Текст книги "Дорога домой"

Глава 5

Как это могло случиться?

Сара переводила взгляд с отца на брата, затем на мать и снова на отца и все никак не могла поверить. Она тщетно пыталась переварить их объяснения, чтобы понять, что же делать дальше.

Как подобное вообще возможно?

Мать плакала, и ничто не могло её успокоить. Отец выглядел обеспокоенным, он заботливо обнимал жену за плечи. Рикки застенчиво молчал. Было видно, что он чувствует себя виноватым. Но он и был виноват. Сара метнула на него острый, как бритва, взгляд и ощутила смутное удовлетворение от того, как он под ним сжался.

– Ты просто… потерял его? Потерял?

– Думаю, да, – сглотнул Рикки.

– Думаешь?

– Я вернулся домой, а его… нет, – взгляд Рикки метался по комнате. Он смотрел на что угодно, лишь бы не встречаться с убийственным взглядом сестры.

– А его просто нет, – верхняя губа Сары изогнулась в оскал.

– Я не знаю, как он мог удрать.

– И что, никаких предположений?

– Нет.

– Хах. Ты хоть поискать-то его потрудился?

Понимая, что Сара сейчас будет еще сильнее давить на брата, пытаясь сгладить конфликт, отец проговорил:

– Мы все его искали. Поверь, милая, мы сделали всё, что было в наших силах, – мать всхлипнула, и отец крепче прижал её к себе. – Мы несколько недель ходили по окрестностям. Мы тысячу раз обзвонили все приюты. Ночами объезжали всю округу. Мы просто… – отец вздохнул, в его глазах читалась боль и глубокое сожаление. – Но мы даже следов его не нашли. Он просто испарился. Нам очень жаль, малыш.

– Я не могу в это поверить, – Сара была просто вне себя и оттого выплевывала короткие фразы. До нее вдруг дошло, что ее собака сбежала – или ее украли, а никто не удосужился даже известить её. Прошло больше месяца, а Бентли так и не нашли. Глаза Сары наполнились слезами. – Вы должны были хотя бы сообщить мне.

– И что бы ты сделала? – отец говорил спокойно и вместе с тем убедительно. И Сара знала, что он прав. Что она могла предпринять? Ей бы позволили вернуться домой лишь в случае крайней необходимости, а такая причина как пропажа собаки к экстренным ситуациям явно не относилась. Руководство компании не стало бы даже рассматривать ее просьбу, не то чтобы покупать ей билет на самолёт. А всё, что она могла, оставаясь в командировке, – это сходить с ума от беспокойства, думать только о Бентли и перестать нормально работать. Нет, отец правильно поступил, что не позвонил ей. Будь она здесь, она бы предприняла все те же действия, что и родители, и вряд ли бы продвинулась в поисках дальше них.

– Я не могу в это поверить, – повторила Сара, чувствуя себя так, словно потерпела поражение. Она ощущала себя совершенно беспомощной.

– Милая, – срывающимся голосом проговорила мать, – мне очень жаль, я так сожалею. Знаю, ты доверила его нам, а мы тебя подвели, не оправдали твоего доверия. И я теперь не знаю, как нам загладить свою вину.

Над матерью довлело тяжкое бремя вины, и Сару стала мучить совесть за то, что она разозлилась. Девушка хорошо знала свою мать: она будет страдать от того, что подвела дочь, эта мысль съест её заживо. Сара прекрасно понимала, что ни родители, ни Рикки никогда намеренно не сделали бы ничего такого, что могло бы причинить ей боль. Причиной всему была проклятая инфантильность и безответственность её брата. Но в целом всё случившееся было лишь стечением обстоятельств. Было видно, что ее родные изо всех сил старались найти пса. Только их усилий было недостаточно.

Сара всё понимала, но сердце её было разбито.

– Мне пора домой. Распакую вещи. Заведу стирку, – Сара провела рукой по лицу. – Я устала.

– Мне жаль, Сара, – мамин голос был едва слышен.

– Я знаю, мам, знаю.

