Текст книги "Сила разума. Сборник книг доктора Джо Диспензы"

А вот еще один пример того, как привычные эмоции создают аналогичное будущее. Допустим, коллега пригласил вас на барбекю в День независимости. Там будут все сотрудники вашего отдела. Но вы терпеть не можете хозяина. Он считает себя лучшим во всем и вовсе не возражает, чтобы об этом узнали другие.

Вы уже бывали на его мероприятиях, и это всегда было пыткой, потому что он доводил вас до белого каления. И вот вы едете к нему и думаете только о том, как на прошлой вечеринке он оторвал всех от еды, чтобы публично подарить супруге новенький BMW. Вы уверены, что все пройдет из рук вон, о чем и твердили своей жене всю предыдущую неделю. И, конечно же, ваши прогнозы сбываются. Вы не замечаете знак «Стоп» – штраф… коллега проливает пиво вам на брюки… вы заказываете бифштекс средней прожарки, а получаете практически сырой…

Учитывая внутреннюю установку (т. е. состояние бытия), с которой вы приехали, события вряд ли могли бы развиваться иначе. Вы с самого утра знали, что денек будет на редкость мерзким, и так оно и вышло. Вы то зацикливались на нежеланном будущем (предвосхищали грядущие события), то погружались в прошлое (сравнивали новые раздражители с теми, что были вами получены ранее). И поэтому снова создали то же самое.

Вопрос вопросов: если вы знаете, что, живя настоящим и разорвав цепи прошлого, можно получить доступ ко всем вероятным реальностям квантового поля, зачем вам упорно цепляться за прошлое и создавать предсказуемое будущее? Почему бы не сделать то, что вполне в ваших силах, – с помощью мысли изменить мозг и тело на физиологическом уровне и стать другим еще до того, как желаемое событие реализуется? Неужели вам не хочется сделать выбор в пользу будущего вашей мечты – и начать жить в нем уже сегодня, опережая время?

Вместо того чтобы постоянно думать о будущих травмах и стрессах, которые вы себе пророчите, основываясь на прошлом, не лучше ли с таким же упорством думать о новых, желанных событиях, которых пока еще нет в вашем эмоциональном опыте?

Позвольте себе погрузиться в вероятное будущее сегодня – и до такой степени, чтобы тело поверило, что вы уже испытываете эмоциональный подъем, связанный с будущим событием. (Вскоре вы узнаете, как это делается.)

Помните, я говорил своей дочери, что сегодня, сейчас ей нужно жить так, словно великолепное лето в Италии уже состоялось? Последовав моему совету, она сигнализировала квантовому полю, что событие уже проявилось в физическом мире.

Этим искусством владели величайшие исторические деятели, это проделывали тысячи так называемых «обычных людей», сможете и вы. У каждого есть все необходимые неврологические механизмы, позволяющие преодолевать время, причем на уровне навыка. Некоторые назовут это чудом, но для меня все объясняется планомерной работой человека по достижению такого состояния бытия, в котором тело и разум перестают быть летописью прошлого и начинают активно приближать новое и лучшее будущее.

Основная помеха в деле отвыкания от себя – мысли и чувства, равнозначные окружающей среде, телу и времени. И совершенно очевидно, что первым шагом на пути к системе медитации, изложенной в этой книге, должно стать умение превосходить Большую Тройку в мыслях, в чувствах и в самом существовании.

Держу пари, вам уже не раз удавалось мысленно превзойти свое окружение, тело и время. В моменты преодоления Большой Тройки мы погружаемся в состояние, которое многие называют «вдохновением». Описывать его можно по-разному, но суть в том, что мы перестаем ощущать окружающую среду и собственное тело, не замечаем, как проходит время, и вообще оказываемся «потеряны» для внешнего мира. Выступая с лекциями в различных уголках Земли, я всегда просил слушателей рассказать об испытанных ими моментах истины – мгновениях, когда они погружались в какое-либо занятие или в измененное состояние сознания.

Все описанные опыты можно поделить на две группы. В первую попадают так называемые пиковые переживания – благословенные моменты выхода за пределы реальности, когда мы попадаем в состояние, свойственное монахам и мистикам. Эти переживания насыщены высоким духовным смыслом, и по сравнению с ними опыты второго типа могут показаться обыденными, ординарными и прозаичными – но это не значит, что они менее значимы.

