Текст книги "Мальчики с Марса. Почему с ними так непросто и что с этим делать"

После этого упражнения одна моя слушательница сказала:

– А у моего отца настоящей страстью была работа. Мой отец всю жизнь делал, что хотел.

И в ее голосе прозвучала неподдельная обида.

Поскольку ее отец был еще жив, я попросил ее спросить у него, что было его страстью до того, как он познакомился с мамой, и до того, как он выбрал специализацию в колледже. Я вручил ей свою визитку. Через несколько месяцев она мне позвонила.

– Знаете, я последовала вашему совету. Папа сказал, что в старших классах любил играть в школьных спектаклях и всех смешить. Но он не мог позволить себе провести несколько лет в Голливуде или Нью-Йорке, чтобы проверить, удастся ли ему стать настоящим комедийным актером. Он сказал, что выбрал физику, потому что родители говорили, что это практичнее, чем театр. Оказывается, не так уж он и любил физику.

Я сразу понял, что в их отношениях что-то изменилось: ведь теперь она говорила «папа», а не «мой отец».

Папа говорит, что до знакомства с мамой любил летать на маленьких самолетах. Он отлетал все положенные часы и получил права пилота. Когда они с мамой познакомились, он взял ее с собой в полет на закате, и хотя она боялась, но всегда рассказывала нам, детям, как это было романтично – улететь с папой в закат – и что тогда они в первый раз поцеловались и вообще.

Папа работал пилотом, и я думала, что именно это вы и называете его страстью, его блеском в глазах. Но он сказал, что работа пилота – это сплошные инструкции Федерального авиационного агентства и большая ответственность, а вовсе не свобода, романтика и первые поцелуи. Тогда я поняла, что вы имели в виду, когда говорили, что блеск в глазах и профессия – разные вещи.

Но и это не главное! Я всегда обижалась, что папа ни разу не взял меня с собой в полет. Что я не могла приобщиться к блеску в его глазах. И вот я набралась храбрости и спросила его об этом. А он сказал, что мама категорически запретила ему брать нас, детей, в полеты, и меня, и брата, потому что маленькие самолеты очень ненадежны. И он сказал, что когда мама забеременела, они с ней договорились, что она больше не будет с ним летать, пока дети не вырастут.

Так вот, доктор Фаррелл, я хочу сказать, что это был наш с папой самый важный разговор. Я стала относиться к нему гораздо лучше, особенно когда поняла, почему мне ни разу не удалось подняться с ним в воздух на самолете: ведь дело не в том, что я для него мало значила, а в том, что я значила для него слишком много. Спасибо вам огромное!

И вот еще что. Мне грустно, что с тех пор, как мы с братом окончили колледж, папа почти не летает. Думаете, мне стоит уговорить его вернуться в профессию?

Я сказал ей:

– Спросите, что он теперь об этом думает. Но главное – скажите папе, как вы ему благодарны за то, что он отказался от своей страсти ради вас, ради вашей мамы и брата. Когда он это от вас узнает, к нему вернется надежда, что вы станете для него новым блеском в глазах. Если он увидит, как вы с мамой и братом его цените, то поймет, что достиг цели в жизни.

Я думал, тебе безразлично

Когда я работал над предыдущей книгой, то в один прекрасный день, когда сидел с ноутбуком в кафе «Панникин» в калифорнийском городе Энсинитас, пару раз перехватил устремленный на меня взгляд какого-то молодого человека. Через некоторое время молодой человек решился подойти ко мне.

– Вы ведь Уоррен Фаррелл, правда?

Я подтвердил его догадку дружеской улыбкой, и он заговорил:

Я побывал на вашем семинаре, когда вы говорили про наших пап и их цель в жизни. Хочу рассказать, что в результате произошло со мной.

В День отца я решил задать папе тот вопрос про блеск в глазах. Он, кажется, не совсем понял, что имеется в виду, поэтому я привел примеры, которые приводили вы, – рыбалка, хобби и все такое прочее. Он сказал:

– Джимми, где ты этого набрался? На своих заумных семинарах, что ли? Так вот, жизнь – это никакой не блеск в глазах, а сплошные обязанности. Когда ты это поймешь, то станешь мужчиной.

