Текст книги "Наконец-то вместе"

Глава 16

Недолгое воодушевление, краткий подъем духа, вызванные почти твердой уверенностью в скорой встрече с мужем и сменившиеся ошеломляющим осознанием поражения при виде пустой хижины, настолько опустошили Ли, истощив ее духовные и физические силы, что она словно потеряла волю к жизни.

Лежа на диване в гостиной, закутанная в плед, она смотрела новости по каналу Си-би-эс-2, где как раз шел сюжет о хижине в горах…

– Полиция отгородила участок, и сейчас там полным ходом идут следственные мероприятия, – объявила Дэна Тайлер, одна из соведущих. – Тем временем надежда найти Логана Мэннинга живым и невредимым тает с каждым часом. Наш репортер Джефф Кейс побывал сегодня в административном здании полицейского департамента Нью-Йорка, где встретился с комиссаром Уильямом Труманти. Вот что сказал комиссар по поводу этого расследования…

Ли навострила уши, ожидая услышать что-то новое, но Труманти упомянул только о том, что у них имеется несколько версий и что похищение исключается, поскольку выкупа до сих пор не потребовали.

«Версии, – устало думала Ли. – Нет у них никаких версий. Шредер и Литлтон точно так же не имеют понятия о местонахождении Логана, как и все остальные».

Комиссар Труманти закончил свой краткий комментарий, но репортер и не думал униматься:

– Это правда, что Ли Кендалл доставили к месту происшествия на вертолете?

– Совершенно верно.

– Говорят, вертолет принадлежит Майклу Валенте, а сам он сопровождал ее?

При упоминании имени Валенте лицо комиссара словно окаменело.

– Насколько я понимаю, так оно и есть.

– Но какое отношение имеет ко всему этому Валенте?

– Мы еще не знаем, – процедил Труманте, но и тон и слова, казалось, заранее предполагали, что с именем Валенте непременно должно быть связано нечто зловеще-преступное, непременно требующее расследования.

Ли ощутила мгновенный прилив гневной энергии, вызванный очевидной несправедливостью реплики, но она уже истощила свой запас злости, читая абсолютно необоснованные сплетни и гнусные предположения, которыми были полны сегодняшние газеты. Только сегодня утром «Нью-Йорк таймс» поместила статью вместе со снимком ее и Логана, жертвующих деньги в благотворительный фонд. Заголовок гласил: «Пропажа Мэннинга: трагедия, грязная игра или высокая драма?» В самой статье приводилось сообщение, полученное из «официального источника», намекавшего, что исчезновение Логана может быть всего-навсего рекламным трюком.

«Пост» каким-то образом докопалась до существования таинственного преследователя и строила версию «похищения маньяком». Спекулируя на жадном интересе читателей к подробностям жизни звезд, газета приводила детальный психологический портрет маньяка, созданный неким экспертом по подобным личностям.

В «Нэшнл инкуайрер» приводилась иная теория, выплеснутая на первую страницу последнего выпуска, словно была не чистым измышлением, а неопровержимым фактом: «Перед исчезновением Мэннинга брак Мэннинга – Кендалл находился на грани распада».

Согласно «неизвестным источникам» газеты, Ли собиралась подать на развод, поскольку «была сыта по горло изменами Логана». В той же самой статье некий «близкий друг семьи» утверждал, что Логан отказался бросить женщину, с которой имел связь. «Стар» поддерживала эту версию, только, по мнению репортера, тайным любовником Логана был мужчина, с которым его видели в «Белизе», где парочка нежно держалась за руки.

До сегодняшнего утра пресса была хотя бы вынуждена ограничить свое злословие и клеветнические измышления четой Мэннинг, но теперь акулам подбросили жирный кусок – Майкла Валенте, и они жадно рвали его зубами. Снимки Майкла, Логана и Ли украшали все первые полосы вечерних газет. Заметки в основном касались его неприглядного прошлого и стычек с правоохранительными органами, но писаки не гнушались прохаживаться насчет отношений с женщинами. Если верить одной статье, прежде чем заводить тщательно скрываемые романы с «неназванными замужними дамами из высших кругов», он встречался с дочерью главы одной из крупнейших преступных семей Нью-Йорка.

