В системе, называемой Альфа Омега. Дракх прилетал оттуда и летал обратно, возможно там побывали и некоторые другие. Я не знаю никого, кто лично бывал там. Я думаю, что, как вы и говорили, там живут Тени. Я думаю, что они всем тут заправляют.

– Тени есть и здесь. Ты просто не можешь их видеть.

Г'Лил оглядела бар:

– Прямо здесь и сейчас?

– Здесь я не вижу ни одной. Но мои способности к их обнаружению могут быть несовершенными.

– Звучит обнадеживающе, – она нервно побарабанила по столу руками, затянутыми в перчатки. – Здесь все зациклено на предстоящей войне. Город растет, деятельность активизируется – война начнется скоро.

Г'Лил ожидающе посмотрела на него, надеясь, что собрала достаточно информации.

Хотя она не смогла ответить на вопрос, который так мучил его, Гален попытался придумать, какими бы словами выразить ей свою благодарность, припомнить, что говорил ей раньше:

– Ты мне очень помогла. Сообщила очень ценную информацию.

– Но что ты с ней будешь делать? Что я могу сделать против них всех? – она сжала его руку. – Ты показал мне иллюзию, в которой я увидела, что мои родители, моя планета подверглись нападению. Что я могу сделать для того, чтобы эта иллюзия не стала реальностью?

– Если бы я мог видеть будущее, и если бы я знал, как изменить его, то, как ты думаешь, неужели бы я этого не сделал?

Она отпустила его руку, ее губы сжались:

– Когда я узнала об уничтожении нашего аванпоста в Квадранте 37, мне захотелось вернуться домой, защитить наш мир от каких бы то ни было угроз. Но я подумала, что, быть может, находясь здесь, я принесу больше пользы моему миру. После того, что ты и… – пауза затянулась, она ожидала от него слова, которое помогло бы ей закончить свою мысль.

Ему придется назвать ее имя:

– Изабель.

Г'Лил кивнула:

– Ты и Изабель дали мне понять, что я принесу наибольшую пользу, если буду собирать информацию и передавать ее другим.

– Ты отлично поработала, – Галеном овладело чувство, будто он все сильнее отдаляется от Г'Лил, от этого места, от этого времени.

– Но зачем Теням вообще нападать на Нарн? Мы же ничего им не сделали. Нам всегда угрожали только центавриане.

– Здесь есть один склад, – сказал Гален, – куда привозят оружие. Оружие упаковывают в контейнеры, изготовленные, согласно маркировке, на Приме Центавра. Я уверен, что оружие предназначено для центавриан.

– Тени снабжают оружием центавриан? Значит, они заключили союз против нас.

– Похоже на то.

На ее лице промелькнуло выражение, которое Гален не смог понять.

– Я должна остановить их. Давай я помогу тебе. Ты нападешь на них?

– Здесь мое задание заключается в сборе информации, – ответил Гален.

– Чтобы подготовиться к атаке. Где остальные ваши?

– Они не появятся. Нас здесь всего двое.

– Двое. Для сбора информации. Какой же от этого толк?

– Может, это спасет нас.

– Вас.

– Да.

– А что же будет с нами?

Гален не ответил. Ответ был очевиден.

– Вы втянули меня в эту войну. Заставили меня поверить в то, что мы можем в ней победить. И теперь ты вот так просто уходишь?

Г'Лил взглядом требовала ответа, но Гален промолчал.

– Это оружие не должно попасть на Центавр, – заявила она. – Если центавриане не получат его, то у них может не хватить духу напасть на нас. Этот склад, где он находится?

– Я скажу где, когда получу нужную нам информацию.

Г'Лил ухватила его за воротник пальто:

– Ты скажешь мне сейчас! – потребовала она, ее горячее дыхание ожгло его кожу.

– Если ты устроишь налет на склад, и тебя схватят, то ты можешь выдать наше присутствие. Никто не должен знать, что мы здесь.

– Я смогу сделать это прямо сейчас, – прошипела Г'Лил.

