Текст книги "У последней черты. Смертельно опасная болезнь как путешествие души"

Исцеляющие круги

В приюте «Исцеляющие путешествия» я сидела в кругу среди двадцати семи женщин. Двадцать из них преодолевали рак, и остальные участницы круга также переживали большие перемены в жизни. Будущее было неопределенным (и хотя это утверждение справедливо для всех людей, для участниц этой группы оно было непосредственно осязаемо). Они рассказывали друг другу о том, что каждой уже пришлось пережить, и о том, с чем они справляются сейчас, какими были их жизни до диагноза «рак» и что изменилось с тех пор. В большинстве рассказов я слышала варианты двух историй. Первой и самой типичной была история трудоголизма. Женщины говорили о том, как много времени забирала у них работа и не только потому, что они работали по шестьдесят или восемьдесят часов еженедельно, но еще и потому, что работа была центром их жизни. Вторая по частоте история повествовала о заботе о других людях. В период жизни, предшествующий постановке диагноза, участницы группы ухаживали за больным родителем, заболевшим мужем или проживали с алкоголиком, зачастую еще и содержа его. У меня сложилось впечатление, что работа или отношения, которые начинались как что-то очень важное, постепенно захватили их, и они не сумели выйти из этого плена, хотя и жить в нем тоже было невыносимо. Рак положил конец тому, чтобы в центре их жизни продолжала оставаться работа или потребности другого человека. Этот диагноз потребовал от них внимания к себе, теперь им самим нужно было зависеть от других людей в такой степени, в какой они никогда и ни от кого до этого не зависели.

Все женщины в этом сообществе обладали ярко выраженной индивидуальностью, и все же, располагаясь в одном кругу с ними, я могла сказать, что все они имели какую-то общую особенность. Говоря, они выражали свои чувства и для других, и для себя. Мы встретились в пространстве наших душ и говорили правду о том, что переживаем и что познали на собственном опыте. Шел дождь, было довольно мрачно, и так продолжалось уже несколько недель, а за два дня до нашей встречи одна из основательниц спонсирующей организации умерла от обширных метастазов рака груди, а у второй накануне обнаружили новую опухоль. И все же мы ощущали духовный свет и эмоциональное тепло; казалось, что Гестия, богиня домашнего очага и храма, была тогда вместе с нами при свете зажженной свечи в самом центре круга, в котором звучали смех и слезы, в котором была душа. Подобного рода круг похож на алхимический сосуд, предназначенный для роста души. Тот круг стал для нас питающим и успокаивающим контейнером, который был даже чем-то бо́льшим, чем достаточно хорошая мать. Для встречи друг с другом мы оставили привычный мир, и чувство, в котором мы пребывали, способствовало просветлению сердец; оно согревало нас, исходило из нас, а мы были в нижнем миру или в ином мире, где наслаждались теплом и безопасностью огня, укрывшись от непогод внешнего мира.

Супружеские пары, в которых один из супругов вдруг заболевал смертельно опасной болезнью и которые вместе встретили это несчастье, совершив нисхождение, описывали, как в низкой точке спуска неожиданно для себя они оказывались в магическом кругу доверия и любви. В этом путешествии ничто не принимается как само собой разумеющееся, чувства облекаются в слова, и с каждым новым кризисом каждым из супругов берется новое обязательство быть эмоционально открытым для другого. Когда за спиной нет никакой опоры, союз одной души с другой цветет прекрасным и нежным цветом. Друзья и члены семьи тоже становятся частью этого алхимического сосуда, если их души открыты отношениям «Я – Ты», в которых каждый из участников воспринимает другого как дорогого и любимого человека. Во время нисхождения отношения и связи достигают такой глубины развития или той степени выражения, которых без этого опыта нередко просто невозможно достичь. Одна моя подруга сказала: «До того, как у меня нашли рак, какая-то часть Чарльза не принимала участия в наших отношениях. И вот мы стали близки, как никогда».

Давать и получать безусловную любовь, знать, что в этот миг мы истинно любимы только потому, что мы – это мы, и наша ответная готовность любить от всего сердца – это прозрение человека, в которого вошла благодать. В перспективе души безусловная любовь позволяет открыть благодатный канал. Благодать – это невыразимая-таинственная-целительная сущность, это энергия, которая делает мгновения жизни священными, одухотворенными или наполненными святостью.