Единственной реакцией Ли было смутное чувство вины по отношению к человеку, втянутому в безобразный скандал из-за собственного великодушия, не позволившего ему оставить в беде почти незнакомого человека. Еще одно доказательство того, что добрые дела никогда не остаются безнаказанными.

Ли схватила пульт, поспешно выключила телевизор и потянулась к большой фотографии, которую перед этим поставила на журнальный столик так, чтобы она все время была перед глазами.

Красивое улыбающееся лицо Логана, стоявшего на палубе сорокапятифутовой яхты, которую он взял напрокат на уик-энд прошлым летом, чтобы отпраздновать годовщину свадьбы… Ли устроилась перед ним, у штурвала, готовая к первому уроку управления парусным судном. Один парус был развернут, их руки лежали на штурвале, и ветер раздувал волосы. На снимке оба смеялись, потому что Логан попросил прохожего сфотографировать их, и хотя казалось, что они уже плывут, на самом деле яхта была еще пришвартована к причалу.

Ли нежно обвела пальцем контуры любимого лица, вспоминая текстуру его кожи. В тот уик-энд он не побрился, и теперь она словно ощущала кончиком пальца изгиб его челюсти и колкую щетину двухдневной бороды.

В ушах звенел его смех, тогдашний, давний смех того счастливого дня, когда он стоял позади нее у штурвала.

– Куда, капитан? – спросил он, целуя ее затылок.

Ли сомкнула веки, под которыми уже собирались жгучие слезы, и прижала фотографию к сердцу.

– Куда пожелаешь, дорогой, – прошептала она.

Глава 17

Когда в субботу утром зазвонил телефон, Хильда как раз стояла на стремянке, вытирая дверные притолоки, поэтому трубку поднял сидевший в кухне Джо О’Хара. Звонившая назвалась доктором Шейлой Уинтерс. Джо сразу узнал имя, потому что именно она выписывала лекарство, за которым он ходил в аптеку, а кроме того, Бренна часто упоминала о ней как о близком друге семьи.

– Я хотела бы поговорить с миссис Мэннинг, – сказала Шейла.

Джо, поколебавшись, все же отделался отговоркой, которую по просьбе Ли повторяли всем звонившим не только он, но и Бренна с Хильдой:

– Простите, доктор Уинтерс, но миссис Мэннинг сегодня не подходит к телефону. Она отдыхает.

Нормальные люди – если не считать, разумеется, репортеров – сразу же извинялись и оставляли сообщения. Но не эта дама. Словно чутьем распознав нежелание Джо сразу же отшить ее, она принялась с ним болтать:

– Кто это?

– Джо О’Хара. Водитель миссис Мэннинг.

– Я так и думала. Вы, кроме всего, еще и телохранитель, верно?

– При необходимости.

– Ли и Логан говорили, как они счастливы иметь в своем доме такого человека хотя бы на несколько месяцев. В нынешних обстоятельствах я тоже рада, что вы здесь.

Она говорила так искренне и тепло, что Джо инстинктивно доверился ей.

– Она действительно отдыхает? – неожиданно резко спросила доктор.

Джо откинулся на спинку стула и заглянул в гостиную, где предмет разговора смотрел на большую фотографию своего мужа на яхте. Лицо Ли было таким напряженным и грустным, что сердце сжималось.

– Она ведь не спит, верно? – догадалась доктор Уинтерс.

– Да.

– Я бы хотела приехать и повидаться с ней. Как по-вашему, это хорошая мысль?

– Может быть, – протянул он, но, вспомнив, как Бренна твердила, что зря доктору Уинтерс не позволили приехать вчера, уже энергичнее подтвердил: – Разумеется. Хорошая.

– Как мы сможем это провернуть?

Джон поднес трубку к губам и понизил голос:

– Ну… если бы вы твердо заявили, что решили навестить сегодня миссис Мэннинг и ничего не желаете слушать, мне пришлось бы сказать ей это. Не думаю, что она в состоянии возражать и вообще спорить о чем бы то ни было.

