Текст книги "Танец страсти"

– Я знаю, что это неразумно. – Том невесело улыбнулся. – Вся моя жизнь – череда неразумных шагов.

– Но может быть, стоит сделать свою жизнь легче? Если…

Том выжидающе взглянул на Генерала.

– Ах, черт побери! Не обращай внимания, Томми!

Том рассеянно поглаживал шрам на руке, сгибал и разгибал напряженные пальцы. Ночью он иногда просыпался от боли. Слишком много приходится писать в последние дни. Но зато есть планы и новые идеи. Даже если мечте о «Джентльменском эмпориуме» не суждено сбыться. Поддержка кредиторами нового проекта – лишь малая часть всех забот Тома Шонесси.

Какое же расплывчатое и аморфное слово «мечта». Есть понятия более реальные, осязаемые: гвозди, строительные материалы, банкноты. И конечно, люди. Все это волнует Тома ничуть не меньше.

Скорее всего Том не просто мечтал. Он любил все, что сопровождало его на пути к цели. Ему нравилось, когда другие считали, что Тому Шонесси все дается легко и без усилий. И еще ему нравится давать людям работу.

– Мой сын слишком мал, чтобы знать, кто я такой, Джен. Мальчишка. А я иногда… Понимаешь, я начал подумывать о том, чтобы накопить денег для него. Столько, чтобы я со временем мог тихо отойти в сторонку.

Генерал закатил глаза.

– Нуда, это очень похоже на тебя. На человека, который «отойдет в сторонку». – Генерал показал на руку Тома. – Скажи мне, где ты заполучил этот шрам? В этом театре?

Том взглянул на свои руки.

– В другом месте.

Генерал, очевидно, понял, что не слишком уместно задавать Тому подобные вопросы. Помолчав, он встал и потянулся за плащом, давая тем самым понять другу, что их ждут неотложные дела.

– Значит, гарем?

– Ты когда-нибудь слышал историю о Шехерезаде, Джен?

Оба, кажется, почувствовали облегчение от понимания того, что их всегда ждут привычные заботы. Для начала пора спуститься вниз и встретить гостей «Белой лилии».

И снова у выхода из театра после вечернего представления Сильвия наблюдала, как девушки расходятся по домам. Она видела роскошную карету, увозившую Молли в неизвестном направлении.

Возвращаясь в свою маленькую комнатку, Сильвия заметила свет в кабинете Тома. Она не смогла воспротивиться желанию еще раз понаблюдать за ним.

Вероятно, Сильвия сделала какое-то неосторожное движение. Том поднял голову, нахмурился, встал из-за стола и подошел к двери. Он держал руку там, где обычно, она знала, находился его нож.

Том выглянул в полутемный коридор и осторожно вышел из комнаты. Сильвия отскочила от двери, прижав ко рту ладонь. Заметив испуганную девушку, Том убрал руку с рукоятки ножа.

– Вы подглядывали, мисс Шапо?

– Вовсе нет, – поспешила возразить она. Сильвия пожалела, что придумала себе такую нелепую фамилию. Она подозревала, что именно по этой причине Тому доставляет удовольствие называть ее так. Иначе он называл бы ее Сильвией. Как все.

– Вы подглядывали, – настаивал Том. – Вы сделали так. – Том как бы украдкой посмотрел за угол, затем отшатнулся назад и, изобразив испуг, прикрыл ладонью рот, – я это видел.

Сильвия едва сдержала смех.

– И вы увидели что-нибудь из того, что желали увидеть? Поистине, если бы проводились олимпиады по флирту, Том Шонесси имел полное право представлять Англию.

– Я увидела свет, и мне стало интересно, кто может быть в этот час в комнате. – Сильвия старательно делала вид, что ничуть не смущена.

– Это моя библиотека. Именно здесь я работаю. Или вы ожидали увидеть кого-то другого в моем кабинете? – Очевидно, он решил, что на этот раз девушка не сумеет уйти от прямого ответа. Том пригласил Сильвию войти и, удобно расположившись в кресле, продолжил: – Я заметил, что между вами и Генералом наметилось некоторое потепление. И все же вы ему не нравитесь. Впрочем, ему никто не нравится. Только я. И Дейзи.

– Если взглянуть со стороны, Дейзи нравится Генералу меньше всех.

– Если взглянуть со стороны. – На лице Тома промелькнула загадочная улыбка.

Том и Сильвия молча разглядывали друг друга. Том несколько смущенно убрал со лба волосы и пригладил их. Сильвии этот жест показался трогательным. Но было ясно, что он не раб своей внешности, хотя наверняка знает о ее незаурядности.

