Текст книги "Укрощение забвения. Старение тела и страх перед одряхлением в японском массовом сознании"

Часть I
О старом и новом

Глава 2
«Инака»

Чуть менее чем в трех часах езды на скоростном поезде к северу от Токио находятся два небольших по японским меркам города Эсаси и Мидзусава с населением около 35 000 и 60 000 человек соответственно. Расположенная между центрами двух городов станция Мидзусава-Эсаси, на которую прибывают сверхскоростные поезда, кажется далекой от суеты Токио. С трех сторон она окружена рисовыми полями, с четвертой же располагается горный хребет, отделяющий внутреннюю часть страны от прибрежной префектуры Иватэ. На станции есть небольшой музей ремесел, в котором представлена местная мебель и, прежде всего, образцы чугунной посуды, которой Мидзусава славится во всем регионе. Прямо перед станцией установлен образец местного ремесленного искусства – огромный чугунный чайник, более 6 футов (1,8 м) в высоту. Рядом – небольшой магазин, в котором продаются отлитые из чугуна сувениры: чайники, пресс-папье и колокольчики. Летом на местном железнодорожном вокзале в центре Мидзусавы без конца звенят под дуновением легкого ветерка с платформы сотни таких колокольчиков.

Примерно в пятнадцати минутах езды на такси к северу находится гораздо меньший город, расположенный на пересечении рек Исава и Китаками и известный под названием Канегасаки (рис. 2.1 и 2.2). Коренные жители, которые когда-то населяли Канегасаки, назывались Эдзо. Эти люди были вытеснены приходом с юга народа Ямато (около 1700 года до настоящего времени).

Рис. 2.1. Расположение Канегасаки в Японии и префектуре Иватэ

Название города прослеживается до 1051 года и связано с замком, стоявшим в том месте, где когда-то плотина отводила поток воды из реки Китаками для прохождения и швартовки судов. Ранняя история замка и плотины неясна, но примерно на рубеже XIV века по завершении периода гражданских беспорядков в этом районе уезд Исава, в котором расположен Канегасаки, стал частью расположенной в Сендае территории рода Датэ [Brown 1979: 82–83]. В 1644 году вассалы рода Датэ во главе с семьей Омати переселились в Канегасаки и заняли замок, а вокруг него построили общину самураев. На границе между территорией Датэ и территорией Нанбу на севере они установили ворота и контролировали торговые пути, которые шли по реке.

Рис. 2.2. Уезд Исава в префектуре Иватэ с изображением мест, связанных с Канегасаки и Мидзусавой

Семья Омати занимала замок в течение девяти поколений до Реставрации Мэйдзи (1868 год), вскоре после которой он был разрушен. В 1889 году бывшие деревни Нисинэ и Микадзири объединились в деревню Канегасаки, которая в 1925 году получила статус города. Двадцать девять лет спустя, через год после принятия Национального закона 1953 года о содействии объединению городских поселений, район Рокухара на севере отделился от города Китаками и был включен в состав Канегасаки. Наконец, в 1955 году частью города стала деревня Нагаока на востоке, и с тех пор его границы остаются неизменными.

Направляясь в Канегасаки, можно проехать по объездному участку Национальной трассы № 4 (известной среди местных жителей просто как «объездная дорога»), которая обходит центр города Мидзусава. Вдоль объездной дороги расположено несколько салонов «патинко» (pachinko), украшенных характерными мигающими неоновыми вывесками розового, зеленого, синего и желтого цвета, в которых люди играют в игру, отличающуюся от пинбола только тем, что это азартная игра. Салоны «патинко» можно найти по всей Японии, так как игра чрезвычайно популярна, и нередко люди тратят на нее довольно много денег. Один местный житель в беседе рассказал, что он тратит на «патинко» около 50 000[5]5
  Учитывая регулярно меняющийся обменный курс доллара США к иене, при упоминании валюты я буду использовать в этой книге только иену. В 1995–1996 годах обменный курс колебался в районе 100 иен за 1 доллар. Таким образом, 50 000 иен равнялись примерно 500 долларам США.


[Закрыть] иен в неделю (сумма проигрыша или выигрыша, конечно, варьируется).

