Текст книги "Когда звонит убийца. Легендарный профайлер ФБР вычисляет маньяка в маленьком городке"

– Мое личное ощущение таково, что мы ищем кого-то постарше; может быть, человека, которому за двадцать или чуть за тридцать, – прокомментировал шериф.

– Нам очень нужен этот парень, – утверждал Форд.

Тем временем выявилось, что Рэймонд Джонсон, двадцатитрехлетний житель Дарлингтона, штат Южная Каролина, находившийся в центре задержания округа Дарлингтон по обвинению в вымогательстве, и есть тот самый неизвестный, звонивший Бобу Смиту пять или шесть раз в субботу, до и после похорон. Джонсон утверждал, что знает, кто убил Шари, и сказал, что за 150 долларов поедет во Флориду и убьет человека, совершившего преступление. Звонивший оставался на телефоне достаточно долго, чтобы офис Меттса связался с управлением шерифа округа Дарлингтон, которое забрало Джонсона около девяти вечера у телефона-автомата возле продуктового магазина «Пиггли-Уиггли» на Перл-стрит в Дарлингтоне. Сержант Генри Миддлтон сказал, что Джонсон ожидает слушания по делу о залоге и оценки психической дееспособности.

– Месяц назад он позвонил президенту [Рональду Рейгану] и пригрозил убить его, – сообщил Миддлтон. – Парень сумасшедший. Пока принимает лекарство, с ним все в порядке. Но когда не принимает, сходит с ума.

В субботу, в 14:21 пополудни, когда Смиты вернулись с кладбища и Дон едва успела переодеться, зазвонил телефон. Она сбежала вниз, чтобы взять трубку, задаваясь вопросом, может ли убийца позвонить в такой день.

Оператор сказала, что ей звонит Шари. Дон опешила от такой наглости, но ответила, что оплатит звонок.

– Э-э-э… Дон, серьезно, я действительно боюсь и все такое, и…

– Вы что?

– Очень боюсь, и я должен, э-э-э… принять решение. Я собираюсь остаться здесь, в этом районе, до тех пор, пока Господь не даст мне сил решить, в какую сторону идти. И я… я был сегодня на похоронах.

– Что?

Мы думали, что это возможно, потому что он хотел бы, по крайней мере в своем сознании, поддерживать иллюзию того, что они с Шари были эмоционально близки и что он был другом семьи. С другой стороны, он уже придумал так много лжи, что это могло быть еще одной частью его более масштабной фантазии.

– Да, я был там, и какой-то невежественный полицейский направил меня на парковочное место. В синей форме… Они записывали номерные знаки и все такое. Пожалуйста, скажите шерифу Меттсу, что я никого не обманываю. Я не играю в игры; это реальность, и я не идиот. Когда он узнает о моем прошлом, он увидит, что я очень умный человек.

По моему опыту, когда кто-то говорит, что не дурачит вас, он именно это и делает. Когда кто-то утверждает, что не играет в игры, он именно играет в игры. И умные люди обычно не испытывают необходимости рассказывать всем, насколько они умны. Однако мы все же надеялись, что где-то, между всеми этими психолингвистическими индикаторами, есть и правда, которая заключается в том, что он был на похоронах, поскольку люди Меттса записали присутствовавших и теперь беседовали с ними.

Сделав это заявление, он продолжил дурачить семью и играть в свои игры.

– Я хочу заполнить некоторые пробелы, потому что между сегодня и следующей субботой, днем рождения Шари Фэй…

– Да?

– Я собираюсь поступить так или иначе или, если Бог даст мне силы раньше… когда бы то ни было, я позвоню тебе.

– Между сегодня и следующей субботой?

– Да.

– Думаю, вам нужно принять решение до этого.

Дон усваивала наставления, которые мы передавали ей через Меттса и Маккарти; повторяла или подвергала сомнению сделанные им признания и брала на заметку каждое потенциально значимое заявление.

– Ладно. И, э-э-э, я знаю, что гроб был закрыт, но почтили ли вы просьбу Шари сложить руки?

– Да. Да, мы это сделали, конечно.

– Хорошо, она… ей это понравится. Ей будет приятно. Хорошо, и скажи шерифу Меттсу и ФБР… Черт, даже страшно. Как с Бонни и Клайдом. Они выходят и расстреливают тебя на месте. Если я решу, если Бог даст мне силы сдаться, я позвоню тебе, как я уже сказал. И когда увижу, что они подъезжают, увижу, как Чарли Кейс и шериф Меттс выходят из машины… они узнают меня. Я подойду к ним, и пусть они подойдут ко мне, хорошо? Только чтобы не стреляли.

