Текст книги "Не верю! Как увидеть правду в море дезинформации"

Итак, мы установили, что ученым полезно менять свою точку зрения. Давайте теперь подробнее рассмотрим, как именно ученые пытаются отыскать истину.

Научный метод – это подход к получению знаний и пониманию окружающего мира. Несмотря на свое название, он часто применяется и в других сферах, помимо науки.

Основы научного метода заложил английский политик и ученый Фрэнсис Бэкон, живший в XVI–XVII вв.[13]13
  Были и другие, например арабский ученый Ибн аль-Хайсам (Альхазен), разрабатывавшие эту идею еще раньше, но формулировка Бэкона считается наиболее значимой.


[Закрыть] Для понимания предмета он рекомендовал собрать как можно больше информации, а затем постараться выработать несколько общих принципов. После этого следует проверить общие принципы, чтобы получить объяснение. После выведения нескольких групп общих принципов их можно объединять в качестве основы следующего этапа исследования. Такой подход носит название индукции.

На практике индукция оказалась полезным, но безнадежно утомительным процессом, и начиная с XVIII в. ее уже практически никто не использовал. Важно отметить тем не менее, что изобретенный Бэконом способ – приобретать знания посредством скрупулезного формального подхода был значительно лучше, к примеру, чем полагаться на интуицию или делать поспешные выводы.

В XIX в. люди разработали иную модель, более приближенную к той, которой мы пользуемся сегодня. Она носит название гипотетико-дедуктивного метода и включает несколько этапов:

• Изучить соответствующий феномен – собрать доказательства.

• Продумать, каким образом можно объяснить данный феномен, – сформулировать гипотезу.

• Представить дедуктивный вывод о вытекающих из нее следствиях – сделать прогнозы на основании гипотезы.

• Провести эксперименты с целью подтверждения прогнозов.

• Если прогнозы подтверждаются, ученые заключают, что гипотеза верна.

Рассмотрим этот метод в действии.

• Изучая ночное небо, вы замечаете, что звезды движутся по нему, и понимаете: либо небеса вращаются вокруг Земли, либо вертится сама Земля – собираете доказательства.

• Вы предполагаете, что вращается Земля – выдвигаете гипотезу.

• Пораскинув как следует мозгами, вы прибегаете к дедукции: если вращается Земля, то жидкости должны закручиваться при стоке в относительно узкие отверстия – делаете прогноз.

• Когда в следующий раз вы посещаете туалет, то проверяете этот прогноз – и voilà! – эксперимент подтвердил, что гипотеза верна.

Карл Поппер, философ XX в., выявил несовершенство гипотетико-дедуктивного метода: ведь, строго говоря, последний шаг означает, что гипотеза не является ложной, а не то, что она является истиной. Совершенная гипотеза должна, следовательно, включать не только эксперимент, который может ее подтвердить, но также и проверку, которая способна ее опровергнуть. На практике добиться такого довольно трудно, поэтому ученые обычно удовлетворяются в случае, если гипотеза подтверждается множеством различных экспериментов или, что еще лучше, если независимые исследователи приходят к одинаковому выводу.

После того как гипотеза выдерживает все проверки, она получает статус теории. В отличие от математики, естественные науки не оперируют абсолютными доказательствами, поскольку теории постоянно меняются или хотя бы дорабатываются по мере поступления новых, более убедительных доказательств, однако теория, которую поддержало большинство ученых, работающих в соответствующей области[14]14
  Оговорка «в соответствующей области» очень важна: не имеет никакого значения, согласны ли с астрономической теорией, скажем, дантисты.


[Закрыть], максимально приближена, если говорить научными терминами, к доказанному факту.

В повседневной жизни мы тоже используем слово «теория»: «Есть у меня теория, что Меган Фокс получит "Оскар"». Однако в науке в это понятие вкладывается куда более серьезный смысл. Неумение людей различать эти два значения нередко используется брехунами. Как часто вам доводилось слышать от креационистов, что теория эволюции посредством естественного отбора – всего лишь «теория»? Ситуация усугубляется еще и тем, что сами ученые частенько употребляют это слово, говоря о гипотезе (теория струн, к примеру, до сих пор остается лишь гипотезой). К тому же они нередко используют его в бытовом смысле, как и все остальные.