По состоянию на 1996 год среди других развлекательных учреждений города наличествуют боулинг (с пристроенным залом «патинко»), Kentucky Fried Chicken, McDonalds, MOS Burger (сеть японских ресторанов, продающих гамбургеры) и несколько других ресторанов. Есть две гостиницы, горячий источник и видеопрокат, который, как и большинство видеомагазинов в Японии, предлагает в основном порнографические фильмы. Территория города усеяна многочисленными автосалонами, также в нем есть магазины сельскохозяйственной техники, компьютерный магазин, два крупных дисконтных магазина электроники (в которых также продаются персональные компьютеры), супермаркет и четыре больших дисконтных магазина с товарами для дома и сада. Два из них к 1998 году закрылись. Объездная дорога всегда настолько переполнена автомобильным и грузовым транспортом, что на многих ее участках образовались глубокие колеи, протертые колесами слишком большого количества перегруженных грузовиков.

Направившись по объездной дороге на север, всего через несколько минут можно свернуть на старую трассу № 4, которая проходит прямо через центр Канегасаки и которую пятнадцать лет назад заменили другой объездной, призванной перенаправить движение грузовиков из центра города. Старая трасса № 4 очень отличается от объездных дорог, строящихся поверх имевшихся до этого. По ее сторонам расположились фермерские дома и рисовые поля. Если бы не отсутствие соломенных крыш, повсеместное распространение алюминиевого сайдинга и асфальт, она выглядела бы почти так же, как пятьдесят или даже сто лет назад. До самого въезда в Канегасаки на ней отсутствуют неоновые вывески, отели и практически нет магазинов.

По этой дороге заметно, что во многом она далека от сельской Японии прошлого. Практически во всех встречающихся по пути домах на крышах установлены спутниковые антенны, возле многих припаркованы дорогие полноприводные автомобили. Ближе к северной оконечности Мидзусавы, прямо перед въездом в Канегасаки, находится новый археологический музей, посвященный собранию и экспозиции черепков от посуды и других предметов, которые были выкопаны археологами в последние годы. Это результат значительного интереса к местной истории, который вызвал в регионе своего рода археологический бум.

Длинный мост через реку Исава отделяет Канегасаки от Мидзусавы и в некотором смысле отделяет не только географически, поскольку, несмотря на то что под сельское хозяйство в Мидзу-саве отведена значительная площадь, это настоящий город, наполненный городской атмосферой. Здесь есть несколько французских ресторанов, многочисленные бары и караоке для развлечения, и даже небольшой клуб, посвященный джазовой музыке. Вечером его владелец открывает свое заведение и включает музыку из своей огромной коллекции джазовых пластинок. По крайней мере раз в месяц местные музыканты дают живые джазовые концерты, которые иногда превращаются в джем-сейшен, когда другие местные музыканты заглядывают в клуб, чтобы присоединиться к выступлению или просто послушать. До недавнего времени в центре Мидзусавы работало два больших универмага, а также был активен обширный торговый район (описанный ранее) вдоль объездной дороги. Однако летом 1998 года один из этих универмагов закрылся, а несколько небольших магазинов переехали на объездную. Эти изменения в значительной степени оказались обусловлены слабостью экономики Японии на протяжении большей части 1990-х годов.

Канегасаки, напротив, лишен удобств, связанных с городской жизнью, и, на первый взгляд, более четко воплощает шаблонные образы сельского, аграрного общества. Сельскохозяйственный кооператив (JA) занимает большую площадь в его центре, а фермерские пикапы можно встретить по всему городу. Из общей площади 179,77 квадратных километров 30,94 занимают рисовые поля, 20,46 – другие сельскохозяйственные угодья (в частности, отданные под молочное животноводство), 47,82 – горы и леса, 0,95 – болота, 5,67 – земли так называемого многоцелевого использования,12,23 – открытые поля и 5,70 – территории населенных пунктов.

