Текст книги "От всего сердца"

– Пандора? – перебил Декер. – Это, верно, твоя змея?

– Хотел бы я иметь змею, – мечтательно промолвил Нат. – Но нет, Пандора – это кошка. Она не моя, но чаще всего спит в моей постели, а значит, она мне не чужая. Когда пришлось уходить из комнаты, Пандора была со мной, но потом я потерял ее из виду. Наверное, она испугалась, а миссис Джейнуэй не позволила мне искать ее. Я решил, что Пандора покинула отель вместе с постояльцами, и начал высматривать ее на площади. Никто не хотел мне помочь, особенно после того, как загорелась лавка Питермана. Все собравшиеся на площади бросились тушить огонь. А я тем временем продолжал искать Пандору, и потому никто, кроме меня, не заметил двух «гусей», входивших в «Феникс». Я не мог сказать об этом миссис Джейнуэй, ведь она тогда была…

– Беременна?.. – подсказал Колин. Нат кивнул:

– Да. И я пошел посмотреть, какую гадость затевают «гуси». У меня не оставалось другого выбора. – Он помедлил, ожидая от слушателей одобрения. Едва ли не все знакомые мальчика считали его поведение на пожаре глупым. Но эти двое молчали, оставив свои суждения при себе. – Когда я вошел в игорный зал, «гуси» уже были наверху. Но тогда я этого не знал. Сначала я заглянул в кухню и в кладовую. Я торопился, но к тому времени, когда поднялся на второй этаж, они уже вошли в комнаты мистера и миссис Джейнуэй. Джолли – так одного из «гусей» называл его приятель – поджигал ковер мистера Джейнуэя. Я хотел выбежать на улицу и позвать на помощь, но тут увидел Пандору. Наверное, она бродила по отелю и наткнулась на «гусей». Я решил поймать ее и убежать. «Гуси» не смотрели в мою сторону, но когда полыхнул огонь, Пандора подпрыгнула, они обернулись и заметили меня. – Нат покачал головой, с явной досадой вспоминая о том, что случилось потом. – Бобби – так звали второго парня – схватил меня за воротник и швырнул в дальний угол комнаты. За несколько секунд пламя разгорелось и отделило меня от них стеной.

– Им удалось выбраться наружу, ты остался, – предположил Колин.

Нат кивнул и указал на окно:

– Комната мистера Джейнуэя выходит на площадь, как и ваша. Но там есть балкон. На нем-то я и укрылся. Мистер Джейнуэй заметил нас с Пандорой и пришел на выручку. Я держался за Рею. Видели ее, когда входили?

– Носовая фигура, – кивнул Декер. – Да, видели,

– Так вот я висел на ней, пока до меня не добрался мистер Джейнуэй. Он спустил меня с балкона на руках. – Ната передернуло. – Вот что имел в виду Сэм, когда говорил, будто той ночью я видел более чем достаточно. – Он вновь приподнялся, но Декер взглядом удержал его на месте. Нат побарабанил пальцами по коленям. – А теперь я хочу научиться вашим фокусам.

На губах Декера мелькнула улыбка.

– Не сомневаюсь. Но мне сдается, ты чего-то не договариваешь. Например, как удалось потушить пожар.

– Все говорят, нас спасло чудо. Миссис Джейнуэй горячо молилась, но даже она не предсказала ничего подобного. Тот самый северо-восточный ветер, который причинил так много бед, вдруг принес грозу. Небеса разверзлись, и все, кто был на площади, промокли до нитки. Прошло двадцать минут, и огонь погас. Не будь дождя, все кончилось бы иначе. Город уже не раз сгорал дотла.

– Да, мы слышали об этом, – подтвердил Колин. – Как видно, «гуси» вновь собирались сжечь Сан-Франциско.

– Это точно, – согласился Нат. – Они умеют выбрать подходящий момент. Когда ветер дует с северо-востока, огонь охватывает весь город, кроме Сиднейского квартала. Эти ребята знают, как уберечь себя. Разумеется, они не ждали дождя. Никто не ждал. Даже миссис Джейнуэй. Джолли и Бобби Бернс без особого труда вышли через кухню и вернулись в Сиднейский квартал, но люди из комитета бдительности Сэма Брэннана отыскали их. «Гуси» и не догадывались, что я останусь в живых и разоблачу их.

