Текст книги "Железный рыцарь"

– Я не знал, – признался Пак с деланой веселостью. – Просто очень, очень надеялся, что не убьешь. Думается мне, вышло бы крайне паршиво. – Он подошел ближе и тоже уставился на мертвую виверну. Следующие произнесенные им слова прозвучали гораздо мягче. – Так теперь этому недоразумению между нами конец?

Так и не одарив его взглядом, я едва слышно ответил:

– Ариэлла жива. А значит, клятва расторгается… Мне не нужно мстить за ее смерть. И если так и есть, тогда… да. – Я замолчал, силясь понять, не вызывает ли сказанное отторжения, могу ли я произнести то, что хотел озвучить на протяжении десятилетий. Будь это ложью, у меня бы ничего не получилось. – Все кончено.

Кончено.

Пак вздохнул, откинул голову, провел рукой по волосам и выдавил улыбку от уха до уха. Я покосился на него.

– Это не значит, что у нас все наладилось, – предупредил я его скорее по привычке. – Если я не клянусь тебя убить, не значит, что не убью.

Но мы оба знали – это пустая угроза. Облегчение от того, что не придется убивать Пака, освобождение от клятвы, которую я и не желал исполнять, было невероятным. Я никого не подвожу, позволяя ему жить. Неблагой демон, обитавший внутри меня, на время успокоился.

Только я не шутил, заявив, что у нас не все ладно. Мы слишком часто ругались, обрушивали гнев друг на друга, выражали ненависть и питали нашу вражду. На протяжении долгих лет говорили и творили то, о чем сожалели, наносили удары, проникавшие слишком глубоко.

– Пак, – нарушил я молчание, не шевельнувшись. – Это ничего не меняет. Не расслабляйся и не думай, что я не смогу пронзить мечом твое сердце. Мы все еще враги. Как прежде быть уже не может.

– Как пожелаешь, принц. – Пак хмыкнул и тут же стал серьезным, чем удивил меня. – Но сейчас, мне кажется, у тебя есть проблема поважнее. – Он бросил взгляд на ущелье и нахмурился. – Меган и Ариэлла – вот уж между кем я бы ни за что не хотел выбирать. Что собираешься делать?

Меган и Ариэлла. Обе живы. Обе ждут меня. Ситуация поражала своей сюрреалистичностью. Меган стала Железной Королевой и находилась вне моей досягаемости. Ариэлла – живая, все та же и такая близкая – ожидала всего в нескольких метрах от меня. В голове прокручивались разные сценарии и возможности. И на мгновение я задумался, что случится, если я останусь здесь с Ариэллой навсегда.

Меня тут же охватила боль. Не колющая, не жгучая и не невыносимая. Она будто раздирала меня изнутри, вырвала несколько нитей и растворила их в эфире. Я содрогнулся и резко втянул воздух сквозь зубы, без промедления отбросив последнюю мысль. Моя клятва, обещание, данное Меган, пронизывало саму мою суть, и его неисполнение развеет меня по ветру.

– Обещание все еще в силе, – процедил я сдавленно, и неявная боль испарилась так же стремительно, как и появилась. – Неважно, чего я хочу, сдаваться поздно. Я должен продолжать путь.

– Прекрати цепляться за обещание. – Голос Пака стал жестче, он выражал неодобрение. – Если бы ты его не дал, Эш, не связал себя клятвой, ты бы пошел дальше? Как бы ты поступил, будь ты свободен?

– Я… – Меня одолели сомнения и мысли о тропах, приведших меня сюда, о невозможных решениях и двух жизнях, значивших для меня все. – Я не знаю. Не могу сейчас ответить.

– Что ж, советую разобраться поскорее, принц. – Пак сузил глаза и твердо сказал: – Мы достаточно попортили жизни им обеим. Исправь ситуацию хотя бы для одной из них. Но сам понимаешь, двух зайцев не поймать. В ближайшее время тебе придется сделать выбор.

– Знаю. – Я вздохнул и через плечо взглянул на ущелье, откуда, уверен, за мной наблюдала она. – Я знаю.

Ариэлла ждала нас под древним деревом, общаясь с пустовавшими ветвями. По крайней мере, там никого не было, пока среди листьев не засверкали два золотистых глаза, скучающе созерцавших наше возвращение. Грималкин уселся, широко зевнул и, внимательно за нами следя, хвостом обвил лапы.

