Текст книги "The X-files. Секретные материалы. Никому не доверяй (сборник)"

– Специальные агенты Дана Скалли и Фокс Малдер. Мы бы хотели поговорить с Ким.

Миссис Дункан кивнула и пригласила их в дом.

Сквозь окно кухни Скалли увидела на заднем дворе Ким. Та сидела на старых деревянных качелях, укутавшись в тяжелую, вероятнее всего, отцовскую куртку. В руках девочка держала чашку с каким-то горячим напитком. Пар от него поднимался вверх и бесследно исчезал на холодном ветру.

Миссис Дункан уставилась в окно. Скалли могла только предполагать, какие чувства терзали ее. Винила ли она Ким? Как старшая сестра она должна была присматривать за Бриони. Может, и не в такой формулировке, но отделаться от этих мыслей она едва ли могла. Вопросы. Сомнения. Сделала ли Ким все, что могла? Почему Ким не удержала Бриони дома? Почему? Почему? Почему?

– Миссис Дункан! – напомнила о себе Скалли.

Миссис Дункан вздрогнула, взглянув на них так, словно видела в первый раз.

– Можем ли мы поговорить с Ким?

– Вы можете попробовать, – ответила наконец миссис Дункан и снова повернулась к окну. Затем продолжила: – Нам всем тяжело. Она… изменилась. Ким всегда держалась отстраненно. Но теперь… – Она покачала головой. – Она почти не разговаривает. Только смотрит в лес.

Скалли и Малдер вышли во двор к Ким. Девушка раскачивалась на качелях, вновь и вновь слабо отталкиваясь ногой от земли.

– Ким?

Никакой реакции.

– Ким, – повторила Скалли. – Мы хотели бы задать тебе несколько вопросов.

– Зачем? – огрызнулась Ким. – У вас есть запись с моего телефона.

– Нас больше интересует, что случилось после того, как ты перестала снимать, – ответил Малдер.

Девочка повернулась к нему.

– В смысле? Ничего не произошло.

Малдер кивнул и посмотрел на серое небо, на выпавший снег, рассеянно пнул ногой сугроб и сказал:

– Просто на случай… если ты забыла о чем-то упомянуть. И что-то не вошло в рапорт.

Ким отвернулась и укуталась в куртку еще глубже.

– Все туда вошло. Я сбежала. Удирала из этого проклятого леса из всех сил. И бросила там сестру, спасая свою шкуру. А теперь оставьте меня в покое.

– Ким…

– Я сказала, оставьте меня в покое! – закричала в слезах девочка. – Почему вы вообще здесь? Идите и найдите ее! Найдите мою сестру и верните домой!

Ким спрыгнула с качелей и убежала в дом, хлопнув дверью. Скалли посмотрела на миссис Дункан, но та лишь беспомощно развела руками.

* * *

На выезде из города пошел наконец-то снег. Тяжелые мокрые хлопья падали тихо и торжественно, переливаясь белыми искрами в лучах фар.

Поворот к дому Макэллроя нашелся только со второй попытки, и, свернув наконец на нужную дорогу, Малдер поехал медленнее. Вскоре в свете фар показались густые заросли кустарника, будто нарочно посаженные так, чтобы нельзя было ничего за ними разглядеть.

– Не похоже, что тут любят гостей, – заметила Скалли.

Малдер кивнул.

– Один репортер явился сюда без приглашения. Еще в семидесятых дело было. Макэллрой привязал его к стулу и удерживал в плену дней пять.

Скалли повернулась к напарнику, пытаясь понять, насколько он серьезен. Трудно понять, когда он шутит.

– Почему его не арестовали?

– Репортер написал потом статью об этом. Получил Пулитцеровскую премию.

Они поехали дальше по разъезженной дороге, пока не добрались до удивительно современного дома, приютившегося в окружении высоких елей. Сквозь стеклянную переднюю часть дома можно было разглядеть гостиную. Удобные старые стулья, книжные шкафы вдоль стен, горящий камин. Телевизора нет. Редкость в наши дни, мысленно отметила Скалли.

Они вышли из машины, и Малдер постучал в дверь.

– Готовься, – предупредил он. – У него скверная репутация.

– Ты имеешь в виду, что нормальные люди не удерживают репортеров по пять дней в плену? Я поражена.

