Текст книги "Рубиновый Ключ"

Глава 9. Мастер-вор ворует мастерски

Фин свистнул, подзывая светоблёсток.

– Ну же, давайте! – шептал он, пока они заползали назад в банку. – Торопиться некуда.

Если они и уловили его сарказм, то сделали вид, что не заметили. Тем временем вода быстро заполняла мерессианский корабль-храм.

Фин обеспокоенно огляделся. Если он не хочет утонуть, нужно было как можно скорее найти выход. Может, подняться через дыру, оставшуюся от бассейна? Но не успел он сделать и трёх шагов в ту сторону, как в хранилище, подняв столб брызг, рухнул кое-кто знакомый.

Бычья Морда. В одной руке он держал зловещего вида меч. Второй вытирал сопливый нос.

– Верни Ключ, – прохрипел он.

– У тебя мозги разложились? – возмутился Фин. – Мы здесь утонем!

В ответ Бычья Морда ринулся на него. Фин едва успел увернуться от блестящего лезвия и нырнул – не буквально, хотя уровень воды уже успел подняться до двух футов – за одну из боковых статуй.

– Из-за тебя, глупый вор, корабль пойдёт ко дну! – прогремел Бычья Морда. Его кожа приобрела отчётливый зеленоватый оттенок, а губы мертвецки посерели. – Его сконструировали так, чтобы защищать Ключ любой ценой! О, Ежекаров меня убьёт…

На мгновение, всего на краткий миг, Фил представил, что будет, если он его послушает: «Отдам ему Ключ, вернусь домой. Хотя, скорее всего, меня запрут, потом забудут, и я буду голодать, пока кому-нибудь не приспичит убраться в карцере». Но он останется в живых.

Живой, но с упущенным шансом найти маму. Он не мог упустить такой шанс.

«И потом, – подумал Фин, – я стал мастером-вором, не потому что возвращал украденное».

– Шевелись, а не то мы все утонем! – прорычал Бычья Морда.

Фин пожал плечами.

– Ты кажешься прекрасным пловцом.

Бычья Морда опять замахнулся. Фин отпрыгнул. В этот раз лезвие едва его не задело: в скорости реакции мерессианец почти не уступал Фину.

Почти.

Он промазал, но рассёк голову статуи, за которой спрятался Фин. На месте рта образовалась огромная дыра, и вода из неё захлестала ещё быстрее.

Фин сглотнул. Такими темпами их накроет за считаные минуты! Его взгляд заметался по хранилищу. Выхода не было. Ни единого. Никаких отверстий, не считая этой дурацкой дыры в потолке и ртов статуй, из которых плескала вода из гавани.

Бычья Морда занёс над головой меч. Его рука дрогнула, а мышцы живота судорожно сократились.

– Ограждай… – Громила задрожал всем телом, его губы с трудом складывались в слова. – И не… допу… сти… ГХЯК!

Фин откатился в сторону, зная, что сейчас будет. Рвотная пилюля наконец-то сработала. Бычья Морда согнулся пополам, и его вырвало в воду.

Вот он – шанс. Стараясь не коснуться расплывающейся по воде смрадной массы, он прошмыгнул мимо всё ещё занятого опорожнением своего желудка мерессианца и быстро взобрался на рассечённую им статую.

– Надеюсь, тебе понравилось воровское рагу! – триумфально крикнул Фин, затем ухватился за края разрубленного рта статуи и нырнул внутрь.

Его будто проглотили заживо.

Силы рывка хватило, чтобы выскочить из статуи, но здесь его подхватил поток, хлещущий из гавани, и швырнул о стену корпуса. Вода залила нос и уши. Он оттолкнулся от занудубных досок и замахал руками и ногами, но без особого результата. Тогда он в отчаянии всадил лезвие сначала одного ножа в древесину, затем другого и пополз прочь от дыры, грозящей засосать его назад в хранилище.

Снова и снова он пробивал ножами древесину и подтягивался, дополнительно отталкиваясь ногами. Лёгкие горели, и он в последний раз взмолился о том, чтобы среди его предков оказались русалки, когда сначала его ладонь вынырнула из воды, а секундой позже голова.

Он жадно хватал ртом воздух. В ушах стояли крики. Мерессианский корабль быстро шёл ко дну!