Тем не менее даже с учетом доминирующей роли сельского хозяйства этот город трудно назвать чисто сельскохозяйственным по своей природе. Как описывает Доре, район вокруг Синохаты, Канегасаки и его окрестности демонстрируют сочетание сельских и городских, сельскохозяйственных и промышленных черт [Dore 1978]. Пятьдесят два квадратных километра городской территории классифицируются как «прочие» и включают в себя крупный промышленный парк с предприятием по производству полупроводников, фармацевтической компанией и заводом по производству автомобилей. Эти промышленные объекты влияют на сельскохозяйственную часть жизни города, поскольку привлекают новых жителей, которые не имеют ни отношения к сельскому хозяйству, ни интереса к нему. Они также предоставляют работу местной молодежи, что позволяет последней оставаться в Канегасаки. Фактически Канегасаки является показательным примером индустриализации сельских районов, происходившей по всей Японии и частично являвшейся попыткой местных органов власти остановить сопровождавший экономический рост с 1950-х годов отток из этих районов молодой рабочей силы [Knight 1994а: 636].

Несмотря на рост промышленности в городе, Канегасаки во многом кажется более спокойным и приземленным, чем обычные японские города. Для людей здесь вполне обычно заглядывать к соседям и проводить послеобеденные часы в беседах за чаем с пирожными. Когда фермеры отправляются работать на рисовые поля, они, как правило, останавливают свои грузовики прямо на дороге, не сворачивая на обочину. И часто у обочины можно увидеть группы пожилых женщин, которые сидят и болтают, иногда часами.

За мостом старая трасса № 4 становится «главной улицей города», где магазины и дома стоят по обеим сторонам дороги вплотную друг к другу на протяжении примерно одного километра. Большинство зданий в центре города двухэтажные и обшиты белым или другим светлым алюминиевым сайдингом. Осевшая сажа от выхлопных газов проезжающих легковых и грузовых автомобилей придает всей территории несколько обветшалый вид. Как правило, в домах есть витрины на уровне улицы и жилые помещения в задней части и на верхних этажах, где живут семьи владельцев магазинов. Изредка попадаются здания с пустыми витринами, разбитыми окнами и старыми рекламными плакатами, выгоревшими за годы пребывания на солнце.

Центр Канегасаки во многом выглядит так же, как на фотографиях, сделанных в начале XX века. Главная улица сегодня заасфальтирована и имеет ливневые стоки, но ширина ее осталась той же, что и семьдесят лет назад. Если присмотреться, под современным алюминиевым сайдингом, закрывающим отделку их стен и деревянные каркасы, обнаруживаются фрагменты зданий эпохи Мэйдзи (1868–1912) и Тайсё (1912–1926). Несколько старых зданий практически не изменились, в том числе дом, в котором живет мать мэра, – вот только дерево, использовавшееся при его постройке, посерело, а использовавшиеся десятилетиями и редко ремонтировавшиеся решетки сломались.

На главной улице расположены три магазина велосипедов, четыре алкомаркета, два магазина электроники и бытовой техники, две химчистки, два банка, аптека, магазин косметики, два магазина одежды, предназначенной в основном для женщин, лавка портного, ресторан, обувной магазин и четыре парикмахерские. Есть также две частные больницы, которые обслуживают пожилых жителей центра города, ограниченных в передвижении, поскольку они не водят машину. Прогуливаясь по главной и нескольким другим улицам города, на которых располагаются коммерческие предприятия, трудно не заметить преобладание алкомаркетов и парикмахерских. На середине главной улицы две конкурирующие парикмахерские разделены всего одним зданием, а менее чем в пятидесяти метрах по дороге есть еще две.

Еще один типичный для города магазин лучше всего можно описать как совмещенный с закусочной продуктовый магазинчик, хотя в Соединенных Штатах, говоря о «продуктовом магазине», имеешь в виду помещение значительно больших размеров, чем описанные здесь. В этих магазинах обычно очень ограниченные запасы и небольшой ассортимент товаров, включающий в себя чипсы, конфеты, напитки и мороженое. Иногда в них также продаются предметы домашнего обихода, такие как чистящие средства, шампуни или даже одноразовые подгузники. Два таких магазина на главной улице расположены бок о бок, а в одном из них также продается саке, и семья хозяина владеет этим магазином уже более века. Эти магазинчики почти ничем не отличаются друг от друга; следующий отрывок из полевых заметок описывает типичный пример такого помещения:

Чтобы попасть в магазин, нужно пройти через стеклянную раздвижную дверь. Внутри ненамного теплее, чем снаружи, так как, несмотря на зиму, помещение не отапливается. Пол из неровного бетона, и судя по пятнам, когда-то он был окрашен в красный цвет. Свет не горит, поэтому в помещении очень темно. В центре комнаты несколько низких столиков, на которых разложена всякая всячина, в том числе чипсы и конфеты. Вдоль стены расположены полки с коробками хозяйственного мыла и несколькими упаковками памперсов, на всех толстый слой пыли. Магазин пуст, но из-за занавески, закрывающей проход в задней стене магазина, доносится по радио музыка «энка» (епка)[6]6
  Энка – это музыкальный жанр, напоминающий музыку кантри в Соединенных Штатах. Он довольно популярен среди пожилых людей.


[Закрыть]. Я говорю: «Гомэн кудасай» (gomen kudasai)[7]7
  «Извините, пожалуйста» – вежливое приветствие на японском языке. – Примеч. пер.


[Закрыть], – но ответа нет.

Повторяю приветствие, но ответа по-прежнему нет. Я подхожу ближе к занавеске и заглядываю в заднюю комнату с татами. Там я замечаю «котацу» и чьи-то ноги под одеялом (kotatsu, низкий столик со стеганым покрывалом по краям и электронагревателем, прикрепленным к нижней части столешницы, – иногда используется керосиновый обогреватель, который помещают в углубление под столом, – для того чтобы греть ноги зимой). Я снова здороваюсь, ноги начинают двигаться, и через минуту или около того из-за занавески выходит сгорбленная старуха ростом около четырех с половиной футов[8]8
  1,37 метра. – Примеч. пер.


[Закрыть]. На ней темная одежда пурпурного и серого цветов, надетая в несколько слоев. Она улыбается, показывая два передних золотых зуба, и говорит, что сегодня очень холодно [Полевые заметки от 27 января 1996 г.].

В такие магазинчики обычно заходят только два-три покупателя за целый день, и торговля немного оживляется во время каникул у тех немногих детей, которые живут в этом районе. Такие минимаркеты неизменно принадлежат пожилым мужчинам или женщинам, которые проводят большую часть времени в задней комнате, смотря телевизор, слушая радио или дремля. Хозяин выходит в зал только тогда, когда это необходимо, чтобы помочь покупателю, получить доставленный товар или встретить друга, заглянувшего за чаем и соленьями. Поскольку покупателей немного, магазин не дает особой прибавки к основному доходу хозяев (пенсии), но пожилые владельцы магазинов, такие как описанная ранее женщина, относятся к этому спокойно, потому что предпочитают медленный темп жизни. Многие из них живут в семьях, состоящих из нескольких поколений, и по крайней мере один из детей или внуков занимается бизнесом или работает в правительстве и зарабатывает достаточно, чтобы покрывать потребности домашнего хозяйства. Таким образом, деньги, полученные от продажи того или иного товара в магазине, – это не более чем карманные деньги для тех, кто проводит свои дни, сидя в задней комнате. На самом деле, содержание таких семейных магазинов (или рисовых полей в случае фермерских хозяйств) – не столько вопрос дохода, сколько вопрос поддержания преемственности в деятельности домохозяйства. Зарабатывание денег часто имеет мало отношения к причинам, по которым такие магазины продолжают работать (см. главу 3).

Вдоль главной улицы по центру города, сотрясая фундаменты зданий, постоянно громыхают большие грузовики. Эти грузовики настолько мощные, что во время беседы в гостиной одного местного жителя мне показалось, что началось землетрясение, хотя на самом деле просто по дороге проехал большой самосвал. В отличие от соседней Мидзусавы, здесь нет платных парковок, гаражей, парковочных мест для велосипедов или мотороллеров и мало места для прогулок, поэтому жители не слишком любят ходить за покупками, особенно зимой, когда улицы покрыты льдом. В результате парковка перед банком в центре города часто используется теми, у кого есть другие дела на главной улице и кто игнорирует знаки, запрещающие оставлять на парковке машину, если ее владелец не направляется в банк.