Дверь распахнулась. Скалли немедленно сделала шаг назад и достала пистолет.

– ФБР! Бросайте оружие!

Макэллрой стоял прямо перед ними. Из одежды на нем были только шорты, в зубах – самокрутка, а в руках – дробовик.

– Кто вы такие? – спросил он, щурясь от дыма.

– ФБР, – ответил Малдер. – Сэр, пожалуйста, опустите ружье.

– ФБР?

Малдер достал из кармана пальто удостоверение и продемонстрировал его Макэллрою. Тот хмуро посмотрел на него, но ружье прислонил к стене.

– Подумал, что вы очередные фанаты, – пробормотал он.

– Вы всегда так встречаете своих фанатов? – спросила Скалли, пряча пистолет в кобуру.

– Только самых верных. Тех, кто смог меня выследить.

Старик отвернулся от агентов и направился в дом. Скалли взглянула на Малдера.

Он пожал плечами, и они вошли.

* * *

Макэллрой привел их в кухню, где выяснилось, что приезд агентов отвлек его от приготовления молочного коктейля. Вернувшись, он продолжил занятие. Положив несколько ложек мороженого в чашу блендера, Макэллрой вылил туда же с полбутылки виски и нажал на кнопку включения. Затем плеснул из чаши в стакан и спросил:

– Попробуете?

– Мы на службе, – отказался Малдер.

– Ваше дело.

Макэллрой опустошил сразу полстакана, причмокнул и вздохнул:

– Хорошая штука.

– Мистер Макэллрой, мы хотели бы задать вам несколько вопросов, – начала Скалли.

– О чем?

– О пропавших девушках.

– О каких пропавших девушках? – Макэллрой выглядел озадаченным.

– Сэр, – сказала Скалли, стараясь сдержать раздражение. – Вы действительно не знаете, что происходит в вашем городе?

– В моем городе? Это не мой город. Я ненавижу это место.

– Тогда… почему вы здесь живете?

– Потому что здесь единственное место, где я могу писать. И я вырос здесь. Но это не значит, что мне тут нравится. Терпеть не могу этот город.

– Мистер Макэллрой, пропали три девушки, – сказал Малдер. – И горожане утверждают, что преступник – это Джеймс Каллум. Говорят, что ваши книги основаны на реальной истории о вампире, терроризировавшем город в пятидесятые. Говорят, что Джеймс Каллум на самом деле – настоящий.

Макэллрой покачал головой в отвращении.

– В этом городе полно идиотов. Я слышал, будто некоторые считают Каллума реальным, но я ничего не знаю о пропавших. Вы знаете, почему я решил написать «Сумрак»? Я хотел показать, что, какой бы глупой, бессмысленной ни была книга, все равно найдутся люди, желающие ее купить. Я написал ее в насмешку над современным обществом и безумной модой на развлечения. Над тем, как глупы нынешние подростки, и что они ведутся на любую чушь. Вампир – это метафора бессмысленного хлама, от которого мы зависим. Нам ведь как воздух нужны наши сплетни и развлечения круглые сутки. – Он хрипло засмеялся. – Да вот беда, оказалось, что современные подростки не знают, что такое сатира. Или ирония. Они купились на этот бред. Помешались от радости, будто я всерьез написал роман для них. – Он покачал раздраженно головой. – И раз уж они вообразили, что Каллум реален, то, стало быть, я своей цели достиг. Жаль, не тем путем, каким надеялся.

– Кажется, вы бы предпочли, чтобы ваша книга провалилась в продаже? – заметила Скалли.

– Не мелите чепухи. Я хотел добиться успеха. Но ради стоящей цели. Люди должны были понять, в чем соль. Книга была моим посланием ненависти ко всему лживому в сегодняшнем мире. Я презираю «Сумрак». Ненавижу эти книги всеми фибрами души. В них показано, как в современном обществе все прогнило. Бессмысленный треп выдается за нечто многозначительное. Популярная психология маскируется под глубокие размышления. Взаимоотношения подростков обрели самую деструктивную форму, какую только я мог вообразить: преследователя и жертвы, охотника и добычи. Когда я осознал, что никто не понял, о чем я пытался рассказать, я внес в следующий роман элементы некрофилии. Дал понять, что Каллум – мертвец вот уже несколько столетий. А когда это не сработало, я превратил его в жестокого домашнего тирана, который не позволяет главной героине жить ее собственной жизнью. – Он пожал плечами. – А они решили, будто это романтично. Если бы я мог повернуть время вспять, я сжег бы рукопись первого романа. Я бы убил себя прежде, чем задумал этот проект.