Подобные моменты «обыденного транса» неоднократно посещали меня в процессе написания этой книги (хотя и не так часто, как мне бы хотелось). Когда я только сажусь за текст, меня частенько отвлекают посторонние мысли: о графике командировок, о пациентах и сотрудниках, о детях, о том, что я хочу есть или спать или вообще не совсем в духе. А в хорошие дни, когда слова так и льются из меня сплошным потоком, мне начинает казаться, что и пальцы, и клавиатура – лишь продолжение моего разума. Я перестаю осознавать движения пальцев, не ощущаю спинку стула. Покачивающиеся на ветру деревья, видные из окна офиса, словно исчезают, и я больше не замечаю ноющего ощущения тяжести в области шеи. Я поглощен словами на экране. И в какой-то момент я вдруг понимаю, что прошло уже больше часа, но для меня это был один миг.

Такое наверняка бывало и с вами. Может, это ощущение посетило вас, когда вы вели машину, смотрели фильм, ужинали в хорошей компании, читали, вязали, играли на пианино или просто сидели где-нибудь на природе.

Не знаю, как у вас, но лично у меня такие моменты, когда я не замечаю ничего вокруг и теряю ощущение времени и собственного тела, вызывают необычайный прилив сил. Они не всегда случаются во время работы над текстом, но, завершив свою вторую книгу, я почувствовал, что они участились. Со временем я даже научился управлять вдохновением, и мне больше не приходится ждать тех редких случаев, когда оно соизволит меня посетить.

И если мы намерены потерять разум, чтобы создать новый, нам решительно необходимо преодолеть Большую Тройку и тем привлечь в свою жизнь побольше таких моментов.

Когда мы говорили о преодолении Большой Тройки (см. главу 4), я не случайно привел в пример свои писательские труды, ведь когда мы пишем, мы создаем слова (на листе бумаге или на мониторе компьютера). Точно такую же созидательную силу имеют и рисование, и игра на музыкальном инструменте, и работа на токарном станке – вообще любое занятие, позволяющее разорвать цепи, в которые нас заковала Большая Тройка.

Почему так трудно жить в состоянии созидания? Если мы зациклены на неприятном прошлом или на пугающем будущем, значит, мы живем преимущественно в стрессе – иначе говоря, в режиме выживания. Не так важно, что именно занимает наши мысли: здоровье (выживание тела), ипотека (нужда в крыше над головой, чтобы выжить во внешней среде), нехватка времени на то, что надо сделать для выживания. Важнее другое: многим из нас гораздо привычнее находиться в состоянии «жизни ради выживания», чем выполнять роль создателя.

В своей первой книге я очень подробно рассказывал о том, чем отличается жизнь ради выживания от жизни в созидании. Поэтому тем, кто пожелает полнее уяснить для себя эту разницу, я советую прочесть главы 8–11 книги «Развивайте свой мозг». Здесь же я лишь вкратце намечу основные различия.

* * *

Чтобы понять, что значит жить в режиме выживания, представьте себе какое-нибудь животное, например оленя, беспечно пасущегося в лесу. Допустим, его организм находится в состоянии оптимального химического равновесия. Но если он почувствует во внешнем мире какую-либо угрозу, например хищника, то в организме немедленно запустится реакция «бей или беги». Эту реакцию контролирует симпатическая нервная система, которая является частью автономной нервной системы, отвечающей за поддержание биологических функций: пищеварения, регулирования температуры тела, уровня сахара в крови и т. п. Чтобы животное смогло справиться с обнаруженной опасностью, его тело меняет химический состав: симпатическая нервная система автоматически активирует надпочечники, что приводит к выбросу огромного количества энергии. Если оленя преследует стая койотов, эта энергия будет использована для того, чтобы от них убежать. Если ему удастся ускользнуть целым и невредимым, то минут через 15–20 после исчезновения угрозы внутреннее равновесие восстановится, и олень вновь примется жевать травку.

Аналогичный механизм действует и у человека. Когда мы чувствуем опасность, активируется симпатическая нервная система, происходит мобилизация энергии и т. д. – здесь мы мало отличаемся от оленей. На заре существования этот необычайно адаптивный механизм спасал человека от хищников и других угроз выживанию. Подобные животные качества благоприятствовали эволюции нашего вида.

