Текст книги "Твой дерзкий взгляд"

Глава 30

– И что же случилось дальше?

Тейлор подъехала на офисном стуле к шкафу и сняла с нижней полки нужную папку.

– А дальше я убежала и больше с ним не разговаривала.

Воскресным утром она пришла в офис, чтобы подготовиться к рабочей неделе в суде. А чтобы не тратить лишнего времени на анализ Черно-розового бала, позвонила и Вэл, и Кейт и теперь разговаривала с обеими по громкой связи.

– А что же Скотт? – поинтересовалась Кейт.

Действительно… а что же Скотт? Интересный вопрос, ничего не скажешь. Тейлор принялась информировать подруг обо всем, что касалось Скотта Кейси.

Оставив Джейсона на танцевальной площадке, она поспешила к бару, где в последний раз видела неподражаемого австралийца. Хотела предупредить, что уходит. Вряд ли он стал бы возражать, особенно если учесть, что с начала вечера они не обменялись и десятком слов.

На веранде кто-то схватил ее за руку. Оглянувшись, она увидела Скотта.

– Можно с тобой поговорить хотя бы секунду?

Не дожидаясь ответа, он увлек ее в один из многочисленных укромных уголков под деревьями. Остановился и смерил злым взглядом.

– Значит, выставляешь меня полным идиотом? – Скотт презрительно прищурился. – Я же видел, как ты с ним танцевала. Да и все остальные тоже видели.

Мистера Кейси, конечно, трудно было назвать безупречным кавалером, и все-таки Тейлор почувствовала себя виноватой. А еще поняла, что пришло время положить конец этой забавной игре в шарады.

– Прости, Скотт. Вовсе не хотела ставить тебя в неловкое положение. Я…

Договорить он не позволил.

– Ради Бога, Тейлор! Здесь все знают, что ты и есть та самая Таинственная Женщина! Папарацци едва с ума не сошли, пытаясь сфотографировать вас вместе!

Тейлор хотела что-то сказать, но в это мгновение осознала слова Скотта.

– Папарацци? Но ведь ты сказал, что это всего лишь промышленные фотографы!

– Какая разница? Главное в том, что они думают, будто ты пришла не со мной, а с Джейсоном.

Тейлор снова попыталась извиниться:

– Прости, мне очень жаль. Мы всего лишь танцевали.

Скотт саркастически усмехнулся:

– Ах да, конечно! Если так оно и было, то не позволяй мне вставать на пути и продолжай приятное общение. Может быть, тебе стоит вернуться и разыскать его? Хотя должен предупредить: как правило, все танцы Джейсона Эндрюса расписаны заранее. И обычно он не возвращается к прежней партнерше.

Тейлор внезапно поняла, что не хочет выслушивать язвительные намеки. Да и отвечать на сплетни не намерена.

– Знаешь, думаю, мне пора домой, – просто сказала она. – Пожалуй, вызову такси.

Скотт не смог скрыть неприятного удивления. Но вскоре его лицо смягчилось.

– Совершенно не обязательно вызывать такси, – заботливо произнес он.

Однако уже следующие слова показали, что забота граничила с издевкой.

– Не сомневаюсь, что твой «друг» Джейсон будет счастлив отвезти тебя домой, – ядовито прошипел Скотт. – Должен же хотя бы один из нас оттрахать тебя зато, что ты здесь оказалась.

Тейлор кивнула. Что ж, пусть так. Во всяком случае, сразу отпала необходимость в дальнейших разговорах.

– Спасибо за то, что облегчил задачу. До свидания, Скотт.

Увидев, что она действительно уходит, Скотт удивился и преградил путь:

– Подожди, ты не шутишь? Правда собираешься вот так взять и уйти?

– Конечно. Вот так возьму и уйду.

Он схватил Тейлор за руку. Должно быть, не ожидал подобного упрямства.

– Считаешь себя неотразимой? – прошипел он. – Но знаешь ли, сколько женщин готовы на все ради одного моего взгляда? Кто, черт побери, ты такая? Да просто дерьмовое пустое место! Уйдешь из-за одного единственного танца с Джейсоном Эндрюсом? Считаешь, что он того стоит?

Тейлор смотрела в искаженное яростью лицо Скотта Кейси. Да, сейчас на ум приходил лишь один-единственный ответ.

– Это ты абсолютное сексдерьмо!

Высказавшись столь красноречиво и исчерпывающе, она вырвала руку из цепких пальцев Скотта и ускользнула. Пошла по аллее к выходу, стараясь не попадаться на глаза папарацци.

