Текст книги "Толкование книг Нового Завета. 2 Коринфянам"

В сущности, та вечная слава, которую испытают верующие, настолько больше страданий земной жизни, что Павел дал это сравнение в словосочетании в безмерном преизбытке. В греческом тексте в этом месте мы видим словосочетание huperbolē eis huperbolē, означающее двойное подчеркивание. Буквально это звучит: «вне всякого сравнения». Вечная слава, которая ожидает верующих людей, не знает никаких границ; ее невозможно преувеличить или переоценить. Слово huperbolē Павел использовал также во 2 Кор. 1:8 при описании всей глубины своих страданий. И хотя на земле в сравнении с другими людьми он страдал больше, на небесах он будет прославлен настолько больше, что это даже не поддается описанию. (В еврейском языке слово «слава» происходит от того же корня, что и слово, означающее «тяжелый», что, наверное, и повлияло на выбор Павлом слова в этом месте.)

Следует отметить, что страданиями, которые приносят вечную славу, могут быть только те, которые человек переносит ради Христа, которые прославляют Его. Являются ли эти страдания результатом свидетельства верующего человека об Иисусе Христе или же он просто терпеливо переносит обыденные жизненные невзгоды, такие как болезнь, развод, бедность или одиночество, важно, чтобы верующий человек все это переносил смиренно, прославляя Бога, и только после этого они принесут вечную славу. Если же страдания являются следствием греха, они не будут сулить нам небесных благословений и даже могут лишить нас тех наград, которыми мы уже были удостоены (2 Ин. 8). Петр писал: «Ибо что́ за похвала, если вы терпите, когда вас бьют за проступки? Но если, делая добро и страдая, терпите, это угодно Богу» (1 Пет. 2:20), и

Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух славы, Дух Божий почивает на вас: теми Он хулится, а вами прославляется. Только бы не пострадал кто из вас, как убийца, или вор, или злодей, или как посягающий на чужое; а если как Христианин, то не стыдись, но прославляй Бога за такую участь (1 Пет. 4:14–16).

Сквозь земные слезы Павел никогда не терял видения будущей славы, ожидавшей его на небесах.

ЦЕНИТЬ ВЕЧНОЕ, А НЕ ВРЕМЕННОЕ

Когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно (4:18)

Понимая, что «проходит образ мира сего» (1 Кор. 7:31; см. 1 Ин 2:17), Павел думал прежде всего о вечности. Он подчеркивал важность видения небес, когда напоминал коринфянам в 14-м стихе этой главы: «Воскресивший Господа Иисуса воскресит чрез Иисуса и нас и поставит пред Собою с вами». В 1 Кор. 2:9 он писал: «Не видел того глаз, не слышало того ухо, и не приходило то на сердце человеку, что́ приготовил Бог любящим Его». Он призывал филиппийцев помнить о том, что «наше… жительство – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (Флп. 3:20–21). Колоссян он увещевал: «О горнем помышляйте, а не о земном» (Кол. 3:2).

Но стремление думать прежде всего о небесном, вечном не приходит к человеку автоматически; оно требует от верующего определенных усилий; по словам Павла, это происходит только тогда, когда мы смотрим. Терпение приходит, когда верующие смотрят в правильном направлении, то есть не на видимое, но на невидимое: ибо, как объясняет Павел, видимое временно, а невидимое вечно. Греческое слово proskairos (временно) означает все преходящее, не остающееся со временем на земле, что рано или поздно погибает, что подвластно времени. Иными словами, proskairos – это все, что не вечно, – все идеи, ценности и достижения материального мира.

