Текст книги "Фонтан огня"

И только когда слуга, открыв дверь, указал им на экипаж, уже дожидавшийся их, к ней вернулся разум, правда, далеко не полностью.

Глава 17

Клио решила, что ужин с премьер-министром прошел интересно. Было приятно вести себя в высшей степени пристойно, когда ее обуревали совершенно противоположные низменные чувства. Было интересно изображать аппетит к всеобще признанной великолепной еде и вину, когда ее желания были совершенно иного рода. И особенно интересно было наблюдать за обворожительным графом Холлистером, боровшимся с той же дилеммой.

Обед проходил в Букингемском дворце в личных апартаментах Мельбурна, которые премьер-министр занял всего две недели назад по просьбе королевы.

– Здесь все еще не приведено в окончательный порядок, – сообщил он своим гостям вскоре после их прибытия. – При данных неопределенных обстоятельствах… – таким образом он косвенно напомнил о возможности свержения королевы, – я предпочитаю оставаться поблизости от ее величества.

– Мудрое решение. – Клио пока не обратила внимания на комнату, а лишь заметила, что мебель была черного дерева и очень массивная, словно предназначалась для того, чтобы отбить охоту переставлять ее у любого, кому могла прийти в голову такая идея.

Мельбурн, очевидно, не собирался этого делать, он не стремился оставить какой-либо собственный след на окружавших его вещах, если не считать того, что поставил на столик у стены портрет королевы.

Однако, несмотря на все это, он был выдающимся человеком, обладавшим острым умом, и прекрасным рассказчиком, чьи истории вызывали неподдельный интерес.

– Память – это мое мучение, – сказал Мельбурн, когда они дошли уже до лимонного льда, служившего для очистки тарелок между рыбными и мясными блюдами. – Она, очевидно, записывала практически все, что происходило со мной или чему я был свидетелем с тех пор, как мне исполнилось тринадцать месяцев.

Клио усомнилась в этом, правда, про себя, а он продолжил рассказывать истории о великих и околовеликих людях, с которыми встречался на своем пути за без малого шестьдесят лет. Его рассказы были на грани пристойности, ему явно доставляло удовольствие играть с нормами морали, но он ни разу не вышел за рамки приличий.

Постепенно разговор переметнулся на более серьезные темы.

– Я разговаривал с лордом Девере после того, как получил ужасное известие о смерти его жены, – сказал Мельбурн. – Он совершенно потерял рассудок от горя.

– У меня сложилось впечатление, что они во многом жили каждый своей жизнью, – обронил Уилл.

– Несомненно, так и было, – согласился Мельбурн. – Это уже давно стало обычным, но, думаю, вскоре изменится. – Он бросил взгляд в сторону портрета королевы и, сложив вместе кончики пальцев обеих рук, взглянул поверх них на Клио. – Ее величество сказали, что вы дали ей некий ценный совет по поводу замужества.

– Я? – Клио была искренне удивлена, не говоря о том, что пришла в замешательство оттого, что эта тема возникла в присутствии Уилла.

– Она сказала, что, по-вашему, брак должен быть партнерством между мужчиной и женщиной.

– Я не уверена, что была столь многословна.

– Но это то, во что вы верите?

– Это то, что я вижу во многих браках самых близких мне людей, – с осторожностью ответила Клио.

– Значит, вам очень повезло, – заметил Мельбурн. – Во всяком случае, совершенно ясно, что леди Барбара стала жертвой грязной игры. В комнате, из которой она упала, были обнаружены признаки борьбы. Какие бы чувства ни испытывал к жене лорд Девере, он выразил должную степень возмущения таким насилием.

– Никто не заметил, как кто-нибудь входил или выходил из комнаты? – спросил Уилл.

– К сожалению, нет, – покачал головой премьер-министр. – В этот час все слуги были заняты внизу. Между прочим, они все рассчитаны.

– Мы с Клио обсуждали вероятность того, что ее убил Умбра, – сообщил Уилл.

– С какой целью? – спросил Мельбурн, не выразив при этом несогласия.

