Текст книги "От всего сердца"

Глава 14

Входная дверь «Паласа» рывком распахнулась, и Айвори Дюпре оторвала взгляд от собеседника. В эти ранние часы заведение обычно пустовало, и Айвори охватило острое любопытство. Увидев, кто пришел, она приподняла брови на целый дюйм.

– В чем дело? – осведомился Поль Хенли и посмотрел, что привлекло ее внимание. Он негромко присвистнул. – Будь я проклят. Какого…

– Не вздумай никому проболтаться, иначе пожалеешь. – И, словно спохватившись, Айвори добавила по-французски:

– Дорогой. – Она проследила взглядом за Беркли Джейнуэй, которая торопливо прошла по дощатому полу игорного зала к лестнице. Беркли смотрела по сторонам, держала голову прямо, а глаза опустила. Ее зеленую атласную шляпку, отороченную черным бархатом, украшали черно-белые перья. Вопреки надеждам Беркли шляпка почти не закрывала ее лица. Айвори сразу узнала ее.

– Прошу прощения, – сказала она Полю и, не дождавшись ответа, последовала за Беркли.

Прежде чем постучаться в дверь номера триста шесть, Беркли огляделась.

– Скорее, – тихо сказала она. – Пожалуйста, поторопитесь.

Справа послышался слабый скрип ступени. Беркли бросила в сторону лестницы тревожный взгляд, и когда дверь открылась, она так быстро метнулась внутрь, что ее шляпка, зацепившись за широкое плечо Андерсона, съехала набок.

– Подумать только, какая поспешность. – Андерсон наблюдал за тем, как Беркли поправляет головной убор. – Можно подумать, ты сгорала от желания встретиться с нами.

ГарретДенисон отошел от камина и предложил Беркли снять плащ.

Она покачала головой, отступила на шаг, предпочитая держаться на расстоянии, и окинула взглядом комнату. Номерам «Паласа» не хватало простора и роскоши комнат «Феникса». Почти всю дальнюю стену занимала железная кровать. У другой стоял сосновый умывальник, напротив – маленький ночной столик. У камина располагалось мягкое кресло с вытертой обивкой. В номере было еще два деревянных кресла. Однако Беркли не села.

– У меня мало времени, – сказала она. – Нельзя ли сейчас же покончить с нашими делами?

Гаррет протянул руку:

– Мне нужно только одно – серьга.

Осторожно открыв маленькую сумочку, вышитую бусинками, Беркли сунула туда руку и нащупала украшение.

– Она действительно ваша? – Она не вынимала руку из сумочки.

– Об этом следовало спросить раньше. Но я отвечу. Да, это моя вещь. Я поручил вашему мужу отыскать ее после того, как мой брат… скажем так, исчез.

– Стало быть, вы не просили найти брата?

– Господи, нет, конечно. Когда я в последний раз встречался с Грэмом, у него не было серьги. Он ясно дал понять, что потерял ее. – Гаррет посмотрел на сумочку. – Вы позволите?

Беркли нерешительно взглянула на Андерсона:

– Ты связался с Торнами, потому что Гаррет велел начать поиски с них. Я права?

Андерсон пожал плечами:

– Да, вроде того.

«Не вроде, а именно так», – подумала Беркли.

– Знает ли Гаррет о второй серьге? – спросила она, чувствуя, как сильнее забилось ее сердце. – Ты рассказал ему о том, что мы видели в Бостоне?

– Все, хватит, – бросил Андерсон. – Отдай Гаррету то, что он просит.

– Какая еще вторая серьга? – насторожился Гаррет.

– Такая же, как эта.

– Это невозможно. Мать потеряла парную серьгу много лет назад.

Андерсон потянулся к сумочке, но Беркли отпрянула.

– Отдай ему серьгу, – процедил он сквозь зубы.

– Тебе когда-нибудь приходило на ум, что Грей – это Грейдон Торн?

– Ради всего святого, – вмешался Гаррет. – О чем вы говорите, Шоу? Декер Торн – всего лишь знакомый моего брата.

На щеках Андерсона проступили красные пятна гнева.

– Отдай ему серьгу, Беркли. Иначе, клянусь, я дам тебе такую оплеуху, что ты не поднимешься!

Побледнев, Беркли вынула серьгу из сумочки и протянула ее Гаррету.

– Не исключено, что вас ввели в заблуждение относительно этого украшения. – Она разжала пальцы, и серьга упала в открытую ладонь Гаррета.