Привлекательные стороны преходящей мировой системы не вызывали у Павла никакого интереса. Он совершенно не стремился к богатству, роскоши, положению. Такой подход делал его в глазах этого мира великим неудачником. Павел был высокообразованным иудеем, учеником самого известного рабби своего времени, Гамалиила (Деян. 22:3; см. Деян. 5:34), возможно, даже членом Синедриона (Деян. 26:10). Он мог бы занять в иудейском обществе очень высокое положение (см. Гал. 1:14). Но он все это осознанно отверг, чтобы стать, как презрительно сказали его враги, «представителем Назорейской ереси» (Деян. 24:5). Такая оценка, данная ему этим миром, мало беспокоила апостола, потому что он понимал, что «мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек» (1 Ин. 2:17).

Когда Павел призывал верующих думать о том, что вечно, он подразумевал триединого Бога и человеческие души. (Другими атрибутами вечности являются святые и падшие ангелы [демоны], но здесь он не их имел в виду.) Верность апостола Богу можно увидеть во многих его прославлениях (см. Рим. 11:33–36; 14:26; Гал. 1:5; Еф. 3:21; Флп. 4:20; 1 Тим. 1:17; 6:16; 2 Тим. 4:18). Его верность Христу пробудила в нем желание «лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (2 Кор. 5:8; см. Флп. 1:23). Наивысшая цель в жизни состояла для него в том, чтобы быть последователем Иисуса Христа (1 Кор. 11:1). И Павел жил, подчиняясь водительству Духа (см. Деян. 16:6–7), нес служение в силе Духа (1 Фес. 1:5), свидетельствовал о плоде Духа (см. Гал. 5:22–23).

Павел настолько беспокоился о человеческих душах, что восклицал: «Истину говорю во Христе, не лгу, свидетельствует мне совесть моя в Духе Святом, что великая для меня печаль и непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным от Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть, Израильтян» (Рим. 9:1–4). Его забота о вечных человеческих душах была причиной готовности все претерпеть «ради избранных, дабы и они получили спасение во Христе Иисусе с вечною славою» (2 Тим. 2:10). Такое рвение в конечном счете стоило Павлу жизни.

Павел являл собою наилучший пример человека, который понимал причины терпения любых скорбей и обстоятельств. И люди, которые, подобно Павлу, вырабатывают в своем внутреннем человеке духовную силу, не позволяют настоящему помешать им видеть будущее и настраивают свои сердца на вечное, а не на временное, смогут вместе с апостолом воскликнуть: «Мы отвсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем» (2 Кор. 4:8–9).

12. Не бояться смерти(2 Кор. 5:1–8)

Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; только бы нам и одетым не оказаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью. На сие самое и создал нас Бог, и дал нам залог Духа. Итак мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, – ибо мы ходим верою, а не видением, – то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа (5:1–8)

В тот период, когда Павел писал это письмо, он каждый день смотрел в глаза смерти. Всюду его окружала враждебность, озлобленность, носящая постоянный характер, поэтому над ним еще висела и угроза преследования. Как неверующие иудеи, так и язычники стремились убить апостола, считая его учение угрозой для их религии (см. Деян. 13:50; 18:13), экономического процветания (см. Деян. 19:23–27) и даже политической стабильности (см. Деян. 17:6). В послании мы видим, как он чувствовал приближение своей смерти: Ибо мы не хотим оставить вас, братия, в неведении о скорби нашей, бывшей с нами в Асии, потому что мы отягчены были чрезмерно и сверх силы, так что не надеялись остаться в живых. Но сами в себе имели приговор к смерти, для того, чтобы надеяться не на самих себя, но на Бога, воскрешающего мертвых, Который и избавил нас от столь близкой смерти и избавляет, и на Которого надеемся, что и еще избавит (2 Кор. 1:8-10).

Но сокровище сие мы носим в глиняных сосудах, чтобы преизбыточная сила была приписываема Богу, а не нам; мы отвсюду притесняемы, но не стеснены; мы в отчаянных обстоятельствах, но не отчаиваемся; мы гонимы, но не оставлены; низлагаемы, но не погибаем; всегда носим в теле мертвость Господа Иисуса, чтобы и жизнь Иисусова открылась в теле нашем. Ибо мы живые непрестанно предаемся на смерть ради Иисуса, чтоб и жизнь Иисусова открылась в смертной плоти нашей, так что смерть действует в нас, а жизнь в вас (2 Кор. 4:7-12).