– Чтобы остаться неизвестным, – ответила Клио. – Если Умбра, как считаем и Уилл, и я, один из тех, кто приезжал в Холихуд, то что-то увиденное или услышанное леди Барбарой обрекло ее на гибель.

– По этой логике, преступником может быть и лорд Питер Девере, и сэр Морган Керне, – сделал вывод хозяин.

– А лорд Мокомбер? – удивилась Клио.

– Лорда и леди Мокомбер нет в Лондоне, – ответил премьер-министр. – Они уехали в Бат.

Вернувшийся официант поставил перед ними мясо в перечном соусе, а когда они снова остались одни, заговорил Уилл:

– Сегодня днем Клио провела некоторое время в обществе сэра Моргана и не склонна считать его виновным.

– Но я и не утверждаю, что он невиновен, – поспешно вставила Клио. – Просто он производит впечатление человека… довольствующегося обычными радостями, которого, вероятно, не воодушевляют интриги вне спальни, и, откровенно говоря, меня это даже удивило.

– Изумительно, – пробормотал Мельбурн. – Из чего вы сделали такое заключение?

– Ему нравятся поезда, – опередив Клио, ответил Уилл.

– Что нравится? – не понял Мельбурн.

– Поезда, – с усмешкой повторил Уилл. – Видимо, они полностью очаровали Кернса. Он возил Клио смотреть железную дорогу Лондон – Гринвич.

– Железную дорогу? – Хозяин дома недоверчиво отнесся к самой этой идее. – Эту ужасную шумную штуковину? Но что Керне собирается делать со всем этим?

– Он просто помешан на идее прогресса, – разъяснила Клио и, подумав, добавила: – Он также упоминал, что получает от дороги изрядные дивиденды.

Уилл и Мельбурн в изумлении уставились на девушку.

– Получает деньги? От дороги Лондон – Гринвич? – переспросил Уилл. – Возможно, получит лет через пять, и то лишь в том случае, если к тому времени ее не заменят чем-нибудь получше. Стоимость строительства астрономическая и намного превысила самые высокие оценки.

– Мне предлагали участвовать в этом проекте, – сказал Мельбурн. – Не представляю, как кому-то пришло в голову, что меня может заинтересовать нечто подобное, но, должен сказать, слава Богу, я не поддался на уговоры.

– Керне не получает прибыли от своих вложений? – уточнила Клио.

– И не может, – сообщил Уилл не без некоторой доли удовольствия. – Дорога, безусловно, пользуется популярностью, но, по самым оптимистичным нынешним оценкам, она должна перевезти десять миллионов пассажиров, прежде чем инвесторы получат шиллинг прибыли.

– Значит, Керне лгал, – медленно произнесла Клио.

– Как удивительно, – пробормотал Уилл, сделав вид, что не заметил брошенного ему сердитого взгляда.

– Мы не спускаем глаз с сэра Моргана, – сообщил Мельбурн, – но в сутолоке Лондона это не так легко, особенно при том, что соглядатаи не должны привлекать к себе внимания.

– Безусловно, – осмелилась вставить Клио, – когда опасность угрожает самой королеве, оправданно любое количество наблюдателей, если это может помешать Умбре, кто бы он ни был.

– Считайте так, – откликнулся Мельбурн, – но я спрашиваю себя, кто стоит за Умброй, кем бы он ни был? И что им движет? Он политический фанатик, действующий по твердой убежденности? Или работает ради кого-то другого?

– Ради Огастуса Фредерика? – высказала предположение Клио. Она была не англичанка и поэтому больше склонялась к той точке зрения, что один член королевской семьи может стремиться занять трон путем убийства другого. Кроме того, ее отделяло только одно поколение от того периода в истории собственной страны, когда жители Акоры были очевидцами попытки убить своего главу, ее отца.

Клио не могла понять смысл быстрого взгляда, которым обменялись Уилл и Мельбурн.

– Если правда, что дядя ее величества, герцог Суссекский, следующий претендент на трон, – ответил премьер-министр, – то нет никаких доказательств того, что он как-то связан с этим делом.

– Будем надеяться, что таких доказательств и не будет найдено, – прервал его Уилл. – Если станет известно, что здесь замешана королевская семья, это потрясет монархию до основания, не говоря уже об Англии в целом.