– Ну и как, принял решение? – промурлыкал он, вонзив свои когти в ветку под ним. – Славно. Вся эта агония уже начала походить на пошлость. И отчего только люди и дворяне так долго решают, по какому пути им пройти?

Пак раздраженно уставился на кота.

– Ой, дай-ка угадаю. Ты все время знал, что Ариэлла здесь.

– А у тебя, похоже, имеется талант утверждать очевидное.

Ариэлла смотрела на меня с непроницаемым лицом.

– Огласи свое решение, Эш из Зимнего Двора.

Я сократил расстояние между нами до нескольких десятков сантиметров и осознал, что за все годы разлуки она совсем не изменилась. По-прежнему поражала своей красотой, изящными, прелестными чертами, только на глаза опустилась незнакомая тень.

– Ты сказала, что знаешь, как стать смертным, – произнес я осторожно, наблюдая за ее реакцией. Во взгляде появилась напряженность, однако на ее лице не дрогнул ни один мускул. – Я пообещал, – оправдывался я. – Поклялся Меган найти способ вернуться. И не могу отречься от клятвы, даже если пожелаю. Мне необходимо узнать, как стать смертным.

– Значит, решено. – Ариэлла надолго прикрыла глаза. А когда заговорила, голос звучал низко и отстраненно, отчего волоски у меня на шее встали дыбом. – Есть одно место, – монотонно продолжила она, – располагающееся на краю Небыли. За Колючими дебрями, окружающими Фейрилэнд, за самой границей нашего мира с начала времен существует Земля Испытаний. Там Хранитель ожидает тех, кто желает покинуть Фейрилэнд навсегда, кто жаждет уйти из мира грез и войти в мир смертных. Но чтобы этого добиться, они должны пройти ордалии. Ни один согласившийся на эту авантюру не вернулся в здравом уме, если вернулся вовсе. Но легенды гласят: если преодолеешь испытания, Хранитель предложит ключ к смертной жизни. Ордалии станут твоей проверкой, а в награду ты получишь… свою душу.

– Мою… душу?

Ариэлла посмотрела на меня со всей серьезностью.

– Да. Душа – есть суть человечности. Мы не можем стать смертными, потому что ее у нас нет, и по той же причине мы не способны до конца понимать людей. Мы – порождения их снов, страхов и фантазий. Мы плод работы их сердца и ума. Без души мы бессмертны, однако пусты. Мы существуем, пока о нас помнят. В забытье мы погибаем. И когда мы умираем, то просто испаряемся, словно мы никогда и не являлись на свет. Чтобы стать человеком, нужно обрести душу. Все очень просто.

Я повернулся к Паку, и он кивнул, словно все это имело какой-то смысл.

– Ну хорошо, – ответил я, снова обращая все внимание на Ариэллу. – Тогда мне нужно добраться до Земли Испытаний. Куда идти?

Она лишь печально улыбнулась.

– Это не то место, куда можно просто дойти, Эш. Никто из тех, кто отправился на Землю Испытаний, не вернулся живым. Однако… – Ее взгляд остекленел и стал отчужденным, как холодные звезды. – Я видела путь в своих видениях. И могу его показать.

– Правда? – Я долго не сводил с нее глаз. – И что попросишь взамен? Какую клятву попросишь дать? – Подошел ближе на шаг и заговорил так тихо, чтобы слышала только она. – Я не могу вернуть нас в прошлое, Ариэлла. Не могу обещать, что все будет как раньше. Теперь… у меня другая. – В памяти возник облик, отличный от облика Ариэллы: белокурый, голубоглазый и улыбчивый. – Моя миссия по поиску души… это все ради нее.

– Я знаю, – произнесла Ариэлла. – Я видела вас вместе, Эш. И в курсе твоих к ней чувств. Ты всегда любил… самоотверженно. – Ее голос дрогнул, она глубоко вздохнула и посмотрела прямо на меня. – Просто позволь мне тебе помочь. Это все, чего я хочу. – Я все еще колебался, и тогда она прикусила губу, а ее глаза наполнились слезами. – Я не видела тебя много лет, Эш. И так долго ждала этого дня… пожалуйста, не уходи, не бросай меня. Не в этот раз.