– И все же, может, вы присядете? – Том сказал это так, словно уже предлагал ей это, а она все продолжает стоять у входа.

Нет, подумала она. Это было бы глупо, глупо. Глупо. Тем не менее Сильвия ответила коротко и спокойно:

– Хорошо.

Она снова окинула его взглядом. Рукава рубашки, обтягивающей мускулистые сильные плечи, закатаны. Длинные пальцы, испачканные чернилами, шрам на ладони, запястья с голубыми венами, крепкие и загорелые руки. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Сильвия изо всех сил старалась удержаться от того, чтобы не смотреть на его грудь: интересно, она гладкая или, как у Этьена, покрыта курчавыми волосами? Нов любом случае не обратить внимания на его широкую грудь с золотистым оттенком – при свете лампы – было просто невозможно. То ли действовала атмосфера тихого спокойного вечера, то ли полумрак пустого театра располагал, то ли отсутствие каких-либо других вещей, способных занять ее внимание, но, так или иначе, все мельчайшие детали, связанные с ним, стали рельефными и запоминающимися. Густые ресницы, едва заметные морщинки в уголках глаз…

Том не мог не заметить, что Сильвия разглядывает его. Когда она подняла глаза, их взгляды встретились.

– Кто вы на самом деле, мисс Шапо? – Мягкая усмешка и спокойный тон должны были, по мнению Тома, успокоить Сильвию.

Действительно, она наконец рассмеялась.

– Я всего лишь гостья Англии, мистер Шонесси. Гостья, которой не повезло настолько, что она лишилась всех своих денег.

– Как только вы появились, Генерал предположил, что вы скорее всего… балерина. – Том произнес это так, как мог бы сказать «аборигенка острова Борнео».

Сильвия слегка насторожилась: Генерал дал обещание не раскрывать ее тайну. Она усмехнулась:

– Интересно, почему он так решил?

Том откинулся в кресле, сцепив руки на затылке, и довольно долго смотрел на нее. Эта поза лишний раз подчеркивала ширину его груди. Сильвия старалась смотреть на него спокойно, не мигая, фокусируя взгляд на какой-то единственной точке. У нее было ощущение, что Том делает то же самое, что несколько мгновений назад делала она: рассматривает и словно изучает ее.

В конце концов на его лице появилось еще более озадаченное выражение. Как будто ему стало не по себе. Сильвия не знала, считать ли это для себя лестным.

– Вы знаете, как я познакомился с Генералом? – Вопрос Тома прозвучал для Сильвии неожиданно.

– Даже не могу предположить.

– В Ист-Энде есть театр – «Зеленое яблоко». Довольно вульгарное заведение. Может быть, вы слышали о таком?

Сильвия сдержанно улыбнулась. Том ответил тем же.

– В этом театре состоялся мой дебют. В «Зеленом яблоке». Я работал в пабе недалеко от порта, где и познакомился с человеком, который содержал театр. Ну и… я решил поставить у него спектакль с хорошенькими девушками, танцующими в костюмах цветов. С лепестками маргаритки вокруг головы. – Том рукой описал окружность вокруг головы. – И это было гениально. Никто до этого не ставил ничего подобного. По крайней мере в Ист-Энде. И потом, честно говоря, мне очень нравятся красиво танцующие девушки.

И в первый же вечер на представление пришли мужчины. Их было не так уж много. Одним словом, театр не был полон. На следующий вечер повторилось то же самое. Владелец «Зеленого яблока» не на шутку разозлился, поскольку он дал деньги на постановку спектакля, а представления не только не приносили прибыль, но и не покрывали его расходов. Я очень нервничал, так как этот парень – буйный малый и мог вполне перерезать мне горло из-за своих денег.

И все это Том говорил спокойно. Сильвия прилагала всевозможные усилия для того, чтобы не обнаружить случайно – взглядом, движением, – что значит для нее эта история. Иногда Том Шонесси казался ей человеком доброжелательным и понятным. Но он все чаще, как бы намеренно, демонстрировал ей, что вышел в люди совершенно из другого мира, нежели она. Из того мира, где делают деньги, перерезая горло.

