Текст книги "Звёздные Войны. Дарт Мол: Взаперти"

10
Шкурный интерес

– Вы сохранили ему жизнь, – констатировал Весто Слифер, стараясь, чтобы слова звучали буднично. – Зачем?

Ни один из Блирров ему не ответил. Сидящий за пультом Дакарай чуть-чуть склонился вперед в своем кресле, указательный палец его правой руки все еще удерживал кнопку дистанционного деактиватора «дропбокса» охранника.

Садики склонилась над плечом брата для лучшего обзора. Все пять ближайших к Дакараю экранов были перенастроены, чтобы под разными углами отображать эксплуатационную шахту, обеспечивая полный обзор забрака и охранника, которому тот только что сломал запястье.

Дакарай нажал на другую кнопку, запустив стартовый отсчет.

– Что происходит? – осведомился Слифер. – Это…

Внезапно сам окружавший их воздух разразился низким звучным гулом. Возникшие в уголках всех экранов часы начали обратный отсчет от пяти минут. До Слифера донесся взрыв статических помех, и долю секунды спустя из недр космической станции вырвался трубный глас, заполонив, казалось, весь мир своим непрерывным вибрирующим ревом.

Дакарай поморщился. Сотрясения становились все более сильными, ритмичными, пульсирующими, словно билось сердце какого-то колоссального существа при реанимации. На поверхности кофе в его чашке появилась рябь; не отрывая взгляда от экранов, он протянул руку, чтобы поддержать ее.

– Что все это значит? – поинтересовался Слифер. Он догадался, что происходит, но уже давно открыл для себя, насколько ценно задать очевидный вопрос в подходящий момент. Муун повернулся к Садики и громко, чтобы услышали за ревом трубы, спросил: – Что происходит?

– Алгоритм моего брата отобрал двух бойцов для следующего поединка. – Комендант улыбнулась, глядя на один из экранов. – Сейчас мы сведем их вместе.

– Заключенный 11240, – прочитал муун в досье, которое высветилось на экране. – Это забрак?

– Джаганнат, – подтвердила Садики. – Верно.

– И поэтому вы?..

Она кивнула.

– Мы отменяем полномочия охраны активировать электростатический детонатор, если данный заключенный занесен в список участников боев. – Движением подбородка она указала на мониторы. – В данном случае 11240 снова был отобран.

– И кого вы выставите против него?

– Подождите и узнаете, – пообещала Садики. – Не хочу портить сюрприз.

Слифер оглянулся на прочие экраны, где заключенные по всему «Улью-7» спешили по коридорам в свои камеры на контроль. Вся космическая станция сотрясалась с такой силой, что мууну пришлось приникнуть к стене и обхватить своими изящными тонкими пальцами опору, чтобы не упасть. Он чувствовал, как жужжат и пощелкивают внутренние механизмы «Улья-7»: их движения отдавались сквозь покрытие пола у него под ногами в лодыжки и колени.

– Это всегда происходит так громко?! – крикнул он. – Такое чувство, что вся станция ходуном ходит!

– Не вся, а лишь около восьмидесяти пяти процентов, – поправила Садики, указав на изображение прямо над мониторами: подробную схему космической станции в высоком разрешении, изменяющую конфигурацию в реальном времени.

Слифер молча уставился на схему, словно загипнотизированный. Его языком всегда были цифры, его поэзией – шаблоны данных, но происходившее здесь в данный момент являлось для него в равной степени захватывающим: детальная схема показывала, как целые блоки и этажи перемещались, менялись местами, полностью изменяя саму архитектуру тюрьмы.

– А вот и новый соперник для нашего чемпиона. – Садики указала на свой монитор.

Слифер взглянул на изображение.

– 11240 будет бороться с этим?

Садики кивнула.

– Мы еще ни разу не выставляли его на поединки, – пояснила она. – Пара вольнонаемных охотников за головами привезла его из заброшенного космопорта в системе Аноат, в Исонском коридоре. – Она взглянула на экран. – Мы думаем, это существо и ранее участвовало в незаконных гладиаторских боях. Оно называется…

– Я знаю, как оно называется, – перебил ее муун.

