Текст книги "Предвестник шторма"

69

Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III

11 октября 2004 г., 10:50 восточного поясного времени

Вот оно какое, отчаяние. Джек Хорнер смотрел на два донесения в падающем через люк покачивающегося «Брэдли» свете. Батальон ББС находился на пересечении ЮС-1 и Капитолий-авеню. Всего в десяти кварталах от того места, где атаковали президента.

Они собирались покинуть свои контейнеры почти у самой эспланады, но снижающийся посадочный модуль вынудил их сесть. На поверхности они модуль не интересовали, но все летающее являлось для него целью. Они разворачивались в боевой порядок как раз сейчас, пока генерал читал противоречивые донесения. Если он пошлет их на север к атакованному лагерю беженцев, они все равно не смогут спасти президента, который уже наверняка погиб. Может быть, им удастся спасти немного больше гражданских, но президентская Охрана, вероятно, и так с этим неплохо справляется.

Тогда, значит, юг. Но когда они туда доберутся, послинов там уже будет много. Это означает, что скорее всего батальон будет опрокинут точно так же, как эти бедняги у озера Джексон. Это было как раз место того сорта, где для остановки послинов он приказывал своим подчиненным использовать регулярные силы, а не ББС. Скафандры – ограниченный ресурс. Ему следовало попытаться преградить путь волне посредством Сто пятой. Применение ББС будет неправильным стратегическим решением.

Но Сто пятая не остановит переправу. Она слабее прутика, даже с «бандой героев», которых он мог туда бросить. И они сломаются, как и другие подразделения; горстью дроби ведро соплей не сцементируешь. А затем послины перейдут Потомак. И это означает отступление до Саскуэханны. И сдачу послинам Мэриленда и Делавара. И Вашингтонской эспланады. Если смотреть в корень, выбор стоял между батальоном или Монументом. И он никак не мог принять профессиональное решение.

Он потряс головой и щелкнул по ПИРу.

– Карга, дай мне майора Гивенса из ББС.

* * *

Майк наблюдал, как майор Гивенс поднял вверх большой палец в невидимом для его собеседника жесте, и топнул по земле бронированным сапогом. Дисплей О’Нила показывал шесть различных карт сражения, и модуль на севере, президент там или нет, не представлял проблемы. Топтание на месте и рассуждения лишь увеличивали трудности. Он снял шлем, прилепил его на бок скафандра и втянул воздух. Единственным, что скафандры не воспроизводили хорошо, был запах. От кухонь в районе эспланады тянуло дымом горящих дров. Также присутствовали и менее приятные запахи горелого. Вероятно, от Пентагона. И чувствовались, испарения немытых человеческих тел. Скоро, уже скоро появится и вонь трупов послинов. Или он не Майкл Леонидас О’Нил.

Для поражения места не оставалось; выбирать можно было только между успехом или паромщиком. Он втянул последний на какое-то время глоток свежего воздуха и ощутил, как внутри у него все наконец-то встало на место. Никаких сомнений. Никакого страха. Никакого поражения. Он поклялся в этом памятью своих павших товарищей.

– Капитан О’Нил, – сказал наконец майор Гивенс, включая его в разговор, – у нас две проблемы.

– Морпехи справятся с беженцами, сэр, – оборвал его Майк. – Нам нужно добраться до эспланады. Немедленно.

Он открыл поясной отсек и вынул банку «Сколы». Трансивер шлема добросовестно транслировал его слова.

– Майк, – сказал генерал Хорнер. – Они разойдутся по сторонам…

– Не проблема, – коротко ответил он, снял бронированную перчатку и прилепил ее к скафандру.

– Майк… – сказал генерал Хорнер по радио.

– Джек, не учи нас делать нашу работу. У нас нет времени на это.

Он откупорил банку и повернул голову чуть набок, прислушиваясь. Стрельба на севере, ощущаемая и слышимая на заднем плане, достигла крещендо и прекратилась, когда огонь открыло большое количество гравиоружия. Это звучало так, словно они устранили мешавшее препятствие. И словно их владельцы были очень-очень сердиты.

– Капитан… – сказал майор Гивенс.