Меня пронзило чувство вины, и я опустил веки.

– Хорошо. – Вздох. – Думаю, за мной должок. Но это ничего не меняет, Ари. Я обязан выполнить данное Меган обещание. И не остановлюсь, пока не обрету душу.

Она кивнула почти отстраненно.

– До Края Мира путь долгий. – Повернувшись ко мне спиной, она направилась к полкам, и следующие ее слова едва долетели до моего слуха. – Произойти может что угодно.

Глава 7
Река снов

Мы с Ариэллой, Паком и Грималкиным покидали Лощину, а я с тревогой размышлял о другом путешествии, едва ли отличном, и это пугало. Вроде люди такие ситуации называли «дежавю», и было странно отправляться в дорогу практически в том же составе. Я, Грималкин, Робин Плутишка… и девушка. Любопытно, что еще не так давно мне казалось, будто Меган напоминала Алиэллу, а теперь глядел на то, как прежняя любовь скользила сквозь туман, выводя нас из Лощины, и мог думать лишь о сходствах и различиях Ариэллы и Меган.

Решив, что подобным рассуждениям не время и не место, я вознамерился фокусироваться на одной проблеме за раз. Нельзя отвлекаться от достижения цели. И уж совсем недопустимо сравнивать прежнюю любовь и девушку, ради которой я готов пойти на что угодно. Ведь в итоге я рискую сойти с ума.

Как только мы пересекли границу Лощины, к нам присоединился Волк, бесшумно материализовавшийся из тьмы. Он с подозрением принюхался к Ариэлле и оскалился, она же спокойно на него посмотрела, словно его появление ее ни капли не удивило. Они даже не представились друг другу, видимо, примирившись с прибавлением в команде без возражений.

Оставив Лощину позади, мы двинулись через лес колючих деревьев, сердитых и неприветливых, полных обломков костей, шерсти и воткнутых между ними перьев. Острые шипы покрывали не только деревья, но и цветы, и папоротники, даже камни имели игольчатую форму, отчего приходилось следить за тем, куда мы ступаем. Некоторые деревья оскорбило наше вторжение, а может, они просто были кровожадными, потому что время от времени полоскали нас сверкающими колючими ветками. С еле скрываемым раздражением я подметил, что Волка они не трогали, более того – расступались перед ним только лишь для того, чтобы замахнуться на меня, идущего следом. Отразив несколько атак, я в конце концов устал и достал из ножен меч. Стоило рассечь первую же шипастую ветвь, нацелившуюся мне на лицо, и деревья тут же оставили нас в покое. По большей части.

– Какая она? – внезапно спросила Ариэлла, удивив меня. До сих пор она не издавала ни звука, безмолвно ведя нас вперед, пока близость шипов не вынудила ее пустить меня с оружием вперед. За ее спиной на ремне висел длинный сверкающий белоснежный деревянный колчан – ведь она всегда слыла смертоносным лучником, – но с лезвием при ней находился лишь кинжал.

Застигнутый врасплох ее вопросом, я посмотрел на нее с изумлением, но настороженно.

– Я думал, ты уже знаешь.

– О самой девушке знаю, да, – невозмутимо сообщила она, уворачиваясь от лозы, усеянной игольчатыми отростками. – Она возникала перед взором вспышками. Большего видения мне не показывали.

За нами раздался ликующий выкрик Пака: он уклонился от атак нескольких деревьев, которые, шелестя, преследовали его и пытались отхлестать, пока от отплясывал вокруг них. По всей вероятности, он наслаждался процессом и наверняка специально подогревал гнев растений, но по крайней мере не обращал внимания на нас. Грималкин давным-давно растворился в тернистой растительности, заявив, что встретит нас с другой стороны, а темный силуэт Волка мелькал где-то впереди, поэтому нас с Ариэллой никто не тревожил.

Чувствуя себя неуютно под ее пристальным взглядом, я отвернулся и напал на подозрительные ветви быстрее, чем те вздумали наброситься на меня.

– Она… во многом похожа на тебя, – признал я, сражаясь с впавшим в ярость деревом. – Тихая, наивная и временами немного безрассудная. Упрямая, как… – Я резко замолк, вдруг засмущавшись, и ощутил, что Ариэлла сверлит мой затылок глазами. – А почему ты спрашиваешь?