Колин сразу понял, какому риску подвергал себя мальчик.

– Это был очень смелый поступок, – сказал он. Нат усмехнулся:

– Так все говорят. Но не пойму одного: почему меня называют храбрецом за то, что я указал на «гусей» людям Брэннана, и обзывают дураком за то, что я отправился выслеживать их в «Феникс»?

– Да, это загадка, – понимающе заметил Декер и бросил Нату монетку. – Глупость и отвага нередко бывают двумя сторонами одной медали.

Нат посмотрел на золотой кружок, лежавший на его ладони. Орел. Он перевернул монету. Опять орел. Мальчик с изумлением поднял глаза на Декера.

– Есть над чем поломать голову, верно? – спросил Декер, улыбаясь.

Колин вздохнул:

– Ну вот, ты испортил парня.

– О нет, милорд, – простодушно признался Нат. – Я уже давно испорчен. Сэм говорит, что это не его вина, но миссис Джейнуэй сомневается.

Декер от души рассмеялся. Колин улыбнулся более сдержанно.

– Нам сказали, что ты носишь фамилию Джейнуэй.

– Да, – с гордостью отозвался Нат и, вскочив, сунул монету Декера в карман. – Мне пора. Сэм и так уже гадает, где я застрял. Покажете мне свои фокусы в другой раз. – Не дожидаясь ответа, мальчик поспешно покинул комнату.

Колин прислонился спиной к изголовью кровати и посмотрел на Декера:

– Ну? Что скажешь?

– Еще одна загадка.

Вернувшись вечером в игорный зал, Колин и Декер увидели, что там собралось втрое больше народу, чем днем. Братья спускались по лестнице, не имея никаких определенных планов. Они проделали долгий путь, отправившись в дорогу из-за одного-единственного письма, полученного Декером месяц назад. Отправитель не указал своего имени.

О Беркли Шоу тоже не упоминалось. Было ясно одно: их корреспондент вынужден соблюдать осторожность. Если Декер или Колин Торны желают получить сведения о фамильной серьге, писал он, то кому-то из них либо обоим следует приехать в Сан-Франциско и остановиться в «Фе-никсе». Возможно, автор письма сумеет чем-нибудь им помочь.

Декера заинтриговал не столько текст послания, сколько почерк. В его распоряжении был лишь один образчик почерка Грэма Денисона – запись в судовом журнале «Сирены», принадлежавшей компании «Ремингтон шиппинг». Но этого оказалось достаточно, чтобы внушить Декеру надежду. Он откладывал поездку только потому, что дожидался прибытия Колина из Лондона. Ему и в голову не приходило преодолеть последний этап столь долгого пути без брата.

К чему бы ни привели их поиски, оба единодушно считали, что они закончатся здесь.

Братья одновременно заметили ее: сначала их взгляды привлекло столпотворение мужчин, собравшихся вокруг этой женщины, а уж потом – сам объект всеобщего внимания. Беркли казалась здесь бриллиантом. Ростом она была по плечо большинству старателей и игроков, но, тем не менее, выделялась в толпе. Вероятно, причиной тому были ее золотистые волосы, контрастирующие с темными одеждами окружающих, либо светлая кожа молодой женщины привлекала особое внимание на фоне всех этих смуглых, загорелых людей с обветренными лицами. Однако Декер и Колин решили, что не какая-то отдельная черта, но все в Беркли – от сказочного очарования зеленых глаз до смеха и улыбки – делало ее столь заметной.

Братья едва узнавали Беркли.

Глаза молодой женщины обратились к лестнице. На мгновение ей показалось, что она не в силах думать, чувствовать, даже шевелиться. Ее сознание застлала черная пелена. Беркли упала бы в обморок, но одеревеневшие колени удержали ее в напряженной позе. Все как будто оставалось так же, как мгновение назад.

Но нет, что-то переменилось. Точнее, переменилось все. Братья Торны здесь, в отеле, среди гостей, и приближаются к ней.

– Миссис Шоу, – любезно промолвил Колин. Видя, что Беркли не в силах отвести от них глаз, братья подошли к ней. Ее завороженный взгляд заметили окружающие. Поначалу гости колебались, не зная, следует ли прийти Беркли на помощь, но в конце концов все расступились. Беркли протянула руку:

– Теперь я – миссис Джейнуэй.

