Текст книги "Комитет 300. Полная версия"

Точно такой же аргумент выдвинули на Конгрессе подставные лица Бронфмана и других крупных наркодельцов: надо предоставить правительству США монополию в данной сфере, и тогда можно будет сэкономить миллионы долларов, которые идут на мнимую войну с наркотиками. Семья Бронфманов вела торговлю спиртными напитками из Канады в период «сухого закона», а затем использовала ту же цепочку агентов для осуществления поставок героина, кокаина и марихуаны.

В период с 1791 по 1894 год количество разрешённых опиумных притонов в «Шанхайской многонациональной колонии» возросло с 87 до 663. В Кантоне было около трёх тысяч курилен опиума. Каждый «кули» выкуривал по 30 трубок опиума в день. Стоит заметить, что до того как ОИК и БОИК прибыли в Китай, опиум использовался главным образом в качестве лекарства. До того момента, как я уже говорил, китайцы, употреблявшие опиум, не знали, что его можно «курить».

Их требовалось этому научить, что и сделали англичане и американцы, поставлявшие им данное вещество. Джон Джэкоб Астор прослыл человеком, первым показавшим китайцам «преимущества» курения опиума перед его приёмом внутрь. Он также снабдил их первыми трубками для курения опиума. Приток опиума в Соединённые Штаты возрос. Предчувствуя возможные проблемы в Китае, которые могли привлечь внимание мировой общественности, плутократы из «Ордена рыцарей св. Иоанна» и «Ордена подвязки» перевели часть своих операций в Персию (Иран).

Лорд Инчкейп, стоявший у основания пароходной компании, которая в конце XIX века была крупнейшей в мире, – легендарной «Пенинсьюлар энд Ориэнт», – был главным инициатором создания «Гонконгско-шанхайского банка», который остаётся самым крупным и наименее контролируемым расчётным банком опиумной торговли. Кроме того, этот банк финансировал «свиную торговлю» с Соединёнными Штатами.

Британцы устроили комбинацию, в результате которой китайские «кули» были посланы в США в качестве т. н. работников по договорам. Железная дорога ненасытной семьи Гарриманов нуждалась в «кули», чтобы, как говорили, продвигать железнодорожное сообщение на запад, к побережью Калифорнии. Довольно странно, что в то время очень редко нанимали для работы на железной дороге негров, невзирая на то что они были привычны к тяжёлому физическому труду и могли выполнять эту работу лучше, чем изнурённые опиумные наркоманы, прибывавшие из Китая.

«Кули» – не китайское слово; оно широко использовалось для обозначения низшего рабочего класса в Индии. В Китае «кули» можно было бы называть «кули-перевозчиком», который за пять-шесть долларов в месяц может возить вас в лёгкой коляске. В Индии это слово обозначало наёмного работника очень низкого класса и имело презрительный оттенок. В Америке оно употреблялось в отношении китайских контрактных рабочих.

Негры не использовались в качестве рабочей силы по той причине, что среди них не было рынка сбыта опиума. Кроме того, «кули» требовались лорду Инчкейпу, сыну основателя компании «Пенинсьюлар энд Ориэнт», для того, чтобы ввозить в Северную Америку контрабандой тысячи фунтов сырого опиума, для чего негры не годились. Это был тот самый лорд Инчкейп, который в 1923 году предупреждал, что производство опиумного мака в Бенгалии не должно сокращаться. «Этот самый важный источник дохода необходимо тщательно оберегать», – заявил он комиссии, которая якобы изучала производство в Индии опиумной резинки.

По окончании в 1860 году второй войны Китая с Великобританией, развязанной из-за её опиумной стратегии, страна подверглась большому унижению, не последнюю роль в котором сыграл «вывоз» её граждан в Соединённые Штаты и зону Карибского бассейна, где их труд мало чем отличался от рабского. К 1846 году в США прибыли порядка 120 тысяч «кули» для того, чтобы работать на железной дороге Гарримана, строившейся в западном направлении.

По оценке правительства США, 115 тысяч из числа прибывших были опиумными курильщиками. Когда железная дорога была закончена, китайцы не вернулись на родину, а расселились в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Ванкувере и Портленде. Они создали огромную культурную проблему, которая не решена до сих пор, когда железные дороги уже построены.