– Стало интересно, решишь ли ты ответить. – Она усмехнулась. – Помнишь, как раньше было сложно вытянуть из тебя ответы? Будто из тебя выдирали зубы. – Я поворчал и продолжил расчищать путь, а она последовала за мной. – Что ж, ты не останавливайся, Эш. Расскажи больше об этом человеке.

– Ари. – Я встал на месте из-за нахлынувших воспоминаний, как радостных, так и болезненных. Как мы с Меган танцевали. Я учил ее драться. Как меня вынудили уйти и бросить ее умирать под ветвями огромного железного дуба. Корень воспользовался моментом и попытался свалить меня с ног, но я успел ускользнуть и повел нас дальше. – Я не могу… говорить об этом сейчас, – сказал я Ариэлле, сочувствие на ее лице читалось слишком ясно. – Спроси меня об этом в другой раз.

Пройдя лес шипов, мы мгновенно погрузились во тьму, словно пересекли невидимый барьер Ночи. Вот мы блуждали в непрекращающихся серых сумерках Дикого леса и вдруг очутились в кромешной темноте, позволявшей узреть лишь звезды. Тишину леса начал разбавлять новый звук, еще недавно еле слышимый, но нараставший с каждым шагом. Постоянное бормотание медленно превращалось в оглушающий рокот, пока мы наконец не выбрались из чащи и не оказались на берегу широкой черной реки.

– Ух ты, – выдавил Пак, остановившийся рядом со мной. – Река Снов. Я уже видел ее пару раз, но она не перестает меня поражать.

Я согласился с ним, пусть и молча. Поверхность реки была черной, как ночь, и отражала россыпь звезд, рассеянных над нашими головами, а простиралась она так далеко, что, взирая на горизонт, становилось неясно, где кончалась вода и начиналось небо. На ее подернутой дымкой глади цвета смолы плавали луны, кометы, созвездия и другие, куда более невероятные объекты. Лепестки и книжные страницы, крылья бабочек и серебряные медали. Из воды под странным углом торчала рукоять меча, а серебристое лезвие обвивали ленты и паутина. Над зеркальным полотном в последний раз показался гроб, покрытый мертвыми лилиями, после чего стремительно погрузился в глубины. Осколки человеческого воображения бороздили темные воды снов и кошмаров. Рой светлячков и блуждающие огоньки качались на волнах, будто летающие звезды, усиливая общее смятение. Здесь находилась крайняя известная граница Дикого леса. За рекой располагалось Густолесье – огромная неизведанная территория Небыли, где странствовали или дремали легенды и первобытные мифы, где во мраке обитали самые загадочные и древние создания.

Волк глядел за край реки спокойно, невозмутимо, почти скучающе. У меня создалось впечатление, что он прежде частенько видел Реку Снов, и стало интересно, как далеко он заплывал и не нашел ли себе дом в Густолесье.

Я посмотрел на Ариэллу.

– И куда дальше, Ари?

В ее глазах отразились блики реки, к ней устремились блуждающие огоньки, поторопившиеся закопаться в ее волосах. Возвышавшаяся на берегу реки, светящаяся и призрачная, она походила на марево. Подняв бледную, изящную руку, она указала на течение.

– Мы последуем за рекой. Она отнесет нас куда нужно.

– В Густолесье.

– Верно.

– Насколько далеко? – Согласно сказаниям, Река Снов была вечной; никому не удавалось доплыть до ее конца, по крайней мере, не нашлось выживших, способных об этом рассказать.

Ее отчужденные глаза напоминали звезды над нашими головами.

– Пока не доберемся до Края Мира.

Я кивнул. Что бы ни потребовалось, я готов ко всему, даже к невозможному.

– Тогда отчаливаем.

На бочонке, почти полностью утонувшем в иле на краю реки, сидел знакомый серый кот, лениво отмахивавшийся от скакавших над его ушами светлячков. Когда мы подошли ближе, к нам подплыл отбившийся от сваленной кучи ветвей покрытый водорослями самоуправляемый огромный деревянный плот, устланный пучками травы. Широкие и крепкие доски крепились на толстых и огромных бревнах, а его размер позволял разместиться на нем без стеснения даже гигантскому Волку. К одному из его ребер крепился длинный деревянный шест, наполовину погруженный в воду.