Колин медленно поднес ее ладонь к губам.

– Миссис Джейнуэй. – Он поцеловал руку Беркли. – Надеюсь, вы помните моего брата?

– Конечно.

Колин выпустил руку Беркли, и она подала ее Декеру:

– Капитан Торн…

– Миссис Джейнуэй… – Декер не уступал галантностью брату. – С самого приезда сюда мы слышим восторженные отзывы о вас. Можете представить себе, как нас заинтриговали рассказы о женщине, способной предсказывать катастрофы.

Улыбка Беркли угасла.

– Полагаю, вы ждете объяснений.

– Хотелось бы. Скажите, существует ли такой человек – мистер Джейнуэй?

– Пожалуй, нам следует подняться наверх. – Беркли обвела взглядом гостей. – Сегодня вечером я скорее всего не вернусь в зал. – Пропустив мимо ушей недовольный ропот, она добавила:

– Прошу за мной.

Колин отметил, с какой почтительностью расступаются перед ней люди. А им с Декером пришлось буквально продираться за Беркли сквозь толпу. Что говорил о ней Сэм? «Она заправляет „Фениксом“, без нее не обходится ни одно дело». Братья обменялись взглядами. Видимо, Беркли и Ан-дерсон Шоу отлично использовали деньги, полученные от семейства Торнов.

Поднимаясь по лестнице, Беркли чувствовала, как их взгляды буравят ее спину. Она понимала причину гнева Торнов. Нечего ожидать иного, пока они не разберутся в происходящем. Зная, что многие гости все еще смотрят на нее, Беркли продолжала улыбаться. Это был самый верный способ уберечь Колина и Декера от неприятностей. На верхней площадке Беркли остановилась. – Признаться, я не ожидала увидеть вас. Мне не сообщили о вашем прибытии. Вы остановились в «Фениксе»?

– Да. Позвольте представиться: мистер Пайн и мистер Пайн. – Декер кивнул.

– Все ясно. Стало быть, вы и есть тот самый гость, который очаровал Ната ловкостью рук. Он так увлеченно пытался повторить ваши трюки, что я не спросила, кто ему показал их. Почему вы приехали только сейчас? Прошло больше полугода с тех пор, как мой муж написал вам. Я полагала, что вы появитесь раньше.

– Ваш муж писал мне? – удивился Декер.

– Конечно. – Беркли нахмурилась.

– Вы уверены, что мы говорим об одном и том же письме? – спросил Декер.

– Думаю, да, – ответила Беркли, подойдя к апартаментам. – Сама я не читала письма, но муж рассказывал мне о, нем. Боюсь, он выразил свои мысли слишком осторожно и туманно. Не в этом ли причина ваших колебаний? Вы не знали, как поступить?

Колин распахнул дверь и жестом предложил Беркли войти:

– Только после вас, миссис Шоу.

Беркли помедлила, ничуть не сомневаясь, что Колин назвал ее прежним именем намеренно. Может быть, братья продолжают общаться с Андерсоном? Она не думала, что Торны хотят доставить ей неприятности.

– Джейнуэй, – поправила Беркли.

– Да, – отозвался Колин. – Я помню.

Он едва скрывал раздражение, и Беркли пожалела о том, что рядом с ним нет жены. Беркли указала братьям на покрытые кремовой парчой диванчик и кресла с высокими спинками.

– Прошу вас, садитесь. Не хотите ли выпить? У нас много виски, но бурбон почти закончился. – Она взяла с буфетной стойки графин. – Виски? Я могу позвонить прислуге и попросить чай либо спиртные напитки…

– Сядьте, – велел Колин.

Беркли опустилась в кресло-качалку. Увидев Торнов в зале, она залилась румянцем, а теперь побледнела. Ноги ее налились свинцом, Беркли не могла пошевелиться, хотя в эту минуту с радостью очутилась бы где угодно, только не здесь. Что так рассердило Торнов? Почему они ведут себя так, словно она сделала что-то дурное?

Колин раздраженно откинул волосы. Несколько золотистых прядей вновь упали ему на лоб, но он не обратил на это внимания. Усадив Беркли, он не знал, с чего начать.

– Скажи что-нибудь, – обратился он к брату. Декер, криво улыбаясь, оглядывал гостиную, ища следы пожара. Он указал на застекленную дверь:

– Это и есть тот самый балкон, на котором прятался Нат?