– Ты этого не сделаешь. Тебе нужна от меня информация.

Ствол пистолета Г'Лил уперся Галену в грудь:

– Ты скажешь мне сейчас.

Волна энергии прокатилась по телу Галена. Он почувствовал неодолимое желание действовать, ответить на угрозу. Но одновременно часть его надеялась, что Г'Лил нажмет на курок, оружие выстрелит и наступит долгожданный конец.

Яростным усилием он заставил экран перед своим мысленным взором оставаться чистым.

– Я здесь в роли подчиненного. Я и так рассказал тебе больше, чем должен был сказать. Перед тем, как поделиться с тобой информацией, я должен получить на это разрешение.

Движение на краю поля зрения привлекло внимание Галена, он повернул голову и увидел, что Блейлок сидит в нескольких столиках от него. На столе перед Блейлоком стоял обильный обед.

Г'Лил тоже взглянула в ту сторону.

– Это он? И давно он здесь?

– Не знаю. Но попробуй произвести на него хорошее впечатление.

Г'Лил убрала пистолет в кобуру и села. Быстро попыталась поправить Галену воротник:

– Как новенький.

Гален взялся за выполнение упражнения на сосредоточение, отчаянно пытаясь вернуть ощущение спокойствия.

– Дай мне поговорить с ним наедине. Я найду тебя, как только смогу.

– Мы улетаем через два дня, – она встала. – Если ты меня не найдешь, то я тебя найду.

– Надеюсь на это, – ответил Гален.

Г'Лил направилась к своим товарищам, каждое ее плечо двигалось в такт шагам. Проходя мимо столика, за которым сидел Блейлок, она коротко кивнула.

Гален помедлил пару секунд, успокаивая дыхание и внутренне собираясь, потом подошел к Блейлоку. Он закончил заниматься упражнениями, зная, что Блейлок потребует от него полного внимания.

– Я прошу прощения за то, что ушел из отеля.

– Ты потакаешь своим эмоциям. Они управляют тобой, – Блейлок подтолкнул к нему тарелку с едой и дальше заговорил на языке Суума. – Бери. Ешь. Твое неповиновение мы обсудим позднее. Обстоятельно.

Гален тоже заговорил на языке планеты, бывшей ему домом:

– А где ваш обед?

– Я ем всего один раз в день. Скажи мне, почему ты доверяешь этой нарнийке?

– Вы хотите знать, что она мне рассказала?

– Я все слышал. Я пришел сюда почти сразу после тебя. Я не спрашиваю о том, должен ли я доверять ей. Для себя я уже решил этот вопрос. Я хочу знать, почему ты доверяешь ей.

– Она уже сообщала нам ценную информацию.

– Почему вы доверились ей тогда?

– Мы за ней наблюдали.

– Да?

Гален покачал головой:

– Я понятия не имею, почему ей можно доверять. Но… Изабель знала. Она каким-то образом догадалась, что Г'Лил будет помогать нам.

– Мудро для мага доверять тому, кто лучше него разбирается в той или иной проблеме, – Блейлок продолжал пристально смотреть на Галена, подчеркивая тем самым смысл сказанного.

Гален понял. Он должен подчиняться. Но, как всегда, в разговоре с Блейлоком, речь шла не только о том, что лежало на поверхности:

– Всю дорогу сюда вы интересовались моим мнением о многих людях. Я признаю, что плохо разбираюсь в людях, это – мое слабое место. Но как же вы узнали?

– Элизар. Было очевидно, что ты доверял ему и восхищался им.

– А вы ему не доверяли?

– Элизар казался мне умелым притворщиком, который делает вид, что творит благо, вместо того, чтобы действительно делать это. Он был уверен, что величие нашего ордена зависит от того, какой силой мы обладаем, и хотел быть самым сильным среди нас. Но дело не в величине силы. Люди могут создать оружие по мощности намного превосходящее наше. Наше величие в том, что мы знаем, где и когда применить свою силу. В искусстве, с которым мы используем ее. В священной тесной связи, которой мы связаны с ней.