Фин оглянулся. Они успели отчалить от Пристани, до причала было слишком далеко, не доплыть. Не говоря уже о том – и от этого воспоминания у него засосало под ложечкой, – что он не умел плавать.

– Трубки-стержни, – откашлялся он, стискивая пальцами рукояти ножей.

Оставалось только одно – лезть дальше. Он взбирался по резным доскам, как ящерица по водостоку, наступал ногами на плечи королей с каменными лицами и хватался пальцами за разинутые пасти жутких чудовищ.

Он скорчился за резными перилами, опоясывающими главную палубу. Здесь царил хаос: мерессианцы бегали туда-сюда, выносили из хранилища сокровища и грузили их на шлюпки, а потом и сами покидали корабль. Фин, надеясь затеряться в суматохе, выскользнул из-за перил и прокрался к одной из пустых шлюпок.

Но чёрная полоса невезения не торопилась заканчиваться.

– Стоп, кто этот пацан? – прогремел знакомый голос. – Его здесь быть не должно! Это наверняка тот вор!

Забухали шаги: Бычья Морда, весь мокрый, шмыгающий носом и всё ещё немного зеленоватый, вылез из люка на верхнюю палубу.

Фин вздохнул. А ведь он уже почти выветрился из памяти остальных мерессианцев! С другой стороны, это вам не бабочку показать. Чтобы забыть виновника затопления целого судна, нужно немного больше времени.

Стоило признать, что какая-то его часть даже была рада видеть сердитого охранника. Ему не хотелось представлять мерессианца застрявшим в хранилище и утонувшим, как бы упорно тот ни пытался его убить.

Но его радость долго не продлилась. Бычья Морда выхватил меч, указал им на Фина и взревел:

– Не дайте ему уйти!

У Фина оставалось только два варианта: за борт и вверх. А так как плавать он не умел, он прыгнул на спутанный клубок верёвок рангоута и полез вверх. Далеко, правда, уйти не удалось: канаты заскрипели и закачались под большим весом кого-то под ним.

Фин сглотнул и полез быстрее. Пара секунд – и вокруг уже покачивалась на налетевшем вдруг ветру парусная «листва». Весь корабль дёрнулся и закачался.

– Ну хватит, парень, бежать некуда! – закричал Бычья Морда.

Догнать Фина он не мог, но всё равно взбирался заметно быстрее, чем можно было ожидать.

Фин пролез в ячейку сети, соединяющей две мачты. Отверстие было слишком узким для Бычьей Морды, но это его не остановило: он просто разрубил веревки мечом.

– Трубки-стержни! – вскрикнул Фин, перепрыгнув на ближайшую мачту.

– Попался, парень, – сказал мерессианец, подтягиваясь следом. – Это конец. Отдай мне Ключ, и тогда мы оба успеем спастись, прежде чем она опрокинется.

– Не согласен, но спасибо за предложение! – отозвался Фин с мачты.

Та быстро сузилась до тонкого столба, не внушающего доверия. Совсем скоро Фину действительно станет некуда бежать.

Порыв ветра ударил по судну, всколыхнув листья-паруса. Сердце Фина дрогнуло. Он вцепился в столб мачты, чувствуя, как грубая поверхность царапает ладони. Тихий день в Пристани Клучанед подошёл к концу. С вершины горы спустились ревущие ветры.

– Куда теперь, парень? – спросил Бычья Морда.

Выше Бычья Морда подняться не мог, уже хорошо. Но лезвие его меча ярко блеснуло в солнечном свете, и Фин поёжился.

– Путь один – вниз, – продолжил мерессианец и улыбнулся, сверкнув мощными зубами.

Замахнувшись, он всадил меч в столб.

Вся мачта содрогнулась. Фин взобрался чуть выше. Где-то вдалеке нарастал рёв, будто лев, приветствующий добычу. Фин очень хорошо знал этот звук. То были спускающие с горы большие ветры, грозящие пронестись по гавани вихрем разрушения. Он прислушался и мысленно приготовился.

Хрусть! Столб подпрыгнул под ладонями. Сколько ещё ударов выдержит дерево, прежде чем он грохнется на оставшуюся далеко внизу палубу?

– Все кончено, парень! – крикнул мерессианец. Корабль дёрнулся и ещё сильнее накренился. – Сдавайся!

Фин глубоко вздохнул.

– Ну же, давай, – взмолился он, поторапливая ветер.