Дома Сара упала на кожаный диван и уставилась в одну точку. Она чувствовала, как остатки энергии покидают её тело. Нужно было встать, открыть окна, проветрить квартиру, но у нее не было физических сил даже на это. И она просто продолжала сидеть на месте.

Она точно знала, что произошло: догадаться было несложно. Бентли просто хотел попасть домой. Он переживал, он волновался за неё. Это всё инстинкт, заставляющий всех собак его породы заботиться о своей стае. Её не было рядом слишком долго, он, должно быть, сходил с ума, думал, что не углядел за ней и она потерялась. А этот идиот, её братец, наверное, как обычно, неплотно закрыл дверь, с ним частенько такое бывало с самого детства. А Бентли воспользовался моментом и отправился на её поиски. Сара скрипела зубами от злости: как назло именно в тот вечер Рикки решил снять с Бентли ошейник, потому что пёс чесался, а жетон громко звенел. Теперь ошейник и жетон с её домашним адресом лежали у Сары в сумке. Рикки повезло, что она не задушила его прямо там, у родителей на кухне.

За последние двенадцать недель она привыкла жить в полном одиночестве, и потому волна пустоты не накрыла её, когда она перешагнула порог квартиры. Сара даже удивилась, что отсутствие Бентли она ощутила не так уж остро. Она уехала в конце февраля. Сейчас шла первая неделя июня. Сара надеялась, что за это время что-то изменится. И изменилось очень многое. Она чувствовала себя сильнее, её жизнь снова принадлежала ей. Она стала менее уязвимой.

Приехав в Новую Зеландию, она много думала о Карен. Ей казалось, что Карен понравилось бы жить в этой стране, что ей пришлись бы по душе великолепные местные пейзажи – густые зелёные леса, скалистые и песчаные пляжи, одни из лучших в мире. Но в какой-то момент Сара смогла отрешиться от этих мыслей, и тогда она сумела загнать воспоминания о своей бывшей в тёмный угол своей памяти и больше к ним не возвращаться. Положа руку на сердце, Сара призналась себе, что и о Бентли вспоминала нечасто. Она полностью сосредоточилась на работе и отлично выполнила свою часть проекта.

Сара заставила себя подняться с дивана с единственной целью – чтобы достать с полки бутылку вина, приятного, тёмно-красного. Раньше она всегда любила выпить джина с тоником, но во время поездки вдруг обнаружила, что получает удовольствие от хорошего вина, и теперь предпочитала наслаждаться именно этим вкусом. В Новой Зеландии роскошные винодельни, и Сара распробовала прекрасные Шардоне и Совиньон Блан. Однако климат на острове не позволял выращивать виноград для изготовления красного вина высшего качества; виноделы мастерски корректировали вкус напитков, добиваясь неплохих результатов, но Сара все равно ощущала разницу в сравнении с неповторимыми винами из долины Напа, к которым она привыкла дома. И вот теперь она наполнила бокал до краев и залюбовалась насыщенным тёмно-малиновым цветом.

Сара вернулась в гостиную и с тяжёлым вздохом вновь опустилась на диван. Примечательно, что из командировки Сара позвонила Карен всего один раз и очень гордилась собой, хотя и трусливо повесила трубку, когда ответил Дерек. Там, в Новой Зеландии, Сара с головой окунулась в работу. Когда ей удавалось удрать от Патти, она выпивала пару коктейлей и знакомилась с привлекательными девушками. Да, поездка однозначно пошла ей на пользу, как она и рассчитывала. В жизни снова появились ясные цели, векторы и четкие координаты, которые сбились после расставания. Сара вновь стала походить на ту себя, которой была когда-то.

Ложкой дёгтя в возвращении в родной Нью-Йорк стало удручающее исчезновение Бентли. Сара не знала, что с этим делать.

