Текст книги "The X-files. Секретные материалы. Никому не доверяй (сборник)"

Я благополучно добралась до машины и с помощью навигатора выяснила, что оставленные Малдером координаты указывают на место в шести милях от края Беглых Болот. Никаких дорог там не просматривалось, что ж, без помощи местных мне не обойтись. Малдер мог быть в порядке или уже мертв. Не время об этом думать. Сказав себе, что дело не терпит отлагательств, я схватила телефон, чтобы разбудить шерифа Куинлана. И только начала набирать номер, как подъехал полицейский внедорожник.

За рулем сидела офицер Дорогуша. Еще один офицер, светловолосый прыщавый парень лет двадцати, сидел рядом на переднем сиденье.

– Нашли что-нибудь? – спросила она довольно дружелюбно. Я показала ей координаты. – Ну, могло быть хуже. Например, десять миль вместо шести. В городе уже стало потише, почти все наконец-то заснули. Хотите, поедем и проверим все сейчас? – Тут она посмотрела на мои туфли и добавила: – В багажнике есть запасные сапоги. Я сообщу по радио, чтобы держали наготове вертолет для эвакуации.

Надеясь, что у Малдера тоже была подходящая обувь, я забралась во внедорожник. Второй офицер сообщил, что его зовут Марк Хикман, и предложил мне кофе из термоса.

– Вы сказали: наконец-то заснули. Что я пропустила?

– Было тихо, а потом посыпались звонки, сразу штук десять. От очевидцев. – Хикман распахнул покрасневшие глаза шире. – Шериф отметил точки на карте, и мы думаем, что существо пришло с юго-запада. Через Топиарий Эла. В общем, оно проскочило через сад, потом фермерские поля, забралось на крышу заброшенного склада, прямо там, где начинаются уличные фонари, затем повернуло назад и ушло тем же путем.

Изображая, как прыгало существо, Хикман так размахивал руками, что едва не пролил весь кофе на офицера Тейт.

– Кто-нибудь смог его сфотографировать?

– Все заняло каких-то десять минут, – покачал головой Хикман. – Один из телевизионщиков погнался за ним, но безуспешно. Свидетелей полно, но шериф сказал, что на них не стоит особо рассчитывать. А я не понимаю, как столько людей может лгать.

– Я никогда не говорила, что они лгали, только что они вряд ли поняли, что именно они видели. Может быть, там было какое-то животное, или, может, все это чья-то мистификация.

– Которая прыгает по крышам?

Я пожала плечами.

– Например, кто-то хотел привлечь в город туристов с деньгами. Могли нанять акробата или… специалиста по паркуру.

– А что такое паркур?

– Спортивная дисциплина, разработанная во Франции. Человек преодолевает любые окружающие препятствия, используя только свои физические навыки. В основе – военные тренировки.

Я словно наяву увидела улыбку Мал дера: «Теневое правительство подобной ерундой заниматься не будет».

Но что, если они занялись?

Беглое Болото, округ Ли, Южная Каролина. Четверг, 5:16

Пейзаж сменился с полей на густые деревья, и мы свернули на то, что я не назвала бы даже грунтовой дорогой – скорее, тропа, в ширину которой едва вписывался наш внедорожник.

– В болотах только времянки, – пояснила Тейт. – От состояния дренажа зависит, как далеко сможем проехать. Надеюсь, не угробим машину.

Мы с трудом продолжали движение. Ветки хлестали и скребли по машине настолько громко, что мне пришлось повысить голос:

– Спасибо за помощь.

– Это моя работа, – пожала плечами Тейт.

Вчера вечером я приняла ее поведение за ревность, но ее профессионализм меня обнадежил. Возможно, всем нам нужно было просто немного поспать. Тем временем мы ехали уже мимо удивительно высоких и тонких сосен, и я на секунду подумала, что, наверное, так с точки зрения мыши выглядит трава в поле.

– Почему эта местность называется Беглое Болото?

Они переглянулись.

– Сокращение от болота Беглых Блудниц. Во время Войны за независимость тут разбили отряд британцев. Трое из сопровождавших их «девочек» смогли убежать и спрятались здесь.