О своей жизни он говорил так: «нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем» (2 Кор. 6:9), и еще: «многократно при смерти» (2 Кор. 11:23). Как же он мог жить, подобно воину на войне, который понимает, что его жизнь может оборваться в любую секунду?

Кто-то, наверное, рассчитывал на то, что Павел смягчит тон своей бесстрашной проповеди Благой Вести, потому что именно его речи приводили врагов в ярость и, таким образом, подвергали опасности жизнь апостола. Подобного рода компромисс, возможно, и смягчил бы угрозу, которая над ним неоднократно нависала, но чем больше вокруг росли вражда и опасность, тем смелее становился сам Павел. Он ни при каких обстоятельствах не прекращал открыто провозглашать истину. Поскольку на смерть он смотрел уверенно, даже с радостью, это позволило ему написать: «Желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (2 Кор. 5:8) и «Ибо для меня жизнь – Христос, и смерть – приобретение… Влечет меня то и другое: имею желание разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Флп. 1:21,23). И поскольку Павел не боялся смерти, он не боялся преследований, боли, страданий; он всегда был способен «благодушествовать» (2 Кор. 5:6,8).

Данный отрывок строится на той истине, которую Павел раскрыл в другом отрывке – 4:16–18 – когда написал, что какими бы трудными ни были обстоятельства, он «не [унывает]», потому что «если внешний [его] человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется». Он понимал, что «кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое: ибо видимое временно, а невидимое вечно» (4:16–18). Он с радостью страдал в этом мире ради неизмеримо более великой награды, которая ждала его в грядущем мире.

Смерть ко всем приходит как к тому домовладельцу, который помахивает перед жильцом извещением о выселении. Но это выселение означает для верующих всего лишь избавление от земного соседства с грешниками и переселение в великолепное небесное жилище. Поэтому для верующего человека все земные страдания, разочарования и тяготы хуже смерти. Смерть переселяет верующих из довольно ветхих трущоб, в которых они сейчас проживают, в дом вечного Отца в небесном городе.

Зная это, христиане не должны бояться смерти. Они должны стремиться «разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Флп. 1:23). Конечно, это не означает, что они теперь должны наплевательски относиться к своей нынешней жизни; их тела принадлежат Богу (1 Кор. 6:19–20). Но их нынешняя забота о физическом благосостоянии и страх смерти – это ничто по сравнению с тем, что их ждет в будущем. Верующие должны ждать небес так, как узник ждет свободы, как больной человек ждет выздоровления, как голодный – еды, как жаждущий – питья, как бедный человек – оплаты за свой труд, как солдат на войне ждет мира. Надежда и смелость перед лицом смерти – это последняя возможность показать христианину истинность своей веры в Бога, искренность своего упования на небеса и своей веры в Божьи обетования.

В этом отрывке мы видим четыре мотива, побуждающих нас не бояться смерти: обновленное тело лучше, последующая жизнь совершенна, последующее существование является исполнением Божьего плана и верующий человек в следующей жизни живет с Господом.

ОБНОВЛЕННОЕ ТЕЛО ЛУЧШЕ

Ибо знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный (5:1)

Та «вечная слава», о которой Павел говорил в стихе 2 Кор. 4:17, подразумевает и новое тело. Эта истина была для апостола великим утешением, потому что его собственное тело было настолько безжалостно истерзано последствиями грехопадения, собственного греха, невзгод, болезней, преследований, что ему хотелось обрести непорочное, бессмертное, обновленное тело.

Фраза Павла ибо знаем показывает, что прославленные тела верующих людей – это не призрачная надежда. Это реальность, установленный факт, основанный на Божьем обетовании (Рим. 8:18,23; 1 Кор. 15:35–49; Флп. 3:21), не философская спекуляция и не мистическая фантазия.