Блейлок вытянул палец:

– Ешь.

Гален принялся за еду, которая оказалась каким-то мясным блюдом.

– Мы скажем Г'Лил то, что она хочет узнать?

– Когда выясним то, что нам надо, ты ей скажешь.

Гален подумал, что у него есть одна новость, выдав которую, он, по крайней мере, частично искупит свою вину в глазах Блейлока.

– Я перевел заклинание. Хотя я не могу утверждать этого, не проверив его в действии.

На худом, строгом лице Блейлока появилось выражение, отдаленно напоминавшее радость. Видеть подобное выражение у него было достаточно странно.

– Слишком опасно испытывать заклинание. Нас могут засечь. Мы сможем воспользоваться им только один раз.

– В моем языке заклинаний оно, подобно заклинанию уничтожения, оказалось уравнением из единственного элемента. Я думаю, что уравнения, состоящие из одного элемента, – это неполные заклинания, они могут заключать в себе огромный по мощности энергетический заряд, причем очень нестабильный. Мощность этого заклинания может оказаться равной заклинанию уничтожения.

– Ты проверил свою работу?

– Да.

– Тогда мы должны попытаться воспользоваться этим заклинанием. В нем заключается наш шанс на успех. И, если дела пойдут плохо, ты должен быть готов к тому, чтобы сделать все, что в твоих силах, чтобы нейтрализовать это заклинание. Мне удалось взломать некоторые базы данных и узнать кое-что о местонахождении баз и войск Теней. Но в этих базах данных не нашлось ни одного файла, содержащего информацию о нашем ордене, или о возможных планах врага, касающихся нас. Я уверен в том, что сегодня вечером нам представится единственная возможность добыть нужную нам информацию.

– Возможно, вам стоит взглянуть на мою работу.

– У меня нет времени на то, чтобы изучить твой язык заклинаний и язык Изабель. Гален, я доверяю твоему искусству, твоему уму и педантичности, с которой ты работаешь. Если бы я думал иначе, тебя бы здесь не было. Чего тебе, на мой взгляд, не хватает, так это дисциплины.

Критика Блейлока разозлила Галена. Он подчинялся Кругу, следовал заповедям Кодекса, и поплатился за это. Разве этого было недостаточно?

– Я выполнял приказы Круга.

– И ты должен продолжать так поступать. Вечером нам предстоит очень опасное задание. Чтобы выполнить его и остаться в живых, чтобы донести полученную информацию до магов, мы должны стать одним целым.

– Я поклялся выполнить это задание.

– Так же, как ты поклялся убить Элизара?

Гален в гневе наклонился вперед:

– Вы его нашли?

– Его поиски не входят в мое задание.

Тело Галена снова начала бить дрожь, внутри него забурлила энергия. Гален снова увидел лицо Элизара, искаженное страхом. Его кровь и биотек. Гален опустил глаза, сжал в кулаки обожженные руки.

– Мы должны выяснить все, что только сможем, чтобы обеспечить магам безопасность. Это превыше всего, – сказал он.

Блейлок промолчал, Гален поднял голову. Блейлок, прищурившись, смотрел на него:

– Ты очень многое скрываешь внутри себя. Как и все мы. Это – традиция нашего ордена. Скрытность. Мы все думаем о том, чего мы не должны делать, думаем об уничтожении. Такие мысли приходят с могуществом. Вот почему так важно подчиняться заповедям Кодекса. Чтобы следовать им, необходимо сохранять контроль. Чтобы научиться контролю, необходима дисциплина. Подчиняясь дисциплине, мы делаем то, что должны делать, желаем мы этого, или нет. Те из нас, кто принял дисциплину, отрицают эмоции, желания, физические стремления. Мы ищем способа очистить самих себя, приспособить себя не под нужды плоти, но под нужды биотека. И даже тогда дисциплина остается делом нелегким. Почему, ты думаешь, так много магов следуют моему примеру?

