Текст книги "Комитет 300. Полная версия"

Мексика получала большую часть своих ядерных технологий из Аргентины, но Фолклендская война положила этому конец. Ещё в 1986 году «Римский клуб» постановил, что экспорт ядерных технологий в развивающиеся страны будет прекращён. Обладая атомными электростанциями, вырабатывающими большое количество дешёвой электроэнергии, Мексика стала бы «латиноамериканской Германией». Такое развитие событий явилось бы катастрофой для заговорщиков, которые к 1991 году прекратили всякий экспорт ядерных технологий из Аргентины, за исключением тех, которые предназначаются Израилю.

Комитет 300 планирует сделать из Мексики страну с феодальным земледелием, что позволит легко контролировать и расхищать мексиканскую нефть. Соединённым Штатам может быть выгодна только стабильная и процветающая Мексика, равноценный торговый партнёр, а не источник дешёвой рабочей силы и плохих условий труда.

Если бы только в США страной правили не политиканы, а государственники, мы могли бы действовать совместно и воспрепятствовать планам Единого мирового правительства и Нового мирового порядка, желающего вернуть Мексику в состояние беспомощности. Если бы мы смогли разрушить планы «Римского клуба» в отношении Мексики, это было бы шоком для Комитета 300, от которого он оправился бы не скоро.

Комитет 300 всегда имел возможность посадить в Белом доме, при помощи подконтрольных ему организаций, одного из своих агентов или, по крайней мере, свести на нет результаты деятельности любого президента, не подчиняющегося их требованиям. Так случилось, например, с президентом Рейганом. Вот что сказал Стюарт Батлер из «Фонда наследия» (The Heritage Foundation) о победе Рейгана: «Правые думали, что в 1980 году они победили, но в действительности они проиграли».

Батлер говорил о ситуации, в которой оказались правые, когда они поняли, что все важные посты в администрации Рейгана были заняты людьми, назначенными «Фабианским обществом» по рекомендации «Фонда наследия». Батлер далее сказал, что «Фонд наследия» будет использовать идеи правых для навязывания Соединённым Штатам левых радикальных принципов – тех самых радикальных идей, которые сэр Питер Викерс Холл (главный фа-бианист США и ключевая фигура «Фонда наследия») обсуждал в открытую в течение 1980 года перед президентскими выборами.

Сэр Питер Викерс Холл оставался активным фабиани-стом, несмотря на то, что он возглавлял консервативный «мозговой трест». Как член британской олигархической семьи Викерсов, владеющей предприятиями по производству оружия, он обладал влиянием и властью. Семья Викерсов входила в узкий круг лиц в Великобритании, ввязавших США в Первую мировую войну, несмотря на активное сопротивление со стороны Сената и народа.

Президент Вильсон организовал «Военно-промышленный совет» под руководством биржевого дельца с Уоллстрит Бернарда Баруха. В него входил Самуэль Буш – отец Прескотта Буша. Совет поставлял оружие обеим воюющим сторонам во время Первой мировой войны, а также во время прихода к власти Гитлера. Официальным прикрытием Питера Викерс Холла являлся «Институт городского и регионального развития» при Калифорнийском университете.

В течение долгого времени он был доверенным лицом Энтони Веджвуда Бенна (лидера британских лейбористов и члена Комитета 300). Сэр Викерс и, до своей смерти, Бенн имели тесные связи с Тавистокским институтом человеческих отношений – главным учреждением в мире по промыванию мозгов. Викерс весьма эффективно использовал свою тави-стокскую подготовку при произнесении речей. Предлагаем рассмотреть следующий пример:

«Есть две Америки. Одна – это общество девятнадцатого века, основанное на тяжёлой промышленности. Другая – растущее постиндустриальное общество, в некотором смысле построенное на обломках старой Америки. Именно кризис отношений между этими двумя мирами породит экономическую и социальную катастрофу следующего десятилетия. Эти два мира находятся в глубоком противостоянии, они не могут сосуществовать. В конце концов, постиндустриальный мир должен будет стереть другой мир с лица земли».

Напомню, что эта речь была произнесена в 1981 году, и сейчас по состоянию нашей экономики и промышленности видно, насколько точным было предсказание сэра Питера о том, что старый американский образ жизни, наша конституционная республиканская форма правления, должны быть упразднены Новым мировым порядком. Америка, которую мы знали, либо должна уйти сама, либо должна быть уничтожена.