Еще через пару миль одно переднее колесо увязло в грязи, потом второе. Тейт пришлось остановиться. Из багажника она достала обещанные сапоги и оранжевые жилеты.

– Не хочу, чтобы меня приняли за оленя… или пришельца.

Жилет оказался тесен, а сапоги велики, но я все равно надеялась, что они исполнят свое предназначение. Одевшись, мы начали то, что Тейт назвала маршем на длинную дистанцию. Но, учитывая, с каким трудом мы брели по влажной грязи, более подходящим словом было бы мука.

Мои спутники уже имели опыт хождения по болотам, поэтому я позволила им прокладывать путь и старалась идти за ними след в след. Но, когда я перебиралась через огромный ствол поваленного дерева, он треснул под моей ногой, и я едва не упала. Тейт и Хикман подхватили меня, но зачерпнуть воду сапогами я уже успела. Хотела снять их, вылить воду, но ощущение чего-то ползущего по икре заставило меня отказаться от этой идеи.

Долгие часы спустя навигатор показал, что до цели осталось всего полмили. Хикман отошел в сторону, чтобы облегчить мочевой пузырь. Он скрылся за условной ширмой из пышных внизу кипарисов, но, несмотря на ^прекращающееся гудение насекомых, звук был… довольно громким.

Тейт и я неловко немного неловко посмотрели вокруг, затем друг на друга.

– Насчет вчерашнего. – Она поморщилась. – Я знаю Джона Квинлана со старшей школы. Мы встречаемся уже три года.

– Это не мое дело, конечно, но вы уверены, что ваши отношения не мешают в работе? Он твой шеф, в общем-то.

– Может быть, в некоторых организациях это и важно. Но у нас ни для кого не секрет, кого повысили и за что. Если Джон и подшучивал надо мной, то в ответ получал по полной. И в основном от меня.

– А как же… – Я передумала спрашивать, вспомнив, что я тут лишь гостья.

– Флиртуя с тобой, он перешел границу. И при следующей встрече он обязательно извинится.

Теперь ясно, кто в этой паре ведущий, а кто ведомый.

– У тебя кто-нибудь есть?

– Нет.

– Но я думала… – Она чуть нахмурилась. – Я видела выражение твоего лица, когда ты говорила про агента Малдера.

– Все не так, он мой напарник.

– Все может быть так, даже если это не так. Если ты понимаешь, что я имею в виду.

По-моему, дружелюбие южан становилось несколько навязчивым.

– Я допускаю, что у нас довольно сложные отношения, но…

И прежде, чем я придумала, как изъяснить свою мысль, Хикман наконец закончил свои дела и позвал нас:

– Я что-то нашел! – Шлепая по грязи за кипарисами, он махал нам рукой в направлении какого-то неясного прямоугольника примерно в сотне ярдов впереди.

Тейт прищурилась, стараясь разглядеть объект.

– Что за черт? Тут строили вышки для наблюдения за оленями, но просто платформы с лестницами.

Хижина находилась на небольшой поляне, окруженной по периметру забором из сетки. Я думала, что мы найдем старую лачугу из гниющих досок, но дом оказался сработан из более современных материалов. Окон в хижине не было, только ряд вентиляционных отверстий, протянувшихся вдоль крыши. Гул газогенератора перекрывал гудение насекомых. Шляпки гвоздей серебрились на солнце, подсказывая, что постройка совсем новая.

Тейт опустилась на колени рядом со мной:

– Не хочешь рассказать, во что мы ввязываемся?

Я не могла просить их идти на риск, не рассказав хотя бы того, что знаю сама. Поэтому вздохнула и ответила:

– Агент Малдер отправился сюда, чтобы встретиться с тем, кто, по его словам, поймал живого пришельца.

Мгновение Тейт молчала, а затем уточнила:

– И он что, поверил?

– Почему нет? – Хикман оглянулся вокруг. – Сад-топиарий отсюда к востоку. Если здесь есть тропа, то прошлой ночью существо вполне могло бы прийти отсюда.

Я похлопала его по плечу:

– Я предполагаю, что существо – это какой-то трюк, но ситуация не становится менее опасной. Если внутри кто-то есть, то они вряд ли будут рады нас видеть.