– Потому, что они уважают вас и верят в то…

– Нет. Некоторые следуют моему примеру потому, что верят в то, что я делаю, и я признателен им за это. Но большинство подражают мне потому, что им приходится это делать. Без ежедневного очищения, без поста, без медитации и покаяния, без воздержания и бдений, без отрицания чувств, без смирения они просто окажутся неспособными следовать Кодексу.

– Элрик учил меня, что путь мага – самоконтроль, а не самоотречение.

– Для некоторых достаточно самоконтроля. Другим приходится идти более трудным путем, – Блейлок помолчал. – Надо быть слепым, чтобы не заметить, как ты страдаешь.

Гален опустил глаза, заставил свои красные кулаки разжаться, положил ладони на стол:

– Я предпочитаю справляться с этим самостоятельно.

Блейлок несколько секунд молчал, а, когда, наконец, ответил, его слова прозвучали одновременно и как согласие, и как угроза:

– Это твое право. До тех пор, пока ты не подведешь нас.

Глава 11

Встреча пошла вовсе не так, как планировал Элрик. Он собирался убедить капитана в том, что они не причинят никому вреда, очаровать его каким-нибудь волшебным фокусом. Элрик припрятал у себя несколько мелких предметов, которые могут иметь значение для Джона, и собирался в подходящее время вытащить один из них. Злился Элрик исключительно на Лондо, который до сих пор не появился. Но сейчас Элрик стоял в кабинете Джона и с трудом сдерживался, чтобы не сорваться на крик.

– Капитан, повторяю, ни я, ни мой клан не представляем для станции никакой угрозы.

Стук в его голове не ослабевал. И Элрик был в ярости оттого, что ему пришлось явиться к капитану и отвечать на вопросы в то время, когда Инг-Ради умирала. Гауэн ухаживал за ней: он был искусным целителем, но ему недоставало опыта, и он не был знаком с физиологией Инг-Ради. Элрик мог бы помочь ему советом.

– Голословное утверждение, – не менее резко ответил Джон.

Очевидно, что его растерянность от того, куда зашел разговор, быстро сменилась гневом. Он вышел из-за стола и подошел к Элрику:

– Поймите, когда мое внимание привлекает событие вроде этого, я должен разобраться, что происходит. Вас собралось на станции очень много, согласно данным службы безопасности, больше сотни. И вы отказываетесь сообщить Земле, куда следуете.

– Мы имеем право путешествовать куда хотим, когда хотим, и в любом количестве без помех, допросов и арестов, – теперь Элрик сорвался на крик.

Джон глубоко вздохнул:

– Я не хочу вас зря беспокоить. Я просто прошу вас ответить на несколько вопросов, только и всего.

Лондо широким шагом вошел в просторный кабинет, держа в одной руке бокал. Он даже не потрудился прийти вовремя. Элрик представил себе, с какой радостью он бросил бы центаврианина в комнату, заполненную разъяренными нарнами, знавшими о том, что именно Лондо виновен в происшедшем в квадранте 37.

– Извините за опоздание, господа, – произнес Лондо. – Меня задержали дела государственной важности.

Элрик прекрасно все понял. Час назад Джон согласился устроить эту встречу, и Лондо провел этот час, усиленно разыскивая самое маленькое записывающее устройство, которое только можно было найти.

Лондо поставил бокал на стол, стоящий у стены, и легким движением руки пристроил за ним записывающее устройство, высотой не более сантиметра. Подошел к ним.

– Судя по непринужденной обстановке, я не зря предложил свои посреднические услуги.

Элрик ткнул пальцем в сторону Лондо:

– Этот разговор – его затея? – спросил он у Джона.

– Меня проинформировала о сложившейся ситуации служба безопасности.

– Капитан, – заявил Элрик, – вас использовали. Этот субъект добивается встречи со мной с того момента, как я прибыл на станцию.

Джон повернулся к Лондо:

– Это правда?

Лондо с грехом пополам изобразил оскорбленную невинность:

– Разумеется, нет.

