Текст книги "От всего сердца"

– Именно.

– Я остаюсь в Сан-Франциско.

– Значит, ты соврала, сказав, будто хочешь уехать?

– Я передумала. И, тем не менее, должна передать на корабль письмо. Вы поможете мне?

Грей понимал, что должен ответить отказом. Он уже видел: эта девица сулит одни неприятности, и этого было вполне достаточно, чтобы отделаться от нее. Вдобавок к тому, что она лгунья и ведет себя наивнее слепого котенка, у нее были зеленые и чарующе-неотразимые глаза, каких не встретишь в природе. Они сверкали ярче изумрудов, превосходили насыщенностью цвета весеннюю листву и казались бездонными.

И даже то, что от нее несло рыбой, не имело никакого значения.

– Теперь вы таращитесь на меня, – заметила Беркли. Грей действительно смотрел на нее в упор.

– Так вы поможете мне? – спросила она.

– Да.

Беркли застенчиво улыбнулась Грею и потупилась, смущенная его пристальным взглядом:

– Спасибо.

Грей почувствовал себя так, словно только что подписал договор с одним из самых ловких приспешников дьявола. Но в чем бы ни заключался предмет их сделки, речь о его душе не шла. У него не было души, которую он мог бы запродать.

– Отойди-ка, – сказал Грей.

Беркли вопросительно посмотрела на него.

– Стань с подветренной стороны.. – Увидев, что Беркли не шевелится, он ткнул пальцем себе в нос. – От тебя несет рыбой.

– Ох! – Она отодвинулась на несколько шагов. – Так лучше?

Грей кивнул.

– Идем. И ради Бога, молчи, чтобы никто не расслышал твой голос.

Беркли последовала за Греем на некотором отдалении. Кошка вновь увязалась за ней.

Грей остановился у нанятой им шлюпки.

– Жди здесь. – Он прыгнул в лодку. Как только его ноги коснулись палубы, Грей повернулся и увидел, что девушка держит кошку, а та облизывает ее лицо. – Брось кошку, – распорядился Грей.

Беркли опустила ее на землю и оттолкнула ногой. Кошка отбежала метра на полтора, обернулась и вновь начала подкрадываться к голой ступне девушки.

Грей покачал головой.

– Где твой башмак?

– Не знаю. – Беркли обвела взглядом причал, а кошка набросилась на ее ногу. Как только влажный, чуть шершавый кончик языка коснулся внутренней стороны ступни, по телу девушки пробежала дрожь.

Грей увидел, как мелькнул розовый язычок, и тут же заметил, что Беркли воспринимает ласку с явным удовольствием. «Храни меня Господь», – подумал он, когда ее глаза закрылись, а из губ вырвался чуть слышный вздох наслаждения. Эта девица не просто сулит неприятности – она таит в себе угрозу.

– Письмо у тебя с собой?

– Да? – Открыв глаза, Беркли увидела устремленный на нее сердитый взгляд спасителя, и ее мечтательная улыбка сразу увяла. – Сейчас, только прогоню кошку, – пообещала она.

– Брось ее и давай сюда письмо.

– Я хотела сама взойти на корабль, – возразила Беркли. – Мне нужно лично поговорить с капитаном.

– Я не поплыву на корабль, – отрезал Грей. – И ты тоже. В конце концов, ты хочешь, чтобы хозяин лодки передал твое письмо или нет?

Беркли отвернулась, запустила руку под рубаху и извлекла оттуда последнее письмо Андерсона. Посмотрев на сложенную и опечатанную бумагу, она задумалась, стоит ли вообще отправлять ее. Беркли знала содержание письма наизусть.

Я и миссис Шоу с сожалением ставим вас в известность о том, что нам не удалось достичь сколь-нибудь значительного успеха в поисках мистера Денисона и мистера Торна. След, на который мы рассчитывали более всего, затерялся в здешней сутолоке. Мы передаем вам свои наилучшие пожелания, надеемся, что добьемся более существенного результата и сообщим вам о нем в следующем месяце.

