Текст книги "Сила разума. Сборник книг доктора Джо Диспензы"

С научной точки зрения, жить в состоянии стресса означает выживать. Когда мы попадаем в стрессовые обстоятельства, каким-либо образом угрожающие нам (исход которых мы не в состоянии предвидеть или контролировать), в действие вступает отдел автономной нервной системы, называемый симпатическим, и тело мобилизует огромное количество энергии в ответ на раздражитель. На физиологическом уровне тело автоматически подключается к ресурсам, необходимым ему, чтобы справиться с текущей опасностью.

Зрачки расширяются, чтобы мы лучше видели; частота сердечных сокращений и дыхания возрастает, чтобы мы могли бегать, бороться или прятаться; в кровь выделяется больше глюкозы, чтобы наши клетки получали достаточно энергии; и наш кровоток переходит в экстремальный режим, перекачивая кровь между органами, чтобы мы могли двигаться максимально быстро. Иммунная система резко разгоняется, а затем замедляется, когда адреналин и кортизол наполняют мускулы, давая нам энергию, чтобы спасаться от причины стресса бегством или борьбой. Кровоток перемещается от нашего рационального переднего мозга в область заднего мозга, чтобы мы меньше занимались творческим обдумыванием, а вместо этого больше полагались на инстинкты для скорейшей реакции.

В случае с Анной стрессовая новость о самоубийстве мужа бросила ее мозг и тело в такое состояние выживания. Всякий организм может переносить кратковременные неблагоприятные условия, позволяя нам бороться, прятаться или убегать от надвигающейся опасности. Все мы приспособлены к сопротивлению благодаря кратковременным вспышкам стресса. Когда событие заканчивается, в обычных условиях тело приходит в баланс за несколько часов, повышая свои энергетические уровни и восстанавливая жизненные ресурсы. Но

никакой природный организм не в состоянии выносить жизнь в аварийном режиме длительный период времени.

Благодаря крупному мозгу человеческие существа могут размышлять о своих проблемах, пересматривать прошлое и даже предсказывать наиболее негативные события будущего, тем самым задействуя каскады стрессовых гормонов одной только силой мысли. Мы можем напрочь вывести из строя мозг и тело, размышляя о чем-то из своего прошлого или стремясь подчинить себе непредсказуемое будущее.

Снова и снова Анна мысленно возвращалась к тому ужасному дню. Чего она не сознавала, это что ее тело не видело разницы между действительным событием, приведшим к стрессу, и воспоминанием о нем, вызывавшим те же самые эмоции. Анна вырабатывала ту же химию в своем мозге и теле, как если бы это событие происходило снова и снова. То есть ее мозг постоянно обновлял произошедшее, а тело перерабатывало те же эмоции из прошлого по сотне раз за день. Возвращаясь к этому переживанию, Анна ненамеренно привязывала свой мозг и тело к прошлому.

Эмоции представляют собой химическую реакцию на прошлый опыт.

Когда наши органы чувств регистрируют поступающую из внешней среды информацию, кластеры нейронов организуются в сети. Когда они срастаются в паттерн, мозг вырабатывает химическое вещество, которое расходится по всему телу. Это химическое вещество и есть эмоция. Мы лучше воссоздаем в памяти произошедшее, когда можем припомнить, что чувствовали при этом. Чем выше эмоциональная составляющая того или иного события – хорошего или плохого, – тем сильнее меняется наш внутренний химический баланс. Когда мы замечаем значительные изменения внутри себя, мозг обращает внимание на их внешнюю причину – и фиксирует внешний опыт. Это мы называем воспоминанием.

Так событие может закрепиться в мозге, и сцена воспоминания застрянет во времени в нашем сером веществе – именно это случилось с Анной. Сочетание отдельных людей или объектов в конкретном времени и месте из этого стрессового опыта выстраивается нашей нейронной структурой в виде голографического образа. Так мы создаем долговременные воспоминания. Опыт становится впечатанным в нейронную сеть, а соответствующая ему эмоция хранится в теле – так наше прошлое переходит в нашу биологию. Другими словами, когда мы переживаем травмирующее событие, нашим мыслям свойственно неврологически циркулировать в рамках этого опыта, а чувствам – оставаться на химическом уровне в пределах эмоций от этого события, так что все наше бытие – то, как мы думаем и чувствуем, – оказывается биологически привязано к прошлому.