Садики явно впечатлили познания банкира:

– Вы раньше видели представителей этой расы?

– Не совсем так, – принялся объяснять Слифер. – Однажды МБК принимал участие в суде над одним бывшим клиентом, обвиненным в незаконной торговле мехами во Внешнем Кольце. Сами мы, естественно, никакого участия в этом не принимали, но известно, что браконьеры и охотники на крупную дичь охотятся на этих существ уже многие десятилетия. – Он покачал головой. – Причем охотников погибает даже больше, чем дичи. Это хищники двух с половиной метров ростом и зачастую весом более двухсот килограммов, с острыми как бритва зубами и когтями. И они необычайно жестоки.

– Выходит, что такой расклад вам не нравится? – поинтересовалась Садики.

– Это существо против забрака? – Муун моргнул. – Такой поединок вряд ли можно назвать честным.

– Но вы не видели, как дерется 11240.

– При всем уважении, комендант, не думаю, что в этом есть необходимость.

– Посмотрим. – Садики указала на верхние консоли, где в реальном времени выводились сведения о распространении свежих данных по Галактике. – Как всегда, букмекеры и владельцы казино имеют стандартное пятиминутное «окно» для оценки шансов. Посмотрим, что думают об этом поединке в игорных синдикатах других миров. – Она воззрилась на дисплей, где демонстрировались ставки: миллионы кредитов ставились на обоих бойцов. – Похоже, большинство согласны с вашей оценкой.

– А вы? – поинтересовался муун. – На кого ставят достопочтенные координаторы «Улья-7»?

– Мы ставим на того, кого указывает алгоритм.

– Всегда?

– Без исключений.

– И ваш алгоритм никогда не ошибается? – спросил Слифер.

Садики повернулась к брату. Дакарай отстучал несколько команд и подождал, когда система выдаст ответ.

– Ты прав, – сказала она. – Это даже неинтересно.

11
Оттуда, где льды и снега

Когда Мол добрался до своей камеры, в запасе оставалось всего несколько секунд.

Люк захлопнулся прямо за его спиной, магнитные запоры включились со звуком, напоминающим запирающийся вакуумный замок. Желтые огоньки на панели начали перемигиваться красным. Все вокруг него, вся камера уже принялась менять форму: пол под ногами прогнулся, стенные панели начали находить друг на дружку с уже привычным скрежетом металла по металлу, сужаясь кверху, чтобы слиться с потолком.

Делая медленные вдохи и выдохи, он улучил момент, чтобы вернуться мыслями к недавним событиям. Ни одно из них не имело смысла. И он едва ли планировал извлечь из них какой-то смысл.

Западня в вентиляционном туннеле сработала, как он и ожидал – точь-в-точь как задумано. Ситх в полной мере предугадал подставу, и надзиратель не разочаровал его. Личности вроде Айрема Радика не выжить столь долгое время без армии агентов и соглядатаев. Их он вербует как среди заключенных, так и среди охраны, чтобы ввести в заблуждение тех, кто явится сюда по его душу. Может, Зеро работает на Радика? Может ли все быть так просто?

Имелся и более насущный вопрос – почему он не умер, когда охранник активировал вживленные в его сердца заряды? Быть может, в последний момент каким-то образом вмешалась сама темная сторона, стремясь спасти его?

Размышляя о последствиях этого события, Мол даже затаил дыхание. Несмотря на все разговоры Дарта Сидиуса о его роли как ученика и, возможно, преемника, Мол все же чувствовал свою крайне малую причастность к Великому плану ситхов по покорению Галактики и ничтожность своей роли в его осуществлении. По приказу темного владыки он провел несколько лет в тренировках на Орсисе, а затем на Корусанте, в здании «ЛайМердж», претерпевая лишения и соблюдая самую суровую дисциплину в ожидании визитов учителя. И это было правдой: Сидиус долго и упоенно разглагольствовал о темной стороне, о ее мощи, и более смутно – о месте, которое предстояло занять Дарту Молу, и забрак продолжал изучение искусств ситхов. В самые отчаянные моменты Мол смелел настолько, что позволял себе питать надежду, что придет момент, когда Сила полностью проявится в нем, и он безошибочно поймет, что это – судьба.