Андерсон сочинил это письмо на борту корабля перед отплытием в Панаму. Чтобы отделаться от Торнов, он собирался написать сразу все шесть посланий, которые по требованию братьев должен был отправлять в течение всего путешествия, но его отвлекли другие дела. Первое Андерсон отправил сам через месяц после прибытия в Штаты. В руках Беркли находилось второе, и если были другие письма, то она о них ничего не знала. Возможно, ей самой придется взяться за перо, и это письмо давало ей месяц на размышления. Даже если она сумеет передать стиль Андерсона, вряд ли сможет подделать его твердый почерк. Значит, следующее письмо отправится за ее подписью. Оставалось лишь гадать, удастся ли добиться успеха, на который, как уверял Андерсон, они продолжают рассчитывать.

– Я жду, – сказал Грей. – Или ты его только пишешь? Беркли держала письмо в руке, явно боясь, как бы Грей не прочел его. Раздраженный нелепостью происходящего, Грей выхватил у нее письмо и прочел имена, начертанные над восковой печатью: «Мистер и миссис Декер Торн».

– Здесь нет адреса.

– Знаю, – отозвалась Беркли.

– Капитану известно, что делать с этой бумагой?

– Вы сказали, что это клипер компании «Ремингтон».

Грей кивнул, и Беркли добавила:

– Стало быть, известно.

Грей вздохнул;

– Жди здесь, пока я буду говорить с хозяином лодки.

Взяв кошку на руки, Беркли отошла на несколько шагов и теперь украдкой наблюдала за Греем и лодочником. Она увидела, что Грей передал ему письмо и несколько монет. Мужчины еще немного поговорили, после чего Грей пожал моряку руку и направился к пирсу.

Матросы отвязали канаты и тонкими шестами оттолкнули от причала тяжелую плоскодонку. Когда шлюпка проскользнула между двумя накренившимися брошенными посудинами, Беркли уселась на край пирса.

Грей смотрел на нее сверху вниз. Поля шляпы целиком скрывали от его взгляда волосы и лицо девушки. Ее ноги лениво болтались над водой. Роль уличного мальчишки удавалась ей как нельзя лучше.

– Твое письмо передано по назначению.

– Да, спасибо. – Придерживая одной рукой шляпу, а другой кошку, Беркли снизу посмотрела на Грея. На ее лице было написано бесхитростное простодушие. – Я и не знала, как дорого стоит переправить письмо на корабль.

– Ты давно в Сан-Франциско?

– Два месяца или около того.

– И все это время ты притворялась мальчишкой?

– Почти.

– О Господи! – Грей отвел взгляд от ее бездонных зеленых глаз. – Тебе нужен человек, способный защищать тебя.

– Да. – Она нерешительно замялась. – Вряд ли вы захотите…

– Еще чего! – перебил ее Грей, не давая Беркли зацепить себя на крючок. «Ни удочки, ни лески, ни наживки, – подумал он, – и все-таки она ловит рыбку». – Ты обещала прогнать кошку.

Беркли продолжала ласкать животное, будто не слышала его слов.

– Что привез вам этот корабль?

– Не знаю. – Грей присел рядом с ней на корточки. – Это зависит от того, откуда пришло судно.

– Может, сядете с наветренной стороны?

– Ничего страшного. Я уже принюхался.

– Вот поэтому я и не могу отделаться от кошки, – сказала Беркли.

«В этом есть свой резон, – решил Грей. – Непонятно лишь, почему я сам продолжаю отираться возле этой девицы». Он вновь вытащил подзорную трубу и приложил ее к глазу.

– Это ремингтоновский клипер «Рейчел». Однако я не могу сказать по названию, в каком порту он останавливался в последний раз. Хочешь взглянуть?

– Правда? Вы доверите мне свою трубу?

Грей чуть нахмурился.

– Я ведь предложил, не так ли?

– Да, но… я хочу сказать… – Беркли сунула кошку ему на колени и взяла трубу. – Спасибо. – Она торопливо приложила окуляр к глазу, и Грей не заметил, что у нее выступили слезы. Ему и в голову не приходило, что он совершил милосердный поступок: для Беркли это был первый знак внимания за все время пребывания в городе, пропитанном духом себялюбия.

– Тебе нужно отрегулировать трубу. – Грей показал ей, как наводить фокус.

– Да-да, понимаю. Ух, ты! Кажется, я могу прикоснуться к кораблю рукой!

– Сколько тебе лет? – улыбнулся Грей.

– С тех пор как я сообщила вам свой возраст, я постарела примерно на полчаса, мистер Джейнуэй.

– Что ты видишь? – спросил Грей.

– Шлюпка подходит к борту «Рейчел». Команда клипера цепляет ее крючьями.