И неожиданно, так же как и появилась на роскошном балу, Таинственная Женщина исчезла.

Выслушав историю Тейлор, Кейт и Вэл долго молчали каждая у своего телефона.

– Что? Скажите же что-нибудь, – встревожено спросила Тейлор, не выдержав напряжения.

Кейт отозвалась первой:

– Знаешь, закончить отношения со звездой первой величины выражением «абсолютное сексдерьмо» – очень актуально в наши дни. – Она рассмеялась: – Право, Тейлор, и где только ты набралась подобной лексики?

Вторая подруга до сих пор молчала, что вовсе не соответствовало ее характеру.

– Вэл, ты что-то подозрительно затихла.

Валери медленно заговорила:

– Вот пытаюсь понять, все ли правильно расслышала. Значит, так. Тебе выпало счастье попасть на лучший бал года с одним из самых знаменитых мужчин страны. Но потом тебя пригласил на танец другой мужчина – ну, он оказался самым крутым в мире, – и после этого ты прогоняешь первого кавалера грубыми ругательствами, убегаешь с бала не хуже грязнули Золушки и бесследно исчезаешь.

Тейлор неловко поерзала на стуле.

– Вообще-то ругательство было всего одно…

Валери строго перебила:

– Тейлор Донован! – И вдруг и голос, и тон изменились. В них зазвучали восторг и гордость. – Но это же просто гениально! – взвизгнула Вэл. – Все только об этом и будут говорить! И ты наверняка попадешь на обложку нового номера «Ас уикли»!

Тейлор попыталась вернуть подругу на землю:

– Не придумывай, Вэл. Меня даже ни разу не сфотографировали!

– Все знаменитости на это надеются. А потом неожиданно оказываются на обложке «Инкуайрера», да еще в полуобнаженном виде, и думают… да, может быть, и не стоило загорать без купальника там, в Кабо… может быль, под стопкой полотенец, которую нес тот парень, скрывалась камера…

– Так что же ты собираешься делать с Джейсоном? – произнесла, в свою очередь, Кейт, возвращая подруг к насущным вопросам.

– Ничего. Больше делать нечего, – ответила Тейлор. – Хотела сказать ему, что ошибалась на его счет. Искренне считала, что должна признаться. Вот и все. – Она помолчала. Потом вдруг снова заговорила, но уже шепотом, хотя с утра, да еще и в воскресенье, в офисе не было ни души. – А что? По-твоему, надо было поступить как-то иначе? – уточнила она.

– Ты же знаешь, что этого я сказать не могу, – строго ответила Кейт.

– Зато я могу, – пришла на помощь Вэл.

Устыдившись, Тейлор повернулась на вращающемся кресле.

– И чем только я занимаюсь? Работы по горло! Разве можно думать о всякой ерунде?

– Если будешь думать только о работе, – отчитала ее Вэл, – то в один далеко не прекрасный день вернешься домой и обнаружишь, что работа – это единственное, что у тебя осталось.

– И все-таки это лучше, чем в один далеко не прекрасный вечер вернуться домой и обнаружить, что Джейсон трахает какую-нибудь супермодель прямо на обеденном столе.

Телефон молчал.

Что и говорить, резко. Как-то само вырвалось. Она и подумать не успела.

– Ты права, Тейлор, – наконец заговорила Вэл. – Если считаешь, что такое может случиться, значит, поступила верно.

Больше подруги ничего сказать не смогли. И все же спустя несколько неловких минут, отключив телефон, Тейлор поняла, что никогда еще победа в споре не казалась столь горькой.

Разочарованная беседой с Кейт и Вэл, Тейлор поступила так, как всегда поступала, когда жизнь не ладилась: с головой погрузилась в работу. То есть сделала то самое, что, по словам Вэл, должно было закончиться унылым существованием одинокой и сварливой старой девы, склонной мерзко кричать на соседских ребятишек и швырять в них грязные поношенные домашние тапки.

Ну хорошо. Возможно, Вэл сказала и не совсем так. Тейлор взяла на себя смелость интерпретировать высказывание подруги: «Если будешь думать только о работе, то в один далеко не прекрасный день вернешься домой и обнаружишь, что работа – это единственное, что у тебя осталось».

Итак, какова же ожидаемая жизненная перспектива Тейлор Донован?

Компаньон.

Партнер.

Пенсионерка.

Одинокая и сварливая старая дева. Мерзкие крики.

Грязные поношенные домашние тапки.