– Мы живем в неспокойное время, – согласился с ним премьер-министр. – Народ видит, что уклад его жизни меняется. Допустить дальнейшие сомнения в основах, на которые опирается общество… Я содрогаюсь при мысли о том, к чему это может привести.

Обдумывая свой ответ, Клио позволила себе сделать глоток вина. В уютной обстановке комнаты было очень легко впасть в доверчивость, и ей не следует забывать об этом. Каким бы приятным ни был Мельбурн, он все будет использовать в интересах Англии.

– Как я понимаю, глядя из Акоры, – медленно начала Клио, – в ближайшие годы большая часть Европы будет охвачена революцией. Напряженность в обществе и – буду откровенной – непригодность большинства европейских правительств делает это неизбежным.

– Взгляд из Лондона подтверждает это, дорогая леди, – к удивлению Клио, усмехнулся премьер-министр. – Однако мы намерены сделать все возможное, чтобы Англия стала исключением, настоящим островом спокойствия в океане хаоса. И – буду откровенным – хаос может представлять собой благоприятный шанс, который мы не должны упустить. Но, – добавил он после небольшой паузы, – совершенно определенно, мы не собираемся позволить втянуть себя в зарубежные конфликты, которые отвлекут нас от нашей главной цели.

Последнее замечание показалось Клио весьма загадочным, так как она не понимала, на какие зарубежные конфликты он намекает. Однако она не сомневалась, что Англия под руководством таких людей, как Мельбурн и Уилл, достигнет больших успехов.

– Итак, вы оставите сэра Моргана на свободе? – спросила Клио.

– Мы будем держать его под пристальным наблюдением, – ответил Уилл, – и не забывать, что он может ускользнуть от нас. А в этом случае нам нужно приготовиться к тому, что он нанесет ответный удар.

У Клио были собственные соображения относительно того, из чего должно состоять это приготовление, но она предпочла на некоторое время оставить их при себе. Трапеза уже подошла к концу, они неторопливо пили кофе, и тогда она обратилась к мужчинам с просьбой:

– Не будете ли вы, джентльмены, так добры и не объясните ли мне кое-что?

– Что именно, дорогая? – Премьер-министр благосклонно посмотрел на девушку, а Уилл проявил некоторую осмотрительность – к чести этого мужчины, он начинал кое-что усваивать.

Клио помолчала, улыбнулась, слегка склонила голову и спокойно спросила:

– Если Виктория умрет, то почему следующий в ряду герцог Суссекский, а не ее дядя Эрнст, который сейчас правит в Ганновере? – И так как мужчины молча смотрели на нее, добавила: – Помимо всего прочего, Эрнст ведь старший, не так ли? Несомненно, он должен иметь право первенства.

– Я не подозревал, что ты так хорошо разбираешься в правилах наследования, – пришлось ответить Уиллу.

– И это тоже мы сегодня обсуждали с ее величеством.

Об этом она не упоминала… – начал Мельбурн, но затем только тяжело вздохнул. – Очевидно, не хотела. Это щекотливое дело. Достаточно сказать, что после смерти последнего короля троны Великобритании и Ирландии, с одной стороны, и герцогства Ганновер – с другой, которые в течение нескольких сотен лет были объединены, теперь разделены навсегда.

– Эрнст никогда не будет наследовать британский престол? – Клио едва заметно приподняла бровь.

– Никогда, – в один голос ответили мужчины.

– У него такой характер, – добавил Уилл, – что его отъезд из этого королевства был огромным облегчением. Парламент никогда не разрешит ему вернуться ни на какой государственный пост.

– Ясно… – Переводя взгляд с одного мужчины на другого, Клио впервые поняла, насколько слаженно они работают. Во многих отношениях они были совершенно разными: Мельбурн – человек гостиных, Уилл – человеке мечом в руке; и тем не менее они понимали друг друга с полуслова в по-настоящему важных делах, таких, как, например, необходимость избегать конфликтов с другими государствами. Атакой конфликт неминуемо возник бы в случае убийства королевы.