Опыт безусловной любви

Я вспоминаю об указании свыше, которое я ощутила в Калькутте, в Хосписе Матери Терезы для нуждающихся и умирающих. На улицах было очень оживленно: сновали прохожие, ехали велосипедисты, повсюду слышались сигналы автомобилей; шла торговля в ларьках и с лотков, а рядом стоял храм богини Кали. Вся эта чудовищная какофония, буйство запахов на жаре, тяжелый коричневый воздух, нависший над городом, и даже простое наблюдение этой картины воспринимались мной как угроза для зрения и слуха. Но, пройдя через двери, за толстыми стенами хосписа я как будто попала в другой мир, в царство покоя, прохлады и безмятежности, в тишину храма. Он был устроен по образцу старой больницы общего профиля с открытыми палатами, одна для мужчин и другая для женщин. Несколько женщин, одетых в сари, оказывали помощь людям, лежащим на низких койках-паллетах. Один волонтер, в котором я узнала бывшего губернатора Калифорнии Джерри Брауна, мыл человека, которого совсем недавно привезли в больницу. Никогда больше, ни в одном больничном заведении я не испытывала такого умиротворения. Сюда попадали люди, которых подбирали прямо с тротуаров, из сточных канав, с улиц Калькутты; они казались едва живыми. Ежедневно спецавтомобиль совершал рейс по городу в поисках нуждающихся, чтобы устроить их в хосписе. И хотя многие действительно умирали, некоторые со временем поправлялись и покидали больницу.

Людей привозили в хоспис, чтобы перед смертью они могли получить опыт всеобщей и безусловной любви, но не от тех, кто знал их лично, а от сердец, душ, рук и взглядов сестер и волонтеров, видевших красоту души этих людей, несмотря на плачевное состояние их тела. Они лежали на своих койках в атмосфере полной безмятежности, вдыхая что-то неописуемое и ублажающее душу. Интересно, подумалось мне, не является ли эта картина намеком на то, что все мы стремимся пережить в своей земной жизни? Опыт безусловной любви, согревающей сердце и душу, любви, которая божественна, но которую дает и получает человек? Опыт глубокой умиротворенности, который приходит от ощущения, что чьи-то невидимые руки держат нас, прижимая к себе, от чувства любви, пробуждающегося от прикосновения рук любящего человека? На пороге смерти разве мы не хотели бы чувствовать доверие и не испытывать страха?

Я задумалась над смыслом понятия «возвращение невинности», существующего во всех духовных практиках, и о том, как опасная болезнь способна привести нас к этому. И, как знать, может быть, в том глубоком спокойствии, которое обитает в Хосписе Матери Терезы, как раз и происходит подобное возвращение невинности? А может, все эти мужчины и женщины, столь любовно купаемые и заботливо оберегаемые, лежащие на больничных койках, как плод в чреве матери, но могущие через день или два уйти из жизни, как раз и спят сном невинности?

Беднейшие из бедных, подобранные на улицах Калькутты в острой нужде и на краю смерти, но теперь возлежащие на своих койках в тишине и спокойствии, обретают опыт, который в чем-то весьма существенном похож на переживания женщин, участниц исцеляющего круга, или на опыт раковых больных, участников исцеляющих сообществ, таких как Коммонвил или Центр поведенческих перемен, или же на опыт умирания людей, завершающих свой круг жизни в хосписах. Все они обретают опыт безусловной любви, который несет с собой принятие и целостность. И, как следствие, происходит исцеление от душевной фрагментации.

В отличие от этого опыта, прокрустовы ожидания и стандарты не дают нам возможности почувствовать себя ни принятым, ни цельным. В кругу безусловной любви мы получаем шанс соединиться со всем тем, что отвергали и мы сами в себе, и другие в нас. Я верю, что в таком восстановлении связей присутствует и невинность, с которой мы пришли в этот мир, предчувствуя, что мы будем любимы.

6
Болезнь как поворотный пункт

Когда команда плохо играет, она берет тайм-аут. Нужен перерыв, пауза, чтобы перевести дыхание, продумать новую комбинацию или ввести нового игрока. И пока время стоит, мы надеемся, что кому-то удастся устранить отставание, сделать все, чтобы победить. Пациенты, описанные Лоренсом Лешаном в книге «Рак как поворотный пункт», находились в аналогичной ситуации. Неблагоприятный прогноз как будто сообщал, что время на исходе. Именно на этой стадии они обращались к Лешану за психотерапевтической помощью.