Давайте также уточним, что мы подразумеваем под словом «прогноз», говоря о научном методе. Один из самых впечатляющих научных прогнозов всех времен сделал английский астроном Эдмунд Галлей, который в 1705 г. указал, что комета, которую можно было наблюдать в 1682 г., возвратится в 1758 г. В своем прогнозе он основывался на закономерностях, которые прослеживались в исторических описаниях комет: промежутки времени между их появлениями оказались кратными 76 годам. Галлею пришло в голову, что это, должно быть, одна и та же комета, и, руководствуясь теорией гравитации, разработанной его другом Исааком Ньютоном, ученый мог с уверенностью утверждать, что данный объект обращается по орбите вокруг Солнца.

Легко подумать, что все научные прогнозы подобны этому: они связаны с тем, что произойдет в будущем. В каком-то смысле так оно и есть, однако событие, которое должно случиться в будущем, может оказаться открытием того, что имело место в прошлом. Когда Чарльз Дарвин работал над теорией эволюции, он допускал трудности в обнаружении ископаемых переходных форм – окаменелостей или организмов, занимающих промежуточные позиции между установленными видами. Но согласно прогнозам самого Дарвина, если его теория верна, некоторые из них вполне могут быть обнаружены.

Надо отметить, что ученый проявил чрезмерную осторожность. Со времен Дарвина было найдено множество ископаемых переходных форм. Посмотрите статью «Список ископаемых переходных форм» в Wikipedia и убедитесь, насколько он длинный, а ведь, как утверждают биологи, список этот еще может быть пополнен![15]15
  Креационисты и прочие часто презрительно замечают, что не стоит использовать Wikipedia в качестве источника информации, как будто трактату деятелей какой-нибудь организации вроде «Ответов Бытия», продвигающей так называемую «науку о сотворении», можно доверять больше! Для быстрого ознакомления с каким-либо вопросом Wikipedia, как правило, подходит идеально. Хотя при выполнении, скажем, курсовой работы, я бы дважды проверил написание видов.


[Закрыть] Наиболее известным, вероятно, является археоптерикс – вымершее позвоночное, занимающее промежуточное положение между крылатыми динозаврами и современными птицами. Еще один известный пример – тиктаалик, обнаруженный в 2004 г. и представляющий собой переходное звено между рыбами и наземными позвоночными.

Все эти находки служат триумфальным подтверждением прогноза Дарвина. И это одна из причин, позволяющих его теории сохранить статус научной теории, иными словами, краеугольного камня наших знаний.

На практике люди не всегда в точности следуют научному методу: они могут пропустить какой-то из его этапов или изменить их последовательность. Но это основная схема.

Используя в своих рассуждениях научный метод, мы пополняем собственный аналитический арсенал мощным инструментом, который окажет нам неоценимую пользу при решении целого ряда проблем. Сам по себе научный метод – отличный хренометр.

Раньше науку двигала вперед мыслительная деятельность отдельных личностей вроде Исаака Ньютона и Марии Кюри. Но в последнее время научные исследования обычно проводятся целыми коллективами ученых, и важным моментом здесь является не столько объявление результатов, сколько признание этих результатов большей частью соответствующего научного сообщества. Такой метод, предполагающий достижение консенсуса, не столь драматичен, как вопль ученого-одиночки с безумным взором «Эврика!» – последний вариант очень по душе Голливуду, – но зато он весьма эффективен.

Очень редко общепринятая точка зрения может кардинально меняться. Такой случай имел место в конце 1950-х – начале 1960-х гг., когда открытие спрединга океанического дна повлекло за собой появление концепции тектоники литосферных плит. Вплоть до этого времени геофизики дружно отвергали теорию дрейфа материков, выдвинутую Альфредом Вегенером в начале XX в. Однако впоследствии все согласились с тем, что немецкий ученый был прав. Подобная относительно быстрая смена единодушной точки зрения носит название «смена парадигмы».

В практике современной профессиональной науки выделяют еще несколько этапов, которые описываются как составляющие научного метода. Хотя в действительности их, скорее, можно отнести к тому, что называется научным процессом. Следует с подозрением смотреть на «великий научный прорыв», который не прошел следующие (или схожие с ними) этапы:

• Публикации в научном журнале. Сегодня в мире издаются сотни, если не тысячи, научных журналов, и немалое их количество пользуется дурной репутацией – они могут оказаться коррумпированными или просто «пустышками». Если в некоем научном журнале вы наткнулись на публикацию, которая кажется вам сомнительной, ознакомьтесь со статьей об этом издании в Wikipedia, чтобы узнать, насколько ему можно верить[16]16
  http://en.wikipedia.org/wiki/Reliability_of_Wikipedia.