В нескольких метрах слева от банка расположена большая широкая дорога на север, построенная после сноса нескольких зданий в то время, когда я проводил полевые исследования. На этой дороге широкие гранитные тротуары и железные скамейки, а также пункт международной телефонной связи. Дорога ведет к новому зданию администрации города и была построена вскоре после его открытия. Администрация города представляет собой впечатляющее сооружение, возведенное вместо старого и ветхого здания, которое затем было снесено. Это сооружение имеет богатую обстановку внутри и доминирует над окружающими постройками своей 46-метровой колокольней (в полдень мелодичный перезвон колоколов воспроизводит популярную мелодию Camptown Races), на которой со всех четырех сторон изображен символ города. За три дня, пока здание было открыто для публики перед тем, как его заняли государственные служащие, его посетило около трех тысяч жителей, и большинству из них понравился размах и изысканные детали интерьера, такие как темные деревянные панели во многих офисах.

Примерно в сотне метров от дороги, ведущей к зданию администрации, главная улица застроена преимущественно жилыми домами. Среди них есть несколько магазинов, но они довольно быстро уступают место обычному жилью. Пройдя немного дальше, вы доходите до автозаправочной станции, за которой начинаются рисовые поля. Хотя большинство торговых точек расположено вдоль главной улицы, по дороге к железнодорожной станции также есть несколько магазинов. На 200-метровой дороге, где преобладают здания, имеющие отношение к местному Сельскохозяйственному кооперативу, есть несколько парикмахерских и единственный бакалейный магазин в центре города. До 1996 года в городе был еще один, более крупный бакалейный магазин, но он закрылся по причине кризиса. В районе между зданием администрации и вокзалом, на расстоянии около трехсот метров (от соединяющей их линии) находится еще одна дорога, вдоль которой расположены несколько караоке-баров, пара ресторанов и, конечно же, парикмахерские и винно-водочные магазины.

Когда вы идете по главной улице города или любой другой улице, отходящей от нее, в глаза немедленно бросается преобладание пожилых и кажущееся отсутствие молодых людей и детей – факт, который часто отмечают многие жители города. Мужчины и женщины, которым на вид можно дать от шестидесяти до восьмидесяти лет, занимаясь своими повседневными делами, ходят пешком или едут на велосипедах или мотороллерах из одного места в другое. Кто-то ждет на остановке автобус, чтобы поехать в соседние города за покупками или посетить больницы. Некоторые идут по улице, неся в сумке, перекинутой через плечо, гейтбольный молоток (гейтбол – это игра, которая будет описана далее), или стоят возле магазинов, беседуя с соседями. Одна из самых поразительных достопримечательностей главной улицы города – это большое количество пожилых женщин, обычно в возрасте от семидесяти лет и старше, согнувшихся под углом девяносто градусов и изо всех сил пытающихся поднять голову так, чтобы видеть, куда они идут. Другие пожилые женщины, способные стоять прямо, испытывают трудности при ходьбе из-за сильно искривленных ног. Местные жители считают, что такое их состояние связано с тяжелой работой часами в наклонном положении на рисовых полях или в огородах либо с суровым условиями, в которых многие оказались после окончания Второй мировой войны. Местные врачи связывают это с артритом и остеопорозом, вызванными дефицитом питательных веществ после войны и непосильным сельскохозяйственным трудом.

Иногда пожилые женщины пользуются четырехколесными «ходунками», довольно популярными в Японии и предназначенными специально для пожилых людей, которым трудно передвигаться, при этом мужчины редко ими пользуются. Такие «ходунки» снабжены корзинкой для нужных мелочей или покупок, если владелица зашла в магазин, а на крышку корзины можно присесть, чтобы отдохнуть.

Канегасаки – это место, которое, по мнению многих, не поспевает за современностью. Люди в соседних городах иногда отмечают, что Канегасаки словно находится в собственном мире, как будто модели поведения и даже используемый здесь диалект несколько другие (старомодные и вышедшие из употребления), нежели, скажем, в Мидзусаве или Китаками. В самом деле, прогуливаясь по главной улице, чувствуешь, что попал в прошлое, и видишь образ жизни, который начинает меняться под влиянием таких факторов, как появление в соседних городах все новых и новых супермаркетов и дисконтных магазинов, которые отнимают у местных торговцев прибыль. Но зрительные впечатления – не единственный признак того, что это место так или иначе брошено на произвол судьбы.

