Текст книги "Наследник Аркона"

– Это по мне, – сказал Брандел. – Лишь бы мой конь думал так же.

Бенфэлл улыбнулся.

– Мы будем осторожны.

– Как только почувствуете что-нибудь необычное, тут же возвращайтесь. Я вовсе не хочу, чтобы вы свалились без сил, доказывая мою правоту.

– Как скажете.

– Брандел, приглядывай за Бенфэллом. Если он начнет клевать носом или зеленеть, немедленно поворачивайте.

Брандел кивнул, оценив старания мага поднять его настроение.

– Тогда отправляйтесь.

Они сели на коней вместе с Шиллом и Ормом, собиравшимися провожать их до Стейна. Оттуда они смогут вернуться на этих же конях, оставив Бранделу и Бенфэллу свежих.

– Удачи вам! – крикнул Марк вдогонку.

– Возвращайтесь поскорее, – добавила Кория.

– Ради твоей стряпни – непременно, – ответил Брандел с нервным смешком.

Феррагамо зашагал в дом, бормоча что-то насчет срочной работы. Остальные смотрели вслед всадникам, пока те не скрылись из виду.

Запершись в кабинете, маг убедился, что за ним никто не наблюдает, и достал из укромного уголка пергамент. Упоминание о древнем рецепте снопа вернуло его мысли к этому клочку бумаги. Ему очень хотелось списать все па непоследовательную чепуху, но логика не позволяла этого сделать.

Он снова перечитал пророчество и обнаружил, что думает о первых двух строках. Каждый раз сознание пыталось найти все новые объяснения этим строкам. Он пытался сосредоточиться, но сегодня у него это плохо получалось.

 
Из моря – угроза,
Из моря – надежда.
 

Первая строчка, настаивало сознание, означает, что опасность, какой бы она ни была, придет с моря. Может, с другого острова? Внезапно в голове вспыхнуло беспокойное воспоминание о загадочной изоляции Брогара. Он вздрогнул при мысли, что Арк может постигнуть та же участь.

Вторая строчка явно намекала на хорошо известный факт, что магическая сила не действует через большие водные пространства. Поэтому море должно было гарантировать безопасность от большинства магических угроз, что вполне соответствовало рассказу капитана, подслушанному Пушком.

«Могут быть и другие объяснения», – напомнил он себе, но сознание отказывалось их рассматривать.

Следующие строчки встревожили его еще больше.

 
Части станут Единым,
Приумножая силу.
 

Если он прав и это имеет отношение к древнему рецепту, то возможно – но только возможно все пророчество как-то связано с нынешней ситуацией. Если маг правильно догадался о свойствах пирога, то оно имеет самую прямую связь с происходящим. Явно не случайно Марк обнаружил пророчество сразу после того, как наткнулся на старую легенду.

Если это действительно так, необходимо как можно серьезнее отнестись ко всему стиху. Впрочем, маг с самого начала так к нему и относился. Он несколько раз перечитал текст, пытаясь понять его с разных сторон, но, как и раньше, не нашел в нем ни начала ни конца.

Утро уже кончалось, когда Феррагамо вышел из кабинета. В доме никого не было, и он отправился в деревню. На причале Ансар что-то оживленно обсуждал с торговым капитаном. Капитан, к большой радости экипажа, решил задержаться здесь еще на день. Феррагамо направился в их сторону и по дороге встретил Марка, Фонтейну, Корию и Джани, сидевших на берегу. Они громко смеялись над чем-то, даже Джани улыбался. После столь бесплодно проведенного утра, маг с удовольствием смотрел на безмятежных друзей.

Он хотел поговорить с моряком о гавани Грейрока, но передумал и заговорил о более практических делах. Ансар уже выяснил, что торговый корабль направляется на Хильд, и подумал, что Фонтейна могла бы составить ему компанию.

– Если капитан согласится, – сказал Феррагамо, – то мне хотелось бы, чтобы и ты поехал. Я многого не понимаю в происходящем и с твоей помощью надеюсь выяснить кое-что.

– Конечно, – кивнул Ансар и поглядел на моряка.

– Чем больше народу, тем веселее. Мы отплываем со следующим приливом, так что решайте скорей.

