Текст книги "Мечта о любви"

Где-то рядом затрещал толстый древесный ствол. Дерево рухнуло прямо на Эшли, придавив своими ветвями. Темные, бурные воды сошлись над ее головой.

Глава 15

Эшли почувствовала у себя на губах что-то холодное, и в ту же секунду горло обожгло какой-то жидкостью. Голова раскалывалась от боли. Медленно, неохотно она выплывала из бездны беспамятства, возвращаясь в реальный мир. Издалека до нее доносился встревоженный голос Дэна:

– Выпей все, это поможет тебе согреться!

Она открыла глаза. Дэн сидел рядом на кровати, поддерживал Эшли за плечи и держал возле ее рта хрустальный бокал с густой янтарной жидкостью.

– Что это?

– Коньяк. – Теперь на его лице читалась не тревога, а огромное искреннее облегчение.

– Чайка выжила?

– Жива-здорова, сидит в клетке у цапли.

Теперь, когда первая радость прошла, Дэн показался Эшли серьезным и озабоченным. Он поставил бокал на ночную тумбочку и взял закоченевшие руки Эшли в свои. Все еще не оправившись от душевной боли, он сдавленно прошептал:

– Ты чуть не утонула!

Она осторожно высвободила руки, поднесла стакан ко рту и выпила весь огненный коньяк. Память возвращалась постепенно, кусками.

– Ты вытащил меня, когда возобновился шторм, верно?

– А куда мне было деваться? – Его голос дрожал от волнения, а на лбу выступил пот. – Черт побери, ну и страху я из-за тебя натерпелся! Ты что, совсем рехнулась, когда полезла за этой птицей? Или вообразила, будто спасаешь последнюю чайку на этой планете? Тебя в два счета могло смыть волной! Представляешь, там были валы высотой футов в двенадцать, не меньше! Половину острова накрыло водой! Тебе повезло, что я вовремя тебя заметил. – Не скрывая пережитого испуга, Дэн вздрогнул и вытер пот со лба тыльной стороной руки.

– А что случилось потом? – Эшли смущенно улыбнулась, тронутая его выговором.

У Дэна вырвался такой глубокий вздох, как будто он сам чуть не утонул в этом шторме.

– Я внес тебя в дом, уложил в кровать, и вот мы здесь.

Она покосилась на розовую атласную простыню, тесно прилегавшую к каждой складке на ее теле. И моментально покраснела, соревнуясь с простыней в оттенках розового цвета. Ей смутно припомнилось, как Дэн нес ее на руках, прижимая голову к своему плечу, как стаскивал мокрую одежду и наскоро растирал махровым полотенцем, прежде чем завернуть в простыню. Эшли негромко промолвила:

– Спасибо за то, что ты меня спас.

Дэн неожиданно помрачнел и отвернулся, избегая ее взгляда.

– Всегда к твоим услугам.

Как это ни странно, но его голос показался Эшли мертвым, безразличным. Он ответил так, будто спасение ее жизни входило в его ежедневные обязанности по службе – заодно с выдрой, скопой или кроликом. Эшли покоробила эта небрежная манера.

– А где сейчас «Холли»? – робко спросила она.

– Все еще здесь, – ответил Дэн, равнодушно пожимая плечами, – но уже уходит на материк. Центр расположен в тридцати пяти милях от побережья. Считают, что к утру ураган окончательно выдохнется.

Эшли украдкой следила за ним из-под полуопущенных век, недоумевая из-за столь резкой смены настроения. Он оставался все таким же холодным и отстраненным, пока описывал разрушения на острове и объяснял, что по большей части это стало следствием высокой волны, а не ураганного ветра.

Она честно старалась прислушаться, вникнуть в смысл его слов, но не в силах была оторвать тревожного взгляда. Он рисковал жизнью, чтобы спасти ее. Он был так ласков, а его руки действовали так бережно и осторожно, пока он нес ее сюда. Она нисколько не сомневалась, что Дэн любит ее. Так что же случилось?

– Тебе надо поесть, – вдруг вскочил он.

Он вышел и вскоре вернулся с подносом, заставленным всякой снедью. Они поели в неловком молчании, и как только с ужином было покончено, Дэн встал и собрал на поднос посуду.

– Пойду проверю зверей перед сном.

– Но ведь еще только четверть восьмого! – удивилась Эшли, глядя на часы.