Из-за демографических изменений поколения людей, родившихся в Японии до и после войны, оказались в определенной степени разделены географически, при этом большая часть пожилых людей живет в менее урбанизированных условиях.

Это справедливо как для разных префектур, так и в пределах одной префектуры. В 1990 году доля населения старше шестидесяти пяти лет (далее именуемого «пожилым населением», как его называют в Японии) в префектуре Иватэ составляла 14,52 %, а в префектуре Акита – 15,61 %. Ожидается, что к 2010 году эти показатели возрастут до 26,01 % и 28,51 % соответственно. Это сопоставимо с преимущественно урбанизированными префектурами, такими как Тиба, где пожилое население составляло 9 % в 1990 году и выросло до 18,07 % в 2010 году, и Токио, где те же показатели составляли 10,49 % в 1990 году и 21,39 % в 2010 году. В 1990 году в некоторых частях Японии имелось несколько сельских префектур, которые уже тогда преодолели 20-процентную отметку численности пожилого населения, при этом в масштабах страны такой уровень прогнозировали лишь к 2010 году [Zenkoku shakaifukushi kyogikai 1995: 40].

Внутри префектур такое распределение населения также заметно. В префектуре Иватэ по состоянию на 1994 год пожилые люди составляли 17,8 % населения. При этом пожилое население Мориоки, административного центра префектуры, составляло 12,3 % на фоне отдаленных деревень, поселков и городков, таких как Канегасаки (18,2 %) или Эсаси (22,5 %). Самый большой процент пожилого населения проживает в горных районах, среди них самый высокий показатель у одной из тамошних деревень (Каваи-мура) – 26,5 %. В тридцати четырех из шестидесяти восьми городов, поселков и деревень, составляющих префектуру Иватэ, по состоянию на 1994 год более 20 % населения было старше шестидесяти пяти лет [Iwate Prefecture 1995: 106].

Судя по этим данным, в менее урбанизированных районах число пожилых людей часто соразмерно больше, чем в городах. Причиной такой сегрегации населения является стремление молодых людей уезжать в поисках работы и образования из районов, связанных с сельским укладом жизни.

Уже много лет в Японии происходит миграция населения внутри префектур и между ними. Наиболее яркий пример, иллюстрирующий это явление, – «санкин котай» Rankin kotai), система посменного прибытия самураев и их семей в Эдо (современный Токио) из их родных владений в эпоху правления династии Токугава (1600–1867). При этом перемена мест не стала привилегией исключительно высших классов, несмотря на то что она ограничивалась государственной политикой, затруднявшей миграции, особенно для семей. В своих тематических исследованиях деревень Хэнли и Ямамура обнаружили, что семейная миграция не играла значительной роли в росте населения изучаемых ими конкретных населенных пунктов. Тем не менее временная миграция людей, обычно для работы на основе годового договора в соседней деревне или крупном городе, играла важную роль в структуре перемещения населения [Hanley Yamamura 1977:254]. Временный отъезд неженатых мужчин и незамужних женщин для работы в соседних районах в качестве подмастерьев был обычным явлением для людей в возрасте от 15 до 30 лет, при этом главы домохозяйств также временно переезжали за пределы своих родных деревень по экономическим причинам – эта практика известна как «декасэги» (dekasegi) [Там же: 254–255]. К XVIII веку миграция из фермерских деревень в префектуре Окаяма, например, оказалась настолько значительной, что власти области приняли ограничительные меры, призванные остановить исход населения из сельскохозяйственных районов [Там же: 255]. Незаконная миграция без регистрации была обычным явлением, и поэтому определение имевших место моделей миграции периода Токугава затруднено.

В эпоху Мэйдзи под влиянием высокого уровня рождаемости и структуры родства по отцовской линии сформировалась ситуация, при которой миграция сельского населения в города росла по мере промышленного расширения последних и появления новых экономических возможностей [Fukurai 1991: 31]. События на тихоокеанском театре военных действий повлекли за собой правовые и политические изменения, ослабившие власть землевладельцев, и еще больше ускорили движение населения, освободив привязанных к земле долгами арендаторов, в результате чего увеличился отток крестьян из сельских районов в городские [Там же: 41]. Экономический рост 1950-1960-х годах стимулировал эту миграционную модель. До 1970-х годов миграция из сельской местности в города была нормой, при этом центром притяжения являлся Токио.