Лешан задавал вопросы о душе, на которые нельзя было ответить рационально, а их поиск требовал погружения к личным глубинам, чтобы там найти и вернуть себе воспоминания радости и удовольствия от жизни и посмотреть в лицо немому отчаянию или отсутствию смысла (которые на самом деле связаны) в их жизни. Когда таковое случается, жизнь становится пресной и скучной. За тридцать пять лет работы с раковыми пациентами Лешан, исследователь и клинический психолог, обнаружил, что психологические перемены в сочетании с медицинским лечением мобилизуют ослабленную иммунную систему человека, повышают уровень защиты и способствуют исцелению. Он пришел к выводу, что улучшение качества жизни способствует долголетию. Вот вопросы, которые он задавал пациентам:

«Какой должна быть ваша жизнь, каким должен быть ваш образ жизни, чтобы по утрам вы просыпались с чувством радости, а перед сном чувствовали „сладкую усталость“? Что послужит для вас источником максимальной энергии и душевного подъема? Какой представляется вам ваша жизнь, чтобы вы могли отдаться ей целиком, ощущая себя при этом физически, психологически и духовно гармоничным человеком? Какой способ жизни был бы для вас „естественным“? Какой была бы ваша жизнь, будь у вас возможность приспособить окружающий мир к своим потребностям?»⁹

В поисках собственного мифа

Вопросы Лешана напомнили мне об ответе Джозефа Кэмпбелла одному молодому человеку из аудитории, перед которой он выступал, говоря о необходимости поиска личного мифа. Думаю, что поиск внутреннего мифа и поиск ответов на вопросы Лешана суть разные варианты одной и той же темы: пойми, кто ты, и живи согласно этой правде.

«Молодой человек спросил Кэмпбелла: „Как и где нужно искать свой миф?“

Кэмпбелл ответил вопросом на вопрос: „Что приносит вам чувство полной гармонии и блаженства?“

„Не знаю, не могу сказать с уверенностью“, – последовал ответ. „Начните с ответа на этот вопрос, – сказал ему Кэмпбелл. – А дальше идите за тем, что найдете»¹⁰.

Люди, которые не очень представляют себе, что такое блаженство и как его достичь, часто цитируют и нередко критикуют Кэмпбелла за выражение: «Следуйте за тем, что приносит вам радость». Речь здесь вовсе не о том, чтобы, насладившись одним гедонистическим удовольствием, предаться другому. В его словах – совет, ведущий в идеальных условиях к долговременному соглашению с жизнью, ведь так было и с самим Кэмпбеллом, когда он последовал за своей любовью к мифологии.

Ответы на вопросы Лешана и ответ Кэмпбелла молодому человеку идут из источника, отвечающего за переживание глубочайшего чувства гармонии и блаженства, из источника, который живет в душе каждого. Говоря психологическим языком, гармония появляется там и тогда, когда то, что вы делаете и как существуете, является проявлением вашего персонального архетипического паттерна, посредством которого ощущается самость. И тогда вы чувствуете связь с собственным центром, возникает ощущение себя, приходят мгновения, в которые чувствуется присутствие святости, а жизнь приобретает смысл.

Архетипы

К. Г. Юнг ввел в психологию понятие архетипов. Архетипы суть врожденные предрасположенности, которые воздействуют на личность человека, на его отношения и на работу. Когда жизнь становится унылой и бессмысленной, когда возникает ощущение некой фундаментальной неправильности в том, как вы живете и что делаете, то, вероятнее всего, возникло противоречие между присущими вам архетипами и вашими внешними ролями, противоречие между поверхностным слоем и тем, кто вы есть на самом деле и что вы чувствуете внутри себя. Чтобы описать эти внутренние паттерны, я обратилась к греческим богам и богиням в своих книгах «Богини в каждой женщине» и «Боги в каждом мужчине». Жить подлинной жизнью, чувствовать в ней смысл и найти свой миф – значит иметь связь с этим архетипическим слоем психики. Свои личные ответы на вопросы Лешана можно отыскать только тогда, когда обнаружены архетипические источники смыслов. И даже не обязательно знать названия этих архетипов или знать, как называется тот или иной миф: ваша правда и есть ваш миф. В нем заключена гармония и блаженство.