– Еще один вопрос. – Она спрятала улыбку, заметив, что в наступившей тишине мужчины стараются держать себя в руках. – Сознает ли король Ганновера, что его сокровенные мечты стать королем Великобритании и Ирландии обречены на провал? Или он уверен, что у них есть шанс на успех?

Было уже поздно, когда Уилл и Клио покинули дворец. В прохладном вечернем воздухе ощущалась изморось, но верх фаэтона был опущен. Уилл помог Клио сесть, и сам занял место рядом с ней на сиденье кучера.

– Тебе понравилось? – спросил он, натягивая вожжи.

– Ужин был приятным.

– Я рад, что ты так считаешь. – Он бросил на нее встревоженный взгляд, подобный тем, которые она все время ловила от него после того, как призналась, что ей известно о «дяде Эрнсте». Они ехали в тишине, нарушаемой только стуком копыт по камням мостовой, пока Уилл снова не заговорил. – Мы предпочли бы, чтобы все, связанное с королем Ганновера, оставалось никому не известным.

То, что иностранный монарх, возможно, замышляет узурпировать британский престол путем убийства королевы? Да, Клио подозревала, что им всем – Мельбурну, Уиллу и, похоже, ее кузену Дэвиду тоже – чрезвычайно хотелось сохранить все в тайне. Клио решила, что, помимо всего прочего, это самый разумный курс действий, если считать, что они способны помешать Эрнсту.

– Что будет, если он добьется успеха? – тихо спросила она.

– Война, вот что будет, – без запинки коротко и четко ответил Уилл. – Война с Ганновером и с любым, кто полагает, что Британия ослаблена и, следовательно, уязвима.

– Возможно, с Германией, принимая во внимание ее тесные связи с Ганновером?

– Почти наверняка, – кивнул он. – Но не следует забывать о Франции. Думаю, если постараться, я мог бы выяснить, сколько войн было между Германией и Францией на протяжении столетий. Просто так я не могу назвать тебе точное число, только скажу, что их было великое множество.

– Значит, большая война? – Война, способная поглотить Акору.

– Мы имеем интересы во всем мире, как и Германия, и Франция. Война, которая начнется на Европейском континенте, не обязательно будет оставаться там. Мировая война – это безумная идея, но, увы, вполне реальная.

При одной только мысли об этом у Клио сердце сжалось от страха, она придвинулась ближе к Уиллу и тяжело вздохнула.

Время близилось к полуночи, на улицах Лондона почти не было движения, и Клио очень удивилась, когда через несколько минут обнаружила, что на небольшом расстоянии за ними движется еще один экипаж.

Она не придавала этому значения, пока Уилл внезапно не натянул поводья. Когда фаэтон резко свернул в более узкую улицу, Клио выпрямилась и ухватилась за край сиденья.

– Что ты?.. – Не успев закончить фразу, она услышала, как позади них по мостовой застучали копыта мчащихся во весь опор лошадей.

Бросив взгляд через плечо, Клио увидела, что прямо на них несется черное закрытое ландо. Был виден только кучер, но он сжался на своем сиденье и был так укутан в плащ, что она совершенно не могла его разглядеть.

– Пригнись, – скомандовал Уилл, погоняя лошадей. Фаэтон достиг противоположного конца улицы и выехал на более широкую дорогу. Согнувшись на сиденье, Клио видела преследующее их ландо. Кучер был очень настойчивым и отчаянным, щелкая кнутом, он вынуждал упряжку скакать все быстрее. Ландо делало поворот, и на секунду показалось, что оба ею правых колеса немного оторвались от земли. Клио затаила дыхание, полагая, что экипаж может перевернуться, но через мгновение он выправился и, продолжив преследование, стал неумолимо приближаться.

– Как ты относишься к лошадям? – отрывисто спросил Уилл. Он мог бы спросить, любит ли она розы или предпочитает тюльпаны.

– Думаю, достаточно хорошо. А почему?..

– Вот, держи поводья. Просто держи и ничего не делай, – приказал он, когда Клио замешкалась. – Мы выезжаем на Стренд, так что поезжай прямо и не сворачивай.