– Хорошо, пойду, скажу Фонтейне.

Феррагамо пошел рядом с хильдским принцем.

– Я написал несколько писем, – сказал маг. – Одно из них – твоему отцу. В нем сказано, чтобы он подготовил армию и корабли и был готов вести их на Арк, когда придет время. Если они явятся туда сейчас, то никакого толку не будет. Я просто хочу, чтобы они были готовы, когда понадобятся.

Ансар с изумлением поглядел на него.

– Значит, это действительно серьезно?

– Да. Я бы хотел ошибиться, но все больше убеждаюсь, что какое-то зло проникло на Арк. Если я прав, то действовать нам придется быстро.

– А другие письма?

– Это моим коллегам на другие острова. Если сможешь разыскать подходящие корабли, чтобы отправить их побыстрее, ты мне очень поможешь.

– Я думаю, это будет несложно. А что ты там пишешь?

– В основном прошу помочь. Людьми и кораблями, если понадобится, но самое главное – лунными ягодами.

– Я еще не понял, при чем здесь они, – пожал плечами Ансар.

– Тебе и незачем понимать, – ответил маг. – Они нужны нам, только и всего. Вот я и хочу, чтобы ты сделал это.

– Собирал ягоды?

– Да, прежде всего с вашего собственного дерева на Хильде. Сорвите все, кроме двух-трех ягод, и запечатайте их. Если там найдутся сушеные или вяленые запасы, захвати и их тоже. Я написал обо всем Пабалану.

– Значит, ты хочешь, чтобы я все-таки вернулся сюда? – Ансар был не в силах скрыть удовольствие от того, что его не навсегда отставляют от дел. – Ладно. Я все сделаю.

– Я никуда не поеду.

– Ты ведешь себя странно, – раздраженно проговорил Ансар, глядя на сестру.

– Меня это не волнует. Я не игрушка, чтобы посылать меня туда или сюда по твоему желанию.

– Но Хильд – твой дом!

– Похоже, папочка не очень-то думал об этом, когда вытурил меня оттуда. Теперь мой дом на Арке, все мои друзья здесь.

– Но здесь может начаться война, Фонтейна.

– Тогда я научусь сражаться.

– Сдаюсь, – Ансар недоуменно огляделся вокруг. – Может, кто-нибудь из вас сумеет уговорить ее?

Марк глядел в пол. Джани, как всегда молча, переводил глаза с Фонтейны на ее брата. На его лице была написана тревога.

– Наверное, важнее сейчас другое, Ансар, – заговорил Феррагамо. – Правы мы или нет, но ты мог бы отплыть уже сегодня, а в делах, о которых я говорил тебе, надо спешить.

Фонтейна признательно улыбнулась магу. «Деревенская жизнь идет ей на пользу, – подумал он, – во всяком случае, выглядит она гораздо здоровее».

– Хорошо, – согласился Ансар, – но я все равно не представляю, как покажусь на глаза отцу.

Этим вечером Марк решил, что время пребывания в Доме надо проводить с пользой. Он чувствовал себя крайне неспокойно. Одна из причин заключалась в том, что большинство его товарищей по несчастью вовлечены в события, которые поглощали их целиком, а Марк болтался здесь без всякой цели. С другой стороны, во время спора Ансара и Фонтейны у него возникло странное чувство. Тогда ему отчаянно хотелось вмешаться, но от смущения он боялся оказаться косноязычным. Принцесса решила остаться, и Марк испытал мгновенную радость, быстро сменившуюся беспокойством о том, что за этим последует, и о его собственных мотивах. Упоминание Ансара о войне потрясло Марка куда сильнее, чем принц хотел бы признаться.

Марк до сих пор не касался меча, меча Эрика, как он его по-прежнему называл, а сегодня, прежде чем отправиться спать, вытащил его из ножен и взвесил в руке. Принца снова удивило, как прекрасно сбалансировано оружие. «Попрошу завтра кого-нибудь из гвардейцев поучить меня», – подумал он. При воспоминании о том, как неуклюже он обращался с мечом по время схватки в лесу, его прошиб холодный пот. Ради защиты друзей и ради собственной безопасности это необходимо было исправить.