Его пальцы нервно перебирали шнуры, спрятанные в рукавах.

Рёв налетел за миг до следующего хрусть, приглушив скрежет древесины и вопли внизу. Оглушительный, мелодичный, чудовищный рёв.

Фин встретился взглядом с нахмурившимся мерессианцем и улыбнулся:

– Прости, дружище, мы славно провели время, но, думаю, это за мной.

Бычья Морда с растерянным видом остановился на середине замаха. Он шмыгнул носом.

А затем по ним хлестнул ветер. Оголённые участки кожи Фина обожгло, как огнём. Он прыгнул навстречу водной глади гавани.

Потому что каждый сирота Пристани знал, как делать три вещи, и самой лучшей и классной из них, вне всякого сомнения, было воздухоплавание. Фин дёрнул спрятанные в рукавах шнуры, раскрывая дополнительные полы куртки. За считаные секунды до удара о поднявшиеся волны ветер подхватил Фина и понёс всё выше и дальше от корабля.

Фин, смеясь, описал спираль. Бычья Морда тряс в его сторону кулаком и сыпал проклятия. Его соратники внизу продолжали загружать шлюпки добром, пока корабль медленно, но верно кренился набок. Но у них будет достаточно времени, чтобы покинуть судно. Они навсегда запомнят мастера-вора, потопившего корабль, хотя максимум через час забудут, что это был именно Фин.

Он облегчённо выдохнул и спланировал в сторону берега. Пояс оттягивала сумка. Может, он и не напихал полные карманы сокровищ, но добыл Ключ. А его мама была ему дороже богатств целого корабля.

Глава 10. Что ты здесь делаешь?

Маррилл представила, что будет, если она никогда не вернётся домой, и у неё задрожали колени. Как долго родители будут ждать её, пока окончательно не отчаются? Маме за это время станет совсем плохо, и это будет её вина. Сделав глубокий вдох, она заставила себя выпрямиться и собраться, хотя больше всего на свете ей хотелось расклеиться.

Ардент поднял руку.

– Рано паниковать. Ты просто не можешь вернуться тем же путём, каким пришла, вот и всё.

Искорка надежды согрела ледяную тяжесть в груди. Маррилл была не против других путей, при условии что они всё-таки приведут её домой.

– Может, покажешь ей корабль? – предложил Колл. Посмотрев на Маррилл, он добавил: – Это вернёт тебе опору под ногами.

Он понимающе подмигнул, как если бы знал по себе, каково это – оказаться брошенным на произвол судьбы непонятно где. Она благодарно улыбнулась, и он кивнул.

– Прекрасная идея! – оценил Ардент.

Спустившись на центральную палубу, он пересёк её и поднял крышку люка в носовой части корабля.

Маррилл шмыгнула носом и пошла за ним, Карнелиус тоже решил присоединиться.

От люка вниз вела широкая спиральная лестница. Маррилл невольно замедлила шаг, рассматривая резные перила и подъёмы ступеней. Даже стены поражали воображение: на них были нарисованы яркие фрески, которые, если хорошенько присмотреться, едва заметно двигались.

Но Ардент либо ничего этого не видел, либо для него это было в порядке вещей. Он быстро спускался и не переставал говорить, так что Маррилл пришлось поторопиться.

– Пиратская Река связывает все водоёмы, где бы и когда бы они ни существовали. Даже самые отдалённые и исчезнувшие.

– Но на парковке не было никаких водоёмов, – сказала Маррилл, выглядывая за перила.

Лестница, казалось, тянулась в бесконечность. По самым скромным предположениям она уходила вниз ещё этажей на восемь, а может, больше, то есть намного ниже дна корабля, по крайней мере каким он представлялся снаружи. От каждой лестничной площадки во все стороны, подобно щупальцам осьминога, отходили коридоры и проходы.

– Я хочу сказать, из-за пекла могло показаться, что там вода, но то был лишь мираж…

– Вот тебе и ответ! – провозгласил Ардент, не сбавляя шага. – Понимаешь ли, в чём дело… Я говорю «Пиратская Река», но на самом деле это множество рек одновременно, и все они омывают новые и захватывающие места. Открытая река, та её часть, что похожа на океан, – это сосредоточение всех этих рек. Оно выглядит как нечто целое, но, уверяю тебя, в действительности это сотни миллиардов отдельных течений, которые текут в сотни миллиардов миров, во всех направлениях, поверх и под друг другом. Поэтому так важно иметь опытного рекоплавателя вроде Колла, иначе ты попросту никуда не доберёшься.