Интересно отметить, что Сесил Джон Роде, член Комитета 300, который представлял интересы Ротшильдов в Южной Африке, последовал примеру Инчкейпа, привезя сотни тысяч индийских «парий», прозванных «кули», для работы на плантациях сахарного тростника в провинции Наталь. Это была «каста неприкасаемых», создававшая гигантскую социальную проблему у себя на родине. Среди них⁷¹ был коммунистический агитатор и смутьян Махатма Ганди⁷².

Как и китайские «кули», индусы не вернулись на родину по истечении сроков их контрактов. Они так же вызвали в Южной Африке большие трудности социального характера, а их потомки стали адвокатами и лидерами подпольной южно-африканской коммунистической партии, которые позднее возглавили движение по свержению законного правительства Южной Африки, осуществлённому от имени «Африканского Национального Конгресса».

К 1875 году китайские «кули» из Сан-Франциско создали канал поставки опиума, который обслуживал порядка 129 тысяч опиумных наркоманов Америки. Вместе со 115 тысячами наркоманов из числа китайцев они вскоре сформировали «новый» прибыльный рынок сбыта героина. Согласно документальным данным, лорд Инчкейп и его семья получали лишь из этого источника сотни тысяч долларов ежегодно, а по нынешним ценам это составляло, по меньшей мере, 100 миллионов долларов в год.

Те же самые британские и американские семьи, которые устроили крах индийской текстильной промышленности в целях содействия торговле опиумом и которые ввозили «кули», или по другому осуществляли «свиную торговлю», африканских рабов в США, а в Южную Африку – индийских «парий», объединились для того, чтобы организовать среди них торговлю – ценный источник дохода. В 1861 году они объединили свои усилия по созданию предпосылок к ужасной Войне между штатами, известной также как американская Гражданская война.

Прогнившие американские семьи, связанные дьявольским партнёрством, насквозь испорченные и купающиеся в грязных опиумных деньгах, впоследствии превратились в то, что ныне известно как «Восточный либеральный истеблишмент», члены которого под чутким руководством и управлением британской короны, а впоследствии «Королевского института международных отношений» – её внешнеполитического исполнительного органа – целиком и полностью управляли этой страной через своё тайное параллельное правительство высшего уровня, которое теснейшими узами связано с Комитетом 300 – главным тайным обществом. Это тайное всемогущее правительство держит Соединённые Штаты в 2006 году под ешё большим контролем, чем когда-либо.

К 1923 году стало раздаваться всё больше голосов против такого притока населения из других стран и той угрозы, связанной с ввозимым в США опиумом. Думая, что Соединённые Штаты являются свободной и суверенной нацией, конгрессмен Стивен Портер, председатель Комитета по иностранным делам Палаты представителей, вынес на обсуждение резолюцию, которая обязывала английское правительство отчитываться о своём экспортно-импортном опиумном бизнесе по каждой стране.

Резолюция устанавливала квоты для каждой страны, что, при условии соблюдения, сократило бы количество производимого опиума на 10 %. Эта резолюция прошла как законодательный акт, и Конгресс США одобрил этот законопроект. Но у «Королевского института международных отношений» были совсем другие планы.

Основанный в 1919 году, после Парижской мирной конференции, проведённой в Версале, он был одним из самых ранних исполнителей воли Комитета 300 в сфере внешней политики. Проведённые мною исследования протоколов Палаты представителей Конгресса США показали, что Портер и понятия не имел о тех могущественных силах, против которых он выступал. Портер даже не знал о существовании КИМО, а тем более о его специфической задаче, которая состояла в том, чтобы контролировать каждую грань жизни Соединённых Штатов.

По-видимому, Портер получил некое предостережение от «Дж. П. Морган Банка» на Уолл-Стрит, смысл которого состоял в том, что он должен оставить в покое всё это дело. Но вместо этого взбешённый Портер перенёс свою борьбу в «Опиумный комитет» Лиги Наций. Полная неосведомлённость Портера о том, против кого он восстал, просматривается в некоторых его письмах к коллегам по «Комитету по иностранным делам» Палаты в связи с открытой британской оппозицией его предложениям.

Представитель Её Величества в Лиге Наций побранил Портера, а затем, действуя как отец в отношении блудного сына, представил предложения Её Величества об увеличении опиумных квот вследствие увеличения потребления опиума в медицинских целях.