– Ого, эй… посмотрите, – повеселел Пак, довольно потиравший руки. – Похоже, река знала, что мы идем. Я поведу.

Я выставил вперед руки и направился к плоту.

– Ни за что.

– Пф. Ты никогда ничего мне не разрешаешь.

Волк, стоявший в отдалении, посмотрел на плавучее средство и оскалился, словно оно собиралось на него напрыгнуть.

– Вы собираетесь добраться до Края Мира на этом? Вы хоть в курсе, какие твари обитают в Реке Снов? И это мы еще не очутились в Притоке Кошмаров.

– О-о, Большой Злой Волк боится парочки назойливых рыб?

Волк сердито уставился на Пака.

– Ты бы так не заливался, если бы увидел хоть одну рыбину из Дикого леса, Плутишка. Но есть вопрос поважнее: как ты собираешься достичь Края Мира, если я отгрызу тебе голову?

– Все в порядке, – тихо вмешалась в перепалку Ариэлла. – Я видела нас… сплавлявшихся по реке до Края. Мы на правильном пути.

Волк на это только фыркнул.

– Глупцы, – прорычал он, но запрыгнул на деревянный плот. Плавсредство под его весом ушло под гладь, отчего доски залило водой, но тут же вернулось на поверхность. – Ну и? – Он повернулся и обвел нас взглядом. – Мы куда-нибудь двинем на этой пародии на корабль или нет?

Я помог Ариэлле забраться на плот, затем поднялся на платформу сам и устремился к шесту. Пак последовал за нами с расстроенным видом, и я кивнул Грималкину, по-прежнему сидевшему на бочонке.

– Кайи ши, ты идешь или нет?

Он с сомнением воззрился на подобие лодки и зашевелил усами.

– Полагаю, придется, если я хочу, чтобы ты добрался до Края Мира. – Он встал на лапы и напряг мышцы, готовясь прыгнуть с бочки, но заколебался и прищурился. – Хотя сначала должен предупредить. Если я окажусь в реке, потому что какому-то идиоту вздумается раскачивать плот… – он прижал уши, недвусмысленно повернув голову в сторону Пака, который широко распахнул глаза, изображая саму невинность, – я знаю несколько ведьм, и они с радостью нашлют на вышеназванного идиота определенное мощное проклятие.

– Ого, если бы я за каждое такое обещание получал по услуге…

Грималкина такой ответ не позабавил. Бросив на Пака последний кошачий взгляд, он запрыгнул на платформу, грациозно прошествовал по ее краю и уселся на носу, всем видом выражая превосходство. Я шестом оттолкнулся от берега, и плот мягко поплыл по Реке Снов, унося нас прямиком к Краю Мира.

Пока река была спокойной. Если не считать случайных столкновений с осколками снов. Мы скользили к цели, едва ли оставляя за собой на поверхности рябь. Мимо нас проносилось много странных вещей: любовные письма и наручные часы, плюшевые игрушки и лопнувшие шарики. Однажды Пак протянул руку и выловил выцветшую копию «Сна в летнюю ночь»[2]2
  «Сон в летнюю ночь» – комедия английского поэта и драматурга Уильяма Шекспира.


[Закрыть], после чего лыбился, как болван, и вскоре выбросил ее обратно в реку.

Понятия не имею, сколько времени мы провели на реке. Ночное небо, располагавшееся и вверху, и вокруг нас, не светлело. Волк улегся, сложив голову на гигантские лапы, и задремал. Пак и Ариэлла тихо общались в центре плота, наверстывая долгие годы разлуки. Судя по всему, рядом друг с другом они чувствовали себя расслабленно и уютно, им нравилось беседовать, и порой до меня долетал ее смех, так давно не ласкавший мои уши. Он вызвал у меня улыбку, но желания предаться вместе с ними воспоминаниям у меня не возникло. Отношения у нас с Паком оставались натянутыми. Я понимал, что той ночью память о Лощине подтолкнула нас к краю, и, хотя мы решили отложить нашу вражду, я себе все еще не доверял. Кроме того, я затерялся в собственных мыслях. Заданный Ариэллой вопрос заставил меня мысленно вернуться к девушке, ради которой я все это делал. Стало интересно, как она и чем занимается в этот самый момент. Думает ли обо мне?