– Ясно, – усмехнулась доктор Уинтерс, но тут же строгим, профессионально-хладнокровным голосом объявила так, будто они перед этим не перемолвились ни словом: – Говорит доктор Уинтерс. Через несколько минут я буду у вас, чтобы увидеться с миссис Мэннинг. Пожалуйста, передайте, что я не желаю слышать никаких отказов.

– Хорошо, мэм, я обязательно передам, – кивнул Джо, но не успел повесить трубку, как ворчливый голос Хильды настиг его:

– Перед кем это ты так распинался?

Джо от неожиданности вздрогнул и обернулся.

– Это доктор Уинтерс. Настояла на приезде сюда. Сказала, что не потерпит никаких отказов.

Хильда уставилась на него с гневным презрением.

– Ну да, конечно, а та тряпка, что я держу, вовсе не тряпка, а птичка!

– То есть хочешь сказать, что я вру? – прорычал Джо.

– Хочу сказать, что нечего лезть в чужие дела, – парировала она и, обойдя его, величественно направилась в прачечную. Как ни странно, при этом она даже не пригрозила обличить Джо или помешать его планам.

О’Хара робко вошел в гостиную и, откашлявшись, пробормотал:

– Не хотелось бы тревожить вас, миссис Мэннинг, но…

Женщина на диване встрепенулась и, прежде чем обернуться, поспешно вытерла слезы с мокрых щек.

– Да, Джо? – спросила она, безуспешно пытаясь улыбнуться и принять спокойный вид.

– Только что звонила доктор Уинтерс. Сказала, что сейчас приедет…

– Ты не объяснил, что я сплю и никого не принимаю?

– Объяснил, но она ничего не пожелала слышать.

В первый момент Ли удивилась, потом рассердилась, но тут же сдалась.

– Похоже на Шейлу, – вздохнула она и, видя смущенный взгляд Джо, добавила: – Не беспокойтесь, Джо. Мне уже давно следовало поговорить с ней. Она мой хороший друг.

– Кому, как не друзьям, помогать в беде, – кивнул Джо.

Ли не думала, что разговор принесет какую-то пользу, но Шейла единственная, с кем можно быть полностью откровенной. Именно она была свидетелем трудностей, возникших в браке Ли и Логана. Именно она помогла с ними справиться.

В начале их супружеской жизни Ли зарабатывала больше, в то время как Логан принес в их семью только высокое происхождение и страстное желание видеть успех жены, превосходившее даже устремления Ли. Использовав все связи семьи, чтобы познакомить Ли с каждым, кто имел хоть какое-то влияние в бродвейских театрах, Логан целиком и полностью посвятил себя одной цели – восстановлению фамильного состояния, растраченного дедом на оплату баснословных карточных долгов и рискованные махинации.

Любовь к игре была семейной чертой Мэннингов, но за исключением того же злополучного деда остальные также обладали прекрасным деловым чутьем. Прапрадед Логана, Сайрус Мэннинг, сумел создать симпатичную маленькую империю консервированной продукции только для того, чтобы вложить все деньги в масштабную игру на тканях, за которой последовала еще более монументальная – на нефти. Логан, по примеру предка, был всегда готов сыграть по крупной. И, как все затеи старого Сайруса, начинания праправнука почти неизменно окупались.

К тому времени когда супруги отпраздновали одиннадцатую годовщину свадьбы, Логан преуспел выше всякой меры, а актерская слава Ли распространилась далеко за пределами Америки. Она хотела реже появляться на сцене и больше отдыхать, но Логан не мог понять ее рассуждений. Как бы хорошо ни шли дела, его постоянно обуревала жажда расширить поле деятельности, вложить деньги в другое, еще более рискованное, предприятие. Он не желал ни остановиться, ни сбавить скорость. Постоянные старания преуспеть давались тяжелой ценой: работой по шестнадцать часов в сутки, месяцами без отпуска, пусть самого короткого. И это еще не все. Иногда они неделями не занимались любовью…

Когда после одиннадцати лет супружеской жизни одна из небольших ставок проиграла, Логан был так подавлен, что Ли настояла на визите к психотерапевту, консультанту по проблемам брака. Этим психотерапевтом оказалась доктор Шейла Уинтерс, ослепительная тридцатисемилетняя блондинка, сумевшая приобрести процветающую практику на Парк-авеню и специализировавшаяся в лечении богатых, процветающих, подверженных стрессу людей, включая нескольких знакомых Логана и Ли.