Сначала я жутко разозлился, что вы мне мозги запудрили. Но потом я сказал папе:

– Понимаешь, папа, на семинаре меня заставили понять, что я думал только о себе и о том, что все не идеально, и тут я понял, что никогда не спрашивал тебя, кто ты на самом деле, о чем мечтал и на что надеялся в молодости. И это никуда не годится.

Уоррен, я договорить не успел, когда увидел слезы у него на глазах. Я был ошеломлен, потому что до сих пор видел папу плачущим только один раз – на дедушкиных похоронах.

– Папа, что случилось? – спросил я.

Он заверил меня, что все нормально. А потом, помолчав, сказал:

– Я думал, всем безразлично.

А потом и вправду расплакался. И обнял меня, как никогда в жизни не обнимал.

– Он словно говорил вам: «Теперь я достиг цели», да? – спросил я его.

– Да. Да, точно. Он словно говорил: «Теперь я достиг цели».

Я толком не знал отца

На следующем семинаре я рассказал об этом случае перед упражнением. А после упражнения один участник встал и сказал:

Я толком не знал отца, он ушел от нас, когда мне было четыре года. Я не видел его много лет. Но я знаю, что у него были сложности с алкоголем и припадки гнева.

Я не знаю, как он ответил бы на вопрос о блеске в глазах, но знаю, что до моего рождения он получал призы на соревнованиях по серфингу. Не уверен, что я прав, но стоит задуматься, что он не справился в переменами в жизни – с переходом от серфинга к моим подгузникам, с отказом от того, что не давало ему сойти с ума… В общем, мне пришло в голову, что он бросил не меня, что пьянство и буйство, вероятно, были для него уходом от себя.

А когда я это понял, то стал лучше относиться к нему, а следовательно, и к себе. Это здорово.

Этот молодой человек считал, что у него нет никаких отношений с отцом. Но даже если мы не знали своего отца, у нас с ним сложились определенные отношения. Наши отношения с отцом – те, что у нас в голове. И если мы смотрим на мир кого-то из родителей их глазами, наши отношения с ними меняются. Мы больше не думаем о своих обидах, а сострадаем их обидам. Думаем не о себе, а о них. А это меняет наши отношения и с ними, и с самими собой.

Как упражнение «блеск в глазах или работа» поможет вам подсказать вашему сыну цель в жизни?

Когда ваш сын ощутит, как важно, что его отец отдал блеск в глазах за другой блеск, который появляется у него в глазах, когда он видит, что его семья живет полной жизнью, мальчик поймет, как сильно его любят и как много семья значит для его отца. Если вы в разводе, это поможет ему увидеть, что любовь отца к нему на самом деле сохранилась, даже если казалось, что она рухнула.

Ощутив защиту и безопасность, ваш сын сможет увидеть, как сосредоточенность на чем-то большем, чем он сам, создает ощущение полноты и цели. Когда он увидит, что его отец – «победитель», и не винит сына в том, что ради него ему, отцу, пришлось «сдаться», отец становится для него вдохновителем. Теперь уже неважно, какое решение примет ваш сын – самому становиться отцом или сделать какой-то иной вклад во что-то более масштабное, чем он сам. Папа становится для него примером, какую бы цель он себе ни поставил – сыграть традиционную роль мужчины или какую-то другую. Так вы преодолеете разрыв поколений в поисках цели.

Если ваш сын умен и чуток, то для того, чтобы помочь ему найти себя, вам придется принять его бессознательную мудрость: в традиционной мужской роли есть какой-то подвох. Он слышит про власть и привилегии мужчин и, конечно, наблюдает это своими глазами, когда видит разных президентов и директоров. Но одновременно ваш сын понимает, что мужская роль вынуждает его чувствовать себя обязанным зарабатывать деньги, тратить которые будет кто-то другой, потому что сам он раньше умрет. С его точки зрения это отнюдь не власть и не привилегия. Наверное, ему известны некоторые факты, усугубляющие ощущение бесцельности, и ему нужна ваша помощь, чтобы получить конструктивную альтернативу.