– Принц, – внезапно раздался голос Грималкина у моих ног. Я опустил глаза на кайт ши, очутившегося рядом. – Мне кажется, нам стоит совершить остановку, – произнес он, размахивая хвостом, чтобы удержать равновесие на раскачивавшемся плоту. – Я утомился сидеть на одном месте, и не я один. – Он кивнул в сторону Ариэллы и Пака.

Ариэлла положила голову на плечо Пака и клевала носом. От подобного зрелища у меня случился приступ гнева, но Пак оглянулся, с раскаянием легонько дернул плечом, и я попытался заглушить свою злость. Нелепо ревновать ее, да вообще чувствовать хоть что-то. Эта часть моей жизни осталась в прошлом. Я мог сожалеть, мог желать, чтобы все сложилось иначе, но повернуть время вспять не в моих силах. Я осознал это давным-давно.

Я направил платформу к берегу, на песчаный участок под древним заросшим мхом деревом. Как только мы с Паком притянули плот к земле, Ариэлла проснулась и сонно осмотрелась вокруг.

– Где…

– Расслабься, Ари. Мы просто решили сделать остановку. – Пак сошел с плота и начал разминаться, вытягивая длинные руки над головой. – Знаешь, в таких путешествиях почему-то вечно приходится переживать мучительный сплав на плоских, неудобных плотах. Почему до Края Мира нельзя добраться на яхте?

Волк спрыгнул с платформы и потянулся, обнажив клыки в широком зевке. Стряхнув воду с шерсти, он огляделся, приметил гигантские деревья и ухмыльнулся.

– Я на охоту, – сразу заявил он. – Задержаться не должен. – Он зыркнул на меня и сморщил вытянутую морду. – Советую вам отправляться в лес, юный принц. Теперь вы в Густолесье, а мне бы не хотелось вернуться и найти вас всех сожранными. Кроме, конечно, кота. Если ему заблагорассудится, он может стать закуской для кого угодно. – Затем он развернулся и ускакал, и его черный силуэт слился с тенями.

Несколько секунд спустя мы обнаружили, что Грималкин тоже испарился. Вероятно, умчался в чащу, как только мы коснулись земли, не соблаговолив сообщить или хотя бы намекнуть, когда вернется. Мы остались втроем.

– Знаете, мы можем их бросить, – предложил Пак, весело улыбаясь, как бы демонстрируя, что говорит не совсем всерьез. – А что? Не смотри на меня так, Ари. Волчара наверняка здесь как дома, а от комка шерсти мы не избавимся, даже если сильно захотим. Скорее всего, на полпути к Краю Мира мы бы отыскали его где-нибудь на плоту.

Ариэлла по-прежнему неодобрительно хмурилась, и Пак вскинул руки.

– Ладно. Похоже, мы здесь застряли до тех пор, пока пушистые высочества не вознамерятся объявиться. – Он глянул на нас обоих по очереди и вздохнул. – Чудно. Лагерь. Еда. Костер. Сейчас все устрою.

Довольно скоро в пустынной яме затрещал подбадривающий огонь, героически стремившийся разогнать тьму, хотя ему это и не особо удавалось. Сложилось впечатление, что тени у Реки Снов только сгустились, будто сама Ночь посчитала плясавший огонь нанесенным ей лично оскорблением и вознамерилась вытеснить свет, желая поглотить его полностью. Костер был здесь незваным гостем, впрочем, как и мы.

Ариэлла сидела на песке, скрестив ноги, и лениво тыкала в хворост палкой, а мы с Паком занялись поисками пищи. Пак из чар соорудил удилище, катушку и достал из кармана смотанную леску, но, как оказалось, ловить рыбу в Реке Снов – неблагодарное дело, доставлявшее лишь разочарование. У него вышло поймать несколько рыбин в устье реки, однако те выглядели довольно странно и неестественно: длинные и черные, как угри, и жутко зубастые – при попытке их удержать они кусались и перегрызали палки, которыми мы пытались их проткнуть. Наконец мы решили, что затея не стоит риска лишиться пальца, и выпустили рыбу обратно в воду. Следующими на крючок попались желтый ботинок, гигантская черепаха, попросившая у нас карманные часы, и нечто, похожее на огромного сома. Существо начало лить крокодильи слезы и молить отпустить его к семье. Я бы, может, проигнорировал рыдания рыбы и насадил ее на вертел, но добросердечный Плутишка даровал ей свободу.