К восторгу Ли, Шейла Уинтерс оправдала свою репутацию проницательного, умного психотерапевта, способного принимать быстрые, оригинальные решения, призванные исцелить самые причудливые идиосинкразии блистательных клиентов.

Уже через несколько сеансов она прописала недельный отпуск, чтобы помочь Логану расслабиться, назвав это хоть и не радикальным, но достаточно действенным средством излечения.

– Логан, вы один из тех людей, которым необходима полная смена декораций, чтобы отвлечься от работы, – твердила она. – Но если вы находитесь на достаточно близком расстоянии от своего городского офиса, Ли вряд ли сможет вытащить вас за город. Неплохо бы иметь уютный пляжный домик на Лонг-Айленде, но это опять же почти рядом с городом и кончится тем, что Логан будет целые дни проводить в пляжном клубе или на поле для гольфа, обсуждая бизнес с теми людьми, которых он и без того целую неделю видит в Манхэттене, – рассуждала она и, немного подумав, просияла. – Будь я на вашем месте, построила бы что-то в северной части штата… возможно, в горах.

С самого начала было очевидно, что Шейла искренне восхищается Логаном и каким-то образом придает особое значение его неуклонному желанию добиться успеха, так что Ли не удивилась, когда психиатр возложила на нее ответственность за создание романтической обстановки.

– Зажгите свечи, включите мелодичную музыку и, как только он вернется домой, тащите его под душ, – с улыбкой советовала она. – Он умен и в два счета перехватит инициативу. А других сексуальных проблем, кроме постоянной физической и умственной перегрузки, у него нет.

Она повернулась и строго глянула на Логана.

– Именно Ли первые несколько недель должна напоминать вам, что в жизни есть и другие удовольствия, кроме работы, но ваша задача – воспользоваться всеми возможностями, которые она вам предложит. Понимаю, что успех требует невероятной преданности делу и готовности идти на риск, которые и занимают все ваши мысли. Я даже соглашаюсь почти со всеми жертвами, требующимися, чтобы преуспеть, но помните, что вы совершаете серьезную ошибку, ставя на кон благополучие вашего брака. – И, улыбкой смягчая нотацию, она пустила в ход юмор, сделавший ее столь популярной среди пациентов: – Знаете, Логан, мужчины, пренебрегающие женами из-за того, что слишком заняты, делая деньги, как правило, остаются без жены, но только с половиной денег.

В отличие от врачей, которые отказывались встречаться с супругами по отдельности, Шейла предпочитала несколько минут побеседовать с каждым до или после сеанса. На одном из сеансов, оставшись наедине с Ли, Шейла удивила ее, заговорив о себе:

– Я могу показаться слишком снисходительной к неутолимым амбициям Логана, и, может, так оно и есть. Но это потому, что я происхожу из такой же семьи. Судя по тому, что вы говорили, Ли, в вашем доме никогда не хватало денег, но дети, с которыми вы ходили в школу, были не богаче вас. В результате вы выросли, не испытывая глубочайшего стыда и чувства неполноценности, потому что окружающие во всем лучше вас. Мы с Логаном росли именно в таком окружении. Оба из старых, уважаемых нью-йоркских семейств, мы учились в «надлежащих» частных школах, но вот после уроков мы возвращались домой, к жизни, типичной для обедневшей аристократии, и все это знали. Мы не могли проводить каникулы с одноклассниками, не имели возможности одеваться как они, то есть во всем были ниже. С чисто психологической точки зрения мы куда свободнее чувствовали бы себя в городских школах, где нам позволялось бы общаться с обычными ребятишками из обычных семей вроде вашей.