Павел написал когда, потому что был готов к смерти, хотя и не смотрел на нее как на что-то неизбежное. Возвращение Иисуса он рассматривал как скоро грядущее событие, поэтому считал, что оно может произойти еще при его земной жизни. Как показывает множественное местоимение «мы» в тех местах, где он описывает восхищение, это было его самое сокровенное желание. В 1 Кор. 15:51 он писал: «Говорю вам тайну: не все мы умрем, но все изменимся». Фессалоникийцам он писал:

Ибо сие говорим вам словом Господним, что мы живущие, оставшиеся до пришествия Господня, не предупредим умерших; потому что Сам Господь при возвещении, при гласе Архангела и трубе Божией, сойдет с неба, и мертвые во Христе воскреснут прежде; потом мы, оставшиеся в живых, вместе с ними восхищены будем на облаках в сретение Господу на воздухе. И так всегда с Господом будем (1 Фес. 4:15–17).

Если же Павлу не суждено было дожить до восхищения, то он был готов «лучше выйти из тела и водвориться у Господа» (2 Кор. 5:8). Ту же самую истину он выразил в своем Послании к филиппийцам, когда писал о своем желании «разрешиться и быть со Христом, потому что это несравненно лучше» (Флп. 1:23). Остаться в своем старом теле ему хотелось меньше всего.

Фраза когда земной наш дом, эта хижина, разрушится – метафора, относящаяся к смерти (см. Ис. 38:12). Будучи делателем палаток (Деян. 18:3), Павел любил использовать аналогию с жилищем, земным домом (физическое тело) при описании временной хижины этого мира (см. 2 Пет. 1:13–14). Говоря о воплощении Христа, описывая вечного Бога, пришедшего в мир и облекшегося в человеческое тело, апостол Иоанн использовал глагол skēnoō (букв. «жить в шатре») (Ин. 1:14). Хижина – это достаточно удачная метафора при описании человеческого тела, которое является временным жильем для вечных душ тех людей, чей настоящий дом находится на небесах (Флп. 3:20), и кто странник, чужак в этом мире (Быт. 47:9; 1 Пар. 29:15; Пс. 118:19; Евр. 11:13; 1 Пет. 1:1,17; 2:11). Подобно тому как на смену скинии израильского народа, которой пользовались во время скитания по пустыне, пришло постоянное здание, когда израильтяне вошли в обетованную землю, на смену временной хижине, в которой сейчас обитают верующие, однажды на небесах придет вечный, нерушимый дом (1 Кор. 15:42,53–54).

После того как смерть разрушит хижину верующих людей, у них будет от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный. Под словом дом подразумевается строение на прочном основании, то есть надежное, крепкое, вечное. Поскольку оно придет на смену его хижине (его физическому телу), от Бога жилище, о котором говорит Павел, должно относиться к его прославленному телу, которое он обретет после того, как «Воскресивший Господа Иисуса воскресит чрез Иисуса и [его]» (2 Кор. 4:14).

В Послании к римлянам, написанном вскоре после 2 Коринфянам, Павел выразил то же желание обрести прославленное обновленное тело:

Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не сто́ят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас. Ибо тварь с надеждою ожидает откровения сынов Божиих, – потому что тварь покорилась суете не добровольно, но по воле покорившего ее, – в надежде, что и сама тварь освобождена будет от рабства тлению в свободу славы детей Божиих. Ибо знаем, что вся тварь совокупно стенает и мучится доныне; и не только она, но и мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего. Ибо мы спасены в надежде. Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо, если кто видит, то чего ему и надеяться? (Рим. 8:18–24)

Вся сотворенная Богом вселенная, подвластная суетности после грехопадения, однажды «освобождена будет от рабства тлению» (Рим. 8:21). В тот славный и долгожданный день, утверждает Павел, верующие испытают «искупление тела нашего» (Рим. 8:23).

