Текст книги "Комитет 300. Полная версия"

Глава 11
Старый порядок уходит и на его смену приходит упадок в политике, обычаях, музыке, манере одеваться, падение нравов и стиля

За исключением России, аристократия значительно меньше пострадала от экономических последствий войны и революции в Европе, чем буржуазия. Большую часть её богатств по традиции составляли земли, которые не так сильно пострадали от инфляции, как материальные ценности.

Крушение монархий (кроме английской) нанесло мощный удар по старому общественному строю и высшим слоям общества. Особенно сильно это отразилось на тех, чьи общественные функции оказались в новых условиях невостребованными – государственных чиновниках и дипломатах. Теперь в их услугах нуждались не в такой степени, как до Первой мировой войны.

Некоторые представители русского дворянства нашли в себе мужество перейти в класс пролетариев или даже слуг: в послевоенном Париже их можно было встретить в качестве, скажем, водителей такси, швейцаров ночных клубов и метрдотелей. Но большинство были вынуждены на протяжении всей своей жизни нести бремя социальной клеветы. И если раньше, при монархии, строго охраняемая граница, отделявшая элиту – высший свет столичного общества – от других его слоёв, была непреодолима, то теперь там, где грани постепенно стирались, а то и вовсе исчезали, образовывались зияющие пустоты. Как писал об этом в своих воспоминаниях «История одного короля» («A King’s Story») герцог Виндзорский:

«Фактор перемен ещё не столь глубоко проник в структуру английского общества, чтобы уничтожить большую часть прежней утончённости… Во время так называемого «Лондонского сезона» весь Уэст-Энд, с рассвета до полуночи, превращался в почти нескончаемый бал… Вечер всегда можно было скоротать в каких-нибудь весёлых ночных клубах, которые стали в то время очень модными и едва ли не респектабельными».

(Выражение «весёлый ночной клуб» в английском варианте звучит как «гей-клуб», поэтому герцог далее поясняет: Слово «gay» в то время означало «счастливый». Оно стало использоваться как эвфемизм для выражения понятия «гомосексуализм» только с середины пятидесятых годов). Но герцог не объяснил, как «фактор перемен» был искусно применён по указанию Комитета З00 Тавистокским институтом.

Исчезновение женской стыдливости, которое можно было впервые отметить вскоре после окончания Первой мировой войны, внезапно стало повсеместным, ничем не сдерживаемым. Для неосведомлённых это было всего лишь социальным явлением, и никто и не подозревал, что его источником был Веллингтон-Хаус и его зловещие социальные инженеры.

Эта заданная эмансипация сопровождалась бунтом, в особенности среди молодёжи, против любых традиционных ограничений для мысли или для плоти. Этот бунт окончился посреди сокрушённых идолов павших империй. Послевоенное поколение Европы восстало против всех обычаев, в отчаянии пытаясь покончить с ужасами войны, которую ему довелось пережить. Глубокие вырезы (платья), курение и распитие спиртных напитков в общестенных местах стали распространённой формой протеcтa. Демонстративный гомосексуализм и лесбиянство были следствием не внутренней убеждённости, а возмущения случившимся и бунта против того, что разрушила война.

Бесчинства радикалов и революционеров проявлялись в искусстве, музыке и моде. Стал популярным «джаз», а «современное искусство» считалось «шикарным». Всё было проникнуто одним духом: «не беспокойся ни о чём». Но это вызывало тревогу и выглядело нереальным. Это были годы, когда Европа пребывала в глубокой контузии. Веллингтон-Хаус и Тависток сделали своё дело.

Беспокойное послевоенное поколение ощущало себя гонимым вперёд неподдающимися контролю событиями, и за этим стояло его духовно-эмоциональное оцепенение. Только теперь начинал проявляться ужас перед этой войной, в которой были бессмысленно и безжалостно убиты, искалечены, изранены и отравлены газом миллионы молодых людей. Вот почему им требовалось «вычеркнуть это из памяти» своим скандальным поведением с явным пренебрежением к традициям прошлого.

Понесённые потери заставили увидеть войну во всей её ужасной и безобразной жестокости, и люди с отвращением отшатнулись от увиденного, в шоке и полной безысходности от тех разочарований, которые принёс им мир. Европейцы, с их более древней культурой, которой характеризовалась западная цивилизация, испытывали большее потрясение, чем американцы. Они разуверились в основополагающих ценностях, в тех достижениях, которые придавали силы их отцам и дедам и возвеличили их нации. И это было особенно характерно для Германии, России, Франции и Англии.