Согласно документам, которые я смог найти в Гааге, Портер сначала пришёл в замешательство, потом удивился, а потом пришёл в ярость. Вместе с китайским делегатом он демонстративно покинул полномочное заседание комитета, оставив поле боя за Британией.

В его отсутствие британскому делегату удалось убедить Лигу Наций одобрить предложения правительства Её Величества о создании «приручённого тигра» – «Центрального совета по наркотикам». Главная функция этого совета заключалась в сборе информации, содержание которой было преднамеренно туманным. Что нужно было делать с этой «информацией», понять было невозможно. Портер вернулся в США потрясённым, опечаленным и более умудрённым человеком.

Ещё одним «сокровищем» британской разведки в США был баснословно богатый Уильям Бингхэм, на одной из представительниц семьи которого женился один из братьев Бэринг. В бумагах и документах, которые я видел в Индиа-Хаус, утверждалось, что компания «Братья Бэринг» управляла религиозной организацией «Филадельфийские квакеры» и владела половиной недвижимости в этом городе, что оказалось возможным благодаря богатству, накопленному братьями в результате торговли опиумом в Китае. Фирма «Братья Бэринг» была самой богатой и самой влиятельной среди всех компаний, торговавших опиумом в Китае. Другим человеком, которого щедро облагодетельствовала «Британская Ост-Индская компания», был Стефан Жирар (его потомки унаследовали банк «Жирар Банк и Траст»).

Семьи, история которых связана с историей Бостона и которые никогда не станут общаться с нами, простыми смертными, были членами «Британской Ост-Индской компании» и в её составе занимались сверхприбыльной опиумной торговлей в Китае. Многие из этих бостонских семей непосредственно связаны с печально известным «Гонконгско-шанхайским банком», который продолжает оставаться клиринговой палатой для миллиардов долларов, поступающих от опиумной торговли во всём мире.

В документах «Британской Ост-Индской компании» фигурируют такие знаменитые имена, как Форбсы, Перкинсы, Расселы и Хатауэи. Эти американцы, в жилах которых текла «голубая кровь», создали компанию «Рассел энд Компани», занимавшуюся в основном торговлей опиумом. Помимо этого, они контролировали другие каналы поставки наркотиков, от Китая до Южной Африки, а также все промежуточные пункты.

В качестве награды за службу британской короне и БОИК в 1833 году Комитет 300 предоставил своим послушным американским сообщникам монополию на работорговлю. Бостон обязан своим великолепным прошлым торговле хлопком, опиумом и рабами, пожалованной ему Комитетом 300. В Лондоне мне посчастливилось изучить определённые документы, из которых следовало, что бостонские торговые семьи были главной опорой британской короны в США. В документах Индиа-Хаус и в банковских записях Гонконга в качестве главы «Бостонской аристократии» упоминается Джон Мюррей Форбс.

Сын Форбса был первым американцем, которому Комитет 300 разрешил заседать в совете директоров «Гонконгско-шанхайского банка». Когда в начале шестидесятых годов я был в Гонконге в качестве «историка, интересующегося «Британской Ост-Индской компанией»», мне показали старые документы, включая списки членов прошлых советов директоров этого знаменитого банка, и, конечно, среди них было и имя Форбса.

Семья Перкинсов, столь знаменитая, что их имя всё ещё произносится благоговейным шёпотом, интенсивно занималась грязной прибыльной торговлей опиумом в Китае. Перкинс-старший был, фактически, одним из первых американцев, избранных в Комитет 300. Его сын, Томас Нельсон, был человеком Дж. П. Моргана в Бостоне и по существу также агентом британской разведки. Его непривлекательное (я бы даже сказал, тёмное) прошлое никого не интересовало, когда он щедро одарил Гарвардский университет. В конце концов, Кантон и Тяньцзинь были далеко от Бостона, да и кто бы стал интересоваться тем, что там творится?

Перкинсам много помогло, что Морган был могущественным членом Комитета 300: это дало возможность Томасу Н. Перкинсу сделать бурную карьеру в торговле опиумом в Китае. Все мужчины из семей Морганов и Перкинсов были франкмасонами, что связывало их ещё одной нитью, ибо только масон высокой степени посвящения имел какую-то надежду быть избранным Комитетом 300.