К сожалению, между Homo Sapiens и нашими соседями по планете из животного царства имеются некоторые различия, воздействие которых уже не столь благоприятно. При нарушении химического равновесия мы попадаем в состояние, которое называется стрессовым. Стресс – это природная реакция организма на нарушение равновесия и попытка восстановить химический баланс. Стресс-реакция запускается при обнаружении любой внешней угрозы: при виде льва в заповеднике Серенгети, или когда мы сталкиваемся в магазине с не особо дружелюбным бывшим возлюбленным, или изнываем в пробке.

В отличие от животных человек способен активировать механизм «бей или беги» одной только мыслью. И вовсе не факт, что мысль эта как-то связана с текущими обстоятельствами. Стрессовая реакция может возникнуть в преддверии будущего события. Но, что еще хуже, мы можем вызывать стресс, постоянно воскрешая в памяти какое-нибудь горестное воспоминание, вышитое на полотне нашего мозга.

Итак, мы либо заранее переживаем стрессовые события, либо вспоминаем о них, а значит, и наше тело существует либо в прошлом, либо в будущем. В ущерб себе мы превращаем кратковременные стрессовые ситуации в долговременные.

С другой стороны, животные лишены человеческой способности (а лучше сказать, изъяна) с легкостью вызывать у себя стресс-реакцию по малейшему поводу – так, что становится невозможно ее выключить. Наш олень опять беззаботно пощипывает травку, не терзаясь мыслями о только что пережитых событиях, не говоря уж о том, что было два месяца назад, когда его тоже преследовал койот. Длительный стресс разрушает нас, потому что ни одно живое существо не приспособлено к тому, чтобы справляться с негативными последствиями, к которым приводит многократное включение и затяжной характер стресс-реакции. Иными словами, долговременное пребывание в чрезвычайной ситуации не может пройти бесследно. И если, включив стресс-реакцию, мы не можем ее выключить, то нашему телу неминуемо грозит какой-либо срыв.

Допустим, в вашей жизни присутствует некая угроза (реальная или воображаемая), заставляющая вас постоянно активировать реакцию «бей или беги». При этом нарушается химическое равновесие и сердце начинает работать быстрее, перекачивая в конечности огромное количество крови, – так нервная система готовит вас к битве или к побегу. Но посмотрим правде в глаза: вы не можете себе позволить ни сбежать на Багамы, ни задушить своего коллегу. Это было бы слишком примитивно. И, как следствие, вы постоянно вызываете у себя учащенное сердцебиение, что может привести к проблемам с давлением, аритмии и пр.

А чем грозит постоянная мобилизация энергетических ресурсов на борьбу с внешней угрозой? Направляя огромное количество энергии во внешний мир, мы почти ничего не оставляем на долю внутренней среды организма. Из-за отсутствия энергии для роста и восстановления иммунная система, контролирующая внутреннее состояние, начинает давать сбои. В результате к человеку привязываются самые разные недуги: от простуды до ревматоидного артрита и рака. (Все эти заболевания иммунно обусловлены.)

Уникальность стрессовой реакции человека в том, что в отличие от животных травматическая ситуация проживается нами неоднократно, и после, и даже до ее фактического наступления. Каковы пагубные последствия нашей способности испытывать стресс под воздействием угроз настоящего, прошлого и будущего? Если химическое равновесие нарушается слишком часто, то в конце концов разбалансировка становится нормой. И в результате мы обречены на реализацию своей генетической программы, что в большинстве случаев сопряжено с неким заболеванием.

Причина ясна: «эффект домино», который запускается каскадом гормонов и других веществ, вырабатываемых при стрессе, может привести к нарушению работы некоторых генов, что чревато возникновением заболеваний. Иными словами, хронический стресс активирует гены, вынуждающие вас жить по унаследованному сценарию. Некогда полезный и высокоадаптивный биохимический механизм (реакция «бей или беги») выродился во вредоносную и неадаптивную модель поведения.

Например, когда наши предки убегали от льва, стресс-реакция выполняла свою прямую задачу: защищала их от внешней среды. Это адаптивное поведение. Но если вы изо дня в день волнуетесь из-за продвижения по службе, зацикливаетесь на презентации перед высоким начальством или беспокоитесь о здоровье матери, попавшей в больницу, то в организме вырабатываются точно такие же вещества – вас будто бы преследует лев.