Макэллрой в ярости практически кричал, лицо его раскраснелось. Но он заставил себя успокоиться и налил в бокал еще одну порцию коктейля с виски.

– И… над чем же вы работаете теперь? – спросила Скалли, пытаясь уйти от опасной темы.

Макэллрой уставился на нее как на слабоумную.

– Над следующей частью «Сумрака», естественно.

Малдер протянул ему фотографии, одолженные в полицейском участке.

– Скажите, за последний месяц какая-нибудь из этих девочек приходила к вам?

Макэллрой просмотрел снимки, допивая коктейль.

– Она приходила, – сказал он, указав на Трейси Салливан, первую жертву – Больная на всю голову. Думала, что Каллум реален. И что раз уж я знаю его, то могу их познакомить. Они, видите ли, родственные души.

– Когда это случилось?

– Несколько недель назад. – Старик пожал плечами. – Я был довольно пьян тогда и захлопнул дверь прямо перед ее носом. Единственное, почему я ее запомнил, – это ее рыжие волосы.

– Вы не в курсе, кто-нибудь в округе может нарядиться Джеймсом Каллумом? – спросил Малдер.

– Таких не знаю, – покачал головой Макэллрой.

– У вас не снимали фильмы или рекламу для книг?

– Господи, нет! Все и так плохо. Только фильма о нем и не хватает.

Скалли закрыла блокнот и вежливо улыбнулась.

– Спасибо за уделенное время, мистер Макэллрой. – Она вручила ему визитку. – Позвоните нам, если вспомните еще что-нибудь.

* * *

Вернувшись в машину, Скалли посмотрела сквозь стеклянную стену на Макэллроя, устраившегося на диване.

– Веришь ему?

– Насчет того, что наше общество одержимо поп-культурой, знаменитостями-однодневками и поиском примитивных ответов на сложные вопросы в отношениях? Разумеется, да.

– Малдер, ты понимаешь, о чем я говорю. Думаю, мистер Макэллрой – наш главный подозреваемый. Такая история быстро станет сенсацией, и продажи его книг взлетят до небес.

– Его книги и так разбирают как горячие пирожки. А он сказал, что не хочет больше никаких сенсаций.

– Но это не значит, что он говорит правду. Он признал, что по крайней мере одна девочка приходила к нему. Плюс он не совсем… В норме.

– А кто определяет, что есть норма, Скалли? Он творческий гений. И он в свое время немало экспериментировал с наркотиками. Так что, учитывая все это, он еще вполне ничего себе.

– Малдер, ты не объективен. Ты позволяешь своим фанатским чувствам влиять на твое восприятие.

– Я не фанат. И я услышал твои доводы, – усмехнулся Малдер. – Он, бесспорно, под подозрением, но на видеозаписи был кто-то другой. Рост похитившего девчонок – больше шести футов. А Макэллрой едва ли выше тебя.

Скалли вздохнула и подавила зевок.

– Сегодня мы больше ничего не успеем. Давай возвращаться в город, пора ужинать и спать. Завтра съездим на место преступления.

Малдер согласно кивнул.

* * *

Утром Малдера разбудил резкий стук в дверь. Он сел на кровати, еще в полусне, потянулся к оружию, затем моргнул, посмотрел на Скалли и вздохнул:

– Кто-то пришел.

Скалли заворчала и подтянула одеяло повыше. Малдер взглянул на часы. 6:20.

– Агенты Малдер и Скалли! – позвал кто-то из холла.

Малдер узнал голос исполняющего обязанности шерифа Гудмана.

– Нужна ваша помощь. Пропавшие девочки нашлись.

* * *

Когда шериф сказал, что девочки нашлись, Скалли почувствовала проблеск надежды.

Однако ей бы стоило сразу догадаться. Надежда – это совсем не то, что развиваешь на такой работе. Реализм – да. Пессимизм – легко, если не будешь осторожен. Надежда? Ей нет места.

Девочек оставили на городской площади ночью. К тому времени, как тела обнаружили, выпал снег и замел все следы.

