Текст книги "The One. Единственный"

Глава 27
Кристофер

Кристофер открыл окно, выпуская из кухни дым, и мысленно отругал себя за то, что налил в сковороду слишком много масла чили.

Стейки слегка подгорели, покрывшись корочкой, поэтому он разогрел в микроволновке пакетик с перечным соусом. При этом специально закрыл дверь кухни, чтобы Эми не услышала, как звякнет микроволновка. Он уже выставил ее вон из кухни, похвастав, что стейк, дольки сладкого картофеля и соус – его фирменное блюдо; очередная ложь из многих, что он вливал ей в уши. Увы, не мог ничего с собой поделать. Что-то внутри него нуждалось в том, чтобы другие восхищались им: его поступками, внешностью, работой, а теперь и анонимными убийствами. Сегодня вечером настала очередь кулинарных талантов.

Пораненный большой палец – до крови прокушенный Номером Девять – пять дней спустя все еще болел под повязкой, но у Эми не было причин усомниться, когда он сказал ей, что прищемил его дверью ванной.

В подгоревшем стейке Кристофер винил недостаток сна. С тех пор как он познакомился с Эми, у него не получалось поспать больше чем несколько часов за раз. Она частенько ночевала у него, поскольку это было гораздо ближе к ее работе в Управлении столичной полиции, а ее сексуальный аппетит был почти таким же ненасытным, как и его собственный. Это означало, что время, которое Кристофер обычно проводил, наблюдая за местонахождением остальных Номеров в своем списке, пришлось ужать до ночей, проведенных в одиночестве.

Эми внесла дополнительные осложнения в его и без того сложную жизнь. У него и раньше бывали подружки, но она отличалась от них тем, что за три недели, прошедшие с их первого свидания, Кристофер еще не мечтал убить ее. Она была его ДНК-парой; он же считал, что подобные ему способны испытывать искренние чувства к любому. Ее присутствие в его жизни выбивало Кристофера из колеи. Однако было в ней нечто такое, отчего он хотел, чтобы Эми всегда была рядом – по крайней мере, какое-то время.

Вытащив из духовки готовые картофельные дольки, Кристофер симметрично расположил их на тарелках и, добавив листья салата и капнув на них немного бальзамического уксуса, принес в столовую. Поставив тарелки на стол, бросился обратно на кухню – что было совершенно не в его духе – спрятать пустые пакеты на самом дне мусорной корзины.

– Смотрю, ты любитель чернухи, – сказала Эми. Вернувшись в столовую, Кристофер обнаружил, что она стоит перед книжными полками и, наклонив голову, читает названия на корешках. Книги на каждой полке были расставлены по размеру и цвету обложки. – «В умах серийных убийц», «Зодиак[23]23
  Так и не найденный серийный убийца, действовавший в Калифорнии в конце 1960-х гг.


[Закрыть]», «Антология серийных убийц», – зачитала она вслух. – Плюс четыре книги о Джеке Потрошителе и две о Фреде и Розмари Уэст[24]24
  Супружеская пара серийных убийц и насильников из Англии, действовавших в 1960–1980-х гг.


[Закрыть]… Чувствуется стабильный интерес, Крис.

– Мне интересно знать, отчего у людей едет крыша, – небрежно ответил он и налил два бокала вина, тютелька в тютельку до одного уровня. – Мне интересно человеческое поведение. Даже если это попахивает чернухой.

В свое время он прочел несколько биографий Питера Сатклиффа, Йоркширского Потрошителя, убившего в 1970-х и 1980-х годах прямо под носом у ничего не подозревавшей жены тринадцать женщин. Кристоферу было интересно узнать, как это сошло ему с рук и какой кайф он получал от такого риска. Любил ли он свою жену? Или же в мире параноидальной шизофрении Сатклиффа она была якорем, удерживавшим его от отплытия в полное безумие?