Во время этого разговора мы впервые распознали в его голосе реальный страх. Возможно, он действительно осознал реальные последствия своих действий. Никаких угрызений совести, конечно, не было – только страх за себя. Его явная обеспокоенность присутствием ФБР и возможностью того, что с ним обойдутся, как с Бонни и Клайдом, которых изрешетили в машине в 1930-х годах, была для нас обнадеживающим знаком и важным поведенческим ключом. Это означало, что теперь у него, скорее всего, будут проявляться заметные для окружающих признаки напряжения: пьянство или употребление наркотиков, потеря веса или неумеренность в еде, возможно, беспричинные разговоры и расспросы других – что они знают о деле. Как только мы услышали эту запись, мы сказали Маккарти по телефону, что это будет одной из ключевых характеристик профиля.

Между тем звонивший продолжал с притворной услужливостью.

– Я доставил ее в округ Салуда, я подробно рассказал вам, как она умерла и все такое. Когда я снял с нее клейкую ленту, на ленте осталось много волос, и это им поможет. Эксперт сказал, что у них возникли проблемы с определением того, как она умерла. И, э-э-э, хорошо, подожди минутку… так, посмотрим…

Он снова потерял ход своих мыслей, и Дон сразу же вмешалась:

– Где клейкая лента?

– А?

– Где клейкая лента?

– Бог ее знает, я не знаю. Ладно, ладно, теперь слушай. Вы получили эту вещь и фотографии по почте?

– Они отправлены?

– Если только их не перехватит ФБР. Они подписаны для тебя. Я попросил Шари Фэй подписать три или четыре письма.

Он сказал, что там будет записка «только для нее лично, написанная почерком Шари», в которой, как он утверждал, она сообщала о намерении порвать с Ричардом, как мы и предсказывали. Изучив виктимологию, мы знали, что это неправда: похититель отчаянно пытался создать мифические отношения с Шари.

– Мы разговаривали с… э-э-э… на самом деле она написала «Последнюю волю и завещание» в 3:12 ночи. Она вроде как пошутила и сказала, что они не будут возражать, если я округлю до 3:10. Итак, примерно с двух часов ночи, с того времени, когда она узнала, до ее смерти в 4:58, мы много говорили и все такое, и она сама выбрала время. Она сказала, что готова уйти. Бог был готов принять ее как ангела.

Наконец-то выказав неподдельный страх, он теперь пытался смягчить ужас заявлением, что Шари якобы шутила с ним, что они много говорили обо всем и что она была готова расстаться с жизнью. Но Дон не позволила ему так легко сорваться с крючка.

– Значит, все это время вы говорили ей, что она умрет, так?

– Да.

Он говорил о сообщениях, которые Шари дала ему для Дон относительно дня рождения Шари, и сказал, что принимал участие в поисках. В этом не было ничего необычного. Известно, что убийцы часто принимают участие в поисках своих жертв. Они могут слиться с толпой, развеять в себе любые сомнения и получить опосредованный кайф от знания того, чего никто другой не знает, проникаясь осознанием превосходства над всеми остальными, потому что им это сошло с рук.

Дон надавила сильнее:

– Вы продолжаете утверждать, что говорите мне правду. Но вы же сказали, что сдадитесь сегодня в шесть часов утра. Ну, и что же случилось?

– У меня не было сил.

– Что?

– У меня не было сил. Я испугался. Чертовски испугался. Я даже свой почерк с трудом разбираю.

Кое-чего мы уже достигли. Дон продолжала давить на него, мягко, но настойчиво.

– Неважно, что вы сделали, вы же знаете, что Христос умер за вас, чтобы вас могли простить, и если бы вы предались…

– Вы знаете, что произойдет, Дон? Вы понимаете, шериф Меттс… Шериф Меттс поможет мне пару месяцев, а потом выяснится, что я в своем уме, и тогда меня отдадут под суд и отправят на электрический стул, посадят в тюрьму на всю оставшуюся жизнь. Я не собираюсь… э-э-э… идти на электрический стул.