Думающие люди не могли понять, ради чего две самые цивилизованные и развитые страны мира разодрали друг друга в клочья, отняв жизни у миллионов своих самых лучших молодых парней.

Казалось, что Великобританию и Германию внезапно охватило ужасное безумие. Людям было больно думать, что посреди такой передовой цивилизации могла возникнуть жестокая война.

Но для посвящённых это было не безумием, а методологией захвата английской молодёжи, разработанной в Веллингтон-Хаус. Страх того, что это может повториться, чуть не предотвратил начало Второй мировой войны. Но подстрекатели и заговорщики, великосветские злодеи, решительно не хотели, чтобы их второй раунд кровопролития был отвергнут. Офицеры, вернувшиеся после кровавой бойни, каковой явилась Первая мировая война, описывали корреспондентам новостных газет ужасы рукопашных боёв, которые нередко происходили в ходе «Великой войны». Они были в смятении и в ужасе, и мало кто мог понять, для чего вообще была нужна эта война.

Строгие секреты Веллингтон-Хаус и «олимпийцев» хранились за семью печатями. Ситуация не изменилась и по сей день. Не было ни единого проблеска света, который мог бы рассеять мрачную тьму страха и дурных предчувствий, витавших в воздухе в 1920 году. Одно время сложная церемония возложения английским монархом венка на Кенотаф¹⁹ на лондонской улице Уайтхолл служила утешением, теперь же она порождала гнев, озлобленность и ненависть. Шла подготовка той сцены, на которой будет разыграна Вторая мировая война, и в этой войне колоссальную, неизмеримую роль должен был сыграть Тависток.

Немногим мыслящим людям того времени было что сказать: из историков можно назвать, к примеру, Освальда Шпенглера; среди них также были Хемингуэй и Ивлин Во (Evelyn Waugh), Эптон Синклер и Джек Лондон, но их послание было не менее, а даже более удручающим, чем мрачные пророчества Шпенглера о неизбежном закате западной цивилизации. Оно подтверждалось послевоенным ухудшением межличностных отношений. Участились разводы и измены мужей своим жёнам. Прекрасное представление о женщине, вознесённой на пьедестал, нежной и женственной, с чудным голосом, наполненным мягкостью, прекрасном цветке, сотворённом Богом, о тайне слабого пола, превращалось в исчезающий идеал, а вместо него появлялась вульгарная незнакомка с громким, резким голосом, как, например, та, которую изображали и делали популярной радиопередачи, а позднее – телевизионные шоу. И врядл и кому было известно, что этот упадок являлся конечным продуктом Тавистокского института, объявившего войну западным женщинам.

В Европе после Первой мировой войны печальным местом стал парижский Монпарнас. Послевоенная Вена, опустошённая войной, которая, подобно морской волне, смыла так много её сыновей, погрузилась в ещё большую грусть. Но Берлин, когда-то такой суетливый и до такой степени чистый, превратился в европейский Вавилон и, пожалуй, самое мрачное из всех этих мест.

«Тот, кто пережил эти апокалиптические месяцы, эти годы, стал ожесточённым и озлобленным и чувствовал приближение контрудара, ужасающей реакции», – писал историк Цвейг.

Стефан Цвейг был, кроме того, биографом-эссеистом, «космополитом», прославившимся своими трудами по психоанализу; это нашло своё отражение в его пьесе «Иеремия», написанной ещё в то время, когда он был в армии, в 1917 году. К 1940 году он стал едва ли не самым переводимым писателем в мире.

В упадке Европы нетрудно было разглядеть большую роль музыки. Аристотель писал о влиянии музыки на политику следующее:

«…мелодия и ритм могут вызывать всевозможные душевные переживания; таким образом, музыка приучает человека испытывать те или иные эмоции, музыка способна формировать характер, а различные музыкальные жанры, в основе которых лежит тот или иной стиль, могут быть классифицированы по их влиянию на душу: один, к примеру, располагает к меланхолии, другой может делать мужчин женоподобными; один поощряет развязность, другой – сдержанность, третий воодушевляет и т. д.».