Быть в гармони означает, что ты находишься на правильном пути и в единстве с ним. Гармония состоит в том, чтобы зарабатывать на жизнь, выполняя работу, которая нас полностью увлекает и соответствует нашим личным ценностям, чтобы делать то, на что у нас есть талант. Гармония возникает, когда мы рядом с партнером или с другом, а, может, и когда мы наедине с собой, и в том, что происходит, есть чувство «звенящей правоты». Гармония – это чувство глубокого горя, которое соответствует большой утрате. Гармония – это свобода, лишенная скованности, спонтанность, в которой нет неловкости; это произвольный смех или внезапные слезы в глазах-колодцах. Гармония возникает тогда, когда наши поступки и убеждения совпадают, когда внутренняя архетипическая жизнь и внешняя жизнь не противоречат друг другу, когда мы честны по отношению к самим себе. И только мы сами знаем, где, когда и кому сказать: «Я чувствую, что здесь мой дом», «В эту работу я погружаюсь с головой», «Это приносит мне радость», «Я люблю тебя», «Это – счастье».

Наслаждение, счастье и радость приходят в минуты, когда мы живем по собственной высшей правде, в минуты, когда то, что мы делаем, сообразно нашей архетипической глубине. Именно в эти минуты мы – настоящие, в эти минуты мы доверяем себе, чувствуя, что чем бы мы ни занимались, даже самой нехитрой работой, она духовна. Именно в такие минуты мы чувствуем себя частью божественного, которое живет и внутри нас, и повсюду.

Врожденные способности

Каждый из нас от рождения обладает природными дарованиями и способностями, которые живут в нас неузнанными и неразвитыми до того самого момента, пока не появится среда для их выражения. В школьных классах и во дворах, в семье и на работе лишь некоторые из наших талантов получают признание и одобрение. Существуют многочисленные виды интеллектуальных способностей и различные виды восприятия, но в нас поощряют и развивают только некоторые. Существует много разных талантов, но не все из них ценятся нашим обществом. Школьные советы определяют, чему и как нас следует учить, когда тот или иной предмет появится в школьной программе. Родители определяют, чему еще мы будем учиться вне и даже после школы. И если нам повезет, тогда то, чему мы научились в школе, совпадет с нашими талантами, с тем, что мы любим и в чем преуспеем в жизни.

Работа (и жизнь), которая позволяет нам применять и развивать свои врожденные способности, является личностно значимой. Работа, которая нам интересна и стимулирует к развитию, в которой есть пространство для творчества, дает ощущение участия в жизни. Выполнение подобной работы приносит чувство неподдельности, верности себе. Когда то, что мы делаем, и есть то, что мы любим, тогда работа является выражением нашей подлинной природы.

Переход от опасной болезни к здоровью может быть связан с осознанием того, к чему мы имеем склонности, которые задают наш индивидуальный путь. Нам надо как бы пройти тест на способности, раскрыть свои таланты, выявить, как работает наш интеллект, и, оценив эти данные, понять, каковы же наши врожденные предпочтения.

Скажем, что бы вы ощутили, радость или разочарование, если бы вам довелось наблюдать за действиями человека, который складывает лист бумаги, а потом протыкает бумажные слои карандашом? После этого его просят выбрать один из предложенного набора рисунков, который покажет, где будут находиться отверстия на бумаге, если сложенный лист снова развернуть¹¹. Это – тест на пространственные способности, и он станет увлекательной забавой для тех, у кого они есть.

Радость и разочарование – слова, передающие контрастные чувства. Было бы весело поразмышлять, поупражнять свой интеллект или выполнить физические упражнения, требующие сноровки и ловкости; интересно подобрать пару к цветам, звукам или словам, обозначающим различные предметы и явления, если, конечно, выполнение этих заданий соответствуют вашим способностям. Однако вам не избежать разочарования, даже если вы очень старались и тренировались, если вы неважно выполнили работу только потому, что эти задания не соответствуют вашим индивидуальным способностям. Тяжело, когда наши старания не приносят нам удовлетворения. И совсем не смешно быть квадратным колышком в круглом отверстии, даже если ты делаешь все возможное, чтобы на сто процентов соответствовать внешним параметрам.