Подойдя к окну, он начал рассматривать изящную золотую оправу жемчужины. Потом повернул золотую капельку, висевшую на оправе, как слеза, и увидел знакомые выгравированные буквы ЕК. Эвелин Рэндольф. Гаррет шепотом произнес это имя. Имя матеря. У него не оставалось никаких сомнений в том, что это ее серьга. Ребенком Гаррет сотни раз видел это украшение, пробирался в спальню матери и открывал шкатулку, чтобы взглянуть на него – и все потому, что мать обещала подарить ему серьгу. Он с нетерпением ждал заветного дня, когда в его распоряжении окажется что-то, что ему не придется делить с братом.

Гаррет отошел от окна.

– Та самая. На ней выгравированы инициалы моей матери. Она обрадуется, получив украшение. – Гаррет стиснул вещицу в кулаке. – Мать плохо себя чувствует, – продолжал он. – Ей всегда нездоровилось, сколько я себя помню. Эта серьга – огромная ценность для нее. – Он посмотрел на Беркли:

– Не стану делать вид, что ваши слова заинтересовали меня. Все, что вы хотели сказать, не имеет ко мне никакого отношения. А вот это украшение – наша фамильная драгоценность.

– Как угодно, – отозвалась Беркли и перевела взгляд на Андерсона. – Я свое дело сделала. Можешь оставить себе мою долю вознаграждения за то, что вещица найдена, в счет погашения той суммы, которую требуешь. Мое бриллиантовое колье уже у тебя. – Она вновь сунула пальцы в сумочку. – Я сняла со своего счета еще тысячу долларов. Вот чек. Больше у меня ничего нет. Если оставишь мне свой адрес, я буду высылать тебе деньги, как только они у меня появятся. Будь спокоен, я с тобой рассчитаюсь.

– Ты крайне разочаровала меня, Беркли, – вздохнул Андерсон. – Я был о тебе лучшего мнения.

Сунув серьгу в карман, Гаррет уселся на край постели.

– Сколько он у вас просит? – обратился он к Беркли.

– Двадцать тысяч долларов.

– У вас найдется столько? – удивился Гаррет.

– Нет, конечно. Андерсон велел взять деньги у Грея. Очень глупо, ведь Грей начнет меня расспрашивать, и мне, в конце концов, придется рассказать ему правду, а именно этого я и пытаюсь избежать. – Она умоляюще посмотрела на Андерсона. – Неужели ты не понимаешь? Если будешь выкручивать мне руки, я во всем признаюсь Грею.

– Он спрашивал тебя о колье? – осведомился Андерсон,

– Нет. Но обязательно спросит.

– И ты скажешь, что потеряла его, верно? Или его украли. Уверен, хорошенько поразмыслив, ты найдешь убедительное объяснение.

Беркли на мгновение закрыла глаза, но когда вновь открыла их, ее лицо выражало усталость и безотчетную решимость.

– Мне отвратительно обманывать мужа. Запомни это. Я не желаю выдумывать объяснения. Возьми все, что получил, и уезжай отсюда. Покинь город, штат, только уезжай.

Уголки губ Андерсона приподнялись в жесткой улыбке.

– А если не уеду? Кажется, ты вздумала мне угрожать. Будь осторожна, Беркли. Не забывай: в конце концов, я твой законный супруг. Но эта окажется самой меньшей из твоих бед, если ты не умеришь свой воинственный пыл.

– Что ты имеешь в виду?

– Я вовсе не такой слабый игрок, как ты полагаешь. Я знаю, когда показывать свои карты и когда скрывать их. Пожалуй, сейчас я попридержу козыри. – Андерсон опустил глаза и посмотрел на сумочку. Беркли все еще держала правую руку внутри. – Что там у тебя? Карманный пистолет?

Беркли покачала головой. Ее рука крепко сжимала нож. Вынув его из сапога Грея, Беркли решила, что сумеет пустить оружие в ход. Убеждать себя в этом было совсем нетрудно, пока перед ней не предстал человек из плоти и крови. Опустив нож на дно сумочки, она вынула руку.

– Тебе не удастся спровоцировать меня, Андерсон. Но это отнюдь не означает, что я тебя боюсь. Поступай как знаешь, а я буду действовать по своему разумению. Например, сейчас я уйду.

Провожаемая взглядом Андерсона, Беркли вышла из-за кресла.