Остановимся здесь, чтобы напомнить нашим читателям, что при президентстве Джорджа Герберта Уокера Буша, который в течение долгого времени был слу-юй Комитета 300 и руководителем высшего звена, в Белый дом пришли новые правые радикалы. Республиканская военная партия, возглавляемая Бушем, приступила к ликвидации Конституции США и продолжала держать прямой курс, взятый Линкольном и его партией военных радикалов, на войну в Ираке. Продолжим очень откровенное заявление сэра Питера:

«Это (процесс деморализации) будет происходить в Соединённых Штатах по мере ухудшения экономической ситуации. Это (данный процесс) необходимо для того, чтобы заставить людей сделать тяжёлый выбор. Если не будет планирования будущего или если избиратели будут препятствовать прогрессу, наступит такой общественный хаос, масштабы которого сейчас трудно представить. У городской Америки очень мрачные перспективы. Ещё есть возможность что-то сделать с крупными городами, но в целом городское население сократится, и промышленная база придёт в упадок. Это породит общественные волнения».

Позднее, Збигневу Бжезинскому было поручено написать для английского олигарха план создания Новой Америки. Был ли сэр Питер медиумом, великим магом или просто гадальщиком-шарлатаном, которому сопутствовала удача? Конечно же, нет. Сэр Питер просто прочитал вслух план Комитета 300 и «Римского клуба», предусматривающий медленную смерть Соединённых Штатов – крупнейшего в мире промышленного гиганта. Оглядываясь в прошлое, когда, двадцать пять лет назад, сэр Питер изрёк свои предсказания, может ли кто-нибудь усомниться в том, что планы Комитета 300 по разрушению промышленности США – это уже совершившийся факт, и что пророчество оказалось точным, практически вплоть до последнего слова?

Следует отметить, что тесть сэра Питера Викерс Холла работал над докладом Стэнфордского исследовательского института «Изменение образа человека» («Changing Images of Man»), из которого была взята большая часть ключевых рекомендаций в три тысячи страниц, направленных администрации Рейгана. Более того, будучи высокопоставленным офицером британской разведки МИ-6, сэр Питер Викерс Холл мог предоставить «Фонду наследия» много заблаговременной информации.

Не без его участия, как члена Комитета 300 и НАТО, последнее поручило «Римскому клубу» разработать обширную социальную программу, которая должна была коренным образом изменить направление развития Америки, каким его видел американский народ. «Римский клуб», по указанию Тавистока, поручил «Стэнфордскому исследовательскому институту» (СИИ) разработать такую программу не только для Америки, но и для всех стран атлантического блока, а также стран-членов «Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе» (ОБСЕ).

Другими участниками заговора были Уильям Ф. Бакли (William F. Buckley), Милтон Фридман из Гуверовского института и, что важнее всего, Этьен Давиньон. Все они присутствовали на главном собрании «Римского клуба», которое прошло в Вашингтоне 10 декабря 1980 года. Собрание было созвано с целью обсуждения экономических планов по дестабилизации экономики США. Члену Комитета 300 Этьену Давиньону было поручено задание по развалу сталелитейной промышленности США. Сомневаюсь, что кто-либо из сотен тысяч квалифицированных рабочих этой отрасли и рабочих судостроительных верфей, потерявших работу и до сих пор не нашедших себе занятия, более тридцати лет спустя, когда-либо слышал о Давиньоне.

Эти факты были приведены в апрельском выпуске «Всемирного экономического обозрения» («World Economic Review’) за 1981 год. Моё внимание привлекла одна из речей, произнесённых на тайном совещании 10 декабря 1980 года, главным образом потому, что её автором был Франсуа Миттеран. И снова мои читатели могут сказать: «При чём тут Миттеран? Это было очень давно».