– Не крючьями, а баграми. Это делается для того, чтобы удерживать шлюпку на месте, пока ее будут загружать. – Грей почесал кошку между ушами, и та с довольным видом разлеглась у него на коленях. – Что еще ты видишь? Может, рулоны ковров? Ящики, в которых могут оказаться зеркала?

– Так вот какие грузы вы ждете. – Беркли не могла даже вообразить, насколько богат Грей, если ждет прибытия таких сокровищ.

– Если «Рейчел» побывала в Китае, на ее борту находятся мои ковры. Если корабль идет из Лондона, то я получу зеркала. Ну а если он заходил в Новую Англию, то еще и заказанные мною драпировки и постельное белье. – Услышав стук колес приближающегося фургона, Грей вскочил.

– Сэм! – Он помахал рукой. – Я уже думал, что никогда больше тебя не увижу.

Сэм Хартфорд приподнял шляпу, вытер лоб, к которому прилипла прядь намокших седеющих волос, прищурился, глядя на солнце, и тонкие морщинки в уголках его глаз стали глубже,

– Сначала пришлось разгружать доски, – сказал он. – Я укладывал их в штабеля, когда услышал, что в бухте появилось ремингтоновское судно. Вы говорили, что фургон понадобится вам в порту, если придет корабль. – Сэм натянул шляпу на прежнее место и указал на кошку, уютно устроившуюся на коленях Грея:

– Я и не знал, что вы любите кошек, мистер Джейнуэй. Когда вы подцепили эту бродяжку? Сегодня?

Грей перевел взгляд с Сэма на Беркли. Разглядывая в трубу корабль, она беззаботно болтала ногами. Казалось девушка не обращает внимания на разговор мужчин.

– Двух бродяжек, Сэм. И не я, а они меня подцепили. Беркли, отвернувшись, улыбнулась.

Глава 3

Как только люди заметили приближающийся фургон, работы на строительстве «Феникса» приостановились.

– Клянусь Всевышним, – заявил один из них, оценивая высоту, ширину и глубину контейнеров, лежавших на платформе фургона, – он привез зеркала!

Это замечание было встречено свистом и нестройными аплодисментами рабочих, сгрудившихся на лесах.

– Почему они так радуются зеркалам? – Беркли сидела у дальнего края фургона, сразу за сиденьем возчика, и ей пришлось привстать на колени, чтобы Грей и Сэм Хартфорд услышали ее.

Сэм заглянул ей в лицо.

– Им кажется, они знают, куда их повесят, дружище. – Он подмигнул, полагая, что Беркли его поймет, но, увидев озадаченный взгляд, Сэм добавил:

– Над кроватями, где же еще?

Брови Беркли поползли вверх. Она отодвинулась к краю платформы, а Сэм остановил фургон в толпе рабочих напротив «Феникса».

– Надеюсь, тебе все ясно? – спросил Грей, когда Сэм занялся лошадьми.

Взгляд Беркли скользнул по фасаду здания, у которого они остановились. В отличие от прочих домов на Портсмут-сквер оно было не деревянное, а кирпичное и к тому же на целый этаж выше других. Солнечный свет отражался от его окон, и девушка прищурилась. Рабочие на лесах наводили окончательный лоск. Один из них, расположившись в самом центре фасада, красил обнаженные груди фигуры, похожей на носовое украшение корабля.

– Вполне – отозвалась Беркли. – Видимо, я ошиблась. – Она взяла кошку и полезла через борт.

Грей ухватил ее за ворот и втянул внутрь. Беркли, потеряв равновесие, повалилась на платформу и ударилась ногой об острый угол контейнера.

– Осторожнее, – предупредил Грей. – Ты разобьешь зеркало.

На глаза Беркли навернулись слезы, и она шмыгнула носом, подавляя их.

– Опять хнычешь? – Грей слез с фургона. Беркли покачала головой, уклоняясь от руки, протянутой к ее подбородку. Кошка попыталась вырваться, и она крепче прижала ее к себе.

Грей посмотрел на склоненную голову Беркли.

– Ты задушишь кошку.

Беркли разжала объятия, и животное тут же прыгнуло Грею на грудь. Он погладил кошку по спине.

– Сэм, пусть лошадьми займется кто-нибудь другой. Передай их вот этому пареньку, а я дам тебе еще несколько поручений.