Элрик взмахнул рукой, повернув ее ладонью вверх. Если бы Лондо действительно хорошо знаком с техномагами, то знал бы, что ему лучше не врать. Визит Вира в Трущобы был записан зондами, размещенными в коридоре, и Элрику не составляло труда создать трехмерное изображение, которое бы особенно унизило Лондо. На ладони Элрика появилось голографическое изображение Вира, сантиметров пятнадцати высотой. Оно заговорило:

– Я – Вир Котто, дипломатический атташе посла Центаврианской Республики Лондо Моллари.

Элрик на секунду приостановил и перемотал голограмму, чтобы продемонстрировать то, что следующая запись была сделана спустя короткое время, и снова включил ее, воспроизводя записанный разговор с того момента, когда Вир произнес:

– Мой начальник желает встретиться с вами.

Элрик сжал ладонь, изображение Вира исчезло.

Лондо отвел глаза. Ему явно стало не по себе.

Джон, прищурившись, посмотрел на центаврианина:

– Так что вы говорили?

Лондо изо всех сил старался восстановить достоинство:

– Записывать частные беседы… низко. Но ради сохранения хороших отношений я готов простить это. Я предлагаю вам руку дружбы.

Этот мясник подошел к Элрику, вытянув руки ладонями вниз.

Вот зачем Лондо принес сюда записывающее устройство. Следуя центаврианскому обычаю, Элрик вытянул обе руки ладонями вверх. Стиснул предплечья Лондо, в то время как центаврианин сделал то же самое.

– Принимаю ее, – сказал Элрик. – Надеюсь, вы не истолкуете этот жест превратно – как знак поддержки – и не попытаетесь извлечь из него выгоду для себя.

– О, конечно же, нет, – ответил Лондо. Он так и не понял. Что ж, события развивались по самому выгодному для Элрика варианту.

Перед своим мысленным взором Элрик представил магический огонь, сжигающий «жучка» Лондо: жар и вихрящиеся языки пламени. Устройство, лежащее на столе у стены, вспыхнуло и взорвалось, извергнув облачко дыма.

Элрик резко притянул Лондо к себе и проговорил сквозь зубы:

– Неосмотрительно осуждать чужую запись, ведя при этом свою.

Лондо судорожно вздохнул. Он выглядел так, будто только что проснулся, будто впервые видел Элрика, и это зрелище вовсе не было для него приятным.

– Я все могу объяснить.

– Я не люблю, когда меня используют, – произнес Элрик. – Тебе нужен урок хороших манер и уважения. Скоро ты его получишь.

Он оттолкнул мясника-центаврианина, и Лондо отлетел назад, споткнувшись о кресло.

Джон резко заговорил:

– Посол, думаю, вам следует уйти, пока я не запротоколировал попытку пронести в мой кабинет записывающее устройство и не отправил вас в вашу метрополию на самом тихоходном корабле, который смогу найти.

Лондо протянул руки:

– Конечно. Прошу прощения.

Он повернулся, и, украдкой взглянув на дымящиеся обломки, быстро вышел.

Все прошло просто великолепно. Теперь у магов будет веский повод атаковать Лондо, а Лондо в гневе захочет нанести ответный удар. Он попросит помощи у своих могущественных союзников, а те с радостью воспользуются представившейся возможностью. Элрик был почти уверен в том, что Тени ожидали чего-то подобного так же, как и он сам.

Сейчас он должен восстановить хорошие отношения с Джоном.

– Вы сами видите, как некоторые пытаются использовать нас. Хотелось бы, чтобы это был единичный случай, но это не так.

Джон кивнул:

– Похоже, мы оба сегодня встали не с той ноги. Не начать ли нам все сначала?

Дым из кабинета никак не выветривался, и Джон махнул рукой, разгоняя его:

– Не желаете ли пройтись?

– С удовольствием.

Джон указывал дорогу. Элрик заметил, что пульсирующая боль в голове слегка утихла. Он должен воспользоваться представившейся возможностью и сделать капитана своим союзником. Маги не должны подвергнуться аресту. Они с Джоном прошли в Зокало, самый большой рынок на Вавилоне 5, заполненный лавочками и запруженный покупателями.