* * *

Спустя несколько дней Сара вышла на работу. Её возвращение было воспринято как праздник: на столе стояли цветы и печенье, в воздухе висели воздушные шары. Сара была тронута до глубины души. Большую часть дня коллеги расспрашивали её о командировке – о работе и местном быте экзотической Новой Зеландии. Им было интересно, чему она научилась, с кем познакомилась, какая там кухня – как вообще живут люди на другом конце света. Специально перед поездкой Сара купила цифровую камеру и первое время фотографировала всё подряд. Теперь она боялась наскучить коллегам однообразными фотографиями и рассказами. Хорошо, что она хотя бы не стала устраивать слайд-шоу.

Патти не терпелось поделиться рассказами обо всех своих приключениях, но она сильно стеснялась и делала это довольно неуверенно. Впрочем, это вообще было свойственно ее натуре. Предыдущая секретарь Сары ушла на пенсию чуть больше года назад, она была прямолинейной и очень опытной, понимала Сару с полуслова, буквально заканчивала за нее предложения. Сара тяжело перенесла её уход. Патти заменила её в тот момент, когда их отношения с Карен были уже на грани, можно даже сказать – висели на волоске. Патти была племянницей основателя компании, но, несмотря на очевидное покровительство, свою работу Патти выполняла неплохо. Девушке нужно было лишь немного потренироваться, побольше узнать о специфике и подводных камнях бизнеса, приобрести деловую хватку. Сара не оставила бы её своей помощницей, если бы не разглядела за ярким фасадом неплохой потенциал. К сожалению, выход Патти на работу совпал с их с Карен расставанием, и в тот период Саре стоило большого труда заставить себя вообще приехать на работу, что уж говорить об обучении своих подчинённых – на это не было ни сил, ни желания. Разрыв с Карен обескровил Сару, и бедная Патти большую часть времени была предоставлена самой себе. И, надо заметить, девушка не растерялась: она занялась самообразованием и во многом сумела разобраться без чьей-либо помощи. Пока Сара восстанавливалась, молодая ассистентка в значительной степени поддерживала на плаву их обеих. И вот сейчас, впервые за весь год, Сара вдруг поняла, что ей стоит как следует отблагодарить свою помощницу за терпение: другие на её месте уже бы давно плюнули и уволились.

В данный момент Патти рассказывала о парке, который она обнаружила в один из свободных дней, когда Сара «не отвечала на звонок по каким-то причинам». Несколько месяцев практики научили Сару скрывать от Патти виноватое выражение лица, когда она в очередной раз отказывалась составить бедняжке компанию. Это было непросто.

«Слава Богу, существует определитель номера, – за прошедшие три месяца Сару не раз посещала эта мысль. – Его изобрёл чокнутый гений». Эта простая фраза, мелькнувшая в голове, вновь принесла чувство вины.

Лишь к концу дня Саре удалось добраться до своего рабочего места в пустом кабинете. Тут же навалилась смертельная усталость и замаячила перспектива нарастающей головной боли. Крутанувшись на стуле, Сара выдвинула верхний ящик, в котором хранились дежурные таблетки, и её взгляд упал на небольшую фоторамку из красного дерева. Сара тут же забыла об обезболивающем: глаза её заскользили по улыбающемуся лицу Карен, её бронзовой коже, словно поцелованной солнцем, красным бликам в копне волос. Рядом с Карен с высунутым языком сидел Бентли, он выглядел совершенно счастливым. Сара отлично помнила тот день, словно всё происходило вчера, а не три года назад. Они гуляли в парке. Бентли был ещё щенком, но они уже понимали, насколько он смышленый малый. Сара была против, но Карен отстегнула поводок и стала играть с Бентли, кидать ему мячик. Каждый раз пёс радостно прибегал обратно и всегда с мячиком в зубах. А потом он решил разведать ближайшие заросли, познакомиться с людьми в парке, и радостно прыгал вокруг них, привлекая всеобщее внимание.

Сара тогда училась фотографировать и сделала десятки кадров, но этот, в рамке, оказался лучшим. Они не позировали: Сара сделала его, пока они не видели. Карен с гордостью и любовью обнимала Бентли, а пёс, казалось, улыбался ей в ответ. Сара отдала снимок в фото-студию, там его отпечатали на хорошей бумаге, одели в хорошую рамку. И он стал жить у неё на столе.