Сеанс был окончен, и обе женщины встали. Ли искренне улыбнулась Шейле и быстро, порывисто обняла.

– Вы никогда бы не смогли стать «обычной», Шейла.

– Спасибо. Ужасно трогательный комплимент из уст такой поразительной женщины, как вы, – кивнула Шейла и, обернувшись, пролистала книгу записи. – Вам больше нет необходимости приходить ко мне, но если сможете убедить Логана прийти еще несколько раз, я попытаюсь избавить его от комплекса неполноценности, засевшего в нем с самого детства.

– Попробую, – пообещала Ли.

Два года ушло у Логана на то, чтобы спроектировать их горное убежище и найти для него идеальное место, но Ли его не торопила. Бесконечные часы, проведенные в разговорах и просмотрах чертежей, сблизили супругов, а уик-энды, потраченные на поиски подходящего участка, стали той благотворной сменой образа жизни, которой и добивалась Шейла.

И за это время случилось еще кое-что: Логан все больше преуспевал. Несколько лет назад он, кроме архитектуры, занялся скупкой земли и коммерческим строительством. Но основу его капитала составляли прибыли от удачных вложений в посторонние фирмы и компании. Клиенты неожиданно стали буквально ломиться в двери его офиса. Он нанял еще шесть архитекторов в дополнение к тем четырем, что уже работали на него, с тем чтобы они выполняли ту рутинную работу, которой он не любил заниматься. Он удваивал и утраивал цены, и все же клиенты возвращались с чеками на гигантские суммы. Логан твердил, что все дело в его решении перестать постоянно биться головой о стену и позволить событиям идти своим чередом. Ли считала, что он прав.

И хотя она больше не обращалась к Шейле за профессиональной помощью, они часто виделись как в обществе, так и на собраниях благотворительного комитета.

После одного, особенно нудного, собрания они решили поужинать вместе, а кончили тем, что проговорили и просмеялись несколько часов. Эта встреча послужила началом крепкой дружбы и безграничного доверия между двумя женщинами.

Глава 18

Джо О’Хара оказался прав: Ли стало легче уже через несколько минут после приезда Шейлы. Одетая в шикарный черный шерстяной костюм, с забранными во французский узел белокурыми волосами, Шейла словно внесла в душный дом дыхание свежего воздуха.

Деловитая, сострадательная и мудрая Шейла внимательно слушала рассказ Ли о том, что произошло с самого утра воскресенья. Ли как-то смогла довести свою печальную повесть до конца, ни разу не сорвавшись. Но когда настало время перейти к другой, более очевидной, теме, она неожиданно почувствовала, как безжалостный кулак стиснул голосовые связки и океан слез, скопившийся в глазах, вот-вот перельется через край. Проблема заключалась в том, что, признавшись во всем Шейле, она не смогла избежать столкновения с реальностью. Ли в агонизирующем молчании несколько минут беспомощно смотрела в сочувствующее лицо подруги, прежде чем поспешно отвернуться и попробовать сосредоточиться на чем-то еще. Перед глазами оказалась дверь, открытая в просторную, отделанную темными панелями, уставленную книгами комнату, которую Логан использовал как свой кабинет. Свет был потушен. Темно и пусто.

Совсем как ее жизнь. Пустая и темная. И из ее жизни ушел свет.

Логан пропал.

Он не вернется назад.

Ли конвульсивно сглотнула, и из сжатого горла вырвался сдавленный, исторгнутый из души шепот:

– Его нет, Шейла. Он не сможет вернуться.

– Почему ты так говоришь?!

Ли медленно повернула голову и взглянула в глаза подруге:

– Его нет уже неделю. Будь он жив, обязательно нашел бы способ передать хотя бы слово. Ты же его знаешь.

– Знаю, – твердо ответила Шейла. – И знаю также, что Логан чрезвычайно хладнокровен и изобретателен. Пойми, он был жив и здоров в воскресенье, а сегодня – утро субботы. Это означает, что его нет всего пять суток. Не неделю. Мужчина способен прожить куда больше, чем пять дней, и в худших условиях, чем снежная буря.