Вряд ли Клио могла отказаться, когда вожжи насильно сунули ей в руки. Мускулы у нее на руках напряглись, когда она ощутила энергию крепких лошадей, рвущихся вперед. Она перевела дыхание и изо всех сил постаралась взять себя в руки, но едва не потеряла контроль над собой, когда краем глаза увидела, что Уилл вытаскивает из-под сюртука пистолет.

Уилл еще приводил его в готовность, когда позади них прозвучал выстрел, громким эхом отразившийся от каменных стен зданий, выстроившихся вдоль дороги. От этого звука лошади понесли, у Клио на мгновение остановилось сердце, и она подумала, что не удержит в руках поводья. Но ей удалось справиться, и в тот же момент фаэтон на бешеной скорости вылетел на Стренд.

Уилл встал рядом с ней, спокойно прицелился и сделал ответный выстрел.

Глава 18

Следующие несколько минут – Клио не думала, что это продолжалось дольше, – прошли для нее как в тумане. Пока Уилл перезаряжал пистолет, чтобы еще раз выстрелить, она отчаянно старалась справиться с обезумевшими от страха лошадьми. Из ландо, в котором, как теперь поняла Клио, находился не один человек, продолжали сыпаться выстрелы.

К счастью, широкая улица была пуста, и Клио заметила лишь несколько лодок, плавно покачивавшихся на поднявшейся во время прилива воде Темзы. Фаэтон пронесся мимо них, и в следующее мгновение она увидела опоры Тауэр-Бридж, высившиеся впереди недалеко оттого места, где она побывала днем с сэром Морганом.

Возможно, это он сидел в экипаже? И не он ли был одним из тех, кто стрелял в них? Раздался еще один выстрел, и Клио, подгоняя лошадей, стегнула их поводьями. Стоявший рядом Уилл внезапно дернулся, и она, взглянув вверх, увидела пятно крови, расплывающееся по его правому рукаву.

– О Боже! – вскрикнула Клио.

– Ничего страшного, продолжай править!

Она подчинилась, но только потому, что другого выбора не было. Ландо было гораздо тяжелее и не годилось для гонок, но в него была запряжена четверка лошадей, а не пара, как в фаэтон. Вероятно, ему не удалось бы догнать их, но оно могло приблизиться настолько, чтобы один из выстрелов оказался смертельным.

Клио не представляла себе, ни сколько пуль осталось у Уилла, ни как долго еще он сможет стрелять с раненой правой рукой, но она хорошо понимала, что Стренд не бесконечна. Если она правильно помнила, улица огибала Сент-Джеймсский парк вблизи того места, где стоял Вестминстерский дворец до пожара, который уничтожил его несколько лет назад. На его месте оставалось большое пустое пространство, напоминавшее дыру в ткани Лондона. За этим пустырем находился Уайтхолл и правительственные здания, а вдоль них шла набережная, обеспечивавшая спуск к самой реке.

Когда еще один выстрел прозвенел в ушах Клио и ландо заметно приблизилось, она заставила лошадей скакать еще быстрее. Дома в Акоре ее брат и кузены устраивали гонки на колесницах, и она пару раз приняла в них участие, но даже это не подготовило ее к тому, что она задумала сделать сейчас. Это будет чрезвычайно рискованно, но зато есть шанс оторваться.

– Сядь! – крикнула она Уиллу.

– Что? – Приготовившись сделать следующий выстрел, он с недоумением взглянул на Клио.

– Сядь! Приближается поворот, и если мы сможем взять его, а они нет… – Ей не нужно было заканчивать фразу, он сразу понял, что она задумала, и, коротко кивнув, снова занял свое место и забрал у Клио вожжи.

Она без колебания отдала их. Уилл был намного сильнее и опытнее. Идея принадлежала ей, но Уилл, несомненно, был лучшим исполнителем.

Как выяснилось, решение оказалось удачным. Когда перед ними замаячил поворот, Уилл специально с трудом взял его, направив лошадей прямо к реке. Ландо последовало за ними. Темная вода уже была совсем близко, но в самое последнее мгновение Уилл неистово натянул поводья и заставил лошадей свернуть вправо.

Кучер ландо попытался проделать тот же маневр, но он ему не удался. Напуганные видом надвигающейся на них воды лошади стали на дыбы. Корпус ландо оторвался от упряжки и, громыхая, покатился в реку. По дороге он раскололся, и Клио успела заметить, как два тела полетели в глубины Темзы и исчезли под водой, а лошади, оказавшись на свободе, побежали в направлении парка и скрылись из виду.

– Жди здесь, – приказал Уилл и, вернув ей поводья, спрыгнул из фаэтона на землю. Он погладил лошадей, которые, узнав его прикосновение и голос, быстро успокоились, и, подойдя к самой воде, пристально всмотрелся в реку в поисках оставшихся в живых.

– Их было двое, – сказала Клио, когда он вернулся к экипажу. – Думаешь, кому-нибудь удалось выжить?

– Я совершенно уверен, что застрелил кучера, – покачав головой, ответил Уилл. – Он уже не контролировал себя, когда его лошади испугались. Другого выбросило из ландо, и, вероятно, он умер, ударившись о воду.

– Как ты думаешь, кто они?

– Полагаю, Платт и Макманус.

Клио и сама так подозревала, но внезапно это перестало быть важным.

– Твоя рука?..

– Это всего лишь поверхностная рана. Но, знаешь, нам, нужно уехать с этой улицы. Здесь регулярно проходит ночной патруль, и он может появиться в любую минуту.

– Дом Дэвида?.. – Клио представила себе, в какой ужас придет леди Констанс, когда ее разбудит возвращение раненого внука.

– Нет, – к ее удивлению, покачал головой Уилл, – на следующем углу сверни направо, вон там.

Она сделала, как сказал Уилл, и вскоре они выехали на красивую улицу, застроенную большими, кое-где трехэтажными, домами с колоннами. В такой поздний час горели только газовые лампы на тротуарах, освещая все вокруг бледно-желтым светом.

– Не останавливайся. Видишь тот промежуток между домами справа от тебя? Сверни в него.

Свернув, Клио обнаружила, что они подъехали к сараям, прятавшимся позади высоких зданий. Когда она остановила лошадей, Уилл выпрыгнул из фаэтона и, несмотря на раненую руку, настоял на том, чтобы помочь Клио спуститься на землю.

– Давай не будем распрягать лошадей, – сказал Уилл, и только тогда она поняла, что сараи были конюшнями.

Появление людей вызвало лишь небольшое движение и тихое ржание, которое сразу же стихло, стоило им завести лошадей внутрь.

К тому времени, как с этим делом было покончено, пропитанный кровью правый рукав сюртука Уилла уже затвердел.

– Все, – твердо сказала Клио, – о лошадях позаботятся, и о тебе тоже нужно позаботиться. Садись. – Она указала на ближайшую кучу соломы.

– Великолепная была скачка, – вместо того чтобы сесть, ухмыльнулся Уилл.

– Была, а теперь садись. – Неужели у человека между ушами кусок дерева? Господи, он же ранен. Рану нужно обработать, а для этого Клио понадобятся мыло, вода и свет поярче.

– Не знаю, как ты, а я после такого приключения не возражаю немного отдохнуть.

Хорошо, тогда… – Но прежде чем она еще раз сказала ему, чтобы он сел, Уилл взял ее за руку и повел из конюшни. – Куда мы идем? – поинтересовалась Клио, путаясь в подоле своего вечернего платья и не в состоянии думать ни о чем другом, кроме того, как красив Уилл.

– Туда, – кивнул он головой в сторону каменного здания.

Возле промежутка, через который они въехали, находилась задняя дверь. Достав из кармана ключ, Уилл вставил его в замок и повернул. Дверь открылась.

– Что это задом? – спросила Клио, когда они вошли в холодный коридор.

– Меблированные комнаты. Ты знаешь, что это такое?

– Меблированные комнаты, в которых люди живут охотнее, чем в собственных домах? – немного резко уточнила она.

– У вас есть такие в Акоре?

– Конечно, есть. Боже, они были даже у римлян.