Павел ожидал обретения прославленного тела прежде всего не для того, чтобы освободиться от физической слабости, греховности и ограниченности, а потому что это тело будет свободно от греха. Хижина земного тела – это обиталище греха, из-за чего Павел сетовал: «Я плотян, продан греху» (Рим. 7:14), «живущий во мне грех» (Рим. 7:17,20), «прилежит мне злое» (Рим. 7:21) и «Бедный я человек! кто избавит меня от сего тела смерти?» (Рим. 7:24). Апостол жаждал нести служение, поклоняться Богу и славить Его в абсолютной чистоте, в свободе от всех ограничений своей греховной плоти. Это самая лучшая особенность воскресения.

Далее Павел говорит о прославленном, воскрешенном теле как о доме нерукотворенном. Это уже не рожденное от плоти физическое тело. Ссылаясь на слова Иисуса, которые мы читаем в Ин. 2:19, лжесвидетели на допросе сказали: «Мы слышали, как Он говорил: “Я разрушу храм сей рукотворенный, и чрез три дня воздвигну другой нерукотворенный”» (Мк. 14:58). Они неправильно истолковали Его слова, поняв, что Он говорит о храме Ирода, но на самом деле Иисус «говорил о храме Тела Своего» (Ин. 2:21), то есть о Его воскрешенном теле. В Кол. 2:11 Павел использовал ту же фразу, когда писал: «в Нем вы и обрезаны обрезанием нерукотворенным, совлечением греховного тела плоти, обрезанием Христовым». Но, пожалуй, самое точное определение слова нерукотворенный мы видим в стихе Евр. 9:11: «Но Христос, Первосвященник будущих благ, придя с бо́льшею и совершеннейшею скиниею, нерукотворенною, то есть, не такового устроения». Этот стих сравнивает по значению слово нерукотворенный со словосочетанием «не такового устроения». Следовательно, в Писании это слово относится к тому, что духовно, превосходно, вечно, а не к земному, физическому и временному.

Самое подробное описание возрожденного тела верующего человека Павел дал в отрывке 1 Кор. 15:36–49. Этот раздел послания он написал в ответ тем, кто спрашивал: «Как воскреснут мертвые? и в каком теле придут?» (1 Кор. 15:35). Павел четырежды ответил на эти вопросы.

Во-первых, в стихах 1 Кор. 15:36–38 он привел пример из природы:

Безрассудный! то, что ты сеешь, не оживет, если не умрет; и когда ты сеешь, то сеешь не тело будущее, а голое зерно, какое случится, пшеничное или другое какое; но Бог дает ему тело, как хочет, и каждому семени свое тело.

Красивый цветок, дерево или любое другое растение не может существовать без простого, крохотного и неприметного зернышка, из которого вырастает. Точно так же бессмертие верующего человека и его возрожденное тело невозможно представить без его смертного физического тела.

Во-вторых, в стихах 1 Кор. 15:39–42 Павел привел несколько сравнений:

Не всякая плоть такая же плоть; но иная плоть у человеков, иная плоть у скотов, иная у рыб, иная у птиц. Есть тела небесные и тела земные: но иная слава небесных, иная земных; иная слава солнца, иная слава луны, иная звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых.

Подобно тому, как отличаются тела людей, животных, птиц, рыб и земные тела отличаются друг от друга, возрожденное тело радикально отличается от физического.

В-третьих, в стихах 1 Кор. 15:42–44 Павел привел несколько противопоставлений:

Сеется в тлении, восстает в нетлении; сеется в уничижении, восстает в славе; сеется в немощи, восстает в силе; сеется тело душевное, восстает тело духовное. Есть тело душевное, есть тело духовное.

Физическое тело является смертным, греховным, слабым. Возрожденное тело – бессмертное, свободное от греха и сильное.