Закусив нижнюю губу, Сара нежно провела пальцем по лицу Карен, затем почесала Бентли за ухом. Ей казалось, она может ощутить их обоих. Выдохнув скопившееся напряжение, Сара покачала головой:

– Чем я тут, чёрт возьми, занимаюсь? Их обоих больше нет рядом.

Давным-давно Сара поклялась себе, что больше никогда не будет одной из тех жалких людей, которые погрязли в прошлом, которые не способны отпустить и отказываются двигаться дальше. В такие моменты она сама себе была противна. Родители подробно рассказали обо всем, что сделали с целью отыскать Бентли, но Сара ещё раз обзвонила все питомники и прошла по их маршруту. Он не мог бесследно исчезнуть, кто-то должен был его видеть. Но везде упиралась в тупик. Бентли никто не видел. Сара пыталась убедить себя, что он нашёл другой дом, где его кто-то любит: только так она могла хоть как-то держать себя в руках и худо-бедно сохранять спокойствие. Она сжала зубы, быстро засунула фотографию в стол и с силой захлопнула ящик: она очень хотела, чтобы всё прошлое осталось заперто в нём.

– Всё в порядке?

Голос испугал Сару: она вздрогнула от неожиданности и обернулась в своем кресле. В дверях стояла её начальница Регина Данверс. Как всегда Регина выглядела безукоризненно. На ней был брючный костюм шоколадного цвета, золотисто-каштановые волосы собраны на затылке в замысловатую ракушку.

– Да, – поспешила улыбнуться Сара, – всё отлично.

– Как прошёл твой первый день на старом месте?

– Хорошо.

– Мы по тебе скучали. Говорят, ты продела фантастическую работу за океаном, – Регина послала ей искреннюю улыбку, и Сара вдруг почувствовала себя ученицей третьего класса, которую похвалила учительница. – Похоже, к нам вернулась та самая Сара Бьюкенен, которую мы знаем и любим, да?

Прежде чем Сара успела ответить, из коммуникатора раздался голос Патти:

– Сара?

– Да, Патти? – она посмотрела на Регину извиняющимся взглядом, но та понимающе улыбнулась.

– Мы с ребятами собираемся в бар через дорогу. У Джо там как раз начинаются счастливые часы. Пойдёшь с нами?

Пару секунд Сара молчала, делая вид, что обдумывает предложение.

– Знаешь, Патти, я действительно устала сегодня. Лучше пойду домой. Спасибо за приглашение.

– А, ну ладно… – Патти не смогла скрыть разочарования, но тут же взяла себя в руки. – Хорошо, значит я буду одна весь вечер рассказывать, каково быть новозеландцем.

– Ты справишься, – Сара нажала на кнопку, обрывая вызов, и снова посмотрела на начальницу. – Прости. Она иногда забывает проверить, одна я в кабинете или нет. Мы пока над этим работаем.

– Сводит тебя с ума? – в глазах Регины был смех.

Сара покачала головой и добродушно улыбнулась:

– Да нет, вовсе нет. Она хорошо справляется. Только ее нужно иногда направлять.

– Итак, до меня дошли слухи, что ты отлично справилась с работой, – Регина выглянула из кабинета, окинула взглядом пустое рабочее место Патти и добавила: – И что-то подсказывает мне, что львиную долю всего этого ты проделала в одиночку.

В голосе Регины сквозило неодобрение, и Сара решила заступиться за свою помощницу:

– Да нет, мы реально работали вдвоём.

– Как скажешь, – Регина посмотрела на Сару так пристально, что той захотелось спрятаться. – Хорошая работа. Руководство под впечатлением. Хочу, чтобы ты знала: мы рады твоему возвращению.

Сара почувствовала, что в словах кроется какой-то подтекст, но она слишком устала, чтобы задавать вопросы. Она склонила голову в знак благодарности.

– Спасибо, Регина. Для меня это очень важно.

– Иди домой, ты выглядишь усталой, – Регина махнула рукой на прощание, но вдруг обернулась: – И хватит беспокоиться о бывших. Ты можешь найти себе намного лучше. Это не ты ее потеряла, а она тебя.