Сэм отвязал постромки.

– Что делать с зеркалами, мистер Джейнуэй?

– Кинкейд пришлет людей разгрузить их. – Увидев Доннела Кинкейда, вышедшего из здания. Грей кивнул ему:

– Зеркала, Доннел.

– Ага, мне уже сказали. – Он вытер лоб и одобрительно посмотрел на ящики. – Все как на подбор.

– Надеемся, что так, – ответил Грей. – Мы с Сэмом вскрыли в порту только два контейнера.

Поняв, что на нее не обращают внимания и теперь можно сбежать, Беркли начала пробираться к борту фургона.

Доннел сунул огромные ладони в карманы и, покачиваясь на каблуках, указал на девушку:

– Где вы подобрали этого ребенка?

Сначала Беркли подумала, что Доннел имеет в виду кошку, но потом сообразила: это ее он называет ребенком. С неудовольствием посмотрев на Грея, она приняла протянутую руку и спрыгнула на площадь.

– Сэм объяснит тебе, что делать с лошадьми, – сказал ей Грей и вновь обратился к Доннелу:

– На твоем месте я бы не стал называть его ребенком. Нынче утром он столкнулся с двумя «гусями» и едва не утер им нос.

Доннел негромко присвистнул, взглянул на Беркли, которая следила за Сэмом, и нахмурился. «Что-то тут неладно», – подумал он и, обернувшись к Грею, встретил его внимательный жесткий взгляд.

– Я займусь зеркалами, мистер Джейнуэй, – проговорил Доннел. – Не будет ли других распоряжений?

– Это все.

Доннелу почудилась в глазах Грея едва заметная усмешка. Он вновь вытер лоб комком ветоши, извлеченной из заднего кармана. «Все дело в жаре, – решил Доннел. – Мне просто померещилось».

Грей подошел к столбику, к которому была привязана коренная лошадь. Не обращая на него внимания, Беркли начищала взмыленные бока кобылы. Сэм стоял рядом, критическим взором наблюдая за ее работой.

– Сэм, – начал Грей, – пожалуйста, отыщи Айвори Эдвардс… – Он улыбнулся, вспомнив, о чем Айвори говорила с ним этим утром. – Вполне возможно, сегодня она отзывается на фамилию Дюпре. Найдешь ее у Ховарда.

– В «Паласе», – отозвался Сэм. – Я знаю, где это. – Отлично. Передай ей, что мне нужна пара платьев. Самого маленького размера. Какие-нибудь тряпки, что стали ей маловаты. И ради Бога, постарайся не обидеть ее, когда будешь просить.

Поручение хозяина ввергло Сэма в тягостные размышления, и на его обветренном лице залегли глубокие складки. Он поскреб подбородок.

– Даже не знаю, как взяться за это дело…

– А ты пошевели мозгами. Что-нибудь да придет тебе в голову. Передай ей, что я заплачу за платья, сколько бы они ни стоили. Это отчасти успокоит Айвори. И кстати, спроси, где она шьет себе платья и сумеет ли ее портниха одеть настоящую леди.

Сэм нахмурился.

– Я не решусь задать ей такой вопрос.

– Что-нибудь придумаешь, – отозвался Грей. Кошка потянулась в его руках и перевернулась на спину, прося почесать ей живот. Занятый совсем иными мыслями, Грей не раздумывая подчинился. – Туфли. Юбки. Чулки. Нижнее белье. Ночные рубашки…

Беркли потянула его за рукав.

– Ну? В чем дело?

Втиснувшись между ним и Сэмом, она одними губами прошептала какое-то слово. Грей приподнял бровь и внимательно посмотрел на нее, скользнув взглядом по ее груди.

– И еще корсаж, Сэм. Спроси Айвори, нет ли у нее корсажа.

Добившись своего, Беркли вновь начала обихаживать лошадей.

Сэм снял шляпу и почесал лысеющую макушку.

– Вы уверены, что я тот, кого стоит посылать с таким заданием, мистер Джейнуэй? Может, кто-нибудь другой… – он бросил многозначительный взгляд на Беркли, – получше моего разбирается в женских секретах? Я ничего об этом не знаю. Отправьте мальчишку. По крайней мере мисс Эд-варде не бросит в него тряпки.

– Во-первых, не Эдвардс, а Дюпре. Во-вторых, Айвори вышвырнет его на улицу.