Сэр Роберт Харт, масон 33 степени, который в течение почти трёх десятилетий возглавлял «Императорскую китайскую таможенную службу» (читай: агент номер один британской короны в опиумной торговле в Китае), был впоследствии назначен в совет директоров восточноазиатского отделения банка «Морган Гаранти Банк». Благодаря доступу к историческим документам в Лондоне и Гонконге я смог узнать, что сэр Роберт установил близкие отношения с компаниями Моргана в Соединённых Штатах. Интересы Моргана в торговле опиумом и героином продолжают оставаться неизменными; об этом свидетельствует тот факт, что в консультационный совет гонконгской компании Моргана, которая является совместным предприятием с «Джардин Матесон», входит Дэвид Ньюбиггинг.

Тем, кто знает Гонконг, имя Ньюбиггинга известно как самое влиятельное в Гонконге. Помимо членства в совете директоров элитного банка Моргана, Ньюбиггинг также является советником китайского правительства. Опиум за ракетную технологию, опиум за золото, опиум за современные компьютеры – для Ньюбиггинга всё равно. Связи банков, финансовых и торговых компаний и семей, которые управляют ими, столь сложно переплетены, что запутали бы Шерлока Холмса, и, тем не менее, если мы хотим понять их отношение к торговле наркотиками и членству в Комитете 300, их необходимо распутать и проследить.

Двухконвейерный ввоз в Соединённые Штаты алкоголя и наркотиков был результатом деятельности той же самой «конюшни», занимаемой теми же самыми «чистокровными жеребцами». Прежде всего, надо было запретить в США спиртные напитки. Это и было сделано наследниками «Британской Ост-Индской компании», действовавшими на основании опыта, полученного из тщательно ведущейся документации «Китайской внутренней миссии», ныне хранящейся в Индиа-Хаус. Они учредили «Женский христианский союз умеренности», который должен был препятствовать потреблению алкоголя в Америке.

Говорят, что история повторяется, и в некотором смысле это верно, но повторяется она по постоянно расширяющейся восходящей спирали. Сегодня мы узнаём, что некоторые из крупнейших компаний, «загрязняющих», как считают, землю, являются самыми крупными спонсорами экологического движения. Знаменитости делают громкие заявления в защиту окружающей среды. Один из их героев – принп Филипп.

Тем не менее, его сын, принц Чарльз, владеет миллионом акров лесов в Уэльсе, где регулярно проводятся промышленные вырубки, и, кроме того, принц Чарльз является одним из самых крупных владельцев трущобных жилых кварталов в Лондоне, где уровень загрязнения просто ужасен. В случае же тех, кто протестовал против «порока пьянства», мы узнаём, что они финансировались Асторами. Рокфеллерами, Спеллманами, Вандербильтами и Варбургами, которые обладали закреплённым законом правом торговли спиртным. По указанию британской короны из Англии приехал лорд Бивербрук, чтобы сообщить этим богатым американским семьям, что они должны войти в «Женский христианский союз умеренности».

Необходимо отметить, что в 1940 году лорд Бивербрук приехал в Вашингтон, чтобы встретиться с Рузвельтом и передать ему, что Америка должна вступить в войну, которую Великобритания вела с Германией. Рузвельт выполнил приказ, распорядившись разместить подразделения флота США в Гренландии за 9 месяцев до Перл-Харбора.

Отсюда они начали выслеживать и атаковать немецкие подлодки. Как и его последователь Джордж Буш, Рузвельт относился к Конгрессу, как к надоедливой мухе, действуя как король (он наслаждался этой ролью, так как находился в родственных отношениях с королевской семьёй). Франклин Делано-Рузвельт никогда не просил разрешения Конгресса на свои незаконные действия. Это типичный пример того, что англичане больше всего любят называть своими «особыми отношениями с Америкой». Та гниль, которая проникла в Рузвельта, с тех пор инфицировала каждого президента США, за исключением Джона Ф. Кеннеди, об убийстве которого будет подробно рассказано ниже.

Читателям может быть интересно расставить все точки над «i» в истории ужасного убийства президента Кеннеди. Компания «Райский остров», зарегистрированная на Багамских островах под прикрытием компании «Зе Мэри Картер Пейнт Компани», была совместным предприятием Лански и британской разведслужбы МИ-6, которая сыграла свою роль в заговоре, имевшем своей целью убийство Кеннеди. О ней будут вспоминать в связи с тем, что это была та самая компания, которая служила источником нелегальных доходов для лорда Сэссуна, стоивших ему жизни.