Жалкая смерть (разумеется, в полном одиночестве) с мыслью о том единственном случае, когда она чуть было не поцеловала всемирно знаменитого Джейсона Эндрюса.

Решив положить конец мрачным предсказаниям Вэл и связанным с ними печальным мыслям, Тейлор углубилась в изучение заполнивших стол бумаг. В понедельник утром предстояло вести перекрестный допрос основной свидетельницы по делу Комиссии равных возможностей найма на работу, так что следовало обстоятельно подготовиться. Эта свидетельница, от имени которой и был подан иск, всегда вызывала серьезные опасения. Тейлор знала, что сотрудница фирмы собирается заявить, будто пережила серьезный эмоциональный кризис, причиной которого послужили сексуальные домогательства, которым она подвергалась на рабочем месте. Если присяжные поверят показаниям, то требование Комиссии равных возможностей найма на работу о принудительном возмещении морального ущерба получит основательную поддержку.

Спустя некоторое время в офис заглянул Дерек и не смог сдержать улыбку: Тейлор внимательно изучала материалы психолога, который помогал жертве справиться со стрессом.

– Снова читаешь? Но мы уже миллион раз все это просмотрели. Поверь, ничего не пропустили.

Тейлор подняла голову и устало потерла виски.

– Что-то должно быть. Не может быть, чтобы женщина настолько пострадала из-за обстановки на работе. Даже если все показания – чистая правда, все равно они не тянут на тяжкий моральный ущерб.

– Но ведь психолог провел диагностические тесты и установил случай клинической депрессии. Разве это заключение можно обойти? Или будем утверждать, что истец отличается особенно тонкой нервной организацией?

Тейлор тяжело вздохнула. Ступать на эту тропинку очень не хотелось. Защитная тактика «хрупкого истца» подразумевала необходимость высказываний адвоката ответчика о том, что жертва оказалась более уязвимой, чем обычный, рядовой человек с улицы. Далее, как правило, следовали утверждения, что более «разумный» человек не придал бы значения фактам, которые, по утверждению истца, вызвали депрессию. Подобные аргументы, как правило, не имели успеха у коллегии присяжных. Никому не нравилось слушать, как адвокат крупной богатой корпорации, по сути, считает несчастную одинокую жертву недалекой серой мышкой.

– Нет, я просто пытаюсь найти какой-нибудь особый ракурс перекрестного допроса. – Тейлор перестала тереть виски и остро взглянула на ассистента. – Ты заказывал все медицинские карты?

Дерек кивнул:

– Разумеется. Лечил ее только психолог.

– А терапевт? Его карта есть?

– Да. Я проверял – там пусто.

– А как насчет других докторов, к которым она обращалась? Например, что говорит гинеколог?

Дерек насмешливо поморщился:

– Тебе очень хочется увидеть ее гинекологическую карту?

– Честно говоря, не особенно, – призналась Тейлор. А про себя добавила, что это занятие хотя бы потребует внимания и не позволит отвлекаться на мысли о Джейсоне.

О его словах, сказанных на Черно-розовом балу. О том, как он выглядел в смокинге. О том, как он восхитительно танцевал и как нежно обнимал.

Одна мысль опаснее другой. А потому лучше заняться делом и сосредоточиться на чужих неприятностях.

Так что Тейлор все-таки попросила Дерека принести нужный файл. Двадцать минут чтения – и проблем с посторонними мыслями как не бывало.

Она взяла со стола телефон и набрала номер ассистента.

– Дерек? Не поверишь, что я сейчас читаю!

– Если не возражаете, миссис Кемпбелл, хотелось бы сменить тему и поговорить об иске о возмещении морального ущерба.

Истица, Эмили Кемпбелл, сидела за столом свидетельских показаний прямо и неподвижно. Она кивнула, подтверждая, что согласна с предложением адвоката. Адвокат мисс Донован стояла перед присяжными, всего лишь в нескольких футах от нее.

– Итак, миссис Кемпбелл, – заговорила Тейлор, – если я правильно поняла все сказанное раньше, то вы утверждали, что во время работы в компании ответчика в вашей жизни не происходило ничего такого, что могло бы вызвать стресс. Верно?

Миссис Кемпбелл скромно сложила руки. В кремовом костюме, с жемчужным ожерельем на шее она казалась воплощением строгости и целомудрия.

– Да, верно. Единственный стресс, который я переживала, происходил от ужасных условий на работе. Я не могла ни есть, ни спать и несколько раз в неделю обращалась за помощью к психоаналитику.