Пациентам Лешана удавалось добиться многолетней ремиссии: они обретали интерес к жизни, который, в свою очередь, способствовал целительной реакции организма. Существенным элементом здесь был энтузиазм: подобное воодушевление, подъем возникает при условии, что душа занимает определенное место в жизни, а жизнь получает новый импульс и цель. Энтузиазм возникает тогда, когда мы проникнуты духом или духовностью, ведь само это слово происходит от греческого en-theos – «Бог». Я не думаю, что можно по-настоящему ощутить энтузиазм, пока не почувствуешь аутентичность самому себе. Это чувство приходит тогда, когда мы честны со своими индивидуальными способностями и архетипами.

Внутренние источники жизнетворчества

Лешан описывает людей, для которых рак стал поворотным пунктом, как страдальцев, которые «сбились с пути, ведущего к творческому огню». И когда они заново разожгли в себе огонь творчества, отыскали ответы и совершили перемены, изменившие их жизнь, они пошли вперед, выражая теперь индивидуальную подлинность и творческое начало с помощью энтузиазма и жизнелюбия. За тридцать с лишним лет деятельности Лешана в этом направлении примерно половина его пациентов, прошедших психотерапию, была в длительной ремиссии; они продолжали жить и после того, как он написал книгу, посвященную их взаимодействию.

Многим из нас очень непросто находить собственные ответы на вопросы Лешана из-за привычки ставить потребности и интересы других выше своих или из-за того, что успешность стала синонимом самооценки, или потому, что за долгие годы мы выработали привычку принижать себя, поскольку так поступает большинство, или по причине нашей убежденности в том, что важнее принимать не личные, а прокрустовы решения, отсекающие нас от самих себя.

Источники радости, от которых мы отсечены, которые пребывают в забытьи подземного мира, как будто в могилах, должны быть возвращены к жизни. Нам необходимо отыскать семена творчества, неразвитые таланты, забытые устремления, недосмотренные сны, неоткрытую в себе мудрость. Богатства, которые мы находим в подземном мире, совершая нисхождение, – это неотъемлемые части, принадлежащие нашей расчлененной индивидуальности; они – наследие символического и архетипического мира, содержание коллективного бессознательного, являющегося принадлежностью всех и каждого.

В тусклом свете подземного мира Эго и интеллект непригодны. Это мир души, и как только мы сбросим с себя свинцовый груз ненатуральной жизни, наше сердце поможет нам отыскать золото во мраке темной ночи. Парадоксально, но как только мы осознаем, насколько мы отрезаны от собственных глубин, как сильно мы отторгнуты от жизни, наполненной смыслом, как мало мы любили, как малосодержательны и пусты наши жизни, мы начинаем видеть в темноте, испытывать приятное волнение от искренних, непритворных движений. Физические и эмоциональные дисфункции, болезни могут стать вратами в подземный мир, за которыми скрыты боль и любовь.

Появлению физического или психологического недуга предшествует период длиною в месяцы и даже годы, который похож на зиму в странах с северным климатом. Зима – это время, когда ничего не растет, когда ничто из того, что молодо или уязвимо, не выходит на поверхность, когда жизнь лишена зелени и соков, когда нет творчества. Зима – это психологический эквивалент вечной мерзлоты, время серых красок, рождающее ощущение попадания в ловушку статической жизни. Поскольку боль, ярость и горе, как правило, захоронены далеко от поверхности и должны быть извлечены оттуда, весна может так и не наступить, если причина недомогания человека кроется в физически опасной болезни, а психотерапия сфокусирована на негативном опыте детства и патологических мотивациях.

Работая в традициях фрейдовского психоанализа, используя психоаналитические концепции и методы, Лешан убедился: «Никому из моих пациентов не становилось лучше! Они ждали моего прихода и даже испытывали облегчение после наших сеансов, но продолжали умирать с той же частотой, как если бы я вовсе не участвовал в их исцелении»¹². Лешан пришел к выводу, что любая (а не только фрейдовская) психотерапия, которая строится на поиске ответов на вопросы «Что не так с этим пациентом? Как он или она оказались в этой ситуации? Что с этим можно сделать?», может быть весьма и весьма действенной в решении широкого спектра эмоциональных и когнитивных проблем, но не сможет помочь раковым пациентам. «Она просто не мобилизует самоисцеляющие способности человека, и больные вынуждены опираться лишь на то, что им предлагает медицинская программа».