Рэй Вольф, который был более солидным её сотрудником, чем Мейер Лански, был подставным лицом канадских Бронфманов. Хотя Бронфманы и не были причастны к масштабному предприятию Уинстона Черчилля «Проект Новая Шотландия», они являлись ценными агентами британской королевской семьи в деле торговли наркотиками и спиртными напитками.

Непосредственно после Второй мировой войны одним из самых распространённых методов отмывания денег, которым пользовалась компания «Ризортс Интернэшнл» и другие компании, связанные с наркоторговлей, была отправка наличности курьерской службой в банк, специализирующийся на отмывании «грязных» денег. Сейчас всё, конечно, изменилось. Только «мелкая рыбёшка» всё ещё использует этот рискованный метод.

«Крупная рыба» проводит свои деньги через систему CHIPS (сокращение для «Clearing House International Payment System» – «Электронная система межбанковских клиринговых расчётов»), созданную на базе установленной в расчётной палате Нью-Йорка компьютерной системы «Бэрроуз» (Burroughs). Эту систему используют двенадцать крупнейших банков, один из которых – «Гонконгско-шанхайский банк».

Другой такой банк – «Швейцарский кредит», являющийся образцом добропорядочности в банковском деле. Также при этом используется Международная межбанковская электронная система платежей СВИФТ (SWIFT)⁷³, базирующаяся в штате Вирджиния. Попадая в эти две системы, денежные средства, полученные от торговли наркотиками, становятся «невидимыми». Только явная небрежность в деле сокрытия сомнительных сделок время от времени подбрасывает ФБР удачу, но в этом случае ему приказывают смотреть на это сквозь пальцы.

С поличным конфискуют только деньги наркодилеров низшего эшелона. Элита же (компании «Дрексел, Бёрнэм, Ламберт», «Швейцарский кредит», «Гонконгско-шанхайский банк») избегает разоблачения. Но эта ситуация, возможно, также изменится с крахом «Международного кредитно-коммерческого банка», в результате которого может всплыть много фактов о наркоторговле, даже если надлежащее полное и открытое расследование так никогда и не будет проведено. Одним из самых ценных активов в портфеле Комитета 300 является компания «Американ Экспресс». Её президенты регулярно занимают места в Комитете 300. Я впервые заинтересовался «Американ Экспресс» во время расследования, которое привело меня к «Банку развития торговли», находящемуся в Женеве.

Я обнаружил, что Эдмунд Сафра, ключевая фигура в торговых операциях типа «золото за опиум», поставлял через «Банк развития торговли» на гонконгский рынок тонны золота. Решив «пойти по следам этого золота», перед поездкой в Швейцарию, я съездил в Преторию (Южная Африка), где встретился с доктором Крисом Сталсом (Dr. Chris Stals), бывшим в то время заместителем управляющего «Южно-африканского резервного банка», который контролировал все оптовые сделки с южноафриканским золотом.

После нескольких переговоров, проведённых в течение недели, мне было сказано, что банк не может продать мне десять тонн золота, которое я был уполномочен купить от имени клиентов, якобы мною представляемых. Доктор Сталс отослал меня к некоей швейцарской компании, которая дала мне название и адрес «Банка развития торговли», находящегося в Женеве. Документы, предоставленные мне доктором Сталсом, состояли из «ордеров на покупку» от лихтенштейнских компаний с соответствующей служебной документацией. Выехав из Претории, я отправился в Женеву, с намерением получить доступ к информации о том, как золото попадает в «Британский ближневосточный банк» в Дубай.

Когда я обратился в «Банк развития торговли», меня сначала сердечно приветствовали, но, по мере продвижения переговоров, его сотрудники начали относиться ко мне с недоверием, и, в конце концов, я почувствовал, что для меня уже небезопасно посещать банк, и я, никого не предупредив, тайно покинул Женеву. Из Женевы я поехал в Париж и Лондон, а затем совершил перелёт в Дубай. Визит в «Британский ближневосточный банк» с «рекомендательными письмами» себя оправдал. Мне удалось получить сведения о внутренней деятельности банка, в котором обрабатывалось и хранилось в стальных сейфах золото из женевского «Банка развития торговли», который мог бы соперничать с «Банком Англии» и «Форт-Ноксом».