С этими словами Регина ушла; стук её каблуков ещё долго эхом разносился в пустом коридоре. Сара в недоумении мысленно воспроизводила их разговор. Она потеряла? Сара никогда не скрывала на работе свою сексуальную ориентацию, но ей бы и в голову не пришло, что Регина Денверс уделяет хоть малейшее внимание личной жизни своих подчинённых. И тот факт, что Регина знала не только то, какого пола был партнер Сары, но и то, в каком состоянии были сейчас их отношения, заставило испытать Сару приятное волнение. Лесть? Гордость? Смущение?

«Похоже, к нам вернулась та самая Сара Бьюкенен, которую мы знаем и любим, да?»

Сара чувствовала, что сейчас ей попросту не хватит сил, чтобы осознать, что же именно хотела сказать Регина. Но, по правде говоря, догадаться, что означали ее слова, было не так уж сложно: ведь за прошлый год Сара как минимум шесть месяцев просидела в скорлупе собственного я, витая в своих мыслях. И вот теперь она, как будто делала первые неуверенные шаги к тому, чтобы вновь научиться быть жёсткой и успешной женщиной, какой была когда-то. Наконец-то. Неужели другие люди тоже заметили в ней перемены?

Как бы то ни было, Регина права в одном: это Карен её потеряла, а не наоборот. Отныне Сара будет воспринимать ситуацию именно так.

Глава 6

Прежде чем Сара успела войти в привычный рабочий ритм, наступили длинные выходные в честь Дня независимости. И Сара вздохнула с облегчением. Между тем, это было ей совершенно не свойственно – раньше она никогда не была рада праздникам. Карен просила её быть спонтанной, но Сара пропускала её слова мимо ушей, уверенная, что сюрпризы и неожиданности – это не для неё; она хотела всё держать под контролем.

Но сейчас Сара была одна. И на целых три дня предоставлена сама себе. Единственное, что было в планах, – пикник, который в субботу устраивают её родители и на который она, разумеется, пойдёт. Ещё год назад она бы сходила с ума, если бы у неё вдруг выдались свободные выходные: ведь она считала, что все её дни должны быть распланированы с точностью до минуты, а почти все её планы касались работы. Но когда ушла Карен, Сара вдруг лишилась способности планировать свою жизнь, и это безумно её пугало.

Теперь же она вдруг обнаружила, что мысль о свободных выходных доставляет ей радость. Может быть, она сходит в кино. Может, пройдётся по магазинам или заскочит в картинную галерею. А может, почитает хорошую книгу. Вариантов было великое множество, и впервые, насколько она себя помнила, она пустит всё на самотёк. Это ощущение было таким для неё непривычным, что ей хотелось прочувствовать его как следует, понять, что это такое, позволить себе раствориться в нём.

В пятницу погода выдалась просто великолепная: было тепло, но не жарко, на небе ни облачка. Прекрасный день, чтобы отдохнуть от работы. Сара давным-давно не садилась на велосипед и вдруг решила, что хватит ему пылиться в гараже. Она попыталась припомнить, доставала ли она его прошлым летом, и не смогла. Всё, чем запомнились ей те три теплых месяца, – хандра, слёзы, жалость к себе. И вот теперь она тёрла велосипед мокрой тряпкой, убирая с него толстый слой грязи и паутину с засохшими пауками. Появилось давно забытое ощущение предвкушения: в молодости она любила проветрить голову, выезжая покататься. Именно для таких прогулок велосипед и покупался, но Сара на нём почти не ездила.

«Теперь всё изменится», – решительно подумала она.

Велосипед заблестел, его ярко-зелёная поверхность сияла, и девушке показалось, что велосипед рад ей не меньше, чем она ему.

«Не помешало бы подтянуть гайки и проверить тормоза. Надо будет как-нибудь на неделе заскочить в веломагазин», – решила Сара.