Я придерживаюсь того мнения, что все события прошло-ю несут очень важную для нашего времени информацию, которую мы не можем проигнорировать. Французский истеблишмент списал со счетов Миттерана, который для большинства французов был уже никто. Но один мой источник в разведке ранее сообщил мне, что уже идёт работа над тем, чтобы вызвать Миттерана из политического небытия, стряхнуть с него пыль и вернуть к власти, поэтому его слова представляли для меня большой интерес:

«Капиталистическое промышленное развитие несовместимо со свободой. Мы должны положить этому конец. Экономические системы XX и XXI веков будут использовать машины для подавления человека, прежде всего, в области атомной энергии, где уже достигнуты существенные результаты».

Возвращение Миттерана в Елисейский дворец стало великим триумфом Комитета 300. Оно доказало, что последний может пренебрегать политическим волеизъявлением народа, нарушать государственные границы, принимать решения относительно перемен, а затем осуществлять их либо силой, либо иными средствами, которые могут потребоваться для достижения поставленных целей, невзирая на сопротивление. Возвращение Миттерана, который за несколько дней до этого был полностью отвергнут политической партией власти в Париже, было победой грядущего Нового мирового порядка.

Побывав в Тавистоке, Уолтер Липпман вернулся в США и основал две упомянутые выше организации воинствующего левого толка, ставивших перед собою цель создать конфронтацию между промышленными рабочими и так называемым «капиталистическим классом». Проект Липпмана являлся неотъемлемой частью плана проникновения Комитета 300 в образовательную политику при помощи заведений, распространившихся по всей Америке, при этом Липпман был одной из самых крупных фигур в Комитете. Он был также яростным борцом за «особые отношения» между Великобританией и США. Классическим примером того, как работают эти «особые отношения», стала Корейская война. Генерал Дуглас

Макартур хотел сбросить бомбы на тыловые военные базы, поскольку китайская армия готовилась переправиться через реку Ялуцзян. Макартур телеграфировал Гарри Трумэну, подробно изложив свой план действий. Телеграмма привела в ужас господствующую социалистическую фракцию Государственного департамента США, и президента вызвали на собрание в Блэр-хаус, где он получил указания от «Королевского института международных отношений». Ревностный слуга Комитета 300 Дин Раек (Dean Rusk) с самого начала взял руководство в свои руки, сказав, что Трумэн обязан отказать Макартуру в исполнении его плана.

Как сообщает источник, присутствовавший на собрании, Ачесон остро акцентировал внимание на «особых отношениях» между Великобританией и США. Он сказал, что США не должны предпринимать каких-либо действий, которые могут включать в себя бои на маньчжурской стороне реки Ялуцзян без предварительного согласия британского правительства. Ответ британского правительства состоял в том, что оно не может одобрить план Макартура, который не только положил бы конец Корейской войне, но также «поставил бы крест» на Китае как мировой военной державе будущего. Англичане отстаивали свою наркоторговлю с Китаем, следуя своей многовековой опиумной стратегии.

Такова основа так называемых «особых отношений» между этими двумя странами, которыми хвастались Черчилль и лорд Галифакс. Эти «особые отношения» стоили миллионов жизней американцев, погибших во Вторую мировую войну и в войнах с Кореей и Вьетнамом. Именно эти «особые отношения» заставили США воевать в Персидском заливе против Ирака во имя британских интересов. Американские нойска воевали, главным образом, защищая интересы компании «Бритиш Петролеум» – одной из крупнейших компаний Комитета 300, в которой большую долю капитала имеет семья королевы Елизаветы.

С 1938 года вся разведывательная деятельность проводилась под контролем этой специальной совместной командной структуры. Обладая опытом координации действий и могуществом своей специальной разведывательной сети, составной частью которой является «Интерпол», Комитет не затруднится, как это может показаться на первый взгляд, запустить тщательно согласованные по времени глобальные акции, будь то студенческие беспорядки или свержение лидеров суверенных государств тайными действиями ЦРУ. Для «олимпийцев» это работа одного дня.

У «олимпийцев» сколько угодно специалистов, которых им достаточно лишь поманить рукой. Может быть полезно взглянуть на некоторых из них. Имя Бернарда Левина, вероятно, мало кому известно в Соединённых Штатах. В отличие от декадентских «поп-звёзд» или последних жалких голливудских «открытий», учёные либо вообще не привлекают внимания публики, либо это происходит редко. Из сотен учёных в Соединённых Штатах, работающих под контролем «Римского клуба», Левин заслуживает специального упоминания хотя бы по причине его роли в подрывной деятельности против Ирана, Филиппин, Южной Африки, Никарагуа, Южной Кореи и Сербии. Свержение шаха Ирана происходило по плану, который разработал Бернард Левин и Ричард Фолк под контролем Аспенского Института (руководимого Робертом Андерсоном) – логова Комитета 300 в Америке.