– А ты совсем не та тихоня, какой была прежде, – заметил Андерсон. – Хотел бы я знать, что за выгоду сулит мне это превращение. Оставшись одна, ты обрела уверенность в себе. Имей в виду, это ощущение обманчиво. Мне доставит огромное наслаждение убедить тебя в том, что твоя смелость всего-навсего безрассудство.

Беркли промолчала и, холодно кивнув Гаррету, сделала несколько шагов к двери. Она догадывалась, что Андерсон схватит ее за руку, когда она будет проходить мимо него, и не ошиблась. Беркли размахнулась и опустила сумочку ему на голову. Рукоять ножа ударила Андерсона по затылку. Он инстинктивно отшатнулся, и Беркли выдернула руку.

Она вцепилась в дверную ручку, но та сама повернулась. Кто-то толкнул дверь с другой стороны. Беркли отпрянула, и распахнувшаяся дверь прижала ее к стене.

В комнату вошел Грей Джейнуэй. Едва не наступая ему на пятки, за ним следовала Айвори Дюпре. Грей смерил взглядом обитателей номера и сразу признал одного из них.

– Мистер Лернер, – сказал он, посмотрев через плечо на Айвори. – Все в порядке. На сей раз мы попали в нужную комнату.

Высунувшись из-за спины Грея, Айвори обвела взглядом помещение.

– Ее здесь нет. Мы, наверное, опять ошиблись. Идемте искать дальше. – Она улыбнулась постояльцам «Паласа», извиняясь за вторжение, и потянула Грея за рукав. – Быстрее. А то, глядишь, разминемся с ней.

Грей отвел руку Айвори.

– Она здесь. – О присутствии Беркли он догадался еще до того, как почувствовал слабое сопротивление двери. Грей сразу уловил легкий, почти неощутимый запах лаванды. Он сделал шаг вперед и осторожно потянул дверь на себя.

Беркли подняла глаза на Грея.

– Привет, – тихо и смущенно, сказала она. – Ты, верно, хочешь спросить, что я здесь делаю?

Грей взял ее за руку, и Беркли поняла, что он не сердится на нее.

– Помнишь мистера Лернера? – спросила она. Грей кивнул.

– Вчерашний спор о пьесах и ролях. Да, конечно, помню. – Заметив, что актер потирает затылок, он догадался: это не от растерянности, а от боли. Что же натворила Беркли?

– А это Гаррет Денисон, – продолжала Беркли. – Брат Грэма Денисона.

Грей склонил голову. Его лицо приняло суровое выражение, глаза холодно блеснули.

– Мне знакомо это имя.

Гаррет вскочил на ноги в ту самую секунду, когда Грей вошел в комнату. Охваченный тревогой и дурными предчувствиями, он до сих пор молчал, но теперь, прищурившись, настороженно вглядывался в лицо брата.

– Что за дурацкие игры, Грэм? Неужели ты решил, что я тебя не узнаю? Господи, какая глупость!

– Мой муж не помнит и не узнает вас, – проговорила Беркли. – Вам незачем опасаться его.

– Опасаться? Вы заблуждаетесь. Я никогда не боялся брата.

– В таком случае не стоит ворошить прошлое. – Взглянув на мужа, Беркли поняла, что Гаррет ничуть не интересует его; он не спускал глаз с нее. – Мистер Денисон проделал долгий путь, чтобы забрать серьгу.

– Он узнал украшение?

Беркли кивнула:

– Узнал и потребовал вернуть. Я только что отдала ему серьгу. Ты не дорожил этой вещицей, и я решила, что лучше отдать ее. Я не хочу волновать и тревожить тебя. Понимаешь?

Грей чуть заметно улыбнулся.

– Кажется, понимаю. – Он положил руку ей на талию и вновь повернулся к Гаррету. – Судя по всему, вы нам не верите. Мне понятны ваши сомнения. Ваше лицо ни о чем мне не говорит, но Беркли рассказала кое-что о моем прошлом. Если не ошибаюсь, я опозорил свою семью, и вы решили от меня избавиться.

– Грей! Я никогда не говорила…

– Да, не говорила, но именно так я понял твои слова. Надеюсь, я рассудил правильно, мистер Денисон?

Гаррет дернул головой. Этот холодный чопорный тон и обращение по фамилии были для него полной неожиданностью. Подумать только, какие усилия он прилагал, чтобы избежать встречи с братом. С той самой минуты, когда Андерсон сообщил ему, что Грэм жив, Гаррет размышлял, как с ним поступить. Всю дорогу до Сан-Франциско он думал, не устроить ли второе покушение. Единственным способом избежать убийства было раздобыть серьгу втайне от Грэма.