Вы можете представить, какую смесь негатива ощущала Анна: жестокое разочарование, боль, скорбь, чувство вины, стыд, отчаяние, гнев, ненависть, фрустрацию, отвержение, шок, страх, панику, тревогу, потрясение, тоску, бессилие, одиночество, безверие и предательство. И ни одна из эмоций не уходила. По мере того как Анна прокручивала в голове свою жизнь снова и снова в рамках эмоций прошлого, она страдала все больше и больше. Поскольку она не могла заставить себя думать позитивнее, чем ощущала себя, и поскольку эмоции – это запись прошлого, женщина мыслила в рамках прошлого – и день ото дня ей становилось хуже. Как психотерапевт, она могла рационально и интеллектуально объяснить происходящее, однако эти выводы не помогали ей выйти за пределы страданий.

Люди начали относиться к ней как к женщине, потерявшей мужа, и это стало ее новой самоидентификацией. Она связывала свои воспоминания и чувства с причиной нынешнего состояния. Когда ее спрашивали, почему она чувствует себя так плохо, Анна рассказывала об этом самоубийстве – каждый раз возобновляя боль, тоску и страдание. Тем самым Анна подпитывала одни и те же схемы в своем мозге и воспроизводила те же самые эмоции, все надежнее закрепляясь в прошлом. Каждый день она думала, действовала и чувствовала так, словно прошлое все еще было здесь. А поскольку мысли, действия и чувства определяют нашу личность, личность Анны оказалась полностью состоящей из прошлого. С биологической точки зрения, постоянно пересказывая историю самоубийства своего мужа, Анна буквально не могла выйти за пределы произошедшего.

Анна не могла больше работать, и ей пришлось взять отпуск за свой счет. В это время она выяснила, что ее муж, бывший успешным адвокатом, наломал дров в их личных финансах. Она должна была выплачивать значительные суммы, о которых знала и раньше, но у нее не было денег. Неудивительно, что на эмоциональном, психологическом и ментальном уровнях стресс стал увеличиваться.

Разум Анны метался по кругу, постоянно пытаясь найти ответы на вопросы: как я смогу заботиться о детях? Как мы все сможем справиться с этой травмой в будущем, и как это отразится на нашей жизни? Почему муж ушел из дома, не попрощавшись со мной? Как я могла не знать, что он настолько несчастлив? Была ли я плохой женой? Как он мог оставить меня с двумя маленькими детьми, и как я смогу воспитать их одна?

Затем в ее мысли стали пробираться суждения: он не должен был совершать самоубийство и оставлять меня без денег! Что за трус! Как он посмел оставить детей без отца! Он не оставил записки ни детям, ни мне. Я ненавижу его за то, что он даже не оставил записки. Что за мерзавец – оставил меня одну с детьми! Хотя бы задумался, чем нам это грозит! Все эти мысли вызывали сильный эмоциональный заряд, в свою очередь, воздействовавший на ее тело.

Девять месяцев спустя, 21 марта 2008 года, Анна проснулась парализованной ниже пояса. Уже через несколько часов она лежала в больничной палате, рядом стояло кресло-каталка. Ей диагностировали неврит – воспаление периферических нервов. После нескольких обследований врачи не смогли обнаружить каких-либо структурных изменений, поэтому стали говорить об аутоиммунном сбое. Иммунная система атаковала нервные клетки в районе поясницы, разрушив их защитный слой и тем самым вызвав паралич обеих ног. Анна не могла сдерживать мочеиспускание, с трудом контролировала кишечник и совсем не чувствовала обездвиженных ног.

Когда симпатическая нервная система с ее реакцией «бей или беги» вследствие хронического стресса постоянно активна, тело использует все свои энергоресурсы для борьбы с угрозой из внешней среды. Поэтому во внутренней среде не остается энергии для роста и восстановления, что отражается и на иммунной системе.

Так, из-за постоянно возобновляемого внутреннего конфликта иммунная система Анны атаковала ее тело. Женщина добилась того, что ее боль и страдания, эмоционально прокручиваемые в уме, проявились на физическом уровне. Коротко говоря, Анна не могла двигать своим телом потому, что не двигалась вперед в своей жизни – она застряла в прошлом.