Мог ли этот момент наступить сегодня?

Если да…

Внезапно камера резко накренилась, и все находившееся в ней устремилось вниз. Мол ухватился за ручки по бокам скамьи и закрепился на месте, чувствуя, как кровь приливает к лицу, когда вся камера перевернулась вверх ногами, затем кувырнулась вбок, качнувшись влево-вправо. Его обиталище сделало оборот вокруг своей оси, дернулось влево, проехало вперед, снова дернулось вправо. На мгновение он потерял равновесие и еще крепче сжал ручки.

Раздался громкий лязг, и камера резко остановилась. Что-то зашипело; распахнулся гидравлический люк с другой стороны одной из стен, но люк его собственной камеры оставался заперт.

Затем он услышал…

За стеной раздался низкий горловой рык.

Мол закрыл глаза и прислушался. Что бы ни оказалось по ту сторону этого люка, судя по издаваемым звукам, оно было крупнее и голоднее существа, с которым он дрался ранее. В рыке хорошо различался грудной тембр, сотрясающий сам воздух. Ситх поймал себя на том, что начинает распространять свои чувства, и заставил себя прекратить: голос учителя жег ему слух с их последней встречи на Корусанте.

«Понимаешь ли ты, – сказал ему Сидиус, – что, если в какой-нибудь момент ты откроешь свою истинную сущность владыки ситхов, твое задание можно считать проваленным? Никогда и ни при каких обстоятельствах не используй Силу, или все окажется бесполезным. Ты осознаешь масштабы возложенной на тебя ответственности?»

Мол осознавал. Очень хорошо осознавал.

Он остался сидеть неподвижно, прислушиваясь, настраивая себя в соответствии с обстоятельствами. Рев прозвучал снова, на этот раз громче и дольше – он превратился в вопль неприкрытой ярости. В камере ситха отчетливо слышался лязг металлических цепей; что-то внезапно ударило в стену, раздался оглушительный треск, перегородка между камерами содрогнулась. Послышался очередной рев – громче предыдущих, отдавшийся у забрака в груди. Тварь за стенкой уже почуяла его запах, он был в этом уверен. Теперь уже недолго.

Световая панель на стене перестала моргать и загорелась ровным красным светом.

Дверь распахнулась.

Один долгий миг Мол стоял неподвижно, рассматривая существо.

Вампу приковали к полу камеры цепями, крепившимися к ошейнику и тяжелым нейлостальным кандалам на руках и ногах. Стоя, он возвышался почти на три метра, его густой мех слипся от грязи, жира и крови. Правый рог цвета охры сломался пополам, превратившись в зазубренный изогнутый кинжал, торчавший из черепа. На груди и животе целые полосы белой шкуры были содраны, обнажая сморщенную, покрытую рубцами плоть – без сомнения, результаты предыдущих поединков. Существо приподняло верхнюю губу, чтобы показать острые как бритва клыки, изо рта у него потекла слюна; оно разразилось ревом, в котором сплелись голод, разочарование и ярость, и рванулось из цепей.

Мол все еще стоял неподвижно. Он позволил себе потратить несколько секунд на оценку места, где им предстоит сражаться, – высоту потолка, диаметр камеры, – прежде чем вернуть пристальный взгляд к желтым полуразумным глазам существа.

Итак, пора.

Будто услышав его мысли, вампа пригнулся, собираясь с силами, и в этот момент расстегнулись его кандалы. Мол не слышал, как они упали на пол.

Тварь бросилась на него.

Забрак подпрыгнул, уклоняясь от первой атаки, но чудовище взмахнуло массивной лапой и когтями проскребло по его спине, разрывая мускулы и оставляя в плоти противника глубокие борозды. Мол ощутил, как воздух покидает легкие. Жестокое, горячее острие – даже теперь, когда он отказался считать его болью, – поселилось в боку, глубоко угнездившись в нервных окончаниях. Внезапно камеру заполнил острый медный запах его собственной крови.

Нырнув вниз и тут же подпрыгнув под потолок, он почувствовал, как горячая жидкость струится по бедру и стекает на пол под его ногами. Он поскользнулся и впечатался в возникшую перед ним стену. Действительно ли камера стала меньше, чем была совсем недавно? Возможно ли, что она прямо сейчас изменила форму?

Мол сделал вдох и сосредоточился. Все происходит слишком быстро. Надо снизить скорость. Но вампа уже рванулся к противнику, замахиваясь длинными гибкими лапами: когти разрезали тень, Мол отбросил свое тело к покатой стальной стене, и челюсти существа сомкнулись всего лишь в нескольких сантиметрах от его лица. Ситх скользнул по луже собственной крови, перекатился по полу до свободного пространства и вскочил за спиной твари быстрее, чем та сумела обернуться. Отведя руку назад, он напряг плечо и впечатал локоть в основание черепа противника, вложив всю силу рук и плеч в удар, который должен был размозжить чудовищу шею.

Ничего. Как будто он изо всех сил ударил локтем каменный монолит, покрытый толстым слоем меха. Существо, подняв лапы, снова повернулось к нему, казалось заполнив собой все пространство камеры. Когда оно в очередной раз взревело, рев больше походил на стон – надломленный, влажный горловой крик, будто тварь каким-то образом мучила себя, нападая на противника. В мозгу Мола вспыхнула догадка.

С этим существом что-то не так. Оно не…

Когтистая лапа вампы рванулась вперед, по диагонали располосовав лицо ситха.

Горячая вспышка гнева испарила момент ясности. Мол нагнул голову, напряг все внутри, и камеру снова наполнил рев – на этот раз его собственный рев, исходящий из самых сокровенных и первобытных глубин его сущности. Он открылся ему, отдался под контроль ядовитого гнева, быстрого, слепящего и могучего. Теперь уже недолго. Отбросив яркий жар, пылающий на щеке и переносице, как он только что отбросил странный проблеск прозрения, он нагнулся и принял низкую стойку, позволяя вампе вновь навалиться на него.

Следующий шаг станет для чудовища последним.

Мол резко выпрямился навстречу вампе, вонзил свою рогатую макушку снизу в голову твари, размозжив ей нижнюю челюсть и вогнав внутрь осколки костей. Ситх даже ощутил, как трещит череп вампы, и интуитивно понял, что нанес смертельный удар.

Но когда он снова поднял взгляд, тварь все еще стояла на ногах и наступала на него, воя и голося, – слепой колосс. После удара забрака ее морда будто вдавилась внутрь, превратившись в кровавое месиво с торчащими обломками костей. Где-то в кипящем котле своего гнева Мол ощутил волну недоверия.

Как он до сих пор может бороться?

Вопреки всякой логике, он бросился на противника – швырнул в него все свои когти и зубы, всё свое убийственное непоколебимое сосредоточение. Уперевшись ногами в стену, Мол ухватился за единственный оставшийся рог твари и приложил всю силу своих мускулов, чтобы склонить ее голову набок. Ему удалось отвернуть голову чудовища от себя, но в последний момент он понял, что не может удержать ее. Внутри у вампы оказалось нечто гораздо более прочное, чем он рассчитывал.

Тварь снова бросилась на забрака, вонзила зубы ему в плечо, повредив важные нервные центры. Вся сила из руки и запястья испарилась, тело предало его в самый ответственный момент. Уронив руки, он попятился, уставившись на своего противника. Тьма, о которой он не знал ранее, заполонила периферическое зрение – плотная, пульсирующая, густеющая с каждой секундой. Впервые произошло невозможное – появилась перспектива, что Дарт Мол действительно потерпит поражение.

Он запрокинул голову, не давая крови залить глаза.

«Взгляни на него, – призвал голос, исходивший откуда-то из глубин сознания. Принадлежал он не Сидиусу, а инстинкту самосохранения, которым Мол обладал намного дольше, чем служил своему повелителю. – Разве ты не видишь?»

Мол взглянул. С вампой что-то было не так – что-то глубоко и крайне неправильное, выходящее за рамки и генетически заложенной жестокости, и всей предыдущей жизни хищника-убийцы. И он сразу понял, как покончить с этим противником.

Собрав все оставшиеся силы, Мол ринулся на чудовище. Сжав ладони так, что пальцы превратились в когти, он погрузил их в шкуру соперника, разрывая мягкие ткани. Вампа взвизгнул и заревел, но Мол его едва слышал. Сунув руки поглубже, он погрузил их по локоть, просунул между ребрами в полость грудной клетки, пошарил там и на ощупь нашел то, что искал, – скользкую, пульсирующую массу сердца.

Мол схватил его, сплетя пальцы обеих рук, и стиснул.

Сердце вампы лопнуло у него в пальцах, словно плотный волокнистый бутон. И тут же тварь упала навзничь – в неловкой, неуклюжей позе, ударившись о стену с низким стоном, будто освобожденная от зависимости намного худшей, чем любые цепи или оковы. Чудовище издало последний кашляющий крик, содрогнулось и затихло.

Мол слизнул с зубов кровь и сплюнул. Отшатнулся, попытался удержать равновесие, но не смог. Усталось уже брала над ним верх, накинув плотную, неумолимую сеть, затруднявшую самое простое движение. Перенесенную кровопотерю так легко не восполнить. Снова подступила тьма, и он понял, что на этот раз не сможет ей противостоять.

Последнее, что он видел, – стены вокруг него сдвигаются и начинают расти.

Затем наступила тьма.

12
Разговор по душам

Тви’лек, известный под именем Зеро, появился из-за угла и вошел в столовую. Как всегда, он без лишнего шума возник в толпе заключенных, достаточно плотной, чтобы никто не заметил, откуда он взялся. Что касалось появлений, Зеро был образцом абсолютной хитрости: только что его не было, и вот он уже тут.

Заключенные в столовой занимались делом: только что начался обед. Зеро молча пристроился за двумя арестантами, только что взявшими свои подносы, и пододвинулся к ним ближе:

– Есть новости?

При звуке его голоса те обернулись и искоса посмотрели на него.

– Здорово, Зи, – ответил один из них, кривя щербатый рот. – Где пропадал?

– То тут, то там, – неопределенно ответил тви’лек. – А что?

– Просто любопытно, вот и все. А то мы все думаем, что с тобой случилось, когда взорвалась бомба.

Тви’лек нахмурился и покачал головой.

– Не было никакой бомбы.

– Не было?

– Кухонный персонал обнаружил в посудомоечной машине скороварку, набитую химикатами. – Он взглянул на заключенных, выстроившихся в очередь за едой. – Думаю, некоторое время нам придется есть из грязной посуды.

Второй его собеседник моргнул, переваривая информацию.

– Кто-то посылает сообщение? Или отвлекает внимание?

– Вряд ли.

– Тогда что?

Зеро не ответил – он осматривал помещение столовой. Стоявший справа от него контрабандист и трижды неудачник по имени Миггс пожал плечами.

– И ты что-то собираешься сделать в ответ, так?

Рассеянно кивнув, Зеро шагнул вперед. Двигаясь со своими подносами вдоль раздаточных столов, они миновали пять-шесть членов «Силы тяжести» с опухшими и покрытыми синяками лицами. По крайней мере у одного из них все еще сочилась кровь из ран, перевязанных самодельными бинтами.

– Слыхал, что с ними случилось? – поинтересовался Миггс.

– Сшиблись с «Королями костей», – ответил Зеро. – Говорят, у них была встреча в туннелях прошлой ночью, незадолго до поединка.

– Надо же! – Миггс подставил свой лоток, и дроид, стоявший за раздаточным столом, шлепнул в него ковш бесцветного белкового геля. – Тьфу! Эта дрянь воняет еще хуже, чем обычно.

Подошедший вслед за ним Зеро протянул свой лоток. Кухонный дроид издал щелчок в знак того, что опознал его, сделал паузу, развернулся, снял крышку со стоявшей рядом кастрюли и сложил свои манипуляторы в виде щипцов, чтобы положить Зеро исходящее паром ароматное мясо и свежие овощи.

– Стейк из траладона средней прожарки с рамореанским овощным рагу и свежей зеленью суфара, – объявил он.

– Благодарю. – Зеро кивнул и взял поднос, в то время как дроид вернулся к баку с серой гелеобразной жижей, чтобы выдать следующему осужденному в очереди его порцию.

– А ты, кстати, видел тот бой? – поинтересовался он.

– Да ты шутишь! – Миггс взглянул на дружка: тот плелся вслед за ними в дальний угол зала к столу, за которым они обычно ели. – Мы с Хэлликом записали всю драку на голо и посмотрели его уже раз восемь, верно?

Его дружок Хэллик кивнул, усаживаясь.

– Крутая драка! Тебе тоже стоило записать ее, Зеро, честно!

– Неужели? – Тви’лек отрезал тоненький ломтик стейка и понюхал, прежде чем положить в рот. – И что там было?

– Этот краснокожий урод, его теперь Зубом кличут. Как там его зовут, Джаганнат? – Миггс зачерпнул ложкой из своей тарелки, отправил еду в рот и утерся рукавом. – Его снова выпустили на арену, выставили против того чокнутого снежного зверя…

– Вампы? – Тви’лек приподнял бровь. – Я не знал, что здесь до сих пор держат вамп.

– Одного держали, – мрачно сказал Миггс, снова берясь за ложку. – Так вот. Все началось прям так, как ожидаешь. Этот вампа отшиб этому краснокожему его нечестивые кишки, реально заставив его потерять обед. Я говорю, так даже нечестно. Мы все уже решили, что господин Зуб на этот раз потерял не зуб, а гораздо больше. Понимаешь, о чем я толкую? – Он снова зачерпнул из своей тарелки, положил в рот, пару раз двинул челюстями и проглотил. – И тут так внезапно, когда уже думаешь: «ну все» – бам! – Миггс грохнул кулаком по столу и помолчал для пущего эффекта. – Этот Зуб, прикинь, дотягивается и разрывает зверюге грудь…

– Вот прямо так и разрывает?

– …а потом засовывает руки вампе в живот по локоть, хватает сердце и, прикинь, давит его голыми руками!

– Ммм. – Зеро отрезал еще один кусочек стейка. – Впечатляет.

– Я не вру, чувак! Мы все видели. А потом – бум! Вампа вроде как валится на пол и помирает. – Миггс снова потряс головой. – Нелинейно. Заставляет задуматься.

Зеро прекратил жевать.

– Задуматься?

– Ну, я грю… – Миггс взял ложку, соскреб еду с краев тарелки и снова положил ее. – Грю я, если размышлять над этим – ну, у них тут есть вампа, и, если честно… кто знает, чем еще они тут затарились?

– Например?

– Ну, я грю, например, волкочервь.

Зеро обратил на него непроницаемый взгляд:

– Ты правда в это веришь?

– Не знаю, чувак. Слыхал, вот и все. Что он далеко, на нижних уровнях тюрьмы, где никто никогда не был.

Тви’лек собрался было ответить, но ощутил тычок достаточной силы, чтобы оттолкнуть в сторону его тарелку. Он обернулся и увидел, что прямо за его спиной стоят четверо заключенных.

«Короли костей». Зеро внимательно, одно за другим, рассмотрел их лица.

– Знатная у тебя жратва, Зи-иро, – сказал лысый бородач, стоявший впереди, – имя он намеренно коверкал с издевательской интонацией, – глядя на недоеденный стейк и овощи на тарелке тви’лека. – Я всегда хотел тебя спросить – как так получается, что ты питаешься лучше, чем все остальные?

– Мне кажется, это совершенно очевидно, – отозвался Зеро. – Я занимаю более высокое положение, чем вы.

– Да ну?

– С почти всем возможным уважением – да, – подтвердил Зеро.

Между ними воцарилось молчание. Он узнал стоявшего перед ним человека – Васко Нейлхед, босс «королей». Нейлхед был каннибалом и в среде зрителей гладиаторских поединков славился тем, что обычно поедал хотя бы часть любого убитого им существа. Поговаривали, что он принадлежит к какой-то секте, что получает от поклонников письма, передачи и даже иногда предложения вступить в брак, – хотя ходили слухи, что дома, на Тепаси, у него имелась большая семья.