– Нет, – негромко перебил генерал Хорнер. – Майор, капитан – эксперт. Если он говорит идти, то вам лучше идти.

– У нас… четырнадцать секунд на продолжение разговора, – каменным тоном произнес Майк, бросив взгляд на голограмму. Он поставил время, которое, как он полагал, потребуется послинам для развертывания, на обратный отсчет наряду с минимальным временем перехода. Батальон был готов. Им нужно было только услышать «добро».

Никаких сомнений. Он проигрывал это тысячи раз. Все получится.

Скафандры к тому же были бесполезны для отщипывания табака. Он взял банку в левую руку и вынул щепотку.

– Генерал Хорнер! – продолжал он официально. – Ударные Силы Флота не сдадут Вашингтон послинам.

Никакого страха. Они непобедимы. Послины могут убить отдельных солдат. Но для подразделения в целом единственным путем к поражению было отказаться от попытки. Это была прямолинейная операция в стиле «Гораций на мосту». Он подготовил сорок сценариев. Сработает любой их них.

– Генерал? – спросил исполняющий обязанности командира. Офицер привык к четким планам, разработанным заранее. И хотя он до некоторой степени был способен менять их на лету, он не был «интуитивным» воином. Он одновременно пребывал и на командовании, и не в своей тарелке. Крайне некомфортное ощущение.

– Делайте, – сказал Хорнер. Он понятия не имел о плане. Но он знал Майка О’Нила. Если Мощный Мышь скажет, что небо зеленое, то Хорнер сначала дважды проверит прогноз погоды, а потом еще и поспрашивает других, прежде чем засомневается в его словах.

– О’кей, капитан О’Нил, – сказал командир, – и каков план?

– Мне придется рассказывать вам на ходу, майор, – сказал О’Нил. – У нас совсем не осталось времени.

Затем он сам опроверг свои слова, заложив щепотку жевательного табака за щеку. Он тщательно закупорил и спрятал банку, затем надел перчатку и шлем, сплюнул несколько отставших табачных крошек и переключился на частоту батальона.

Поражения быть не может. Он не читал правила, он их написал.

– О’кей, девочки и мальчики. Пошли убьем несколько инопланетян.

* * *

– Блин! – прорычал Керен. – Похоже, у нас никогда не будет времени побыть вместе. Мы только и делаем, что убиваем этих пости!

Он помог Элгарс подняться и положил винтовку ей на плечо.

– Ну, – мрачно улыбнулась она, – может, позже.

– Конечно.

Словно это «позже» наступит. Он видел текущих по мосту послинов, бого-короли кружили вокруг Мемориала. Целая стая демонов перешла реку и готовилась устроить ад.

Элгарс потрусила к Монументу, удерживая правой рукой подпрыгивающую винтовку. Керен еще раз покачал головой и направился к «Сабурбану». Он был рад, что она вернула свою винтовку. И внезапно осознал, что так и не узнал ее имени.

Со стороны Мемориала донесся грохот взрыва, но Керен его просто не заметил.

* * *

Хотя подземелье под Мемориалом и нельзя было назвать лабиринтом туннелей, оно стояло близко к этому определению. И, как предстояло открыть послинам, инженеры на поверхности не шли ни в какое сравнение с инженерами под землей.

Стальные шарики клэймора отрикошетили от стен и потолка облицованного камнем туннеля и разорвали на части передние ряды атакующих. Несколько брошенных гранат прикончили остальных, и инженеры бросились вперед на свою прежнюю позицию. Подскочивший первым рядовой ударом ноги захлопнул окованную бронзой дверь и задвинул засов.

– Расставляйте заряды! – проорал сержант Лео, разматывая провод и готовя детонаторы. – Живее! Живее!

Он вручил по одному запалу каждому из рядовых, когда они разместили взрывчатку для подрыва туннеля. Эти молодые парни и одна девушка прошли ударный курс взрывного дела за последние три дня. Кто выжил, стал мастером.