И вот это поведение как раз таки неадаптивно. Вы слишком долго находитесь в состоянии боевой готовности. Механизм «бей или беги» сжигает необходимые организму силы. Тело «крадет» жизненную энергию у иммунной, пищеварительной, эндокринной и других систем и направляет ее в мышцы, чтобы вы могли дать отпор хищнику или убежать от опасности. Но в вашей ситуации это работает против вас.

Избыток стрессовых гормонов приводит к возникновению таких эмоций, как гнев, страх, зависть и ненависть, провоцирует агрессию, тоску, неуверенность и бессилие и заставляет испытывать боль, страдание, грусть, ощущение безнадежности и депрессию. Большинство людей почти постоянно погружены в негативные мысли и чувства. Но возможно ли, что в их жизни происходят сплошь негативные события? Разумеется, нет. Уровень негатива зашкаливает именно потому, что эти люди либо заранее погружаются в будущий стресс, либо вновь переживают уже испытанный. И почти все их мысли и чувства вызываются мощными гормонами стресса и выживания.

При запуске стресс-реакции важнейшее значение для нас приобретают три фактора:

• тело (Необходимо позаботиться о нем);

• внешняя среда (Где мне укрыться от опасности?);

• время (Сколько времени у меня уйдет на то, чтобы избежать этой угрозы?).

Мы живем ради выживания и поэтому настолько подвержены влиянию Большой Тройки. Стресс-реакция и соответствующие гормоны вынуждают концентрироваться (и зацикливаться!) на теле, внешней среде и времени. В результате мы начинаем определять свое Я в терминах физической реальности: снижается уровень духовности, осознанности, осмысления и психической вовлеченности.

Можно сказать и иначе: мы приучаемся быть «материалистами», т. е. постоянно думать о вещественной реальности. Наша личность попадает в плен телесной оболочки. Мы поглощены внешним миром, потому что под воздействием стресс-гормонов фокус внимания смещается именно в эту сторону. Нас занимают вещи, которыми мы владеем; люди, которых знаем; места, в которых нужно побывать; проблемы; неудачные прически; части тела, вес и т. п. Нас заботит, как мы выглядим в сравнении с другими людьми, достаточно ли у нас времени… думаю, вы поняли, о чем я. И мы запоминаем самих себя, опираясь в основном на то, что нам известно, и на то, что мы делаем.

Жизнь в режиме выживания заставляет нас фокусироваться на 0,00001 % реальности – скрывая от нас остальные 99,99999.

Большинство людей традиционно воспринимают самих себя в качестве «кого-то». Но наша истинная сущность не имеет ничего общего с деятелями Большой Тройки. Наша сущность – это сознание, подключенное к разумному квантовому полю.

Когда мы становимся кем-то и материалистичное физическое Я начинает жить в режиме выживания, мы забываем, кто мы есть на самом деле. Мы не чувствуем связи с вселенским разумом. Чем больше мы поддаемся влиянию стрессовых гормонов, тем в большей степени наша личность определяется приливами веществ.

Если считать человеческую сущность исключительно физической, то наше восприятие будет ограничено рамками органов чувств. А характеризуя реальность исключительно через органы чувств, мы позволяем чувствам предопределять ее. Мы попадаем в рамки ньютоновой парадигмы и начинаем предсказывать будущее, опираясь на прошлое. Как вы помните, ньютонова модель реальности – это модель предсказуемых результатов. И вот вместо того чтобы предаться высшей воле, мы стремимся контролировать свою реальность. Мы просто-напросто пытаемся выжить.

_{Эмоции выживания vs Возвышенные эмоции}

^{Рис. 5А. Высокочастотные волны, изображенные в верхней части таблицы, отличаются большей скоростью вибрации. По частоте колебаний они ближе к энергии, чем к материи. Сверху вниз скорость вибрации снижается, и энергия становится все более «материальной». Таким образом, эмоции выживания заземляют нас и заставляют вибрировать на частотах, которые ближе к материи, чем к энергии. Гнев, ненависть, страдание, стыд, вина, осуждение, вожделение и подобные им эмоции погружают нас в материальный мир, так как их частота ниже и больше соответствует излучению материальных объектов. А такие возвышенные эмоции, как любовь, радость и благодарность, являются высокочастотными. Поэтому они ближе к энергии и дальше от материи.}