Левин является автором работы под названием «Перспективы времени и моральный дух» («Time Perspective and Morale»). Эта публикация «Римского клуба» представляет собой руководство по подавлению морального духа наций и отдельных лидеров. Вот выдержка из этого важного «программного» документа:

«Один из главных методов подавления морального духа посредством стратегии устрашения состоит в точном соблюдении следующей тактики: нужно держать человека в состоянии неопределённости относительно его текущего положения и того, что его может ожидать в будущем. Кроме того, частые колебания между суровыми дисциплинарными мерами и обещанием хорошего обращения, одновременно с распространением противоречивых новостей, делают структуру ситуации неясной, и человек теряет представление и уверенность в том, приведёт ли его какой-либо конкретный план к желаемой цели или же, наоборот, отдалит от неё. В таких условиях воля даже тех личностей, которые имеют чёткие цели и готовы пойти на риск, оказывается парализованной сильным внутренним конфликтом в отношении того, что следует делать».

Эта программа «Римского клуба» применяется к национальным лидерам, национальным правительствам, а также к отдельным личностям. Нам в США не следует думать, что «это же Америка, и такого рода вещи просто не могут здесь происходить». Позвольте мне уверить вас, что они происходят в США и, быть может, чаще, чем мы можем себе вообразить. И никто из поссорившихся с Комитетом 300, не может чувствовать себя защищенным от его репрессий.

План Левина-«Римского клуба» имеет своей целью так сильно деморализовать всех нас, чтобы мы, сбитые с толку, безропотно принимали всё, что запланировано в отношении нас. Американский народ, как стадо овец, смиренно следует приказам «Римского клуба». К любому лидеру, производящему впечатление сильной личности и появляющемуся внезапно, чтобы «спасти» нацию, нужно относиться с крайним подозрением.

Вспомним, что британская разведка много лет готовила Хомейни к его миссии, особенно во время его пребывания в Париже, прежде чем он внезапно появился как спаситель Ирана. Читатели будут удивлены, узнав, что Хомейни был из Афганистана, где его отец работал в течение многих лет в качестве агента МИ-6. Керенский, будущий «спаситель» России, также всё время служил британским интересам, как и Джон Востер (John Voster) и Ф. В. де Клерк (F. W. de Klerk) (бывший лидер Южной Африки), которые самым постыдным образом предавали свои народы.

После нескольких десятилетий исследований я пришёл к выводу, что американцы – это народ, проявлявший наибольшее попустительство в мировой истории. Его «обрабатывали» агенты Комитета 300, которые теперь уверены в том, что по истечении 47 лет войны с американцами те уже готовы подчиниться установлению Нового мирового порядка и власти Единого мирового правительства. Взгляните вокруг – кто будет сомневаться в том, что Комитет 300 и в самом деле уже практически достиг своих целей?

Всё вокруг зримым образом свидетельствует о том, насколько деморализованы Соединённые Штаты. Есть ли в истории этой когда-то великой нации хоть какой-нибудь период, который мы могли бы назвать началом упадка и крушения величайшей из всех республик, существовавших когда-либо на свете? Смиренно предлагаю своё мнение, сформировавшееся у меня после сорока лет исследований, которое состоит в том, что началом этого постепенно ускоряющегося падения была Гражданская война 1861 года. Я предпочитаю называть её «американской Войной между штатами», а не Гражданской войной. Эта самая трагическая война обросла баснословным количеством мифов и недоразумений, грозящих заслонить собою факты.

Американская война 1861 года была целиком и полностью результатом махинаций Комитета 300 и его слуг высшего уровня – главным образом, Ротшильдов и целого легиона их агентов. Эта война также не была событием, зависевшим от обстоятельств. Это была тщательно спланированная битва между властвующей элитой Комитета 300 («олимпийцами»), в которую входили финансовые магнаты и заправилы Европы, и новой молодой нацией. Это крайне сложное силовое противоборство относительно того, кто будет править этой многообещающей землёй с огромным потенциалом, шло в трёх направлениях: экономике, политике и международной интриге.