И, наконец, в стихах 1 Кор. 15:45–49 Павел показал прототип возрожденных тел верующих:

Так и написано: «первый человек Адам стал душою живущею»; а последний Адам есть дух животворящий. Но не духовное прежде, а душевное, потом духовное. Первый человек – из земли, перстный; второй человек – Господь с неба. Каков перстный, таковы и перстные; и каков небесный, таковы и небесные; и как мы носили образ перстного, будем носить и образ небесного.

Если сейчас у верующих есть физические тела как у Адама, однажды у них будут прославленные тела как у Христа. Филиппийцам Павел писал: «Наше же жительство – на небесах, откуда мы ожидаем и Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа, Который уничиженное тело наше преобразит так, что оно будет сообразно славному телу Его, силою, которою Он действует и покоряет Себе все» (Флп. 3:20–21). Апостол Иоанн писал: «Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что́ будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2).

ПОСЛЕДУЮЩАЯ ЖИЗНЬ СОВЕРШЕННА

Оттого мы и воздыхаем, желая облечься в небесное наше жилище; только бы нам и одетым не остаться нагими. Ибо мы, находясь в этой хижине, воздыхаем под бременем, потому что не хотим совлечься, но облечься, чтобы смертное поглощено было жизнью (5:2–4)

Слова оттого мы и в греческом тексте близки по смыслу ибо знаем и также выражают страстное ожидание Павлом небес и его уверенность в том, что однажды он войдет в небесную славу. Но в то же время все верующие [воздыхают], желая облечься в небесное наше жилище. Те, кто любит Господа Иисуса, с нетерпением ждут грядущей жизни, «когда… тленное сие облечется в нетление, и смертное сие облечется в бессмертие» (1 Кор. 15:54). Павел прекрасно знал горести, разочарования, слабости и грехи земной жизни, и он ждал «откровения сынов Божиих» (Рим. 8:19). Апостол страстно хотел облечься в небесное свое жилище. Причудливая метафора Павла (облечься в жилище, как будто это одежда) относится к его возрожденному телу и к совершенству вечной жизни, которые навсегда сменят эти пороки земной жизни, вызванные грехом, освободят его от греховной человеческой природы.

Слова только бы нам (ст. 3) несут в себе тот же самый смысл и подразумевают, что, если сказанное во 2-м стихе есть истина и он облечется в новое тело, он не [останется] нагим. Быть нагим в данном контексте означает остаться только душой, без возрожденного тела. Надежда апостола на прославленное тело в будущем находилась в резком противоречии с философским дуализмом, который в те времена господствовал в греческой культуре. Эта философия утверждала, что материя – зло, а дух – добро. Следовательно, конечная цель последователей этой философии состоит в том, чтобы избавиться от своих тел и стать бестелесными духами. Уильям Барклай пишет:

Греческие и римские мыслители презирали тело. «Тело – это могила», утверждали они. Платон говорил, что ему стыдно от того, что у него есть тело. Эпиктет говорил о себе: «Как же ты, бедная душа, отягощена трупом». Сенека писал: «Я – высшее существо и рожден не для того, чтобы быть рабом моего тела, на которое я смотрю как на кандалы, наложенные на мою свободу… И в таком отвратительном жилище обитает моя душа». Даже в иудейской мысли иногда просматривалась эта идея. «Поскольку греховное тело довлеет над душой и земная скиния довлеет над умом, от этого происходит много бед» (Мудрость 9:15).

У Павла же все иначе. Он не ищет в Нирване покоя смерти, он не ищет абсорбции в божественном, он не ищет свободы в бестелесном духе – он ожидает того дня, когда Бог даст ему новое тело, духовное тело, в котором он сможет даже на небесах служить Богу и поклоняться Ему (The Letters to the Corinthians, rev. ed. [Louisville: Westminster, 1975], 204-5).