Наблюдая за происходящим в банке, я заметил, что его посещают самые разные клиенты. Некоторые были из Европы, что можно было понять по одежде и языку, в то время как многие другие приезжали из Пакистана, Ирана, Гонконга и Шанхая. Какого рода операции они совершали в банке, сказать невозможно, но, судя по всему, это была банковская расчётная палата для проведения «каких-то» расчётов. Исходя из определённых факторов, я догадывался, что речь шла о золоте. Хотя доказательства этому, как такового, у меня не было, я покинул Дубай в практически полной уверенности, что идущая там торговля золотом могла вестись только с целью оплаты одного продукта – опиума.

Позднее «Банк развития торговли» был продан компании «Американ Экспресс». Эта компания подверглась краткой проверке со стороны бывшего Генерального прокурора США Эдвина Миза. Вскоре после этого неблагоразумного поступка Миз был уволен с должности и объявлен «коррупционером». Являлся ли «Банк развития торговли» каналом для отмывания наркоденег? До сих пор никто не смог объяснить мне, почему частная компания имеет право печатать доллары (разве не долларами являются дорожные чеки «Американ Экспресс»)?

Впоследствии я разоблачил причастность компаний Сафра и «Американ Экспресс» к торговле наркотиками, что, как можно догадаться, многих огорчило. Несмотря на то, что я не мог проследить связи, объединяющие «Британский ближневосточный банк» и «Гонконгско-шанхайский банк», тот факт, что в Дубай продолжало приезжать так много представителей семей, принадлежащих к «чёрной аристократии» (особенно, одного из виднейших кланов), казалось, сам собой указывал на эту связь. Член одной из древних венецианских семей такого рода – Джэфетов – состоит в Комитете 300. Он является владельцем контрольного пакета акций респектабельной компании «Чартерхаус Джэфет», которая, в свою очередь, контролирует компанию «Джардин Матесон», являющуюся одним из прямых каналов связи с гонконгской торговлей опиумом.

Джэфеты, как говорят, вступили в ряды английских квакеров, как и ряд их коллег – венецианских банкиров. Семья Матесонов, также имеющая своего представителя в Комитете 300, была главным действующим лицом в торговле опиумом в Китае, по крайней мере, вплоть до 1993 года. С начала XIX столетия Матесоны постоянно значились в «Почётном списке» королевы Англии. Высших распорядителей торговли наркотиками из Комитета 300 не мучит совесть из-за того, что каждый год они губят миллионы человеческих жизней. По большей части, они являются гностиками, катарами, членами культа Диониса, Озириса, «Клуба адского пламени». Для них «обычные» люди существуют лишь как средство достижения собственных целей. Их первосвященники, Бульвер-Литтон и Олдос Хаксли, проповедовали евангелие наркотиков как полезных веществ. Процитируем Хаксли:

«А для личного ежедневного употребления всегда существовали химические интоксиканты. Все растительные успокаивающие и снотворные средства, все эйфо-рики, растущие на деревьях, галлюциногены, зреющие в ягодах, употреблялись людьми с незапамятных времён. И к этим средствам изменения сознания современная наука прибавила свою долю синтетических веществ. Для неограниченного употребления Запад разрешил только алкоголь и табак. Все другие химические Двери в Стене объявлены наркотиками».

Для олигархов и плутократов Комитета 300 наркотики решают две задачи: во-первых, они приносят колоссальные доходы, а во-вторых, в конечном счёте, превращают большую часть народа в бездумных одурманенных наркотиками зомби, которыми будет легче управлять, чем людьми, не употребляющими «рекреационные» вещества. Наказание за мятеж против установления власти Единого мирового правительства будет включать в себя прекращение снабжения героином, кокаином и марихуаной, и будет потенциальным сдерживающим фактором, учитывая, что, по оценке «Всемирной организации здравоохранения» (ВОЗ), существует около 55 миллионов человек с сильной наркотической зависимостью от героина, кокаина и марихуаны (данные за 2006 год).