[Закрыть].

• Должным образом аккредитованные журналы используют систему коллегиальных оценок. После того как в редакцию поступает статья, она рассылается экспертам в соответствующей сфере (коллегам), которые проверяют ее на оригинальность, полезность и отсутствие ошибок. И только в том случае, если эти эксперты одобряют статью, редакторы журнала принимают ее в печать. Это довольно медленный и скучный процесс, однако он значительно снижает вероятность публикации ложной информации[17]17
  Некоторые журналы-«пустышки» также претендуют на наличие системы коллегиальной оценки. Например, объединение креационистов «Ответы Бытия» (Answers in Genesis) издает Answers Research Journal, который якобы рецензируется коллегами. Беда в том, что рецензенты там такие же чокнутые, как и авторы статей.


[Закрыть].

• Опубликованные статьи включают не только выводы, которые команда ученых сделала в ходе экспериментов и исследований. Авторы также предоставляют первоначальные, необработанные данные, с тем чтобы читатели могли вскрыть возможные ошибки не только в самих данных, но и в методах анализа.

• Наконец, ученые сообщают все детали, чтобы все желающие могли повторить эксперимент с целью получения аналогичных результатов. Если несколько других научных коллективов подтверждают результаты, те признаются действительными[18]18
  Проблема в том, что другие ученые обычно заняты собственной исследовательской деятельностью и поэтому в воспроизведении чужих экспериментов заинтересованы, только если их результаты представляют особую важность. Менее значительные результаты слишком часто остаются непроверенными. Учреждение институтов, в чью задачу входило бы воспроизведение опубликованных результатов, могло бы внести неоценимый вклад в научный прогресс и тем самым повысить ВВП. Но тогда, разумеется, все зануды начнут хором вопить о «напрасной трате денег налогоплательщиков».


[Закрыть].

Периодически от внимания рецензентов ускользают ошибки; бывает, что другие экспериментаторы не могут воспроизвести результаты, либо же читатели замечают, что статья (или ее часть) – это плагиат, а то и вовсе фальсификация. По этим и некоторым иным причинам журнал может отозвать опубликованную статью: он предупреждает читателей о возникших подозрениях, удаляет статью из онлайн-издания и предпринимает другие посильные меры, призванные не допустить дальнейшего распространения ложной информации. Иногда статья изымается быстро, а порой проходят годы, прежде чем журнал удалит сомнительную работу. Так, например, медицинский журнал Lancet убрал со своего сайта статью от 1998 г. за авторством Эндрю Уэйкфилда, посвященную аутизму, якобы вызываемому тривакциной против кори, свинки и краснухи, только в 2004 г.

Главная проблема современного научного процесса заключается в том, что отрицательные результаты обычно не публикуются. Если вы обнаружили способ получать пригодную для использования энергию из питьевой воды, вы определенно захотите известить мир о своих достижениях, а научные журналы передерутся друг с другом за право напечатать такую статью. Если же, напротив, вы проводите масштабные, но безуспешные исследования по получению дешевой энергии из воды, то, скорее всего, не станете записывать свои результаты; а даже если вы это и сделаете, вероятнее, всего их никто не опубликует. Действительно, кому это может быть интересно? Так, да не так: отрицательные результаты зачастую тоже могут оказаться полезными. Если в работе перечисляются все неудачные опробованные вами методы, то другие исследователи, ознакомившись с ней, в дальнейшем сэкономят массу времени и сил.

Еще одну проблему, непосредственно связанную с научным процессом, сформулировал Альберт Эйнштейн:

«Академическая карьера, вынуждающая молодого человека в обязательном порядке выдавать в больших количествах научные работы, пробуждает соблазн поверхностности, устоять против которого могут только сильные духом».

Находясь под постоянным давлением, современные ученые вынуждены публиковаться как можно чаще: считается, что это повышает авторитет института, где они работают. Зачастую от количества публикуемых работ зависит сохранение ими места. Это тот случай, когда, как говорится, «издавайся или сдавайся».