– Забавно, что… – Нейлхед злобно смотрел на него, в уголках его губ пузырилась слюна. Сквозь ткань левого рукава его робы проступало что-то длинное и тяжелое, а из-под манжеты выглядывал заостренный кончик этого предмета. – Бьюсь об заклад, тебе кровь пустить так же легко, как любому. А ты что думаешь?

Краем глаза Зеро увидел, как Миггс и Хэллик храбро поднялись на ноги и встали в защитную стойку. Он жестом попросил их сесть.

– Все в порядке, – спокойно произнес он. – Я уверен, что господин Нейлхед готов принести извинения за свое неподобающее поведение.

– Снова ошибся, Зи-иро.

Не дожидаясь ответа, Нейлхед нагнулся, схватил Зеро за воротник и вздернул его на ноги так резко, что поднос тви’лека перевернулся и загремел по полу, а остатки стейка и зелени посыпались под ноги. Кость в рукаве Нейлхеда теперь четко проступала сквозь ткань, а ее острый конец упирался во впадину у основания шеи Зеро.

– Смотри-ка, мы кое-чему научились прошлой ночью, когда столкнулись в туннелях с «Силой тяжести», – проговорил Нейлхед. – И мы научились, и они. Можно сказать, выработали вместе новую стратегию.

– О. – Взгляд тви’лека оставался безмятежным. – И что это за стратегия?

– Ты нам и близко не нужен так, как мы нужны тебе. Факт в том, что единственная причина, по которой ты рулишь местечком вроде этого, – эти слизняки думают, что ты это делаешь. Когда они перестанут так думать, ты перестанешь здесь всем заправлять.

– Замечательно, – произнес Зеро. – Просто чудо, что никто из вас не пострадал при таком умственном напряжении.

Нейлхед хмыкнул.

– И вполовину не так замечательно, как будет, когда мы вытащим тебя из туннелей и вырвем у тебя горло.

– А Делия этого хотела бы?

Нейлхед застыл. Он еще плотнее прижал костяное острие к горлу Зеро и впился в него взглядом.

– Что ты сказал?

– Твоя сестра, – пояснил тви’лек. – Она до сих пор шлет тебе письма, не так ли? Потому что она думает о тебе. Она еще помнит время, когда вы вместе жили на Тепаси. После всего, что ты сделал, она не перестает надеяться, что ты вернешься и снова станешь тем мальчишкой, которого она помнит. Который пел «Сахарный замок Фронда», заставляя ее хохотать над каждой строчкой.

Нейлхед шумно, неглубоко вздохнул и чуть-чуть склонил голову. С его лица, обрамленного торчащей всклокоченной бородой, исчезла вся свирепость, и оно приобрело странно расслабленное, безучастное выражение.

– Откуда… – Он сглотнул и продолжил необычно хриплым голосом: – Откуда ты знаешь о ней?

– Я сижу уже долго, – ответил Зеро. – Если бы ты сидел здесь столько, сколько я, тоже узнал бы много всего такого. Заинтересованная личность вроде меня держит уши открытыми, поэтому может услышать многое. Например, о твоей семье и твоей сестре. И конечно, я могу передавать сообщения отсюда на волю и обратно.

Нейлхед отпустил его и отступил на шаг. На мгновение в мутных, сумеречных глубинах его взгляда мелькнуло нечто, что можно было бы принять за искру настоящей вежливости, – отдаленная ясность, напомнившая человека, которым он, возможно, был до того, как много лет назад ступил на путь морального разложения.

– Может быть, пришло время вам вернуться к вашим дружкам, господин Нейлхед, – произнес Зеро таким вежливым, терпеливым тоном, каким мог бы предложить отправиться на вечернюю прогулку. – Похоже, возникли некоторые обстоятельства, которые вам следует обдумать.

Нейлхед сделал еще один шаг назад, его руки неуклюже повисли. Он ничего не сказал, даже не моргнул, просто развернулся и стал пробираться по столовой обратно, туда, где ждали остальные «Короли костей».

– Вот это да! – выдохнул Миггс – они с Хэлликом наблюдали за отступлением Нейлхеда. – Зеро, это просто потрясно, даже для тебя. Как это ты его…

Он обернулся к столу и умолк.

Зеро уже не было.