На сей раз Гаррет решил дать брату шанс, но теперь видел, что его благородный жест бесполезен и вряд ли будет оценен по достоинству.

Видимо, нападение в Чарлстоне все же привело к тому, что жизнь Грэма Денисона завершилась.

Усмехнувшись, Гаррет вновь сел на кровать.

– Прошу прощения, – пробормотал он. – Я полагал, что встреча с братом будет совсем иной. Но сейчас… я никак не приду в себя. Стало быть, это правда? Ты действительно не помнишь меня?

– Да, правда.

Гаррет улыбнулся:

– А «Бью-Риваж»?

– Тоже не помню.

– Невероятно. Твой отель чем-то напоминает мой дом. Я заметил сходство, как только увидел «Феникс». – Гаррет сделал паузу. – Надеюсь, тебя не задевает, что я называю «Бью-Риваж» своим домом?

– Только не называйте «Феникс» своим отелем.

У Гаррета поднялось настроение. Его лицо смягчилось, и он снисходительно кивнул брату:

– Ну а Элис?

Грей нахмурился и посмотрел на Беркли. Она ни разу не упоминала этого имени.

– Я не знаю, кто это.

– Ты собирался жениться на ней. Однако твое место занял я.

Беркли было тяжело видеть, что Гаррет насмехается над Греем. Ей хотелось уйти. До сих пор Андерсон оставался в стороне, но Грей непременно заинтересуется его ролью в происходящем. Беркли не желала отвечать на вопросы мужа в присутствии Андерсона. Вряд ли он даст ей возможность изложить события по-своему.

– Надеюсь, вы счастливы, – любезно отозвался Грей. – Мне не о чем сожалеть.

Беркли вспомнила о привычке Андерсона держать ее за талию, поглаживая кончиками пальцев. Представив себе, как костяшки его пальцев вонзаются ей в спину, девушка почувствовала дурноту. Напомнив себе о том, что рядом с ней Грей, она оторвала взгляд от Андерсона.

– Можно мне уйти? – спросила Беркли.

– Конечно. – Грей оглянулся на Айвори, с любопытством рассматривающую обитателей номера. – Пожалуйста, проводите мою жену в зал. Я спущусь через несколько минут.

Беркли воспротивилась, не желая уходить без Грея.

– Идемте, миссис Джейнуэй. – Айвори взяла ее под руку. – Оставим мужчин одних. Нам негоже смотреть, как они надувают щеки и принимают напыщенный вид. Тут вам не «Феникс». – Она потянула Беркли за собой.

Грей дождался, пока стихнут шаги женщин. Айвори оставила дверь открытой, так что в случае необходимости у него был путь к отступлению.

– Ты приехал только за серьгой, Гаррет? – осведомился он. – И получил то, что хотел? Гаррет надменно вскинул голову.

– Если только ты не дашь мне повод потребовать что-нибудь еще. – «Твою жизнь, к примеру», – подумал он. – Скажи, не вернулась ли к тебе память?

Грей приставил палец х виску:

– Чистый лист. Черный провал. И полагаю, так останется навсегда.

Гаррет нахмурился. Что имеет в виду брат? Намекает ли он, что все помнит и его неведение – чистое притворство? Или на слово Грэма можно положиться?

– Серьга у меня. – Достав украшение из кармана, Гаррет показал его Грею. – Если бы не твоя жена, я вряд ли завладел бы ею. Поиски отняли много времени и сил. Я имею в виду – серьги. Тебя я не искал. Я был бы только рад не видеть тебя больше.

– Понимаю. По-твоему, я не заслуживаю прощения.

– Значит, она рассказала тебе о Сокольничем.

Грей кивнул.

– Мне трудно представить себя на его месте. Кажется, что это прозвище носит другой человек.

– О нет, именно ты. Ты получил это прозвище, переправляя своих черных пташек по «Подземке». Откровенно говоря, я удивился, узнав, что ты не вернулся к своей прежней деятельности. Как видно, барс все же способен переменить пятна свои[5]5
  От библейского изречения (Иеремия XIII, 23) «способен ли барс переменить пятна свои?», означающего: «способен ли человек изменить свою природу?»


[Закрыть]. – Гаррет завернул серьгу в платок и положил ее в карман. – Ты не спрашиваешь о моем партнере, – добавил он, указывая на Андерсона. – Меня так и подмывает высказать несколько предположений о причинах твоего безразличия.

– Я лишь хотел удостовериться, что мы с тобой в полном расчете, – ответил Грей. – И рад, что между нами все кончено.

Гаррет кивнул и, скрестив руки на груди, ждал, чем завершится разговор Грея с Андерсоном.

– Вы моложе, чем я предполагал, – обратился Грей к Андерсону.

– Вот как?

– Я полагал, что приемный отец моей жены – пожилой человек.

– Стало быть, вы все знаете. Беркли вам рассказала.

– Да, но только об отчиме. О том, что вы скрываетесь под именем Лернер, она не говорила. Я понял это, лишь придя сюда. И вы только что подтвердили мою догадку.

– Умно.

Грей пожал плечами.

– Не очень. Вам долго удавалось водить меня за нос. Я должен был заподозрить вас еще несколько недель назад, когда вы с Гарретом пытались заполучить серьгу через Ната. Но я решил, что вы проболтались о серьге кому-нибудь из «гусей», прежде чем вас убили. Мне и в голову не приходило, что за всем этим стоите именно вы.

– Порой приходится заметать следы, – проговорил Андерсон. – Это весьма неприятное занятие.

– Как вы могли бросить Беркли одну?

– Поверьте, виной тому исключительно моя близорукость. Я и не подозревал, что она может стать таким ценным достоянием. У нас кончились деньги, а серьга, как ни дорога она Гаррету, стоит в Сан-Франциско сущие гроши. – Андерсон развел руками. – Но, судя по тому, каких успехов добилась Беркли, она вряд ли сожалеет, что я покинул ее. Как кошка, она благополучно приземлилась на лапы… во всяком случае, на спину. – Андерсон заметил, как сузились стальные глаза Грея. Увидел он и то, что Грей чуть подался вперед. – Полагаю, вам хочется ударить меня? – спросил он. – Не совершите ошибки, мистер Джейнуэй.

Грей понимал, что, вздумай он тронуть Андерсона, ему придется иметь дело с «гусями».

– Надеюсь, вам ничего не нужно от моей жены, кроме серьги? Намерены ли вы уехать вместе с Гарретом?

– Еще не решил. Пожалуй, было бы неплохо поближе познакомиться с зятем.

– Вряд ли он вам понравится.

– Как знать.

– Сколько нужно, чтобы вы оставили нас в покое? – напрямик спросил Грей.

– Я не жаден, мистер Джейнуэй. Полагаю, меня ждет солидное вознаграждение за найденную серьгу. – Он посмотрел на Гаррета, ожидая, что тот подтвердит его слова.

– Совершенно верно, – сказал Гаррет.

– Так вот, – продолжал Андерсон. – Меня удовлетворит скромная сумма в десять тысяч долларов. Но буду очень рад, если вы предложите пятнадцать.

– Возьмете чек? – спросил Грей. – Или предпочтете золото?

– Золото, пожалуй. Выплаты по чеку всегда можно приостановить.

– После обеда я отправлюсь в Калифорнийский национальный банк. Еще до закрытия «Феникса» вы получите деньги и билет на корабль до восточного побережья. Я требую, чтобы вы уехали. – Грей посмотрел на Гаррета. – Вы оба.

С этими словами он вышел.

Беркли ходила из угла в угол напротив лестницы. Услышав шаги, она подняла голову.

– Грей! – Пока он спускался, Беркли торопливо оглядела его. Казалось, он цел и невредим.

– А вы, похоже, вышли сухим из воды, – заметила Айвори. – Я же говорила вашей жене: беспокоиться нечего. Бедняжка места себе не находила. Взад-вперед, взад-вперед. У меня даже голова закружилась.

Беркли бросилась к Грею, и он улыбнулся Айвори.

– Беркли ничего не делает наполовину, – сказал он, обняв одной рукой жену, а другую протянув Айвори. Из-за спины Беркли Айвори послала Грею воздушный поцелуй и искренне изумилась, увидев, как он вспыхнул.

– Спасибо, Айвори. Очень хорошо, что ты послала за мной.

Айвори улыбнулась.

– Ваша жена, похоже, иного мнения. – Ее глаза блеснули. – Надеюсь, вы не поднимете на нее руку? Кажется, она думает, что вы собираетесь отлупить ее.

– Я не думала ничего подобного…

– А стоило бы, – перебил жену Грей. – Еще раз спасибо, мисс Дюпре. Беркли, нам пора. – Он направился к двери, жестом велев Беркли следовать за ним. Когда они пересекали Портсмут-сквер, Грей остановился, и Беркли столкнулась с ним.

Она подняла глаза.

– Собираешься последние пятьдесят ярдов протащить меня волоком? – Она начала развязывать ленту шляпки. – За волосы?

– Соблазнительная мысль. И не думай, что тебе удалось меня поддеть, – сухо отозвался Грей. Беркли сорвала с себя шляпку, и он покачал головой. Ветер закрутил юбки Беркли вокруг ног и разметал ее золотистые волосы. Грей вспомнил, как таким же движением она сняла шляпу, когда они впервые оказались вместе напротив «Феникса». Должно быть, тогда он и влюбился в нее. Его губы шевельнулись, чуть слышно произнося:

– Соблазнительная…

Грей приподнял Беркли. Удивленная, она обхватила мужа за плечи и выронила шляпку. Ее тут же подхватил ветер. Беркли внимательно всмотрелась в лицо Грея, и то, что она увидела, заставило ее закрыть глаза. Его губы прикоснулись к ее губам, и если бы ноги Беркли не болтались над землей, она, пожалуй, взлетела бы еще выше.

Они не замечали старателей и торговцев, которые останавливались, привлеченные необычным зрелищем. Они не слышали одобрительных аплодисментов и восторженного свиста. Они словно были наедине в своей комнате.

Беркли уткнулась лицом в плечо Грея и провела пальцами по его чуть припухшим губам. Он опустил ее на землю и вновь прижал к себе, но Беркли до сих пор чувствовала на своих губах поцелуй мужа.

– Это ничего не меняет, – сказал Грей.

– Знаю. – Беркли просияла. Ее глаза лучились светом. – Знаю.

Грей нахмурился:

– Я по-прежнему сердит на тебя.

– Да. – Улыбка Беркли ничуть не померкла. – Но это ничего не меняет. Ты любишь меня так же сильно, как раньше. Я только что это поняла.

– Давно пора. – Грей схватил Беркли за руку и повел за собой, подхватив на ходу упавшую шляпку.

Андерсон Шоу стоял у окна своего номера. Проводив взглядом Грея и Беркли, он повернулся к Гаррету:

– Я заключил более удачную сделку, чем вы. Гаррет пожал плечами и небрежно откинулся в мягком кресле.

– Я получил то, что хотел.

– Уверены?

– Что вы имеете в виду? Думаете, мне подсунули подделку? – Гаррет выпрямился.

– Нет, я лишь хотел узнать, уверены ли вы.

– Разумеется, уверен. Ошибиться невозможно. Другой такой нет на свете.

Андерсон промолчал, зная, что существуют еще две такие же серьги.

Как только они вернулись в свои комнаты, Беркли отправилась в гардеробную.

– Только не думай спрятаться там от меня! – крикнул Грей.

Он сидел за столом в библиотеке и разливал чай, принесенный Энни. В чашку Беркли он добавил щедрую порцию меда. Как только она впорхнула в комнату, он подал ей чай. Беркли сняла плащ и шляпку; перчатки и сумочка также остались в гардеробной. Грей посмотрел на ее руки.

– Вы должны вернуть мне некий предмет, мадам, – сказал он.

Беркли потянулась к чашке, но Грей отодвинул ее в сторону. Беркли нахмурилась.

– Где мой нож? – спросил Грей. Беркли покраснела.

– Мог бы упомянуть о нем раньше. Мне не пришлось бы прятать его под шкаф.

– Зачем ты это сделала?

– Чтобы ты подумал, будто бы нож завалился туда, выпав из твоего сапога.

– Будь добра, верни его мне.

– Что ж, если он нужен тебе… – Беркли вздохнула и минуту спустя принесла нож, получив взамен чашку чаю.

Грей вложил клинок в ножны, прикрепленные к внутренней стороне голенища. Уголком глаза он заметил, что Беркли испуганно наблюдает за ним.

– А тебе не пришло на ум, что у меня есть второй?

– Предполагала. И даже огорчилась, не найдя его. Будь у меня такая возможность, я взяла бы запасной.

Грей указал на кресло.

– Сядь, Беркли.

Она села. Все очень напоминало самый первый разговор, состоявшийся между ними в этой комнате. И в тот раз ей не удалось блеснуть перед Греем умом.