В ходе моих исследований мне удалось обнаружить, что главное учреждение по промыванию мозгов в мире – Тавистокский институт человеческих отношений – поручил своим социологам проработать теории Платона. Изучая музыку культа Диониса, они имели лишь одну цель – применить её в современной «новой» музыке.

Теодор Адорно был известен Тавистоку задолго до своего приезда в Англию, и ему предложили здание в Шотландии (Гордстаун Скул (Gordstoun School)), где он мог бы свободно продолжить свои исследования. Когда Адорно прилетел в Англию, Тависток немедленно взял его под своё крыло. Адорно пришлось покинуть Германию после того, как на него обратили внимание немецкие органы власти. Он забивал головы детей речевыми оборотами, положенными на музыку, в точности так, как говорил об этом Платон. Прозванный «Карлом Марксом в музыке», он перенял свой теоретический метод сочинения от другого «музыкального радикала» – Албана Берга, который бросил вызов тональности современной традиционной музыки.

Адорно говорил, что он «прекрасно знает» причину того, почему каждое его музыкальное произведение могло оказаться шокирующим и труднодоступным для понимания. Адорно называл своё звучание «разъедающей неприемлемостью», которую он позаимствовал, создавая «новую форму и звук», из двенадцати-атональной системы, используемой музыкантами культа Диониса. Он часто говорил, что только через свою «разъедающую неприемлемость для коммерчески ориентированного восприятия среднего класса новое искусство способно бросить вызов господствующим культурным парадигмам».

Сам же Адорно называл свою музыку сталинистской или фашистской и использовал «важные концепции, чтобы попять, верно ли подобрано её звучание и соответствует ли оно той информации, которую несёт». В этих словах содержится ключ к тому, почему Тависток нанял Адорно – для того, чтобы он писал музыку на основе двенадцати-атональной системы, музыку, звучание которой было бы «подобрано верно» для того, чтобы он затем проверял, «соответствует ли оно той информации, которую несёт», для того, чтобы он подбирал подходящие звучанию песенные стихи, слова.

Так, в итоге получился комплект из восемнадцати альбомов, написанных им для группы «Битлз». В основе всей концепции «музыки «Битлз»» лежала долговременная убеждённость Адорно в том, что капитализм есть зло, поскольку он «насыщает людей продуктами индустрии культуры, в результате чего они закосневают в пассивной удовлетворенности и безразличии к политике». Его «двенадцати-атональная система музыки «Битлз»» была призвана разрушить механизмы крупнейшей капиталистической страны мира – Соединённых Штатов Америки.

Адорно вторил своей музыкой словам и деяниям Карла Маркса, но если внимание Маркса было сконцентрировано на экономическом аспекте, то Адорно делал особый акцент на роли культуры в поддержании политической индифферентности. Двенадцати-атональная музыкальная система должна была оказаться ещё более действенной, чем атака экономической теории Маркса на западный капитализм. Конечно, Адорно был серьёзным исследователем и утончённым сочинителем и исполнителем классической музыки.

Он был, вероятно, крупнейшим философом музыки «нового направления», гигантом мысли в области музыкального модернизма. Посещая занятия во Франкфуртском университете в Германии, он сдружился с Албаном Бергом, который с 1924 года преподавал ему композицию. На этих занятиях он познакомился с «Диалектикой» Георга Гегеля, которую и начал использовать в своих произведениях. Во Франкфуртском университете Адорно была присвоена степень доктора философских наук.

Чтобы понять сочинённую им «музыку «Битлз»», необходимо осознать, ради чего он отстаивал эту «новую музыку». Причиной была его убеждённость, что «буржуазной публике не нужна музыка, предъявляющая повышенные требования к её чувствам». Он сказал учёным «новой науки» из Тавистока, что ей нужна «новая музыка, которой можно играть, как футбольным мячом», которая могла бы захватить массовые аудитории, давая им новые музыкальные переживания, ей нужна фундаментальная революция, которая оказала бы своё воздействие на миллионные массы, имеющие крайне поверхностное представление о музыке. Таким образом, на основе двенадцати-атональной системы родилось целое собрание «неудобной музыки», сочинённой для группы «Битлз», которая должна была понравиться молодой, но не имеющей особых познаний в области музыки, аудитории и вызвать отвращение у старшего поколения.