– Тебе требуется прийти в себя после свидания с «Холли», – пробормотал он глухим сдавленным голосом. – Увидимся утром. – Дэн наклонился, едва прикоснулся губами к ее лбу и исчез.

Эшли испытала сильнейшее разочарование. В отчаянии она снова и снова прокручивала в памяти всю сцену. Что она сказала, что она сделала такого, что разом заставило его отдалиться? Чувствуя себя совершенно несчастной, она без конца ворочалась, пытаясь разобраться в поведении Дэна, пока не заметила, как заснула.

Хотя дождь прекратился, резкие порывы ветра продолжали терзать остров на протяжении всей ночи. Эшли то просыпалась от их шума, то снова проваливалась в беспокойное забытье. Незадолго до рассвета ее разбудили жуткий грохот и звон разбитого стекла.

Она как ошпаренная подскочила на кровати. И в ту же секунду, словно в замедленном кино, она увидела, как пышные, гибкие ветви австралийской сосны, росшей перед балконом, падают прямо на нее сквозь разбитые стеклянные двери. Эшли оцепенела от ужаса, следя за тем, как они ударяются о пол ее спальни, несколько раз вздрагивают и наконец замирают. Все изножье кровати исчезло под массой мокрых смолистых веток.

Ветер моментально воспользовался этой возможностью и ворвался в комнату через разбитую дверь, чтобы довершить бессмысленное разрушение. Эшли не выдержала и закричала. Кажется, прошел целый час, прежде чем ее дверь распахнулась и в комнату ворвался Дэн.

Его потрясенный взгляд едва задержался на разбитой стеклянной двери, оборванных шторах, мокром дереве – и остановился на Эшли. Она все еще сидела в самой середине кровати, скорчившись под розовой простыней, не смея шелохнуться. Дэн тут же оказался рядом и крепко обнял ее.

Содрогаясь всем телом, Эшли приникла к своему спасителю, пряча лицо у него на плече, чтобы отгородиться от этой страшной картины: оборванные шторы, острые осколки стекла, хищно блестевшие на кровати и на полу, ветви огромного дерева, едва не придавившего ее насмерть… Стекло громко хрустело под ногами у Дэна, когда он понес ее из спальни вдоль по коридору, вниз по широкой лестнице, в гостиную. Не выпуская Эшли из своих объятий, он уселся на диван и осторожно заглянул в ее лицо.

– Ты цела? – прошептал он трясущимися губами, серыми от страха.

Она молча кивнула и свернулась калачиком у него на коленях, понемногу приходя в себя в кольце его рук.

Он шумно вздохнул от облегчения и чмокнул ее в макушку:

– Ни синяков, ни ссадин?

Эшли снова покачала головой и почувствовала, как содрогнулось его сильное, мускулистое тело. Она с тревогой подняла взгляд и спросила:

– Что с тобой? Ты же дрожишь!

– Дрожу, – подтвердил он сухим, хриплым голосом. – Ты поняла, что чудом осталась жива?

– Точно так же, как и ты! – испуганно воскликнула она. – Что мешало этой сосне упасть к тебе в комнату? – От одной мысли от том, что Дэн мог погибнуть, весь ее внутренний мир чуть не пошел прахом, как будто острые осколки стекла вонзились прямо ей в сердце. Слезы неудержимым потоком полились по ее щекам.

– Не бойся, милая, – ласково приговаривал он, собирая эту соленую влагу губами. – Ты жива, ты цела и невредима. Это – самое главное.

– А я и не боюсь, – всхлипнула она. – Просто я испугалась.

Дэн слабо улыбнулся:

– Зато теперь нам ничто не грозит. Сосна была старая, вот ее корни и не выдержали. Вместо того чтобы бороться за жизнь, она тихо вздохнула и умерла. А «Холли» уже уходит на материк.

– Если «Холли» больше не стоит у меня на пути, мне тоже пора уходить. – Эшли подняла на него глаза и несмело улыбнулась.

– Ты можешь думать об этом. – Дэн обращался к ней авторитетным, снисходительным тоном и даже погладил по голове, как маленькую. – Но уйти ты не сможешь.

– Не смогу? – опешила она.

– Да ты посмотри сама! Повсюду поваленные деревья, ямы, заполненные водой и грязью, столбы электропередачи… дороги попросту непроходимы! Спасательной команде потребуется не один день, чтобы разгрести все эти завалы.