Например, мальчики, родившиеся после 1960 года, уже не считают примерами для подражания американских президентов, прославившихся в первую очередь героизмом на войне. Великих войн стало меньше, а значит, стало меньше и великих воителей.

Роль военного утратила значимость, и теперь мужчины предпочитают «убиваться» на Уолл-стрит. Но теперь такие мужчины уже не спасители своей семьи от нищеты, а скорее «корпоративные сексисты», как в сериале «Безумцы» о шестидесятых годах. Современных банкиров зовут «банкстерами», и принято считать, что промышленные гиганты – фармацевтические, автомобильные, табачные, лимонадные, нефтяные – состоят в сговоре ради прибыли в ущерб простым людям. Поэтому многие мальчики, которые могли бы задуматься о корпоративной карьере как пути к мужественности, теперь считают это сделкой с дьяволом. Что же касается стремления сделать мир лучше благодаря политике… ну, если ваш сын умный и чуткий консерватор, едва ли он станет брать пример с президента Трампа, а если он либерально настроенный белый гетеросексуал, его, вероятно, отпугнет линия Национального комитета демократической партии США, поскольку яркой иллюстрацией культуры этой партии послужила электронная рассылка в 2017 году: партия объявляла, что в ее Технологической группе есть восемь вакантных мест, но сразу предупреждала, что заявлений от белых гетеросексуальных мужчин принимать не будет. В принципе. Невзирая на квалификацию{97}97
  Christine Rousselle, «DNC Email: Straight White Men Need Not Apply», «Townhall», 30 октября 2017 г.


[Закрыть].

Конечно, героями для вашего сына могут стать всевозможные Джобсы, Гейтсы и Цукерберги нашего мира или основатели компаний вроде «Oracle» (Ларри Эллисон), «Dell» (Майкл Делл), «Twitter» (Эван Уильямс) и «Whole Foods» (Джон Маккей), но ведь все они не окончили школу. Герои вашего сына не штурмовали традиционные лестницы, а строили свои собственные.

Бесцельность свойственна не только американским мальчикам. В Японии отцы уделяют корпоративному миру столько рабочих часов, и это вызывает такой стресс, что японцы были вынуждены придумать особый термин «кароси», который переводят как «смерть от переутомления» или «смерть за рабочим столом». И японские мальчики прониклись таким презрением к стилю жизни «кароси», что среди них стала очень популярной одноименная компьютерная игра, где «побеждает» тот, кто первым загоняет себя до смерти!{98}98
  Duncan McCargo, «Contemporary Japan», 3rd ed. (New York: Palgrave Macmillan, 2012), р. 80.


[Закрыть] Да-да, вы все прочитали правильно. В сущности, бессознательная мудрость японских мальчиков гласит: если папа – победитель, на самом деле он проиграл. Он «выиграл» в житейской игре, заработал деньги и стяжал власть, но заплатил за это тем, что проиграл саму жизнь. Причем зачастую он теряет ее буквально. Зачем? А еще японские мальчики точно знают, что семейные отношения – это вовсе не близость: об этом говорят многочисленные японские пословицы, например: «Хороший муж должен быть здоровым и в командировке»{99}99
  McCargo, «Contemporary Japan», р. 80.


[Закрыть].

Китайские и корейские мальчики тоже знают слова, обозначающие то же самое, что и «кароси». В Корее смерть от переутомления называется «гвароса», в Китае – «голаосы». По всему миру коллективное бессознательное умных мальчиков, которые в поколении своих пап наверняка дослужились бы до кароси, гвароса или голаосы, подсказывает им, что если таков мужской мир, то, гм… спасибо, что-то не хочется{100}100
  См. Warren Farrell, «The Myth of Male Power» (New York: Simon & Schuster, 1993).