Он повернул за угол и почти врезался в эл-тэ и команду прикрытия. В команду прикрытия входили все, кому, по мнению сержанта Лео, на самом деле следовало стать пехотинцами. Они состояли из выживших, которые не усвоили науку подрыва в достаточной степени. Их использовали для поддержки «настоящих» саперов. Лео собирался предложить наградить каждого медалью, затем перевести их в пехоту.

– Мы обезопасили коридор, – сказал лейтенант Райан, указывая через плечо назад. – Как только вы взорвете этот туннель, останется только один вход и один выход. И им придется нас выкапывать.

– Что ж, мы почти закончили, – сказал Лео, когда саперы появились из-за угла. Он сосчитал каждого, прошедшего мимо него, затем заглянул за угол для визуальной проверки. Взгляд породил буйный отклик флетчетт, срикошетивших от каменных стен и унесшихся в боковой туннель. Один из инженеров вскрикнул от боли, раненный в бедро.

– Огонь в норе! — закричал Лео, бешено закрутил ручку динамо-машины, затем замкнул цепь.

Их обволокла волна жара и мраморной пыли. Пока взвод кашлял от пыли, сверху донесся сложный звук проседания.

– Ох-хо, – негромко произнес один из рядовых.

– Да уж, – сказал лейтенант Райан. – Думаю, мы тут можем оказаться в несколько затруднительном положении.

* * *

У Элгарс отпала челюсть, когда статуя Линкольна в отдалении слегка осела влево.

– Матерь божья!

Но это было лишь одним скверным зрелищем в череде многих.

Территория вокруг Мемориала быстро заполнялась послинами. К штурмующим бого-королям присоединились их отряды, и вся сила стала разворачиваться наружу, раскрывая крылья орды для захвата города. Начиная с Мемориалов.

Она отключилась от криков и панического шума за спиной и прижала к плечу знакомый приклад. Это будет дальний выстрел, через всю длину сверкающего пруда. Лазерный дальномер выдал ей дистанцию тысячу двести пятьдесят метров до ступеней Мемориала. Когда она повела прицел вправо, решая, какой бого-король первым удостоится ее внимания, изнутри Монумента вырвался еще один клуб огня и пыли. По крайней мере хоть одна группа сохранила волю к борьбе. Позади слышался только стихающий рев двигателей людей либо более умных, либо более трусливых.

* * *

– Я диди-мао [86]86
  См. Глоссарий в конце.


[Закрыть], дубина! – прорычал специалист, командующий тягачом Ствола-Три. Водитель перевел слова в действия, выкатился задним ходом с позиции и резко развернул машину, выбросив фонтан ухоженной земли.

Керен подошел вплотную к движущимся гусеницам, рискуя быть перемолотым в пюре.

– Остин! – прокричал он.

Когда специалист обернулся посмотреть, в воздухе закувыркалась граната и упала в отсек экипажа на корме.

Отчаянно матерясь, наводчик и подносчик снарядов ласточкой вынырнули из отсека и кубарем свалились на землю. Водитель сняла ногу с педали газа и тоже выскочила, а плотного сложения старшина отделения пытался выбраться через командирский люк.

Помощник наводчика находился глубоко в брюхе зверюги, когда граната влетела в отсек и покатилась вперед. Ему бежать было некуда, поэтому он схватил ее в тщетной надежде выбросить. И взвыл от ярости.

– Твою мать, чека не выдернута! – заорал он и бросился в боковую часть отсека экипажа с твердым намерением прибить этого коричневомордого овода.

На краю отсека его приветствовала взведенная «Беретта». Керен ткнул помощника наводчика в нос стволом пистолета достаточно сильно, чтобы хлынула кровь, и забрался внутрь тягача вслед за рухнувшим телом.

Остин попытался навести на взбешенного Керена крупнокалиберный пулемет. Но турель была рассчитана на предотвращение подобных инцидентов. Керен пнул извивающегося помощника наводчика в пах, повернулся и выстрелил прямо в лицо старшины отделения.

Такого меткого выстрела ему никогда не удавалось сделать на стрельбище. Пуля вошла чуть ниже носа. Верхушка черепа специалиста оторвалась и полетела вверх в фонтане крови и мозга. Спиной вперед он свалился с носа минометного тягача и упал на еще дрожащего водителя.

Керен вылез на броню машины и направил пистолет на наводчика и подносчика снарядов, только-только начинавших подниматься с земли.

– Вы залезете обратно в эту машину, – прокричал он. – И вы выведете херов ствол в параллель! Или я лично убью вас обоих, сучьи дети! Это ясно?!

– Блин, эти лошади перешли реку! – завопил наводчик, затем посмотрел на неподвижный пистолет. Он спросил себя, где же Остин. Затем заметил легкий дымок из ствола и быстро догадался.

– Я не отдам гадским лошадям этот долбаный Монумент! – завизжал Керен, спрыгнул с брони, прошагал к упорствующему наводчику и сунул ему в лицо еще теплое оружие. – Мы бежали, и бежали, и бежали, и мы больше не побежим! Это всем ясно? Или вам преподать такой же урок?

Ствол врезался в скулу наводчика достаточно жестко, чтобы оставить синяк. Наводчик зажмурился, струйка мочи проложила на его полевой форме темную дорожку.

Подносчик снарядов подняла трясущуюся руку, чтобы оттолкнуть пистолет.

– Нам… нам ясно. О’кей?

Керен резко выпрямился и прошел вперед. Одним рывком худощавый специалист выдернул водителя из-под бывшего старшины отделения. У женщины-рядового стучали зубы, она вся тряслась и не могла унять дрожь. Керен покачал головой и поволок ее туда, где наводчик и подносчик снарядов уже начали подниматься на ноги.

– Выведите… ствол… в… параллель. Сейчас же. И никогда не пытайтесь мне перечить.

Наводчик кивнул, и специалист зашагал прочь. Подносчик снарядов встряхнулась и прошипела:

– Мы могли бы расстрелять этот дерьмовый «Сабурбан». Посмотрим, как он запляшет под огнем из Ма Дьюс!

Наводчик треснул ее по затылку так сильно, что она свалилась на землю. Он пососал костяшки пальцев и пнул ее ногой.

– Думать забудь! А если он выживет ? Да и Ствол-Один сожрет нас живьем. Давай залезай в тягач, мать его так.

Пока Керен маршировал к «Сабурбану», он заметил, что Тягач-Один наблюдал за всем представлением. Сержант Читток находился у пулемета пятидесятого калибра, оружие более или менее направлено в сторону тягача Ствола-Три.

– Направь его в ту сторону, – забушевал он, указывая в сторону Потомака, – и готовь ствол к стрельбе!

Читток продолжал смотреть на него, пока он шел к «Сабурбану». Остальной экипаж бросился наводить миномет в сторону врага: никому не хотелось попадать под руку взбешеного специалиста. Когда Керен достиг фургона, боковым зрением он уловил, как сержант Читток поднял подбородок. Специалист остановился и посмотрел в его сторону горящими глазами. Но сержант Читток всего лишь отдал честь, очень четко. Керен помедлил и кивнул. Затем он отсалютовал в ответ с точно такой же четкостью. Забравшись в машину, он сообразил, что тянувшаяся за ним вонь мочи исходила вовсе не от наводчика Тягача-Три. Все мы долбаные трусы, подумал он. И взял пульт управления огнем.

70

Вашингтон, округ Колумбия, Соединенные Штаты Америки, Сол III

11 октября 2004 г., 10:53 восточного поясного времени

Рядовая прикусила губу и поглаживала незнакомую винтовку у себя на коленях. Усовершенствованного Оружия Пехоты все еще не хватало, поэтому тыловые подразделения были вооружены почтенными М-16А2. Она прошла стрелковую подготовку во время сокращенного курса начального обучения, но когда получила постоянное назначение, кругом царил такой беспорядок, что командование не решалось позволить солдатам все время ходить с оружием. Поэтому после учебки она первый раз взяла оружие в руки только три дня назад, когда подразделение снабжения выбралось из Форт-Индианатаун-Гэп с грузом боеприпасов.

Она посмотрела на переключатель огня и обдумала свой выбор. Он был несложным, в том смысле, что определялся действиями водителя. Что было на самом деле весьма разумным. Кому, черт возьми, хотелось вести полный грузовик боеприпасов в направлении послинов?