Что правильно для вас?

Терапевтический подход, который разработал Лешан в своих исследованиях на раковых пациентах, опирается на совершенно иные вопросы. Вот они:

1. Что является правильным для этого человека? Каковы его уникальные и самобытные способы жить и творить? Каким музыкальным ритмом наполнена жизнь человека? Какая музыка звучит в нем? Какую песню он готов напевать, просыпаясь по утрам и засыпая перед сном? Каким должен быть его образ жизни, чтобы человек ощущал живость и энергию, энтузиазм и желание активно участвовать в делах?

2. Какие совместные действия помогут человеку раскрыть в себе подходящие для него способы жить, строить отношения и творить? Что в прошлом человека блокировало его восприятие и/или деятельность в этом направлении? Как сообща мы можем работать над тем, чтобы он последовательно шел вперед навстречу своей полноте и энергии, и чтобы в будущем у него не было ни времени, ни энергии на психотерапию?¹³

Хотя Лешан начинает с вопроса «Что правильно для этого человека?», а не «Что с ним не так?», все его последующие вопросы связаны с самобытностью и уникальностью человека, а вовсе не с правильностью или неправильностью. «Что истинно для этого человека?» – вопрос, который, по моему убеждению, является сердцевиной терапии Лешана, а также основой всякой психологической и духовной работы, имеющей отношение к индивидуации. Этот вопрос является центральным для глубинной психологии, которой я занимаюсь – или же которой учусь вместе со своими пациентами – последние тридцать лет. Эта работа упраздняет медицинскую, психиатрическую и психоаналитическую перспективы, озабоченные постановкой патологического диагноза. Напротив, все внимание здесь направлено на восстановление чувства смысла и цели, утрата которого является причиной психологических или физических недугов.

Должна ли жизнь человека иметь свою цель? И должна ли уникальность обстоятельств каждой конкретной жизни с ее страданиями, самобытностью, талантами и любовью, приносящими удовлетворение и радость, быть ключом к тому, что дает нам чувство цели и пути? И если мы найдем свою правду и будем жить с ней в согласии, поможет ли это продлить наши жизни?

Думаю, что работа Лешана дает положительный ответ. Я считаю, что психотерапия, которая позволяет раковым больным выйти в многолетнюю ремиссию, без которой их дальнейшая жизнь была бы невозможной, начинается с любви, важнейшего компонента этого процесса. Ищите такого терапевта, который любит свою работу, который вкладывает в нее свою душу и сердце, – того, кто видит и ценит красоту, незащищенность и мужество и может позаботиться об этих качествах, того, для кого психотерапия является работой его собственной души. Ибо как сможет психотерапевт помочь другому человеку в поиске его души и духовности, если сам еще не обрел свою душу? Когда ваша жизнь зависит от обретения смысла, нахождения источников творчества и радости, то и ваш гид на этом пути должен иметь весомое основание для участия в этой деятельности.

Когда Микеланджело смотрел на мраморную глыбу, он видел заключенный в мраморе образ. Его талант и инструменты скульптора породили красоту, мощь и великолепие фигуры, усмотренной им в камне, сделав ее зримой для всех. Помогая человеку в рождении того, что в нем неподдельно, психотерапевту важно иметь такой же зоркий глаз. Для того, чтобы в работе терапевта или скульптора появились искры алхимии, важны не только знания и опыт, но и способность узнавать потенциал и красоту. Я верю в то, что именно душа, а не разум способны распознавать эти качества.

Человеческое тепло и эмоции, сострадание к другому и самому себе становятся весной, которая смягчает стужу северной зимы. Отрицание и сопротивление правде начинает трещать, как тонкий лед, высвобождая жизнь, которую, казалось бы, мы должны были бы уже похоронить. В толще замерзшей почвы, покрытой зимним снегом, лежат ушедшие в зимнюю спячку корни, луковицы и семена, которым нужны дождь и солнце. Точно так же потенциально готовы к цветению и наши жизнеутверждающие возможности, скрытые до поры в глубинах психики и преданные забвению. И только любовь способна воскресить нашу связь с душой, только духовная работа и душевная близость; только любовь к тому, что мы делаем, и к тому, кем мы являемся, дает нам ощущение своего места во вселенной и чувство принадлежности. Любовь приводит нас туда, где скрываются блаженство и гармония, цель и смысл. Все это оказывает благотворное влияние и на наше физическое состояние, а без этого наше здоровье находится под угрозой.