Философский дуализм оказался для земной церкви серьезной угрозой. Павел предупреждал Тимофея о Гименее и Филете, двух лжеучителях в Ефесе, которые учили уже прошедшему воскресению верующих. Они, вероятно, утверждали, что идентификация верующих со смертью и воскресением Христа является единственным воскресением, которое вообще существует, и отвергали воскресение тела в будущем. Коринфяне находились под столь сильным влиянием этой дуалистической философии, что Павлу пришлось посвятить целую главу в 1 Коринфянам защите воскресения тела (1 Кор. 15). Но даже после этого влияние лжеучителей в Коринфе, судя по всему, оставалось еще сильным.

Языческие греки, возможно, и считали, что их души должны освободиться от тел до того, как они войдут в наивысшее состояние блаженства, но только не Павел. Поэтому он напомнил коринфянам, что, когда его земная хижина будет разрушена смертью, он не будет существовать как нагой бестелесный дух. Он не желал освободиться от своего тела, но стремился к совершенству своего возрожденного тела. Его желание было таким страстным, что он хотел дожить до восхищения церкви, когда физические тела живых верующих мгновенно превратятся в прославленные (1 Кор. 15:51–52). Он знал, что если умрет до восхищения, ему придется ждать своего прославленного тела (1 Фес. 4:16). Святые на небесах ожидают своих возрожденных тел, поэтому автор Послания к евреям и говорит о них как о «духах праведников, достигших совершенства» (Евр. 12:23).

Словами оттого мы и или ибо знаем Павел подчеркивал эту мысль, напоминал истину о том, что верующие, находясь в этой хижине, [воздыхают] под бременем. Павел повторил эту истину в Рим. 8:23: «Мы сами, имея начаток Духа, и мы в себе стенаем, ожидая усыновления, искупления тела нашего». Именно непомерная тяжесть греха и страданий, которые верующие люди испытывают в своих физических телах, заставляет их стремиться к своим духовным телам. Снова говоря о своей неприязни душевной наготы, Павел подчеркнул еще раз, что не [хочет] совлечься как бестелесный дух, но облечься в свое прославленное тело. Тогда смертное будет поглощено полнотой и совершенством вечной жизни, и верующие будут подобны своему воскресшему Господу. Как и Иоанн, они знают, «что, когда откроется, [будут] подобны Ему, потому что [увидят] Его, как Он есть» (1 Ин. 3:2).

Обобщая мысль Павла, Августин, великий богослов ранней церкви, писал:

Мы отягощены этим грешным телом, однако, зная, что причина этой тяжести кроется не в природе или сущности тела, а в его греховности, мы не хотим лишаться тела, но хотим облечься в его бессмертие… Если бы Адам не согрешил, он бы не лишился своего тела, но облекся бы в бессмертие и безгрешность, и его смертное (тело) было бы поглощено жизнью; то есть он перешел бы из своего природного тела в тело духовное. (Цит. по Philip E. Hughes, The Second Epistle to the Corinthians, The New International Commentary on the New Testament [Grand Rapids: Eerdmans, 1992], 171.)

ПОСЛЕДУЮЩЕЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ ЯВЛЯЕТСЯИСПОЛНЕНИЕМ БОЖЬЕГО ПЛАНА

На сие самое и создал нас Бог, и дал нам залог Духа (5:5)

То, что ждет верующих людей в будущем, создано Богом в прошлом и открывается в соответствии с Его планами и волей. В бесконечном прошлом Бог по Своей власти избрал верующих для спасения; в свое время Он искупил их; в будущем Он даст им прославленные, воскрешенные тела. Слова на сие самое подразумевают, что верующие люди обретают свои прославленные тела во исполнение Божьего плана вечности, что связано с Его волей. В Рим. 8:28–30 Павел написал знакомые нам слова:

Притом знаем, что любящим Бога, призванным по Его изволению, все содействует ко благу; ибо, кого Он предузнал, тем и предопределил быть подобными образу Сына Своего, дабы Он был первородным между многими братиями; а кого Он предопределил, тех и призвал; а кого призвал, тех и оправдал; а кого оправдал, тех и прославил.