Уилл зажег одну из ламп, стоявших на маленьком столике у задней двери. Держа ее в здоровой руке, он осветил коридор, идущий в направлении улицы. Посередине, по обе стороны коридора, располагались двустворчатые двери.

– Кто-то из твоих друзей живет здесь? – спросила Клио.

– Не совсем так. Клио… я очень люблю свою бабушку, но…

– Но бывает, что человеку нужно иметь отдельное жилье? – Она все поняла и улыбнулась.

– Совершенно верно. – Ему явно стало легче. – И сегодня ночью оно оказалось исключительно полезным.

С этим Клио не могла не согласиться. Комнаты Уилла находились на первом этаже за двустворчатыми дверями с правой стороны коридора. Открыв двери другим ключом, Уилл отступил в сторону, чтобы Клио могла войти. Внутри оказалась просторная прихожая, а за ней уютная, со вкусом обставленная комната с высоким потолком, про которую можно было безошибочно сказать, что она принадлежит мужчине. Мебель была из темного дерева и кожи, повсюду лежали книги, и чувствовался слабый, но не противный запах сигарного дыма.

Поставив лампу, Уилл пошел открыть высокое окно, выходившее на улицу, Клио последовала за ним и нежно коснулась его неповрежденной руки.

– Прошу, позволь, я помогу тебе снять сюртук, а потом ты должен сесть. – Она решила, что просит его в последний раз, а потом просто усадит силой.

– На самом деле задета только мякоть, – подчинившись ей, все же сказал Уилл. Сюртук прилип к рубашке, а та к коже, но Уилл даже не поморщился, снимая его.

Бросив сюртук на ближайший стул, Клио взглянула на разорванную рубашку.

– Ее тоже нужно снять, – сказала она, потянувшись к его шейному платку.

– Нужно сказать, это слишком даже для смелой женщины.

Уилл говорил беспечно, но Клио трудно было обмануть. Его щеки с высокими скулами покраснели, и он прищурился, вероятно, от боли, если только не существовало иной причины… Ведь Уилл был сильным человеком, и она имела все основания полагать, что он тщательно скрывает свою страсть к ней.

Рубашка последовала за сюртуком, обнажив не только мощную грудную клетку, но и рваную рану, которую оставила пуля в правой руке графа. При виде раны Клио с трудом перевела дыхание, но ей удалось сохранить спокойствие.

– Где можно согреть немного воды?

– Кухня там. – Уилл указал на дверь, ведущую в глубь апартаментов, и, когда Клио направилась туда, последовал за ней. – Все можно сделать прямо там. Тебе не нужно будет носить воду, и в кухне достаточно ламп.

– Честно говоря, следовало бы пригласить доктора. Думаю, тебе нужно наложить шов.

– Доктор будет задавать вопросы, на которые мне не хочется отвечать.

Против этого нечего было возразить, и Клио ничего не сказала. Было достаточно и того, что Уилл сидел спокойно, пока она зажигала лампы, разводила огонь и ставила кипятить воду. Покончив со всем этим, Клио ощутила, что Уилл пристально смотрит на нее.

– Что-то не так? – спросила она.

– Я не ожидал, что принцесса столь непринужденно чувствует себя на кухне.

– Про меня так не скажешь, а вот моя кузина Амелия, она просто чудо и готовит божественно. Я могу вскипятить воду, да и то с трудом.

– К счастью, сейчас нам только это и требуется. – Уилл смотрел на нее горящим взглядом, от которого Клио бросило в жар.

– На самом деле я могу налить бренди. – Это не помешает, если она собиралась накладывать швы, хотя и в этом тоже не была специалистом.

– Налей два. – Уилл кивнул в сторону буфетной, расположенной позади кухни.

– Тебе повезло. – После того как было налито два бренди и вода закипела, Клио снова взглянула на рану. – Еще дюйм, и пуля раздробила бы кость.

– Ты уверена? Это должно означать, что у тебя есть опыт в подобного рода делах. – В его словах прозвучала надежда.

– Моя двоюродная бабушка самая искусная целительница в Акоре. – Уилл только начал успокаиваться, когда Клио добавила: – Я жалею, что не провела с ней больше времени.