Прежде чем продолжить, я хочу самым категоричным образом заявить в следующих нескольких абзацах то, что вызовет жаркие споры, как это было после выхода первого издания книги. Ведь очень мало кто (включая музыкантов) способен согласиться с тем, что диссонирующая музыка (рок-музыка) служит целям Комитета 300, и поэтому несогласные сразу же отметают эту информацию.

Тем не менее, гот факт, что музыка может сыграть решающую роль в вопросе выбора между добром и злом, что она способна принести радость или грусть, призвать к внутренней дисциплине или привести к отсутствию самоконтроля, является бесспорным. Кратко говоря, о том, что музыка может оказывать глубокое воздействие на поступки людей, писали и до и после Рождества Христова, в Средние века и в эпоху Возрождения и, конечно же, в двадцатом веке.

Идея о том, что музыка способна «усмирить дикого зверя» и сильно повлиять на характер, прочно утвердилась в истории человечества и в истории музыки.

Мудрые философы античности говорили о глубочайшем воздействии музыки на характер и поведение человека. И это не какие-то отвлечённые понятия. Не так давно Адорно и учёные из Тавистокского института установили, что можно оказывать то самое психологическое и социальное воздействие на людей, так хорошо описанное Аристотелем и

Платоном, подвергая их воздействию различных звуков и форм, и тем самым, безо всякого их ведома, изменяя их образ мысли и поведение.

В Тавистокском институте признали, что это больше чем теория. Учёные института также понимали, что всё в жизни имеет свой цикл колебания и что на поведение и состояние отдельных личностей или больших групп людей можно наложить матрицу сильной вибрации. Исходя из этой идеи, Адорно создал двенадцати-атональную музыку «рок-н-ролла» и «металла» – «тяжёлую, без конца повторяющуюся барабанную дробь» такого же типа, какая используется в культе Молоха и африканского Вуду, с их сложным, отупляющим барабанным боем.

Тависток завершил поиски группы, которая могла бы исполнять музыку Адорно, и последний прослушал запись, сделанную группой, состоящей из сброда²⁰, которая выступала по разным подвалам на улице Репербан, в стриптиз-барах и дешёвых клубах этого, пользующегося дурной славой, района Гамбурга. Запись была сделана на студии «Акустик Студио» («Akustik Studio») группой, носившей в то время название «Трое потрясающих парней» («The Fab Three»). Конечно, «студия» была не лучше кабины для записи собственного голоса, а песенный номер, выбранный группой, носил название «Летняя пора»²¹.

Где Тависток раскопал эту группу – неизвестно. В апреле-июле 1961 года она выступала под разными названиями в разных «клубах», играла в «Клубе первой десятки» (The Тор Ten Club) (Джордж Харрисон был выдворен оттуда). Другими местами выступлений были «Подвал кайзера» (Kaiserkeller), «Клуб Индры» (lndra Club), «Звёздный клуб» (Star Club) и «Киноклуб Бэмби» (Bambi Kino Club). В «квартире», расположенной именно над этим стриптиз-клубом, как говорят, и «прозябала в нищете» группа (тогда их было трое).

В ту пору группа была известна под названием «Рабочие карьера» («The Quarrymen»), а через год – «Джонни и Лунные Собаки» («Johnny and the Moondogs»). Их репертуар состоял из песен Чака Берри, Литтл Ричарда и Элвиса Пресли. Это не были те самые «Битлз», которых позднее привезли в США, после того как Тео Адорно и Тависток провели их через свой «пансион благородных девиц».

Но прежде группе было необходимо дать название и обучить её тому, как исполнять музыку Адорно. Он окрестил группу «Битлз»²² – в честь жуков-скарабеев из египетской мифологии и искусства. Жук-скарабей был могущественным символом Древнего Египта. Считалось, что он наделён магической властью, как доброй, так и злой, и ему поклонялись египетские фараоны и жрецы.

«Битлз» не знали музыкальной грамоты, поэтому в первые годы им приходилось играть на слух. Натренировавшись, они пустились в крестовый поход против молодёжи всего мира и, в особенности, Соединённых Штатов Америки, организованный Адорно.

Мир ведать не ведал о том, что по нему должен был вскоре распространиться новый тип анархии. Тон, заданный Адорно своей музыке, вызывал деградацию личности. История Древнего Египта, Китая и Индии показывает, чго крушение основ этих цивилизаций находится в прямо пропорциональной зависимости от кризиса в их музыке. Древняя Греция и Рим были непревзойдёнными до тех пор, пока их музыка была чиста и непорочна. Начало упадка моральных и социальных норм в Древней Греции прослеживается к 444–429 годам до P. X. (эпоха Перикла) – в этот период искусство и музыка Греции были на самом низком уровне.