Конечная цель Бога в спасении состоит не в оправдании, а в прославлении, когда верующие станут «подобными образу Сына» Божьего (Рим. 8:29). А такой процесс подразумевает обретение прославленного тела, как у Господа (1 Кор. 15:49). Иисус показал исполнение этого процесса от призвания до прославления, когда сказал:

Все, что́ дает Мне Отец, ко Мне придет, и приходящего ко Мне не изгоню вон; ибо Я сошел с небес не для того, чтобы творить волю Мою, но волю пославшего Меня Отца. Воля же пославшего Меня Отца есть та, чтобы из того, что Он Мне дал, ничего не погубить, но все то воскресить в последний день (Ин. 6:37–40).

Следовательно, воля Бога относительно верующих людей проходит из вечности в вечность. Она была задумала в вечном прошлом и исполнится в вечном будущем, и время здесь – это протекающий промежуточный момент. И неважно при этом, какого уровня духовной зрелости достиг тот или иной верующий, насколько эффективно он служит Богу – Божий план будет исполнен только в прославленном теле.

Еще одним свидетельством уверенности апостола перед лицом смерти было знание того, что Бог дал нам залог Духа (аванс, первый взнос, гарантию; см. 2 Кор. 1:22; Еф. 1:14). Обитание в верующем человеке Святого Духа (Рим. 5:5; 8:9; 1 Кор. 6:19–20) есть Божье обетование в том, что Его конечная воля в отношении верующих людей будет исполнена. Филиппийцам Павел писал: «Будучи уверен в том, что начавший доброе дело будет совершать его даже до дня Иисуса Христа» (Флп. 1:6). Как Павел сказал об этом в Рим. 8:35–39, ничто этому процессу помешать не может:

Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? как написано: «За Тебя умерщвляют нас всякий день; считают нас за овец, обреченных на заклание». Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас. Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем.

Обитание Святого Духа в верующих людях является гарантией Бога в том, что они принадлежат Ему, и что Он искупит их для славы Своей. По этой причине смешно утверждать, что христиане могут потерять спасение. Ничто не может помешать тому плану, который Бог задумал в вечном прошлом (избрание) и исполнит до конца в вечном будущем (прославление). Утверждать обратное значит допустить, что Бог неспособен исполнить Свою же волю и тем самым принизить Его славу.

ВЕРУЮЩИЙ ЧЕЛОВЕК В СЛЕДУЮЩЕЙ ЖИЗНИ ЖИВЕТ С ГОСПОДОМ

Итак мы всегда благодушествуем; и как знаем, что, водворяясь в теле, мы устранены от Господа, – ибо мы ходим верою, а не видением, – то мы благодушествуем и желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа (5:6–8)

В стихах 6–8 Павел достигает наивысшей точки ожидания небес. Он предвосхищает свое новое, прославленное тело, совершенство небес и исполнение Божьего плана в вечности. Но за всем этим стоит удивительная реальность, состоящая в том, что смерть введет его в присутствие Господа. Слово итак указывает на те фундаментальные истины, которые Павел выразил в стихах 1–5. Исходя из этих истин, Павел всегда [благодушествовал] перед лицом смерти. И это состояние не было каким-то временным чувством – это было его постоянным состоянием. Он шел навстречу смерти бодро и абсолютно уверенно. Это не означает, что он не любил людей в этой жизни – просто Господа он любил больше. Жизнь для Павла была гонкой, в которой надо было прийти к финишу, битвой, в которой надо было победить, долг, который надо было выполнить. Когда же гонке пришел конец, битва была выиграна, а долг выполнен, Павел уже не видел причин, по которым он мог бы цепляться за эту жизнь. Единственная причина, по которой он должен был остаться на земле, состояла в том, чтобы служить Богу, и он сказал о своей готовности уйти из жизни, когда служение подойдет к концу: