Текст книги "Предвестник шторма"

Это хороший и правильный план, проявляющий заботу о солдатах, как это всегда было свойственно американским генералам. Если бы времени для эвакуации гражданского населения не хватало, было бы решено остановиться и задержать продвижение послинов, чтобы мирные жители смогли эвакуироваться. Но для эвакуации тех районов времени достаточно. Манассас, Арлингтон и Александрия, вся северная и центральная Вирджиния эвакуируются, пока я говорю.

Он сделал паузу – не ради усиления драматизма, а просто набираясь храбрости сказать те слова, которые он собирался произнести.

По всей стране американцы подались вперед к радиоприемникам и – там, где они еще функционировали, – телевизорам, ожидая, когда глава исполнительной власти скажет то, что собирается сказать, зная, что такая реакция, такое решение есть анафема для политика.

– К несчастью, иногда уместное в военном отношении действие не является правильным для страны в целом. Истории известны многие ошибки, совершенные из-за принятия целесообразных военных решений. По этой самой причине военные находятся под гражданским контролем в Соединенных Штатах и практически в каждой западной стране. Если бы мы приняли целесообразное военное решение, мы бы применили ядерное оружие в Корее. Целесообразное военное решение привело к Битве при Балдже. [68]68
  Произошла во время наступления вермахта в Арденнах в декабре 1944 – январе 1945 г.


[Закрыть] Целесообразные решения чуть не дали немцам победить в Первой и Второй мировых войнах.

Поэтому я принял решение отклонить «целесообразное военное решение». Я приказал Десятому корпусу Наземных Сил, корпусу Северной Вирджинии, занять оборонительные позиции к югу от реки Ококван в районе базы морской пехоты Квонтико. Ему поставлена задача остановить продвижение послинов в направлении Александрии, Арлингтона и Вашингтона.

Кроме того, солдаты Девятого корпуса, корпуса Пенсильвании и Нью-Джерси, должны прибыть вовремя и занять позиции южнее Манассаса, Вирджиния. Нам всем хорошо известно это имя. В некоторых районах страны его также помнят под именем Булл-Ран. [69]69
  Два сражения Гражданской войны в США произошли возле небольшой речки Булл-Ран недалеко от Манассаса.


[Закрыть] Эта земля впитала в себя историю конфликтов.

Я сделал это вопреки настоятельным возражениям моих главных военачальников, потому что я верю, что таково желание народа Америки, и я считаю, что оправданное военное решение упускает один небольшой фактор. На нас напали! – Он почти прорычал эту простую констатацию, хотя выражение его лица совсем не изменилось. – Впервые за почти двести лет Соединенные Штаты подверглись вторжению. И мне это не нравится. Если у этих… тварей есть связь между собой, я хочу, чтобы одно сообщение прозвучало среди них громко и отчетливо. Если вы атакуете Соединенные Штаты, вы открываете полный мешок неприятностей. Если вы высаживаетесь на эти берега, в награду за ваши усилия вам достанется лишь хаос и смерть!

Видеосъемки Фредериксберга, какими бы ужасными они не были, ясно показывают, что американцы, застигнутые врасплох и при наличии такого перевеса в силах, могут сделать с этими тварями на своей земле. Как ваш президент я не могу просто бросить северную Вирджинию на произвол судьбы. После этого я не смог бы смотреть на себя в зеркало по утрам.

Я принял это решение, сознавая, что оно принесет смерть многим солдатам, присягнувшим служить своей стране.

Солдатам, готовящимся вступить в бой, я могу сказать только одно: выполняйте приказы, помогайте своим товарищам и идите в бой с пониманием той истины, что мало что может устоять перед человеком, верящим в правоту и справедливость своего дела.

Удачи вам. Валите их штабелями!

* * *

Мюллер наблюдал за женщиной-специалистом, подсоединяющей провода к контактам электрощита подрыва.

– Как у нас с прокладкой цепей? – спросила она. Ее руки двигались с грациозной быстротой, почти без паузы после соединения каждого контакта, пальцы так и мелькали в утреннем свете.

– Мы протянули провода повсюду, кроме внешней кромки, и саперы везде вставили детонаторы. Мы все еще расставляем клэйморы, но закончим к тому времени, как вы будете готовы.

– Хотелось бы мне иметь больше «Пайрониксов» для этой работы, – раздраженно сказала она. – Терпеть не могу работать с дешевеньким военным снаряжением.

– Ну-ну, МИЛСПЕК – это мировой класс!

– Ха! Расскажите это любителям, мальчик. Я работала со всеми типами детонаторов в мире и ставлю десять против пяти, что один из этих капсюлей окажется неисправным, когда я сделаю проверку системы. Эти чертовы военные взрыватели слишком чувствительные.

– О’кей. Я только что заработал десять баксов, говоря, что вы неправы.

– Я выразилась фигурально. Я не пью, не ругаюсь и не держу пари. В моей жизни и так хватает острых ощущений.

– Чем вы занимаетесь?

– Я зарабатываю на жизнь подрывом старых зданий, но в последнее время занималась поставками систем для взрыва жилых домов.

Она подсоединила последнюю цепь и подключила таймер.

– Насколько вы уверены, что они еще не подсоединили ни один взрыватель?

– Недостаточно уверен.

– Хороший ответ. Мне хотелось знать, есть ли у вас здравый смысл. – Она встала и выгнула спину, потирая поясницу. – И я предпочитаю делать это за столом.

– Все мы должны идти на жертвы, готовясь к войне.

– Разумеется. Лично я отказалась от шоколада. Я собираюсь пойти проверить цепи. Оставайтесь здесь и проследите, чтобы ни одна собака не трогала щит. Мне не нравятся все эти любители, бегающие кругом.

– Я думал, что я один из них.

– Это да, но так мне придется беспокоиться только из-за одного.

– Предлагаю сделку. Поскольку я руковожу большинством этих «любителей», особенно из гражданских, и мне действительно не следует быть привязанным к этому месту, позвольте мне добыть часового, который чертовски хорошо знает, к чему не следует прикасаться, и понимает только простые команды, так что выполнит их в точности.

– Да как хотите.

Мюллер быстро вернулся с одним из бронекавалеристов и обеспечил безопасность места проведения работ. На дороге в пяти милях отсюда стоял заслон из «Брэдли» и «Хаммеров», и лично Мюллер был убежден, что послинов обнаружат задолго до того, как они достигнут засады. Но стандартный военный оперативный порядок разрабатывался на основе множества ситуаций, когда люди были лично убеждены в одном или другом и оказывались совершенно не правы. Поэтому – несмотря на личные убеждения каждого – подполковник Абрахамсон обеспечил безопасность всех мест, где устраивались засады.

Эта засада находилась от Ричмонда дальше всех и предположительно являлась местом первого контакта Двенадцатого корпуса с врагом. В этой точке, у дороги № 656, располагалось превосходное место для устройства засады с использованием дальнобойных танков и боевых машин. По небольшой гряде, перпендикулярной межштатному шоссе, шел путепровод. К северу от путепровода лежало ровное пространство длиной почти две мили. В полумиле от путепровода дорогу с обеих сторон обступила небольшая рощица; деревья росли и на разделительной полосе. В гуще деревьев протекал мелкий и вряд ли имеющий название ручей, уходящий под шоссе в трубу.

Сейчас обе стороны шоссе прямо за путепроводом были разрыты на пятьдесят метров в сторону Ричмонда, и создан уступ, за которым притаился взвод бронекавалерийской техники с направленными на север стволами двадцатипятимиллиметровых пушек. Окопы укроют их от огня противника до тех пор, пока послины не подойдут слишком близко. Когда бронекавалерия начнет нести потери, орудия отступят под прикрытием небольшого гребня.

А по краю рощи расставили две тысячи мин-клэйморов.

Каждая мина представляла собой узкую изогнутую коробку на тонких ножках с выступами для детонаторов сверху, выпуклая передняя часть маркирована надписью, юмористической с точки зрения большинства военных: НАПРАВИТЬ В СТОРОНУ ВРАГА. Противопехотная мина направленного действия состояла из пластикового корпуса, окружающего тонкую металлическую стенку, полукилограмма взрывчатки «Композит-Б» и семисот пятидесяти маленьких металлических шариков, как в шарикоподшипнике. При взрыве шарики вылетали конусом, разрывая все на своем пути. На пятидесяти метрах – рекомендованной дистанции максимальной эффективности – мины создавали зону тотального поражения шириной тридцать метров. Ширина полосы отчуждения дороги как раз и составляла примерно пятьдесят метров, и клэйморы с промежутком в два метра, или шесть футов, были установлены на участке длиной двести пятьдесят метров по обе стороны межштатного шоссе. Когда гирлянда инженерной засады сдетонирует, воздух заполнят почти полтора миллиона стальных шариков, летящих быстрее винтовочной пули

– Специалист Росси, – сказал Мюллер, представляя солдата-кавалериста, – это Аманда Хант, ведущий взрывотехник засады клэйморов.

– Приветствую, мэм! – сказал специалист, кивая и махнув рукой в направлении своей каски. Он прекрасно знал, что не обязан отдавать честь, но хотел проявить уважение к ее гражданскому рангу.

– Мисс Хант собирается пойти проверить цепи детонаторов. – Мюллер показал на электрощит. – Это контроллер засады. Одно из дел, которое она собирается сделать, – это убедиться, что ни один из детонаторов не подключен. Вот эта штука – вроде дистанционки клэймора, и мисс Хант хотелось бы взять ее с собой, но тогда ей придется все подключать заново, а на это потребуется время. Поэтому тебе приказано оставаться на этом посту, пока мисс Хант лично не отпустит тебя. Понятно?

– Да, сержант.

– Я согласовал это со старшиной твоего отделения и твоим взводным сержантом. А теперь, хотя я и не думаю, что это произойдет, но в случае, если мы будем атакованы, пока она там, ты продолжаешь оставаться на этом посту до тех пор, пока мисс Хант не вернется и не отпустит тебя, понятно? Ты не возвращаешься, я повторяю, не возвращаешься в свою боевую машину, а остаешься здесь. Понятно?

– Да, сержант. – Приказ явно не доставлял удовольствия солдату.

– В случае если твой взвод отходит до того, как мисс Хант вернется, ты должен уничтожить этот щит. Не пытайся привести его в действие и не позволяй никому другому – ни твоему взводному, ни прочим другим саперам – приводить его в действие. Понятно?

– Да, сержант, понятно. А почему?

Мюллер улыбнулся:

– Потому что я могу там быть, и я не хочу, чтобы какой-нибудь идиот запалил две тысячи клэйморов, потому что кто-то увидел скачущую по дороге лошадь. А если Аманда не вернулась, значит, часть или большинство детонаторов не подключены. Если ей удастся вернуться после того, как ты разобьешь щит, она как-нибудь сможет заставить их взорваться.

Я бы приказал тебе оставаться на посту, пока послины не сели тебе на голову. Если это случится, значит, Аманда и саперы уже не пытаются подсоединить клэйморы. Но тебе не надо оставаться, когда твой взвод начнет отходить. Ты позади насыпи путепровода, и дренажная канава ведет прямо на огневую позицию, так что, даже если она не вернется, когда по нам начнут стрелять, ты все еще сможешь выждать, пока боевые машины не поедут. Так что оставайся здесь, пока тебя не отпустят. Понятно?

– Понятно.

– Повтори.

– Мне полагается быть на этом посту, не позволяя никому, кроме мисс Хант, дотрагиваться до этого электрощита, пока лично мисс Хант и больше никто другой не разрешит мне идти. Данный приказ действует до тех пор, пока мой взвод не начнет отходить со своей позиции, в этот момент мне надо разбить щит и затем отправляться к своему взводу.

– Мисс Хант?

– О’кей. – Она выглядела крайне скептически. – Хотя если я не вернусь, вашему боссу лучше все же подождать как можно дольше.

Когда она уехала в своем пикапе, Мюллер посмотрел специалисту прямо в глаза.

– Сколько ты собираешься здесь оставаться?

– Пока она не вернется или пока здесь не начнут кишеть послины. У меня с собой рация, так что я смогу вызвать огонь.

– Хорошо.

Мюллер посмотрел на отъезжающих гражданских рабочих. Закончив свои земляные работы, они направлялись к месту следующей засады. Она, вероятно, будет не столь изощренной, как эта, но во время наступления послинов им окажут горячий прием столько раз, сколько окажется возможным.

– От разведчиков что-нибудь слышно?

Разведчик-кавалерист вытащил из набедренного кармана некий аппарат и понажимал кнопки на клавиатуре. Коробок был размером со старый сотовый телефон, «кирпич», и имел ремешок для руки на задней стороне для удобства ношения. Он был полезен, например, под обстрелом. Экранчик на жидких кристаллах моргал, пока разведчик листал меню, и наконец выдал информацию.

– Нда, послины, за которыми они наблюдают, вроде все еще расставляют боевое охранение вокруг своего модуля. Есть указание на какую-то технику, может, один из их бого-королей. Но пока не похоже, что они готовы двинуться сюда.

– Здорово, – сказал Мюллер. – Что это?

– Вы никогда его не видели? – спросил удивленный разведчик.

Мюллер выставил вперед запястье с обернутым вокруг него в виде тонкого браслета ГалТеховским ПИРом.

– У меня ПИР.

– А, ну, это комбинация СОДМ и АФАК, – ответил разведчик, используя военную аббревиатуру для Системы Обмена Данных Между Машинами и Армейско-Флотского Аппарата Криптографии.

– Так что это одновременно и определитель тактической диспозиции, и шифровальная книга? – спросил Мюллер.

– Да. Он транслирует ваше положение на командирскую машину, которая собирает данные и передает их дальше. И вы можете скачивать информацию о сигналах с межмашинной сети. Так что, типа, если бы я захотел вызвать этот линкор, я просто делаю поиск… как его название?

– «Северная Каролина».

– Точно. – Разведчик некоторое время тыкал в кнопки, затем скривился. – Не хочет давать мне флотскую информацию. За каким чертом мы применяем режим Оперативной Безопасности, когда послины не используют информацию? – риторически спросил он.

– Откуда он получает данные о местоположении?

– Триангуляция с машин. Они получают показатели от других машин, которые получают точные данные о своем местоположении с позиционных маркеров, расставленных повсюду. Нам попался один по дороге сюда, и система целеуказания обозначила нас практически там, где мы и находились – прямо под путепроводом, – так что она, похоже, работает.

Он снова понажимал кнопки.

– Я могу послать запрос на поддержку огнем приданной нам артиллерийской батарее, но не могу достучаться до Флота.

– Ты можешь запросить огня? – спросил сержант спецназа.

– Да, ну, в определенных случаях. – Солдат покачал головой. – Надеюсь, мне не придется, впрочем. Это значит, что цепь командования опустилась до меня, понимаете?

– А как работает эта штука? – спросил он, показывая на ПИР.

– Примерно так же. – Мюллер вытянул руку. – ПИР, схему поля боя в радиусе пяти миль.

Перед двумя солдатами возникла трехмерная голографическая проекция места предстоящего сражения. Пока они разглядывали ее, на ней высвечивались обозначения подразделений, своих и чужих.

– Немного легче, правда.

Солдат снова покачал головой.

– Так на кой было меня спрашивать?

– На самом деле я думал, ты скажешь что-нибудь вроде «О да, я слышал по радио…» – Мюллер опустил руку. Прибор решил, что демонстрация окончена, и выключил схему. – И совсем не ожидал, что ты вытащишь свой собственный крутой боевой компьютер.

Солдат улыбнулся:

– Я просто влюблен в него.

– Какие инструкции даны разведчикам передней линии? – спросил Мюллер, желая выяснить, всем ли дали одинаковые распоряжения. – Их не видно?

– О да. Они не собираются совать туда свой член. Самый чертовски быстрый путь заставить послинов погнаться за тобой – это атаковать их.

– Да, это вроде как вести свинью. – Мюллер почувствовал, как внутри забрезжила идея.

– А? – спросил выросший в городе кавалерист.

– Лучший способ повести куда-нибудь свинью – это дать ей по носу, – сказал сержант, думая о чем-то своем.

– Ага. Ну, пока полковник не прикажет иного, мы им не показываемся.

– Да уж, это лучше всего.

– Я думал, вы это знаете.

– Почему? – настороженно спросил Мюллер.

– Ну, разве это была не команда Сил Специального Назначения, которую перестреляли на Барвоне? – спросил специалист.

– На самом деле это была смешанная команда Командования Специальными Операциями: несколько человек из спецназа, несколько из морской пехоты, один «морской котик».

– И они сунули свои члены в лагерь послинов, убили несколько бого-королей и получили пинок под зад? – насмешливо спросил специалист.

– Более или менее.

– А мы этого делать не хотим, сержант?

– Мы тоже не хотели, – угрюмо признался Мюллер.

– Так зачем тогда сделали? – спросил разведчик.

– Мы получили приказ сверху: поймать несколько послинов для медицинских экспериментов. Нам это не слишком нравилось, а результаты нам понравились даже меньше, чем мы ожидали. Мы потеряли две абсолютные легенды в сообществе специальных операций – Сандру Эллсуорси и Артура Тунга, – и когда мы добрались до разведчика химмитов, то падали от усталости и нехватки витаминов.

– Постойте, но, говоря «мы», вы хотите сказать, что были в этой команде? – с круглыми глазами спросил кавалерист.

– Я, Эрсин и Мосович. В живых остались только мы.

– Ради бога, простите, сержант. Я, ну, вы понимаете…

– Да, ты не знал. Все нормально. Но мы пошли в лагерь только потому, что получили приказ. Самым дерьмовым оказалось то, что к тому времени, когда мы закончили, задание потеряло смысл. Им был нужен послин для изучения, но когда мы вернулись, там уже было до задницы пленных послинов и их замороженных частей, доставленных с Дисса. Полный облом.

Мюллер замолчал, лицо его застыло при воспоминании о последствиях некомпетентных приказов. Генерал, чьей блестящей идеей это было, никак не прокомментировал произошедшее и не извинился, пусть даже и завуалированно. Просто вручил медали, похлопал ребят по плечу и отправился за следующей звездой на погоны.

– Как бы то ни было, тут я согласен, что разведчикам не следует высовываться.

Он посмотрел на дорогу.

– ПИР, как продвигается установка?

– Инженеры докладывают, что все клэйморы установлены, все провода протянуты, все детонаторы вставлены и готовы к подсоединению. Инженерные команды готовы начать соединение цепи, как только мисс Хант даст команду.

– О’кей, скажи лейтенанту инженеров посадить всех гражданских в автобусы и отправить к месту следующей засады. Как с клэйморами для нее?

– Грузовики разгружаются прямо сейчас, пока мы говорим, однако мы получили только семьсот штук, поскольку остальные завернули к оборонительным сооружениям на ЮС-1 и ЮС-301. Если позволит время, нам пошлют еще, когда с завода прибудет следующая отгрузка. Фабрика освобождает свои склады настолько быстро, насколько способна вывозить материалы.

– Где Эрсин?

– Мастер-сержант Эрсин находится с разведчиками на передней линии.

– Черт. Ладно, скажи ему, чтоб поосторожнее там.

* * *

Эрсин подкрутил фокус оптического бинокля и слегка вздохнул. И он, и бронекавалерийские разведчики рядом с ним были одеты в костюмы «гилли» – комбинезоны с пришитыми одним концом и болтающимися полосками ткани, которые делали людей практически невидимыми на фоне низкой поросли молодых сосенок, где они расположились. Но Эллсуорси носила такой же костюм, когда ее ухлопали. Против сенсоров послинов костюм «гилли» являлся слабым утешением.

Послины, бого-король и около тридцати нормалов были явно оставлены в качестве охраны посадочного модуля. Впрочем, их число было гораздо меньше обычного количества воинов, которое ассоциировалось с бого-королем, и Эрсин нервничал насчет того, куда могли деваться остальные.

Модуль стоял поодаль на бывшей табачной ферме. Из-под одного края торчал трактор. Бого-король и нормалы приступили к своим обязанностям дозорных вскоре после появления разведчиков, и за исключением прибытия небольшого антигравитационного танка, который припарковался на межштатном шоссе, никаких изменений не происходило.

– Три-Пять-Эхо-Два-Один, я Девять-Восемь-Браво-Один-Семь, код идентификации Виски-Танго, прием, – раздался шепот из рации разведчика.

– Что?

– Повторяю, Три-Пять-Эхо-Два-Один, я Девять-Восемь-Браво-Один-Семь, код идентификации Виски-Танго, прием, – снова донеслось из рации.

– ПИР, кто это? – прошептал Эрсин.

– Мастер-сержант Эрсин, это центр управления огнем артиллерии Двадцать девятой пехотной дивизии.

– Что? Корректировка? – спросил сержант, его слегка евразийское лицо недоуменно наморщилось, а нос задергался, как у крысы, учуявшей сыр.

– Да, мастер-сержант.

– Какой наш код идентификации?

– У меня тут есть АФАК, – прошептал один из кавалеристов, вынимая коробок из набедренного кармана.

– Не беспокойся, – сказал Эрсин.

– Идентификация Майк.

Эрсин поднял ручную рацию и нажал кнопку.

– Девять-Восемь-Браво-Один-Семь, это Три-Пять-Эхо-Два-Один. Код идентификации Майк, прием.

– Эхо-Два-Один, прошу дать координаты стрельбы, прием.

Что за фигня?

– Повторите, Браво-Один-Семь?

– Эхо-Два-Один, вы видите врага?

– Да, прием.

– Прошу дать координаты стрельбы, прием.

Эрсин нахмурил брови и глубоко вздохнул.

– Браво-Один-Семь, я Эхо-Два-Один. Ответ отрицательный, повторяю, ответ отрицательный. Больше не используйте эту сеть. Конец связи.

– Эхо-Два-Один, я Браво-Пять-Девятъ-Главный, прием.

– О’кей, ПИР, кто это? – сердито осведомился Эрсин.

– Командир дивизионной артиллерии.

– Блин!

Чуть подумав, он все же нажал кнопку рации.

– Браво-Пять-Девять-Главный, я Эхо-Два-Один. Стрельбу запрещаю. Повторяю, приказом командира корпуса стрельбу запрещаю. Уходите с моей волны. Конец связи.

– Эхо-Два-Один, я Браво-Пять-Девять. Это приказ. Дайте координаты цели, повторяю, дайте координаты цели, прием.

– ПИР, свяжись с корпусом и перешли эти переговоры с пояснениями. Немедленно.

– Браво-Пять-Девять, прошу электронную идентификацию и геодезический линк.

– ПИР, не принимай линк.

– Я обязан. Ранг Браво-Пять-Девять выше вашего.

– Вовсе нет, разве мы не были переведены в Ударные Силы Флота?

– Ваша команда официально еще не переведена.

– О’кей, как насчет раздельного подчинения? Я подчиняюсь КОНАРКу, а не корпусу, и у нас приказ корпуса огонь не открывать.

– Последний приказ старшего офицера имеет приоритет над предыдущими приказами. Так в Общем Уставе Наземных Сил Один-Дробь-Один-Ноль-Пять. Линк подтвержден, координаты позиции послинов переданы. – Возникла короткая пауза. – Стопятидесятипятимиллиметровые снаряды уже в пути. Ваша позиция также помечена. Они применяют правила тесной поддержки, как обусловлено доктриной.

– Черт бы все побрал! Ты связался с корпусом?

– Я не способен связаться с корпусом в данный момент из-за большого потока сообщений. Материал передан по электронной почте и стоит на очереди.

– Дай мне сержант-майора Мосовича! – зарычал он на упрямую машину, когда небо начало визжать.

* * *

– Он – что? — заорал обычно выдержанный командир Двенадцатого корпуса.

– Генерал Бернард приказал своей артиллерии ударить по позициям послинов возле Вирджиния-639.

Оперативный офицер корпуса выглядел так, словно собирался выпить воды, а вместо нее в стакане оказался чистый лимонный сок. Образно говоря, так оно почти и было.

– Пошлите военную полицию корпуса в штаб-квартиру Двадцать девятой пехотной дивизии. Прикажите им арестовать генерала Бернарда за неподчинение старшему командиру и неисполнение прямого приказа. Пошлите генерала Крэйга принять командование.

– Крэйг не из Гвардии, сэр.

– Да и хрен с ним. Это последняя безответственная акция, которую я позволю совершить этому вонючему козлу командиру дивизии и его штабу. Скажите Джорджу держать этих идиотов на коротком поводке. Свяжитесь с дивизионной артиллерией и скажите им об отмене приказа. Отстраните командира, прикажите ему явиться сюда и поставьте на его место заместителя до решения вопроса. Скажите заместителю, что он сам может догадаться, где очутится, если не подтвердит готовность повиноваться.

– Есть, сэр.

– Соедините меня с подполковником Абрахамсоном. Ему необходимо знать, что мы можем стартовать раньше.