[Закрыть]. Самые наблюдательные мальчики представляют себе «преуспевающего бизнесмена» в духе «Безумцев» таким, каким он предстает в заставке к каждой серии: силуэт человека, который выбрасывается из окна своего кабинета в небоскребе. Об ощущении бессилия, охватившем так называемых руководителей высшего звена, говорит и распространенный в этих кругах алкоголизм.

Ваш сын и служба в армии. От цели к бесцельности

На этих трех плакатах из трех разных эпох в истории США наглядно видна эволюция отношения к мужчинам, которых мы просим умереть за нас: сначала мы их вдохновляли, потом – обязывали, а теперь презираем.

В начале ХХ века нашему прапрадедушке говорили, что он нужен, что его помощи ждут, и это вдохновляло его на подвиги и придавало ощущение цели в жизни.

В конце ХХ века новобранца уже не вдохновляли, а обязывали вступить в ряды вооруженных сил: «Долг мужчины есть долг мужчины».

Сегодня будущего солдата по-прежнему обязывают рисковать жизнью, но при этом еще и обливают презрением: «Это так просто, что даже ты справишься». Обратите внимание, что каждый пункт инструкции сводится к двум словам: «Read it», «Fill it», «Mail it» – «Прочитай это», «Заполни это», «Отправь это» (а в сущности, к одному: «Прочитай», «Заполни», «Отправь»).

Ваш сын, как и его японские ровесники, не видит никакой благодарности общества этим мужчинам, которые рисковали жизнью ради своих семей, а зачастую и безвременно скончались. Ваш сын слышит, что это называется «сексизм». И чувствует (пусть и не формулирует), что сексизм, который не позволял женщинам работать, – это тот же самый сексизм, который заставляет мужчин работать на износ.

Вот о чем бессознательно размышляют некоторые из наших сыновей: если герой «Безумцев» Дон Драпер в финале оказывается в коммуне «Институт Эсален» и медитирует над тем, что значит быть мужчиной, вероятно, ему стоило с этого начать.

Из тех мальчиков, кто избирает армейскую карьеру, самых умных, как правило, ждет разочарование из-за бесцельности их миссии, а также из-за того, что то самое государство, ради которого они были готовы рискнуть жизнью, относится к ним, как к пушечному мясу.

Вот, к примеру, капрал Клей Хант. Он был снайпером на флоте. В 2009 году, после второй командировки, он решил лечиться от депрессии и посттравматического расстройства. Клей раз за разом обращался в министерство по делам ветеранов, но сталкивался лишь с проволочками и неуважением. И в результате застрелился – свел счеты с жизнью в возрасте 28 лет. Джейк Вуд, друг Ханта, описывает ощущения ветерана, вернувшегося из зоны военных действий, такими словами: «Мы пришли с войны не приспособленными к мирной жизни… Полное одиночество и потеря смысла существования»{101}101
  Dave Philipps, «In Unit Stalked by Suicide, Veterans Try to Save One Another», «New York Times», 19 сентября 2015 г., https://www.nytimes.com/2015/09/20/us/marine-battalion-veterans-scarred-by-suicides-turn-to-one-another-for-help.html.


[Закрыть].

Когда наши сыновья во всем мире видят, что цели, которые ставит перед ними культура и общество, приводят к самоубийству либо исчезают и сменяются бесцельностью, их бессознательная мудрость подсказывает, что есть и другие варианты, помимо лестницы в никуда.

ТЕМА ДЛЯ СЕМЕЙНОГО УЖИНА

Как эволюционировали методы социального соблазна, оправдывавшие отношение к мужчинам как к расходному материалу

Вот вопрос, который стоит обсудить в классе или за семейным ужином: отражает ли эволюция плакатов эволюцию отношения к мужчине на протяжении ХХ века (сначала он был нужен в армии, потом это стало его долгом, а теперь мужчина требуется как расходный материал, но пока он жив, к нему относятся свысока)? Если да, то почему?

Затравка для дискуссии: если нам теперь не нужно столько пушечного мяса в армии для оперативного реагирования, приводит ли это к тому, что мы все меньше уважаем мужчин?