Но существовал и такой факт, что им приказали пополнить боезапас минометного подразделения у памятника Вашингтону. Взвод расстрелял все свои мины, и это по меньшей мере означало, что они дрались. И они, вероятно, все еще были там, что бы Ли ни думал на этот счет.

Ну-ка посмотрим, думала она. Насколько это окажется трудным. Вот тут написано «одиночные».

– Разворачивайся, – прошептала она. Голос было едва слышно за натужно ревущим двигателем пятитонного грузовика.

– Чего? – прорычал рядовой Ли. Глупая сука всегда шептала чуть слышно. Так же как ни черта не налегала во время разгрузки. Он уже полдюжины раз подумывал, не выкинуть ли ее за борт в виде презента долбаным лошакам. Когда-нибудь…

– Разворачивайся.

Голос снова был едва уловимым шепотом, но шум мотора нисколько не заглушил слабый щелчок снятого предохранителя винтовки.

Ли повернулся и посмотрел на нее, не веря своим глазам.

– Ты что, совсем рехнулась ? Направь эту хреновину в сторону, а не то я заставлю тебя ее сожрать, блядина!

Субтильного сложения рядовая выглядела так, словно съела целый лимон. Ее рот пересох от страха, но она медленно подняла винтовку, направила ее на висок водителя и вдавила приклад в плечо. Сделать вдох и задержать дыхание, точно как говорил сержант-инструктор.

Рывком она отвела ее в сторону и выстрелила в окно. Струя пороховых газов сорвала очки с лица водителя и усеяла его лицо точками ожогов.

– Разворачивайся на хрен, ублюдок, – завизжала она, – или я разнесу твои мозги по всей кабине!

Когда грузовик накренился во время разворота, она почувствовала, что этого недостаточно.

– Что, достаточно громко на этот раз? Засранец!

* * *

За спиной у Элгарс послышался рокот дизеля, БМП «Брэдли» развернулся, из него начали выскакивать солдаты. Отделение рассредоточилось у подножия кургана под прикрытием покатого склона. Командовавший ими парень был чересчур юным для подполковника, но когда он спрыгнул на землю неподалеку, она заметила у него предписанный для ношения на парадной форме Знак Боевого Пехотинца с двумя звездами. Либо румяный паренек уже прошел три войны и участвовал в четвертой, либо он был «магазинным рейнджером». [87]87
  Любящий прихвастнуть и покупающий одежду в военных магазинах человек, зачастую не служивший в армии.


[Закрыть] Судя по спокойному лицу и опытному взгляду, с которым он осматривал поле боя, она была вполне уверена в том, какой тут случай.

«Брэдли» снова крутанулся вокруг своей оси и отъехал на другую сторону Монумента, на приличное расстояние от отделения. Край кургана чуть выступал над крышей машины, но это не было проблемой. Ствол пушки «Бушмастер» приподнялся и выпустил очередь трассеров.

Элгарс радостно наблюдала, как снаряды пошли дугой сначала вверх, затем вниз и упали в Потомак, не причинив никакого вреда. Она покивала, когда подполковник-«старшина отделения» стал шептать в рацию, корректируя огонь.

– Эй! – позвала она, когда поймала его взгляд. – Те минометные тягачи позади нас на шестьдесят-три-семьдесят!

Он ухмыльнулся и поднял вверх большой палец, затем стал переключать частоту.

Чпок ! – послышалось сзади, и она поняла, что прямо за ней обосновался расчет шестидесятимиллиметрового миномета. Старшина отделения, еще один «румяный паренек» с шевронами мастер-сержанта, поднял голову вверх отметить падение мины, затем дал поправки жестами руки. Это был простейший метод управления огнем, но вполне эффективный при скучившейся на газоне массе послинов. Элгарс увидела, как взрыв полукилограммовой мины разбросал послинов в стороны, и удовлетворенно кивнула.

По крайней мере она не умрет в одиночестве. Она видела, как все больше народу взбирается по пригорку, много явно из омоложенных, судя по званиям и уверенным движениям, но остальными были обычные солдаты, откликнувшиеся на угрозу нации. Она понимала этот порыв. Какие бы удары ей ни наносила жизнь, она все же оставалась американкой. И она совсем не хотела мириться с мыслью о послинах, захвативших Белый Дом, или Капитолий, или даже этот дурацкий Монумент.

Если она выстрелит в бого-короля без достаточного прикрытия огнем, ей конец. Но что, если стрелять не по бого-королю? А просто по одному из «нормалов»? Ей же нужно каким-то образом пристрелять эту дуру «в ноль». Она оперлась на стянутое шиной предплечье и принялась делать успокаивающие дыхательные упражнения.

* * *

– Дункан?

– Да, босс? – отозвался сержант, дыша глубоко и регулярно. Определенные аномалии бронированных боевых скафандров внесли коррективы в устоявшуюся военную практику, частью которой являлись распространенные строевые возгласы или песни, задающие темп бега или марша. Когда подразделение ББС бежало, оно делало длинные размашистые прыжки, ритм которых до сих пор отказывался подчиняться любой навязанной хореографии. Стандартный марш-бросок ББС проходил примерно в темпе «четыре с половиной» и нес подразделение вперед со скоростью почти тридцать миль в час.

Однако было сделано открытие, что определенная популярная музыка, особенно «хард-рок» семидесятых и восьмидесятых, и похожий по ритму «рейкер-рок» замечательно сочетается с этим типом передвижения. Поэтому подразделению обычно транслировали тот или иной тип музыки всему личному составу, задавая темп бега. Довольно точное представление можно получить, вообразив бег по лунной поверхности под «Thunder Road» Брюса Спрингстина. Давно забытые и во многих случаях уже умершие артисты постепенно завоевывали популярность в подразделениях ББС.

Хотя физическая нагрузка была ниже, чем при стандартном тренировочном беге, она подходила довольно близко к «медленному бегу на длинные дистанции». Хорошо тренированное подразделение на пике формы могло держать такой темп два или три часа. Что давало ББС радиус действия примерно в шестьдесят миль при использовании той же самой техники бега. Разница состояла лишь в том, что обычное подразделение выполняло «медленный бег на длинные дистанции», как правило, в спортивной форме, а ББС проделывали то же самое в боевой броне.

На этот раз преодолеть предстояло сравнительно короткую дистанцию. Не только рота «Браво», но и весь батальон, построившись в колонну по четыре, бежал по Седьмой улице в центре округа Колумбия под ритмы композиции Харта «Crazy on You». Пока они бежали, Дункану нужно было беспокоиться только о координации действий артиллерии двух корпусов.

– Статус.

Голос на другом конце звучал холодно и отстраненно. Мощный Мышь явно пребывал в своем трансе перед сражением.

– Хороший.

Кратко не по причине сбившегося от бега дыхания. Он почти и не вспотел. Но это все, что Старику надо было знать. Все, что он хотел знать.

– Сколько?

Ну, как обычно.

– Три батальона Один-Пять-Пять и отдельные минометы.

Ответа не последовало, и Дункан понял, что Старик отключился. Ну и хорошо. Стволы в наличии имелись, но он все еще сколачивал план, пальцы летали по виртуальной карте. Каждое положительно ответившее подразделение, способное вести огонь, высвечивалось в виде иконки вдоль боковой стороны карты. Перетаскивание иконки на точку цели вызывало диалог с вопросами о типе и количестве огня. После определения первых другим подразделениям, нацеленным на то же место, по умолчанию присваивались те же исходные установки. Это был простой метод составления плана ведения огня, но разработанному Стариком сложному плану требовалось несколько отдельных планов артиллерийского огня и с учетом меняющейся обстановки утрясание всех деталей занимало много времени, но он продолжал его сколачивать. Под бой барабанов.

* * *

– Ганни!

– Да, сэр.

Сержант обогнул строй, когда они миновали здание «MCI». Он наращивал скорость, увеличив частоту и удлинив прыжки, чтобы добраться до первых рядов. На практически пустой улице он разогнался почти до пятидесяти миль в час. Передовой отряд настоящих бегунов выдвинулся вперед запечатать выход с эспланады, предотвращая общее отступление по этому маршруту. Но он должен был добраться до эспланады раньше батальона. Ему нужно было поговорить по душам с парой подразделений. Сержант первого класса Кларк сотворил чудо, упорядочив бардак на эспланаде, но это была только организация. Некоторые из подразделений хотели остановиться и драться. Но большинство снова драпало. Он нацелился на некоторые, игравшие критическую роль в плане. Если он не сможет заставить их остановиться и сделать свое дело, Старик может спокойно выбросить полотенце.

– Статус.

Капитан снова пребывал на четвертом уровне. Не то чтобы кому-то надо было его защищать или следить, чтобы он не свалился в канаву, в состоянии транса он реагировал быстрее, чем когда находился «здесь». Просто было немного не по себе слышать голос, эмоций в котором звучало не больше, чем у нового ПИРа.

– Поторапливаюсь Они не хотят разворачиваться вперед.

– Надавите. Приведите несколько подразделений к «Уотергейту». Любые подразделения. Как угодно.

Паппас проглотил вздох.

– Есть, сэр.

Спорить смысла не было; он знал и план, и что для него требовалось. Но выполнять план – это совсем другое. Одной ногой он наступил на крышу «мерседеса» и соскочил с него, еще больше увеличивая скорость. Чтобы пригнать кого-нибудь к «Гейту», ему придется на кого-то наступить. Придется применить к кому-то меры прямого воздействия. На чертовой эспланаде царило смятение. Послины были готовы хлынуть вперед. Это будет бойня.

* * *

Ардан’аат рычал.

– Этот ничтожный мост перемешал все наши отряды! Все воинство лезет вперед без всякого порядка! Понадобится вечность, чтобы его восстановить!

Он отплыл на своем тенаре в сторону, приглядывая, как его младшие кессентай пытаются перестроить оолт’ондар. Его собственные оолт’ос также находились где-то в этой массе, но они его найдут. Большинство прошли с ним по многим мирам. Они найдут его хоть в аду.

– Ну, по крайней мере у нас есть мост, – сказал Кеналлуриал, фыркнув.

Кеналлай поднял гребень, чтобы предотвратить новую склоку.

– Мы здесь слишком открыты, – сказал он прямо перед тем, как по оолту южнее прошла волна взрывов. Небольших, со слабыми зарядами. Но она убила нескольких оолт’ос на месте, других добили и отправили на разделку.

Кипевший энергией юный командир отмахнулся от взрывов.

– Стрельба ведется с места рядом с той структурой, – сказал он, указывая на отдаленный обелиск позади них. – Она неприцельная. Треши не могут пря…

Его грудь взорвалась желтым, когда пуля пятидесятого калибра пробила нервный ствол и вышла из груди наружу.

Голова юного кессентая взметнулась вверх, изо рта и ноздрей хлынула желтая кровь. Он завалился на органы управления тенара, его когти скребли по ним, пока он пытался что-то сказать. Крокодиловый рот, казалось, прошептал первые слоги имени его господина, отца и учителя, затем он выскользнул из люльки на истерзанную землю, его горящие глаза потухли и остекленели.

Сенсоры полудюжины тенаров завизжали, оружие автоматически повернулось к источнику огня. Они извергли смесь когерентного света, релятивистских снарядов и концентрированной плазмы. Угол Монумента покрылся выбоинами, тяжелое оружие поливало огнем место, из которого кто-то осмелился лишить жизни бого-короля. Через мгновение к ним присоединились сначала десятки, потом сотни нормалов и повели огонь по тому месту, куда стреляли их божества.

Из всей этой орды не стрелял только один. Кеналлай сидел в своем неподвижном тенаре и смотрел на тело своего эсон’антая. Когда огонь ослаб, оолт’ос подошли начать разделку, но он поднял руку вверх.

Наконец-то, наконец-то он понял трешей, и ему стало страшно. Внезапно он задался вопросом, а не было ли иного, лучшего способа, чем сделать ужин из вот такого. И даже не особый ужин, а так, просто кусок в рационе. Разве не было чего-то еще в таком, как этот выдающийся кессентай? Чего-то, что продолжало существовать и после того момента, как его пронзил кусочек металла, пущенного трижды Фистнал трешкрином? Не было чего-то, что продолжало жить?

