Текст книги "От всего сердца"

– А вы, мисс Шоу? – спросил он у Беркли.

– Но ведь это мисс Шоу настояла… – заметил Грей. Беркли дернула его за рукав.

– Ты ничего не понимаешь, Грей. Нат думает, будто бы я приехала, только чтобы забрать серьгу. – Она коснулась щеки мальчика. – Это лишь одна из причин, – сказала ему Беркли. – По-моему, ты подумал, что иначе я не приехала бы за тобой. Именно поэтому ты стащил серьгу из шкатулки, которая стоит у меня на камине. Она все еще у тебя правда? Ты не продал ее?

Нат сунул руку в карман куртки и вынул серьгу. Даже в темноте вещица, лежавшая на его ладони, сияла. Мальчик протянул ее Беркли.

Она отдала серьгу Грею и, опустившись перед Натом на колени, взяла его руки в свои. Мальчик попытался вырваться, но она крепче прижала его к себе.

– Послушай, Нат. Эта серьга не моя. Я была обязана найти ее. Но я в любом случае приехала бы за тобой и предложила вернуться, даже если бы ты ее продал. Надеюсь, ты поверишь мне на слово, потому что у меня нет иного способа убедить тебя. Я так привыкла к тебе за эти шесть недель, что мне страшна мысль о разлуке с тобой. Я нипочем не брошу тебя на произвол судьбы.

Глаза мальчика наполнились слезами. Он заморгал и с шумом втянул в себя воздух.

– Вам было плохо, – дрогнувшим голосом сказал он. – Сэм говорит, это началось с тех пор, когда вы привели меня в «Феникс». – Мальчик посмотрел на Грея. – И вам тоже, мистер Джейнуэй. Я обманул ваши ожидания. Единственную вашу личную просьбу – и ту не выполнил. – Грей попытался остановить Ната предостерегающим взглядом, но было слишком темно. – Я должен был присматривать за ней, а не она – за мной.

Беркли посмотрела на Грея.

– Я правильно его поняла? Ты велел Нату следить за мной?

– Во все глаза, – подтвердил мальчик. Грей вздохнул.

– Самая подходящая для него работа. Ната следовало занять чем-то важным.

– Но ведь это я присматривала за ним!

– Тебя тоже нужно было занять. Беркли перевела взгляд на Ната:

– Он платил тебе?

– Двадцать пять центов в день, жилье и стол.

Щедрость Грея изумила Беркли.

– Из тебя выйдет отличный делец, Нат. – Она насмешливо фыркнула. – А я трудилась бесплатно.

– Я тоже согласился бы работать задаром, – серьезно отозвался мальчик. – Мне нравилось повсюду бывать с вами.

Беркли оперлась о руку Грея и встала.

– Кажется, тебе не всегда можно доверять.

Грей, усмехаясь, взял его за плечо и слегка подтолкнул:

– Идемте. Мы сможем выбраться через дверь и запереть ее за собой?

– Конечно, – ответил Нат. – Я никогда не выходил через окно.

Несколько минут спустя они сидели в экипаже. Беркли втиснула Ната между собой и Греем, укутала его одеялом и обняла одной рукой его худые плечи. Грей взялся за поводья.

– Видишь ли, Нат, – заговорила Беркли. – Как бы ни складывались мои отношения с мистером Джейнуэем, ты здесь ни при чем. И если тебе поручили следить за мной, это совсем не значит, что ты отвечаешь за мои поступки и мое настроение. Я не хочу, чтобы ты возвращался в «Феникс» только потому, что так пожелали мы с мистером Джейнуэем. Я надеюсь, ты едешь с нами по своей воле.

Экипаж проехал под уличным фонарем. Грей бросил на Беркли взгляд поверх светловолосой макушки мальчика. Их глаза встретились, и она впервые угадала, о чем он думает.

Сэм Хартфорд осмотрел бронзовую подставку для ног у стойки бара, выискивая царапины и пятна, и ткнул в нее носком башмака.

– Вот здесь надо бы почистить.

Нат послушно склонился над подставкой с тряпкой в руке и начал яростно надраивать потускневший металл.

Сэм с подозрением разглядывал мальчика. Необычайное трудолюбие Ната внушало ему сомнения.

– Это точно, что мисс Шоу отправила тебя работать? Обычно по утрам вы с ней садитесь за уроки.

– Ты сам видел, как она выглядела за завтраком.