Надежда взорвалась в Ли петардой фейерверка. Шейла, заметив, как изменилась подруга, ободряюще улыбнулась:

– Ты и сама думала бы то же самое, если бы не авария. У тебя не только двойная моральная, но и сильная физическая травма. Мы должны восстановить твои силы. Давай начнем с коротких прогулок. В понедельник у меня нет пациентов. Надеюсь, к этому времени ты будешь готова?

Ли вовсе не интересовали какие-то иные занятия, кроме связанных с поисками Логана, но она признавала правоту Шейлы. Ей необходимы физические упражнения, чтобы вернуть силы и выносливость.

– Очень короткая и медленная прогулка, – подчеркнула она.

– Слава Богу, – засмеялась Шейла, ставя чашку на блюдце. – В последний раз, когда мы тренировались вместе, я много дней после этого не могла без вопля скрестить ноги. Мои пациенты принялись давать советы мне. Мало того, что я сгорала от унижения, так еще и боялась, что они станут ожидать от меня скидок!

Ли невольно улыбнулась, а Шейла, взглянув на часы, поспешно взяла сумочку и встала.

– Через четверть часа у меня пациент, хронически опаздывающий всюду и всегда. Надеюсь, я еще не излечила его от этой привычки.

Наклонившись, она чмокнула Ли в щеку.

– Я продиктовала рецепт транквилизатора для тебя. Ты его пьешь?

– Пока что одну таблетку.

– Принимай, как предписано, – наставляла Шейла. – Они тебе помогут. И при этом не отуманят мозги, просто позволят думать более связно. Вернут твои мысли в нормальное русло.

– В том, что случилось, нет ничего нормального, – заметила Ли, но тут же сдалась, потому что так было легче. – Ладно, я буду их принимать.

– Хорошо, и, пожалуйста, позвони Джейсону. Вчера он звонил мне дважды. Бедняга вне себя, потому что никак не может с тобой повидаться и не знает, когда ты вернешься на сцену.

Ли одновременно почувствовала угрызения совести и раздражение на Джейсона, пытавшегося бесцеремонно решить собственные проблемы за ее счет, не считаясь с переживаниями другого человека.

– Я не говорила с ним после выписки из больницы, но он каждый день оставляет мне сообщения на автоответчике. Кстати, он упомянул, что Джейн Себринг великолепна в моей роли.

При упоминании ослепительной дублерши и бродвейской звезды Шейла брезгливо поморщилась:

– Должно быть, она была убита горем, узнав, что ты осталась в живых. До чего же противно, что она извлекает выгоду из твоих несчастий!

Ли ошарашенно уставилась на нее. Шейла никогда не делала подобных заявлений: как психотерапевт, она обычно искала объяснений поступкам людей, вместо того чтобы осуждать их за проявленные чувства.

– Не говори мне об этой женщине, – процедила Шейла, снова взглянув на часы. – Я опаздываю: придется бежать. Обращайся, когда понадобится. В любое время дня и ночи.

Во время разговора с Шейлой телефон звонил непрерывно. После ее ухода Хильда принесла записи со всеми сообщениями, и Ли их просмотрела. Среди них было два, на которые Ли сочла нужным ответить: одно от Майкла Валенте, второе от Джейсона.

Женщина, ответившая по телефону Валенте, была официальна до грубости. Кроме того, она также была слишком пытлива и явно не доверяла ответам Ли. Она не только потребовала сказать, по какому поводу та звонит, но и настояла, чтобы Ли дала свой домашний телефон и адрес, после чего велела подождать. Учитывая, что имя Ли вот уже почти неделю склонялось во всех газетах и теленовостях, а со вчерашнего дня связывалось с именем Валенте, было трудновато поверить, что все эти вопросы так уж необходимы. Если женщина – его домоправительница, ей, очевидно, строго-настрого приказано отсеивать таким образом все нежелательные звонки. А если она постоянная подружка, живущая в этом же доме, значит, ее одолевают ревность ко всем женщинам, пытающимся связаться с Валенте, и неуверенность в собственных чарах. Так или иначе, дозвониться до Майкла Валенте оказалось чрезвычайно сложно.