Скалли смотрела на первое тело, лежащее на медицинском столе. Два других тела дожидались своей очереди в патрульных машинах. Морга в Касл Блафф не было. Первое тело принадлежало Бриони Дункан.

У Скалли не было времени на полноценное обследование, но она и без вскрытия могла назвать причину смерти.

– Обескровлена. Полностью.

– Полностью? – Малдер поднял брови в удивлении.

– Практически. – Скалли указала на синяки на внутренней стороне бедра. Там отчетливо различались две колотые раны. – Кровь выцедили из бедренной артерии.

– Следы борьбы?

– Никаких, – покачала головой Скалли. – Думаю, жертвы находились под воздействием наркотиков.

– Или под влиянием чар?

– Нет, Малдер. – Скалли вздохнула. – Наркотики. Агент Питерс по моей просьбе отправил образцы тканей в Вашингтон. Проверка не займет много времени. Я сказала, что нужны тесты на рогипнол, кетамин или золпидем.

– Наркотики для изнасилования?

– Этим можно объяснить отсутствие суженных сосудов, – кивнула Скалли. – Если жертвам дали наркотик, то они не боялись. Выброс адреналина отсутствовал, сосуды не сужались.

– Но как объяснить обескровливание?

– Есть много вариантов, если жертва была чем-то одурманена. Подкожные шприцы, например. Они бы объяснили также и колотые раны. Убийца мог ввести какой-нибудь антикоагулянт, чтобы кровь не свертывалась.

– То есть ты думаешь, что это дело рук человека?

– Да. Тут нет ничего, что указывало бы на какие-нибудь сверхъестественные, необъяснимые силы. Малдер, я полагаю, мы имеем дело с серийным убийцей. Кто-то, кто прочитал о пропавших в пятидесятых подростках и теперь повторяет те убийства. Возможно, его жажда крови – это сублимация.

– Замена сексуального влечения на жажду крови? – Малдер покачал головой. – Я не куплюсь на это, Скалли.

– Почему? Где еще утолять такую жажду, как не в городе, который думает, будто у него есть местный вампир? Отличное прикрытие. Фактически прикрытием, еще более подходящим для такого человека, может стать карьера сочинителя книг про вампиров.

– Убийца – вампир, Скалли. Я не говорю, что это именно Джеймс Каллум, но тут определенно действует какой-то питающийся кровью хищник.

– Прекрасно. Ты проверяй эту версию, а я проведу вскрытие.

Малдер пошел к выходу.

– Малдер.

Он остановился.

– Просто постарайся не протыкать никого кольями. Хотя бы пока я не получу результаты из лабораторий.

* * *

Малдер зашел в гостиницу и обнаружил Тома, сидящего за стойкой и читающего роман Энн Райс.

– Ужасно, – сказал старик. – Я имею в виду девочек.

– Согласен. Послушайте, я хочу кое-что спросить. Те нападения в пятидесятых, как их прекратили?

– Ну, если вы купите у меня экскурсию, то я расскажу вам все от начала до конца.

– Том, у нас нет на это времени.

– Нет, полагаю, что нет. Что ж, вампира выследил один иностранец. Звали его Стефан Курцвейг. Он поселился в нашем городе примерно за год до нападений.

– Были ли доказательства уничтожения вампира? Тело? Горсть праха?

– Нет, – довольно улыбнулся Том. – Только его слово. Вот почему я думаю, что это тот же вампир.

– Что случилось с Курцвейгом?

– Остался в городе. Умер в 1986-м.

– Благодарю, Том, – кивнул задумчиво Малдер.

* * *

Выйдя из гостиницы, Малдер размышлял, стоит ли сообщать Скалли новые факты. Но по сути, ничего, что могло бы ее переубедить, он пока не услышал.

Так что он решил позвонить в Вашингтон. Назвав свой идентификационный номер и код безопасности, он попросил соединить его с Управлением разведки, а затем с Эмили Дойл, с которой ему и Скалли уже приходилось работать раньше.

– Привет, Дойл. Это я. Срочно нужна помощь.

– Что ж, у меня все хорошо, спасибо, что спросил, – саркастически отозвалась Дойл. – Как дела, Малдер?

– Прости, Дойл. Я спешу. Найди все, что можно, о Стефане Курцвейге. Умер в 1986-м в городе Касл Блафф.

– Что-то серьезное?