Можно показать, что в результате проникновения скверны в греческую музыку деградировали и другие виды искусства, а вместе с этим произошёл упадок и самой греческой цивилизации. Адорно знал это и этим воспользовался, введя двенадцати-атональную систему, наполненную низкими, вульгарными импровизациями и звуками ударов в сочетании с чрезмерными модуляциями. Когда к этому добавлялись слова, возникало общее впечатление, что певец берёт то ниже, то выше, и что ему никак не удаётся попасть в нужную ноту, и всё это на фоне постоянного вибрато, перебиваемого тяжёлой непрекращающейся барабанной дробью. Это было безобразно и разрушительно, но задача социологов из Тавистока заключалась в том, чтобы заставить миллионы тинэйджеров принять и полюбить эти звуки.

«Новый звук» был действительно неприятным, но «легко запоминающимся» благодаря его сочетанию с ритмами первобытных культов Молоха и африканского Вуду. Это произошло и с греческой классической музыкой, когда новая вульгарная музыка заняла своё место в сердцах афинян, заменяя собою ту утончённую, правильно оформленную, стройную музыку, которая была характерна для греческой цивилизации. Новый звук разрушил царивший ранее порядок. В 404 году до P. X. произошла музыкальная революция, которая стала причиной неистовой физической агрессии, завершившейся жестокой революцией. Именно музыка и призывала к ниспровержению ценностей.

Это была предшественница «музыки «битлов»», которой, в свою очередь, предстояло «призвать к разрушению» и совершить в шестидесятых-семидесятых годах двадцатого века всемирную революцию. Для непосвящённых композиция «Битлз» «Опрокинь Бетховена» («Roll over Beethoven») была всего лишь весёлой песенкой. Но для тех, кто наблюдает за временами насильственных перемен, это было важным сообщением, говорившим о намерении Тавистока; музыкальный и песенный мир решительно и безвозвратно переменился. Бетховен вскоре должен был уступить место «рок-н-роллу».

Исследуя «зарождение «Битлз»», я обнаружил, что их стиль был чрезвычайно близок к музыке культа Диониса и культа Молоха, переплетаясь с барабанным боем. В такой музыкальной аранжировке широко использовались сложные вибрации замысловатой структуры, сопровождающиеся неблагозвучным «пением». В основе музыки культа Диониса лежат ритмические рисунки барабанной дроби, перенятые из африканского культа Вуду, который, вероятно, скопировал их с повторяющихся ритмов культа Молоха.

Барабанный бой культа Вуду не прост, он состоит из сложных структур, воздействующих на сознание. И если поначалу «музыка «битлов»» была бесконечно далека от такого уровня, она претерпевала регресс, в ходе которого её звуки становились всё более отупляющими. Непривычные для неподготовленного слуха, искусно видоизменённые ритмы Вуду позволяют призывать на данную группу людей таинственных духов – тёмную силу. Это «призывание тёмных сил» с помощью повторов можно видеть в повальной истерии, порождаемой рок-музыкой шестидесятых, семидесятых, восьмидесятых, девяностых годов двадцатого века и начиная с 2000 года.

Рок-музыка – это жестокая музыка. Она делает разум звероподобным, а чутких – бесчувственными. Уже имеется достаточно доказательств того, что её ломаный размер, задаваемый левой рукой, с увеличением темпа, на фоне неизменного ритма, способен вызывать истерические расстройства организма, как психические, так и физиологические.

Именно в этом и заключается потенциальная опасность рок-н-ролла и современной музыки. Для поддержания хорошего самочувствия и целостности организма очень важно, чгобы человек не подвергался продолжительному воздействию каких-либо ритмов, не соответствующих естественным ритмам его тела.

Великий русский учёный профессор Гурвич²³, которого, наверное, можно назвать «отцом» науки о вибрации, первым обнаружил эту истину. Гурвич провёл тысячи лабораторных экспериментов с волнами крайне низких частот (КНЧ) и доказал, что каждое живое существо имеетсвой цикл вибрации. Его ученик Влаиль Казначеев показал, что человек – существо ритмическое. Каждый орган его тела функционирует в соответствии с определённой, заранее заданной ритмической схемой. Профессор Гурвич показал, что человека можно лишить здоровья, производя изменения в ритмах его организма, воздействуя на окружающую его среду (пространство, окружающее его тело) с помощью электромагнитных волн крайне низких частот.