В 1970-х годах получила развитие так называемая модель J-turn[9]9
  «Разворот на 180 градусов» – модель миграции, когда люди, переехавшие из сельской местности в город, снова переезжают в сельские районы, но не туда, откуда прибыли изначально, – Примеч. пер.


[Закрыть], в соответствии с которой люди начали переезжать из городских центров в пригороды по мере экономического роста в последних [Там же]. Дальнейшее развитие индустриальных районов, отчасти поддерживаемое государственными субсидиями, направленными на поощрение сельской промышленности [Knight 1994b], создало возможности размещать предприятия значительно дальше от городов. Сегодня миграция между префектурами больше не направлена преимущественно из сельской местности в город [Fukurai 1991]. Напротив, как указывает Фукураи, усиливаются обратные тенденции, когда люди перемещаются между префектурами, которые обычно считаются сельскими районами (например, Иватэ в регионе Тохоку). Это особенно актуально в отношении неквалифицированных рабочих, которые переезжают в поисках стабильной работы [Там же: 42].

Такой исторический сдвиг в моделях миграции отчетливо виден в Канегасаки (табл. 2.1). На протяжении 1960-1970-х годов характерной чертой структуры миграции было преобладание оттока населения над притоком. Фактически сальдо миграции за 1960–1970 годы, например, демонстрировало убыль в количестве 3968 человек.

К середине 1970-х ситуация существенно изменилась.

Если мы рассмотрим годы с 1975-го по 1985-й (включительно), чистый прирост населения в результате иммиграции составил всего 593 человека. И все же в то время как с начала 1980-х годов приток населения значительно увеличился, отток на протяжении всего периода оставался практически неизменным. С 1960 по 1970 год среднегодовое число уехавших составляло 869 человек, а с 1975 по 1985 год – 755 человек.

Таблица 2.1. Отток, приток населения и сальдо миграции в Канегасаки в 1955–1995 гг.

(данные предоставлены администрацией города Канегасаки)

В Японии префектуры с наибольшей чистой убылью на душу населения расположены на периферии северных и южных районов (Аомори, Иватэ, Нагасаки и Окинава). Миграция, как правило, очень избирательна в плане возраста; миграция между префектурами по всей Японии наиболее высока в возрастной группе 15–19 лет [Liaw 1992:327–331]. Такие удаленные от столицы районы, как Иватэ, особенно подвержены убыли населения, поскольку молодые люди в поисках образования и лучших возможностей для трудоустройства направляются к региональным полюсам роста, например в город Сендай в регионе Тохоку с населением около миллиона человек или в Токио.

Модель миграции в Канегасаки характерна тем, что многие уезжающие – очень молодые люди, хотя, по данным реестра населения, возраст, в котором люди покидают город, варьируется от 20 до 25 лет. На рис. 2.3 представлена пирамида населения Канегасаки во время полевых исследований в 1995 году. Сразу бросается в глаза заметное сокращение численности населения в возрасте от 20 до 35 лет. Это может отчасти вводить в заблуждение, потому что многие люди фактически уезжают из города после окончания средней школы в возрасте 18–19 лет, но остаются в списке «косэки» (koseki, «семейный реестр») своих родителей и создают собственные «косэки» только после того, как начинают работать. В любом случае ясно, что младшая возрастная группа имеет тенденцию покидать Канегасаки после окончания средней школы, а вот возвращаются обычно люди либо в более старшем возрасте – либо вообще не возвращаются. В частности, старшие сыновья иногда приезжают назад, в родительский дом, после выхода на пенсию, чтобы стать главой семьи и обеспечить преемственность семейного предприятия. Приток населения возрастной группы 20–25 лет также имеет место, но в основном он связан с тем, что люди приезжают работать в промышленные районы. Эти люди живут в общежитиях, предоставленных работодателем, и через несколько лет переезжают в другое место.

Те, кто не возвращается, обычно не забирают родителей к себе в город. Кроме того, по причинам, которые будут обсуждаться позже, даже в тех случаях, когда дети предлагают родителям переехать к ним, старики, как правило, не желают переезжать. В результате оставшееся население состоит из пожилых людей, которые буквально «оставлены за бортом».