– Но хоть немного провела?

– Гм-м… здесь больно? – Она осторожно потрогала кожу вокруг раны.

– Нет…

– Говори мне правду.

– Немного.

– Так-то лучше, тебе нужно выпить еще бренди.

– Не думаю, – покачал головой Уилл.

– А мне, пожалуй, нужно.

– Думаю, не стоит.

– О… все в порядке. Полагаю, нет смысла откладывать и дальше.

– Честно говоря, ты могла бы просто забинтовать рану, а я позднее показался бы доктору.

– Нет, это плохая идея. Если ты так сделаешь, то больше рискуешь получить заражение. Не знаешь, где мне найти иголку и нитку?

– Вероятно, в одном из ящиков.

После недолгих поисков Клио нашла то, что требовалось, и бросила иголку и нитку в кипящую воду.

– Зачем это? – удивился Уилл.

Моя двоюродная бабушка всегда так делает. Но, знаешь, прежде чем мы приступим, не поможешь ли мне освободиться от этого платья? – Свою шаль она оставила в фаэтоне. – Мне неудобно в нем двигаться. – Она начисто позабыла о какой-либо скромности в присутствии мужчины, который так неудержимо притягивал ее. То, что в него стреляли и ранили, то, что он рисковал жизнью, напомнило Клио – в который раз, – как быстротечна может быть жизнь и как мудро не упустить своего шанса, когда представляется такая возможность. А кроме того, когда она начнет шить, лучше, чтобы его мысли были где-нибудь в другом месте.

Несмотря на ранение, Уилл поспешил помочь ей, и золотисто-серебристое платье скользнуло к ногам Клио, так что она не успела аккуратно положить его на стул.

Забыв обо всем на свете, Уилл не мог отвести взгляда. Клио была в корсете, заканчивавшемся у верхней части бедер, а ее стыд был прикрыт клочком кружев. Кусочки бархатной кожи между корсетом и шелковыми чулками, обтягивавшими длинные стройные ноги и доходившими до середины бедер, особенно притягивали внимание мужчины. На Клио еще оставались туфли, но, пока Уилл смотрел на нее, она подняла ногу, поставила ее на стул, распустила шнуровку и сбросила туфлю, и не успел он перевести дух, как за первой последовала вторая.

– Ты хочешь что-нибудь закусить? – Выпрямившись, улыбнулась ему Клио.

– То есть?

– Когда я буду зашивать твою рану?

– О нет… – Уилл, не отрываясь, смотрел на нее. – Не думал, что ты обычно носишь корсет.

Обычно нет. – Она щипцами вытащила из кипящей воды иголку и нитку и при этом вспомнила слова Мельбурна о том, что признание Уилла в ее полезности пришлось вытаскивать из него с помощью того же инструмента. – Понимаю, это непростительное упущение с моей стороны, – продолжала она, сосредоточенно вдевая нитку в иголку. – Здесь, в Англии, корсеты, очевидно, di rigueur[4]4
  обязательны (фр.).


[Закрыть], но в Акоре о них и не слышали.

– Что побудило тебя… – Уилл замолчал, словно забыл, что собирался спросить.

– Надеть его? О, это из-за платья, Я просто подумала, что оно будет лучше выглядеть с ним, чем без него. А кроме того, он не такой уж большой, правда?

Клио вела себя бесстыдно, но это помогло, и когда она подвинула к Уиллу стул и наклонилась, чтобы внимательнее осмотреть рану, он, по-видимому, даже не задумался о том, что она собирается делать.

Но к сожалению, она размышляла до такой степени долго, что, когда сжала вместе рваные края раны и приготовилась сделать первый стежок, мир закружился у нее перед глазами.

– Клио?.. – Уилл поддержал ее под локоть. – Ты в порядке?

– Да, все отлично. – Не важно, что на самом деле это было не так, она просто должна сделать то, что необходимо.

Поморщившись, она воткнула иголку и почувствовала, как под ее рукой у Уилла сжались мышцы, но он не издал ни звука и не сделал ни малейшего движения – и за это Клио была ему чрезвычайно благодарна.