Он остановился на площадке, сощурился на полутёмный коридор и пробормотал:

– Что ты тут делаешь?

– Э-эм, вы сказали мне идти за вами? – ответила Маррилл.

Волшебник усмехнулся.

– Я не тебе. – Он продолжил спуск. – Я имел в виду Прогулочную палубу. – Он не глядя махнул себе за спину в сторону того этажа, что они только что прошли. – Будь с ней осторожна, она любит болтаться, где ей вздумается. Советую на неё не заходить. Никогда не знаешь, где окажешься, – можешь и на другом корабле.

– Э-эм… – Маррилл растерялась, не зная, что на это сказать. – Как я узнаю, что это именно Прогулочная палуба?

Он оглянулся на неё и нахмурился.

– Она единственная перемещается.

Пока девочка обдумывала эти слова, волшебник успел спуститься на следующий этаж. Маррилл побежала за ним.

– Ещё было бы очень кстати, – продолжил Ардент рассказ, будто и не было никакой паузы, – если бы у тебя была карта.

Маррилл едва не запнулась, спускаясь на площадку. Она вела в длинный и широкий проход, практически заполненный дверями. Они шли одна за другой, косяк к косяку, сплошные золотые ручки, серебряные петли и латунные молоточки в виде лиц с глазами, которые, если она не ошибалась, следили за каждым её движением. Одни двери были большими, во всю высоту коридора, а в другие едва бы и мышь протиснулась. Какие-то двери не доставали пола, а некоторые были в самом полу.

– Это ПроХод, – сообщил Ардент, целеустремлённо двинувшись по коридору. Полы его мантии хлестали по лодыжкам, когда он перешагивал через двери в полу. Наконец он остановился перед одиночной дверью в дальнем конце. Её молоточек размером был почти с голову волшебника, а поверхность украшал стильный рельеф из чёрного дерева в виде высоких драконов. – А это Карточный отсек.

Он повернул большую латунную ручку. Маррилл как раз успела его нагнать.

– После вас, – сделал он приглашающий жест.

Маррилл шагнула в открытый проём, уверенная, что её уже ничто не удивит. И немедленно от её уверенности не осталось и следа.

Комната на самом деле была полна карт. Она была шестиугольной, и стену напротив занимало большое окно, сквозь которое можно было видеть, что происходит перед кораблём. Остальные стены были завешаны навигационными приборами и картами с незнакомыми названиями вроде Острова Виныкрушитель, Западный Пробкопузыр и Загадушные земли.

В центре стоял большой круглый стол, весь застеленный картами. Три крупные крысы, держа в лапках инструменты, что были не намного меньше их самих, прокладывали на одной из них курс. У каждой крысы было по два хвоста. И воротник. И явный избыток лап.

Карнелиус прошмыгнул мимо Маррилл и прыгнул, прежде чем она успела его схватить. Странные создания хором пискнули и прыснули со стола. Они двигались на удивление грациозно и легко уклонялись от когтистых кошачьих лап.

Без единой царапины они скрылись в многочисленных норках и трещинах в стенах, оставив Карни раздражённо мотать хвостом. Маррилл смотрела на всё это широко открытыми глазами.

Вдруг её осенило, и она улыбнулась впервые с того момента, как поднялась на борт. Она начала вникать в происходящее.

– Дайте угадаю. Штурмыши?

– Вообще-то мы звали их трюмными крысами, – сказал Ардент. – Но это звучит куда достойнее. Разумеется, Колл зовёт их просто «неправильно выполненный заказ», но откуда мне было знать, что «мышь» и «воротник» – это виды снастей? О чём просил, то и получил!

Маррилл опять растерялась. А Ардент повернулся к ней и ласково улыбнулся:

– Но отныне они будут штурмышами.

И она почувствовала себя немного увереннее.

– Так какую карту мы ищем? – спросила она и бросила взгляд на ящичек в старом потёртом комоде. – «Атлас Малой Чесотки», – прочла она ярлычок.