– Вы уверены, что ничто другое не могло стать причиной стресса, который вы переживали в то время?

– Уверена, – определенно заявила миссис Кемпбелл.

– И вы утверждаете, что стресс оказался настолько серьезным, что вам пришлось обращаться к услугам психолога – некоего доктора Гэри Мура. Правильно? – Тейлор подошла к столу адвокатов, взяла папку и вернулась на подиум.

– Да. Я обращалась к нему, потому что…

– Достаточно простого «да» или «нет», – вежливо улыбнулась Тейлор. Она открыла папку и продолжила задавать вопросы. – Миссис Кемпбелл, в процессе иска о возмещении морального ущерба вы подписали документ об отказе от прав, позволяющий нам получить доступ к вашим медицинским картам. Верно?

– Да.

– И прочитать то, что в них записано. Так?

– Да. Хотя доктор Мур – единственный психолог, к которому я обращалась по поводу перенесенного стресса.

– Я это понимаю, миссис Кемпбелл. Но хотелось бы поговорить о том лечении, которое вы получали на приемах у доктора Мишель Филлипс по адресу 1089, Ферст-стрит, Санта-Моника. Вы знакомы с доктором Филлипс?

За столом адвокатов обвиняющей стороны возникло оживление: Фрэнк принялся суетливо рыться в своих бумагах. Тейлор даже услышала, как он тихо пробормотал ассистенту что-то вроде «что это еще за доктор Филлипс, черт подери?».

Миссис Кемпбелл смущенно взглянула на Тейлор:

– Но доктор Филлипс – мой гинеколог. Какое отношение она имеет к происходящему?

– Да или нет, миссис Кемпбелл?

– Да, я знакома с доктором Филлипс, – мрачно буркнула свидетельница.

Держа папку в руках, Тейлор подошла ближе.

– Помните ли вы, что во время визита к доктору Филлипс второго февраля прошлого года говорили о необходимости проверки на предмет болезней, передаваемых при сексуальном контакте, потому что… – Тейлор открыла папку и начала читать. – Цитирую: «ваш скотина-муж спал с потаскухой-стриптизершей, и этот лживый подонок даже не нацепил резинку».

Миссис Кемпбелл возмущенно вскочила.

– Неужели она все это записала?

На скамье присяжных послышались заинтересованные смешки. Наконец-то процесс начал хоть немного походить на те разбирательства, которые показывают по телевизору.

– Реплику можно считать подтверждением? – уточнила Тейлор.

– Да. – Голос свидетельницы дрогнул.

Тейлор начала задавать следующий вопрос, и ей даже пришлось откашляться.

– А помните ли вы также, что говорили гинекологу о том, что… цитирую: «переживаете кошмарный стресс из-за грязной измены подлеца-мужа и не в состоянии ни есть, ни спать»?

Миссис Кемпбелл вжалась в стул, словно пытаясь спрятаться.

– Да, – прошептала она.

Тейлор показала на папку:

– А потом, судя по записям доктора Филлипс, действительно ли вы сказали ей: «Слава Богу, что у меня хотя бы есть работа, чтобы немного отвлечься от этого сукина сына, а не то убила бы их обоих»?

Миссис Кемпбелл сползла уже так глубоко, что над столом торчали одни глаза.

– Да, я могла это сказать, – обреченно подтвердила она.

Тейлор терпеливо и снисходительно улыбнулась. Разумеется, могла.

– В таком случае, возвращаясь к данным ранее показаниям, уверены ли вы, что хотите заявить коллегии присяжных о том, что единственный стресс в вашей жизни был вызван работой в фирме ответчика, а не, – она заглянула в папку, – браком со «скотиной-мужем, лживым подонком»?

Из-за стола свидетелей на Тейлор смотрели растерянные глаза.

– Возможно, в то время в моей жизни происходили и другие события.

Тейлор захлопнула папку.

– Отлично. Значит, это мы выяснили. – Она посмотрела на судью. – Больше вопросов не имею, ваша честь. – Вернулась к столу адвокатов и села рядом с Дереком.

– Любишь ты все это, ох как любишь! – шепотом поддразнил Дерек. Тейлор спрятала улыбку, желая сохранить серьезность в глазах присяжных. Да, свою работу она действительно любила.

Почувствовав, что настал подходящий для объявления перерыва момент, судья распустил заседание до двух часов. Как только зал суда опустел, к столу подлетел Фрэнк.

– Почему бы нам не перекусить вместе? – беззаботно предложил он. – А заодно обсудить ход процесса.