– Ты хоть понимаешь, что тебя сейчас обдурила рыба? – возмутился я и заметил широкую ухмылку на морде сома до того, как тот нырнул в темные воды и скрылся из вида. Пак пожал плечами.

– Эй, он собирался назвать в мою честь одного из своих внучат, – оправдывался он, после чего снова забросил леску в реку. – И понимаешь, у меня есть один принцип. Я не ем тех, кто дает мое имя своим детям.

– У рыб нет детей, – невозмутимо парировал я. – У них мальки.

– Неважно.

– Ладно. – Я закатил глаза и отошел от кромки воды. – С меня хватит. Сообщи, если попадется что-нибудь полезное.

Я вернулся к костру, Ариэлла подняла на меня глаза и выдавила улыбку, словно с самого начала знала, как пройдет рыбалка.

– Держи, – сказала она и бросила мне круглый розоватый шарик. Я автоматически его поймал и только потом с удивлением понял, что схватил. Пушистый и мягкий персик размером с мой кулак. Глянув ей за плечо, я увидел целую корзинку фруктов.

– Где ты их нашла? – спросил я изумленно. Она лишь усмехнулась.

– В реке, – ответила Ариэлла и кивнула в сторону темной, сверкавшей глади. – В ней можно найти почти все, что когда-либо снилось людям, если, конечно, знаешь, что искать. Пока вы с Паком сражались с кошмарами, я следила за поверхностью и выжидала, когда подплывут осколки грез.

– Похоже, тебе это не впервой, – отметил я, присаживаясь рядом.

– Да нет, – призналась она. – Лично я к реке никогда не приближалась. Но как Провидица я иногда способна проникать в сны как фейри, так и смертных. Вроде это называется Снохождением. И порой у меня получается их менять, заставлять сознание видеть то, что угодно мне.

– Как ты поступила со мной.

Мгновение она не издавала ни звука, уставившись на пламя, и наконец тихо пробормотала:

– Да. Прости, Эш. Но мне хотелось, чтобы ты увидел последствия потенциального поражения Меган. И понял, почему я поступила так, а не иначе, хоть и осознавала, какую боль причиню.

– А ты… – Я замолк, собирая мысли в кучу. – Ты смотрела мои сны… раньше? – До того как я встретил Меган, до того как научился замораживать эмоции. Те кошмары, из-за которых я не спал ночами, потому что, закрывая глаза, переживал тот день снова и снова.

Ариэлла вздрогнула, притянула колени к груди и кивнула.

– Я сожалела, что не могла помочь. – Она вздохнула и оперлась подбородком о колено. – И тебе, и Паку. Но мне приходилось хранить тайну о том, что я жива.

У меня между бровей пролегла морщина. Паку тоже снились кошмары? Я задвинул эту мысль подальше, не планируя на ней фокусироваться. Если он страдал не меньше моего, то отлично. Заслуженно.

– Итак, – решил я сменить тему, – и что дальше?

Ариэлла вздохнула.

– Не знаю, – тихо проговорила она, почти себе под нос. – Сейчас все так туманно. Я еще не забредала в Дикий лес настолько глубоко.

– Как и я.

– И тебя это не тревожит, правда? – Она обхватила себя руками и бросила взгляд на реку. – Ты ради своей цели готов пойти на все. Ты всегда был таким. Абсолютно бесстрашным. – Ее затрясло, и Ари закрыла глаза, судя по всему, уходя в себя. – Вот бы мне быть такой.

– Я не бесстрашный, – возразил я. – Меня пугает много всего. – Неудача. Собственная злобная Неблагая природа. Что не получится спасти тех, кого я поклялся защищать. Или что мне еще раз разобьют сердце. – Не бесстрашный, – повторил я. – Даже с натяжкой.

Ариэлла покосилась на меня, как будто могла читать мысли.

– Да, однако ты не боишься того, чего боимся мы, – горько молвила она. – Тебя не пугает то, что должно бы.