Этой ночью Марку снились какие-то грубые рожи, а за ними насмешливое и улыбающееся лицо Фонтейны. Он не запомнил ничего определенного, но решил как можно скорее обучиться воинскому искусству и с утра отправился на поиски учителя. Его добровольным и способным наставником оказался Ричард. У него Марк научился обращаться с арбалетом и приобрел первые навыки фехтования на мечах.

Марка так захватил этот процесс, что он не сразу осознал, что на него смотрят. Рядом с ним стояла Фонтейна и пристально наблюдала за ходом урока.

– А можно и мне попробовать? – неожиданно попросила она.

К вечеру второго дня скачки Брандел и Бенфэлл оказались неподалеку от северной оконечности леса. Им оставалось только пересечь Зеленушку, проскакать с поллиги, и они будут на месте.

Бенфэлл пока не ощущал ничего странного, кроме некоего беспокойства, которое приписывал нервному напряжению. Оба уже сочли свою поездку пустой тратой времени.

В наступающих сумерках всадники достигли брода и некоторое время раздумывали, переправляться ли на другую сторону или заночевать здесь. В конце концов решили переправиться и разбить лагерь на том берегу, чтобы с утра быстро заглянуть в город и двинуться в обратный путь.

Брандел снопа ощутил легкое беспокойство, когда лошади вошли в воду, но оно скоро прошло. Поднявшись немного вверх по течению, путники стали располагаться на ночь. Пришлось ограничиться холодным ужином, костер разводить побоялись. С тех пор как они покинули Стейн, им не встретилось ни души, но призывы Феррагамо к осторожности возымели свое действие.

В свете поднимающейся луны они сидели и негромко разговаривали, все больше привыкая к ночным шорохам в прибрежных травах.

– Что-то я устал, – вяло произнес Бенфэлл.

Брандел быстро взглянул на него.

– Да нет, вполне естественным образом, – махнул рукой гвардеец. – Почему бы нам не поспать сейчас? А на рассвете поедем дальше.

– Вполне разумно, – сказал Брандел. – Тогда мы доберемся до Ясеневой Рощи до того, как горожане проснутся.

– И уедем оттуда прежде, чем они узнают об этом.

– Тогда – доброй ночи.

– Доброй ночи.

Несмотря на неудобную постель, Брандел вскоре начал похрапывать. Бенфэлл задремал, но вдруг неожиданный звук заставил его подскочить на месте. Он долго вглядывался по тьму, но ничего не видел, и начал уже убеждать себя, что это только шутки разыгравшегося воображения – и тут увидел на поляне несколько человек. В лунном свете блеснула сталь обнаженных клинков. Бенфэлл выхватил меч и попытался подняться. Но ноги подкашивались, и, несмотря на отчаянные усилия, он не мог справиться с тремя сразу. Он получил удар в живот, задохнулся от боли, а в следующий миг второй удар навсегда избавил его от всяких ощущений.

Брандел к этому времени уже не спал, но и не двигался. Широко открытыми глазами он смотрел на человека, который приставил к его горлу острие меча.

– Дурачье! – донесся до него чей-то голос. – Надо было брать живыми обоих.

– Он же набросился на нас, капитан.

– И втроем вы не смогли схватить его так, чтобы не убивать? – презрительно заметил начальник. – Бросьте его в реку. – Он подошел к Бранделу и пнул его сапогом. – По крайней мере, главную пташку мы поймали… Это лицо я не скоро забуду.

Прошло всего три дня, думал Марк, а у него выработался определенный режим. По утрам принц тренировался с мечом, дубиной, либо с арбалетом. Фонтейна заявила, что тоже хочет тренироваться, и не переставала удивлять Ричарда и Шилла, вернувшегося из Стейна, проворством и прекрасной реакцией. Там, где она проигрывала в силе, принцесса выигрывала в сноровке и быстроте действий. Прочие гвардейцы ходили поглядеть на них и помогали советами. Не сказать, чтобы ко всем из них стоило прислушиваться, но давали их в основном опытные воины, под насмешливыми взглядами которых Марк часто чувствовал себя более неуклюжим, чем на самом деле. Фонтейна же владела своим острым язычком не хуже, чем легким мечом.