Из шкафа в прихожей Сара достала не менее пыльный зелёный шлем. Она надела его на голову и, нарочно не смотрясь в зеркало, тщательно убрала в него волосы. В шлеме Сара выглядела так, как будто у неё на голове была миска с салатом и, когда она видела свое отражение, ей хотелось сорвать его с головы. Но движение в городе было слишком оживлённым, ездить без шлема было бы неразумно.

Сара заперла входную дверь, убрала ключ в карман и неспешно покатила по городу, наслаждаясь приятной прогулкой.

Дом, в котором жила Сара, был расположен очень удачно. Он находился в черте города, но всё вокруг больше походило на пригород. Здесь было много зелени, тихие улочки, но в то же время, отсюда можно было за десять минут добраться куда угодно. Картинная галерея, музей Джорджа Истмана, музей и научный центр Рочестера, знаменитый художественный кинотеатр, оживлённая Парк Авеню с её магазинами и ресторанами, планетарий, Коббс Хилл Парк с панорамными видами города – всё было в шаговой доступности, и Сара не представляла, как может быть иначе. Рочестер не слишком большой город, но в нём есть, что посмотреть, и всё находилось очень удобно. Сара решила, что будет кататься в районе Парк авеню и Монро авеню, петляя по улочкам, а когда проголодается, остановится где-нибудь перекусить.

Вдоль дороги стояли большие старинные пафосные особняки. Если бы Сара относилась к тому типу женщин, которые любят обустраивать своё жилище, подбирать дизайнерскую мебель, создавать особую домашнюю атмосферу, то она бы, не раздумывая, купила себе жилье в этом районе. Дома были просторные, поэтому их делили на две части или даже на квартиры так, чтобы хозяева жили на втором или третьем этажах, а арендаторы занимали первые этажи. Конечно, здесь были свои сложности. Большая часть квартир была без звукоизоляции, окна и двери немного обветшали, а отопление стоило очень недёшево. Дорого обходилось и содержание домов, было нелегко поддерживать их в жилом состоянии, ведь все они были старые и постоянно требовали ремонта. Особенно плохо тут обстояли дела с гаражами – им был необходим срочный ремонт, почти все они пребывали в запущении. Но было в этих старых постройках непередаваемое очарование, у каждой из них был свой характер. Размышляя обо всём этом, Сара петляла по улицам, любовалась витражами, оригинальными дымоходами, резными перилами на крыльце, и ей казалось, что эти улицы самые красивые, чарующие и элегантные в городе.

«Такие дома больше не строят», – подумала она.

Через час Сара почувствовала приятную усталость и решила, что на первый раз с неё довольно велосипеда. Она не привыкла к физическим упражнениям, и ей не хотелось, чтобы утром ноги болели так, что она не сможет встать с кровати. Сворачивая на Монро авеню, Сара решила погреться на солнышке на летней веранде какого-нибудь кафе. Она пристегнула велосипед к столбу и вошла в кофейню «У Валенти».

Корица окутала её, словно невидимые хлопья снега, нос защекотал тёплый домашний аромат, вызывающий далёкие воспоминания из детства: мама делала Саре тосты с корицей, и этот запах перенес девушку в те беззаботные дни. Подходя к прилавку, она сделала ещё один глубокий вдох – и всякое напряжение покинуло её, она полностью расслабилась.

– О, привет! – симпатичная девушка за стойкой не сразу её узнала, а когда поняла, кто перед ней, расплылась в широкой улыбке. Сара тоже была рада встрече и улыбнулась в ответ. – Тебя не узнать без делового костюма. Катаешься?

Сара слишком поздно поняла, что забыла снять дурацкий шлем. Она щёлкнула пряжкой, стянула его с головы, пригладила волосы, надеясь, что они не похожи на воронье гнездо, и неловко проговорила:

– Да, отличный день.

– Как обычно? – Саре показалось, что розовая прядь волос сияет ярче, чем перед отъездом Сары в Новую Зеландию, но остальная часть волос была всё того же светло-каштанового цвета, разве что они немного отросли. Девушка выглядела прекрасно, и Сара неожиданно для себя отметила, что в ней просыпаются приятные ощущения. Тёплые глаза девушки ждали ответа.