Кристофер начал обнаруживать параллели в их жизни – за исключением психического расстройства. Он твердо знал: одно из многих его преимуществ перед Сатклиффом состояло в том, что ему не требовался такой балласт, поскольку он не был сумасшедшим даже близко. Все проведенные им исследования и тесты показали, что уровень его ай-кью гораздо выше среднего. Он убивал не потому, что не мог этого не делать, а потому, что это был своего рода вызов.

– Даже твой выбор художественных книг жутковат, – продолжила Эми, – «Восхождение Ганнибала», «Американский психопат», «Что-то не так с Кевином»[25]25
  В русском переводе под таким названием известен голливудский фильм по этой книге Л. Шрайвер, а роман издавался как «Цена нелюбви»; произведение повествует о семье подростка, который устроил массовое убийство в школе.


[Закрыть], автобиография Дональда Трампа…

Кристофер прочел и посмотрел немало портретов психопатов, но с ними у него было мало общего. Писатели и сценаристы неправильно их истолковывали, искажали, преувеличивали, превращали в карикатуру, а все потому, что они были доступной мишенью и легко приводили в шок публику. Патрик Бейтман из «Американского психопата», Ганнибал Лектер, Эми Данн из «Исчезнувшей»[26]26
  Триллер-бестселлер Г. Флинн, также ставший основой голливудского фильма.


[Закрыть] или уродливая душа Кэти Эймс из стейнбековского «К востоку от рая» – все они имели различные степени психопатических черт, но никто из них не был похож на него.

Только Том из романа «Талантливый мистер Рипли» имел с ним некое сходство: например, их объединяла любовь к красивым вещам и то, что способ их достижения демонстрировал явное отсутствие чувства вины. Но махинации Тома привели к любопытной смеси триумфа и паранойи, чего нельзя сказать о нем самом.

Внезапно внимание Эми привлекла белая книга без заглавия на корешке. Она протянула руку и вытащила ее на пару дюймов из ряда. Сердце Кристофера забилось, он затаил дыхание. Склонная к риску сторона его «я» намеренно оставила ее там, желая, чтобы Эми вытащила эту книгу и открыла ее; но холодная, трезвая сторона знала: если она это сделает, для нее настанет конец игры.

– Ужин остывает, – сказал Кристофер. Эми тотчас оставила книгу там, где та стояла, и присоединилась к нему за столом. – Почему вашему серийному убийце не дали имя? – спросил он, энергично разрезая стейк.

– Что ты имеешь в виду?

– Большинству серийных убийц дают прозвище – либо журналисты, либо полиция. Йоркширский Потрошитель, Зодиак, Ангел Смерти… А этого парня никак не назвали.

Кристофер был искренне оскорблен тем, что его усилия еще не были вознаграждены прозвищем. Неужели девятерых мертвых женщин – он надеялся, что еще одна пополнит завтра ночью список его трофеев, – недостаточно, чтобы воспринимать его всерьез?

– Я не знаю, – ответила Эми. – Обычно это делают СМИ. Может, ты придумаешь его сам?

– Как-то мне не по себе это делать.

– И это говорит тот, у кого на полке два десятка книг о серийных убийцах? Кому, как не тебе, ведь ты эксперт…

– Прежде чем я выберу имя, расскажи мне, что ты знаешь о нем.

– Все, что знаю, я знаю от моего следователя, который на этой неделе провел встречи со всеми департаментами, на тот случай если те обнаружат что-то знакомое. Психологический профиль говорит нам, что это мужчина в возрасте от двадцати до сорока лет, а его объекты – незамужние одинокие женщины. Его образ действий всегда один и тот же: он проникает через дверь на первом этаже или дверь внутреннего дворика, открыв замок отмычкой – их двери почти всегда довольно старые, без сигнализации, – убивает в кухне, затем выкладывает трупы: руки вдоль тела, ноги прямые. Затем в течение промежутка времени от двух до пяти дней он убивает другую женщину, после чего возвращается на место предпоследнего преступления и помещает фотографию последней убитой на грудь ее предшественницы. Он методичен и не оставляет следов ДНК, но, поскольку все убитые найдены в границах Лондона, похоже, выбирает их навскидку, что затрудняет поиск места, где он может нанести следующий удар.