– Белее той тряпки, что ты держишь в руках, – отозвался Сэм. – Не слишком удачное сравнение, но ты ведь знаешь, у меня нелады со словами.

Нат посмотрел на чуть сероватую тряпку.

– Да, ее лицо было точно такого же цвета. Мисс Шоу прилегла и вряд ли появится раньше чем через час. – Мальчик уселся на пол, скрестив по-турецки ноги. – Ты заметил, что лед начал таять? Я имею в виду между мисс Шоу и мистером Джейнуэем.

Сэм почесал подбородок.

– Я наблюдаю это потепление уже около месяца, примерно с той поры, когда ты дал тягу. – Он бросил на мальчика суровый взгляд. – Только не думай, будто они помирились из-за тебя. Скорее всего это чистое совпадение.

– А сам ты что об этом думаешь?

– А то, что мистер Джейнуэй ухаживает за мисс Шоу.

Нат кивнул.

– Чтоб меня черти взяли, если я не подумал того же.

– Следи за своим языком, Нат. Не дай Бог тебя услышит мисс Шоу.

Нат ухмыльнулся и вновь взялся за работу. Сэм приподнял кустистую бровь:

– Признайся, чем ты должен был заниматься сейчас?

– Читать вместе с тобой «Моральную систему философии».

Сэм скорчил рожицу.

– Тот журнал, что мистер Джейнуэй сунул тебе вчера, все еще у тебя?

– У меня в комнате.

– Тащи его сюда. Помнится, я видел там «Убийство на улице Морг», рассказ этого парня По. Думаю, там достаточно философии и морали. Убийство – тяжкий грех.

Беркли оставалась в блаженном неведении относительно того, сколь беспардонно попирались принципы, которых она придерживалась в преподавании. Она лежала в постели, положив на лоб холодный компресс. Прикоснувшись к тонкой золотой цепочке, висевшей на ее шее, она провела по ней пальцами и нащупала золотую капельку.

После того как они извлекли Ната со склада, прошла целая неделя, прежде чем Грей отдал ей серьгу. Беркли несколько раз просила вернуть вещицу, но он переводил разговор либо обещал достать ее из сейфа, но не сейчас, позже. Наконец он принес шкатулку из вишневого дерева с особым секретным ящичком, где и помещалась серьга. Ящичек был пригнан так плотно, что шкатулка казалась единым куском дерева, покрытого изящной резьбой. Грей показал Беркли, как нужно смещать детали шкатулки, чтобы извлечь содержимое.

Она без труда догадалась, что этим подарком Грей как бы закрепляет мир между ними.

Грей слышал, как она говорила Нату, что серьга принадлежит другому человеку, но расспрашивать ее не стал. Не стал он и напоминать Беркли ее слова о том, что серьгу ей якобы подарили. Грей предпочел оставить эту ложь без внимания и переделал серьгу в кулон, как того и хотела Беркли. Она позволила ему застегнуть цепочку на своей шее. Его пальцы мягко скользнули по ее коже. Беркли думала, что Грей поцелует ее, но ошиблась.

С тех пор они по несколько раз на дню перебрасывались словцом, не вступая в долгие беседы, но и не чувствуя прежней натянутости. Поначалу они говорили о пустяках. Грей замечал, что на Беркли новое платье, а она в ответ хвалила его новый сюртук; порой они обсуждали вечернее меню. Потом Грей начал интересоваться достижениями Ната на образовательном поприще, а Беркли расспрашивала Грея об успехах в делах. Они перестали обмениваться замечаниями о погоде и, появляясь в игорном зале, все больше времени проводили вдвоем.

Беркли всегда находила повод отыскать его в толпе гостей, Грей неизменно отыскивал причину прикоснуться к ней.

Она начинала подмечать особенности его характера, до сих пор ускользавшие от ее внимания. В обществе гостей, называвших его своим другом, Грей держался любезно, но отстраненно. К служащим «Феникса» он относился куда теплее, чем к тем, кто пользовался его гостеприимством или вел с ним дела. Заслужить его доверие было непросто, и сам Грей не особо жаловал излишне доверчивых людей.

Беркли дважды замечала рядом с ним Сэма Брэннана. Оба раза Грей отклонил предложение присоединиться к Комитету бдительности, однако сумел сохранить с Брэннаном дружеские отношения.