– Сожалею об инциденте с послом Моллари, – сказал Джон, – но у меня все еще осталось несколько вопросов к вам: куда вы направляетесь и с чем это связано.

Элрик остановился около одной из лавочек, коснулся пальцем звенящих от сквозняка стеклянных нитей. Он должен привлечь внимание к своим рукам, чтобы потом, когда, сделав легкое движение рукой, он вытащит на обозрение предмет, предназначенный Джону, это вызвало огромное удивление.

– Капитан, верите ли вы в волшебство?

– Когда мне было двенадцать, я любил сидеть в папином саду, вдыхать запах апельсиновых цветов, смотреть на небо и мечтать о дальних странствиях.

Элрик ничем не выдал радости от упоминания Джоном цветов апельсинов. Джон упоминал о них в письме к отцу, одном из многих, просмотренных Элриком. Цветок апельсина был аккуратно спрятан среди нескольких других предметов в балахоне Элрика. Сейчас маг вытащил его из кармана.

– Думаю, в то время, – продолжал Джон, идя дальше вдоль ларьков, – я верил буквально во все. А теперь не знаю. Есть, конечно, вещи, которых мы не понимаем. Если бы мы отправились в путешествие во времени и попытались рассказать нашим пращурам, жившим тысячу лет назад, об этой станции, – он усмехнулся, – то они сочли бы ее настоящим чудом.

Элрик той же самой рукой, в которой он прятал цветок апельсина, взял кристалл:

– Тогда, возможно, это и есть чудо – магия человеческого сердца, сконцентрированная и заявляющая о себе с помощью технологии. Здесь вы ежедневно творите чудеса почище неопалимой купины.

Джон улыбнулся:

– Пожалуй. Но Бог творил чудеса раньше нас, и обходился без солнечных батарей и термоядерных реакторов.

Элрик испытывал удовольствие, беседуя с капитаном. Казалось, прошли годы с тех пор, когда он в последний раз просто беседовал, когда в разговоре не шла речь о смерти или о Тенях. Но, конечно, этот разговор тоже был о смерти и о Тенях. Просто его суть была замаскирована. Этот милый человек с легкостью мог разрушить весь их план.

Элрик несколько секунд попытался не думать об этом, попытался просто описать этому чужаку радости и чудеса техномагии, того, чему он посвятил свою жизнь.

– Мы – мечтатели, ваятели, певцы и творцы. Мы постигаем тайны лазера и пентаграммы, – он поднял кристалл вверх, – кристалла и сканера. Голографических демонов и уравнений. Это наши инструменты, и мы многое знаем.

– Например?

– Истинные тайны, действительно важные. Четырнадцать слов, пробуждающие любовь навек. Семь слов, убивающие без боли. Как прощаться с умирающим другом. Как быть богатым, как быть бедным. Как вновь обрести утраченные мечты.

Произнеся эти слова, Элрик вдруг понял, что ему следует сделать. В последние несколько месяцев случилось так, что в одно мгновение он утратил свои мечты. В мечтах он видел магов отважными и стремившимися творить благо. Считал, что они вступят в сражение с Тенями. Видел себя самого, состарившегося на Сууме. Видел, как Гален мужает, становится великим магом. Он даже не понял, что его лишили всего этого. Там, где прежде находились его мечты, сейчас была одна пустота, подобная пустоте, образовавшейся в том месте, через которое он когда-то был связан с Суумом. И никаким заклинанием невозможно было их вернуть.

– Надвигается буря, – сказал Элрик. – Ужасная, черная буря. Мы не допустим, чтобы наши знания погибли, или были использованы во зло. Отсюда мы направимся к звездам. Вероятно, больше вы не увидите ни одного из нас, – для пущего эффекта Элрик выдержал паузу. Он сказал все, что мог, и надеялся, что этого было достаточно.

– Знаю, капитан, вы подчиняетесь приказам. Задержите нас, если хотите. Но я не скажу вам, куда мы направляемся. Я прошу лишь одного – верить нам.