И он наконец-то понял еще кое-что. Когда-то где-то кто-то из Воинства ощутил то же, что и он. Ощутил по отношению к эсон’антаю, к любимому товарищу, к любимому врагу. И боролся за изменение. За частицу традиции, которая приподнималась над беспрерывным циклом покорения и ома’адар. За что-то более высокое.

Он никогда не чувствовал этого позыва. Но теперь он его понял. Наконец-то понял.

Он наклонился и выдернул из-под ног древко. На каждого кессентая приходилось только одно, в соответствии с традицией. Некоторые давали их еще мастерами разведчиков. Большинство отдавали их, в то или иное время. Три были даны во время долгого перехода к этому дьявольскому месту. Но не им. Раньше он не понимал потребности. Теперь понял. Наконец. Он наконец понял своего сына, который отдал свое на опаленной пустоши первой завоеванной территории этой проклятой планеты. Этой трижды проклятой, да не будет никогда помянуто ее имя, гнусной, гнусной планетки.

И он наконец-то понял трешей. И ощутил страх. Потому что они чувствовали это при каждой смерти. Для трешкринов все собранные треши, вся пропавшие треши, все живые треши были Кессаналт. Все до единого. И каждый трешкрин чувствовал сейчас такой же гнев, как и он. Вспышкой ужаса на него сошло внезапное озарение, как же они ошиблись, высадившись на этот бело-голубой шар.

– Мы обречены, – прошептал он и бросил древко на тело. Он посмотрел на оолт’ос. Они были из его личного оолта и все довольно сообразительные. Они смогут выполнить инструкции.

– Отнесите его на тот холм. – Он показал рукой, чтобы они ясно поняли, какой холм он имел в виду. – Положите его на груду трешкринов, которые лежат на вершине. Возьмите древко. Возвращайтесь обратно сюда, когда закончите.

Ардан’аат подошел вплотную на своем теноре.

– Нам нужно двигаться. – Он указал на отдаленный обелиск. – Того мы убили, но будет еще больше.

Кеналлай повернулся к старшему кессентаю. Командир не ожидал от него того же внезапного изменения, которое произошло с ним. Его не озарило предвидение.

– Ты представляешь себе, какую полную неудачу мы потерпели?

Ардан’аат даже не повернул головы. Но дернувшийся гребень выдал его дискомфорт.

– Я никогда не ожидал, что ты отдашь древко, – неопределенно сказал он.

Кеналлай раздул ноздри, соглашаясь.

– Ну, я это сделал. И скажу тебе вот что. Мы попали в гнездо грата. И спасения нет.

Ардан’аат глубоко вздохнул:

– Я дам тебе момент на решение. Потом ты или воюешь, или уходишь в тыл.

Кеналлай распушил гребень в приступе черного юмора.

– Ты идиот. Тыла нет. Я пойду воевать – с тобой или без тебя. И будь прокляты твои угрозы. Но это потому, что нам некуда отступать! Это конец! В этом проклятом здании у нас зарывшиеся, словно абаты, треши, – продолжал он, махнув на Монумент у себя за спиной. – С юга у нас сила, которая истребила войско там, и перед нами эта сила здесь, пока воинство тонкой струйкой просачивается через реку. Мы фуссирто уут !

Ардан’аат пренебрежительно отмахнулся.

– Учение этого молодого болвана размягчило тебя.

Он сделал жест в сторону увенчанного обелиском пригорка.

– Их мало, и они уже бегут.

Сенсоры снова взвизгнули, и в своем тенаре поник следующий бого-король. На этот раз полоса огня пропахала курган с одного конца до другого, изъязвив переднюю часть обелиска. Но даже когда огонь вгрызался в сооружение, на Комплексе Организации Американских Государств засветилась еще одна опасная точка. И другая на здании Института Сельского Хозяйства. Затем взрыв первой стодвадцатимиллиметровой мины расшвырял группу оолт’ос.