Затем дискуссию следует углубить. Нет ли параллели между службой в армии, занятием чисто мужским, и историей рабства в США – общественного института, в рамках которого мы эксплуатировали тела и умы чернокожих людей (а не уважали их)? Или же это нельзя сравнивать, потому что первое – это закон, сформулированный свободными людьми, чья обязанность составлять законы, а рабство абсолютно противозаконно?

Вам кажется, что все это слишком спорно? Зато не скучно, и вашему сыну будет интересно с вами за столом. Разговоры так его увлекут, то он и не вспомнит, что не взял с собой смартфон!

Сквозь мифы в бездну. Бесцельность существования мальчиков

Чем нагляднее для вашего сына безнадежность отцовской жизни, чем сильнее он опасается повторить его судьбу, тем глубже эмоциональная бездна его бесцельности.

Чтобы понять, какие культурные сдвиги привели к бесцельности, проще всего обратиться к примеру Японии. После Второй мировой войны Япония, ранее принадлежавшая к коалиции Берлин-Рим-Токио, превратилась практически в нейтральную страну. За оборону Японии стали отвечать США. В пределах одного поколения мальчики и мужчины должны были перестроиться: только что от них ждали, что они будут убийцами-защитниками, а теперь их самих защищают от убийств. Раньше японские мальчики мечтали стать воинами, но теперь эта цель словно испарилась.

А это в сочетании со страхом быть запрограммированным на смерть от переутомления (кароси), который мешает мальчикам ставить себе целью работу в корпорациях, породило среди японских юношей целое течение, получившее презрительное название «травоядные» («сосоку данси»).

«Травоядные» тратят на косметику и одежду почти столько же, сколько женщины. Одна только фирма «WishRoom» продала этим юношам свыше 5000 бюстгальтеров! Травоядные, которых еще называют «одинокими паразитами» («парасаито сингуру»), как правило, безразлично относятся к карьере, свиданиям, сексу и браку. Они практически всегда живут с родителями. И особенно близки с мамами.

Тенденция сохранять детскую привязанность к матери и зависимость от нее ширится и в Западной Европе. В Германии мальчиков шутливо называют «птенчиками в гнездышке» («Nesthocker») за то, что они живут «В отеле „У мамочки“»; в Италии юноши все чаще возвращаются жить домой по приглашению матери, несмотря на то, что их (как и их сестер) дразнят «bamboccioni» («большими младенцами»). В Испании и Греции уровень безработицы среди молодежи превышает 50 % (в США – 12 %), и в результате традиционное представление о цели среди миллионов молодых людей сменилось ощущением зависимости.

Причем это не первый случай в истории. На протяжении самого долгого мирного периода в Японии (сегунат Токугава, 1603-1868), когда не было нужды в мужчинах-воинах, мужчины играли в театре женщин, женщины – мужчин, а эротическое искусство прославляло бисексуальность и трансгендерные ролевые игры.

И тогда, и сейчас то, что мальчики стали гораздо реже ставить себе цель стать героями на войне или на работе и рисковать для этого здоровьем и жизнью – добрый знак. Плохо другое: никто не предлагает им достойной альтернативы.

Но есть ли они, эти достойные альтернативы? Есть ли другая цель в жизни, которая обеспечит вашему сыну уважение общества? Да, есть. Но для этого нужен нестандартный подход к профессиональной карьере.

Женское движение предупреждает девочек, что семейная жизнь может вынудить их пожертвовать карьерой. Но никто не предупреждает мальчиков, что семейная жизнь может вынудить их пожертвовать собой ради карьеры.

В 1976 году со мной произошел один случай, который, возможно, перевернул мою жизнь – и наверняка заставил понять, чем жертвует мужчина ради карьеры…

Я только что вернулся из рекламного тура после выхода в свет моей первой книги. Журнал «Ms» пригласил нас, своих авторов, на банкет по случаю своего успеха. Здесь была и знаменитая феминистка Глория Стайнем, и перед банкетом мы с ней условились кое-что обсудить. Я как раз пытался перехватить ее взгляд, чтобы подтвердить эту договоренность, когда ко мне обратился незнакомый мужчина:

– Это вы Уоррен Фаррелл?