В результате, как жалуются многие ученые, выходит слишком много работ, в которых нет ничего важного или нового. Это, безусловно, вредит всему научному сообществу, поскольку в лавине банальностей легко может затеряться по-настоящему значимый труд. Помимо всего прочего, это означает, что ученые зачастую занимаются написанием абсолютно бесполезных статей и прикладывают массу усилий, дабы их опубликовать, вместо того чтобы потратить это время на научные изыскания.

В предыдущей главе мы говорили о том, как брехуны, используя аргумент от авторитетной фигуры, цитируют десятки неподходящих книг и статей, выдавая их авторов за «авторитеты». А ведь многие люди попадаются на эту удочку, потому что на первый взгляд все выглядит очень солидно: подкрепить свою точку зрения соответствующими цитатами – это вполне стандартная практика.

Если вы придете в больницу сдавать кровь, захватив в качестве направления записку от своего банковского менеджера, медсестры только посмеются над вами. Но если вы принесете направление от лечащего врача, кровь у вас возьмут в два счета. А ведь и банковский менеджер, и врач являются авторитетами, но только каждый в своей области. Аналогично, если диктор телевидения уверяет вас, что о глобальном потеплении беспокоиться не стоит, в то время как ученые из Межправительственной группы экспертов по изменению климата всерьез обеспокоены этой актуальной проблемой, нетрудно определить, какой из авторитетов заслуживает в данном случае большего доверия. Зачастую, однако, оценить авторитетность источников не так-то просто.

Проверку научной информации лучше всего начинать с Wikipedia. Если вы хотите оценить ту или иную статью, опубликованную в научном журнале, Wikipedia поможет вам – как мы уже видели – быстро определить, является ли этот журнал уважаемым изданием или «пустышкой».

Однако во всех других случаях, когда вам требуется надежный источник информации, следует проявить осторожность. Зачастую статьи Wikipedia на удивление хороши: если, скажем, вам нужно узнать количество хоум-ранов бейсболиста Бейба Рута, вполне можно ею удовлетвориться. Но нередко в Wikipedia попадаются ошибки, и порой очень грубые. (Редакторы не в состоянии моментально просматривать и исправлять все тексты!) Хотите, открою вам секрет? Истинная ценность Wikipedia как средства оценки кроется не столько в самих статьях, сколько в упоминаемых там источниках.

Удостоверившись в существовании источника (а иногда брехуны попросту их придумывают, зная, что вряд ли кто-то потрудится проверить) и в надежности журнала, где напечатана статья, необходимо перейти к следующему шагу – найти саму статью. Почти все уважаемые научные журналы сегодня бесплатно выкладывают на сайтах аннотацию каждой публикуемой статьи[19]19
  Иногда удается отыскать и всю статью целиком, но не стоит особо на это рассчитывать. А порой авторы/журналы выкладывают материал в качестве «предварительной публикации».


[Закрыть]. Аннотация – это краткое изложение; как правило, исследователи формулируют вопрос, на который планируют ответить, описывают проведенные эксперименты и сообщают сделанные выводы. Аннотации обычно написаны сухим профессиональным языком, но, приложив толику усилий, большинство из них вполне можно расшифровать.

В чем смысл чтения аннотаций? Проверить, действительно ли в статье говорится о том, о чем заявляет брехун. Вы даже не представляете, как часто в ней говорится совершенно о другом.

Конечно же, далеко не всегда к источникам, которые вы хотите проверить, относятся маловразумительные научные работы. Информация часто поступает из газет, новостных онлайн-изданий и телепередач. Ознакомьтесь с другими сюжетами и репортажами данного ресурса, а также с манерой подачи там материала; это поможет вам определить его ценность как заслуживающего доверия источника.

Не забывайте: вы сами являетесь источником, который следует проверять. Вы пропускаете информацию через фильтры собственных предвзятых представлений, формировавшихся на протяжении всей вашей жизни. Не стоит рассчитывать на то, что вы сумеете полностью от них освободиться, но по крайней мере можно научиться их распознавать. Если вы постоянно слышите утверждения, подкрепляющие ваши предрассудки, нужно сделать шаг назад и подумать, а не пытаются ли вам впарить очередную хрень.

И помните: великое множество ненадежных источников никогда не заменит один надежный[20]20
  Пусть лучше надежных будет два. Разумно перепроверять даже самые авторитетные источники!