Эти слова – еще один индикатор того, что у него начиналась ментальная декомпенсация: он терял способность реагировать разумно или методично из-за растущего стресса. Логическое мышление предполагает развитие идей. Говорить, что его отправят на электрический стул, а затем посадят в тюрьму на всю оставшуюся жизнь, это нелогичное, регрессивное мышление. Он начал расклеиваться от давления, под которым находился. Мы надеялись, что похититель совершит ошибку, которая выдаст его, но такого рода эмоциональная декомпенсация также делала его более непредсказуемым и опасным. Теперь он как будто цеплялся за Дон как за спасательный круг. Она, с другой стороны, как указывал тон ее голоса, набиралась сил и стойкости. Из того, что мы сказали Маккарти, она знала, что его пугают доминирующие женщины, поэтому бросила ему вызов.

– Вы продолжаете говорить нам, чтобы мы простили вас. Вы не представляете, через что вы заставили нас пройти. Как вы могли думать о том, что случится с вами?

На этот вопрос он не мог ответить, потому что, как у психопата, у него не было понятия о сочувствии.

– Ладно, есть еще вопросы? Я заполнил все пробелы и все такое. Единственная причина, почему ты не получишь это письмо сегодня или, возможно, в понедельник, в том, что его перехватит ФБР.

К этому моменту в комнате уже находился и слушал разговор капитан Гаск из полиции Южной Каролины.

«Кольцо?» – написал он на листке и протянул Дон. Он хотел узнать, оставил ли убийца школьное кольцо Шари и, следовательно, хранит ли он сувениры.

– Вы можете сказать мне, где ее кольцо? Вы действительно не знаете, где оно?

– Нет, не знаю, Дон. Я бы отправил его вам, если бы знал. У меня нет причин обманывать. Я не прошу денег, ничего материального. Я не знаю, почему у нее не было кольца, когда она садилась в машину, так что, возможно, она оставила его на вечеринке у бассейна.

Это последнее утверждение могло значить, что мы были правы, предположив, что он следил за Шари весь день в пятницу, с тех пор, как заметил ее в торговом центре. Но поскольку мы были абсолютно уверены, что он внимательно следил за сообщениями в средствах массовой информации, подробности о вечеринке у бассейна он мог и прочитать.

– Э-э-э, не могли бы вы сказать мне, где умерла Шари?

– Я же сказал – в 4:58 утра.

– Нет, я знаю время. Где?

– В субботу утром, в… в округе Лексингтон.

– В округе Лексингтон?

– Угу…

– Где именно в округе Лексингтон?

– Хочешь спросить меня о чем-нибудь еще?

– Я и спрашиваю! Где?

– Э-э-э, что-нибудь еще?

– Так вы не ответите?

– Нет.

– Вы же сказали, что ответите на все, что я спрошу.

– Ладно, я расскажу тебе. Э-э-э, номер один: я не знаю точно, где это находится. Я не знаю названия шоссе; 391 или что-то в этом роде, но прямо рядом с границей округа Салуда. Это все, что я могу сказать. О'кей, что-нибудь еще? Мне надо идти. В 4:58 утра заведи будильник, где бы ты ни была, и я тебе позвоню. Ты меня слышишь?

– Да. Этим утром?

– Нет, в следующую субботу, в годовщину. Ладно? Я позвоню тебе и скажу точное местоположение, точно так же, как я сделал с Шари Фэй.

– Я не могу вам поверить, потому что вы никогда не говорили мне правду.

– Говорил всегда! Верь всему, потому что это правда!

– Я просто чувствую, что вам лучше всего сдаться и…

– Хорошо, Дон, благослови нас всех Господь.

И связь прервалась.

Звонок был прослежен до станции технического обслуживания ипподрома в Огасте, штат Джорджия, примерно в шестидесяти милях от Лексингтона. И снова он не оставил никаких улик.

Глава 8

И департамент шерифа, и департамент полиции продолжали работать. Почти все, кто присутствовал на похоронах, были опрошены. Хильда, Боб, Дон и Роберт провели много часов в кабинете со следователями, изучая видеозаписи похоронной службы, опознавая тех, кого знали, и указывая на тех, кто казался подозрительным. Каждый день в офис шерифа поступали сотни подсказок, но ни одна из них не оправдалась. Поскольку звонивший несколько раз говорил Дон, что может покончить с собой, власти изучили все подозрительные случаи смерти в окрестностях, но отношения к делу они, похоже, не имели. Не обнаружилось и никакой очевидной связи с кем-либо из заключенных или бывших заключенных в тюрьме, где Боб Смит служил в качестве капеллана. Детективы проверили сотни автомобилей, соответствовавших имеющимся описаниям, и пришли к выводу, что наиболее вероятным был седан GMC последней модели клюквенно-красноватого цвета. О розыске убийцы Шари сообщалось как о самой масштабной охоте на человека в истории штата.