В животе у Кристофера как будто запорхал огромный рой бабочек. Все его тело гудело и трепетало от волнения. Он впервые слышал, чтобы кто-то рассказывал ему о его же работе, причем с такими подробностями; если он с кем-то и обсуждал эту тему, то лишь через анонимные мессенджеры.

– Нам кажется, убийца оставляет эти снимки либо в знак насмешки над нами, либо чтобы показать, что не намерен останавливаться, – продолжила Эми. – А еще он оставляет на тротуаре у дома каждой жертвы сделанный из баллончика рисунок, своеобразный указатель, что она внутри: силуэт человека, который несет что-то на спине.

– Да, я видел фото в «Ивнинг стандарт».

– Он словно призрак, исчезает, а потом появляется снова.

– «Убийца-призрак».

Эми покачала головой:

– Глупое имя для него.

– «Тихий убийца».

– Разве так не называют уже угарный газ?

– «Душитель с проволокой для сыра»?

– Слово «сыр» звучит так, как будто ты тривиализируешь то, что он делает… – Эми внезапно умолкла. – Откуда тебе известно, что он использует сырную проволоку?

Кристофер на миг задумался, осознавая свой промах. Во всех сообщениях, которые он читал, говорилось, что для убийства использовалась проволока, но нигде не уточнялось, что это проволока для нарезки сыра.

– Легко догадаться, – нашелся Кристофер. – Если собираешься задушить кого-то жесткой проволокой, понадобятся ручки, чтобы держаться за них, иначе рискуешь отрезать самому себе пальцы.

– Мы тоже думаем, что это сырная проволока, – сказала Эми.

Отлично; похоже, она купилась на ложь.

– Судя по ширине и глубине проникновения, а также по химикатам в ранах жертв, он регулярно чистит ее между убийствами.

– Вы знаете, откуда это оружие?

Эми кивнула и проглотила еще один кусочек стейка.

– Держу пари, что его можно купить в любом магазине по всей стране.

– Марки «Джон Льюис», и она в продаже, по крайней мере, десяток лет. Смотрю, ты сделал свою домашнюю работу, я права?

Кристофер кивнул. Эми понятия не имела, какие горы домашней работы он сделал и как она только что его порадовала.

– Если ты придумаешь ему прозвище, непременно упомяни его на работе, – посоветовал он. – Как часто тебе приходится придумывать прозвище серийному убийце?

– Примерно так же часто, как видеть его воочию.

Глава 28
Джейд

Стоявший перед Джейд человек был определенно Кевином, но, очевидно, фотографии, которые он ей прислал, были сделаны какое-то время назад.

Это был не тот Кевин, ради которого она приехала на другой край света. Его лицо было молодым, но глаза утратили блеск, запечатленный на многих его фотографиях. Он был почти полностью лыс, не считая мягкого пуха кое-где на голове. Его руки были жилистыми; спортивные штаны и футболка, которые, возможно, когда-то плотно сидели на нем, теперь болтались как на пугале. Кожа бледная и изможденная. В левой руке он держал переносную капельницу, прикрепленную к металлической раме на колесиках. Джейд окинула его взглядом с головы до пят, одновременно удивленным и растерянным. Ее первоначальный гнев моментально испарился.

– Не возражаешь, если мы сядем? – Кевин слабо улыбнулся.

Не зная, что ответить, Джейд ограничилась кивком и прошла за ним в просторную, ярко освещенную гостиную с огромными окнами, за которыми, покуда мог видеть глаз, на многие мили вокруг раскинулись поля. Опершись на подлокотник кресла, Кевин медленно опустился в него.

– Извини, что я велел тебе уйти, когда ты позвонила, но ты застала меня врасплох, – начал он. Его юношеский голос резко контрастировал с его внешним видом. – Откуда мне было знать, что ты прилетишь сюда, чтобы познакомиться со мной?

– Эта идея пришла мне в голову всего несколько дней назад, – прошептала Джейд. – Я… Я… прошу прощения.

– Ух ты! Заметила, что за все время нашего знакомства ты ни разу не извинилась? – поддразнил Кевин.

– Я не привыкла это делать.

– Я шучу. Не ты должна извиняться, а я. Я не был честен с тобой. Думаю, это очевидно. Непросто сказать: «Джейд, у меня лимфома». Причем на четвертой стадии, что означает… вернее, не означает ничего хорошего.

Джейд не осмеливалась посмотреть ему в глаза. Парень, в которого она влюбилась виртуально, и тень человека перед ней – это были совершенно разные люди.

– Мне сообщили диагноз год назад, еще до того, как я прошел тест, – продолжил Кевин. – Мне было любопытно узнать, есть ли где-то моя идеальная девушка, и через несколько месяцев ею оказалась ты. Я хотел поставить на этом точку и не разглашать свои контактные данные – это было бы некрасиво по отношению к тебе, – но человеческая натура любопытна, и когда днями торчишь в больнице или дома, то ни о чем другом просто не можешь думать. Я не смог удержаться от искушения узнать о тебе как можно больше. Это было эгоистично с моей стороны, и я прошу за это прощения.

Джейд, кивнув, согласилась с тем, что, если б их роли поменялись, ей тоже хотелось бы узнать все о своей ДНК-паре.

– Сколько… – Она не договорила; это было бы верхом бестактности, даже для нее.

– Сколько мне осталось? – закончил за нее Кевин. – Где-то месяц, самое большее два.

– А как же снимки, которые ты мне присылал?

– Они были сделаны прошлым летом.

– Так вот почему ты не хотел общаться по «Скайпу»? Еще несколько минут назад мне хотелось разорвать тебя в клочья… Я была уверена, что у тебя есть жена и дети.

– Ха! – усмехнулся он. – Уж что-что, а семья мне точно никак не светит.

Джейд внезапно поняла: то же самое она может сказать и о себе. И моментально почувствовала себя очень, очень одинокой. Возможно, со временем она в кого-нибудь влюбится, но это будет не то. Ведь это будет не Кевин.

Джейд ответила ему сочувственной улыбкой, но без пустых слов. Что она могла сказать, чтобы это хоть что-нибудь изменило?

– Послушай, – продолжал Кевин, – если ты хочешь уйти, честное слово, я пойму. Потому что, будь я на твоем месте, мне было бы стыдно сказать, что я хочу это сделать. Ты ни в чем не виновата.

Джейд стиснула зубы и сжала в кроссовках пальцы ног. Нет, она не расплачется перед ним. Ни за что.

– Ты тоже, Кевин, – ответила она. – Так что, если не возражаешь, я побуду у тебя чуть дольше, чтобы мы ближе познакомились друг с другом. Как тебе это?

Кевин кивнул, с трудом сдерживая счастливую улыбку, которая расползалась по его осунувшемуся лицу.

Глава 29
Ник

– Мне казалось, ты бросил курить.

– Я и бросил. Вернее, думал, что бросил. Просто последние несколько дней… были своеобразными.

– Что случилось… или это секрет?

С высоты пожарной лестницы офисного здания Ник посмотрел на центр Бирмингема. Ему были слышны звонки трамваев, ползущих по Нью-стрит, а внизу под ним жители пригородов торопливо шагали по Корпорейшн-стрит в направлении вокзала.

Когда Ник вышел на лестницу, Риан стояла, прислонившись к перилам, и пыхтела электронной сигаретой. В ящике стола у Ника тоже лежала электронная сигарета, но сегодняшний день не был днем полумер.

На Новый год Ник пообещал Салли, что бросит курить. Очередная ложь в его быстро растущем списке. Он также утверждал, что по-прежнему на сто процентов уверен, что Салли его единственная, что они будут жить долго и счастливо и что он ни разу не вспомнил об Алексе с тех пор, как впервые его встретил. На самом же деле если Ник о ком-то и думал, то только о нем.

– Да все этот наш проект, – ответил Ник. – Главный менеджер сам не знает, что ему нужно. Такая заноза в заднице…

– Не принимай близко к сердцу, просто попытайся придумать что-то оригинальное.

За три года работы в агентстве в качестве младшего копирайтера Ник еще ни разу не спасовал перед проектом, за который отвечал, хотя и продвигал кучу непонятных продуктов, о которых отродясь не слыхивал и о существовании которых даже предположить не мог. Его успехи в деле продвижения на рынок нового крема от молочницы и растительного препарата для лечения эректильной дисфункции снискали ему среди коллег прозвище Генитальный Гигант, вызывавшее у него улыбку. Ник гордился своим умением продать что угодно кому угодно, да еще под броским слоганом, но на этой неделе был слишком занят собственными мыслями, чтобы создать аппетитный образ лосьона от лобковых вшей.

Он изо всех сил пытался держать эти самые мысли в узде, не позволяя им уноситься к Алексу, и почти убедил себя, что эмоции, которые тот вызвал в нем, – лишь плод его воображения. И хотя Ник зарабатывал тем, что впаривал потребителям всякую не нужную им дребедень, он знал: обмануть самого себя он не сможет. Он действительно почувствовал тогда нечто такое, чего не испытывал ни разу в жизни. И он не сомневался, что и Алекс тоже.

После их встречи Ник мучился бессонницей, и его постоянная усталость делала его нетерпеливым и раздражительным в общении с Салли. Он поймал себя на том, что огрызается на все, что бы она ни сказала или сделала, начиная с безобидной просьбы купить по дороге домой кочан капусты и кончая тем, какой новый телесериал смотреть.

В сердце Ника нечто отклонилось от пути, по которому он шел, и ему стало муторно. Или же в тот момент его просто едва не стошнило от сигареты. Точно сказать он не мог.

Докурив, Риан направилась обратно в здание. Ник сделал последнюю длинную затяжку до самого фильтра и, затушив сигарету о металлическую ступеньку, поднес пальцы к лицу и понюхал. И моментально сморщил нос. Пропахшая табаком одежда и кожа – он хорошо помнил эти малоприятные побочные продукты курения, с тех пор как стал рабом никотина.

В следующий миг зазвонил его мобильник. Ник посмотрел на экран – номер был скрыт, но он все равно ответил.

– Алло, говорит Ник Уоллсворт…

Возникла пауза, означавшая, как предположил Ник, что сейчас последует автоматическое рекламное сообщение какого-нибудь банка или страховой конторы. Он уже было собрался нажать на кнопку отбоя, когда услышал голос, который мгновенно узнал.

– Привет, – сказал Алекс.

Сердце Ника за секунду совершило прыжок от нуля до шестидесяти. Ему было одновременно и страшно, и радостно.

– Так, значит, это был ты? – продолжил Алекс. – Ты приходил ко мне.

– Да, – прошептал Ник. Во рту внезапно пересохло. Пару секунд оба молчали. Первым заговорил Алекс:

– Почему ты не сказал мне, кто ты?

– Чтобы ты не подумал, что я чокнутый. А также потому, что я не верю во всю эту фигню с соответствием ДНК.

– Я тоже. Вернее, не верил, пока…

– …пока я не ушел…

– Ты ведь что-то почувствовал? Или мне показалось?

– Нет, приятель, ничего. – Хотя ему не было холодно, Ник ощутил, что дрожит. – Извини, что я соврал насчет своего имени. Как ты меня нашел?

– Я получил ответ с сайта и узнал, что моя пара – мужчина. Потом, когда ты уходил, что-то шепнуло мне, что это был ты. Я заплатил за доступ к твоим данным и понял, что ты пришел ко мне под чужим именем.

– Извини.

– Всё в порядке. На твоем месте я, наверное, сделал бы то же самое.

И вновь в их разговоре возникла пауза. Оба умолкли. Ник крепче сжал пальцы, прижимавшие телефон к уху, чтобы они не дрожали.

– Получилось слегка по-дурацки, тебе не кажется? – сказал Алекс.

– Надеюсь, ты это серьезно.

– Это ведь полная чушь, правда? Результаты теста – фигня.

– Да, конечно. Полная фигня.

– Как такое могло получиться?

– Какой-то сбой или вирус в компьютере или что-то в этом роде.

– Похоже на то.

– Как ты думаешь, может, нам стоит встретиться и поговорить об этом? Скажем, за парой пива. Как тебе эта идея?

– Может, прямо сейчас? – даже не подумав, выпалил Ник.

– Хорошо, давай через полчасика в баре «Бахус» в торговой галерее?

– Отлично. До скорого.

Алекс повесил трубку первым. Подождав, пока голова перестанет кружиться, Ник поспешил назад в кабинет, чтобы взять пальто.

Глава 30
Элли

– Извини, если они выглядят жалко. – Тим со смущенным видом вручил Элли букет цветов, лежавших на стойке перед ним. – Я не стащил их с кладбища, честное слово.

– Нет-нет, они прекрасны, – ответила Элли, глядя на скромный букетик чахлых белых гвоздик и красных роз, чьи стебли были обернуты коричневой бумагой. Тем не менее сам жест был ей приятен.

Тим поднял брови, будто не поверил ей.

– Да, они немного жалкие, но в целом это очень мило с твоей стороны. – Она улыбнулась.

– Я носил их с собой весь день, и они успели слегка увянуть. Я купил их сегодня утром на тот случай, если мне не подвернется другой цветочный магазин.

Элли была тронута его наивностью – это надо же, полагать, будто в Лондоне только один продавец цветов…

Тим уже ждал в ресторане, когда Элли приехала туда через несколько минут. Невзирая на настоятельные протесты Андрея, своего начальника службы безопасности, она поехала на такси одна, проигнорировав его слова о том, что сейчас, когда по Лондону рыщет серийный убийца, ей как никогда следует быть предельно осторожной. Место их второго с Тимом свидания располагалось на тихой улице неподалеку от Ноттинг-Хилл. Это был выбор Тима: семейная французская пивная, чьих стен не касалась кисть с краской еще со времен Тэтчер.

Тим сидел на барном табурете, в ожидании ее прибытия отдирая этикетку с бутылки импортного пива. Она еще с улицы в окно заметила его темный костюм. Волосы были причесаны на косой пробор, и он грыз ногти. Похоже, на этот раз приложил больше усилий к своей внешности, а также больше нервничал.

Его нервозность заставила Элли напрячься. Что, если он узнал, кто она такая, и, как следствие, счел нужным произвести на нее лучшее впечатление? Это было совсем не то, чего ей от него хотелось; сколько раз она была свидетелем того, как мужчины из кожи вон лезли, чтобы конкурировать с ней… Другие же наивно полагали, что, осыпая ее дорогими подарками, смогут завоевать ее сердце. Хотя Элли и восхищалась такой сильной личностью, как Мадонна, она не назвала бы себя «материальной девушкой»[27]27
  Обыгрывается название одного из хитов Мадонны.


[Закрыть].

– Джин с тоником, пожалуйста, – сказал Тим бармену, когда Элли уселась рядом. Ей понравилось, что он запомнил ее любимый напиток. – Ты сегодня классно выглядишь, – сказал он, окидывая взглядом ее черный топ, юбку до колен и черные кожаные ботинки.