– Я знаю, ты считаешь, что я поступила неразумно…

– Именно так. Но я понимаю и то, как трудно вести себя разумно, если тебя одолевает страх. Мне очень жаль, что ты не поделилась со мной своими опасениями, но я не виню тебя за это. Только минувшей ночью я понял, что по-настоящему ты боишься только одного – потерять меня. И ты пыталась на свой манер защитить меня. Я прав?

Беркли кивнула.

– Вспоминая о случившемся, я догадался, что ты уже около восьми дней знаешь о прибытии Гаррета Денисона в Сан-Франциско и о том, что Андерсон жив. – Увидев, как расширились глаза Беркли, Грей понял, что точно угадал срок. – Значит, это произошло на следующий день после нашей свадьбы. Мы с тобой повздорили, и я отправился на прогулку. Вернувшись, я не застал тебя в наших комнатах. Кто-то сказал мне, что ты ушла в свой прежний номер собирать вещи. Я отправился за тобой. Помнишь, как мы встретились в коридоре?

Беркли потупилась, вспомнив, как оттеснила Грея от двери, чтобы не впустить в комнату.

– Помню, – Она смущенно откашлялась.

– Выпей чаю, – предложил Грей.

– Да-да, спасибо.

Грей скрыл улыбку, поднеся чашку к губам.

– У меня сохранились приятные воспоминания о том дне. Ты с таким пылом бросилась мне в объятия… – Он заметил, как вспыхнули щеки Беркли. – Надеюсь, это было продиктовано не только желанием увести меня от своего номера.

Беркли закусила губу.

– Честно говоря, тогда я не думала ни о чем другом.

– Да. По крайней мере, в первые мгновения. Но потом мы остались одни, и уж тогда… В общем, это была настоящая страсть. Во всяком случае, я надеюсь на это. Значит, они были в твоем номере.

– Конечно. – Беркли растерянно посмотрела на него. – Ты только что сказал… А, вот в чем дело. Ты не был уверен до конца и ловко вынудил меня признаться.

Грей был очень доволен собой, но подумал, что ликовать еще рано. В следующий раз обвести Беркли вокруг пальца будет труднее.

– Чего они хотели?

– Гаррет потребовал серьгу. Она висела у меня на шее, под платьем. Я не могла отдать ему серьгу, переделанную в кулон. Андерсон сразу понял бы, что это подделка. Он знал, что я не выношу прикосновения настоящей серьги к своей коже. Я решила выиграть время. Твое появление было очень кстати. Андерсон собирался отправиться со мной в мою комнату, чтобы забрать серьгу. Уж не знаю, как бы я выкрутилась, если бы ты не пришел. Ты догадался, что я была не одна?

– Лишь почуял что-то неладное. Ты сказала, что видела, как я возвращаюсь, Я начал размышлять, зачем ты солгала. Ведь я вернулся через парадную дверь, а окна твоего номера выходят во двор.

– Нервничая, я путаюсь.

– Вот как? Не замечал этого за тобой.

– Уф-фф…

Грей сдержал улыбку.

– Ну, а Андерсон? Что ему было нужно?

– Помучить меня.

– Не шутишь? Он действительно хотел только этого?

– Нет. Еще Андерсон требовал денег. Но это лишь часть той пытки, которой он собирался меня подвергнуть. В детстве Андерсон обожал обрывать бабочкам крылышки.

– Став взрослым, он сохранил эту повадку, – заметил Грей.

Под его пристальным взглядом Беркли поежилась.

– Я не бабочка.

– Скорее, фея из сказочного леса.

– Предпочитаю, чтобы во мне видели обыкновенную женщину.

– Я угадал в тебе женщину с самого начала. Беркли улыбнулась, вспомнив тележку с рыбой, «гусей», то, как мчалась по пирсу, стремясь укрыться под защитой того, кто сидел сейчас напротив нее.

– Вы с Андерсоном приехали в Сан-Франциско и привезли с собой серьгу, – вернул ее к прерванному разговору Грей. – Понимала ли ты, что он работает скорее на моего брата, нежели на Торнов?

– Теперь понимаю. Но не имела об этом понятия, пока не встретила здесь Гаррета. Тогда я догадалась, что именно он направил Андерсона в Бостон к Торнам. До встречи с Гарретом я размышляла, откуда Андерсон узнал о них. Должно быть, первые сведения он получил от Гаррета.

– Ты действительно считаешь, что Гаррет – мой брат? – спросил Грей.