– Все равно…

Его страх не был таким же заразительным, как желание Малдера верить, но, учитывая все увиденное, я могла и ошибаться.

А Тейт снова пожала плечами:

– Твой напарник, тебе и командовать.

К счастью, пришелец там или нет, но правила игры не менялись.

– Без окон мы не можем узнать, что внутри, но и они не могут увидеть нас снаружи. Если, конечно, они не установили камеры. Думаю, нам стоит вырубить генератор и посмотреть, выйдет ли кто-нибудь.

Низко пригибаясь, мы с Тейт заняли позиции справа и слева от двери, а нервничавший Хикман пробрался к генератору. Тот зачихал, затем замолк, и мы услышали жужжание вентиляторов. Когда их лопасти замедлились и остановились, я задумалась, что же там в хижине, из-за чего болотная вонь оказалась предпочтительнее воздуха внутри. Место как раз подходящее для лаборатории по изготовлению наркотиков.

Малдер, куда же тебя занесло в этот раз?

Держа оружие наготове, мы напряженно ожидали какого-нибудь движения. Спустя тридцать томительно долгих секунд я увидела, как комар сел на щеку Хикмана, и приложила палец к губам, напоминая, что нужно хранить тишину. Но он взмахнул рукой и шлепнул себя по щеке, оставив на ней красное пятно. Шлепок прозвучал резко и громко.

И началось светопреставление.

Говорят, что в критических ситуациях выброс адреналина изменяет индивидуальное восприятие времени, как бы замедляя его. Не в нашем случае. События следующих минут слились в моей памяти в череду смазанных фотографий. Взрыв пробил в двери огромную дыру, а сама дверь неожиданно распахнулась, затем кто-то не меньше шести футов ростом выскочил из дома с оружием в руке.

И прежде чем я успела сказать что-либо, Хикман выстрелил. Хотя я полагаю, что ему никогда не доводилось стрелять в людей, он попал прямо в грудь. Следующие два успешных выстрела прогремели так быстро, что тело даже не успело упасть, прежде чем его поразила третья пуля. Потом оно упало на землю, на спину. Вокруг него – серо-желтая болотная жижа. Лицо, погружавшееся в трясину, принадлежало мужчине лет семидесяти, лысоватому, с кожей, покрасневшей от солнца.

Трясина поглотила лицо, влажно хлюпнув.

Нужно осмотреть хижину.

Словно подчиняясь команде Уриила двигаться вперед, я решительно шагнула внутрь.

В нос ударила отвратительная вонь, настолько густая, что даже самая лучшая вентиляция не смогла бы ее побороть. В единственной комнате – огромная пустая клетка, источник зловония. Больше в доме ничего и никого не было. Следов Малдера не видно, а мой единственный шанс найти его, возможно, уже утрачен.

Я поспешно выбралась наружу. Тейт удерживала голову мужчины над водой и пыталась оказать ему первую помощь. Забыв о промокших ногах, я кинулась к ним. Хикман оказался отличным стрелком. Из самой большой раны в области сердца струилась кровь…. Веки глаз раненого подрагивали, словно маленькие лодочки, перед тем как выйти в море утром. Мужчина почти без сознания.

У меня оставались считаные секунды.

– Посмотрите на меня! – закричала я. Наши взгляды на мгновение встретились, и мы оба понимали, я – последнее, что он увидит в своей жизни. – Где агент Малдер? Что вы с ним сделали?

Вспышка чистой ненависти блеснула в глазах умирающего, и он замолк навсегда.

– Вертолет для эвакуации не потребуется, да? – Тейт уже держала в руках рацию.

– Нет, но вызови криминалистов.

В этот момент мы услышали, что Хикман задыхается, и повернулись к нему. Он стоял на коленях, широко раскрыв глаза, и дышал так быстро и глубоко, что мог легко заработать гипервентиляцию.

– Ты все сделал правильно. – Я попыталась успокоить его, хотя отчасти желала, чтобы он тогда промахнулся. – Теперь наклони голову. Шерри, у тебя найдется пакет или что-нибудь в этом роде, чтобы он мог дышать в него?

Тейт занялась Хикманом, а я обыскала труп. Не скажу, что это было просто, но я исследовала все карманы. Пусто. Ни удостоверения личности, ничего. А ведь тут маленький город. Он один из местных жителей?

– Кто-нибудь из вас узнает его?

И тут мимо.

Прежде чем вернуться в хижину, я запустила генератор. Вращающиеся вентиляторы не очень-то ослабили ужасную вонь – смесь запахов каких-то химикатов, фекалий, еще чего-то. Размеры грязной клетки – шесть на четыре. Два толстых прута невообразимо погнуты и покрыты царапинами или укусами. Замок сломан, дверь распахнута настежь. Кто бы ни был заперт внутри, он оказался достаточно силен, чтобы сбежать.

Я услышала голос Хикмана:

– С-существо держали тут?

Сам он, все еще бледный, стоял в дверях, рядом с ним держалась Тейт.

– Или же кто-то хотел, чтобы все выглядело именно так. Оставим все как есть до приезда экспертов. Я не хочу напачкать.

– Как по мне, так все уже и без того выглядит испачканным, – сморщила нос Тейт.

– Как только они возьмут биологические образцы, мы узнаем, кого тут держали, человека или…

– Пришельца? – предположил Хикман.

– Животное. Я хотела сказать: животное.

До приезда экспертов прошло несколько часов, и еще несколько часов, прежде чем я выяснила, что ни фото, ни отпечатков пальцев убитого старика нет в уголовных базах данных.

Между тем, Малдер был где-то рядом, но так же, как и истина, недостижим.

Я промокла, перенервничала и не находила никаких новых идей, поэтому решила проследить вчерашний маршрут «пришельца».

– Как далеко до топиария?

– Где-то пара миль, – ответил мне все еще не успокоившийся Хикман.

– Проводи ее, Марк, – сказала Тейт. – Вы успеете добраться туда до заката. Потом я пришлю за вами машину.

Согласно регламенту нужно предоставить стрелявшему офицеру возможность покинуть место происшествия. Но на болоте не так много вариантов, позволяющих легко разрешить ситуацию.

Итак, мы снова отправились в поход. Земля становилась все суше, а тропинка – все менее различимой. Постепенно мы поняли, что не успеем дойти до сада к закату. И я уже сомневалась, что пришелец, настоящий или нет, ходил этим же путем. Хикман почти не разговаривал. В принципе, в подобной ситуации такое поведение нормально, но я практически не знала самого Хикмана, чтобы оценить его состояние. Я лишь напомнила ему, что у него не было выбора и что он, вероятно, спас наши жизни.

Когда же наконец он открыл рот, то закричал:

– Осторожно, змея!

Четыре фута грязно-желтой и землисто-бурой твари стремительно взвились вверх прямо перед моим лицом и исчезли за толстой веткой. Я замерла, внимательно вглядываясь в лес и выискивая малейшие признаки движения.

– Не волнуйтесь, он уже уполз. Он вас испугался сильнее, чем вы его.

Серьезно? Тогда у него сейчас точно случился сердечный приступ.

Еще не придя в себя от испуга, я заметила сломанную ветку. Свежесломанную, судя по цвету древесину. Я подняла глаза вверх и нашла место слома. Пригляделась и нашла еще следы. Фактически недавно сломали несколько ветвей. Очень похоже, что кто-то двигался на восток.

Хикман догадался, о чем я думаю:

– Паркур?

Я молча кивнула.

Каково бы ни было объяснение, следуя за сломанными ветками как за указателями, мы стали продвигаться быстрей и в сумерках вышли из болота. На небе замерцали звезды, а когда на горизонте появились обещанные сады, мои натруженные ноги в хлюпающих мокрых сапогах почувствовали себя лучше.

Ободрившись, я прибавила шаг и вдруг чуть не остановилась, почувствовав дуновение прохладного ветерка. Прохладный ветер в такую жару объяснить сложнее, чем появление пришельца, и я не могла выбросить эту мысль из головы. Ветер дул не в лицо, а на кончики пальцев, словно поднимался снизу. Когда я определила, откуда шел ветер, тот уже стих.

Считается, что Человек-Ящерица живет в заброшенной подземке, но я сомневаюсь, что в этих краях есть метро. А вот соляные пещеры сбрасывать со счета не стоило.

– У вас в окрестностях есть какие-нибудь подземные пещеры?

– В Линвилле, до него миль двести.

Ветерок пропал, а раз так, то и идти за ним невозможно. В сгущавшейся темноте я ничего не могла разобрать. Так или иначе, у меня не было причины гнаться за ним.

К тому времени, как мы добрались до сада, света едва хватало, чтобы различить фигурно подстриженные деревья. Но даже то, что я смогла разглядеть, меня удивило: я ожидала увидеть кусты и деревья в форме животных, а не абстрактные фигуры, двойные спирали, пирамиды и еще что-то вроде каракулей.

В дальнем конце сада я увидела свет фар, скорее всего туда подогнали машину для нас. Хикман сделал несколько шагов вперед, когда я вдруг поняла, что трели сверчков, до этого момента сопровождавшие нас, смолкли. Показалось, что впереди, среди извилистого ряда кустов, что-то есть – это мог быть владелец сада или очередной странный куст. Я шагнула ближе. Оно двинулось, и я вспомнила, что говорила шерифу: в кустах может оказаться тигр.

Существо поднималось, подобно воплощенному безумию – ослепительному, ужасающему, но оно не походило на сон. Когда являлся Уриил, я всегда ощущала какую-то тяжесть в голове, убеждавшую меня в его иллюзорной природе.

В этот раз все было по-другому. Я совершено четко осознавала, что мой внутренний животный страх, мой разум отвергали идею о том, что мир, который я считала по большей части предсказуемым, мог бы создать нечто настолько кошмарное.

Теоретически рассуждая, разум может спорить с инстинктом за первенство. В такой момент нужно выбрать одно из двух.

Конечно, там монстр.

Конечно, там нет монстра.

Я очень хотела верить, что в кустах скрывалось животное, но размер его черепа и огромные черные глаза заставляли сомневаться.

Костюм? Да, это, должно быть, костюм.

Чем бы оно ни было, существо обладало худым, гибким телом, ростом около шести футов и серой кожей. Оно сжалось и сразу же прыгнуло, поднимаясь так быстро, что казалось огромной белкой. Я никогда не видела, чтобы человек двигался с такой скоростью.

Существо из другого мира, где гравитация намного сильнее нашей, движется здесь, как наши астронавты на Луне.

Но наши астронавты двигались, как в замедленной киносъемке, а прыжок существа с земли на верхнюю ветку был стремительнее, чем бросок кобры. Вторым прыжком в мою сторону оно, оттолкнувшись, почти сломало ветку, дерево дрогнуло, и на меня посыпались листья. Прыгнув в третий раз, существо очутилось на земле, всего в каких-то четырех ярдах от меня. Еще прыжок, и оно меня схватит! Я оцепенела.

Мой мозг вопил: «Дура! Впереди тигр! Надо бежать!»

– Ложись!

Я уже пригнулась, когда воздух рядом с моим ухом зашипел и сверкнул. А потом услышала хлопок выстрела. Существо рванулось назад и нырнуло в кусты, словно в воду. Я слышала, как оно двигалось, вернее, как оно крушило ветки на своем пути.

Хикман помог мне встать, и мы пустились в погоню, сбивая листья и ломая веточки. Но вскоре мы добежали до границы сада и остановились – вглядываясь в непроницаемую тьму. Наши мозги силились обнаружить хоть что-то, но тьма только колыхалась. Мы потеряли след.

Ни один из нас не упоминал больше про паркур.

Шериф Куинлан бежал к нам и что-то кричал, но я не могла разобрать ни слова. Я до рези в глазах вглядывалась в чертовы подстриженные деревья и не видела ни крови, ни обрывков одежды. Хотя я уже настолько обессилела, что могла и упустить что-то. Если я не смогу отдохнуть, пользы от меня будет еще меньше.

Куинлан, и сам уставший и бледный, проводил нас к машине. Когда я устроилась на сиденье, он передал мне записку с извинениями за свои попытки флиртовать. Описания этих попыток были настолько детальными, что, пожелай я обвинить его в сексуальных домогательствах, могла бы использовать письмо как доказательство. Может, и стоило бы, но я только равнодушно поблагодарила его и попросила высадить меня у гостиницы.

В центре города снова было светло как днем от прожекторов и полно людей.

– Неужели приехало столько журналистов?

– В основном тут местные, – нахмурился шериф. – На первую пару очевидцев никто и внимания не обратил, но после восьмидесяти люди начали задумываться. В городе что-то происходит, жители беспокоятся. Ходят слухи, что тут замешано правительство, а после первого убитого чужака люди начали бояться собственной тени.

– Замешано правительство?

– Шерри просила не говорить, пока вы не выспитесь, но… – Шериф кивком указал на газету. На первой странице красовался нечеткий снимок в черно-зеленых тонах оптики ночного видения. По короткой стрижке и деловому костюму я легко узнала себя. Меня сфотографировали, когда я шла вечером в гостиницу. Как глупо с моей стороны. Я раздразнила любопытство журналистов своими самодовольными ответами, и кто-то из них решил проследить за мной.

Впереди толпились люди, и можно было ожидать, что скоро настроение толпы изменится на более агрессивное. События в топиарии вряд ли долго будут оставаться секретом. И я знала, что если мы не найдем для них разумное объяснение, то все станет только хуже.

Проехать к гостинице по основной улице шериф не смог и свернул на объездную дорогу.

В номере я нашла в себе силы сходить в душ и рухнула в постель.

Вроде бы я уснула – по крайней мере мое тело. Но разум отдыхать не мог. Он работал, продолжая перебирать версии, безжалостно отбрасывая данные, случайные догадки. Возможно, то была навязчивая идея, чрезмерная преданность, даже любовь, четкого определения своим чувствам я дать не могла. Но они важная часть меня. Мой напарник, друг, человек, который нашел мне лекарство от рака, где-то рядом, и я должна его найти.

Мне показалось, что я проснулась. Я открыла глаза и увидела пробивающийся сквозь жалюзи желтый свет уличных фонарей. Пока я смотрела на окно и медленно дышала, воздух в комнате как-то странно изменился, будто намекая на чье-то присутствие. Я отвернулась от света и посмотрела в тень. На своем месте вновь ждал меня Уриил, невозмутимый и отрешенный, словно он находился там уже целую вечность. Я не задавала ему вопросов, даже не успела подумать, что спросить, как он заговорил: «Двигайся вперед, или он погибнет!»

И одновременно с голосом, раздававшимся у меня в голове, я услышала что-то из внешнего мира. Уриил звучал близко как воздух, а тот раздражающий шум доносился издалека, словно из другой комнаты. И я предположила, что Уриила я слышу во сне, а другие звуки – наяву Я повернулась, чтобы определить их источник, но Уриил не исчез так же легко, как раньше. В этот раз он был настойчив. А шум становился все яснее. Он доносился откуда-то сверху, с крыши гостиницы. Какой-то скрежет. Что там наверху – человек, животное или просто ветер?

Или это существо из сада? Оно преследовало меня?

Двигайся вперед, или он погибнет!

Не знаю, Уриил ли повторил свою реплику, или я вспомнила его слова. Да и какая разница во сне? Я услышала крики. Это я кричала?

Уриил, я кричала?

Он исчез, не ответив мне, а вместе с ним исчезли тени, придававшие комнате загадочный вид. Но крики остались, и не просто крики, а слова, но я не могла разобрать их. Я неуклюже выбралась из постели, в полусне мне казалось, что нижняя часть тела уже пробудилась, а верхняя еще нет. Я подошла к двери, но прежде, чем смогла повернуть ручку, ударилась о дверь лбом.

– Ай!

Вот и проснулась. Снаружи воздух уже меньше пах плесенью и отбеливателем, но свежим его все еще сложно было назвать. На парковке стояла Пегги Уайт в белом халате с широкими рукавами, подпорченными ожогами от сигарет. Она и кричала. Еще не вполне проснувшиеся репортеры стояли вокруг нее, но держались на расстоянии, словно она была тигрицей.

– Он забрал мою дочь! – вопила она. – Тварь похитила мою Мэгги!

Похоже, я оставалась скептиком даже в полусне. Я допускала, что она могла притворяться.

Ближайший взъерошенный репортер, видимо, не успел причесаться, но зато надел галстук. Вместе с оператором он готовился к срочной съемке.

– Пришелец похитил вашего ребенка?

– Я не знаю, какого черта тут происходит!

– А вы можете описать?..

Но не успел он договорить, как Пегги не выдержала и вцепилась в него. Длинные ногти пробороздили лицо репортера.

– Вы в этом виноваты! Все вы! Я убью вас!

Я шагнула было в ее сторону, чтобы вмешаться, но она уже затихла и, обессилев, опустилась на землю, судорожно рыдая. Один из репортеров присел рядом, другой передал ей бутылку с водой. Камера продолжала снимать.

Я уже не думала, что она лжет.

Так никем и не замеченная, я осмотрела крышу. Черепица местами повреждена, намеренно или нет – не важно, но в целом можно было проследить направление движения в сторону деревьев. А там – свежие сломанные ветки. Я больше не сомневалась, что существо приходило сюда.

Теперь у него на руках ребенок. Возможно, лишний вес замедлит его передвижение, или ему даже потребуется отдых. В подобной ситуации разумнее всего было бы сообщить шерифу о случившемся и отправиться в погоню. Но я не сделала этого.

Вместо этого впервые в жизни я поступила так, как подсказывали мне инстинкты.

Как и была, босиком, кинулась к машине и поехала в сторону топиария. Я почти видела, как, словно круги по воде, расходятся по городу, вызывая панику, слухи о похищении ребенка. Несясь по главной улице, я нажимала на гудок, чтобы предупредить людей. Свернув на боковую дорогу, включила прожектора, но лишь чуть-чуть снизила скорость. За городом я держалась на восьмидесяти. Дорога впереди была пуста, но вдруг в свет фар попал черный седан, стоящий поперек полосы. Кто-то в черном костюме стоял у открытой двери и махал рукой, чтобы я остановилась. На такой скорости разглядеть его было нереально. Он мог оказаться и прилично одетым автостопщиком, и принарядившимся Человеком-Ящерицей.

Я уже сбилась со счета, сколько раз, с тех пор как четыре года назад мы познакомились с Малдером, я встречала на пустынной дороге водителей таинственных черных седанов, которые пытались заставить меня остановиться. Обычно я останавливалась. В этот раз – нет. Незнакомец отскочил в сторону – и только комья грязи полетели из-под взвизгнувших колес машины, когда я резко вывернула руль, объезжая седан. Кто бы он ни был, он остался позади, и до самого въезда в топиарий я больше никого не заметила в зеркале заднего вида.

Топиарий, Элизабетвиль, Южная Каролина. Пятница, 4:12

Схватив фонарик, я вылезла из машины. Луч света затанцевал на подстриженных кустах, и в этот миг из-за облаков показалась луна. Галька на дорожках больно впивалась в босые ступни, но я не останавливалась. Добравшись до ровного луга, я с облегчением вздохнула и попыталась вспомнить план сада и то место, где стояла несколько часов назад. И тут снова почувствовался прохладный ветерок.

Вот оно!

Ветерок был едва уловим, но постепенно, пока я шаг за шагом подбиралась к его источнику, он становился все сильнее. Наконец, когда я остановилась возле одинокого кипариса, волна восходящего воздуха закрутилась на пальцах ног. Луч фонарика выхватил края разрытой норы, уходившей в глубь земли.

Двигайся вперед!

Голос прозвучал так четко и сильно, что я засомневалась, а проснулась ли в этот раз по-настоящему. Даже почувствовала комок матраса под левым плечом и сильный запах отбеливателя на подушке. На какое-то мгновение я растерялась, не зная, где нахожусь. Но потом ощутила мягкую землю под ногами и восходящий поток воздуха из норы, холодивший щеки.

Я в саду, все в норме.

Двигайся вперед! – снова зазвучал голос Уриила.

И я так и сделала.

Закрыла глаза и прыгнула.

Падение оказалось таким быстрым, что и вспоминать не стоит. Однако удар о твердую землю, а потом барахтанье в холодной мелкой луже, по моим ощущениям, слишком затянулись. К счастью, все кости целы, сломался только фонарик. Я встала и осмотрелась. Лунный свет, отраженный в луже, блестел на кристаллах соли вдоль стен. Я видела, что передо мной, но не более того.

Я уже почти убедила себя, что сошла с ума и в моих сегодняшних действиях нет никакого смысла, как вдруг услышала всхлипывающий плач ребенка.

– Мэгги? – шепнула я.

Не знаю, почему я решила говорить вполголоса, но она ответила еще тише:

– Помогите!

Я двинулась вперед, всего на три или четыре шага, и увидела его. Существо сидело, взгромоздившись на плоский камень, тяжело дыша, и раскачивалось, а все его четыре длинные конечности плотно обвились вокруг маленькой девочки. И я не просто его увидела. Я его узнала.

Передо мной был Малдер.

На его голове какой-то удлиняющий ее шлем, он разорван вдоль лба… Один огромный черный глаз вывалился и лежал рядом на земле, похожий на контактную линзу, потерянную гигантом. Малдер был ранен, он задыхался и бредил.

– Скалли? – сказал он, судорожно глотая воздух. – Я нашел ее. Я нашел Саманту.

И он осторожно и ласково поцеловал в лоб дрожащего от страха ребенка.

– Видишь? Она такая же маленькая, как была. Ничего не потеряно. Ничего.

– Малдер, постарайся не говорить. Давай я подержу Саманту, можно?

Слушая меня, он улыбался и кивал, как сломанная кукла.

– Ты скептик, Скалли. Хочешь убедиться, что с ней все в порядке, да? С ней все хорошо. Видишь? Ну, смотри. – Он легонько подтолкнул девочку ко мне. – Иди, Саманта. Скалли можно доверять. Она мой друг.

Но прежде, чем он успел передать Мэгги мне, сверху раздался голос:

– Эй! Агент! Вы там? Все в порядке?

И Малдер снова схватил девочку и зажал ей рот.

– Тише, тише, – приговаривал он, гладя ее по голове.

Я посмотрела вверх и увидела обеспокоенное лицо заместителя директора Скиннера. Разглядев, что я цела и невредима, он продолжил:

– Я вылетел первым же рейсом, ехал всю ночь, чтобы привезти вам важную информацию о застреленном человеке, а вы меня едва не сбили на дороге.

Но в этот момент он что-то понял сам и уточнил:

– Агент, там с вами есть кто-то еще?

Госпиталь Тринити, Вашингтон, округ Колумбия. Понедельник, 13 октября, 13:08

Три дня спустя Малдера перевезли в частное отделение Вашингтонского госпиталя, а все дополнительные расходы оплатило ни больше, ни меньше как само ЦРУ Пока что Малдер представлял происшедшеее только в общих чертах, и я собиралась поделиться с ним всем, что разузнала, как только ему станет лучше. Не хотелось преждевременным рассказом усугубить его затяжную дезориентацию.

По данным Скиннера, в начале своей карьеры Малдер служил в отделе ФБР, изучавшем бихевиористику. Еще тогда в ЦРУ его уважали настолько, что интересовались его мнением. В то время они подумывали о возобновлении печально известного проекта по манипулированию сознанием, MK-Ультра, прекращенного в 1973 году. Доктор Джейкоб Элман был убежден, что комбинация гипноза и наркотиков могла бы заставить человека по команде выполнять действия, в нормальном состоянии для него неприемлемые. Например, убийство. И более того, доктор Элман считал, что может убедить человека в том, что он кто-то другой.

Конечно, «Маньчжурский кандидат» – это фантастика, но имелись основания подозревать, что нечто подобное вполне осуществимо. Мы знаем, что под гипнозом человек теряет и трезвость суждений, и самоидентификацию. В то же время значительно увеличивается способность концентрироваться на воображаемых ситуациях. Но тогда молодой идеалист Малдер, используя как практические, так и этические доводы, разбил проект доктора Элмана в пух и прах. И тем самым погубил его карьеру. Уволенный с должности доктор Элман пропал из вида.