– Боюсь, что да. Я уже сказал, что это очень срочно?

– Думаю, да.

– Потому что это очень срочно.

Малдер услышал ее вздох.

– Я уже вся в работе.

Он завершил разговор и оглянулся. Улицы были пустынны. Новость о трех девочках заставила всех разбежаться по домам. В одном Скалли точно права. Макэллрой как-то связан с убийствами. Это не просто совпадение, что вампир охотился там, где живет автор «Сумрака».

В надежде, что теперь писатель будет более трезв и склонен к общению, Малдер отправился к нему, чтобы задать еще несколько вопросов.

* * *

Как раз когда Малдер остановил машину у дома Макэллроя, зазвонил его телефон. Дойл.

– Что ты нашла?

– Привет, Дойл. Как у тебя дела, Дойл?

– Привет, Дойл. Как у тебя дела, Дойл? А теперь – что ты нашла?

– Тебе серьезно нужно поработать над навыками общения, Малдер. Ладно, похоже, твой мистер Курцвейг прожил интересную жизнь.

– Насколько?

– Во-первых, он участвовал в нацистской программе по разработке вооружения. Слышал что-нибудь про операцию «Скрепка»?

Управление стратегических служб США провело операцию «Скрепка» в период после Второй мировой войны. Немецкие ученые и инженеры были завербованы и переправлены в Штаты для работы над различными проектами. В основном это сделали, чтобы их не забрали к себе Советы.

– Я знаю про этот проект.

– Курцвейг был среди этих ученых.

– И чем занимался?

– Засекречено. Доступа к его файлам нет. Я сделала все, что смогла.

Любопытно.

– Спасибо, Дойл.

– Без проблем. Хотя ты бы мог все узнать и от Скалли.

– Скалли?

– Да, она просила меня проверить прошлое Макэллроя.

– И что у него общего с Курцвейгом?

– Так вы копаете в разных направлениях? В общем, Макэллрой – сын Курцвейга. Он сменил имя еще подростком.

Закончив разговор, Малдер уставился на дом Макэллроя. Сын Курцвейга? Он проверил пистолет и вышел из машины. На стук в дверь никто не ответил.

– Мистер Макэллрой! ФБР!

Никакого ответа. Малдер проверил дверь. Заперто. Тогда он оглянулся по сторонам и рукояткой пистолета разбил оконное стекло. Просунув руку в дыру, смог открыть дверь и войти внутрь.

Малдер чувствовал, что в доме пусто. Для уверенности он обошел все комнаты, но инстинкты не подвели. Никого. Он вернулся к двери и вдруг замер. Он не видел ничего похожего на кабинет. Где же Макэллрой пишет свои книги?

Малдер проверил дом еще раз и нашел на полу кухни люк в подвал. Спустившись по лестнице, он увидел запертую дверь и пнул ее, держа пистолет наготове. Дверь резко ударилась о стену.

– Мистер Макэллрой, вы здесь?

Тишина. Малдер вошел в комнату и, нащупав выключатель, зажег свет. Захламленный кабинет. Старый письменный стол, деревянные шкафы для бумаг. Стены оклеены пожелтевшими газетными вырезками и покрытыми неразборчивыми каракулями бумагами.

Малдер просмотрел записи. Примерно половина – наброски для частей «Сумрака», а вторая – яростные спичи, обличающие пороки общества. Он подошел к столу и проверил все ящики, пока не нашел старый блокнот в кожаном переплете. Почерк не Макэллроя. Этот человек писал более аккуратно, скорописью, перьевой ручкой.

Малдер понял, что держит в руках дневник. Дневник Стефана Курцвейга.

Он начал читать.

* * *

Скалли выбросила хирургический фартук в мусорное ведро и сняла защитные очки. Причина смерти во всех трех случаях одна и та же. Обескровливание. Колотые раны на бедрах. Следов борьбы нет.

Ее телефон завибрировал, и она ответила на звонок:

– Агент Скалли.

– Скалли? Это Питерс. Пришли твои результаты.

– И?

– Отрицательно во всем трем вариантам.

– Серьезно?

– Боюсь, что да. Но они нашли кое-что, что тебя заинтересует. Высокий уровень экстази.

– Экстази? – Сердце Скалли забилось чаще.

– Достаточно, чтобы заставить слона влюбиться во всех других слонов и пожелать открыть с ними ночной клуб.