– Да, было бы неплохо. И ещё булочку с корицей, – Сара показала на стеклянную витрину, за стеклом которой выстроились десятки сладостей, покрытых белой подтаявшей глазурью. Они выглядели невероятно аппетитно.

– Хороший выбор, – подтвердила девушка, поворачиваясь к кофе-машине. – Миссис Валенти достала их из духовки десять минут назад. Может, я тоже съем одну за компанию, – подмигнула она.

Сара покраснела и отвернулась, оглядывая небольшой зал. Сейчас здесь было тихо. Обычно она заскакивала сюда в самый час-пик, в спешке, и потому успевала только зайти и выйти и никогда не рассматривала помещение. Зал был длинным и узким, каким Сара помнила его со времён бакалеи. Столы стояли вдоль правой стены, а напротив, находилась стойка и витрины с выпечкой. Бежевая плитка на полу, старые классические вывески по стенам, изображающие выпечку и ее ингредиенты – как, например, мука и коричневый сахар. Декор был простой и изящный. Сара одобрительно кивнула.

– Вас давно не было видно, – заметила девушка, привлекая внимание Сары и протягивая руку.

– Ну да, – Сара расплатилась, – меня не было в городе, на несколько месяцев уезжала по работе. Вернулась пару недель назад. Наверное, ещё не совсем вошла в прежний ритм.

– Хорошо, а то я уже начала скучать по вашей улыбке.

Этим словам Сара не могла не улыбнуться.

– Ну вот. Теперь всё встало на свои места, – девушка положила на стол сдачу. Из глубины пекарни послышалась итальянская речь. Девушка поморщилась: «Дела зовут». Она кивком указала на кофе с булочкой, пожелала приятного аппетита и скрылась в недрах пекарни, оставив Сару окрыленной, с идиотской улыбкой на лице, очарованной атмосферой магического места.

Сара направилась к выходу. Ей пришлось одновременно нести стаканчик с кофе, булочку с корицей и велосипедный шлем – а это оказалось совсем не лёгкой задачей. Однако ей удалось выйти на улицу, ничего не уронив. Она устроилась за свободным столиком и какое-то время наблюдала за прохожими. Не сказать, что на улице было мало людей, но ощущение было совершенно особым: чувствовалось, что сегодня никто не работает. Как и Сара, все наслаждались выходным днём. Движение машин, велосипедистов, пешеходов было неспешным, раздавался весёлый смех, вокруг царила атмосфера всеобщего счастья. Сара пригубила кофе и откусила булочку. Она никак не могла понять, почему раньше не обращала внимания на всё это великолепие. Может, потому что у неё всегда были срочные дела? Теперь в Саре что-то изменилось, она вдруг стала подмечать мелочи, ей больше не хотелось вечно бежать. И не хотелось быть тем, кто быстро достигает цели любыми средствами. Ей хотелось быть кем-то большим.

Мимо прошла женщина с коляской. Потом молодая пара, держась за руки. Потом парень с ротвейлером на поводке. Огромный добродушный пёс обнюхал Сару и нехотя потрусил за хозяином. Сара долго провожала его взглядом. Его гладкий чёрный мех переливался на солнце. Глядя на него, Сара невольно спрашивала себя, будет ли она когда-нибудь готова завести нового питомца. Её взгляд упал на телефонный столб, к которому был привязан её велосипед. В глаза ударило слепящее солнце. Она рефлекторно прищурилась, потом заслонила ладонью глаза от яркого света и прочитала крупные буквы на белом листе: «НАЙДЕН ПЁС».

Сара подошла поближе, чтобы рассмотреть объявление: лист был прибит степлером, буквы уже выцвели – было видно, что его повесили давно. Однако большую часть текста еще можно было прочитать, сохранился и телефонный номер, напечатанный в самом низу. Детали расплылись, но основной смысл состоял в том, что найден пёс и, возможно, его владелец вы.