– Ты тоже, – ответила она. – Это новый костюм?

– Да, а как ты узнала?

– Ты оставил на кармане вот это. – Элли улыбнулась и сорвала ценник. Правда, при этом оторвала от шва часть кармана. – Ой, извини! – Она испуганно прикрыла рот рукой.

– Ничего страшного, – заверил Тим и похлопал по карману, чтобы тот вернулся на место.

– Я чувствую себя ужасно… ты приложил столько усилий…

– О, ерунда!

– Цветы, новый костюм, лосьон после бритья… но сегодня, в отличие от первого раза, ты как будто чем-то озабочен. У тебя всё в порядке?

– Извини… – Тим вздохнул. – Но я должен сделать одно признание.

Черт возьми, подумала Элли, чувствуя, как внутри у нее все сжалось. Вот и всё. Он изучил ее профиль и решил, что она ему не пара.

– Я рассказал своему приятелю Майклу про наше первое свидание, и он отчехвостил меня, – продолжил Тим.

– Не совсем уверена, что понимаю тебя…

– Он сказал, что, хотя мы с тобой и ДНК-пара, я должен был принести тебе цветы и пригласить в какое-нибудь приятное место, а не в местный паб. И что мне следовало бы прифрантиться. Вот я и купил новый костюм. Я давно не был на свидании, Элли. Несколько последних были с женщинами с сайта знакомств, и я единственный, кто на них пытался прилагать усилия. Поэтому с тобой я пошел другим путем. Затем, когда ты вошла, такая красивая, такая стильная, я понял, что был не прав. С другими, в тех редких случаях, когда я знакомился с кем-то, кто мне действительно нравился, это никогда не было взаимно, и я почти сразу перемещался в круг друзей, не более того. Но когда мы встретились, я определенно почувствовал нечто большее, чем просто волнение при виде красивой пташки. Что-то подсказало мне, что нам с тобой суждено стать чем-то большим, нежели просто друзьями. И теперь я немного нервничаю по этому поводу, так как не знаю, что должно произойти дальше. Я не хочу отпугнуть тебя… даже не знаю, можно ли отпугнуть свою ДНК-пару… Кстати, не стесняйся, можешь перебить меня в любой момент, пока я не наговорил кучу глупостей.

– Честное слово, Тим, мне даже понравилось, что ты был самим собой, – сказала Элли, не уверенная в том, когда в последний раз встречала человека, не стесняющегося изливать перед ней душу.

– Но когда тебе оказывают знаки внимания холеные лондонские типы в костюмах от «Хьюго Босс» и с часами «Ролекс» и вдруг оказывается, что твоя ДНК-пара – это провинциальный плебей…

– Поверь мне, Тим, – прервала его Элли, – мне было куда приятней с тобой в твоем местном баре, чем с кем-то из этих типов в очередном стильном заведении.

По лицу Тима промелькнуло облегчение.

– Может, попробуем сегодня еще разок? – спросил он.

– Нет, я тайно наслаждаюсь неловкостью текущего момента.

– Тогда пойдем и посмотрим, готов ли наш столик. Тогда я смогу капнуть супа на свою рубашку или пролить на колени вино, и тогда нам будет что вспомнить.

– Главное, чтобы с тобой вновь не случилась «любовь с первого пука».

– Не хочешь узнать, что происходит, когда у меня любовь со второго?

Элли рассмеялась. В Тиме было немало вещей, которые Элли находила милыми: например, то, как подрагивают уголки его губ за секунду до того, как он зальется смехом; то, что в его бороде поблескивает легкая седина, что его левое ухо торчит чуть больше, чем правое; то, как лицо его делается пунцовым, стоит ему смутиться…

И хотя для нее это не было ни любовью с первого, ни со второго взгляда, в одном она была уверена: в Тиме есть нечто такое, что располагает к нему.