Хотя похититель и заявил, что знал семью и присутствовал на похоронах, те, кто занимался этим делом, пришли к выводу, что человек, которого они ищут, это посторонний, не контактировавший с Шари до того, как он ее похитил.

– Мы принимаем как факт, что парень даже не знал ее до нападения, – объявил Меттс в понедельник, 8 июня. – Думаю, если бы он ее знал, мы бы уже что-нибудь выяснили.

Два дня спустя он все еще пытался бодриться.

– Я настроен оптимистично. Иначе и быть не может. Мы не собираемся сдаваться, даже если время работает против нас. У нас все еще есть куча зацепок, которые нужно проверить, и несколько очень сильных подозреваемых. Я не буду терять надежду до тех пор, пока мы не проверим все ниточки.

Он признал, что десятидневное расследование стало для него и его детективов эмоциональными американскими горками, и продолжил объяснять:

– В любом таком расследовании вы начинаете со списка версий и продвигаетесь дальше, отбрасывая ненужные и собирая больше информации по оставшимся версиям, которые не заслуживают, чтобы их списали.

Он также сообщил журналистам, что его офис напрямую сотрудничает с департаментом шерифа округа Салуда и шерифом Джорджем С. Бутом, и сказал, что ФБР работает над профилем преступника и что его следователи пересмотрели оценку возраста от старшеклассника до мужчины двадцати-тридцати или, возможно, около сорока лет.

– Эксперты высказали некоторые соображения, которые наводят на мысль, что мы ищем мужчину постарше.

Он также публично бросил вызов похитителю, как это сделала Дон в частном порядке, на тему самоубийства.

– Я не думаю, что у него хватит смелости. Если бы он собирался это сделать, то уже бы сделал. Он был разговорчив, размышлял об этом в течение пяти дней. Человек, находящийся на грани самоубийства, не задерживается с решением на пять дней.

Меттс выбрал хорошую стратегию. Прежде всего она не предполагала большого риска. Несмотря на неоднократные обещания похитителя покончить с собой или сдаться полиции, мы не ожидали ни того ни другого. Массовые убийцы, устраивающие расстрелы в школах или на рабочих местах, часто предполагают такой финал, в котором они либо умрут от собственной руки, либо от пули полицейского, но к преступникам из разряда нашего парня это не относилось. Такой убийца по своей природе труслив и не намерен являть себя в сиянии славы. Кроме того, это привлекло бы его внимание. Мы знали, что НС внимательно следит за средствами массовой информации, и полагали важным продолжать оказывать на него давление. В такой ситуации частое появление представителя правоохранительных органов необходимо, чтобы убийца видел в нем олицетворение всех сил, которые ему противостоят. Из записей телефонных разговоров было совершенно ясно, что похититель был под сильным впечатлением от шерифа Меттса, и мы хотели донести до него, что шериф достигнет цели – это лишь вопрос времени.

Вдобавок специальный агент Томми Дэвис, координатор в местном отделении ФБР, подробно рассказал о работе над профилем в интервью для «Коламбия рекорд»:

– По сути, они [профайлеры в Куантико] пытаются составить портрет человека, который соответствует всем личностным характеристикам того, кто способен совершить то или иное преступление.

– У нас, конечно, еще осталось немало зацепок, – добавил Меттс. – И мы хотели использовать его [профиль] в качестве инструмента для активной отработки этих зацепок.

Несколько раз в день Меттс встречался с шерифом округа Салуда Бутом и капитаном Гаском, чтобы поделиться информацией и скоординировать усилия. Все отпуска были отменены до успешного завершения расследования, и следователи не выходили даже на ланч – еду им приносили в кабинет.

Меттс также связался с местной телевизионной программой «Они останавливают преступления», создаваемой общественными СМИ вместе с правоохранительными органами, и предложил снять реконструкцию похищения, чтобы подогреть интерес жителей и получить дополнительную информацию.

– Кто-то где-то его видел, – сказал Меттс. – Кто-то его знает. Мы должны найти этого человека, прежде чем он убьет еще раз.

Шериф также предупредил:

– Когда у вас есть на свободе убийца, который подходит под такой профиль, мое мнение таково: тот, кто убил один раз, убьет снова.

Награда за информацию о преступнике уже превысила 30 тысяч долларов.