– Определённо не эту, – сказал Ардент. – И настоятельно предлагаю никогда больше её не упоминать. Нет. – Он побарабанил кончиками пальцев. – Боюсь, здесь нет карты, что приведёт тебя назад в твой мир. То была лишь временная остановка. В крайне неудачный момент, как я сейчас понимаю.

Вспыхнувшая было в груди Маррилл надежда начала увядать.

– Как я уже говорил, Пиратская Река едва касается твоего мира. Полагаю, тебе может помочь лишь одна очень особенная карта. Уникальная, не побоюсь этого слова. Но тут-то и кроется проблема. – Он неуютно кашлянул. – У меня её нет. Кроме того, она может быть поделена на несколько частей. И эти части, скорее всего, находятся во всех концах Реки, что можно считать третьей проблемой. А четвёртой будет необходимость не только выяснить, где они, но и придумать способ, как их достать. Не говоря уже о маленьком шансе, что кое-кто другой тоже может их искать, а это уже пятая проблема…

– Звучит как целая куча проблем, – заметила Маррилл, когда волшебник был вынужден сделать паузу, чтобы вдохнуть.

– Ну есть и хорошие новости! – воодушевился Ардент. – Так уж вышло, что я сам нахожусь в поисках этой карты. Она нужна мне, чтобы найти одного человека… который, возможно, нуждается в моей помощи…

Он умолк. Его глаза всё ещё смотрели на Маррилл, но он явно видел не её, а что-то, ведомое одному ему. Уголки его губ дрогнули, и на секунду волшебник превратился в измождённого старика.

Затем он тряхнул головой, и весёлый беззаботный волшебник вернулся.

– В общем, ты можешь присоединиться к моим поискам!

Надежда затопила Маррилл. Она практически подпрыгнула на месте и едва не упала на стол с картами.

– Значит, если мы найдём все части этой карты и соединим их, она покажет нам, как мне вернуться домой к родителям?

Ардент кивнул.

– Определённо. Как известно, Былитамская Карта Куда Угодно всегда приведёт своего обладателя туда, куда ему или ей нужно.

Маррилл стало легче дышать. Впервые за весь этот совершенно невразумительный разговор она наконец нашла, за что ухватиться.

Она выпрямилась, готовая ко всему:

– Так как нам её найти?

Ардент помычал. Корабль вокруг них заскрипел и застонал, оповещая ещё об одной преодолённой волне.

– Вообще-то, я надеялся, что ты нам с этим поможешь.

– Я?!

Палуба подпрыгнула у них под ногами: судно ухнуло вниз с особенно высокого гребня. Маррилл заметила в окне пенящиеся макушки волн.

– О, крупная попалась, – заметил Ардент. – Давай завершим наш тур, пока мы ещё можем стоять на лестнице, хм?

Не дожидаясь ответа, он вышел из отсека.

– Но как мне найти эту Карту? – поспешила она за ним.

– Койки на следующем уровне, – указал он вниз. – Выбирай, какая приглянется. Ты поймёшь, что попала на нужный этаж, по количеству спальных мешков. Ниже камбуз, карцер и прочие отсеки, на которых настоял Колл.

Он начал подниматься по ступенькам.

– Самый нижний уровень – это трюм. На дверях есть таблички. Советую их читать. И на этом, – он откинул крышку люка и вышел на верхнюю палубу, – наш тур окончен. Как у нас дела, Колл?

– Мокро, – услышала Маррилл ворчливый ответ Колла, пока вылезала из проёма.

Шёл дождь, и она моментально промокла до нитки. Карнелиус остановился перед выходом, увидел стену воды и юркнул назад на нижние палубы. Маррилл его не винила.

– Ты последняя, кто видел Розу Ветров, – сказал ей Ардент.

У неё ушла секунда, прежде чем она сообразила, что он отвечает на её вопрос о поиске Карты.

– Разве? – спросила она.

Странно, ливень не переставал, и Маррилл была вся мокрая, но Ардент оставался совершенно сухим. Будто капли на него просто не попадали.

– Конечно! – воскликнул он. – Тот обрывок, о котором я тебя спрашивал. Это была Роза Ветров. Первая часть Карты.

Маррилл нахмурилась.

– Та бумага не была похожа на карту.

– И не должна, – согласился Ардент. – Как я сказал, Роза Ветров – лишь часть. Но для нас это лучшая часть, потому что если ты сможешь снова найти Розу Ветров, то она приведёт нас к остальным частям.