Следующие шесть недель Анну лечили большими дозами дексаметазона и других кортикостероидов, вводимыми внутривенно для снижения воспаления. Из-за дополнительного стресса и особенностей лекарственных препаратов, имеющих свойство ослаблять иммунную систему, присоединилась агрессивная бактериальная инфекция, с которой врачи боролись большими дозами антибиотиков. Два месяца спустя Анну так и не выписали из больницы, и она могла ходить только при помощи ходунков и костылей. Она по-прежнему не чувствовала левой ноги, и ей было очень трудно стоять. Передвигалась она с трудом. Хотя кишечник она контролировала чуть лучше, чем раньше, мочеиспускание оставалось непроизвольным. Вы можете себе представить, как вся эта ситуация усугубляла и без того тяжелый стресс Анны. Ее муж покончил с собой, она не могла больше работать, чтобы обеспечивать себя и детей, у нее были серьезные финансовые проблемы, и она находилась, частично парализованная, в больнице уже третий месяц. Наконец, к ней приехала мама.

Анна была искалечена эмоционально, ментально и физически, и, хотя ее лечили лучшие врачи новейшими медикаментами в хорошей больнице, ей не становилось лучше. К 2009-му, два года спустя после смерти мужа, ей поставили диагноз «клиническая депрессия» – и тогда она стала принимать еще больше лекарств. Как следствие, настроение Анны скакало по широкой дуге, и она ощущала гнев, скорбь, боль, фрустрацию, страх и ненависть. Поскольку эти эмоции влияли на ее поведение, Анна стала вести себя иррационально. Сперва она скандалила почти со всеми, кроме своих детей. Но затем у нее начались конфликты с младшей дочерью.

Тем временем состояние Анны стало осложняться новыми проблемами, и ее существование стало еще более невыносимым. Слизистая оболочка ее рта стала покрываться язвами, распространившимися на глотку и пищевод, вследствие очередного аутоиммунного заболевания под названием «эрозивный красный плоский лишай». Теперь, помимо таблеток, ей пришлось применять кортикостероидную мазь. Из-за всех этих медикаментов у Анны перестала вырабатываться слюна. Она не могла есть твердые продукты, и у нее пропал аппетит. Анна жила под воздействием всех трех типов стресса: физического, химического и эмоционального – одновременно.

В 2010 году Анна вступила в нездоровые отношения с мужчиной, который травмировал ее и детей оскорблениями, принуждением и постоянными угрозами. Она растратила все свои деньги и потеряла работу, а вместе с этим и чувство безопасности. Ей пришлось продать дом и переехать к своему проблемному приятелю. Уровень стресса продолжал неуклонно расти. Язвы стали распространяться и на другие слизистые оболочки, включая вагину и анус. Ее иммунная система отказала полностью, и теперь у женщины было несколько кожных заболеваний, аллергия на еду и проблемы с весом. Затем у нее начались проблемы с глотанием и развилась изжога – и врачи назначили ей новые медикаменты.

В октябре Анна решила работать надомным психотерапевтом и начала принимать пациентов. Она могла проводить только два сеанса в день, с утра, когда дети уходили в школу, три раза в неделю. После полудня она бывала такой измотанной морально и физически, что лежала на кровати до возвращения детей из школы. Она пыталась уделять им внимание, насколько хватало сил, но была очень слаба и не выходила из дома. Анна почти ни с кем не общалась. У нее совсем не было социальной жизни.

Обстоятельства жизни и состояние тела постоянно напоминали ей о том, как все плохо. Она реагировала автоматически на все и всех. Ее мысли были хаотичными, и она не могла сконцентрироваться. У нее больше не было ни сил, ни энергии, чтобы жить дальше. Часто из-за перенапряжения ее сердечный ритм превышал 200 ударов в минуту. Она постоянно потела и дышала с трудом, а грудную клетку то и дело пронизывала жуткая боль.

Анна проходила через самую темную ночь души. Внезапно ей стало понятно, почему муж покончил с собой. Она больше не была уверена, что может выносить все это, и стала думать о самоубийстве. Она считала, что хуже, чем сейчас, быть уже не может…

Но она ошибалась. В январе 2011 года врачи обнаружили у Анны опухоль около входа в желудок и диагностировали рак пищевода. Естественно, что эта новость увеличила уровень стресса Анны. Врачи предлагали ей жесткий курс химиотерапии. Никто не интересовался ее эмоциональным или ментальным стрессом; врачи лечили только ее физические симптомы. Но стрессовая реакция Анны включилась на полную, и выключить ее было нечем.

Поразительно, что подобное происходит сплошь и рядом. Из-за шока или травмы человек так и не может преодолеть негативные эмоции, и его здоровье попадает под удар, а вместе с ним и вся жизнь. Если зависимость – это то, что, как нам кажется, невозможно преодолеть, тогда, объективно говоря, такие люди, как Анна, становятся зависимыми от тех же самых стрессовых эмоций, которые делают их больными. Всплеск адреналина и других гормонов стресса возбуждает их мозг и тело, вызывая приток энергии[43]43
  R. M. Sapolsky, Why Zebras Don’t Get Ulcers (New York: Times Books, 2004). In addition, emotional addiction is a concept taught at Ramtha’s School of Enlightenment; see JZK Publishing, a division of JZK, Inc., the publishing house for RSE, at http://jzkpublishing.com or http://www.ramtha.com.


[Закрыть]. Со временем у них вырабатывается зависимость от такого буйства гормонов – и тогда они используют людей и ситуации, закрепляя свою привязанность к такому эмоциональному состоянию, просто чтобы снова ощутить это возбуждение. Анна использовала свои стрессовые ситуации для воссоздания такого притока энергии и, сама того не сознавая, сделалась эмоционально зависимой от жизни, которую ненавидела.

Наука говорит нам, что хронический, долговременный стресс давит на генетические кнопки, запускающие всевозможные заболевания.

Так что, когда Анна запускала стрессовую реакцию, думая о своих проблемах и прошлом, ее мысли делали ее больной. А поскольку гормоны стресса такие мощные, она сделалась зависимой от мыслей, от которых ей становилось так плохо.

Анна согласилась начать химиотерапию, но после первого курса была разбита эмоционально и ментально. Однажды днем, когда дети были в школе, Анна уселась на пол и зарыдала. Она наконец достигла дна. Она поняла, что если будет продолжать так дальше, ее надолго не хватит, и дети останутся сиротами.

Анна начала молиться о помощи. Она знала в душе, что нужно что-то изменить. Со всей возможной искренностью и смирением она просила направить ее, дать поддержку и указать выход, обещая, что, если ее молитвы будут услышаны, она будет благодарна каждый день до конца своей жизни и станет помогать другим.

Решение измениться стало началом пути Анны к исцелению. Первым делом она отказалась от всех медикаментов, прописанных для лечения физических заболеваний, хотя продолжила прием антидепрессантов. Она не говорила врачам и медсестрам, что не собирается возвращаться в больницу для дальнейшего лечения. Она просто больше не появлялась там. И никто даже не позвонил ей, чтобы спросить, что случилось. Только семейный врач выразил Анне свою озабоченность.

В тот холодный зимний день, в феврале 2011 года, когда Анна сидела на полу в слезах и молила о помощи, она сделала выбор, твердо намереваясь изменить себя и свою жизнь, и амплитуда этого решения принесла с собой энергию, позволившую ее телу дать ответ разуму. Именно это решение измениться побудило ее арендовать дом для себя и детей и прекратить деструктивные отношения со своим приятелем. В тот момент произошло ее новое самоопределение. Она поняла, что должна начать все с начала.

Впервые я увидел Анну через месяц после этого. Один из немногих друзей, оставшихся у нее, зарезервировал для Анны место на моей вечерней пятничной лекции. Друг Анны предложил: если ей понравится эта лекция, она сможет остаться на полный двухдневный семинар на выходных. И Анна согласилась попробовать. Когда я впервые увидел ее, она сидела в лекционном зале, полном слушателей, слева от крайнего прохода, ее костыли были прислонены к стене.

Как обычно, тем вечером я говорил о том, как наши мысли и чувства влияют на тело и жизнь. Я рассказывал, как химические продукты стресса могут вызывать заболевания. И затронул такие темы, как нейропластичность, психонейроиммунология, эпигенетика, нейроэндокринология и даже квантовая физика. В этой книге я уделю внимание всем этим темам, но пока будет достаточно знать, что новейшие исследования в этих направлениях науки указывают на силу возможности. Тем вечером Анна, проникнутая воодушевлением, думала, что, если она сама создала себе жизнь, которая теперь была у нее, включая паралич, депрессию, ослабленную иммунную систему, язвы и даже рак, тогда, может быть, она сумеет убрать все это из своей жизни с той же страстью, с которой и привнесла. И с этим новым пониманием Анна решила исцелиться.

Сразу же после двухдневного семинара на выходных она начала медитировать дважды в день. Конечно, поначалу сидеть и выполнять медитации было трудно. Ей пришлось преодолеть множество сомнений, и бывали дни, когда она не чувствовала себя достаточно хорошо ментально или физически, – но все равно выполняла медитации. Ее также преследовал страх. Когда семейный врач узнал, что Анна перестала принимать прописанные медикаменты, он сказал, что ее поведение наивно и глупо, и ей станет только хуже, а затем она умрет. Представьте, каково это – услышать такое от человека, имеющего в ваших глазах авторитет! И несмотря на это, Анна выполняла медитации каждый день и начала преодолевать свои страхи. Часто она испытывала финансовые трудности, связанные с нуждами детей, а также различные физические ограничения и тем не менее никогда не ссылалась на эти проблемы, чтобы прекратить свою внутреннюю работу. В тот год Анна посетила еще четыре моих семинара.

Погружаясь в глубь себя и изменяя свои бессознательные мысли, автоматические привычки и рефлексивные эмоциональные состоянии – что было жестко закреплено в ее мозге и теле, – Анна была более настроена поверить в новое будущее, нежели продолжать цепляться за прошлое. Она использовала медитации, сочетая ясное намерение с возвышенными эмоциями, чтобы изменить свое состояние бытия и обрести новое будущее.

Каждый день Анна жаждала изменений; она решила, что не прекратит медитации до тех пор, пока все ее бытие не наполнится любовью к жизни. Для материалиста, определяющего реальность через органы чувств, Анна, конечно же, не имела разумной причины любить жизнь. Она была в депрессии, овдовевшая мать-одиночка, увязшая в долгах и не имевшая настоящей работы. У нее был рак, паралич и язвы слизистых оболочек. Ее жизненная ситуация была плачевной, у нее не было партнера, который помогал бы ей, или других источников поддержки, а ведь ей нужно было заботиться о детях. Но медитации помогли Анне усвоить, что она может научить свое тело через эмоции, каким будет ощущаться ее будущее, невзирая на имевший место опыт. Ее тело, как бессознательный разум, не видело разницы между реальными событиями и теми, которые она представляла и эмоционально приветствовала. Она также знала благодаря пониманию эпигенетики, что

возвышенные эмоции, такие как любовь, радость, благодарность, вдохновение, сострадание, могут подавать сигналы генам, чтобы те вырабатывали здоровые белки, влияющие на структуру и функции тела.

Она полностью приняла, что если химические продукты стресса, циркулирующие по ее телу, запускают нездоровые гены, то через полное приятие возвышенных эмоций со страстностью, превышающей стрессовые эмоции, она может запустить новые гены – и изменить свое здоровье.

В течение года ее здоровье не сильно изменилось. Но она продолжала выполнять медитации. На самом деле она выполняла все медитации, разработанные мной для студентов. Она понимала, что ее текущее состояние здоровья формировалось в течение нескольких лет, поэтому потребуется некоторое время, чтобы пересоздать его во что-то новое. Так что она продолжала работать, стремясь к осознанности мыслей, поведения и эмоций и не позволяя ничему ускользнуть от внимания. По прошествии первого года Анна заметила, что ее ментальное и эмоциональное состояние медленно начинает улучшаться. Женщина отвыкала быть прежней собой, вместо этого создавая себя новую.

Анна посещала мои семинары и знала, что ей нужно вернуть свою автономную нервную систему к балансу, поскольку АНС контролирует все автоматические функции, действующие за пределом сознательного внимания разума, – пищеварение, абсорбция, уровень сахара в крови, температура тела, гормональная секреция, сердечный ритм и так далее. Единственный способ проникнуть в операционную систему и повлиять на АНС – это изменить свое внутреннее состояние.