Джани, теперь уже полностью окрепший, время от времени тоже наблюдал за ними. Но он по крайней мере молчал. Позднее, когда Ричард предложил дополнительно тренироваться на дубинах, великан оказался незаменимым партнером. Фонтейне нравилось смотреть на эту забаву. Она пришла к заключению, что ей вообще приятно смотреть на сражающегося Марка, и не только из-за его растущего мастерства, просто ей нравилось глядеть на обнаженного по пояс, прекрасно сложенного молодого принца. Это ощущение удивило девушку, а Марка наверняка смутило бы, доводись ему узнать о нем.

Пообедав, Марк с Фонтейной отдыхали или гуляли до ужина, после которого наступало главное время для разговоров. Марк пытался было наседать на Феррагамо, чтобы старик продолжил свои уроки магии, но тот оказался слишком занят. Сейчас Марк лежал на послеполуденном солнышке на берегу к северу от деревни и лениво размышлял, как бы склонить Феррагамо к занятиям сегодня вечером. Фонтейна сидела рядом с юношей и смотрела на море.

– Как жарко, – сказала она. – Я хочу искупаться. – Принцесса уже начала раздеваться. – Пойдем?

– Пожалуй, я лучше полежу здесь, – протянул Марк, проклиная себя за робость. – А ты, конечно, иди.

Он закрыл глаза, решительно отказываясь глядеть на девушку, направившуюся к воде. Было жарко, и принц так устал после утренней тренировки, что задремал. Потом он не мог бы сказать, в какой момент ему привиделся все тот же кошмар. Он даже не понял, дрался ли он снова с этими проклятыми миражами. Марк знал только, что усталость вдруг стала невыносимой, и вот тогда наконец он увидел дракона и ощутил, что это и есть его настоящий противник.

Бездонные желтые глаза смотрели на него. Он знал, что не должен поддаваться их гипнозу, иначе поединок кончится, едва начавшись. Голос дракона громом прокатился в его сознании.

«Что за дела? Эта крошка осмеливается бросать мне вызов? Иди-ка отсюда подобру-поздорову, пока у тебя мясо от костей не начало отваливаться!»

Отчаянно вскрикнув, человек (Марк не понимал, он ли это был или кто-то другой) бросился вперед. Его встретил огненный шквал, которого не мог вызвать ни один мираж. Доспехи тут же обернулись пылающей печью, обжигающей кожу, иссушающей горло. Но он продолжал бежать. Снова вспыхнул огонь. В воздухе запахло паленым. Меч, который боец держал перед собой, раскалился докрасна, но рука, схваченная дымящимся ремнем щита, осталась невредимой. Он не видел теперь ничего, кроме ослепительного пламени, но продолжал рваться вперед.

Блеснув молнией, меч скользнул по стальной чешуе и вонзился прямо в сердце дракона. От предсмертного вопля чудовища содрогнулось небо, фонтаном ударила черная кровь, похожая па кислоту.

Марк понял, что победил, но лежал не в силах шевельнуться. Ремни, скрепляющие доспехи шипели от жара. Герой будет лежать здесь, пока кто-нибудь не освободит его. Слишком усталый и измученный, он мог только лежать и ждать, пока кто-нибудь придет на помощь.

– Марк! Марк! Вставай! – Его трясли за плечи. Расширенные от испуга зеленые глаза смотрели на него. – Ты меня напугал! – донесся знакомый голос. – Ты выл и кричал, как зверь, а потом затих. С тобой все в порядке?

Марк с трудом кивнул.

– Ты ужасно выглядишь.

– Спасибо тебе, – прохрипел он. Пот залипал ему глаза, а тело горело, как в лихорадке.

– Я сейчас позову Феррагамо, – крикнула Фонтейна. – Подождешь немного?

Он снова кивнул, и она умчалась прочь, не обратив внимания, что на ней только нижняя туника для купания.

Марк сел, подождал, пока пройдет тошнота, затем, шатаясь, двинулся к морю. Не раздеваясь, он упал в него и лежал, покуда холодная, соленая вода не смыла весь этот ужас.

«В первый раз это видение посетило меня, когда погиб Эрик, – вспомнил он. – Только бы с Бранделом все обошлось».