– Но как мне её найти? – спросила Маррилл. – Я видела ту бумагу всего секунду. И я даже не понимаю, где сама нахожусь!

Ардент ослепительно улыбнулся.

– Именно поэтому я в тебя верю! Ты точно сумеешь найти её быстрее меня. Ведь я ищу её почти сто тридцать лет!

Глава 11. Щупальце за счёт заведения

На середине пути до причала ветер, что унёс Фина с мерессианского корабля, пару раз пахнул напоследок и стих. В каждое его натужное дыхание Фин проваливался на несколько футов вниз и сглатывал подскакивающий к горлу желудок. Парень твердил себе, что всё получится. Он был отличным воздухоплавателем, хотя, конечно, сейчас весил больше, чем когда был маленьким.

Вскоре ему в ноги уже плескала безобразная пена коричневых вод залива Клучанед, а его лицо оказалось на одном уровне с толстым деревянным пирсом. Поборов инстинктивное желание подняться, он опустился ещё ниже к воде и заскользил в тени под причалом. Уклоняясь от столбов и торчащих из воды камней, он пролетел последние футы и коснулся ногами земли чуть выше береговой линии.

Фин растянулся на грязном песке, выждал минутку, давая успокоиться колотящемуся сердцу, затем проверил добычу, захваченную с корабля-храма. За поясом его потёртых брезентовых штанов была воткнута пара симпатичных ножей для Ставика, сохранивших остроту даже после всех хождений по стенам. Поясную сумку оттягивали инкрустированная ручка от сейфа, пузырёк с водой и банка со светоблёстками. Не самый большой улов, приходилось признать, но все остальные богатства мерессианцев сейчас уже лежали на дне залива и заводили себе друзей среди грязнакул и илугрей.

Фин достал самый главный трофей – рубиновый ключ – и внимательно его изучил. Ключ был тяжёлым.

«Что в нём такого особенного, – задумался Фин, – что мерессианцы были готовы затопить корабль, лишь бы не отдавать ключ?»

Он пожал плечами и убрал ключ в нагрудный карман. Что бы ключ ни открывал, Фин был готов расстаться с ним ради шанса найти маму.

Посвистывая, он покинул причал и пошёл по одной из самых узких и крутых улочек, что вилась зигзагообразной лестницей от Верфных Нор вверх по склону. Ветер снова усилился. Пару раз на него налетели мощные порывы, и ему пришлось остановиться и схватиться за тянущиеся вдоль обочины цепи безопасности. Пережидая особенно настойчивый вихрь, Фин прикинул, что было около двух часов пополудни. К четырём ветер будет уже достаточно силён, чтобы унести ребёнка.

Когда парень проходил рыночную площадь, его желудок заурчал, напоминая о пропущенном завтраке и обеде. Фин свернул к прилавку Щурящейся Дженни, чтобы стянуть какой-нибудь фрукт. Увидев его, она наклонилась и почти сомкнула веки.

– Я тебя раньше видела, молодой человек? – привычно спросила она.

– Нет, мэм, – ответил Фин своим самым грустным сиротским голосом. Он жалобно повесил голову. – Я сюда только приехал, мэм, и страшно голоден.

– О, бедняжка! – огорчилась она. – Возьми щупальце, за счёт заведения.

Её рука скользнула вдоль фруктов, пока наконец не опустилась на большом жёлтом плоде с шестью извилистыми отростками, напоминающими лучи морской звезды. Фин проглотил смешок: фрукт напомнил ему кристаллическую ручку сейфа.

– Вы так добры! – вместо этого сказал Фин, убирая фрукт в сумку, дозревать, и грустно похлопал ресницами. – Надеюсь, к ужину мне удастся найти кого-нибудь с таким же большим сердцем…

Минутой позже, высасывая на ходу мягкую мякоть ярко-зелёного квашфрукта, с тремя сливодынями в кармане «за счёт заведения», Фин шагнул в самую гущу хаоса, что представлял собой рынок Пристани Клучанед.

Уши затопил невыразимый гомон.

Нно, нно!

Тритожабные яйца!

Колючки фей!

Литая крапива!

Кому нужны тритожабные яйца!

Говорю тебе, это была морская бабочка!

Да не сойти мне с места!

Налетел из ниоткуда.