– Например? – бросил я ей вызов, желая разговорить ее, вынуждая вступить в спор, как прежде.

Нынешнюю Ариэллу, тихую и печальную, согнувшуюся под тяжестью ужасных знаний и бесчисленных секретов, принять было слишком сложно. Мне хотелось, чтобы она смеялась и широко улыбалась, как раньше. Ухмыльнувшись, я вонзил зубы в персик и занял беззаботную, дерзкую позу.

– Назови хотя бы что-то, чего я должен бояться.

– Драконов, – мгновенно выпалила Ариэлла, из-за чего я фыркнул. – Гигантов, гидр, мантикор. Выбирай сам. Тебе катастрофически не хватает к ним здорового уважения, ты врываешься в их владения, чтобы вызвать их на бой.

– Неправда, я очень даже уважаю мантикор, – возмутился я. – И стараюсь не нарываться на сражения с драконами. Ты путаешь меня с Плутишкой.

– И все-таки… – с издевкой воззрилась на меня Ариэлла… – это не то же самое. Я вот с уважением отношусь к келпи, но и не подумаю с ними поплавать. – Она сморщила нос. – В отличие от вас с Паком: вам просто стало интересно, сколько вы усидите на их спинах, не превратившись в утопленников или обед.

– Я просто знаю, на что способен, – пожал я плечами. – С какой стати мне бояться того, что меня скорее всего не убьет?

– Ты упускаешь суть, – выдохнула Ариэлла. – Или выделываешься передо мной, не знаю. – Она покачала головой, криво ухмыльнулась, и на мгновение создалось впечатление, будто мы очутились в прошлом. Я, Пак и Ариэлла вторглись на неведомую территорию, не представляющие, что грядет.

Внезапно до меня дошло, насколько близко она сидит, мы слегка соприкасались плечами. Похоже, она тоже это осознала, наши взгляды встретились, мы тяжело дышали. Река неслась мимо, дальше по течению что-то кричал Пак, но на краткий миг в мире не осталось никого, кроме нас с Ариэллой.

Тишину прервал вопль. Пак упирался в берег реки, тянул и дергал леску с напряженным лицом. Судя по всему, что бы ни находилось по другую сторону удочки, обладало колоссальными размерами и боролось, отчего удилище кренилось и качалось. В центре реки вода бурлила, словно гейзер, и Пак натягивал леску только сильнее. Затем, со всплеском пробившись через осколки и туман, в воздух вырвался исполинский змей длиной четыре с половиной метра, огромным когтем вцепившийся в основание нити, и пролетел над головой Пака. Синие, зеленые и серебристые чешуйки сверкнули в лунном свете, и дракон опустил гигантскую голову с рогами – за которыми колыхались грива и усы, – и угрюмо воззрился на Пака золотистыми глазами.

– Ой, – сдавленно произнес Пак, уставившись на существо после падения в грязь и песок. – Ну, привет.

Зверь хмуро моргнул. Мрачно посмотрел на левую руку Пака и прищурился. Пак проследовал за его взглядом.

– А, крючок. – Он застенчиво усмехнулся. – Точно. Прости за это. Но ничего катастрофического же не произошло?

Дракон фыркнул и наполнил воздух запахом рыбы и цветущей сакуры. Изогнулся, повторив форму волны, развернулся, став похожим на спираль, и скользнул по поверхности Реки Снов, прежде чем нырнуть в ее глубины.

Пак встал, встрепенулся и побрел к нам.

– Что ж, это было… любопытно. – Он усмехнулся. – Видимо, меня официально ударили по рукам за ловлю рыбы в Реке Снов без разрешения. О, это персик?

Чуть позже объявился Волк, возникнув из тьмы без какого-либо предупреждения, и прошествовал к костру. Пак и Ариэлла спали, вокруг валялись косточки от персиков, а я сидел на бревне с мечом на коленях, решив нести караул первым. Грималкин так и не вернулся, но никто не переживал. У нас существовало негласное правило, касавшееся кайт ши: когда приходит время уйти, он тут как тут.

Волк добрел до мерцавшего огня и, фыркнув, плюхнулся напротив меня. В метре от него завертелся Пак, он пробормотал что-то о персиках и драконах, но не проснулся.