Если реальность есть энергия, почему мы воспринимаем себя не столько в энергетическом, сколько в физическом аспекте? Дело в том, что эмоции, направленные на выживание, являются низкочастотными, или, иначе, низкоэнергетическими (эмоция есть «движущаяся энергия», ср. лат. мotus – движение). Они вибрируют на более низких частотах и поэтому «заземляют» нас на уровне физической сущности. Мы становимся «вязкими», отяжелевшими и сугубо телесными, так как эта энергия замедляет наши вибрации. Теперь тело в прямом смысле в большей степени масса, нежели энергия; материя довлеет над разумом[21]21
  Bentov, Itzhak Stalking the Wild Pendulum: On the Mechanics of Consciousness (Rochester, VT: Destiny Books, 1988). См. также: Рамта. Как творить свою реальность. Пособие для начинающих. – М.: София, 2010.


[Закрыть].

Так что здесь есть своя логика: если мы откажемся от примитивных эмоций, направленных на выживание, и постараемся от них отвыкнуть, частота нашего энергетического излучения повысится, и мы уже не будем привязаны к телу. Мы в каком-то смысле освободим энергию из тела, взявшего на себя роль разума, и выпустим ее в квантовое поле. А возвышенные эмоции сами собой поднимут нас на более высокий уровень осознанности, ближе к Источнику, где мы сможем ощутить связь с вселенским разумом.

При стрессе, вызванном как реальной, так и надуманной опасностью, во внутреннюю систему вбрасывается множество веществ, вызывающих мощный энергетический всплеск, под воздействием которого тело и некоторые части мозга немедленно «просыпаются» и переключают все внимание на Большую Тройку. Этот механизм вызывает серьезное привыкание, ведь он позволяет нам «взбодриться» за считаные секунды, как чашка тройного эспрессо.

Со временем мы подсознательно привыкаем к своим проблемам, неблагоприятным обстоятельствам и нездоровым отношениям. Мы не устраняем эти ситуации из жизни, чтобы было чем подпитывать свою зависимость от эмоций выживания. А то вдруг мы забудем, кем мы, по нашему мнению, являемся. Да нам просто нравится поток энергии, который мы получаем от своих неурядиц!

Более того, этот эмоциональный подъем ассоциируется у нас с привычными и знакомыми элементами внешнего мира: людьми, предметами, местами и обстоятельствами. Мы попадаем в зависимость и от них тоже; внешнее окружение начинает определять нашу личность.

Если вы согласны, что человек способен вызвать у себя стресс одной только мыслью, тогда само собой разумеется, что мы можем устроить себе такой же химический всплеск, каким сопровождается бегство от хищника. А вещества, соответствующие стрессу, вызывают привыкание. Таким образом, мы попадаем в зависимость от самих мыслей; они подсознательно вызывают у нас всплеск адреналина, и поэтому нам так тяжело думать по-другому. Поэтому, пытаясь мысленно превзойти свои ощущения или, как принято говорить, «мыслить нестандартно», мы испытываем серьезный дискомфорт.

Как только мы отказываем себе в том, от чего зависим, – в данном случае это привычные мысли и чувства, ставшие эмоциональным наркотиком, – появляется сильнейшая тяга, боли отвыкания, и внутренний голос на все лады убеждает нас не меняться. И вот мы по-прежнему прикованы к привычной реальности.

Итак, мысли и чувства, по большей части ограничивающего характера, снова подсаживают нас на крючок знакомых проблем, обстоятельств, стрессовых факторов и плохих решений, которые всегда вызывали у нас реакцию «бей или беги». И мы по-прежнему окружаем себя негативными раздражителями, чтобы постоянно испытывать стресс, так как эта зависимость подтверждает наши представления о себе. Она и нужна-то лишь для того, чтобы укреплять нашу идентичность. Проще говоря, мы попадаем в зависимость от проблем и обстоятельств, вызывающих стресс, будь это плохая работа или неудачные отношения. Мы так и держимся за наши неприятности, потому что они помогают нам ощущать себя «кем-то» и подпитывают нашу зависимость от низкочастотных эмоций.

Но хуже всего то, что мы живем в постоянном страхе: ведь если проблемы исчезнут, мы даже не будем знать, что думать и что чувствовать, а значит, не получим энергетического всплеска и не вспомним, кто мы такие. Для многих нет ничего страшнее, чем потерять свою индивидуальность. Ведь как это должно быть ужасно – быть никем, не иметь собственной идентичности?!