– Спасибо.

Закончив разговор, Скалли в задумчивости продолжала держать телефон возле уха. Что там Малдер рассказывал про Макэллроя? Из наркотиков он предпочитал экстази?

Она поспешила в офис шерифа Гудмана. Его самого не оказалось на месте, но Скалли зашла во внутреннюю сеть и нашла видеозапись с телефона Ким Дункан.

Она прокрутила запись вперед до момента появления светящейся фигуры. Трудно было разобрать детали, но существо точно не походило на сумасшедшего седого старика. И Малдер прав. Существо слишком высокое. Макэллрой не смог сыграть эту роль. Хотя это не значит, что он тут ни при чем. Наверняка у него есть сообщник.

Но кто? Шериф Гудман видел эту запись, а он знает всех в городе. Если бы он кого-то заподозрил, он бы сказал.

Скалли рассеянно смотрела дрожащее видео. Вот момент, где Ким обнаруживают, светящаяся фигура приближается. Видео дергается, скачет, когда Ким вскакивает и убегает.

Скалли нахмурилась и остановила запись, затем вернулась на пару кадров назад. Тут что-то мелькнуло, что-то знакомое.

Она замерла на мгновение, и затем торжествующая улыбка расцвела на ее лице.

На краю поляны, прислоненный к дереву, стоял дробовик. Он был бы незаметен в темноте, но белое сияние от вампира отразилось от металла и выдало его. Фигура стрелка была скрыта в темноте, но виднелась рука. И она определенно принадлежала старику.

– Попался.

* * *

Часом позже Малдер оторвался от чтения, посмотрел вверх, моргая от тусклого света. Теперь он знал настоящую историю вампира.

Оказалось, что во время войны Стефан Курцвейг состоял в Институте Военного Оккультизма, элитном подразделении экстрасенсов, оккультистов и медиумов под руководством Генриха Гиммлера. Он считал, что именно использование сверхъестественных сил принесет Германии победу.

Началось все еще до войны. Гиммлер слышал легенды о вампире, державшем в страхе деревушку в Вевельсбурге. Он арендовал местный замок, надеясь выследить вампира и использовать его.

Малдер уже слышал о замке. Гиммлер хотел превратить его в тренировочную базу для изучения и развития оккультных и языческих обрядов, которые принесли бы Германии власть над миром. Он назвал его Замок Грааль и провел большую часть своей жизни в поисках Копья Судьбы и прочих оккультных артефактов.

Но оказывается, в замке была еще и секретная лаборатория. Гиммлер и его институт действительно поймали вампира. Но убедить его сотрудничать не смогли. Поэтому они сделали то, что нацисты умели лучше всего. Они создали команду, которая ставила на вампире эксперименты, пытаясь превратить его в контролируемое оружие.

Курцвейг был лидером той команды.

Они смогли устранить некоторые вампирские слабости. Мерцание вокруг существа служило защитой от солнца, благодаря которой он мог выходить наружу и в дневное время, если это требовалось. Его лишили страха перед религиозными символами. Осталась одна проблема: объект сошел с ума. Совершенно. Он помешался на Курцвейге и отказывался выполнять приказы. Гиммлер пытался проверить его в деле, выпустив в ближайшую деревушку. Вампир уничтожил всех.

Его отловили и заперли в потайном подземелье.

Война закончилась. Курцвейга завербовали США, но вампир освободился и выследил его. Все случилось в пятидесятые в Касл Блафф. Курцвейг заманил его в заброшенную шахту за городом и с помощью динамита обрушил своды на голову монстра. Судя по дневнику, Куцвейг был уверен, что окончательно уничтожил его.

В задумчивости Малдер уставился на стену. Шериф Гудман упоминал недавнее землетрясение. Возможно, оно разрушило завал и освободило вампира.

А он продолжил с того места, где его прервали.

Итак, вампир – это не Джеймс Каллум. Макэллрой позаимствовал идею из отцовских дневников.

Малдер набрал на мобильнике номер Скалли.

– Малдер! Где ты?

– В доме Макэллроя. Слушай, я должен тебе кое-что рассказать…

– Все потом, – прервала его Скалли. – Макэллрой замешан. Он…

– Вам не следовало заходить сюда, – произнес внезапно кто-то за спиной Малдера.