Она сидела с трубкой в руках так долго, что, раздраженная, устав от ожидания, уже хотела уйти, когда Майкл наконец подошел.

– Ли?

По какой-то причине Ли словно ударило током. Нервная система среагировала самым странным образом на звук его голоса и фамильярное обращение. Во всем этом было что-то… ужасно… сбивающее с толку… Смущающее…

– Ли? – повторил он, не дождавшись ответа.

– Да… это я… простите, отвлеклась.

– Спасибо за то, что мужественно выдержали допрос и подождали, пока я возьму трубку. Мой секретарь посчитала вас очередным репортером, придумавшим новый прием вовлечь меня в разговор. Когда я перед этим звонил вам, вероятно, был чем-то занят, иначе не забыл бы оставить номер прямого телефона, что и намеревался сделать с самого начала. Есть новости о Логане?

– Нет, ничего, – пробормотала она, гадая, находится ли он в постоянной осаде со стороны представителей прессы или, не дай Бог, во всем повинна его доброта к ней. Ее одолевало неприятное чувство, что это именно так и есть.

– Ли?

Она прерывисто вздохнула.

– Простите. Вам должно быть кажется, что вы говорите в пустоту. Я так надеялась, что пресса оставит вас в покое и что не я виной всей этой мерзости, которую творят с вами.

И не успели слова слететь с губ, как она поняла, что ее надежды абсурдны и, хуже того, она только что грубо намекнула на его подмоченную репутацию и стычки с законом и репортерами.

Ли подперла лоб рукой и закрыла глаза.

– Простите, – уныло повторила она, – я не так выразилась.

– Вам не за что извиняться, – заверил он, и Ли поежилась от его резкого, почти ледяного тона. – Я хотел спросить, нельзя ли заехать завтра за документами? Во вчерашней суматохе я совсем о них забыл.

Из-за «вчерашней суматохи» ему пришлось сломать напряженный график дня, разыскать пилота, выдержать спор с Джо, одолжить ей вертолет, терпеть унижение от полицейских и нести ее к хижине и обратно через сугробы. Ли в своем ослабленном эмоциональном состоянии не могла не терзаться из-за столь явного проявления собственной неблагодарности или игнорировать его реакцию.

– Я… пожалуйста, простите, – всхлипнула она.

– За что? – сухо осведомился он. – За то, что прочли обо мне в газетах? Или за то, что поверили прочитанному?

Ли подняла голову и нахмурилась. Что-то тревожило ее, не давало покоя.

– За все, – рассеянно бросила она.

– В какое время лучше всего приехать?

– Все равно. Я буду дома весь день, если только не получу известий о Логане.

Повесив трубку, она долго смотрела на телефон, пытаясь понять причину беспокойства. Что-то насчет голоса… Голоса без лица… Мужской голос, поначалу приятный, но ассоциирующийся с какой-то неловкостью… а позже и с опасностью.

«Прошу прощения, вы уронили…»

Ли затрясло при воспоминании о человеке с пакетом от «Сакса». Нет, это не Валенте. Это не мог быть Валенте. Что за безумная мысль: верное доказательство того, что она балансирует на грани физического и умственного перенапряжения.

Она решила перезвонить Джейсону и, к своему удивлению, немного повеселела под напором знакомой напористой энергии и искреннего сочувствия.

– Можешь твердить, что ты в полном порядке, – объявил он в конце разговора, – но я хочу заглянуть в твои глаза, дорогая. Во сколько я могу завтра прийти?

– Джейсон, сейчас я не слишком хорошая собеседница.

– Зато я неизменно хороший собеседник. И собираюсь разделить с тобой компанию. Скажем, в полдень?

Ли, смирившись с тем, что он все равно появится на пороге, хочет она того или нет, неожиданно осознала, как будет рада видеть его. Она умирала от одиночества и тоски.

– В полдень так в полдень, – согласилась она.