Сложности начались из-за отклонений от общей закономерности и ряда непоследовательных действий, ставших причиной явного раскола между наиболее пострадавшими – несколькими штатами. Например, трое братьев супруги Авраама Линкольна, как и внук Томаса Джефферсона (Thomas Jefferson) и Джордж В. Рандольф (George W. Randolph), сражались в рядах Армии Конфедерации. Тадеуш Стивене (Thaddeus Stevens), самый громогласный сторонник войны против южных штатов, позже говорил, что бывшие рабы, прибывающие в его штат (Пенсильванию), не имеют права голосовать. Авраам Линкольн в речи, произнесённой им в Конгрессе в 1847 году, соглашался с тем, что Юг был вправе выйти из Союза:

«Любой народ где угодно… вправе восстать и свергнуть существующее правительство и создать новое, если оно подходит ему больше».

Однако уже через какое-то время противники Линкольна обвиняли его в том, что он ввязал Америку в ужасную войну, отказав в этом праве южным штатам, которые решили выйти из Союза. Хуже того, Линкольн воспользовался политическим софизмом, назвав это отделение «бунтом» и записав южные штаты в разряд «бунтовщиков». Можно было бы рассказать ещё очень многое, но поскольку настоящая книга не о войне 1861 года, я не буду слишком далеко уклоняться от основной её темы.

Почему Линкольн обозначил это сложное противоборство словом «бунт»? Так или иначе, но одна из причин заключалась в том, что это давало ему возможность созвать народное ополчение. «Бунт» был одним из трёх аргументов в его пользу, подтверждавших, что он действует на основании Конституции. Другой нелогичный поступок совершила Гарриет Бичер-Стоу²⁵ (автор книги «Хижина дяди Тома») которая переехала во Флориду и затем стала предупреждать о том, как опасно давать право голоса освобождённым «безграмотным» рабам и неграм. Сегодня политкорректно указывать на северные штаты как на защитников негров, но исторически это неточно.

История представляет север в данной роли таким же образом, как это делает множество голливудских «исторических» фильмов. Правда состоит в том, что в основе экономики юга лежало сельское хозяйство, что предполагало необходимость рабского труда, как, в принципе, и сегодня, когда сельскохозяйственные штаты, такие как Калифорния и Флорида, полагают, что не смогут обойтись без нелегальной рабочей силы, поставляемой Мексикой.

С другой стороны, в 1860 году основой экономики севера являлась промышленность, и в рабах не было особой нужды. Тем не менее, многие выдающиеся представители северных штатов, как, например, генерал Улисс Грант, имели рабов, в то время как супруга Авраама Линкольна получила в наследство крупную сумму денег, вырученную от продажи рабов её отцом. Рабство в Вашингтоне, в федеральном округе Колумбия, оставалось законным ещё в течение целого года после того, как начались боевые действия. Но в южных штатах (называемых «округами юга») рабство не допускалось законом, предположительно уже с 1861 года.

Это произошло после того, как 30 августа 1861 года генерал Союза Фримонт ввёл военное положение в Миссури, тем самым предоставив свободу живущим там рабам. Но «свобода» была недолгой, так как Линкольн практически немедленно вмешался, отменив приказ Фримонта.

После войны прошёл референдум, на котором предлагалось предоставить право голоса неграм, но 7 369 человек высказались против этого, а поддержали данное предложение только 36. Когда Линкольн обратился к пограничным штатам, призывая добровольцев в Армию Союза, правитель штата Кентукки (родины супруги президента) отказал ему наотрез:

«Кентукки не предоставит своих войск для недоброй цели – подавления своих сестёр – южных штатов».

Август 1862 года принёс массу новых парадоксов. Когда Линкольну в споре с Фредериком Дугласом был задан вопрос, почему он (Линкольн) не предоставил свободу многим тысячам рабов в северных штатах (Союза), его ответ прозвучал неубедительно: «Это не соответствовало бы конституционным нормам». «Правильная» версия истории с Манифестом Линкольна об освобождении рабов мало похожа на правду, которая состоит в том, что Линкольн надеялся, что дело закончится восстанием рабов южных штатов против их хозяев. Однако этого не случилось. Негры оставались преданными своим владельцам. Вероятнее всего, исход дела был известен Линкольну, но, отчаянно пытаясь найти хоть что-то, способное уменьшить его вину как предателя, преступившего Конституцию, он всё-таки не отступался от своего Манифеста.