На той неделе звонков от похитителя больше не было, и мы начали беспокоиться, что Дон, перешедшая на более агрессивный тон, и Меттс со своими грозными публичными заявлениями загнали его в подполье или даже вынудили укрыться где-то подальше, чем в соседней Джорджии. В то же время несколько семей сообщили о звонках с угрозами их детям. Люди надеялись, что это всего лишь глупые шутки, но родители все же стали проявлять повышенную бдительность; выросли и продажи оружия.

– После каждого такого рода случая появляется обычно несколько подражателей, – сообщил Меттс. – Помимо прочего, мы выяснили, что на свете много психопатов и социопатов.

Он призвал всех, кто получил звонок с угрозами, сообщить об этом в его офис.

– Мы проверяем такие вещи. Информация, необходимая нам для раскрытия дела, может быть в одном из звонков.

Реконструкция похищения в рамках проекта «Они останавливают преступления» была подготовлена съемочной группой WIS-TV в пятницу, 14 июня, через две недели после похищения Шари, и должна была выйти в эфир на местных телевизионных каналах со следующего понедельника. Съемки были натурные – на парковке торгового центра «Таун-Сквер» и на подъездной дорожке к дому Смитов. Двадцатиоднолетняя студентка университета Южной Каролины Трейси Перри, хорошенькая белокурая дочь полицейского, сыграла роль Шари. Для съемок использовали голубую «Шеветту» Шари. В программе принял участие и бойфренд Шари, Ричард.

– Мы поговорили несколько минут, а потом она выехала со стоянки и помахала рукой, – сказал Ричард, стоя перед камерой.

Это был последний эпизод, когда ее кто-то видел перед встречей с убийцей. Когда они перебрались к дому Смитов, следователь службы шерифа Эл Дэвис рассказал Трейси – одетой в бикини, белые шорты и желтый топ, купленный в том же магазине и похожий на тот, что был на Шари, – что, по его мнению, произошло дальше. Направляемая им, Трейси вышла босиком из машины. Сцена закончилась, когда она подошла к почтовому ящику.

Объясняя репортеру свою готовность участвовать в инсценировке, Трейси сказала:

– Я была готова сделать все, что в моих силах, чтобы поймать этого парня. Случившееся напугало всех до смерти.

После съемок на подъездной дорожке вся группа отправилась к Масоник-Лодж округа Салуда, где было найдено тело Шари. Добравшись туда, они обнаружили лежащую на траве использованную пару резиновых перчаток судебного патологоанатома доктора Секстона.

* * *

В тот же день Дебра Мэй Хелмик играла с братом и сестрой во дворе перед их жилым трейлером в парке передвижных домов Шайло, выходящем на Олд-Персиваль-роуд, примерно в пяти милях от Колумбии, в округе Ричленд, соседствующем с округом Лексингтон на востоке. Семья Хелмик жила там около двух месяцев. Как и Шари Смит, Дебра была хорошенькой голубоглазой блондинкой. Вот только, в отличие от Шари, Дебре было всего девять лет. Ее сестре Бекки исполнилось шесть, а брату Вуди – три.

Дебра была одета в белые шорты и клетчатую рубашку. Знавшие ее говорили о ней как об умной и тихой девочке, прилежной ученице.

Было около 15:30 пополудни, и Дебра Луиза Хелмик, мать Дебры Мэй, собиралась отправиться на работу в ресторан «Рэй Ливерс», куда ее должна была отвезти новая соседка Вики Орр, которая жила в одном из двенадцати других трейлеров со своим мужем Клеем и их двумя детьми. Женщины планировали взять детей Хелмик с собой на прогулку и потом оставить их у Вики до тех пор, пока не вернется домой тридцатидвухлетний муж Дебры, Шервуд, работавший строителем. Но как раз в тот момент, когда они выходили, приехал Шервуд, так что Дебра Мэй и Вуди остались и продолжили играть во дворе. Бекки уехала вместе со своей матерью и Вики.

Примерно через полчаса серебристо-серая машина с красными гоночными полосами проехала через единственный вход в парк и покатила по короткой подъездной дорожке, которая заканчивалась у рощицы. Машина остановилась, затем развернулась и медленно поехала назад к улице. Водитель остановился возле трейлера Хелмиков и, не выключая мотора, открыл дверцу.