Дерек понимающе ткнул Тейлор локтем. Тейлор невозмутимо посмотрела на адвоката противоположной стороны.

– Хорошо. Но только если ты угощаешь, Фрэнк. – Она с интересом наблюдала, как почтенный юрист возмущенно напрягся. – Шучу, расслабься.

Где-то в середине ленча Фрэнк приступил к делу.

Они сидели в кафетерии через дорогу от здания суда. Небольшой зал пользовался популярностью у юристов, а потому Тейлор и Фрэнк забились в дальний угол, чтобы поговорить без свидетелей.

– Этот процесс – тонущий корабль, Тейлор. Комиссия равных возможностей найма на работу намерена отозвать иск.

– Резкий поворот, если вспомнить наши последние переговоры об урегулировании спора в суде, – заметила Тейлор.

– Еще бы! Тогда ты посоветовала сообщить случай, когда кто-нибудь увидит пенис.

– И как, хоть один появился и заявил, что увидел?

Тейлор невинно смотрела на Фрэнка, который сидел молча, с оскорбленным видом. Но вдруг – невиданное событие – улыбнулся и сокрушенно покачал головой:

– Ни одного.

Тейлор откинулась на спинку стула. Приятно было видеть, что Фрэнк ведет себя по-человечески, но все-таки бизнес оставался бизнесом.

– Можно узнать, чем вызвано неожиданное решение?

– Все дело в этих свидетельницах. Не понимаю, что происходит: изучаю показания, готовлю с ними выступления, а потом они выходят в зал суда, и ты раскалываешь их, словно… – Фрэнк неопределенно взмахнул рукой, подбирая точное сравнение.

– Как орехи?

– Нет.

– Яйца?

– Нет.

– Маленькие хрупкие кусочки стекла?

Фрэнк не смог скрыть раздражения:

– Слушай, а ты всегда такая?

– Это часть моего обаяния.

Фрэнк страдальчески воздел руки:

– Я хотел сказать, кому взбредет в голову читать карту гинеколога? Кто найдет на это время? У тебя что, отсутствует личная жизнь?

Тейлор едва не поперхнулась горячим кофе. Схватила салфетку и прикрыла лицо. Ах, Фрэнк… если бы ты что-нибудь знал о малышке Тейлор Донован из Чикаго! Она танцевала на балу с прекрасным принцем, а после этого остаток жизни провела в офисе, скрываясь от него.

– Проблема с урегулированием спора заключается в том, – заговорила наконец Тейлор, – что мой клиент уже инвестировал в этот процесс немалые средства. А потому в данных условиях логичнее довести дело до победного конца. Обстоятельства складываются таким образом, что с финансовой точки зрения фирме интереснее заплатить мне как защитнику, чем твоим клиентам за урегулирование судебного спора.

– А что, если твоему клиенту вообще не пришлось бы платить? – поинтересовался Фрэнк, сделав глоток.

Тейлор склонила голову и взглянула с удивлением:

– Что ты имеешь в виду? Что конкретно предлагаешь?

– В данной ситуации Комиссия равных возможностей найма на работу заинтересована в сохранении лица и доброго имени, – пояснил Фрэнк. – Дурная репутация, которая грозит агентству в случае проигрыша, нас убьет. – Он склонился ближе и заговорил настойчиво, пытаясь убедить в своей правоте: – Условия таковы: никаких денег, но твой клиент соглашается на ежегодный тренинг по искоренению домогательств и дискриминации. Кроме того, подробности договора должны храниться в тайне. Общественность увидит только официальное совместное заявление о том, что стороны достигли полюбовного урегулирования спора.

Предложение шокировало, но Тейлор все же удалось сохранить на лице скептическое выражение. Все происходящее очень напоминало замысловатые на адвокатского танца.

– Не знаю, – покачала она головой. – Мой клиент стремится к победе в этом процессе. Ему важно получить полное оправдание. Но я, разумеется, в точности изложу условия противной стороны.

Фрэнк сидел в свободной позе, с уверенной улыбкой. Временами он, конечно, вел себя не слишком благородно, но уж дураком точно не был.

– Да, изложи, Тейлор. Но мы оба прекрасно понимаем, что суть вопроса сводится к простому деловому решению. Когда твоя клиентская фирма подсчитает, что счет за победное окончание судебного процесса приближается к шестизначной цифре, она ни за что не откажется от свободного урегулирования. В этом и будет заключаться полное оправдание.

Тейлор очень не хотелось признавать, но она действительно понимала, что Фрэнк прав.