– Из-за того, что он так молод?

– Из-за того, что от него несет рыбой.

Сэму пришлось признать, что хозяин прав. От мальчишки и вправду несло рыбой.

– Но сначала, – продолжал Грей, – поручи кому-нибудь снять палатку и перенести сюда мое имущество.

– Вы перебираетесь в «Феникс», мистер Джейнуэй? – изумился Сэм. – Прошу прощения, но ведь вы говорили, что подождете до окончания строительства.

– Я передумал. – Как хозяин «Феникса», Грей считал, что дальнейших разъяснений не требуется.

– Но ведь мебель еще не привезли, в ваших комнатах пусто…

– Последние десять недель я провел в палатке. Полагай, мне как-нибудь удастся перенести тяготы существования за каменными стенами.

– Слушаюсь, сэр.

Увидев, что Сэм замешкался, Грей добавил:

– У меня все. Можешь идти. Да, кстати, захвати вот это. – Он сунул руку во внутренний карман куртки, вынул из серебряного зажима для банкнот какой-то документ и протянул его Сэму. – Отдай Айвори. Она знает, что эта бумага столь же надежна, как золотой песок. Я выкуплю ее позже. И передай Айвори мои наилучшие пожелания.

Сэм Хартфорд спустился с деревянного тротуара и зашагал по площади. Грей посмотрел ему вслед.

– Оставь лошадей, – сказал он Беркли. – О них позаботится кто-нибудь из рабочих, после того как будут разгружены зеркала.

Только теперь Беркли сообразила: ей поручили чистить лошадей только для того, чтобы занять ее и держать под присмотром. Она шлепнула тряпку на привязной столбик.

– Я не войду туда с вами.

– Да ну? – Упрямство Беркли ничуть не обеспокоило Грея, но возбудило в нем любопытство. – Я счел твою просьбу достать корсаж знаком согласия.

– Моя просьба? Вы решили, что я прошу корсаж для себя?

– Разве нет?

– Я лишь заметила, что в вашем списке одежды не хватает важного предмета. Гардероб настоящей леди был бы неполон без корсажа.

– Настоящей леди, но не твой?

– Я не предполагала, что вы говорите о моем гардеробе. Грей, словно зачарованный, следил, как оживляется лицо Беркли. Ее зеленые глаза сверкали, подбородок приподнялся. Брови исчезли под полями ее шляпы, а сердито выпяченные губы, которыми она сдула в сторону прядь волос, явно выказывали раздражение.

– А ты не подумала, что тебе понадобится более удобная одежда?

– В каком смысле? – с вызовом бросила Беркли. – Я и сама себя об этом спрашиваю, мистер Джейнуэй. Мне очень хорошо и в этих тряпках, хотя они и воняют рыбой. – Она принюхалась. – И лошадиным потом.

Грей безотчетно отметил два обстоятельства: пронзительный голос Беркли и странные взгляды, которые бросали на нее рабочие. Чуть наклонив голову, он спокойно и убедительно проговорил:

– Если вы не собирались входить, зачем вообще сюда приехали, мисс Шоу?

– Я не знала, что вы хотите сделать меня своей шлюхой, господин Джейнуэй.

Грей вскинул голову. На его щеках заходили желваки. Звучному голосу Беркли позавидовал бы любой королевский глашатай. Прохожие на противоположной стороне Портсмут-сквер остановились, глазея на нее. Уже к нынешнему вечеру друзья, знакомые и недруги Грея узнают о его дурных сексуальных наклонностях.

– У вас нет выбора, – отрезал он.

Не успела Беркли сообразить, что намерен сделать Грей, он отшвырнул кошку и схватил девушку за макушку. Нет, Грей отнюдь не собирался благословлять ее. Он сорвал с Беркли шляпу, и по ее спине и плечам хлынул водопад волос. Ветер подхватил их, как вымпел, и они полыхнули в солнечном свете длинным шелковистым пламенем цвета спелой кукурузы.

Ошеломленный Грей замер. Он предполагал, что обнаружит под шляпой доказательства принадлежности Беркли к слабому полу, но этот поток бледного золота и платины превзошел самые смелые его ожидания. Смяв в кулаке шляпу, Грей сгреб свободной рукой волосы девушки, обмотал их вокруг ее шеи и толкнул ее к входу в отель.

Распахнув большую красную дверь «Феникса», Беркли подняла голову.