Конечно, Адорно такие передовые технологии были недоступны, но он экспериментировал с музыкальными повторами на основе нарушенного ритма, который, как он говорил, присутствует в джазовой синкопе. Некоторые из результатов его экспериментов попали в руки немецкой полиции, и, как только стали ясны их цели, Адорно был выдворен из страны. Отдельные их подробности были освещены в репортаже, опубликованном в номере газеты «Нью-Йорк Американ» («New York American») от 22 июня 1922 года:

«По сообщениям «Ассоциации бдительности» штата Иллинойс, нравственная катастрофа постигает сотни молодых американок через страстную, будоражащую нервы, возбуждающую музыку джазовых оркестров. Повторяющийся тяжёлый звук, сопровождаемый настойчивым барабанным боем, способен вызвать, при том условии, что человек подвергается его воздействию в течение довольно длительного времени, некоторые, а то и все, из следующих видов расстройств: бунт, предубеждённое мнение относительно самого себя, радость, заторможенность, отчаяние, увеличение половой активности и перевозбуждение».

Кажется, что в 1922 году люди были лучше осведомлены об этом, чем когда Эд Салливан отправился лишать нравственных основ молодёжь Америки по приглашению своих друзей из Тавистока и Ливерпуля.

Некоторые из недавно вышедших публикаций сообщают, что музыкально-джазовая теория и практика Адорно послужила мостом к дальнейшей деградации музыки – появлению того, что Тависток назвал «рок-н-роллом». Влияние рок-н-ролла на человеческий мозг объясняет, почему Адорно создал сначала музыку, а уже затем – группу для её исполнения.

Термин «рок энд ролл»²⁴ был придуман в Тавистокском институте. Он давал некоторое представление о нарушениях мозговых волн у людей, подвергаемых воздействию «новой» музыки в течение значительных периодов времени. Проблема заключалась в том, что ни один из членов группы «Битлз» не мог прочитать с листа ни одной ноты, поэтому им приходилось механически заучивать творения Адорно.

Когда «Битлз» только начинали, они могли сыграть на гитаре всего лишь четыре аккорда, и требовалось обучить их более широким возможностям, что и было сделано посредством «игры на слух».

Это важно, поскольку опровергает созданную Тавистоком легенду о том, что «Битлз» будто бы сами писали свои песни и слова к ним. Это самая обыкновенная неправда. Ведущий музыкант группы Джон Леннон совсем не знал музыкальной грамоты и, на самом деле, никогда этому не учился.

Поначалу всю музыку и слова к ней писал для «Битлз» Теодор Адорно. Лишь после того, как с момента создания группы прошло уже много времени, Маккартни и Джон Леннон действительно написали и исполнили несколько своих песен. Леннон таким образом взбунтовался и отступил от плана Адорно-Тавистока, что было опасно и привело его к гибели по причине нарушения устава группы. Этим объясняется факт отсутствия у «Битлз» «хитов» вплоть до того момента, когда они приземлились на земле Соединённых Штатов, как некие бактерии, вызывающие заболевание чумой.

На самом деле, никто не мог припомнить, что слышал когда-либо их «музыку» в то время, когда они выступали в грязных клубах и стриптиз-барах Гамбурга. Они «добились признания» только после того, как проиграли восемнадцать альбомов с песнями, сочинёнными Адорно. Совершенно ясно, что музыка, вошедшая в эти восемнадцать альбомов, отличается твёрдым ритмом и тяжёлыми созвучиями, в то время как для альбомов, которые, как говорят, написали «Битлз», была характерна ненапряжённость. Но благодаря безграничной поддержке Эда Салливана, а также средств массовой информации и телевидения, они, как пишет один репортёр, «внезапно ворвались на сцену». Я убеждён, что Салливан принимал участие в двуличном обмане американских фанатов-тинэйджеров.

Выше я цитировал «полупророчества» Бжезинского и теперь хочу добавить к своим наблюдениям следующее: в одной из глав книги «Технотронная эра» он объясняет, как новая технология вызовет энергичное, сильное противоборство, которое приведёт к напряжённости в обществе и в международной сфере. То, о чём возвещал Бжезинский, – это век тотального контроля и шпионажа, который обрушится на мир. Он во всех подробностях описывал то, что предсказал в своей книге «1984» агент британской разведки Джордж Оруэлл.