Политически корректная версия основных причин войны имеет много слабых мест. После провозглашения Манифеста об освобождении рабов 1 января 1863 года произошло одно событие, ошеломившее радикальных республиканцев. Несколько сотен офицеров Союза и несколько тысяч солдат, выразив свой протест, покинули ряды Армии Союза и разъехались по домам.

В чём же была причина? В Армии Союза было 315 000 рабовладельцев (200 000 – в Армии Конфедерации), и мужчины, ушедшие из Армии Союза, были категорическими противниками освобождения рабов. Я привожу эти факты и цифры статистики для того, чтобы показать, что главной причиной войны была не проблема рабовладения.

25 июля 1861 года Конгресс принял резолюцию, заявлявшую, что цель войны заключается не в том, чтобы положить конец рабовладению, а в зашите Союза. 15 июня 1864 года, когда южные штаты были оккупированы Армией Союза и их делегатам запрещалось иметь своих представителей в Конгрессе, последний проголосовал против уничтожения рабства. Американская война 1861 года, как и любая другая, была спланирована особыми группами, объединёнными общим интересом, теми, кто должен был получить от неё максимальную выгоду, – Комитетом 300 и легионом его слуг в Соединённых Штатах, всегда готовых к действию по его требованию.

В начале списка значатся владельцы международных банков, возглавляемые Ротшильдами. Это было также началом грандиозной узурпации власти должностным лицом, именуемым Президентом, без которого война не могла бы начаться. Ущерб, понесённый Соединёнными Штатами в результате самоуправства президента, начавшегося во время войны 1861 года, возрастал и теперь является постоянным. Последующие президенты США переняли эстафету у Линкольна, неправомерно присваивая себе всё больше и больше власти (что запрещено Конституцией) и почти умертвив последнюю.

Международный социалист Теодор Рузвельт (известный как «ТР») первым открыто и позорно узурпировал власть, на которую он не имел права. TP издал более 1 000 так называемых «административных указов» (управление указами)²⁶, а при президентстве другого отъявленного социалиста, Вудро Вильсона, самоуправство достигало всё больших и больших масштабов. При всё возрастающем использовании антиконституционных «административных указов» мы теперь имеем ту антиконституционную ситуацию, когда президент издаёт указы, а Конгресс механически их утверждает.

Несмотря на то, что большая часть ран, оставшихся от Американской войны 1861 года, затянулась, гораздо более серьёзные раны, нанесённые Конституции, не зажили. С моей точки зрения, Конституция США оказалась самой катастрофической потерей войны. Именно это и планировалось, так как Фабианское общество постановило, что Конституции штатов и Федеральная Конституция США должны быть уничтожены до установления власти Единого мирового правительства в Вашингтоне.

Общепринятая точка зрения, поддерживаемая тысячами голливудских «эпопей» об Американской войне 1861 года, заключается в том, что это была война за освобождение рабов. Прежде всего, Линкольн в то время не обладал конституционным правом на предоставление рабам свободы; рабы относились к разряду частной собственности. По обе стороны баррикад были люди, которые, будучи сами рабовладельцами, считали рабство несправедливостью и злом. Я также придерживаюсь этой точки зрения.

Юг оказывался на той чаше весов, которая перевешивала в сторону отмены рабства. Владельцы плантаций начинали постепенно понимать, что рабский труд не выгоден, не говоря уже о том, что безнравственен. Упразднение рабства было предопределено, неважно, по экономическим или этическим соображениям, но международные заговорщики не были намерены ждать добровольной его отмены, которая лишила бы их козырной карты.