Его вопрос удивил Беркли:

– Вы имеете в виду пожар?

– Да. Ваш сын рассказал нам о том, что здесь случилось.

Слово «сын» прозвучало с издевкой, но Беркли было всё равно.

– Да, именно там он скрывался от огня. – Видя, что от, нее ждут продолжения, она добавила:

– Надеюсь, вы понимаете, что Нат – мой приемный ребенок.

– Да, мы так и решили. Непонятно лишь, зачем вам понадобилось усыновлять мальчика. Думаю, у вас с мужем нашлись бы менее обременительные способы скрываться, чем делая вид, будто у вас взрослый ребенок.

Язвительный тон Декера изумил Беркли.

– Мы усыновили Ната, потому что любим его, а не затем, чтобы скрываться. Никак не ожидала такой предубежденности от вас и вашего брата, капитан Торн. Кем бы вы были сейчас, если бы о вас не позаботились в детстве?

– Мы оба умерли бы в работном доме Каннингтона, – откровенно признался Колкн.

– Прошу прощения, миссис Джейнуэй, но ваш муж не произвел на нас впечатления человека, склонного к состраданию, – заметил Декер.

– Почему? – спросила Беркли. – Вы сами говорили мне о его… – Она умолкла, услышав из спальни знакомый плач. – Простите, но Рея проголодалась и плачет. Мне пора к ребенку.

Она грациозно поднялась и вышла.

Декер посмотрел на Колина:

– Рея? Она сказала, что ее дочь зовут Рея?

– Да.

– А ты слышал детский крик?

– Нет, но Мерседес говорит, что я оставался глух даже к плачу наших собственных детей. Зато моя жена услышала бы их и из соседнего графства.

– Я тоже не слышал никаких криков. Да и кому придет в голову назвать дочь именем матери Зевса? – Он приблизился к двери смежной комнаты. – Беркли перехитрила нас, Колин. Готов держать пари, у этих апартаментов есть другой выход.

Колин следовал за братом, едва не наступая ему на пятки. Они пересекли библиотеку и подошли к двери следующего помещения. Декер распахнул ее и очутился на пороге спальни Беркли. Как он и подозревал, ни ее, ни ребенка там не оказалось.

Но спальня не была пуста.

На кровати лежал Грей Джейнуэй. Он повернул голову и, приподняв бровь, посмотрел на Декера. Заметив, удивление незваного гостя, Грей лукаво улыбнулся.

– Приветствую вас, капитан Тори, – сказал он и перевел взгляд на Колина. – И вас тоже, лорд Роузфилд. Добро пожаловать.

Братья стояли в дверном проеме, как каменные изваяния, и явно не верили своим глазам.

Грей чуть приподнялся и уперся затылком в изголовье кровати. Под легким одеялом отчетливо выделялись очертания похожей на короб шины, которая охватывала его левую ногу от щиколотки до бедра.

– Прошу простить меня за то, что встречаю вас лежа. Перелом – чертовски неприятная штука. Пока я не могу обходиться без костылей, но скоро это пройдет. Врач говорит, что недели через две шину снимут, и мне вновь придется учиться ходить. Не удивлюсь, если Рея пойдет раньше меня.

Из-за закрытой двери гардеробной послышались яростные вопли и ласковые уговоры. Наконец все стихло.

– Это Беркли и Рея, – объяснил Грей и, увидев, что братья смотрят в ту сторону, спросил:

– Вы подумали, что она сбежала?

К Декеру все еще не вернулся дар речи, а Колина не интересовала Беркли. Поэтому он лишь констатировал очевидный факт:

– Вы не Андерсон Шоу.

– Нет. – Грей улыбнулся еще шире. По мере того как Колин начинал постигать истину, его лицо прояснялось. – Сейчас моя супруга не может представить нас друг другу. – Он протянул руку. – Я – Грэм Денисон. Однако последние шесть лет меня зовут Греем Джейнуэем.

Колин подошел к нему. Крепкое и искреннее рукопожатие Грея показалось ему очень знакомым.

– Ваша жена не предупредила нас.

– Вот как? Странно. Впрочем, я сам не знаю, что здесь происходит. Беркли прошла по комнате, сказав лишь, что Декер и Колин Торны наконец-то явились и что обоим не хватает ума и хороших манер. Я решил, что между вами возникла размолвка.