Для того чтобы создать монопольную систему регулирования потока наркотиков, необходимо их легализовать. Считается, что сложные экономические условия (предвестниками которых были депрессии 1991 и 1997 годов) вызывают резкое повышение спроса на наркотики. Комитет 300 рассчитывает на то, что сотни тысяч рабочих, которые в течение длительного времени не смогут найти себе работу, станут иска1ь утешения в наркотиках; во всяком случае, таков план расправы с ожидаемыми миллионами безработных, составленный тремя его главнейшими мозговыми центрами. В одном из сверхсекретных документов «Римского клуба» данный сценарий изложен, в частности, следующим образом:

«…будучи неудовлетворёнными христианством и при широком распространении безработицы, те, кто будут оставаться без работы в течение пяти и более лет, отвернутся от Церкви и будут искать утешения в наркотиках. Именно тогда должен быть установлен полный контроль над торговлей наркотиками, чтобы подвластные нам правительства всех стран имели монополию, которой мы будем управлять через снабжение рынка… Наркотические бары позаботятся о непокорных и несогласных – потенциальные революционеры будут превращены в безвредных и безвольных наркоманов…»

Имеется достаточно много доказательств того, что ЦРУ и британская разведка МИ-6 уже, по крайней мере, десять лет работают над достижением этой цели. «Королевский институт международных отношений» использовал труд всей жизни Олдоса Хаксли и Бульвера-Литтона как программу создания такого государства, в котором, при Едином мировом правительстве, в условиях нового мирового порядка и быстро приближающегося нового века феодализма, люди уже не будут иметь собственной воли. Давайте посмотрим, что говорит об этом «первосвященник» Олдос Хаксли:

«Во многих обществах на многих уровнях цивилизации предпринимались попытки совмещения наркотического опьянения с божественным. В древней Греции, например, этиловый спирт имел своё место в официальной религии. Дионис (Бахус, как мы часто его называем) был настоящим божеством. Полное запрещение химических изменений (сознания) может быть закреплено законодательно, но не может быть навязано принудительно».

Это фактически и есть язык наркотического лобби с Капитолийского холма.

«Теперь давайте рассмотрим другой тип наркотика – ещё не открытого, но, быть может, уже находящегося на пороге открытия, – наркотика, делающего людей счастливыми в ситуациях, в которых они обычно несчастны. (А может ли быть кто-нибудь несчастнее человека, который на протяжении пяти лет ищет и не может найти работу?) Такой наркотик был бы благословением, но благословением, таящим в себе серьёзные социальные и политические опасности. Сделав безвредные эйфорические вещества легко доступными, какой-нибудь диктатор смог бы примирить всё население с таким состоянием дел, с каким уважающий себя человек примиряться не должен».

Это настоящий диалектический шедевр! То, что отстаивает Хаксли (и что является официальной политикой Комитета 300), можно просто определить как массовое управление сознанием. Как я часто говорил, все войны – это войны за людские души. До нас не доходит, что торговля наркотиками – это война слабой интенсивности против всего свободного человечества, ведущаяся нестандартными методами. Такая необычная война – самая опасная форма войны, которая, раз начавшись, уже не закончится.

Некоторые могут поставить под вопрос причастность к торговле наркотиками британской королевской фамилии и её нынешних и бывших членов, живущих в Европе. Если судить поверхностно, увидеть сообщение об этом в какой-нибудь газете было бы абсурдным, и в наши дни в печати очень часто это так и представляется – как несуразность. Очень старое правило разведки гласит: «Если вы хотите что-то спрятать, положите это на самое видное место».

Книга Ф. С. Тёрнера «Британская опиумная политика» (F. S. Turner, «British Opium Policy»), опубликованная в 1876 году, показывает, как глубоко были вовлечены в торговлю опиумом британская монархия и прихлебатели-родственники английской королевской семьи. Тёрнер был секретарём «Англо-восточного общества за прекращение опиумной торговли». Он отклонил требование молчать, выдвинутое представителем короны сэром Ричардом Темплом. Тёрнер утверждал, что правительство, а следовательно, и корона, должны отказаться от опиумной монополии «и если вообще получать какие-либо доходы, то получать только то, что проистекает из налогов, которые должны честно использоваться в качестве сдерживающей силы».

Тернеру ответил представитель монархии лорд Джон Лэйрд Лоуренс Индийский, который боролся против потери монополии БОИК.

«Избавиться от монополии было бы желательно, но лично я не склонен быть инициатором изменений. Если бы это был вопрос лишь о скромных убытках, которые мы можем себе позволить, то я бы без колебаний принял необходимые меры». (Взято из калькуттских газет 1870 года). («Жизнь лорда Лоуренса», Р. Босворт-Смит (Life of Lord Lawrence, R. Bosworth-Smith)).