– Что это? – спросила она, остановившись под лесами. Грей подтолкнул ее вперед:

– Это Рея. Мать Зевса.

– Этой фигуре место на носу корабля.

– Там она и была. Это носовое украшение судна. – Грей вновь подтолкнул Беркли, и на сей раз, она подчинилась. – Но теперь Рея принадлежит «Фениксу».

Беркли вошла в огромный вестибюль игорного дома и, услышав, как за ее спиной захлопнулась дверь, высвободилась из рук Грея. Выпустив кошку, она следила за тем, как животное ищет добычу среди штабелей ящиков, обрезков досок и мебели, покрытой большими полотнищами муслина. Почти во всю длину вестибюля вытянулась стойка бара красного дерева с искусной резьбой. Беркли поняла, что ее поставили недавно, потому что на стойке в отличие от пола не было пыли. Натертая до блеска подставка для ног сверкала даже при скудном освещении.

Под полотнищами муслина угадывались очертания мебели. Беркли узнала карточные столики по столешницам, напоминающим по форме фасоль. Это позволяло крупье, стоя у одного края, легко раздавать карты игрокам, сидящим полукругом у противоположного конца стола. Кресел хватило бы для сотни игроков, а пространство зала вместило бы еще две сотни. Стоя боком к бару, поставив ногу на подставку и опершись локтем о стойку, добрых пятьдесят человек могли часами поглощать напитки и не испытывать при этом неудобств от тесноты.

Беркли указала на недостроенную стену позади бара;

– Зеркала повесят здесь? Грей кивнул:

– Да. Большую часть.

– Но над кроватями их не будет?

– Нет. – Грей вернул Беркли шляпу.

– Вы просто позволяете людям думать так, – сказала она, поразмыслив над его словами.

Грей пожал плечами и указал на широкую лестницу в дальнем конце зала.

– Так будет лучше для дела. Идемте. Я отведу вас туда, где вы сможете избавиться от этой одежды.

– Если вам все равно, я предпочла бы выстирать, ее сама. – Уловив озадаченный взгляд Грея, Беркли пояснила:

– Я уже стирала одежду. В бухте. Не такое уж сложное дело.

Грей бросил взгляд на ступени. Их было много. Изгиб лестницы создавал впечатление торжественной элегантности. Грей сам составил ее чертеж, но теперь сожалел об этом. Ему совсем не улыбалось тащить по всем этим ступеням Беркли Шоу. Она наверняка будет брыкаться и отбиваться, из-за чего они оба свалятся с лестницы и отправятся в лучший мир.

Раздумья Грея прервало появление двух рабочих, тащивших зеркало в контейнере.

– Видите этих ребят? – бросил он Беркли. – Они могут поднять втрое больше того груза, который сейчас несут, Вряд ли вы с ними сладите, а если станете сопротивляться, мы сунем вас в ящик. Так вот, лестница вон там. Сами подниметесь, или попросить Майка и Шоуна помочь вам?

Майк Уинстон и Шоун Келли осторожно опустили груз на пол, улыбнулись друг другу и теперь ждали, какое решение примет гостья Грея Джейнуэя.

Беркли нахлобучила шляпу и двинулась к лестнице.

– Спасибо, парни! – крикнул рабочим Грей, следуя за ней. – Спасибо за помощь. – Уголок его рта, скрытый от глаз грузчиков, приподнялся в чуть заметной улыбке. Маик и Шоун были бы рады сделать еще больше. – Вы и впредь будете упрямиться? – спросил Грей, поравнявшись с Беркли.

– Думаю, да, мистер Джейнуэй.

Грей вздохнул. Кошка тоже поднялась по лестнице и теперь петляла между ног Беркли. Чтобы девушка не упала, он подхватил ее под руку и сразу почувствовал, как она напряглась.

– Мисс Шоу, неужели вы всерьез полагаете, что я собираюсь сделать вас своей любовницей?

Беркли выдернула руку.

– А разве нет?

– Нет.

– Ну, тогда отдадите меня кому-нибудь еще.

Грей обогнал ее и, не оглядываясь, сделал несколько шагов. Из-за его спины доносились звуки легкой поступи Беркли.

– Это ведь притон, не так ли? – спросила она.