– Это еще слабо сказано, – подала Беркли голос из гардеробной. – Они утверждают, что мы прячемся за спиной Ната, и упорно продолжают называть меня миссис Шоу. Пожалуй, стоит рассказать им, куда девалась серьга, прежде чем они обвинят нас в воровстве. Встреча старых друзей началась совсем не так, как я ожидала.

Сосок выскользнул из губ Реи, и девочка громко завопила.

– Сейчас, сейчас, милая… мамочка извиняется. Ты ни в чем не виновата.

Грей усмехнулся и посмотрела на братьев.

– Жена считает, что виноваты вы.

Декер направился к кровати.

– В чем дело, Грэм? Кто отправил письмо, которое я получил полгода назад? Ты или нет?

– Грей, а не Грэм. Придется тебе привыкать. Никто, кроме Беркли не знает, что меня когда-то звали Грэмом. Учитывая все обстоятельства, пожалуй, лучше забыть об этом имени.

– О Господи, – пробормотал Декер, не привыкший выказывать растерянность. Но теперь все складывалось иначе. Уж очень многое зависело от исхода нынешней встречи. – Просто наваждение какое-то.

Грей усмехнулся, протянул руку к прикроватному столику, открыл ящик и, пошарив внутри, достал монетку, которую Декер дал Нату.

– Что ж, такое случается, когда вместо решки видишь орла, – сказал он, показывая Колину золотой кружок. – Я подозревал, что вы здесь, с той самой минуты, когда Нат показал мне эту штуку.

– Ты о монете? – послышался из-за двери голос Беркли. – Между прочим, мог бы предупредить меня. Знай я, что они приехали, не выставила бы себя в глупом свете.

– Вам не за что извиняться, миссис Джейнуэй. Как вы совершенно справедливо заметили, мы с Декером не проявили должной сообразительности, – отозвался Колин.

– А также хороших манер, – добавил Декер. Беркли промолчала, а Грей рассмеялся:

– Вы вогнали ее в краску. – Он указал на кресла, стоявшие подле очага. – Тащите их сюда и садитесь. Вам предложили что-нибудь выпить? Боюсь, вам придется самим ухаживать за собой.

– Давай сюда кресла, Колин, – сказал Декер. – Кажется, мне и впрямь необходимо промочить горло. – Он вышел в гостиную и тут же вернулся, с ловкостью бывалого официанта держа в руках бокалы и зажав под мышкой графин. Разместив приборы на столе, Декер налил всем виски.

Откинувшись на спинку кресла, он внимательно присмотрелся к Грэму… к Грею. За шесть лет его друг почти не изменился, разве что возмужал. В уголках губ Грея залегли тонкие складки, но они становились видны, только когда он улыбался, глаза его сохранили прежний цвет, но не ут-ратили жесткого стального блеска. Черты лица Грея немного смягчились, чего нельзя было сказать о его характере. В нем, как и раньше, явственно угадывались целеустремленность и твердая воля, хотя и здесь произошли перемены. Декер помнил Грэма человеком мятущимся, неустроенным. Но теперь он казался счастливым и довольным жизнью. Декер видел перед собой Грэма Денисона, и вместе с тем совсем другого человека.

Пожалуй, он заслуживал новой судьбы и нового имени. Декер покрутил бокал в пальцах, согревая его содержимое.

– Итак, ты женился.

– Беркли взяла мою фамилию, – ответил Грей. – У нас родился ребенок. Ну и конечно, у нас есть Нат.

– Что произошло с Андерсеном Шоу?

– Об этом ты и хотел узнать? – осведомился Грей. – Мы не виделись шесть лет, а ты спрашиваешь меня об Андерсоне Шоу?

Декер коротко рассмеялся, делая вид, будто не заметил, что Грей уходит от ответа. Он покачал головой и вновь обвел его взглядом от макушки до пят.

– Господи, я до сих пор не верю, что мы тебя отыскали.

– Меня нашла Беркли.

– Да, это верно. – Декер все еще не пришел в себя. – С чего ты мог бы начать? Я хочу услышать, что произошло с тобой с той поры, когда ты пропал с борта «Сирены».