– Надеюсь, что ты все-таки ошибаешься, – мрачно заявила Эшли. И добавила, стараясь вести себя как можно увереннее, хотя никакой уверенности не чувствовала: – Мне нужно срочно вернуться в Вашингтон, чтобы уговорить их взять меня снова на работу. Если удастся пройти медкомиссию, «Палм-Эйр» назначит мне шестимесячный испытательный срок.

– Ты уверена, что чувствуешь себя достаточно хорошо для полетов? – Дэн явно не ожидал от Эшли такой прыти.

Она решительно кивнула. Ее голос звучал негромко, но был полон надежды.

– Пока я тонула там, в урагане, со мной что-то произошло. Понимаешь, я подумала, что мой кошмар повторился наяву, что хуже уже не будет, и это помогло справиться с паникой. Мне наконец-то хватило отваги посмотреть правде в глаза и понять, что человеку вовсе не обязательно полностью контролировать свою жизнь. Правда заключается в том, что любой из нас игрушка в руках случая. И я больше не жду, когда мои душевные раны затянутся и от них останутся одни воспоминания. Они могут остаться со мной навсегда. Гораздо важнее то, что отныне я могу с ними справляться.

Дэн не сводил с Эшли грустного, нежного взгляда. И негромко сказал:

– Когда ты была там, снаружи, и чуть не свернула себе шею ради какой-то птицы, ты заново пережила крушение самолета, не так ли?

Эшли кивнула, невольно вздрогнув от нервного озноба.

У Дэна вырвался тяжкий вздох.

– Я слышал, как ты звала своего мужа, снова и снова. И тогда мне стало ясно, что ты никогда не полюбишь меня так, как я надеялся, как я люблю тебя сам. – Он посмотрел ей в самую душу и добавил: – Я не могу тягаться с призраком, любовь моя.

Это признание было столь неожиданным, что Эшли на минуту онемела, глядя на него во все глаза. Но тут же вскочила, не в силах усидеть на месте, взмахнула руками и выкрикнула:

– Дэн, ты же ничегошеньки не понял!

– Понял, и даже слишком хорошо, – буркнул он с полной безнадежностью. – Ты не хотела делиться со мной воспоминаниями, потому что все еще любишь своего мужа. Я могу это сказать, потому что слышал, как ты его звала.

Она отшатнулась, не спуская с Дэна потрясенного взора. А он продолжал все с той же мрачной убежденностью:

– Я слышал это своими ушами. И не могу отрицать очевидное.

В ее глазах вскипели слезы. Ей показалось, что тугой узел раскаяния и боли, давно поселившийся в груди, внезапно ослаб. Впервые она смогла заговорить о той страшной ночи и не задохнулась от судороги в горле.

– Дэн, дело в том, что я в полной мере испытала комплекс вины выжившего человека после того, как погибло столько народу. И мне казалось, что я сделала не все, чтобы спасти Уэрнера, что я пыталась ему помочь, но недостаточно старалась. С самого взлета, когда стали барахлить рули высоты, у меня было это мрачное предчувствие беды. Ты ведь понимаешь, что такое бывает, правда?

Он кивнул с сосредоточенным видом и уточнил:

– Ты была в составе экипажа?

– Нет, – горько проронила она. – Конечно, я могла бы оказаться полезной и непременно пришла бы им на помощь, но все случилось так быстро…

– Эшли, я читал отчеты в газетах. Там говорится, что все, кто погиб в самолете, были убиты в момент удара. Так что от твоей помощи все равно не было бы никакого толку. Ты физически не имела возможности спасти своего мужа.

– Знаю, – прошептала она. Не смея встретиться с Дэном глазами, Эшли потупилась. – Я видела его, я пыталась его окликнуть.

Он ласково сжал в ладонях ее лицо, заставил посмотреть на себя и мягко произнес:

– Ты так и не сумела его разлюбить, да?

Она провела языком по пересохшим губам. Как доверить ему самую страшную тайну, хранимую в сокровенном уголке души? Она должна, она обязана попытаться! И Эшли начала сдавленным, дрожащим голосом:

– Уэрнер летел в Тампу, на деловое совещание. Я летела вместе с ним, собиралась заодно повидаться с Джессамин и Тедом… – Она умолкла, беспомощно качая головой. – Нет, кажется, я так и не смогу рассказать тебе, Дэн!

Он взял ее руки в свои и осторожно стал поглаживать их кончиками пальцев, посоветовав:

– Тогда расскажи мне о том, как собиралась в гости к Джессамин.