– Словом, после представления я вышел из театра, прислонился к стене и размышлял, не выкурить ли мне последнюю сигару. Мне нужно было хорошенько прикинуть, что же делать дальше, поскольку в кармане у меня не оставалось ни пенса. И тогда я услышал голос откуда-то снизу, от собственных ног. Пьяный, сиплый голос. Мне показалось, что он произнес «органза…». Бог мой! Я посмотрел и увидел… маленького мужчину, привалившегося к стене. Он был ростом с ребенка, но с бородой. Грязный бродяга. И от него прямо-таки несло спиртным. Словно его окунули в это пойло и бросили под стену. Одной искры от трутницы было бы достаточно, чтобы он занялся пламенем. Я сказал этому грязному бродяге: «Прошу прощения?» Потому что я, видите ли, человек вежливый.

– Конечно, – подтвердила Сильвия, слегка улыбнувшись.

– И тогда этот пьяный коротышка объяснил мне… – Том изобразил замедленную, искаженную пьяную речь: – «Я сказал «органза», гребаный ты идиот! Этот материал лучше и прозрачнее. Сквозь него можно почти все увидеть при… при свете ламп. А ты одел этих девчонок в муслин, чертов дурак! Ты заслужил этот провал!» – Том немного помолчал и, уже не подражая речам пьяницы, продолжил: – Проговорив все эти подстрекательские слова, забулдыга привалился к стенке и отключился. Я собрался было уйти. Но когда снова посмотрел на него, увидел, что он пытается подняться на ноги. У него это плохо получалось. Я сам не заметил, как это случилось, но стал помогать ему, поддерживая под локоть.

Сильвия засмеялась. Она, к своему удивлению, поняла, что этот рассказ ее необычайно тронул. Сильвия представляла, какое презрение мог испытывать этот шикарный мужчина к маленькому пьяному человеку. Наверняка многие не стали бы выслушивать пьянчугу, а просто, испытав омерзение, ушли прочь. Было ли тому причиной присущее Тому любопытство, или это просто – странная причуда? Вероятно, поэтому Том Шонесси попадал в переделки столь же часто, как сталкивался с везением.

И, как ни странно, Сильвия поймала себя на такой мысли: Этьен никогда не мог оказаться на месте Тома. Этьен никогда не сделал бы такой выбор.

– Итак, я помог ему подняться на ноги, а в благодарность получил следующее: «И если они – цветы, гребаный ты идиот, то они должны и танцевать как цветы. Эротичные цветы». И я клянусь вам, Сильвия, он прямо на моих глазах, качаясь и размахивая руками в воздухе, словно цветок под ветром, сам стал танцевать как… как эротичный цветок. – Том довольно комично изобразил движения руками, продемонстрированные пьяницей.

Сильвия не смогла удержаться от смеха. Том с улыбкой посмотрел на нее, видимо, получая удовольствие от изумительных звуков ее смеха.

– Но даже тогда, – продолжил он, откинувшись в кресле, – даже тогда я понял, что он имеет в виду. – Том произнес это так, словно до сих пор этому удивляется. – Я взял этого маленького человечка под мышку, что ему явно не понравилось. Он несколько раз лягнул меня по лодыжке, но поскольку он был изрядно пьян, то он большей частью промахивался. Тогда мне пришлось взять его на руки. Боже мой, как же от него несло! Он сопротивлялся. Я как будто собой ощутил, насколько он мал и худ – он тогда совсем не был таким плотным, каким вы видите его сейчас. Я принес его в свой дом неподалеку от «Зеленого яблока» и запер в одной из комнат, чтобы дать ему обсохнуть. Это было непросто, – мрачно добавил Том. – Он брыкался. Он разражался дикими тирадами. Сказал массу гадких слов о каких-то Битлах или Биллах.

– Вы сказали… Бидл? – Имя заинтересовало Сильвию, поскольку она знала некоего мистера Бидла. Неужели это тот самый человек? В таком случае, что касается Генерала, у Сильвии осталось меньше вопросов.

– Бидл, – повторил Том. – Я никогда не слышал, чтобы так ругались и проклинали. Даже во время войны. Но когда я увидел Генерала чистым и трезвым, передо мной стоял вполне добропорядочный парень. Как оказалось, он знал толк не только в органзе, но и во многом другом. Ему были ведомы весьма специфические вещи: как создавать костюмы, причем необычайно красивые. Как построить декорации, как поставить удивительно привлекательные танцы. И так получилось, что наши таланты и вкусы как бы дополняли друг друга. Представление в «Зеленом яблоке» стало иметь большой успех. Я всего лишь кое-что изменил, следуя советам Генерала. На сцене появились эротичные цветы. Я делился с Генералом деньгами от спектакля. И он больше не пил. Никогда.