18

Солдаты привели Брандела в Ясеневую Рощу и швырнули его в маленькую сырую комнату без окон, единственным входом в которую была крепко запертая дверь. Он услышал, как снаружи переговариваются расовые, и понял, что сбежать не удастся. Этой ночью даже ему было трудно заснуть.

Утром он узнал, что попал в плен к взводу дворцовой стражи из Стархилла. Принц смутно припомнил несколько лиц, но был не в силах вспомнить ни одного имени. Солдаты казались настолько безучастными, что даже если бы Брандел вспомнил кого-нибудь, толку от этого было бы мало.

Вскоре его вывели наружу и посадили на коня. Весь этот день и большую часть следующего принца везли на север под конвоем восьмерых солдат. Остальная часть взвода осталась в Ясеневой Роще.

Брандел считал, что надеяться на спасение бессмысленно. Он понимал, что на друзей вряд ли можно рассчитывать, а больше помощи ждать неоткуда.

К вечеру второго дня пути от тряски в седле принц так устал, что даже обрадовался, когда впереди показались стены Стархилла. Несмотря на зловещий характер своего возвращения, он радовался, что это мучительное путешествие окончилось.

Они вошли в город через Полевые ворота. Брандела поразил непривычный вид столицы. Людей на улицах почти не было, а те, которых он видел, настолько ушли в себя, что не обращали внимания ни на что. Не видно было гуляк, не болтали на крылечках кумушки, не кричали дети. Их провожали пустые глаза. Пленник никого не интересовал.

Впрочем, кроме непривычной тишины и малолюдства, ничего особого Брандел не заметил. На улицах было чисто. Никаких признаков жестокости, обычно сопутствующих перевороту. Ни разбитых окон, ни следов пожаров. От обыденности обстановки Брандела почему-то стало подташнивать. Подсознание отчаянно кричало ему, что в самой атмосфере города разлит сверхъестественный ужас.

Его эскорт без всяких дополнительных указаний двинулся прямиком к замку. Конвоиры и раньше говорили мало, а теперь и вовсе замолчали, лишь топот копыт гулко отдавался в странно притихшем городе.

Ворота замка распахнулись перед ними. На главной площади все спешились, и Брандела немедленно провели в бывшие королевские покои. Он узнавал знакомые коридоры, лестницы и чувствовал, как к горлу подкатывает комок. И все же что-то здесь было не так.

Залу, куда его ввели, он тоже знал с детства. Но убранство ее изменилось. Новая обстановка не понравилась принцу. Стражи ушли, оставив его одного. «И что теперь?» – подумал Брандел, озираясь по сторонам.

Очень скоро через другую дверь в залу вошла женщина. Казалось, она слегка удивилась, потом глаза ее сузились и с любопытством оглядели пленника. Постепенно миловидное лицо исказилось в недоброй усмешке.

Брандел не сомневался в том, что перед ним Амарина, и удивился, что его привели к ней, а не к Паруккану.

И тут она заговорила:

– Где твой брат? И где бывший здешний маг?

– Не знаю, а если бы и знал, так все равно не сказал бы.

Кажется, она очень удивилась этому в общем-то простому ответу.

– Где они? – настойчиво повторила королева.

Брандел молчал.

– По-прежнему в Доме?

Принц попытался сохранить безучастный вид:

– Где это?

В ее глазах вспыхнул гнев.

– Садись-ка, – резко сказала Амарина. – Вижу, нам предстоит долгий разговор.

– Я уж лучше постою. – Неповиновение приносило ему необычное удовлетворение. – По-моему, нам не о чем говорить.

Усмешка на лице Амарины сменилась плохо скрытой яростью. Но что-то там было еще… Неужели страх? Он решил выяснить это, шагнул к ней и произнес:

– Ты и твои приспешники убили моего отца. А ты не боишься, что я сейчас отомщу тебе? Вряд ли ты успеешь позвать стражу.

Теперь Брандел не сомневался, что в фиолетовых глазах Амарины действительно плескался страх. Он сделал еще шаг. Внезапно воздух вокруг королевы слегка зазвенел, а над головой вспыхнули сиреневые искры.