В 1981 году Комитет 300 предупредил правительства (включая правительство СССР), что «в мире воцарится хаос, если Комитет не возьмёт полностью под свою эгиду подготовку Нового мирового порядка. Контроль будет осуществляться через наш Комитет и через глобальное планирование и управление кризисами». Я обнародовал эту информацию через несколько месяцев после её получения в 1981 году. Другой момент, который я затронул тогда, заключался в том, что к участию в приготовлениях к установлению Нового мирового порядка была приглашена Россия. Но приглашение было отвергнуто.

Когда я писал об этом в 1981 году, глобальные планы заговорщиков находились уже на продвинутой стадии готовности. Оглядываясь на прошедшие двадцать пять лет, можно увидеть, как быстро продвигалась работа по реализации планов Комитета 300. Если информация, предоставленная в 1981 году, уже сигнализировала об опасности, она должна вызывать ещё большую тревогу сегодня, когда мы находимся в преддверии, как мы уже знаем, последних, предсмертных дней Соединённых Штатов. Они имеют в своём распоряжении неограниченные финансовые средства, несколько сотен научно-исследовательских институтов, укомплектованных штатом из 5 000 социальных инженеров, контролируют средства массовой информации, банковскую сферу и большинство правительств. Из всего этого мы видим, что перед нами стоит гигантская проблема, которую сегодня не сможет решить ни одно государство, если надумает действовать самостоятельно.

Как я часто повторяю в своей книге, американцев подвергли идеологической обработке и ввели в заблуждение, заставив поверить, что те опасности, которые грозят Америке, исходят от «русских» и коммунизма. Это совсем не так. Величайшая опасность, нависшая над Америкой, исходит от предателей как раз из нашей среды. Наша Конституция предупреждает нас остерегаться врага в собственном доме.

Слуги Комитета 300, занимающие высокие посты в наших правительственных структурах, являются врагами любого свободного народа. Соединённые Штаты Америки – это и есть то самое место, где необходимо вступить в схватку с врагом и нанести ему поражение. Мы хотим поставить преграду не некоей аморфной «террористической угрозе из-за рубежа», а потоку, истекающему из Вашингтона и грозящему поглотить нас. Мы должны опознать и поразить изменников у себя дома, в своей стране, или нам придётся наблюдать, как наша уникальная республика идёт по стопам Древней Греции и Рима.

Большинство из нас прекрасно знает, что все политические направления, как левые, так и правые, контролируются одними и теми же людьми. Один из главных центров Комитета 300 в США – Аспенский институт в Колорадо – помогал планировать события в Аргентине, равно как и события, приведшие к падению шаха в Иране, вторжение на территорию Сербии, захват Ирака и поляризацию национально-мыслящей Латинской Америки, представляющей важность для США – не только потому, что мы заключили множество военных договоров с латиноамериканскими странами, но также потому, что она является огромным потенциальным рынком сбыта американских технологий и крупного промышленного оборудования.

Это необходимо было предотвратить любой ценой, поэтому Комитет и занял враждебную позицию. Вместо того чтобы рассматривать этот гигантский потенциал в позитивном свете, Комитет 300 воспринял его как опасную угрозу планам нулевого постиндустриального роста в США и немедленно предпринял меры к тому, чтобы сделать из Аргентины показательный пример для других латиноамериканских стран, как бы говоря: «Забудьте саму мысль о развитии национального самосознания, независимости и суверенной целостности». Именно по этой причине многие латиноамериканские страны обратились к производству наркотиков для экспорта как единственному способу добычи средств к существованию, что вполне могло являться главной целью заговорщиков.

Американцы в целом пренебрежительно относятся к Мексике, и Комитет стремится к тому, чтобы у населения США было именно такое отношение к этой стране. Нам необходимо изменить наше представление о Мексике и Южной Америке в целом. Мексика представляет собой громадный потенциальный рынок сбыта для всех американских товаров, который мог бы создать тысячи рабочих мест как для американцев, так и для мексиканцев. Перевод наших промышленных мощностей «к югу от границы» и выплата местным рабочим рабской зарплаты не в интересах ни той, ни другой стороны – это лишь в интересах «олимпийцев».