– Вы сделали для него очень доброе дело.

– Возможно. Я думаю, что тут больше везения и любопытства, нежели доброты. Но, как сказал Генерал, мне везет с друзьями.

– С такими друзьями, как разбойник Биггси с большой дороги? – не удержалась от укола Сильвия.

– Я смею утверждать, что пассажиры дилижанса сочли за везение, что я знаком с ним. – Том был невозмутим. – И благодаря Биггси вы оказались в «Белой лилии», разве не так? Хотя я пока еще не решил, считать ли это событие везением для себя. – Он улыбнулся Сильвии так, что она отвела глаза. – Именно это позволяет мне сделать совершенно определенный вывод, мисс Шапо. Я знаю Генерала уже много лет и привык полагаться на его опыт. Так что если он говорит, что вы балерина… – Он сделал паузу. – Я склонен считать, его мнение заслуживает внимания.

– Вы доверяете просто его мнению?

– Да. И еще. Я сам вижу, мисс Шапо, что вы – определенно не леди.

Сильвия замолчала в изумлении. Наконец, поколебавшись, выдавила из себя:

– Да.

Том, не обращая внимания на ее смятение, продолжал:

– Я знал многих женщин… – Он поднял голову вверх, словно разглядывая потолок, и с едва заметной улыбкой подтвердил: – Да, многих женщин. Женщин из разных слоев общества. Некоторые из них были весьма имениты, многие не имели титулов. Вы же не относитесь ни к разряду леди, ни к числу тех, кто находится у них в услужении. Вы привыкли к тому, что на вас смотрят, привыкли поступать по-своему. Но, однако, вы не производите впечатления замужней женщины, потому что вряд ли можно сказать, что кто-то вас… скажем, опекает.

Поскольку все, что говорил Том, удивительным образом соответствовало истине, Сильвия лишилась дара речи.

– Ваша уверенность совершенно другого плана. Я не готов сказать более точно. Итак… Я кое-что рассказал вам о себе… Почему бы вам не поделиться со мной о причине вашего пребывания в Лондоне?

– Я приехала в Лондон, чтобы навестить… родственницу, – наконец осторожно вымолвила Сильвия. – Неожиданно для меня оказалось, что ее нет дома.

– Ага, стало быть, семья… Шапо… отбыла по срочному делу? Возможно, они уехали с визитом к вашим кузенам, семье Пелиссов в Шропшире? – невинно предположил Том.

Сильвии очень хотелось рассмеяться. Том Шонесси оказался гораздо умнее, чем Сильвия думала. Возможно, стоит признаться: «Моя сестра замужем за виконтом, и, похоже, самая отчаянная авантюристка в стране претендует на то, чтобы назваться ее сестрой. Между прочим, назначена большая награда за задержание такой авантюристки. Вероятно, вы это знаете, как и весь Лондон. А разве вы не говорили, что вам нужен солидный капитал для вашего нового театра?»

– Дом был затемнен, поблизости не было слуг, и никто вас не впустил? – продолжал давить Том. – Вас никто не ждал?

– Нет. Слуг не было.

– И вы покинете «Белую лилию», как только вернется ваша родственница? – Выждав с минуту, Том продолжил: – Вы не доверяете мне. Я надеялся, вы будете откровенны.

– Нет. – Сильвия улыбнулась.

К чести Тома, он ответил ей улыбкой.

– Понимаю, вы не обязаны.

Немного флирта, едва заметного. Словно Том хотел, чтобы Сильвия почувствовала себя спокойно.

– Если вы окажетесь в опасности, мисс Шапо, скажите мне об этом. Я не дам вас в обиду.

Он говорил настолько уверенно, что Сильвия поняла – это предложение и есть главная цель его расспросов.

– Спасибо.

Безусловно, Сильвия была смущена, тогда как Том, наблюдая за ней, был совершенно серьезен.

– Ваш любовник – дурак.

– Он не…

– Да?

Сильвия прикрыла глаза, пытаясь скрыть подступающую ярость. В ней боролись два чувства: неприязнь и восхищение способностью Тома обнаружить в ней самые болевые точки, как бы вынуждая быть с ним откровенной. Она подозревала, что это своего рода талант, присущий Тому. Но Сильвия предпочла бы не демонстрировать ему свои слабости.

Открыв глаза, она увидела, что Том внимательно наблюдает за ней. Но смотрел он несколько странно.