Так что Анна начинала каждую медитацию с благословения энергоцентров. Этими особыми областями тела управляет АНС. Как я отметил во введении, каждый центр имеет свою энергию, или частоту (выделяя особую информацию или обладая своим сознанием), свои железы, гормоны, химию, свой собственный мини-мозг, а значит, и разум. Каждый центр испытывает влияние подсознательного мозга, расположенного под нашим рассудочным мозгом. Анна научилась изменять мозговые волны, чтобы входить в операционную систему АНС (расположенную в среднем мозге) и перепрограммировать каждый центр на работу в более гармоничном режиме. Ежедневно она направляла внимание, сосредоточенно и страстно, на каждую область своего тела, а также на пространство вокруг каждого центра, благословляя их на лучшее здоровье и благо. Медленно, но верно она начала влиять на свое здоровье, перепрограммируя автономную нервную систему и приводя ее к сбалансированному состоянию.

Анна также выучила особую дыхательную технику, позволяющую высвобождать хранящуюся в теле эмоциональную энергию, когда наши мысли и чувства идут в одном направлении. Путем постоянного удержания мыслей она создавала те же самые чувства, а затем, ощущая эти знакомые эмоции, прокручивала в голове те же самые, связанные с ними мысли. Анна усвоила, что стрессовые эмоции хранятся в ее теле, и она может использовать дыхательную технику, чтобы высвободить эту энергию и избавиться от своего прошлого. Поэтому каждый день она выполняла дыхательную процедуру с интенсивностью, превышающей ее привязанность к эмоциям прошлого, и ей становилось все лучше и лучше. Научившись перемещать энергию, хранящуюся в ее теле, Анна принялась перестраивать его под новый разум, приемля сконцентрированные в сердце эмоции своего будущего до того, как оно наступит.

Поскольку Анна также изучила модель эпигенетики, которую я преподаю на семинарах и лекциях, она усвоила, что гены не создают болезнь; напротив, среда подает сигнал гену для создания болезни. Анна поняла, что, каждый день проживая эмоции своего прошлого, она выбирала и направляла те же самые гены, которые вызывали плохое состояние ее здоровья. Если бы вместо этого она смогла воплотить эмоции своей будущей жизни, приемля их до того, как случится реальный опыт, она бы тем самым изменила генетическую экспрессию и фактически свое тело, биологически привязанное к ее новой жизни.

Анна освоила дополнительную медитацию, направляя внимание на центральную часть грудной клетки и активируя АНС возвышенными эмоциями, чтобы вызвать и удерживать наиболее эффективный сердечный ритм, который мы называем ритмом когерентного сердца (о чем я расскажу подробней в дальнейшем). Женщина усвоила, что, когда она испытывала неприязнь, нетерпение, фрустрацию, гнев и ненависть, эти состояния запускали реакцию на стресс и вызывали некогерентный, беспорядочный сердечный ритм. Анна поняла, что, научившись удерживать это новое состояние сердечной концентрации, подобно тому как прежде – негатив, со временем она сможет испытывать новые эмоции более полно и глубоко. Конечно, потребовались немалые усилия, чтобы заменить гнев, страх и неприязнь на радость, любовь, благодарность и свободу – однако она никогда не сдавалась. Анна знала, что возвышенные эмоции высвободят более тысячи различных химических веществ, которые восстановят ее тело… и она шла к этому.

Далее Анна освоила разработанную мной медитацию в ходьбе. Вместо того чтобы сидеть, она начинала практиковать стоя с закрытыми глазами. И так, стоя, Анна входила в медитативное состояние, которое, как она знала, изменит ее бытие, и затем, пребывая в этом состоянии, открывала глаза и начинала ходить в качестве будущей себя. Делая так, она прививала себе привычку к новым мыслям, действиям и чувствам. Созданное ей скоро должно было стать ее новой личностью. Она ни за что не хотела возвращаться к бессознательности и прежней себе.

Благодаря всей этой работе Анна заметила, что ее образ мыслей изменился. Она больше не подпитывала прежние схемы в своем мозге, поэтому они перестали срастаться и начали разваливаться. В результате женщина перестала думать по-старому. Эмоционально она начала испытывать проблески благодарности и удовольствия от жизни впервые за эти годы. В своих медитациях она каждый день покоряла один за другим различные аспекты своего тела и разума. Анна достигла состояния покоя и стала гораздо менее привязанной к эмоциям, получаемым от гормонов стресса. Она даже начала снова испытывать любовь. И она продолжала двигаться дальше – каждый день преодолевая, преодолевая и преодолевая препятствия на своем пути, чтобы стать кем-то другим.