Текст книги "Испанская леди"

– Значит, тебе нравится еще кто-то? – испуганно спросила старшая дама.

Леди Хелена присела на край кровати и взяла обе руки крестной в свои ладони.

– Боюсь, тебе не понравится то, что я сейчас скажу, Madrina. Боюсь даже, что ты попросишь меня покинуть твой дом, когда услышишь…

– Боже! Ты не enceinte?

– Que? – Что такое enceinte?

– Ничего, дорогая, я просто глупая старуха. Этого, конечно, не может быть, если только подобный казус не произошел до того, как ты уехала из Испании или на борту корабля. В любом случае, это не моя вина.

– Речь идет о моем отце.

– Ты скучаешь по нему?

– Да, очень. Но в данный момент меня волнует не это. Все дело в миссис Петрел-Джоанз, – сказала она и, открыв сумочку, достала предмет своей преступной тайны. – Понимаете, мне надо отыскать эту особу, а Эдуарде не хочет, нашей встречи, запрещает общаться даже с теми, кто хоть что-то знает о ней. А если папа женится на миссис Петрел-Джоанз, ему, возможно, не понравится, что я не поставила в курс дела Эдуардо. В Испании эту даму не считают declasse. Ведь ее охотно принимали даже при дворе.

– И будут принимать здесь, – твердо встала на защиту незнакомки леди Хедли. – Никогда не слышала подобных глупостей. Я пока хозяйка в этом доме, а не лорд Северн.

– Тогда разрешите мне поместить Объявление в журналах с адресом этого дома?

– Ну, конечно! Я сама немедленно начну наводить справки об интересующей твою семью даме.

– Как ты думаешь, Эдуарде сильно рассердиться?

– Я не обращаю внимания на его плохое настроение, но, чтобы не видеть его осуждающей физиономии, давай сохраним все в тайне. Будем держать Эдуарда в неведении ради нашего собственного блага. А теперь отправляйся в свою комнату и пиши объявление. Утром я отправлю лакея в редакции всех журналов.

– Ты такая simpatica, Madrina! Почему же у тебя столь надменный сын?

– Он в отца. Я и с Хедли ничего не могу поделать. Потому и сбежала в Лондон одна этой весной – хочу вернуть бодрость духа, растраченную за долгую зиму. Я слишком устала от пререканий по каждому поводу. Поэтому я слушаю то, что он говорит, поступая так, как считаю нужным.

– Было бы лучше приручить его в детстве. Львенка выдрессировать легче, чем взрослого льва.

– Да, я должна была пресечь выходки своего мужа давным-давно. Любая мелочь, хоть немного выходящая за рамки общепринятого, выводит его из душевного равновесия. Он не желает, чтобы я меняла шторы или мебель, или приглашала к обеду кого-то нового. Не представляю, как это он еще не тори, разве только потому, что его семья испокон веков виги, а ему не нравится что-либо менять.

И лишь после того, как Хелена вернулась к себе в комнату, леди Хедли опомнилась и пожалела о том, что не сказала Хелене об Эдварде. О том, что ее сын в этом плане совсем не такой, как отец. Но постепенно успокоилась, надеясь что у Хелены не сложится превратного мнения об Эдварде. Эти двое так хорошо подошли бы друг другу, по крайней мере, до тех пор, пока невероятное упрямство не доведет обоих до серьезных стычек.

Глава 9

Северн уже неоднократно наслаждался великолепием Ричмонд-Хилла. Узнав, что Марион будет сопровождать Хелену и Рут-леджа в этой поездке, он решил, что еще один компаньон не требуется. Его слишком частое появление в компании Марион могло позволить местным дамам сделать неправильные выводы.

Ричмонд-Хилл считался излюбленным местом дневных прогулок местной знати. Привлекали красота водоемов и уединенные павильоны. Конечной целью приезжавших сюда компаний служила гостиница под названием «Звезда и Орден Подвязки». Здесь подавался великолепный ароматный чай. Ожидая, пока освободится столик, герцог и две его дамы захотели взглянуть на тщательно ухоженный сад в итальянском стиле, разбитый возле гостиницы.

– Как здесь чудесно! – восторгалась Марион, обозревая панораму, раскинувшуюся у их ног, поскольку известная гостиница была построена на вершине живописного холма.

Нельзя было отрицать его красоту. Не большие пригорки, повсюду пестревшие цветами, не могли оставить равнодушным. Но эта красота казалась Хелене какой-то чересчур робкой, ограниченной. Что-то тосковало в девушке по знакомому гордому величию испанской природы. Она подумала, что Ричмонд-Хилл походил на английскую леди, прекрасную благодаря искусству и изобретательности, а не природной естественности. Даже это искусство и изобретательность не имели красоты смелых, рельефных черт Испании.

Хелена горестно вздохнула, вспомнив родину, и произнесла те слова, которые от нее ожидали:

– Он очарователен. Никогда не видела ничего подобного прежде.

Она повернулась, широкой улыбкой подтвердив свой восторг, и увидела Мальверна, в упор смотревшего на нее из-за плеча Марион. Он был не один. Вокруг него собрались не знакомые Хелене леди и джентльмены.

Так как вся компания выглядела вполне респектабельно, Хелена, не колеблясь, извинилась перед своими спутниками и подошла к Мальверну.

– Господин Мальверн, я так надеялась, что вы навестите меня, – сказала она.

Мальверн отвесил грациозный поклон.

– Леди Хелена! Вот сейчас пейзаж кажется совершенным. Без вас в нем явно что-то отсутствовало.

– Вы очень галантны, господин Мальверн, но вам не удастся отвлечь меня от главного. Вы нашли миссис Петрел-Джоанз?

– Я собирался заглянуть к вам сегодня чуть попозже. Ваша просьба не забыта, леди Хелена. Мне не удалось раздобыть адреса вашей знакомой, но я узнал, что ее можно частенько застать в небольшом кофейном магазинчике, где собираются испанские coterie. Он называется «Эль Кафето». Там обычно встречаются испанские эмигранты. Думаю, нам ничто не помешает съездить туда как-нибудь утром?

Хелене хотелось, чтобы Мальверн сам посетил это место и узнал для нее адрес Мойры. Возможно, просьба поехать с ним вызвана просто желанием побыть в ее обществе, но, в конце концов, он ей ничем не обязан. Мальверн и так много сделал для нее. Поскольку леди Хедли теперь на ее стороне, Хелена согласилась. Утреннее время вполне устраивало ее. Северн обычно по утрам работал в парламенте. Она постарается вернуться к его приходу, и он даже не узнает, что она куда-то отлучалась.

– Очень мило с вашей стороны. Какое время вас устроит?

– Одиннадцать часов утра? Мне заехать за вами?

– Да, пожалуйста, – нетерпеливо сказала Хелена.

– Нам, наверное, следует поехать в вашем экипаже. Мне еще не удалось приобрести собственный выезд. Но у вас, я знаю, есть свой экипаж. Вы смотрелись просто великолепно, промчавшись, словно ветер, по Бонд-стрит. Прохожие оборачивались вам вслед.

– Вы явно мне льстите, господин Мальверн. Я лишь новичок в этом сложном искусстве. Может быть, нам удобнее встретиться в самой кофейне?

– О, нет, – рассмеялся Мальверн. – Если вы убедите свою патронессу позволить мне переступить порог вашего дома, то лучше я все же заеду за вами.

– Вы постоянно дурачитесь, – рассмеял-лась Хелена, немного смущенная тем, что принимает от него помощь в то время, как сам Мальверн даже не уверен, позволят ли ему войти в дом лорда Хедли.

– Я буду у вас ровно в одиннадцать. Вы увидите, как я стремлюсь завоевать ваше расположение, ведь встать с постели раньше полудня – пытка для меня.

– Вам следует стыдиться подобного признания, оно наводит на мысль, что до рассвета дома вы не появляетесь.

– Леди Хелена, вам самой следует когда-нибудь попробовать, – дерзко заявил он. – В Лондоне можно провести время гораздо веселее, чем на приемах у Альмака.

– Не искушайте меня, господин Мальверн. Буду с нетерпением ждать вас завтра в одиннадцать.

Хелена присоединилась к своим друзьям. Она отметила, что Марион сделала попытку незаметно приблизиться к компании Маль-верна. Интересно, слышала ли она об условленном часе? А впрочем, это неважно, ведь мисс Комсток никогда не появляется на Белгрейв-сквере в такую рань.

Вскоре их подвели к освободившемуся столику, подав вино и сдобные ватрушки, которые выпекались только здесь. Рутледж очень старался, развлекая дам. Они пробыли в гостинице совсем недолго, поскольку вечером у них было запланировано посещение театра.

– Может, вы будете настолько любезны, что довезете мисс Комсток до дома, герцог? – спросила Хелена, когда они подъехали к Белгрейв-скверу.

– Мама зайдет сегодня к леди Хедли. Мы договорились, что я подожду ее здесь, – тут же заявила Марион.

Герцог довел их до дверей, надеясь перекинуться парой слов с Хеленой наедине, но Марион проявила настойчивость и оставалась рядом до тех пор, пока Рутледж не откланялся.

– Надеюсь, вы не будете возражать, если я устрою себе небольшой siesta? – сказала Хелена, войдя в гостиную. – У меня легкая мигрень.

– Испанцы каждый день отдыхают после обеда, – объяснила остальным леди Хедли. – Они называют это «siesta». Хелена обучает меня испанскому, не так ли, кузина?

– Вы делаете заметные успехи, Madrina, – сказала Хелена.

– Спать среди дня! – воскликнула миссис Комсток. – Когда же они занимаются делами? – и добавила в сторону хозяйки: – Вам надо бы отучать вашу подопечную от этих иностранных штучек.

– Поднимайся к себе и отдохни, милая, – нежно произнесла леди Хедли. – По-моему, это – прекрасная идея, Одри.

Я сама попробую как-нибудь на днях, когда у меня не будет посетителей. – Она с надеждой взглянула на своих гостей, но те продолжали сидеть.

Марион поделилась со своей матерью той мыслью, что Северн, вероятно, более перспективная партия, чем Рутледж. Миссис Комсток прекрасно сознавала, что надежда на брак Марион с герцогом слишком призрачна. Потому-то она и понизила соответственно свои запросы. Обе дамы решили дождаться возвращения Северна. Появившись, он окинул взглядом комнату и спросил:

– А где Хелена?

– У нее siesta, Эдвард. У бедняжки разболелась голова.

– Надеюсь, это не серьезно?

– Нет, нет.

По нетерпеливому взгляду Марион Северн понял, что она хочет что-то ему сказать. Марион налила ему чашку чая и понесла ее к дивану, стоявшему в стороне от остальных дам.

– Как прошла поездка в Ричмонд-Хилл? – поинтересовался Северн.

– Довольно необычно. Леди Хелене очень понравилась одна шумная компания. И с кем, ты думаешь, она беседовала? С господином Мальверном!

Северн сразу стал чернее тучи. Хелена познакомилась с ним на балу у леди Перт. Этот ловец приданого явно заинтересовался богатством испанской наследницы.

– Но сам он не искал с ней встречи. Это она вцепилась в него самым неприличным образом. Рутледж был просто шокирован. Ты не спрашивал ее о Мойре? Я говорила об этой испанской даме. Однажды мне удалось заглянуть в сумочку Хелены, и я обнаружила у нее письмо для некой Мойры. Очень странно. Я слышала, Мальверн упоминал об испанских эмигрантах и о каком-то месте их встреч. Завтра он собирается отвезти туда Хелену. И она не просила меня присоединиться.

– Леди Хелена что-то задумала, ей-Богу!

– Они поедут в одиннадцать. А я могу появиться здесь в десять тридцать.

– Очень любезно с твоей стороны, Марион. Ты мне очень поможешь. Я сам бы отправился туда, но…

– У тебя есть дела поважнее, чем следить за амурными похождениями своей кузины. Я слышала, ты прекрасно справляешься в палате, – она улыбнулась, думая, что он старается так ради нее. Я с удовольствием помогу тебе, Эдвард.

До сих пор Марион никогда не позволяла себе называть Северна по имени. И в ее устах оно прозвучало как-то назойливо-неприятно.

Все мероприятие походило на заговор, что не понравилось Северну. Да и заглядывать в чужую сумочку было, со стороны Марион, крайне неприлично. Но Мальверн явно замышлял что-то дурное. Хелену надо защищать от ее собственной наивности.

– Говоря откровенно, следовало бы направить ее интерес на герцога, – уверенно продолжала Марион. – Пусть они сядут рядом сегодня в театре. Леди Хедли пригласила и нас с мамой. Мы с тобой можем сесть сзади. Так будет более уединенно. Северн нервно рассмеялся.

– Герцог – безропотный малый. Я не думаю, что он выйдет из игры. Нет, вы садитесь впереди. Дамы ведь любят наблюдать театральное действо именно оттуда.

Однако в театре мисс Комсток поступила по-своему. Остановившись у задних рядов кресел, она потянула за собой Северна.

– Я ничего не имею против того, чтобы сесть сзади, Эдвард, – сказала она. – Здесь мы сможем услышать весь их разговор.

Северн вздрогнул, услышав столь очевидно продуманное предложение. Беседу интересовавшей их пары легко можно было услышать в маленькой ложе, но в разговоре потенциальных жениха и невесты не прозвучало ничего, заслуживающего внимания. Первоначальное разочарование Рутледжа в неприметной внешности Кина скоро сменилось похвалой.

– Чертовски хорошая игра!

Леди Хелена согласилась, что Кин произносит напыщенные фразы значительно лучше, чем кто-либо другой в Лондоне.

После спектакля все отправились ужинать к Кларендо. Изящно обкусывая ножку тушеной куропатки, Рутледж сказал:

– Теперь, когда вы увидели наших профессиональных пустословов, леди Хелена, не хотите ли посетить завтра парламент и послушать любителей?

– Боюсь, у меня уже назначена встреча, герцог, – промолвила Хелена и сразу же перевела разговор на другую тему.

Марион многозначительно посмотрела на Северна.

– Я сообщу тебе обо всем, – шепнула она.

– Очень хорошо, – ответил он, чувствуя, что превращается в ее должника.

Хелена заметила растущую близость между Северном и Марион, заинтересовавшись этим открытием. Неужели они влюблены друг в друга?

Когда они вернулись на Белгрейв-сквер, леди Хедли сразу же поднялась к себе. Северн налил два стакана вина, один протянув Хелене.

– Как тебе понравился Ричмонд-Хилл? – спросил он.

– Испания избаловала меня своим диким великолепием, и столь искусственной красотой теперь восхищаться сложно. Но я очень мило поблагодарила герцога за эту поездку.

– Я вижу, вы неплохо ладите с Рутледжем?

– Он забавный, – произнесла Хелена. И, окинув Северна насмешливым взглядом, добавила:

– Однако, если ты вынашиваешь планы нашей женитьбы, должна тебя разочаровать. Я не выйду замуж за герцога.

– А он уже предлагал?

– Нет, я не позволяла ему говорить об этом, так как не люблю отказывать. Если ты рассчитываешь с. его помощью побыстрее сбыть меня с рук, Эдуарде, то твой план не сработал, – голос ее звучал беспечно, но он почувствовал скрытый гнев. Но не могла же она знать о его намерениях!

– Ну что ты, мы вовсе не спешим расставаться с тобой, кузина, – улыбнулся Северн. – Мы только начинаем узнавать друг друга.

Она вновь уколола его взглядом.

– А вот здесь ты ошибаешься, поскольку совершенно не знаешь меня. Ты, может быть, и чувствуешь себя обязанным жениться по приказу своего отца, но я выйду замуж только за того, кого выберу сама. И не буду прятаться ни за чьей спиной, решив сделать это.

– Не понимаю.

Она обожгла его ледяным взглядом.

– Думаю, прекрасно понимаешь. Ты не можешь не знать о желании наших отцов поженить своих детей. Зачем мне прислали эту миниатюру с твоим изображением, как ты думаешь?

– Какую миниатюру? Первый раз слышу об этом.

Хмурое выражение на его лице сменилось презрительной насмешкой.

– Странно тогда, что ты приняла меня за Сагдена в первые минуты своего приезда. Ведь тебе было уже знакомо мое лицо.

Застигнутая врасплох справедливостью этого упрека, Хелена вынуждена была признаться.

– Я разозлилась, увидев, что ты не признал во мне леди. Все твое поведение, начиная с того, что ты не встретил меня на корабле, было ни чем иным, как сплошным оскорблением. Ты не хочешь жениться на мне, и вместо того, чтобы прямо сказать об этом отцу, стараешься внушить мне отвращение к собственной персоне.

Это просто малодушие с твоей стороны, прятаться за юбками, заставляя именно меня произносить слова отказа.

– Как ты можешь мне отказывать, если я не делал тебе предложения и не имею намерения делать его?

– Ты сказал об этом своему отцу?

– Нет, конечно.

– Тогда ты просто трус. Я прекрасно вижу все твои попытки сосватать меня Рутледжу, в то время, как сам, якобы, выполняешь приказание лорда Хедли, появляясь со мной на людях. Я была бы о тебе лучшего мнения, если бы ты вел себя как настоящий мужчина и сказал своему отцу и мне, что возражаешь против нашего брака. Вот как поступил бы настоящий джентльмен. Ты что, ребенок, который боится нагоняя за непослушание?

Северн почувствовал угрызения совести, когда положение вещей предстало перед ним в таком свете, но, если бы только Хелена знала его отца, она бы поняла, что понятие «нагоняй» и близко не подходит для описания гнева лорда Хедли. Конечно, Северн не собирался признавать ошибок в своем поведении.

– Мне очень жаль, кузина, что мои попытки развлечь тебя не увенчались успехом. Но, видя твое полное равнодушие ко мне, едва ли это имеет какое-то значение.

Хелена не затопала ногами, но, судя по ее виду, ей очень хотелось это сделать.

– То, что действительно имеет сейчас значение – это твоя трусость. Я честно сказала своему папе, что выйду замуж только за того, за кого сама захочу. А выходить за тебя я не желаю. Так что все твои ухищрения напрасны.

– Тогда у тебя нет причин жаловаться на отсутствие пыла с моей стороны. Насколько я понимаю, именно этот факт вызвал твою вспышку гнева.

– Не нуждаюсь я в твоей пылкости! – горячо воскликнула Хелена. – Что англичанин может знать о чувствах? У вас, ingleses, в жилах не кровь, а холодная вода. Твоя двуличность явилась причиной моего гнева.

– Да подумай сама, зачем мне прикидываться и изощряться, если ты все равно откажешь мне?

– Да, но ты же не знал об этом раньше, не так ли? Я ведь относилась к тебе очень благосклонно. Кровь прилила к ее лицу.

– Мы – кузены. Я надеялась, что мы станем друзьями.

– Ты надеялась, что я сделаю тебе предложение, – решительно произнес Северн.

Зрачки Хелены расширись от возмущения, ноздри затрепетали, и на Северна обрушился поток незнакомых испанских слов. Он ничего не мог разобрать, но тон, в котором они прозвучали, не оставлял сомнений в том, что испанская леди вне себя от гнева. И одновременно Северн был зачарован красотой ее сверкающих глаз. В данный момент Хелена напоминала дикую разъяренную кошку.

– Надеялась на предложение… – перешла она, наконец, на английский. – Я питала надежды только на то, чтобы немного приручить тебя, но, в конце концов, в этом нет необходимости. Не ты, а твоя мать – мой опекун.

– И ты проделала безукоризненную работу, так легко втершись к ней в доверие.

– Как ты смеешь подозревать меня в неискренности!

– Умасливать нас, чтобы обеспечить нам хорошее настроение и добиться податливости, не считается искренностью в моем представлении.

– Но я люблю Madrina! Я всегда была очень откровенна с ней!

– У нас есть поговорка, что-то о горшке, называющим чайник грязным. Никто из нас не чист в этом деле, кузина. Но теперь, когда все обстоятельства выяснены, нет необходимости обманывать друг друга, согласна? Ты не хочешь выходить за меня замуж, а я не хочу жениться на тебе. Возможно, мы можем стать настоящими друзьями.

Хелена задумалась на минуту, потом сказала «si» все еще недовольным тоном. Лорд Северн предложил ей еще вина, но она отказалась.

– Я лучше пойду спать. Спокойной ночи, Северн.

– Мое имя по-прежнему Эдуарде.

Он взял Хелену за руку и нежно пожал теплую ладонь. – Мы же друзья?

– Si, – неохотно повторила Хелена и вышла.

Ее горячая испанская натура получила бы большее удовлетворение, будь поведение Северна в этом споре более темпера-ментным. Она ненавидела его обращение к здравому смыслу в пылу перебранки. Он должен бы был или сорваться и ударить ее – она с таким наслаждением подстрекала его – или заключить ее в страстные объятия. Это также вполне удовлетворило бы ее, но, лишь в том случае, если бы между ними существовала любовь. Увы, этого чувства не было.

По крайней мере, сейчас они – друзья. Конечно, подруга ее возраста подошла бы на эту роль лучше. Но Марион никогда не сможет стать поверенной Хелены. Эта девица нависала мрачной тенью над жизнью молодой испанки. У Хелены постоянно присутствовало странное чувство, будто за ней наблюдают, словно подозревая в страшном преступлении.

Ну, ладно! Завтра утром она сбежит от бдительной Марион и встретится с людьми из Испании. Это будет приятная встреча, а если повезет, она, наконец, увидит и Мойру.

Глава 10

На следующее утро Хелена дождалась ухода Северна и лишь тогда посвятила леди Хедли в свои планы.

– Ты не будешь возражать, если я поеду с мистером Мальверном в «Эль Кафето», Madrina?

– Как экзотично звучит! Эль Кафето! Что такое «Эль Кафето», дорогая? Надеюсь, ничего неприличного или темного под этим не скрывается?

– Темного… Может и так, – с лукавой улыбкой ответила Хелена. – Эти слова означают «кофейное дерево», но в данном случае они обозначают название маганина, где продается кофе.

– А-а, «дерево-тень» – я поняла твой каламбур. Слава Богу, в этом нет ничего плохого. Раньше только джентльмены посещали кофейни, но в последнее время там появляются и наши леди.

– Я ненадолго. Не больше часа.

– А я пока напишу письмо лорду Хедли. Он начинает подозревать меня в пустой трате времени, думая, будто я мечтаю лишь о развлечениях.

Леди Хедли твердо решила исполнить до конца обязанности компаньонки. Поэтому она сама приняла в гостиной Маль-верна прежде, чем направить к нему Хелену. Она не обнаружила никаких изъянов ни в его внешности, ни в манерах.

– Я позабочусь о вашей подопечной, леди Хедли, – уверил ее Мальверн перед уходом.

– Хорошенько развлекитесь в «Эль Кафето», – напутствовала старшая дама. – Я устрою себе небольшую сиесту после того, как напишу письмо.

Когда молодые люди уже подходили к дверям, раздался стук.

– Кто бы это мог быть? – удивилась Хелена.

Сагден открыл двери. На пороге стояли миссис Комсток и Марион. При виде Маль-верна обе не могли скрыть удовлетворения.

– Так рано выходите из дома, леди Хелена? – поинтересовалась миссис Ком-сток, изучая беднягу Мальверна с головы до ног, словно некое экзотическое растение.

– Как видите, леди, я как раз ухожу. Надеюсь, вы побудете здесь до моего возвращения? Я ненадолго.

Хелене хотелось улизнуть, не представляя гостьям господина Мальверна.

– Вы даже не познакомите нас с вашим beau? – кокетливо произнесла Марион.

– Господин Мальверн вовсе не мой beau, – холодно заметила Хелена. – Позвольте представить вас.

Скрепя сердце, она познакомила их. Мальверн проявил себя настоящим джентльменом, сказав, что несказанно рад быть представленным леди. Постоянно находясь в погоне за наследницами, он одарил Марион особой улыбкой и выразил уверенность в том, что неоднократно видел ее раньше. Такую красоту невозможно забыть.

Марион, не привычная к подобной лести, выдавила жеманную улыбку, а ее мать, подтолкнув девушку локтем, произнесла:

– Марион поедет с вами, Хелена. Именно поэтому мы и зашли. Должен же кто-то сопровождать тебя.

– У меня уже есть сопровождающий, и, тем не менее, спасибо за заботу. Леди Хедли очень обрадуется, узнав, что вы здесь.

– Поезжай с ними, Марион, – почти приказным тоном заявила миссис Комсток, и всем пришлось смириться.

Мальверн, не раз попадавший в щекотливое положение, болтал о всякой ерунде, в то время как Хелена все внимание сосре-дочила на управлении тильбюри, поскольку утреннее движение на Пиккадилли было довольно оживленным. Мальверн указывал путь. Сначала они проехали Хеймаркет, а затем свернули к Орандж-стрит, где и процветало или, точнее сказать, выживало в холодном английском климате, «кофейное дерево».

Мальверн был великолепным помощником. Когда Марион поинтересовалась, куда это они направляются, он спокойно ответил:

– Ваша кузина заскучала по родной испанской речи, поэтому я рассказал ей об одном местечке, где можно насладиться звуками родного языка. Леди Хелена побоялась, что не найдет его, и согласилась взять меня в провожатые. Надеюсь, вам тоже понравится там, мисс Комсток. Это что-то немного выходящее за рамки обычного, но ведь именно такие места и придают очарование Лондону, не так ли? Каждый может найти местечко по своему вкусу, если хорошенько поискать.

Он игриво обежал плутоватыми глазками непримечательное лицо Марион и добавил:

– Даже истинная леди.

Сама же Марион не была уверена, что ей хочется отыскать местечко, подобное «Эль Кафето». Это была небольшая, темноватая, шумная кофейня, битком набитая людьми (в основном, мужчинами), одетыми несколько экстравагантно.

Мальверну посчастливилось найти свободный столик.

– Будет лучше, если вы сами поговорите с официантом, леди Хелена, – сказал он, усаживаясь. – Я немного подзабыл испанский, да, по правде говоря, мне и забывать-то особенно нечего. Вы же знаете, что заказывать.

Его взгляд явно выражал желание попробовать не только кофе.

Хелена заказала кофе и пирожные, а поскольку иностранный язык обеспечивал интимные беседы, она прямо спросила подошедшего официанта о сеньоре Петрел-Джоанз.

– A, si. – Официант знал эту женщину. – Она частенько появляется здесь, но сегодня утром я ее не видел. Может, леди оставит записку?

Хелена предпочла лично передать письмо отца, но все-таки черкнула пару слов, пока Мальверн развлекал Марион.

– Что это ты написала, Хелена? – спросила Марион, как только официант удалился.

– Я заказала немного кофе домой, – солгала Хелена. – Официант был очень любезен и рассказал, как готовить этот чудный напиток.

– Понятно!

Марион не услышала имени Мойры, но решила проверить, исчезло ли из сумочки таинственное послание.

Официант, очевидно, проболтался, что среди них находится леди Хелена, так как несколько смуглолицых мужчин задержались у их столика с довольно громкими приветствиями. Было много смеха и даже слезы. Вот так мужчины! Марион взглянула на Мальверна, ожидая осуждения. Но тот лишь пожал плечами.

– Испанцы необычайно эмоциональны, – объяснил он.

Один из подошедших к их столику мужчин, высокий, красивый брюнет, одетый чрезвычайно ярко, проявил особую назойливость. И когда он, наконец, отошел, Хелена сказала:

– Жуан из Андалузы. Там я родилась. У нас люди отличаются особым умением играть на гитаре. Он сейчас споет для нас.

Жуан вспрыгнул на ближайший к ним столик и, взяв в руки гитару, тронул струны. У него оказался чудесный голос. Черные глаза блестели подобно агату, в тот момент, когда он обращал взгляд на Хелену. Марион не понимала слов исполняемой песни, но все-таки знала, что означает «amor». Она также обратила внимание на волнение, охватившее в этот миг Хелену. Девушка не плакала, но ее глаза влажно поблескивали.

Марион тоже почувствовала некое странное волнение в груди, в то время как чарующая музыка разливалась вокруг, пробуждая незнакомые ей доселе чувства. Мягкий полумрак, царящий в помещении, смуглые лица, блестящие глаза и наполненные страстью звуки гитары создавали необычайно чарующую атмосферу. Не удивительно, что Хелена так отличается от них, ведь она выросла среди бурных страстей. Какой холодной и неинтересной кажется ей, наверное, Англия!