– Да, – ответил я, все еще думая о своем.

– Я вступил в вашу группу для мужчин, но вас так и не видел: ребята сказали, вы только организуете кучу групп, а когда работа налаживается, бросаете их.

Я кивнул, и тогда он ухмыльнулся:

– Значит, вы из тех, у кого в каждом порту по невесте?

Я хотел было пуститься в объяснения, но сообразил, что он шутит.

– Я просто хотел сказать, что эта группа сильно повлияла на мою жизнь. Я решил посвятить жизнь воспитанию сына.

– В каком смысле посвятить жизнь? – тут мне стало интересно. – А раньше вы работали?

Он улыбнулся.

– Еще как. Круглые сутки, без выходных. Поэтому жена ушла от меня, и я потерял контакт со старшим сыном. Потом женился во второй раз, но по-прежнему работал круглые сутки.

Когда человек так говорит, то, как правило, намекает, что работа у него хорошая, а между тем многие молодые мамы мечтают, чтобы их мужья активнее исполняли отцовские обязанности, однако это не всегда совпадает с готовностью мужа уйти с прибыльной должности. Поэтому я уточнил:

– Ваша жена не против такого решения?

– Она меня во всем поддержала. И мужская группа тоже.

– А чем вам помогла группа?

– Помните, вы научили нас такому упражнению – ведущий обходит группу и у каждого спрашивает, какая самая глубокая рана в его сердце? Так вот, я и подумать ничего не успел – сразу выпалил: «Я пренебрегал сыном ради карьеры».

– Как вы считаете, чем это было вызвано?

– Наверное, тем, что моя жена недавно сообщила, что беременна, и мы только что узнали, что у нас будет мальчик! Ну, а потом группа задала мне еще один из ваших диковинных вопросов: «Что бы вы сделали, если бы могли делать все, что захочется, не беспокоясь о деньгах?» А я пустился фантазировать: «Ушел бы с работы на несколько лет и растил бы ребенка». Тогда ребята спросили меня: спрашивал ли я у жены, как ей это понравится. Я стал перечислять причины, почему я считаю, что это непрактично, но они заставили дать слово по крайней мере спросить ее. Я и спросил.

– И она сказала «да»?

– Да, мы все подробно обсудили, и она поддержала меня на каждом этапе.

– Потрясающе. Давно вы сидите дома с ребенком?

– Ему полтора года.

– И как, все хорошо? Вы рады, что занимаетесь этим?

– Уоррен, растить сына – лучшее решение в моей жизни!

– Почему?

– Я словно бы открыл совершенно новую разновидность любви. Я даже не знал, что такое бывает. У меня бывали проблески такой любви с первым сыном, но не знал, какого размаха она достигнет, пока не посвятил себя ребенку.

– Например?

– Я думал: все это бессмысленные мелочи – вот он плакал, а я его рассмешил, вот я помог ему засунуть руку в рукав, вот в первый раз лепечет «папа» и «мама» – теперь это для меня весь мир, потому что он для меня весь мир. Понимаете, Уоррен, до этого я говорил о любви, но никогда не понимал, что это значит – полностью посвятить себя благополучию другого человека, ничего не ожидая взамен. Из этого следует все. Я никогда не знал, чего себя лишаю.

Он посмотрел на воспитание ребенка с такой удивительной точки зрения, что мы увлеклись разговором, и я начисто забыл о Глории. Однако примерно через час наш невидимый энергетический барьер сломал какой-то молодой человек:

– Можно автограф?

Я только что вернулся из рекламного тура, меня несколько раз показывали по телевидению, поэтому я протянул руку к блокноту и ручке, которые он держал. Молодой человек смутился.

– Что-то не так? – спросил я.