– Ваш бурный нрав, мисс Шапо, смертельно опасен для вас. Но зато он делает вас правдивой. И ваш любовник… – Том выждал, давая ей время и возможность заявить, что такового не существует. Но она не доставит ему такого удовольствия. – И ваш любовник, вероятно, не слишком хорош.

Сильвии следовало бы рассердиться. Но вместо этого ей захотелось спросить: «Почему? Во мне есть нечто, позволяющее сделать такой вывод? Любовники могут быть разными? Что делает любовника хорошим? Они смущают твой ум, заставляют тебя то смеяться, то негодовать и порождают желание любоваться собой? Или же они овладевают тобой, затем засыпают, как правило, оставляя тебя неудовлетворенной? Говорят тебе, что любят, так же часто, как говорят о погоде? Обещают все, чего тебе всегда хотелось, – безопасность и спокойствие, богатство и комфорт?»

Она решилась бросить вызов его блефу:

– И что же, мистер Шонесси, заставляет вас так думать?

Свеча сильно оплыла, тени в комнате слегка изменились. Это напомнило Сильвии, что она наедине с Томом Шонесси слишком долго.

– А то, что вы сейчас здесь. Со мной, а не с ним.

Логика его слов безупречна. Том говорил тихо, спокойно, немного хрипловатым голосом. Да, надо признать, ему не занимать терпения и выдержки. Он словно ждал, когда же Сильвия сама найдет правильный ответ.

Сильвия отвела взгляд от глаз Тома. Чары, которыми этот мужчина сумел ее опутать, разрушились.

– Я уже сказала вам, почему я в Лондоне, мистер Шонесси. Это не имеет никакого отношения к моему любовнику. Равно как и к вам.

Том, похоже, обдумывал следующий вопрос.

– Вы признаете, что вы амбициозны, мисс Шапо?

– Да.

– И ваш любовник…

– Даст мне то, что мне необходимо, – решительно завершила за Тома фразу Сильвия.

Том опустил голову, как бы соглашаясь с ней и принимая сказанное к сведению. Он взял перо и рассеянно покрутил его в руке. Затем поднял голову, и голос его прозвучал угрожающе:

– Но чего вы хотите, мисс Шапо?

Этот простой вопрос основательно озадачил ее. И все же Сильвия коротко усмехнулась:

– В моей жизни нет места такому вопросу, мистер Шонесси. Я… получала… добивалась… всего, в чем нуждалась.

– И каждого, кто вам был нужен? – не без иронии добавил Том.

Сильвия быстро поднялась со стула:

– Я должна уйти и… дать возможность вам работать.

– Очень хорошо, мисс Шапо. Но погодите… – Он вдруг нахмурился. – Тут что-то такое…

Сильвия неуверенно села снова.

– У вас какое-то пятно на щеке. – Он прищурился, как бы пытаясь разглядеть что-то на ее лице. – Позвольте…

Том приподнялся и наклонился к ней через стол. Когда его серебристые глаза приблизились к ней, Сильвия затаила дыхание, стараясь не повернуть головы. Она понимала, что это было дерзостью с ее стороны. И тем не менее ее ресницы задрожали, глаза самопроизвольно закрылись. Сердце учащенно билось. Сильвия ощутила близкий запах мужчины. Ее чувства смешались. Она ждала…

Как показалось Сильвии, прошла целая вечность, прежде чем она снова услышала его голос:

– Я ошибся. – При этом его дыхание коснулось ее щеки. – Вероятно… это всего лишь тень.

Она открыла глаза. Том снова опустился в кресло.

Она ожидала увидеть победную улыбку на его губах. Но он, судя по всему, пребывал в таком же смятении. Сильвия лишь поймала напряженный взгляд неожиданно потемневших глаз.

Сильвия чувствовала, как ей трудно дышать. Однако пик ожидания миновал, оставив чувство острого разочарования. Как будто предложенный подарок в последний момент отняли.

– Боюсь, вы сломали перо, мистер Шонесси.

Том посмотрел на горсточку пушинок в своей руке и, похоже, был искренне озадачен. Он почти нежно положил изувеченное перо на стол.

– Спокойной ночи, Сильвия, – сказал он тихо. – И может быть, разумнее иметь в виду, что я не джентльмен. Я не обязан играть честно.

Сильвия встала и в растерянности повернулась настолько резко, что едва не запуталась в юбках. Она быстро направилась к двери.

– И еще, Сильвия…

Девушка остановилась, но не обернулась.

– Иногда… иногда это означает одно и то же.

Она знала, что Том имеет в виду – хотеть и нуждаться. Странно, что это прозвучало так, словно было открытием и для него.