Он был человек осторожный, вдумчивый, внимательный. Беркли ошибалась, считая, что Грей на время забыл о ней. Ничто не укрывалось от его взгляда. Он знал, что Сэма мучает ревматизм. Он умел успокоить разгневанную Энни Джек. Он забавлял Ната фокусами и отлично знал о его успехах в учебе. Он помнил по именам всех работников отеля. То, что каждый из них сознавал свою значимость для заведения, было заслугой Грея. Джордж Петтигрю, веселый зазывала из «Эльдорадо», перешел на работу в «Феникс». Его примеру последовали несколько человек, считавшиеся на хорошем счету в не менее преуспевающих игорных домах. Не прилагая к тому особых усилий, Грей завоевывал расположение своих работников.

Он неустанно заботился о людях, небезразличных ему, но делал это исподволь, незаметно. Энки Джек вдруг находила в кухне цветастый фартук с лямками, достаточно длинными даже для ее необъятной талии; роясь в баре, Сэм Хартфорд обнаруживал склянку с мазью для своих ноющих костей. Грей дарил Нату книги, Доннелу – инструменты и помог Айвори Дюпре вернуть старый должок.

У Беркли появилось твердое убеждение, что от нее собирались скрыть весть об избиении Хэнка Брока, а уж тем более о том, чьими кулаками были нанесены побои. Заметка в «Газетт», попавшаяся ей на глаза, подавала это событие как покушение на жизнь Сэма Брэннана. Не приводя никаких доказательств, репортер и Брэннан утверждали, будто это дело рук «сиднейских гусей», разгневанных деятельностью его комитета. Брэннан не пострадал и даже не присутствовал при нападении «гусей». Репортер написал, что вылазка носит скорее предупредительный характер; один из телохранителей Брэннана, мистер Генри Брок по кличке Хэнк, получил тяжелые увечья за то, что был связан с руководителем комитета и отвечал за его безопасность.

Беркли не спрашивала Грея, какую роль он сыграл в возмездии за попранную честь Айвори. Припухшие кулаки и разбитые костяшки пальцев свидетельствовали о том, что Грей взялся за это дело сам.

Пандора грациозно вспрыгнула на кровать, оторвав Беркли от ее дум.

– Откуда ты взялась? – спросила девушка. – Я думала, ты внизу, с Натом. – По своему обыкновению кошка лишь бросила на нее загадочный взгляд. – Я оставила дверь открытой? Забыла ее запереть?

– Беркли, можно к тебе? – послышался из смежной комнаты голос Грея. Беркли приподнялась, чтобы встретить его сидя, но Грей уже выглянул из-за двери. – Не двигайся. Я пришел не за тем, чтобы тревожить тебя. Спускаясь по лестнице, я заметил, как сюда проскользнула Пандора, и решил прогнать ее, прежде чем она заберется к тебе в постель. – Лукаво посмотрев на кошку, он добавил – Кажется, я опоздал.

– Она мне не мешает. – Беркли откинула голову на подушку, но не положила компресс на лоб. – И ты тоже.

Последние слова она произнесла чуть слышно, и Грей угадал их только по движению ее губ.

– Я на минутку. – Он вошел в комнату и подтянул к кровати кресло-качалку, стоявшее у окна. – Энни сказала, что сегодня утром ты не притронулась к завтраку. Она спрашивает, что тебе не понравилось в ее стряпне.

Беркли сунула руку под подушку и приподняла голову:

– Энни боится, что я напущу на нее порчу, если заподозрю в желании отравить меня.

– Что-то вроде этого. Мне поручили обыскать твою комнату на предмет зелий и снадобий и, если у тебя найдется кукла, похожая на Энни, забрать ее с собой или хотя бы выдернуть воткнутые в нее иголки.

Беркли рассмеялась:

– Бедная Энни. Она все еще не решила, как относиться ко мне.

– Я тоже, – признался Грей.

Зеленые глаза Беркли мягко смотрели на него.

– Знаю.

– Если не возражаешь, я хотел бы поговорить об этом. Есть несколько вопросов… – Он умолк, пораженный загадочной улыбкой Беркли, лукавой, застенчивой и вместе с тем ободряющей. Внезапно ее лицо вновь стало серьезным. Казалось, она догадалась, о чем он собирается спросить. – Пожалуй, я готов выслушать твои ответы.

Беркли кивнула.

– Ты проявила редкое терпение, дожидаясь, пока это произойдет.

– Редкое упрямство, – возразила Беркли. – Несговорчивость.

– Самую малость. – Грей наклонился вперед, положил голову ей на колени и замер. – В этих твоих способностях что-то есть, верно? Это не просто салонный трюк.

– Не понимаю, чего ты хочешь. Тебе нужен ответ или подтверждение твоих слов?

– Подтверждение, – поколебавшись, ответил Грей. – В таком случае – да, ты прав. Мой талант не просто салонный фокус.

– Но порой это самое обычное мошенничество.

– Да, и очень часто. – Заметив, что Грей нахмурился, Беркли продолжала:

– Тебе кажется, я противоречу сама себе? Мой талант весьма утомителен. Я не в силах постоянно пользоваться им в работе, не могу позволить себе оказаться в уязвимом положении. И поэтому вынуждена то и дело пускать в ход иные средства.

– Например, следить за поведением людей, прислушиваться к их акценту. Ты улавливаешь едва заметные движения и смену выражения лиц, а лотом находишь им толкование.

– Именно так. Я твержу тебе об этом с самого начала. Ты попросту не был готов поверить тому, что мои способности этим не ограничиваются.

– Но когда ты посмотрела на мою ладонь…

– Я и не думала смотреть на твою ладонь. – Беркли осторожно приподнялась и укутала ноги покрывалом. – Я имею самое отдаленное понятие о том, что означают линии и бугры на ладонях. Я прикоснулась к твоей руке и прислушалась к тому, что почувствовала.

– А в случае с платьем Айвори? Ты тоже прислушалась к своим ощущениям?

– Нет, – быстро ответила Беркли. – Господи, нет. Порой от предметов, к которым я прикасаюсь, исходит нечто, совершенно изменяющее мои ощущения. Так было и с платьем Айвори. Если бы я его не надела… – Она пожала плечами. – Хотя нет. Это было очень сильное ощущение. Я бы все равно его уловила.

– А моя ладонь? От нее тоже исходит что-то подобное?

– Этот случай объяснить гораздо труднее, и я не знаю, сумею ли что-нибудь тебе втолковать и найдешь ли ты в моих словах какой-нибудь смысл. Ты продолжаешь думать о том, откуда мне стало известно об убитом тобой человеке.

– Да.

– Обычные способы оказались тут бессильны. Ты слишком скрытен, Грей. И очень редко выдаешь свои чувства. – Беркли прикоснулась к серьге-кулону. – Рассказать тебе о Грэме Денисоне?

– Это тот, кто дал тебе эту серьгу?

– Отчасти, – ответила Беркли, внимательно следя за ним. – Вдобавок это тот, кого ты убил.

Грей вылетел из кресла, словно в него угодило пушечное ядро. Пандора выгнула спину и припала к кровати, готовая к драке.

– Ты не можешь этого знать. – Грей, взглянув на кошку, подошел к окну и выглянул наружу. – Это невозможно, – добавил он, обращаясь, скорее к себе, чем к Беркли.

Положив Пандору себе на колени, Беркли рассеянно поглаживала ее. Неужели она ошиблась? Ее взгляд скльзнул по стройной фигуре Грея. Он стоял, вздернув подбородок и приподняв плечи, как будто получил сильный удар и ожидает следующего.

– Ты прав, – заговорила Беркли, собираясь нанести второй удар. – В обычных обстоятельствах я не могла бы этого знать, но мое положение здесь никак не назовешь обычным. Если бы не мистер Денисон, я бы не оказалась в Сан-Франциско. И не оказалась бы рядом с тобой, если бы не ваше удивительное сходство.

Грей повернулся к ней. Между его темных бровей пролегла вертикальная складка.

– Я похож на него?

– Да. Разве ты не знаешь?

– Нет. Не знаю. Уж поверь мне на слово.

– Видимо, ты не рассмотрел его как следует, прежде чем…

– Берегись! Ты готова обвинить меня в том, что я нанес удар в спину.

– Нет, мне и в голову не приходило такое. Я подумала… словом, вы могли столкнуться в темноте.

Грей вернулся к кровати. На сей раз Пандора встретила его спокойно, но отпрыгнула в сторону, когда он уселся на край постели.

– Я пугаю тебя? – спросил он.

Беркли покачала головой и потянулась к его ладони.

Грей чуть отстранил ее:

– Ты уверена, что хочешь прикоснуться ко мне?

– А ты хочешь, чтобы я это сделала? – С редким терпением Беркли повернула ладонь кверху, дожидаясь, пока Грей вложит в нее свою руку. После долгой заминки их пальцы соприкоснулись. – Я всего лишь держу тебя за руку, Грей. Я не пытаюсь проникнуть в твое прошлое и угадать то, что ты скрываешь. Я не желаю узнавать о тебе то, в чем ты не хочешь признаться по своей воле.

– Ты серьезно?

– Вполне. Но помни: нежелание знать не всегда уберегает меня от знания. Я лишь пытаюсь держать себя в руках. Мне не хотелось узнавать историю платья Айвори, и все же она открылась мне.

– А Грэм Денисон? Как ты узнала о нем, прикоснувшись к моей руке, – намеренно или невольно?

– Намеренно, – призналась Беркли.

– Ты искала его убийцу?

– Я искала его самого.

Грей озадаченно посмотрел на нее:

– Ты думала, я знаю, где его найти?

– Я думала, ты и есть Денисон.

– Бессмыслица какая-то.

– Да. – Беркли вздохнула. – Если смотреть на вещи с твоей точки зрения, вся эта история представляется донельзя запутанной.

– Потрясающе, – сухо отозвался Грей. – Беркли, давай внесем ясность. Ты упоминала об удивительном сходстве между мной и Денисоном.

– Да, вы очень похожи.

– Могу ли я в таком случае предположить, что ты с ним знакома?

– Предполагай что хочешь, но это еще не значит, что ты прав. На сей раз, ты понял меня неверно.

– Вижу. А как прикажешь понимать твои слова, что, дескать, серьгу тебе подарили «в некотором смысле»?

– А я и не хотела, чтобы ты их понимал. Я намеренно дала уклончивый ответ.

– Да уж. Это точно. Значит ли это, что ты не готова говорить со мной о Грэме Денисоне?

Беркли замялась. Не решаясь посмотреть в глаза Грею, она стиснула его пальцы. Девушка понимала, что проявляет малодушие.

– Это значит, что я не готова говорить с тобой о себе. – Отважившись взглянуть на него, она добавила:

– Мне очень жаль, Грей. Но это действительно так.

– Мне тоже жаль. Я надеялся… – Он взял Беркли за подбородок и повернул ее лицо к себе. – Может, все станет проще после того, как мы поженимся.

Глава 10

Нат выиграл пари. Кроме него, никому в «Фениксе» и в голову не приходило, что Грею понадобится целая неделя, чтобы покорить Беркли. Когда мальчика спрашивали, как ему удалось угадать заветную цифру, он отвечал: «Уж коли мисс Шоу решила испытывать терпение Всевышнего, Ему пришлось дождаться седьмого дня». Под одобрительный смех

Нат, радостно улыбаясь, получил свой выигрыш – триста долларов.

«Ухаживать, да еще всерьез, – утомительное занятие», – размышлял Грей, облокотившись о стойку бара. Все началось с цветов. Он буквально завалил ими комнаты Беркли. После обеда они катались в коляске, по вечерам ездили в театр и оперу, в субботу отправились в путешествие на пароходе по реке Сакраменто. У Грея созрел план – не давать Беркли ни минуты покоя, пока она не согласится выйти за него замуж, только чтобы отдохнуть. В самом крайнем случае ей пришлось бы перебраться к нему, чтобы освободить в своих комнатах место для цветов.

Грей наблюдал за Беркли, прокладывающей путь в толпе. Несколько раз ее останавливали постояльцы и игроки, и она находила минуту для каждого, но не забывала взглянуть на Грея и убедиться в том, что ее покровитель рядом. Он оттолкнулся от стойки, собираясь подойти к ней, однако остался на месте. Грей не был уверен, что Беркли нуждается в защите, а самолюбие заставляло его подождать, когда девушка сама приблизится к нему.

Наконец она остановилась перед ним и мягко коснулась его руки.

– Все в порядке? – Беркли внимательно вгляделась в его лицо. Челюсти Грея были крепко сжаты, на щеках чуть заметно играли желваки, глаза пылали жарким огнем.

Он поймал пальцы Беркли и подтянул ее к себе.

– Все просто замечательно, – отозвался Грей. Все хорошо. Беркли с ним, рядом. И сама подошла к нему. – Никаких сожалений.

Беркли неуверенно улыбнулась:

– Ты спрашиваешь, жалею ли я о чем-нибудь? Или хочешь сказать, что сам о чем-то сожалел?

– Я спрашиваю.

Беркли огляделась. Сегодня вечером в «Фениксе» было полно народу, но вокруг Грея образовалось свободное пространство, словно огороженное невидимым полукругом.

– Нет, я ни о чем не жалею. Мне было нужно семь. дней, чтобы убедиться в этом. – Беркли уступила, понимая, что не дождется от Грея ни заверений, ни обещаний.

– А по-моему, ты тянула с этим делом, чтобы Нат выиграл спор.

Глаза Беркли лукаво блеснули.

– Ждешь, что я признаюсь, будто знала об этом пари?

Грей обнял ее за талию.

– Хочешь сегодня уйти пораньше? Никто не обидится, если накануне свадьбы тебе захочется отдохнуть несколько лишних часов.

Забота Грея тронула Беркли. Его рука теплым кольцом обвивала ее талию, внушая уверенность и покой.

– Да, я не прочь.

Грей кивнул и отнял руку.

– Еще бы. – Он догадался, что Беркли сама хотела просить его об этом, и рада тому, что ее опередили.

Грей замечал, что в последнее время она быстро утомляется, часто ложится вздремнуть после обеда и начинает зевать задолго до наступления ночи. Большую часть времени Беркли проводила у себя в номере, покидая комнаты лишь по просьбе Грея. Казалось, такое положение устраивает ее как нельзя лучше. Цветы, прогулки, поездки в театр – все это совершалось по инициативе Грея. Беркли ничего не просила, и Грей видел, что она не знает толком, как отнестись к знакам его внимания. Он решил, что девушка ошеломлена его натиском, и теперь терзался вопросом – покорил ли он ее или взял измором.

– Грей? – услышал он голос Беркли. – Что случилось?

На мгновение ему почудилось, что он высказал свои мысли вслух. Но нет, он молчал. Просто Беркли увидела мелькнувшую в его глазах тень сомнения. Лицо Грея приняло непроницаемое выражение.

– Иди, – сказал он. – Поднимись по кухонной лестнице. Если выскользнешь через черный ход, гости еще долго не заметят твоего исчезновения.

Беркли помедлила, внимательно вглядываясь в него. Как бы ни мечтала она покинуть зал, ей не хотелось разлучаться с Греем. Будь у нее хоть капля отваги, она попросила бы его оправиться вместе с ней, посидеть рядом, пока она не уснет, а то и лечь с ней, обнять ее, прикоснуться к ней, прижаться губами, ласкать ее… Она стосковалась по нему, но даже талант не помогал Беркли угадать, разделяет ли он ее желания. Завтра они станут мужем и женой, а Грей так и не сказал, что любит ее. Ухаживая за Беркли, он предпочитал обходиться без нежных признаний.

– Спокойной ночи, – сказала она.

Грей кивнул и проводил Беркли взглядом. На мгновение ему почудилось, что она хочет позвать его с собой. «Глупо», – сказал он себе. Долгие семь дней Беркли держала неприступную оборону, если, конечно, это была оборона. Может быть, Беркли попросту не любит его.

– Я отнесу ей выпить, Сэм. – Грей повернулся к бару. – Подай-ка мне бутылку.

Нат вышел на улицу с ведром с кухонными отбросами. Сквозь закрытую дверь он услышал голос Энни Джек:

– Отнеси их подальше! Энни не хочет, чтобы у ее кухни шныряли собаки!

Нат деловито спустился с крыльца и пересек двор. Он уже собирался вытряхнуть мусор, когда кто-то выхватил у него ведро и потянул мальчика кверху за воротник.

– Сюда, – сказали ему на ухо. – Сейчас ты нам кое-что объяснишь.

Беркли проходила через кухню, когда Энни, распахнув дверь, позвала Ната и велела ему вынести второе ведро.

– Ох уж этот сорванец! – воскликнула она. – Не может и двух шагов пройти, не заблудившись. Куда он запропастился?

– Я могу чем-нибудь вам помочь? – спросила Беркли. Энни оглядела ее платье цвета слоновой кости и туфельки, подобранные в тон ему.

– Забавно было бы посмотреть, как вы ковыляете по двору в этом наряде вот с этими огрызками.

Беркли взяла у нее ведро.

– Да, забавно, – отозвалась она и вышла на крыльцо. – Нат! Ты забыл… – Беркли умолкла, услышав шорох и приглушенный крик, донесшиеся со стороны конюшен. – Нат! Что случилось? Ты не один?

– Иду! – отозвался мальчик.

Энни что-то сказала за ее спиной, но Беркли взмахом руки велела ей умолкнуть. Прищурившись, она вглядывалась в тень у стены конюшни. Девушка уже собиралась спуститься с крыльца, когда от стены отделился Нат и бросился к ней. Беркли вновь посмотрела на конюшню. Темное пятно исчезло.

Нат протянул руку к ведру:

– Я вынесу его, мисс Шоу. Беркли покачала головой:

– Пусть Энни пошлет кого-нибудь другого. А ты пойдешь со мной. – Она схватила его за руку. – Сейчас же.

Подходя к своим апартаментам, Грей заметил свет, проникающий из-под двери. Ему казалось, что он, уходя, погасил лампу, но, как видно, забыл это сделать. То, что в его комнатах может кто-то оказаться, ему и в голову не пришло.

Беркли, накинув на плечи шаль, свернулась клубочком в большом кресле у камина. Нат лежал на софе, одна его нога в носке свисала, другую он перекинул через подлокотник. Беркли и Нат крепко спали.

Грея заинтересовало, кто из них открыл замок. Потом он решил, что они справились с запором общими усилиями. Во всяком случае, так они ему скажут – ни Беркли, ни Нат нипочем не станут взваливать вину друг на друга. Грей удивленно покачал головой и, сев на корточки возле Беркли, положил ладонь ей на колено. Он несколько раз шепотом окликнул ее, прежде чем она очнулась.

– Ох… – сказала Беркли. – Ты вернулся.

Ее чуть сонная, милая улыбка на мгновение лишила Грея дара речи. И все же он спросил:

– Что ты здесь делаешь?

Все тот же сонный взгляд Беркли скользнул по лежащему на софе мальчику.

– Не отнесешь ли Ната в его комнату? Он ждал твоего возвращения и хотел сам поговорить с тобой, но уж очень устал. – Беркли зевнула. – Я тебе все объясню. – Перехватив настороженный взгляд Грея, она добавила:

– Обещаю, на сей раз ты все поймешь.

– Так и быть. Идем со мной. Ты откроешь его дверь.

Грей вынул из кармана Ната ключ от его комнаты и поднял мальчика с софы. Узнай Нат о том, что его таскали на руках, как младенца, он счел бы это оскорблением. Однако мальчик не проснулся даже тогда, когда его раздели до нижнего белья и уложили в постель. Беркли поцеловала мальчика и погасила лампу.

– Ты заменила ему мать, – сказал Грей, когда они с Беркли вышли из комнаты Ната. – Он зовет тебя мисс Шоу, но думает о тебе как о родной матери.

– Знаю. – Беркли бросила взгляд на Грея. – Надеюсь, ты не против?

– Нет. А что?

– А то, что мои отношения с Натом накладывают определенные обязанности и на тебя.

– Я понял это в тот самый день, когда ты привела его в «Феникс». – Грей открыл дверь в свои апартаменты и жестом пригласил Беркли войти. – А знаешь, он вполне мог бы оказаться нашим сыном. Он очень похож на тебя волосами и овалом лица. Зато глаза у него – мои.

– И ум! – Беркли порывисто обернулась к Грею. Она была очень серьезна, глаза блестели, а голос слегка дрожал. – Ты смог бы полюбить его, Грей? Как родного сына? Смог бы ты простить его, сделай он что-нибудь, грозящее…

– Беркли! – Грей схватил ее за руки. – В чем дело? Что случилось? – Он повел девушку к софе. – Хочешь что-нибудь выпить?

Она покачала головой и села.

– Сможешь ли ты простить меня?

Грей взял Беркли за подбородок и приподнял ее лицо.

– Что все это значит?

– Из-за нас с Натом тебе грозит опасность. Кто-то узнал о тебе и о Грэме Денисоне. О человеке, которого ты убил. Кто-то узнал о нем.

Грей отпустил подбородок девушки и вздохнул. Он видел, что Беркли взволнована, но не разделял ее тревогу.

– Кто? – осведомился он. – Кто узнал о нем?

– Декер и Колин Торны.

– Понятно, – произнес Грей, хотя, конечно же, ничего не понимал. – А кто это такие?

Беркли положила руку на кулон, висевший у нее на шее, прикоснулась пальцем к золотой капельке.

– Это те люди, которые дали мне серьгу. Это они заплатили мне и моему отцу, чтобы мы отправились в Сан-Франциско. Мы должны были найти Грэма Денисона. Но их деньги пропали впустую. Замысел моего отца с самого начала был чистым мошенничеством. – Беркли отвела взгляд. – Впрочем, нет. Не совсем так. Я была с ним, помогала ему все это устроить. Я не меньше Андерсона виновата в том, что мы оказались здесь.

У Грея сжалось сердце. Беркли говорила о том, в чем не хотела признаться еще неделю назад. Теперь же, накануне свадьбы, она открыла это ему, решив, будто у нее нет иного выбора.

– Продолжай, – невольно сказал он, хотя ему хотелось остановить Беркли. – Что за аферу вы придумали?

– Мне неизвестно, откуда мой… отец узнал о Торнах. Он умел находить тех, кому могут понадобиться его услуги. Андерсон никогда не полагался на волю случая. Еще до того, как Торны пригласили нас в свой дом в Бостоне, мой отец знал о них больше, чем они предполагали. В этом и заключалась наша хитрость – предложить свои услуги и убедить людей в том, что мы способны выполнить некое задание. Талант моего отца состоял в. том, чтобы заставить клиентов считать, будто замысел принадлежит им. А мой дар… – Умолкнув, Беркли насмешливо и печально улыбнулась. – Ты сам знаешь о моих способностях, хотя не веришь в над до конца.

– Да. Не до конца. – Грей встал, подошел к буфету и налил себе полбокала виски. – В чем конкретно заключались ваши обязанности?

Беркли беспомощно развела руками.

– Мы должны были искать различные предметы. Чаще всего занимались поисками фамильных драгоценностей, потерянных документов. Я оценивала антиквариат и камни. Иногда мне поручали найти человека.

– Как часто ты пускала в ход свой дар? И в какой степени результат зависел от усилий Андерсона?

Беркли пожала плечами:

– Точно не знаю. Андерсон полностью не доверял мне, но и пренебрегать моими способностями не решался. Как я уже говорила, он никогда не полагался на волю случая. Мне не нравилось помогать ему, и он знал об этом. О моем даре он узнал от матери, но так и не решил, стоит верить ей или нет. Мать открыла ему мою тайну на смертном одре, потому-то у него и возникли сомнения. Но все же мать заставила его пообещать, что он не бросит меня.

– Он держал слово.

– Да. Андерсон не отпускал меня ни на шаг.

Крайне встревоженная, Беркли побледнела, Она заложила за ухо светлую прядь, и Грей заметил, что у нее на виске бьется жилка.

– Что еще ты хотела мне сказать, Беркли? Она вздрогнула.

– Колин и Декер Торны – братья. У них был третий брат, младший. Грейдон. Их разлучили в детстве. Это произошло в Лондоне, после того как убили их родителей. Тогда Грейдон был совсем маленький. Единственной его приметой была серьга, очень похожая на ту, что висит сейчас на моей шее. Это копия, Колин заказал ее в мастерской. Настоящие серьги были изготовлены для коронации Елизаветы. – Заметив, что Грей сомневается, Беркли добавила:

– Это действительно так. Сейчас обе серьги находятся у жены Декера. Возможно, ты слышал о ней. Ее зовут Джоанна Ремингтон. Грей отставил бокал.

– Те самые Ремингтоны? Владельцы компании «Ремингтон шиппинг»?

Беркли кивнула.

– Именно они наняла моего отца. Джоанна хотела помочь своему мужу и Колину найти Грейдона. Она узнала об Андерсоне Шоу, но не думай, что это вышло случайно. В ту пору мой отец собирался отправиться в Калифорнию, надеясь там разбогатеть. Ему нужен был человек, который согласился бы оплатить поездку.

– Его выбор пал на Торнов.

– Совершенно верно. Наша работа приносила немалый доход. Если нам удавалось отыскать тот или иной предмет либо выявить подделку, люди не скупились. Однако деньги текли сквозь пальцы отца как песок. Большую часть он проигрывал. – «Большую часть того, что не успел пропить или истратить на шлюх», – подумала Беркли. – Отцу всегда не хватало денег. Нам никак не удавалось скопить на два билета до Калифорнии.