[Закрыть]. Пусть миллионы людей в кафе утверждают, что СПИД поражает только геев, но, если журнал Scientific American говорит обратное (а именно это он и делает), не нужно обладать особо критическим мышлением, чтобы сообразить, кому в данном случае стоит верить.

Это две тесно связанные между собой ловушки, угодить в которые очень просто, – и некоторые из нас порой действительно попадают то в одну, то в другую.

Термин «предвзятость подтверждения» описывает склонность обращать внимание на информацию, которая согласуется с нашими убеждениями, игнорируя информацию, их подрывающую. Есть и гораздо более тревожная тенденция: если вы намереваетесь раздобыть подтверждения своим убеждениям, рано или поздно вы начнете находить их повсюду!

Давайте рассмотрим пример, который наверняка хорошо вам знаком. Уверен, каждому встречался человек, которого вы так не любили, что создавалось впечатление, будто он абсолютно все делает неправильно. Он улыбнулся и поприветствовал вас на улице? Ясное дело, насмехался. Предложил помочь с домашней работой? Снизошел до помощи. По прошествии нескольких месяцев вы, возможно, оглянувшись назад, осознали, насколько предвзятым было ваше к нему отношение. Но на тот момент все свидетельства указывали: этот человек заслуживает вашу антипатию.

Когда межличностная предвзятость подтверждения перерастает в расовое и этническое напряжение, его вредоносность приобретает грандиозные масштабы. Допустим, люди одной этнической группы (назовем их Круги) вбили себе в голову, что люди, принадлежащие к другой этнической группе (Квадраты) всегда отличались агрессивностью, задиристостью, непорядочностью или коварством – выбирайте любое малопривлекательное человеческое качество. Следовательно, каждая драка между Квадратами, которую видит Круг, служит подтверждением агрессивной природы всех Квадратов.

Но подождите-ка! А как же все остальные Квадраты, те, что не дерутся?

Тут снова в дело вступает предвзятость подтверждения. Квадраты, которые не дерутся, не предпринимают должных мер, чтобы помешать драчунам! И это доказывает, что в действительности они поддерживают бузотеров, – еще одно доказательство присущей Квадратам агрессивности…

Мотивированная аргументация очень схожа с предыдущей ловушкой, и распознать ее не менее трудно. Представьте, что вы озадачились каким-либо вопросом: скажем, из чего состоит Луна? Вместо того чтобы изучать имеющиеся свидетельства, вы сразу выдаете ответ: она сделана из голубого сыра – и начинаете поиски доказательств в пользу своей версии, отбрасывая все, что ей противоречит.

Хорошим примером служит ажиотаж, время от времени поднимающийся вокруг фальсификаций на выборах. Нам говорят, что мошенничество на выборах – к примеру, двойное голосование – это серьезная проблема. И найти доказательства тому не представляет труда, если выбирать только источники, подкрепляющие данную точку зрения. Иногда, к примеру, люди действительно могут быть зарегистрированы в списках избирателей в нескольких штатах. Найдется ли лучшее свидетельство бесчестных намерений? Но тут есть один нюанс: как скажет вам любой член избирательной комиссии, когда человек переезжает из штата А в штат В, может пройти два или три избирательных цикла, прежде чем его данные будут удалены из базы первого штата. Здесь нет никакого злого умысла; просто бюрократия не поспевает за реальными событиями. Аналогично умершие люди могут годами числиться в избирательных списках.

По сути, фальсификации на выборах не является столь уж серьезной проблемой, поскольку и проблемы-то как таковой не существует. В 2012 г., сославшись на то, что фальсификация якобы приобрела угрожающие размеры, в штате Пенсильвания ввели систему голосования по идентификационным картам. Предполагалось, что это лишит права голоса десятки тысяч недобросовестных избирателей. Однако администрация штата была вынуждена признать в суде, что система эта не смогла выявить ни одного случая совершенного преступления!

Как избавиться от предвзятости подтверждения и мотивированной аргументации? Это несложно – трудно постоянно помнить о том, что от них нужно избавляться. Сделав какой-либо вывод, возьмите минутную паузу и спросите себя, не поспешили вы с выводом, тщательно ли изучили все соответствующие факты.

Помните: куда проще угадать слово в кроссворде, если подсмотреть ответы.