– Нет, это игорный дом и постоялый двор, а не бордель. Я делец, мисс Шоу. Делец, а не сутенер. И если вы думали иначе, зачем приехали сюда? Я не заставлял вас садиться в фургон там, в порту. Вы с кошкой сами запрыгнули в повозку.

Поднявшись на лестничную площадку, Грей свернул направо и пошел вдоль по коридору. Беркли пришлось прибавить шаг, чтобы поспеть за ним.

– Я надеялась, что вы мне поможете, – призналась она. – Но не рассчитывала получить помощь бесплатно. У вас найдется для меня какая-нибудь работа?

– Какая именно?

– Точно не знаю. – Беркли остро ощущала свою несостоятельность. – Что-нибудь да найдется. Не такая уж я бесталанная, знаете ли.

– Обсудим это позже. – Грей остановился у большой дубовой двери. Дверная ручка повернулась. – Боюсь, замков пока нет. Доннел обещал поставить их на той неделе. Или через неделю. – Он открыл дверь и жестом пригласил Беркли войти.

Кроме огромного стола орехового дерева и поставленного на бок соснового ящика, служившего сиденьем, в помещении ничего не было. Застекленные двери в центре противоположной стены открывались на балкон с видом на Портсмут-сквер. Войдя в комнату, Беркли увидела подмостки замеченные ею ранее, и, прижавшись к оконному стеклу разглядела рабочего, который натирал олифой волосы деревянной богини. Ее груди он уже отполировал до блеска.

Щеки Беркли чуть порозовели. Отступив от окна, она направилась к камину, выложенному заграничными мраморными плитками. Каминная полка была вырезана из одного куска орехового дерева, плотно пригнанного к панелям, которые покрывали стену от пола до потолка. По обе стороны очага к стене были привинчены два светильника, пока без абажуров. Над ореховыми панелями, опоясывавшими другие стены комнаты, были наклеены ворсистые обои в два оттенка голубого цвета. Их подобрали таким образом, чтобы помещение не казалось слишком темным или тесным.

Беркли указала на приоткрытую дверь справа от себя:

– Нельзя ли мне?..

– Да, разумеется. Осмотрите все, что хотите.

Беркли подумала, что если бы Грей уже обставил свои комнаты мебелью, он вряд ли с такой готовностью позволил бы ей осмотреть их и, уж во всяком случае, повсюду сопровождал бы ее. Она понимала, что в таком обличье не внушает доверия. И дело было не только в исходившем от нее неприятном запахе. Беркли провела много недель, ночуя в проулках и питаясь объедками со свалок на задах харчевен. Даже если бы она могла позволить себе роскошь сотню раз за ночь стирать одежду в бухте, ей не удалось бы смыть с себя печать отчаяния и безысходности, оставленную нищетой. Она не станет спать с Греем Джейнуэем, но без малейших колебаний обкрадет его.

Беркли неторопливо обошла смежное помещение. По окончании строительства здесь разместится небольшая библиотека. Полки уже стояли на местах, но без единой книги. Комната за библиотекой, как предположила Беркли, предназначалась для спальни. Под окном, выходящим в сторону бухты, стояла скамья почти во всю длину стены. Из спальни в коридор вела еще одна дверь. Последней комнатой в апартаментах была гардеробная, узкая по сравнению с предыдущими помещениями, но все же вмещавшая массивный шифоньер и туалетный столик. Шифоньер был пуст, и на столике не оказалось ни одного предмета.

Беркли вернулась в спальню. Грей ждал ее, небрежно прислонившись к двери, ведущей в библиотеку.

– Надеюсь, помещения не обманули ваших ожиданий? Беркли не думала об этом. Спору нет, апартаменты роскошные, а ведь до сих пор она радовалась сухому полу и целой крыше.

– Я буду жить здесь? Грей покачал головой, пристально разглядывая ее:

– Нет.

Разочарованная, Беркли опустила глаза. Зачем он привел ее сюда, если не намерен здесь поселить?

– У вас будет отдельный номер дальше по коридору. Беркли подняла голову. Ее глаза выразили благодарность и облегчение.

– Правда?!

Столь горячая признательность смутила Грея.

– Я же сказал, разве нет?

Увидев, как смутилась девушка, он пожалел о своей грубости, но извиняться не стал. Видимо, Беркли не сознавала, сколь тяжелой обузой оказалась для Грея, вовсе не желавшего взваливать на себя такую ношу. До знакомства с ней в порту он старательно избегал обязательств, не связанных напрямую с делами.