– Ты имеешь в виду, что он брат Колина и Декера Торнов? Не знаю. Я и сама теряюсь в догадках. Но едва ли Андерсон поведал ему о Торнах все, что знал. По-моему, Гаррету неизвестно о том, что они ищут своего младшего брата. Я начала рассказывать, но Андерсон велел мне замолчать. – Беркли пригубила чай. – Гаррет очень дорожит серьгой, но очевидно, что он не догадывается о ее происхождении.

– То есть он не понял, что это подделка?

– Я не об этом. По-видимому, в семье Денисонов существовала какая-то выдуманная история о появлении серьги. Гаррет полагает, что выгравированные на золотой капельке буквы – это инициалы его матери, Эвелин Рэндольф. Он не знает, что этой серьге – точнее, оригиналу, – более трехсот лет.

– Не знает он и того, как его усыновили.

– Мы с тобой тоже этого не знаем. Вполне возможно, что из лондонского работного дома вывезли не его, а тебя. – Беркли вздохнула. – Вы с Гарретом больше похожи друг на друга, чем на Торнов. Впрочем, твоя улыбка несколько напоминает улыбку Колина. В ней угадываются жесткость и чувство превосходства.

– Ты говорила, что он – лорд Филдинг. Граф Роузфилд.

– Да, правда. Но с Декором у тебя нет почти ничего общего.

– С Декером? Раскаявшимся преступником?

– С твоим другом, – подчеркнула Беркли. – Если, конечно, ты помнишь об этом. В конце концов, ты – Грэм Денисон. Уж это мы выяснили наверняка. Я пытаюсь припомнить, как выглядит Декер. Его волосы чуть темнее твоих, он часто улыбается. Умеет казаться спокойным, даже когда напряжен, как натянутая струна.

Она присмотрелась к позе мужа. Грей сидел, вытянувшись в кресле и чуть опустив плечи, полуприкрыв глаза и небрежно скрестив руки на груди. Беркли заглянула под стол. Ноги Грей тоже скрестил в лодыжках.

– Скажи, сейчас ты действительно так спокоен?

– Чувствую себя как натянутая струна.

– Я серьезно.

Я тоже. Полагаю, эту загадку способны раскрыть только наши родители.

Джеймс и Эвелин.

Грей медленно кивнул, вновь и вновь мысленно произнося эти имена.

– Им удавалось сохранять тайну долгие годы. Беркли заметила, что Грей нахмурился.

– Опять голова?

Грей кивнул, и от этого легкого движения его голову пронзила невыносимая боль.

Беркли вскочила и подошла к нему.

– Нагнись вперед. Положи руки и голову на стол, закрой глаза. – Она мягко подтолкнула Грея, и он подчинился. Как только голова Грея опустилась на стол, Беркли начала массировать ему затылок и плечи. – Ты что-то вспомнил?

– Нет. – «Ничего, что я мог бы понять или объяснить», – подумал Грей и тихо застонал от прикосновений Беркли, приносивших ему громадное облегчение. – Почему Андерсон не отдал Гаррету серьгу после того, как вы покинули Бостон?

– Точно не знаю. Мне приходят на ум две причины, Первая, очевидная, состоит в том, что маршрут нашего путешествия наметили Торны. Они отправили нас на корабле компании «Ремингтон шиппинг». Джоанна сама выбрала судно. Оно шло в Панаму без промежуточных остановок.

Андерсон не мог потребовать, чтобы нас сначала доставили в Чарлстон. Особенно в Чарлстон, где могли не принять ремингтоновский корабль. Джоанну и Декера до сих пор подозревают в тайных связях с Сокольничим.

– То есть со мной.

– Да. С тобой.

Грей понимал, что разрешение этой загадки во многом зависит от него самого. Как он впервые столкнулся с Декером Торном? Сам ли искал этого знакомства? Может, кто-то посторонний представил их друг другу, и они подружились, не ведая о том, сколь тесны связывающие их узы?

– Ты упоминала о другой причине, которой можно объяснить нежелание Андерсона передать серьгу Гаррету.

– Вероятно, ему хотелось вытянуть из Торнов дополнительные деньги. Чтобы он ничего не заподозрил, я сняла серьгу с цепочки и принесла в сумочке. Даже надела перчатки, чтобы не прикасаться к ней.

– А если бы он потребовал, чтобы ты взяла ее голой рукой?

– Я бы устроила именно тот спектакль, которого он ожидал. – Беркли провела пальцами по лопаткам Грея. – Полагаю, Андерсон решил сообщить Гаррету о серьге только после того, как впервые увидел тебя.