Обернувшись, он успел заметить только приклад ружья, которым Макэллрой замахнулся и ударил его по голове. Резкая боль. Вспышка света. Он упал на пол. Телефон валялся рядом.

– Малдер? – донесся издалека голос Скалли.

Он дотянулся и схватил телефон ослабевшей рукой. Затем почувствовал, что кто-то тащит его. Изловчившись, Малдер запихнул телефон в карман. Мысли путались, но он был уверен в одном: телефон должен быть с ним.

* * *

– Малдер! Малдер, ты в порядке?

Ответа не было, а мгновением спустя соединение оборвалось. Скалли уставилась на телефон в бессильном раздражении. Она слышала голос Макэллроя.

Малдеру грозила серьезная опасность.

Скалли позвонила директору Скиннеру.

– Сэр, Малдер попал в беду Мне нужно немедленно отследить номер его телефона.

– Я сейчас же распоряжусь.

– Пусть отправят GPS-координаты на мой телефон.

Едва она закончила разговор, как в офис ворвался шериф Гудман.

– Пропали еще несколько девушек.

– Сколько?

– Девять.

– Девять… – Как, черт возьми, Макэллрой похитил девять девушек?

– В этот раз девчонки оставили записку.

– Что-о? – поразилась Скалли.

– Они додумались до идеи, что тех девочек Каллум вернул, потому что отверг. И теперь у этих девяти есть шанс стать избранными. Они отправились искать его.

* * *

Малдер очнулся с дикой головной болью, будто череп раскроили пополам.

Постойте-ка. Макэллрой. Удар. Возможно, его и впрямь раскроили пополам. Он попытался ощупать рану, но обнаружил, что не может поднять связанные за спиной руки.

Превозмогая боль, Малдер открыл глаза. В тусклом оранжевом свете можно было разглядеть грязные стены, деревянные опоры, узкий проход. Шахта.

Именно тут, похоже, в пятидесятых оказался заперт в ловушке вампир.

Он посмотрел налево. Огромные кучи песка и камней перекрывали тоннель, но в полу была дыра, широкая трещина.

– Ему нужно чем-то питаться, понимаете?

Малдер повернул голову вправо и увидел Макэллроя, подходящего к нему с ружьем.

– Макэллрой. Отпустите меня. Еще можно все прекратить.

– Прекратить? Вы не можете остановить его. Никто не может. Такова жизнь.

Он присел на корточки перед Малдером.

– Я создал его, помните? Каллума. Он снова обрел жизнь, выйдя из моих книг. Вот почему я должен кормить его.

– Нет, Макэллрой, вы написали свои книги, используя заметки вашего отца. Он создал вампира.

– Ложь! – Макэллрой ударил Малдера. – Он воплотился из-за меня. Они все одинаковые, как вы не видите? Вампир? Мои фанаты. Они всегда голодны. Всегда нужно кормить.

Белое сияние появилось из щели в полу. Макэллрой кивнул в его сторону:

– Он приближается.

Макэллрой достал шприц.

– Экстази. Он предпочитает добровольных жертв. Не любит привкус адреналина в еде.

* * *

Из-за выпавшего снега передвигаться по лесу было сложно. Ноги Скалли глубоко увязали в сугробах, и она тяжело дышала, хотя они сошли с дороги всего пять минут назад.

Она еще раз проверила телефон: GPS-сигнал показывал, что телефон Малдера находится примерно в километре от них.

– Сюда, – указала направление Скалли.

– Могу я посмотреть? – попросил шериф.

Скалли передала ему телефон.

– В той стороне старые шахты. Они уже лет сто как закрыты.

– Вы знаете их точное местоположение?

Лестер кивнул. Скалли забрала телефон и опустила его в карман.

– Показывайте дорогу.

* * *

– Подождите! – Мал дер отчаянно пытался выиграть время. – Вам не нужно вкалывать мне наркотик. Я согласен. Добровольно.

– Что? – нахмурился Макэллрой.