Улучив момент, кошка вбежала в спальню. Ее внимание тут же привлекли лучи солнца, проникшие в окно. Кошка потрогала лапой пыль, висевшую в лучах. Покачивая головой, Грей наблюдал за забавами кошки. Вот она, настоящая месть «сиднейских гусей», подумал он. Мимолетная стычка с ними привела к тому, что у него на шее оказались резвая кошка и чересчур серьезная девица. «Гуси» от души порадовались бы своей выходке. Без особых хлопот они внесли сумятицу в его жизнь.

Беркли потянулась к кошке, как к последней надежде, но та не нуждалась в ее ласках. Она вспрыгнула на скамью и разлеглась на солнышке. Лицо девушки выражало растерянность.

Это почему-то задело Грея. До сих пор он не был уверен в том, что Беркли одна на белом свете, а теперь не сомневался в этом.

Беркли передернула плечами, видимо, пытаясь избавиться от тягостных дум. Печалью делу не поможешь. Едва ли Грея растрогают ее горести. Во всяком случае, в его жалости Беркли не нуждалась. Ей не удастся отстоять свою независимость, если она сядет ему на шею.

– Мистер Джейнуэй? – послышался голос из соседней комнаты.

– Я здесь!

В спальню вошел Шоун Келли с пачкой книг в руках.

– Книги из вашей палатки, сэр. Куда их сложить? – Он огляделся и, сообразив, что находится в библиотеке Грея, предложил:

– Пожалуй, поставлю их на полку, мистер Джейнуэй.

– Отлично, Шоун. Разбирать не нужно. Я сам это сделаю.

– А я бы и не сумел, – отозвался Шоун. – Читать-то я толком и не научился. – Он поставил книги на одну из полок. – Вы бы показали нам, куда класть остальные ваши вещи. Какой смысл переносить их дважды?

Только теперь Беркли расслышала звуки тяжелых шагов в коридоре. Вместе с Греем она вернулась в гостиную в тот самый миг, когда там появилась процессия рабочих. Они несли холщовый тент, шесты и колышки, койки, сундуки, одеяла, кухонную утварь, кувшин, таз и кресло. Едва Беркли решила, что больше в комнате не поместится ни одного человека, как появились еще двое с огромным деревянным корытом на плечах. Грей махнул рукой в сторону гардеробной, и людская река беззвучно разделилась на два рукава.

Беркли уступила дорогу, и рабочие с корытом протиснулись мимо нее,

– Тент и колья отправьте в кладовую, – распорядился Грей. – Я не собираюсь разбивать палатку. Ножи и тарелки – на кухню. Кресло поставьте здесь, все остальное тащите в спальню.

Забившись в самый темный угол, Беркли наблюдала за рабочими, которые двигались по комнате с грацией артистов балета. В считанные минуты пожитки были размещены в положенных местах, и при этом никто даже не оступился. Люди, отправлявшиеся в кухню и кладовую, вновь сгрудились в гостиной. Приняв небрежную позу – Беркли уже начинала привыкать к этой его привычке, – Грей уселся на край своего стола и вытянул ногу в сторону.

– Не найдется ли среди вас добровольцев, которые согреют воду и принесут сюда? – спросил он. – Боюсь, мне понадобится немало ведер. Первому постояльцу «Феникса» придется изрядно поработать мочалкой, прежде чем его пустят в номера.

Мужчины разом повернулись к Беркли, и та тут же осознала, что угол, в котором она стоит, недостаточно затенен. Щеки девушки вспыхнули, и она потупила взгляд, желая стать невидимкой. Никто из рабочих не ответил на просьбу Грея, и Беркли решила, что кто-то из них, видимо, подал безмолвный знак.

– Отлично, – сказал Грей. – Больше вас не задерживаю. Кстати, если застанете в нижнем зале Сэма, отправьте его сюда, наверх. – Подождав, пока рабочие выйдут из апартаментов, он обратился к Беркли:

– Вы тоже можете идти.

Она не шелохнулась.

– Или, если хотите, оставайтесь, – добавил Грей таким тоном, словно это не имело ровно никакого значения. Еще с минуту Беркли оставалась в той же позе, и наконец терпение Грея иссякло. – Я не намерен извиняться всякий раз, когда затрону нежные струны вашей души. Боюсь, это пришлось бы делать слишком часто.