Достижение баланса между болезнью и здоровьем

Не только рак, но и целый ряд других заболеваний являются потенциально смертельными. Некоторые болезни, прогрессируя, входят в терминальную фазу. Гипертония, диабет и аутоиммунные заболевания не дают метастазов, но они воздействуют на все наше тело, в результате чего тот или иной орган может не справиться с непосильной нагрузкой. Существует много болезней и инфекций, которые, если вовремя не начать лечение, могут привести к летальному исходу. Помимо рака и СПИДа, есть и другие болезни, которые неизлечимы, но их можно держать под контролем, а эффект от лечения сохраняется на долгие-долгие годы. Это же характерно и для большинства психических заболеваний. Пациенты с такими заболеваниями чувствуют себя достаточно неплохо, если они сознательно относятся к тому, что помогает им сохранять здоровье. Коллективные установки или предубеждения относительно болезни в существенной степени определяют психологический эффект того или иного диагноза. Ожидания обладают огромной силой. Слово «рак» оказывает устрашающее влияние на большинство людей, гораздо большее, чем название любого другого хронического или быстро прогрессирующего заболевания, которое может оказаться фатальным для конкретного человека.

Коллективные представления о способности рака распространяться за пределы локальной области первичного поражения, когда, презрев границы, рак поражает кости или внутренние органы, напоминают общинные верования в магию вуду, согласно которым человека можно сглазить или испортить посредством колдовства. Одна женщина с раком груди, у которой заболевание пошло в костную ткань, так описала свой разговор с молодой матерью, чей сын находился рядом ней во время звонка. Сообразив, с кем его мать говорит по телефону, малыш громко, так что его услышала собеседница, воскликнул: «А разве она еще жива?» Очевидно, что ребенок воспроизвел «закулисный» разговор, который отражал бытующее мнение, что метастазирующий рак – это смертельный приговор, который действует как проклятие вуду.

Особенные пациенты, описанные доктором Сигелом, не приемлют коллективных или расхожих мнений, они готовы к кардинальным переменам в жизни, чтобы выжить и быть здоровыми, а их особенные психотерапевты, такие как доктор Лешан, готовы им в этом помогать. Поворотный момент начинается с убеждения, что выздоровление возможно, после чего человек делает все, чтобы воплотить эту установку в жизнь.

Современная медицина способна поменять очень многое и нередко коренным образом, и тем не менее, помимо медицинского вмешательства, наше самочувствие зависит и от целого ряда иных факторов. Физическое здоровье улучшается, когда меняется эмоциональное отношение к жизни, когда мы чувствуем собственные духовные ресурсы, правильно питаемся и делаем физические упражнения, когда устраняются все потенциальные источники пагубного воздействия, когда у нас есть то, ради чего нам хочется жить, и когда мы делаем все, что помогает нам быть здоровыми.

Хорошим примером сказанному является подход доктора Дина Орниша к лечению болезней сердца¹⁴, в котором вегетарианская диета с очень небольшим содержанием жиров, регулярные физические упражнения, занятия йогой и медитация, а также участие в группе поддержки помогают улучшить работу сердца, не прибегая к хирургическому вмешательству. Пациенты доктора Орниша фактически поворачивают болезнь вспять, работая на уменьшение накопившейся в артериях холестериновой блокады и улучшение кровотока. Этот подход оказался эффективным и для крайне нездоровых людей, до этого живших с постоянным ощущением боли в грудине – даже при передвижении по дому.

Пациенты Лешана с многолетней ремиссией – живое опровержение обыденному представлению о метастазирующем раке. Добиться таких результатов им удалось, по-видимому, потому, что рак и защитные механизмы тела пришли к так называемому мирному соглашению, к разрядке, наподобие баланса мировых политических сил. Болезнь останавливает свой ход, когда отвечающие за здоровье силы начинают оказывать ей сопротивление. Данный принцип верен для большинства медицинских и психических заболеваний. Любая метафора хороша для демонстрации этой позиции – равновесные весы, зарытый топор войны, поле битвы, политическая разрядка или даже тушение пожара. Важно то, что исцеление зависит от способности тела и души сопротивляться, чтобы чаша весов перевесила в пользу здоровья.