– Думаете, я не понял? Думаете, это меня не беспокоит? Вампир. Он – это мы. Он – это культура. Неутолимая жажда новизны. Новых книг. Новых слухов. Круглосуточные телеканалы, требующие постоянной подпитки. Фабрики новостей. Охота за славой. Реалити-шоу про бездарных глупцов, чья единственная претензия на славу заключается в том, что они сняли, как занимаются сексом. Бесконечные ремейки фильмов, вышедших лишь несколько лет назад. Отмененные телешоу возвращаются к жизни в виде комиксов и романов. Социальные сети. «Фейсбук» и прочее. Макэллрой, я понимаю. Вы и я, мы тоскуем о времени, когда все было проще. Знаете, они действительно просили меня завести аккаунт в «Твиттере». Я говорю о моем подразделении. О «Секретных материалах». У всех остальных департаментов ФБР уже есть аккаунты, и они приглашали меня.

Макэллрой медленно опустил ружье.

– Черт побери. Я ненавижу «Твиттер». Мои издатели просили меня создать там аккаунт. Я ответил, что сожгу рукопись следующего романа, если они еще хоть раз об этом заикнутся.

– Именно. Я понимаю. Что за нужда рассказывать всем обо всем? Селфи и фотографии еды. Да кого это заботит, на самом-то деле?

– Их заботит. И его. Вот почему мы должны кормить его, – прошептал Макэллрой. – Если мы прекратим кормить его, он поглотит нас. Станет только хуже.

– Нет. Не так. Если мы прекратим кормить его, он ослабеет и погибнет. Мы можем вместе сразиться против него.

– Нет, он не может умереть, – печально покачал головой Макэллрой. – Я должен сделать это. Не понимаете? Тогда остальным не придется. Человеческая раса развращена. Каждый заботится только о себе. Всегда будет кто-то, желающий накормить монстра, желающий пожертвовать своей гордостью, жизнью, окружающими – и все ради нескольких минут славы. – Макэллрой выпрямился. – Даже враг Господа и человечества не был лишен друзей и сторонников в своем изгнании. Я же один. – Он снова покачал головой. – Я должен сделать это. Если прекратить, все станет только хуже.

* * *

Скалли что-то услышала впереди и остановилась. Затем увидела яркие пятна и подняла руку, подзывая Лестера подойти. Теперь можно было расслышать голоса. Они спорили.

– Он не захочет тебя, корова. Ему нужен кто-нибудь получше.

– Тогда ты не подходишь. Все знают, чем вы с Донни занимались за школой.

– ФБР, – вмешалась Скалли. – Поднимите руки и держите их на виду.

Возле дерева стояли пять девушек лет семнадцати. Все были одеты так, словно собрались на вечеринку. Скалли нахмурилась и убрала пистолет в кобуру.

– Что вы здесь делаете?

– А вам какое дело? – спросила одна из девушек.

– Я федеральный агент. Выслеживаю тут убийцу. Поэтому мне до всего есть дело. И я не собираюсь повторять свои вопросы дважды, юная леди.

– Мы ищем Каллума, – огрызнулась другая девушка.

– Эти девушки из числа пропавших, – шепнул Лестер.

– Почему вы ищете вампира? – продолжила Скалли.

– Он отверг тех девушек. Которых нашли мертвыми. Это значит, что он все еще ищет свою настоящую любовь. Кого-то, кто понимает его.

– И он выберет меня, – сказала третья девушка.

– Мечтай. Он выберет меня.

– Ни одну из вас, – отрезала Скалли. – Потому что сейчас вы все вернетесь домой.

Девушки оглядели Скалли с ног до головы.

– Очень в этом сомневаюсь, агент, – язвительно протянула одна из них.

– Немедленно! – рявкнула Скалли.

Девушки подпрыгнули. Даже шериф Гудман вздрогнул.

– Вы не имеете права так с нами разговаривать. Это нарушение наших прав.

Скалли вздохнула и повернулась к Лестеру.

– Шериф, проследите, чтобы эти девушки вернулись домой. А если они будут создавать какие-нибудь проблемы, арестуйте их за оказание противодействия федеральному агенту при исполнении.

Затем Скалли вновь уточнила направление по телефону и пошла вперед, не обращая внимания на жалобы и протесты за спиной.

* * *

Свечение из трещины становился все ярче. Макэллрой поставил Малдера на ноги и сказал:

– Мне правда жаль, приятель. Ты, похоже, хороший парень. И при других обстоятельствах я был бы рад пообщаться. Но я должен кормить его. Это моя обязанность.

– Так быть не должно.

– Но так есть. Таково мое наказание. Расплата за то, что написал проклятые книги.