Принц хотел сделать еще один шаг вперед, но тут распахнулась дверь. Брандел вдруг натолкнулся на какую-то незримую преграду и едва не потерял равновесие. Он еще успел удивиться, как это ей удалось позвать стражу, но тут же от удара по голове мир вокруг него стремительно завертелся, почернел и погас.

Два стражника тупо глядели на королеву, она же, сильно побледнев, смотрела на грузную фигуру, распростертую на полу. Хоть и не сразу, но Амарине удалось справиться с паникой, едва не охватившей ее.

– Отведите его в подвал и убейте, – коротко приказала она.

Если у стражников и были какие-то сомнения насчет этого приказа, они ничем не выдали этого. Подхватив бесчувственного принца под руки, они выволокли его прочь.

Амарина отвернулась. «Так не должно было случиться, – подумала она. – Где же я ошиблась?»

В коридоре Брандел почти пришел в себя. Ему показалось, что где-то поблизости плачут младенцы, но он не обратил внимания на эти звуки. Он пытался справиться с ногами, ставшими вдруг странно непослушными; саднящая боль в голове делала каждую мысль мучительной.

К тому времени, как они подошли к лестнице, Брандел уже мог идти самостоятельно, хотя и спотыкаясь. Даже если бы не удар по голове, четыре вооруженных солдата по бокам исключали возможность бегства. Дверь оказалась незапертой. Они спустились по мрачным ступеням в обширные подвалы, которыми, насколько помнил Брандел, почти никогда не пользовались. Свернув за угол, они вошли в первое из подземелий. Брандел задохнулся от ужаса. В дымном свете нескольких факелов он увидел, что пол пещеры устлан телами, сотнями тел. Что за бойня? Здесь были даже женщины и дети, совсем маленькие. Они лежали рядами, большинство из них – в лохмотьях. Он заметил бродяг и нищих. Как могли эти мирные люди пасть в сражении? Это было просто ужасно. Потом до сознания принца дошло кое-что еще, и он похолодел.

Те, кого Брандел счел мертвецами из-за незрячих глаз, уставленных в потолок, дышали! Очень медленно, но равномерно их грудные клетки вздымались и опадали от дыхания.

– Что это? – прохрипел принц. – Что вы с ними сделали?

– О чем он там болтает? – спросил один из солдат.

– Что с этими людьми? – ужаснулся Брандел.

– С какими? – стражник явно не понимал, о чем речь.

Брандел махнул рукой вокруг себя.

– Да эти, вокруг вас! – крикнул он. – Разве вы их не видите?

– Он свихнулся.

– Пора кончать с ним. Я от него устал.

Стражники вытащили мечи, и грозная реальность происходящего обрушилась на Брандела.

– Нет! – вскрикнул он и бросился на одного из солдат. Тот упал, а сверху на него рухнул и сам Брандел. Внутри у солдата что-то хрустнуло, и он начал хватать ртом воздух. Брандел схватил его меч и круто развернулся. Перед глазами у принца стояли какие-то круги, но он сделал отчаянный выпад и понял, что удар достиг цели. Брызнула кровь и еще один стражник свалился замертво рядом с первым. Следующий безумный выпад был отбит, но солдата отбросило к каменной стене и он медленно сполз на пол. Бранделом владело отчаяние. Он снова взмахнул мечом, но по природной неловкости зацепил клинком низкие своды, дав возможность четвертому стражнику нанести удар. Меч полоснул принца по плечу. Брандел отпрянул. От боли в голове у него все смешалось, и тут он увидел среди лежавших на полу своего приятеля Дарина, старшего сына Орма.

– Нет! – снова вскричал он, приходя в себя.

Солдат, выставив перед собой меч, готовился атаковать. Брандел перехватил меч двумя руками, но тут яростная жгучая боль взорвалась у него между лопатками. Тот, кого он оглушил, пришел в себя, вытащил кинжал и метнул его, целясь Бранделу в шею. Принц зашатался и с проклятьем рухнул на пол. Свет померк в его глазах.

Солдаты с мрачным удовлетворением переглянулись. Вдруг выражения их лиц разом переменились, глаза наполнились тревогой.

– О звезды! Она передумала. Теперь она хочет оставить его в живых, – воскликнул один из них.

Его товарищ опустился на колени перед лежащим навзничь принцем.

– Слишком поздно, – прошептал он.