Кровельщик Рики Морган, живший через дорогу и в четырех трейлерах от Хелмика, находился у себя на кухне. День выдался необычно жаркий, но девятнадцатилетний Морган не включал свой кондиционер, а вместо этого открыл окна. Услышав что-то неразборчивое, он выглянул и увидел, как белый мужчина вышел из машины, шагнул к Дебре Мэй, схватил ее за талию, затащил, невзирая на крики девочки, в машину и умчался.

– О боже! – воскликнул Морган, повернувшись к жене, выбежал из трейлера и направился к Хелмикам.

У Шервуда Хелмика в трейлере был включен кондиционер, и он переодевался в спальне, поэтому, услышав приглушенный крик, подумал, что дети просто играют в какую-то игру. Но его коллега и друг Джонни Флейк, который подвез его домой, крикнул из передней комнаты трейлера:

– Там кто-то из ваших детей кричит.

Шервуд бросился к входной двери как раз в тот момент, когда подбежал Рики Морган. Трехлетний Вуди заполз под большой куст сбоку от трейлера, дрожа от страха и крича что-то неразборчивое.

– Ты видел, как тот человек забрал твою дочь? – крикнул, задыхаясь, подбежавший Морган.

Шервуд обежал трейлер и, не найдя ни Дебры, ни каких-либо следов машины, вышел на дорогу. Он бросился туда, где стоял Джонни, и они вместе сели в машину и помчались по Олд-Персиваль-роуд в погоню. Когда они добрались до пересечения с Элпайн-роуд, Шервуд вышел и стал спрашивать у проезжающих, не видел ли кто-нибудь серебристо-серую машину. Увидев патрульную машину Департамента шерифа округа Ричленд, он остановил ее, высунулся в окно и крикнул помощнику шерифа:

– Кто-то похитил мою дочь!

Офицер вызвал помощь, и поиски девочки начались.

Дебра Хелмик была в задней кладовой ресторана, откуда возвращалась на кухню с банкой свинины и фасоли, за которой ходила, когда к ней подбежал менеджер.

– Возьми свою сумочку. Свекровь сейчас за тобой приедет.

Мать Шервуда приехала через несколько минут и рассказала Дебре о том, что произошло. Хелмики жили с ней после переезда из Кантона, штат Огайо, пока не перебрались в трейлерный парк Шайло.

Едва получив известие о похищении ребенка, шериф округа Ричленд Фрэнк Пауэлл вспомнил историю с Шари Смит. Прошло ровно две недели, почти с точностью до часа, с тех пор, как Шари похитили перед ее домом. Обе девушки были хорошенькими, светловолосыми и голубоглазыми. Хелмики жили примерно в двадцати четырех милях от Смитов. Пауэлл связался с шерифами двух других округов и вызвал всех своих людей для участия в поисках. Вскоре в воздух поднялись самолет и вертолет.

Рики Морган был единственным, кто видел инцидент, и он описал детективам и полицейскому художнику белого мужчину примерно тридцати – тридцати пяти лет, ростом около 175 сантиметров, весом чуть более 90 килограммов, с пивным животом, короткой каштановой бородой, усами и залысинами. Машина, как ему показалось, могла быть либо «Шевроле Монте-Карло», либо «Понтиак Гран-При» серебристо-серого цвета и относительно недавней модели. Он узнал номерной знак Южной Каролины, но смог уловить только первую букву – D. Подозреваемый был одет в белые шорты и светлую безрукавку. Подойдя к детям, он, казалось, заговорил с ними, но затем внезапно схватил Дебру Мэй. Морган сказал, что хрупкая девятилетняя девочка сопротивлялась, брыкалась, кричала и упиралась ногами в крышу машины, пока преступнику не удалось затащить ее внутрь. Когда полицейские спросили о случившемся маленького Вуди, который еще не отошел от страха, он сказал им:

– Плохой человек пообещал вернуться за мной!

– На данный момент мы не знаем, какова там ситуация, – заявил шериф Пауэлл прессе. – По иронии судьбы, сегодня исполняется ровно две недели с того дня, как исчезла Шари Смит. Однако на данный момент я хочу подчеркнуть, что у нас нет ничего, что указывало бы на какую-либо связь между этими двумя событиями, кроме того, что девочка пропала и что, вероятно, совершено преступление.

Семья ждала какой-нибудь весточки, звонка с требованием выкупа или письма. В трейлере не было телефона, но Дебра Мэй знала номер телефона в офисе менеджера. За ним следили всю ночь и весь следующий день, но ни девочка, ни ее похититель так и не позвонили.