Как увидели красные молнии, так сразу подняли все паруса, чтобы убраться скорее.

Не толкайся, жулик!

Никогда не видел корабля страннее. Затонул на раз-два…

Десять шидов и ни дриллетом больше!

Если бы я жила в той старой выгребной яме, я бы, может, тоже сбежала!

Тритожабные яйца! Кто-нибудь купит эти тухлые вылупляющиеся тритожабные яйца?

Фин нырнул между чьими-то ногами, запрыгнул на скрипучий прилавок, залез на стену и побежал по ней. Ветер усиливался, поэтому он старался избегать открытых улиц (хватит с него воздухоплавания на сегодня) и посматривал вверх на случай падающих с неба сирот.

Пристань бурлила жизнью, и он был от этого без ума. По мнению большинства, город пропах насквозь затхлым морем и немытыми телами. Но он мог уловить за этой вонью сладкий аромат корицы и ягод.

Поднимаясь по мокрой мшистой лестнице к укромной площади, на которой располагалась пирожковая, он уловил неожиданный звук. Кто-то плакал. Ещё через пару шагов звук стал громче. Кто-то не просто плакал, а рыдал в голос. Фин ускорил шаг.

Дверь пирожковой стояла нараспашку, и мошки свободно залетали внутрь. Что-то определённо было не так.

Он осторожно зашёл. Эд и Тэд, как обычно, стояли за прилавком. Но они не шевелились и смотрели в пустоту. Пальцы Тэда замерли внутри кассы, Эд застыла над кадкой с тестом. По их щекам текли слёзы. Они дрожали в беззвучном плаче.

– Что такое? – осмелился спросить Фин. – Что случилось?

Но они будто его не слышали. Он мог с тем же успехом быть призраком, которого они оплакивали.

Тоненькие волоски на руках Фина встали дыбом, и подошвы ног зачесались. Не как от криков «Берегись топора!» или «Стражники! Спасайтесь!», а как когда он, бывало, лежал на своём ложе из кошельков посреди ночи, мансарда поскрипывала и качалась на ветру, и на стенах метались тени. Конечно, он знал, что это лишь его воображение, но ничего не мог с собой поделать: в такие моменты ему виделись рядом чудовища.

Именно так Фин чувствовал себя сейчас. Потому что, как бы жутко Эд и Тэд себя ни вели, рыдания доносились не от них. Звук исходил из печи, в которой находился ход в воровское логово.

Потайная дверь тоже была открыта, и Фин медленно приблизился. Ступеньки скрипели под ногами.

На первый взгляд всё было как обычно: воры и пираты сидели за столами или стояли, привалившись к стенам, держали в руках карты над тарелками с недоеденными пирогами, точили ножи или вскрывали замки на скамейках. Но не было слышно ни смеха, ни разговоров, ни шёпота. Только всхлипы. Все здесь выглядели как Эд и Тэд: пустые лица, мокрые от слёз щёки и глаза, смотрящие в неведомые дали.

Ставик сидел на троне из носовых фигур в дальней части комнаты. Страдальческое выражение на его лице встревожило Фина сильнее всего остального, вместе взятого.

Когда василящура, которого Ставик растил сам с того момента, как тот только вылупился из яйца, кто-то съел на обед, пиратский король лишь пожал плечами. Когда пришла весть о том, что его брата и лучшего друга заточили пожизненно в самых страшных темницах Мраморного Загона, он хихикнул.

«Ставик украл шкуру у дракона», – подумалось Фину. Ставик никогда не плакал. Но сейчас пиратский король рыдал, будто наступил конец света.

Это тебе не плачущее зелье или шмыгающий газ. Здесь творилась настоящая магия, доступная лишь волшебникам и которую способны вызвать лишь действительно мощные артефакты. И те и другие редко попадали в Пристань Клучанед.

Фин заставил себя сместить взгляд с дрожащего, изуродованного шрамами лица Ставика на тень позади него. Она принадлежала мужчине. И он, как и все вокруг, тоже содрогался от рыданий. Но, в отличие от воров, его глаза смотрели ясно и вдумчиво прямо в то место, где только что остановился Фин, будто он ждал часами, когда кто-то придёт и встанет именно там.

На нём были тёмные одежды. Тёмные одежды, испещрённые звёздами.

По его фарфоровым щекам струились чёрные слёзы.