Она сглотнула, но заставила себя продолжать:

– Джессамин очень просила у них погостить, но Уэрнер не желал отпускать меня даже ненадолго. Он считал, что я и так чересчур самостоятельна, раз работаю на «Палм-Эйр». Но раз уж ему самому пришлось полететь в Тампу, он не смог придумать повода, чтобы не взять меня с собой.

Голубые глаза Дэна были полны сочувствия и понимания. Но Эшли слишком хорошо знала, что это ему только кажется, будто он понимает, что терзает ее душу.

И она снова заговорила, проклиная свою слабость и робкий, дрожащий голос:

– После того как самолет разбился, я чувствовала комплекс вины из-за погибших пассажиров, но это была ерунда по сравнению с той виной, что мучила меня из-за… из-за смерти Уэрнера!

Дэн по-прежнему не выпускал ее рук и легонько пожал их, стараясь подбодрить Эшли. Она шумно вздохнула.

– Я чувствовала себя последней дрянью, потому… потому что сама пожелала ему смерти – не один и не два раза!

Загорелые черты Дэна застыли, выражая крайнюю степень недоверия. Его руки, державшие ее, замерли неподвижно.

И Эшли не выдержала – закричала, теряя остатки самообладания:

– Я собиралась развестись с Уэрнером! Я хотела избавиться от него! Я с самого начала знала, что лечу не просто погостить у Джессамин! Я собиралась остаться у нее – пока не найду себе квартиру! – Она спрятала лицо в ладонях. От судорожных рыданий ее хрупкие плечи то и дело вздрагивали.

Дэн обнял ее, прижал к себе и постарался утешить, приговаривая:

– Эшли, Эшли, любимая, какую же тяжесть ты носила на сердце!

Ее горло сжималось так, что было больно, но она заставила себя продолжать:

– Я думала, что со временем смогу об этом забыть, но такое не забывается!

Дэн прижался подбородком к ее лбу и погладил по голове.

– Каким же он должен был быть подонком!

Эшли покачала головой и возразила:

– Он мог показаться самым обаятельным парнем в мире. – Она подняла глаза на Дэна и слабо улыбнулась. – Уэрнер сумел меня одурачить как маленькую. И я не собиралась снова попадаться на ту же удочку. Не хотела снова влюбляться – ни в тебя, ни в кого-то другого. – Она глубоко вздохнула, и с этим вздохом из ее души словно улетучилась вся горечь.

– Уэрнер был всем, о чем только женщина может мечтать – когда оставался трезвым. А когда он пил, то… – ее голос снова прервался, но теперь ей удалось намного быстрее справиться с собой, – наружу вылезали все скрытые пороки, а главное – агрессивность. Ему непременно нужно было кого-то иметь под рукой, чтобы срывать свою злобу, и этим человеком стала я.

Глаза Дэна мрачно вспыхнули.

– Почему же Тед с Джессамин не пришли к тебе на помощь, когда ты в ней действительно нуждалась?

– Они ничего не знали. Я старалась скрыть от Джессамин темные стороны своей семейной жизни, пока могла. Я не хотела, чтобы она из-за меня волновалась. Я не хотела мешать ее счастью. – На губах Эшли появилась робкая улыбка. – Поначалу я была готова на что угодно, лишь бы спасти наш брак. Понимаешь, признать поражение для меня было невыносимо. Но когда Джессамин стала все настойчивее звать меня к себе на Санибел, в конце концов я решила принять приглашение – с Уэрнером или без. Его деловая поездка только облегчила мне задачу. И я собиралась сказать ему о том, что между нами все кончено, как только самолет коснется земли. – У нее вырвался грустный вздох. – К тому времени для Джессамин уже не было тайной, что наш брак не удался. Хотя я по-прежнему скрывала от нее самое страшное, Тед однажды неожиданно нагрянул к нам в гости в Вашингтоне, увидел синяки у меня на руках и догадался об остальном. Естественно, он сразу все выложил Джессамин. Они пригрозили, что сами явятся в Вашингтон и силой увезут меня от Уэрнера, если я не перееду к ним. – Она снова грустно улыбнулась. – Теперь тебе будет легче понять, почему они так носятся со мной и донимают своей опекой.

– До сих пор я думал, что это из-за потери мужа, – кивнул Дэн.

– Конечно, ты ведь судил о моем браке по своим меркам, – горько рассмеялась она.