– Наверное, они специально написали только общую информацию, чтобы не отдавать найдёныша кому попало, – пробормотала Сара. Она сорвала листовку и перечитала текст ещё раз. Родители Сары жили в Пенфилде, в двадцати минутах езды отсюда. Вряд ли Бентли смог забрести так далеко. Но Сара на всякий случай свернула объявление и спрятала его в карман. Не то чтобы она сильно рассчитывала на удачу, но в ней все еще жила надежда, и Сара не готова была от неё отказаться. Если существовала возможность, что Бентли нашли, она обязана была проверить. Ведь если она просто позвонит, никому от этого хуже не станет.

* * *

Смятый клочок бумаги лежал на обеденном столе в столовой все выходные. Сара каждый раз скользила по нему взглядом, но все никак не звонила. Что-то её останавливало.

– Да что, чёрт возьми, со мной такое!

Сара не могла понять, в чём дело. Ведь речь шла всего лишь о телефонном звонке. Скорее всего, она боялась, потерять последнюю надежду. Сара было очень нелегко привыкнуть к отсутствию Бентли. И теперь она боялась снова впасть в депрессию от осознания своего одиночества. Это объяснение имело смысл. Любой профессиональный психолог подтвердил бы, что так оно и было.

– Да просто позвони уже!

Преисполненная решимости, Сара схватила телефонную трубку. Был уже вечер воскресенья: она гипнотизировала взглядом старое объявление уже больше двух дней. Пришло время позвонить. Сара набрала номер.

* * *

– Чино, ты такой хороший мальчик! – Натали ласково улыбалась собаке, а потом рассмеялась: пёс вилял хвостом так интенсивно, что всё его тело сотрясалось от радости. Они только что вернулись с обеденной прогулки в парке, и Натали впервые решилась спустить его с поводка. У нее было подозрение, что Чино принадлежит к одной из пастушьих пород собак, и она надеялась, что он будет хорошо себя вести и слушаться её. И, действительно, он совершенно никуда не собирался уходить и бежал только в том случае, если она кидала ему мяч. Тут его восторгам не было предела, он мчался на всех парах и неизменно приносил мячик хозяйке. Несколько раз его внимание привлекала собака или человек, он замирал, и начинал водить носом, но стоило Натали скомандовать «Нет, Чино. Место», как он терял к ним всякий интерес.

Натали несла бутылку воды в свой маленький холодильник, когда заметила мигающую красную лампочку автоответчика. Она достала из морозилки небольшой кусок говядины на кости и посмотрела на Чино, который лежал на полу на большом полотенце.

«Надеюсь, он не перепачкает весь пол, тряпка должна спасти от мясных пятен», – подумала Натали.

– Держи, приятель. За то, что хорошо себя вёл сегодня, – Чино вскочил, впился зубами в кость, и, причмокивая, стал с аппетитом её обгладывать, энергично виляя хвостом. Натали нажала на кнопку, чтобы прослушать автоответчик: – Спорим, нам звонила тётя Андреа?

Но она ошиблась. Из динамика зазвучал незнакомый голос. На лбу её залегли морщины.

– Здравствуйте, меня зовут Сара Бьюкенен. В выходные я увидела ваше объявление о том, что вы нашли собаку. Я понятия не имею, мой ли это пёс, но не исключено, что мой. Моя собака убежала от родителей в Пенфилде около трех месяцев назад. Мини австралийская овчарка. Весит около десяти килограммов. Его шерсть разноцветная – бело-черно-коричнево-серая. Одно ухо у него чёрное, а второе серое и торчит. И у него красивые голубые глаза. – Женщина замолчала, видимо, собираясь с мыслями – В любом случае, если он ещё у вас и подходит под описание, не могли бы вы мне перезвонить? – Она ещё раз повторила своё имя и продиктовала номер телефона. Аппарат щелкнул, что означало, что сообщение окончено.

Натали сглотнула, в животе возникло нехорошее предчувствие. Она взглянула на счастливого Чино, жевавшего кость в другом конце комнаты, и рассеянно отметила про себя, что на голос с записи он не отреагировал. Но она не знала, запоминают ли собаки голоса. В любом случае Чино и ухом не повёл, и Натали была ему за это благодарна.