Когда песня закончилась, кофейня взорвалась аплодисментами. Хелена подошла к Жуану и сказала ему несколько слов. Марион внимательно наблюдала, как она открыла сумочку. Однако письма оттуда не доставала. В руках Хелены Марион заметила денежную купюру. Вот как!

– Тебе, как леди, конечно же, не следовала давать ему pourboire, – сказала Марион, как только Хелена вернулась к столику.

– Это не pourboire, а подарок. Жуан надеется перевезти свою семью из Испании. У него трудности с работой.

– А чем он занимается? – без особого интереса спросила Марион.

– Он музыкант. Жуан прекрасно играет, не так ли? И сам сочиняет музыку. Я спрошу леди Хедли, можно ли ему исполнить несколько песен на моем балуг Кто знает, может быть, его выступление понравится, и у него появятся клиенты. Тогда он сможет собрать необходимую сумму.

Хелена почему-то сразу же захотела уйти. Она не забыла спросить официанта, нельзя ли ей купить пакет кофе, чтобы успокоить подозрения Марион. Официант без труда выполнил ее просьбу.

Выходя из кофейни, Хелена шепнула Мальверну: «Я должна с вами поговорить наедине».

Из «Эль Кафето» они сразу поехали домой, не имея возможности уединиться. Марион казалась вялой, но Хелена боялась, что та сразу встряхнется, если что-то заподозрит. Они прибыли на Белгрейв-сквер, так и не переговорив.

Доведенная до отчаяния, Хелена предложила:

– Не зайдете ли на минутку, господин Мальверн?

Он, после некоторых колебаний, согласился.

Когда они вошли в дом, Хелена, снимая шляпку, обратилась к Марион:

– Может, быть, ты скажешь леди Хедли, что мы вернулись, Марион? Я хочу поговорить с мистером Мальверном о судьбе Жуана. Мне очень хочется пригласить этого человека на свой бал.

Мальверн выдал одну из своих чарующих улыбок и повернулся к Марион.

– Для меня было огромным удовольствием знакомство с вами, мисс Комсток. Надеюсь, мы еще увидимся.

– С нетерпением буду ждать встречи, мистер Мальверн, – отвечала Марион. Ее лицо осветила неподдельная радость, вызванная последними словами Мальверна.

Как только Марион вышла, Мальверн повернулся к Хелене:

– В чем дело?

– Какие у вас планы на сегодняшний вечер? – спросила Хелена.

– У меня несколько приглашений.

– А вы будете на балу у леди Мобри?

– Увы, столь высоко я не летаю.

– Тогда куда же вы приглашены? – спросила Хелена, и Мальверн назвал несколько имен.

– Вы сказали, миссис Стефен? У нас тоже есть приглашение к ней. Я постараюсь устроить так, чтобы мы были у миссис Стефен около одиннадцати часов. И хочу, чтобы вы меня кое-куда отвезли. Просто недолгий визит, и мы вернемся на бал. Вы поможете мне, мистер Мальверн?

– Похоже, я погибну на дуэли с лордом Северном. Вы, вероятно, думаете, что эти затруднительные тайные положения пара пустяков для человека, вроде меня? За джентльменами в таком незначительном положении, подобном моему, наблюдают как за девицами на выданье. Вы очаровательны, миледи, но едва ли вы выйдете за меня замуж, я не могу позволить, чтобы вы очернили мое доброе имя.

– Жуан сказал мне, что миссис Петрел-Джоанз приобрела билет на бал-маскарад в помощь испанским детям. Я хочу пойти туда и отдать ей письмо моего отца.

– Давайте я передам его вместо вас, – мгновенно нашелся Мальверн.

Хелена заколебалась. Мальверн был добр и услужлив, но он не чувствовал всей важности и безотлагательности этого дела.

– Я предпочитаю отдать его лично.

– Ну тогда, без сомнений, Северн сможет отвезти вас. Нет ничего плохого в вашем желании побывать на подобном балу.

– О, нет. Я не хочу, чтобы Северн был рядом. Он начнет задавать разные вопросы, и, кроме того, это не тот бал, посещение которого он одобрит. Боюсь, там будет слишком шумно, поскольку это – открытый бал с платными билетами. Я купила два, так как боялась, что Жуан не примет милостыню. Вы знаете, каковы эти суматошные открытые балы.