– Мой брак похож на давно прочитанную любимую книгу, – ласково произнес он, – но мне нет нужды открывать ее снова. Что было – то прошло. – Дэн смотрел на Эшли с мягкой улыбкой. – Между прочим, тебе известен тот факт, что из некогда удачно женатых вдовцов получаются самые качественные мужья?

Понимая, что ее взгляд выдает сейчас всю любовь и нежность, которую она испытывает к Дэну, и не желая больше прятаться, Эшли решительно встала и закуталась в простыню.

– Ну вот, Дэн, между нами больше не осталось тайн. И мне пора уходить.

Уголки его губ предательски вздрогнули, и у нее возникло неясное чувство, что над ней потешаются. Немного смутившись, она сочла нужным пояснить:

– Мне вообще не следовало возвращаться. Ты со своими питомцами запросто управился бы с «Холли» и без моей помощи.

В его глазах сверкнуло неистовое синее пламя.

– Подумать только: ураган, способный принести только горе и разрушения, сделал доброе дело! Ведь если бы не «Холли», ты уже не вернулась бы ко мне!

Сердце робко встрепенулось в ее груди – как будто оглушенная птица едва шевельнула крыльями, возвращаясь к жизни. Не желая снова поддаваться на этот обман, Эшли сердито тряхнула головой:

– Это как шоссе с односторонним движением. Бушует над ним ураган или светит солнце – не важно. Это была моя судьба – приехать к тебе. Я попросту не могла ей перечить.

– Но теперь ты снова собираешься упорхнуть, – грустно заметил Дэн. – Ты рвешься обратно на свободу, совсем как мои дикие друзья.

Эшли стояла перед ним, от удивления позабыв, что на ней нет ничего, кроме атласной простыни. В груди у нее все пело от предчувствия чего-то ослепительно прекрасного. Она перевела дух и осторожно произнесла:

– Да, Дэн, я готова опять упорхнуть. Но я не собираюсь этого делать. – Она дерзко тряхнула головой, отчего золотистые волосы рассыпались по плечам, и приняла самую независимую позу, какую могла.

Он внимательно посмотрел на нее, склонив голову к плечу.

– И что дальше? Что ты собираешься делать?

В ее глазах засветилась отчаянная надежда.

– Ты показал мне другую жизнь, у которой есть цель – творить добро. Наша работа в центре не просто заинтересовала меня – она стала для меня самой важной на свете. – Эшли набрала полную грудь воздуха, как будто собиралась нырнуть в воду, и двинулась дальше. – И я готова идти вслед за Сказочным Флейтистом с Санибел, если только он все еще хочет…

Она так и не смогла договорить: Дэн сорвался с места и схватил ее в охапку, прижав к себе так, что стало больно. Горячие губы щекотали ей ушко, а шепот был прерывистым и хриплым от избытка чувств:

– Милая моя, я полюбил тебя с того самого дня, как спас тебе жизнь, вытащив из воды!

Слова «Ты меня не спасал!» так и вертелись на языке, но не получили свободы. Эшли прикусила язык и продолжала вслушиваться в родной, любимый голос Дэна:

– И нет для меня большего счастья, чем любить тебя!

Она немного отодвинулась и посмотрела на него помутившимся от восторга взором.

– Дэн, ты дал мне смелость прислушаться к голосу собственного сердца!

– Ты моя единственная любовь, отныне и навсегда, – поклялся он. Сильные руки не выпускали ее из объятий, а горячие, нежные губы приникли к ее губам в долгом, нежном поцелуе. До Эшли не сразу дошло, что дом замер, погруженный в мирную, безмятежную тишину. За стенами больше не выл ветер и не грохотали волны. И в этой хрустальной тишине вдруг звонко запела птица.

Рука об руку, не размыкая объятий, они вышли через стеклянные двери на террасу. Достаточно было одного взгляда на спокойную гладь залива, чтобы понять: вода уходит. Неказистая на вид хижина Дэна оказалась достаточно прочной, и теперь ее можно было разглядеть через поредевший лес. У Эшли вырвалось с удивлением:

– Оказывается, все не так уж и плохо!

– Да, все не так плохо, как мы думали. – Дэн с улыбкой прижал ее к себе. – Мы избавимся от хлама и грязи и начнем заново строить нашу общую жизнь.

Так, в надежных и ласковых объятиях Дэна, встретила Эшли рассвет нового дня.