– На это уйдет немало времени. Колин многозначительно посмотрел на загипсованную ногу Грея:

– А вам, кажется, некуда торопиться. – Он откинулся в кресле, вытянул длинные ноги и скрестил их. – Что до меня, то я объехал полмира, чтобы услышать вашу историю. И уж конечно, не уеду, не услышав ее.

Глаза Грея увлажнились. Он посмотрел в сторону гардеробной, будто его привлек донесшийся оттуда звук, и с трудом проглотил застрявший в горле комок. Как нельзя более кстати появилась Беркли. Она вошла с Реей на руках и тут же ощутила атмосферу неловкости. Ей не составило труда привлечь внимание гостей к девочке и дать Грею время собраться с мыслями.

– Хотите подержать ее на руках? – обратилась Беркли к Колину, который вскочил при ее появлении. – Рея – славный ребенок. Кричит только, если голодна, и уж тогда берется за дело с таким пылом, словно ей нужно заполнить сразу три животика.

Колин протянул руки к девочке. И тут в его мозгу вновь всплыли слова: Первым забрали младенца.

Беркли любовно взъерошила темные волосы дочери. У девочки было круглое личико и милая улыбка. Она со смехом замахала на Колина пухлыми ручонками, радуясь забаве. Девочка сразу очаровала его. Казалось, располагать к себе окружающих для нее так же просто и естественно, как дышать.

– Подойди сюда, Декер, – негромко сказал Колин. – Взгляни на Рею.

Декер приблизился к брату в надежде, что тот смягчит Беркли, поворковав с ее ребенком. И тут у него перехватило горло.

Колин и Декер посмотрели друг на друга, потом, не сговариваясь, повернулись к Грею.

– Она очень похожа на тебя, – сказал Колин.

– Вы так полагаете? – Грей приподнялся, чтобы получше разглядеть личико дочери. – Все говорят, она вылитая Беркли. Ну, если не считать цвета волос, разумеется. И еще улыбка…

– Это твоя улыбка, – перебил Декер. – Форма лица… ее волосы, даже глаза.

– Неудивительно. Ведь она – моя дочь.

– Грей, по-моему, они имеют в виду нечто другое, – вставила Беркли.

– Она и есть ты, – сказал Колин. – Или могла быть тобой. Не думаю, что память изменяет мне.

– Видишь ли, в чем дело, Грейдон, – заговорил Декер. – Ты должен был родиться девочкой – по предположению мамы и папы. Они часто упоминали об этом.

Грей густо покраснел, и Беркли рассмеялась.

– Пожалуй, тебе пора привыкать к тому, что братья станут тебя подначивать, – сказала она. – Тебе придется немало вытерпеть, пока они здесь. – Беркли потянулась к дочери, но Колин помотал головой и прижал девочку к себе. Он не сводил с нее глаз и не мог заставить себя расстаться с ней. Ему казалось, что в его объятиях лежит Грейдон.

– Нет, – попросил он. – Позвольте мне еще немного подержать ее. Вам не понять, что это для меня… – Голос Колина сорвался. Он склонил голову над девочкой. Она смотрела на него серо-голубыми глазами с любопытством и доверием. Одинокая слезинка упала ей на щеку.

Декер уставился в пол. Беркли не сдерживала слез, но продолжала улыбаться. Она подошла к Грею, взяла протянутую им руку и села рядом. Грей обнял ее за плечи и подал ей уголок простыни, предлагая вытереть глаза.Воцарившаяся в комнате тишина пришлась не по вкусу Рее, и она нарушила ее, обиженно загукав. Не обращать на нее внимания было невозможно. Почувствовав, как завибрировал крохотный комочек в его руках, Колин улыбнулся. Рея радостно взвизгнула и чихнула. Глядя на ее изумленное личико, Декер расхохотался, вызвав тем самым новый взрыв заразительного детского смеха.

Наконец не выдержали и остальные. Их глаза вновь увлажнились, но это были уже совсем другие, слезы.

Колин первым перевел дух. Он отдал девочку матери, взял бокал и поднял его. Декер и Грей подняли свои.

Беркли коснулась кончика носа дочери.

– Ну вот, сейчас они вновь начнут делать каменные физиономии, – сказала она Рее. – Все трое. Твой папочка и твои дядюшки. Уверена, им не хватит ночи, чтобы наговориться всласть. Вот увидишь.

И она оказалась права.