– Ну… нет… в общем, да, спасибо за автограф, конечно. Но я хотел автограф Джона…

Меня бросило в краску от стыда – как я мог решить, что ему нужен я? – а мой новый друг тем временем взял блокнот. И так проворно расписался, что я сразу понял: он в этом человек опытный.

– Ух ты. Извините, что я решил, что он имел в виду меня. Я мало смотрю телевизор. Позвольте спросить: кто вы?

– Да мне так гораздо больше нравится! Меня зовут Джон.

– Спасибо, Джон, это был чудесный разговор. Джон… а как дальше?

– Джон Леннон.

Поскольку в знаменитостях я ничего не смыслил, то был даже горд, что смог задать следующий вопрос:

– Вы ведь поете в группе, да?

Он кивнул с лукавой улыбкой.

– Простите меня, – выдавил я. – А как называется ваша группа, напомните?

– «Битлз».

Все-таки я был не настолько невежественным. И тут у меня потеплело на душе от нахлынувшего чувства гармонии. Я понял, что Джон был очень рад, что я его не узнал, а я разделил его радость и вполне оценил, как мудро было с его стороны не упоминать ни «Битлз», ни Йоко – ничего такого, что подсказало бы мне, с кем я имею дело, и лишило бы наш разговор непосредственности.

С моей точки зрения решение Джона стать «профессиональным папой» разрушило миф о том, что «если мужчина может, он делает, если не может – сидит дома с ребенком». Вот мужчина, достигший в профессии поразительных успехов, человек, которому многие завидовали, – и он поклялся, что лучшее решение в его жизни было забросить карьеру на несколько лет, чтобы растить сына.

Я много думал о решении Джона, и мне в голову пришли две интересные мысли.

1. Джон Леннон открыл не новую любовь, а скрытого Джона Леннона. Джон Леннон, который «зарабатывал» любовь, открыл Джона Леннона, который может сам стать воплощенной любовью.

2. Если бы Джон ухаживал за своим первым сыном Джулианом так же, как за Шоном, мы никогда не узнали бы, кто такой Джон Леннон.

Может показаться, что Джону было проще отказаться от карьеры ради воспитания ребенка, поскольку у него были деньги. Но деньги и успех пришли к нему после трудного извилистого пути. Джон рассказал мне, с какими юридическими сложностями и с какой битвой самолюбий ему пришлось иметь дело, чтобы разобраться с эмоциональными и денежными требованиями остальных участников группы и их любимых – а ведь был еще и целый сонм менеджеров, бухгалтеров и адвокатов. К тому же от него эмоционально зависели миллионы поклонников – и да, он и сам эмоционально зависел от них.

Джон понимал, что глубоко увяз в болоте под названием «кто кому хозяин»: все, чего он достиг в жизни, сковывало его по рукам и ногам. Но ему хватило славы, чтобы понять, каков ее предел, и хватило уверенности в себе, чтобы не ограничивать себя потребностью в славе. Он понимал, каковы пределы карьеры.

Кроме того, у Джона было еще пять факторов, благодаря которым он смог принять решение.

• Жена, которую интересовал он сам, а не его деньги.

• Энергичная группа поддержки – его мужская группа.

• Рана в сердце.

• Богатое воображение.

• Храбрость, позволяющая доводить задуманное до конца.

В ваших силах дать своему сыну возможность стать первопроходцем в этом эмоциональном сдвиге, обрести в себе «скрытое я», которое может стать воплощенной любовью, избавиться от ощущения, что заслужить любовь близких можно только в разлуке с ними – отцовская «ловушка для героя».

Создать альтернативу для вашего сына – это не просто рассказать ему, что можно быть и «профессиональным папой», но и показать, что в будущем появятся профессии, которые позволят ему в полной мере ценить самого себя. Об этом я подробно поговорю в главах 10 и 11. Но прежде чем ваш сын сможет разобраться, какие профессии позволят ему обрести ценность в собственных глазах, он должен понять, в чем суть социального соблазна, с которым он сталкивается еще с детства, и почему общество требует, чтобы он обрел ценность в собственных глазах, обесценив себя. Он должен понять, что такое «парадокс героя».