Как мы уже говорили, Американская война 1861 года была организована и проведена при поддержке зарубежных заговорщиков и по повелению финансовой элиты, контролируемой Комитетом 300. Им была нужна война. «Конгрэшнл глоуб» («The Congressional Globe»), в номере от 31 января 1866 года, на стр. 546–548, проливает свет на истинную причину войны:

«Но эта война не могла бы состояться, если бы Конгресс и граждане всех остальных штатов уважали права каждого из штатов. Мы все наслышаны о «первой пушке», которая даёт залп, свидетельствующий о начале восстания. Из этой первой пушки выстрелили не повстанцы в форте Самтер и не старый Джон Браун из Вирджинии, а американский Конгресс, когда этот орган принял «Миссурийский компромисс» и незаконно присвоил себе право контролировать ситуацию с рабовладением, в то время как решение этого вопроса должно зависеть только от населения каждого штата».

Моральное разложение Соединённых Штатов началось с таких нарушений Конституции, как, например, отказ южным штатам в их праве выйти из состава Союза, заявившего о своём праве распоряжаться частной собственностью, которого нет нигде в Конституции; как самовольная приостановка Линкольном правила о доставлении в суд²⁷, являющаяся неконституционным действием; как втягивание американского народа Вудро Вильсоном в Первую мировую войну против желания 87 % американцев. С другой стороны, это были закулисные интриги иерархии заговорщиков Комитета 300, который обошёл Конституцию США и попрал волю народа. Вслед за «Великой войной» вскоре пришла Вторая мировая война, и о её начале возвестила та же самая пушка, которая давала залп при президентстве Вильсона, разжигавшего войну.

Пожалуй, одним из самых язвительных и проницательных наблюдателей того времени был сенатор Шелл. В своей речи, произнесённой им в Сенате, он охарактеризовал ситуацию с галопируюшей узурпацией власти президентом следующим образом:

«Начиная со времени Вильсона, велась постоянная борьба за низведение нас до уровня Европы. Те же самые лица, что и во времена Вильсона, та же самая шайка разрушителей, ввязавшая нас в войну и погубившая, находится у руля и сейчас. Первым «благородным экспериментом» президента после его вступления в должность был поиск сил и средств, которыми он мог бы воспользоваться для того, чтобы найти нечто, ему совершенно недозволенное, какой-нибудь тайный способ словчить. Этот шанс представился ему, когда Флоранс Келли (Florence Kelly) преподнесла ему книгу фабианцев-социалистов «Новый курс» («A New Deal»). В его правление не было войн, в отличие от эпохи его предшественника, поэтому он придумал войну, назвав её войной с Великой депрессией – по типу войны за демократию. Нам известно, что итогом войны за демократию (Первой мировой войны) явилась утрата демократии во всём мире и неистовое распространение диктатуры. Ему было необходимо найти какое-нибудь законное основание, чтобы успокоить народ, в то время как он узурпировал власть».

(Абсолютно то же самое сделал Линкольн; президент Джордж Герберт Уокер Буш поступил точно так же в отношении войны с Ираком, а сейчас это повторяет Дж. У. Буш).

«Тогда он наказал своему министру юстиции и генеральному прокурору найти какой-нибудь весомый предлог, и тот нашёл закон, изданный Вильсоном в Первую мировую войну, «для ограждения демократии в мире», и, на основании этого фальшивого закона, закрыл все банки страны, чтобы опустить нас на самое дно бездны отчаяния. Та малость смелости и доверия, которая была оставлена (нации), и та была отнята у неё».

На самом деле война имела несколько причин, которые были Соединённым Штатам не на пользу. В 1787 году, менее чем за сто лет до Американской войны 1861 года, великий французский писатель и философ Робер Жак Тюрго (Robert Jacques Turgot) написал большую работу об американской революции, из которой приводится следующий отрывок:

«Невозможно не желать всем сердцем, чтобы этот народ смог добиться всех тех успехов, на какие он только способен. На него возлагает свои надежды весь мир, для которого он может стать образцом. Он способен доказать самим делом, что люди могут быть свободными и, в то же время, жить в мире, и что в их силах стряхнуть с себя оковы, в которые их заковали тираны и подлецы всех мастей, чтобы связать их под предлогом общественного блага.

Они могут подать пример политической свободы, свободы вероисповедания, свободы в торговле и промышленности. Убежище, которое они дадут угнетаемым нациям, принесёт земле покой. Та лёгкость, с которой оскорблённые смогут спастись бегством от деспотических правительств, заставит правителей быть справедливыми и осторожными, а взору остальных народов мира будут постепенно открываться те пустые иллюзии, в которые их до сего времени заставляли верить политиканы».