Элрик взял руку Джона, положил ему что-то на ладонь, сжал ее, и ушел. Джон подумает, что в его руке кристалл. Но, когда он раскроет ладонь, там окажется кое-что другое.

Через зонд, посаженный на Джона, Элрик видел, как он поднял цветок, покрутил его между пальцами.

– Цветок апельсина, – прошептал Джон сам себе.

Элрик надеялся, что приобрел союзника. Джон был хорошим человеком, жившим в темные времена, и скоро ему предстоит принимать трудные решения. Элрик надеялся, что он выберет верное решение, ради магов.

Элрик быстро пошел обратно, в Трущобы, беспокоясь об Инг-Ради. Он вышел из Зокало, спустился вниз на несколько лестничных маршей, и оказался в одном из редко посещаемых обитателями станции коридоров, который вел к уровням, куда был запрещен доступ. Эти коридоры были уже и хуже освещены, чем коридоры верхних уровней. Прижал ладони к вискам, пытаясь унять боль. Завернул за угол. Там, в нескольких шагах дальше по коридору, стоял Морден.

Элрик знал, что эта встреча состоится скоро, но на какое-то мгновение забыл о ней. Это было ему не свойственно. Элрик опустил руки.

Морден выглядел почти так же, как на ассамблее, где они впервые встретились. Невысокий мужчина в хорошо сшитом костюме, темные волосы зачесаны назад. Руки он держал сложенными перед собой, а голову – слегка наклоненной. Морден улыбнулся, продемонстрировав ряд великолепных белых зубов:

– Элрик.

На шее Мордена, на серебряной цепочке висел все тот же черный, круглой формы камешек вулканического происхождения. Элрик выяснил, что это анфранский любовный камень. Морден заполучил его во время одной из археологических экспедиций и подарил жене в качестве свадебного подарка. На задней поверхности камня, обращенной к груди Мордена, было выгравировано имя анфранского звездного бога, по местным обычаям являвшегося богом любви. Считалось, что в камне были заключены добрые пожелания любимых. Этот камень – ключ к самому Мордену. К несчастью, Элрик пока не разгадал его тайны.

Сначала Элрик склонялся к самой мрачной мысли, что слуга Теней попросил господ убить свою жену и дочь, которые погибли два года тому назад, при взрыве террористами зоны перехода у Ио. В этом случае камень являлся для Мордена трофеем. Но в дальнейшем, изучая личное дело Мордена, Элрик пришел к выводу, что тот впервые столкнулся с Тенями лишь спустя полгода после смерти своих близких.

До этого он работал археологом в Департаменте новых технологий Космофлота Земного Содружества и был занят в секретных проектах. Его задачей был поиск древних технологий, а потом работа над ними совместно с инженерами для того, чтобы использовать найденное в интересах Земли, в основном, как оружие.

Архивы, имевшие отношение к работе Мордена, были закрытыми, и, когда Элрик, наконец, добрался до них, то сильно удивился, узнав о том, что за свою карьеру Морден трижды сталкивался с технологиями Теней. Впервые это случилось на планете в системе Ланеп. Там во время раскопок были обнаружены фрагменты древнего космического корабля, построенного с применением неизвестной доселе технологии, сочетавшей в себе органические и механические элементы. Корабля Теней. Люди быстро поняли, какие выгоды им сулит разгадка и применение органической технологии, и инженеры взялись за дело. На этом работа Мордена была закончена, хотя раскопки в том месте продолжались и поныне. Инженеры пытались найти какое-то применение обнаруженным фрагментам. Мысль о том, что земные ученые пытаются использовать технологии Теней, всерьез обеспокоила Элрика. Им не под силу понять эти технологии, и их попытки почти наверняка закончатся катастрофой. А те крупицы знания, которые они получат в процессе изучения, могут стать причиной еще большей опасности. Сильнее прочего Элрика беспокоило местоположение исследовательского центра – система Ланеп находилась слишком близко от тайного убежища магов.