Текст книги "Свобода от контроля. Как выйти за рамки внутренних ограничений"

Дьявол и чудеса

Несмотря на то что апокалиптические ожидания Христа не сбылись, современные харизматики продолжают придерживаться взгляда на мир, какой был описан в Деяниях апостолов: Царство Божие будет явлено, Бог ответит на все наши молитвы, а у христиан есть сверхъестественный дар исцеления и пророчества. Как им удается во все это верить в столь жестком и несовершенном мире? Один из способов – они также верят в дьявола. На Альфа-курсе, после уик-энда со Святым Духом, вежливая женщина в жемчужном ожерелье сказала нам, что если мы станем христианами, то тут же превратимся в мишень для сатаны. Дьявол могуществен и готов атаковать нас (но нам не стоит слишком переживать по этому поводу). Это было мрачное послание посреди радостного оптимизма HTB, как если бы «Четыре свадьбы и похороны» обернулись «Ребенком Розмари». Некоторые харизматики считают, что мы находимся в центре вселенской битвы между Богом и Врагом. Это древнейшая история, от «Хроник Нарнии» до «Властелина колец». «Бог уже идет к нам», – говорят они, цитируя К. С. Льюиса.

Вполне может быть, что существует враждебный нечеловеческий разум – почему все в духовной экосистеме должно желать нам блага? Но опасность такого жесткого апокалиптического взгляда на мир заключается в том, что вы начинаете считать всех, кто не соглашается с вами, дьявольскими силами. Это очень опасно в мультикультурном обществе. Нам говорят, что исламский терроризм – источник зла. Я слышал, как евангелисты говорили то же самое про «гей-лобби». Другие считают, что Евросоюз – дьявольское изобретение (поэтому так много людей проголосовало за Брекзит). Нью-эйдж определенно порождение дьявола. Если начать присматриваться, то увидишь торчащие отовсюду маленькие острые рога.

Еще один способ, который помогает харизматикам сохранить свою веру во всемогущего, любящего и вмешивающегося в земные дела Бога, заключается в том, что они окружают себя людьми, разделяющими те же убеждения. Очень трудно быть верующим, если вы живете в культуре, где Бог практически не упоминается. Это гораздо проще, если вы погружены в субкультуру, которая все еще верит во сверхъестественное. Харизматические христиане в основном общаются с харизматическими христианами, и они постоянно говорят о замечательных вещах, которые Бог творит в их жизни. Субкультуре свойственна предвзятость подтверждения. Любой рассказ об отвеченной молитве или чудесном исцелении встречают возгласами «Ничего себе!» и «Хвала Иисусу». У одной женщины был рак, она молилась, а потом доктор не мог поверить своим глазам. Аллилуйя! А восемь миллионов людей, которые умирают от рака каждый год, – они доказательство ненависти Бога или его безразличия?

Я спросил Ники Гамбла об этой предвзятости подтверждения. Он ответил: «У нас раньше была газета Alpha News. Люди говорили, что в ней печатаются только хорошие истории об исцелениях и обращениях – а что насчет плохих историй?» Мой предшественник на это отвечал: «Дай дьяволу публиковать плохие новости, а кто же будет рассказывать хорошие?»

Христианство пока не берет пример с осознанности, еще нет попыток доказать силу молитвы через рандомизированные контролируемые исследования, хотя есть много свидетельств тому, что принадлежность к религиозной общине полезна для вашего здоровья. Мой коллега в Лондонском университете королевы Марии, психиатр Саймон Дейн, изучал религиозное исцеление среди пятидесятников. Он отмечает: «Нет никаких сомнений, что молитва может облегчать психологическое состояние человека, но она не может вылечить рак»[62]62
  Замечание Дейна была сделано на семинаре по культурной психиатрии в Университете королевы Марии в 2016 году, Метаанализ молитвы и исцеления см. в Hodge, David R, A Systematic Review of the Empirical Literature on Intercessory Prayer. Research on Social Work Practice, Vol. 17, No. 2, March 2007.


[Закрыть]. Не думаю, что можно так легко отделить психологию от физиологии: молитва как форма самогипноза может укреплять психоиммунную систему, что помогает восстанавливаться после болезней и травм. В любом случае, я никогда до конца не понимал упор на чудесное исцеление в харизматических церквях – все равно мы все в конце умрем, разве нет? Мне казалось, что это низводит Бога до уровня физиотерапевта. Но это проявление преданности Евангелию – Иисус сделал физическое исцеление важной частью своей миссии.

Религиозное переживание – лишь гипноз?

Я задумался, не был ли мой опыт в Уэльсе своего рода бессознательным состоянием, в которое я вошел, заразившись от окружающих? Я встретился с гипнотизером Дерреном Брауном, чтобы узнать его мнение, и взял у него интервью в его необычном доме, полном оптических иллюзий, чучел животных и с аквариумом с угревидными амфиумами. Пока мы разговаривали, ревнивый попугайчик сновал вокруг моей головы. В подростковом возрасте Браун был пятидесятником, но утратил веру во время учебы в колледже и заинтересовался гипнозом. Сейчас он знаменит тем, что использует гипноз для запудривания мозгов публике на своих шоу. Я спросил его, не думает ли он, что харизматические церкви используют своего рода гипноз, чтобы запустить экстатические переживания у прихожан. «Да, думаю. Но это все довольно сложно. Очень трудно точно сказать, что гипноз, а что нет», – ответил он.

Есть две конкурирующие теории гипноза. Согласно первой – «теории измененного состояния» – гипноз переносит нас в некое нерациональное, подсознательное измененное состояние сознания. Вторая – «ролевая теория», согласно которой люди принимают какую-то роль и ведут себя сообразно ей, чтобы соответствовать общественным ожиданиям. На мой взгляд, они обе верны. Контекст и культурные ожидания имеют значение. Антрополог Таня Лурман показала, до какой степени харизматические церкви учат терять контроль[63]63
  Luhrmann, Tanya. When God Talks Back: Understanding the American Evangelical Relationship with God. New York: Viking Press, 2012.


[Закрыть]. На Альфа-курсе нас учили открываться Святому Духу и даже говорить на разных языках. Мы также учились, имитируя экстатическое поведение других. Но культурные ожидания и ролевая игра могут запустить глубокие нейрофизиологические состояния, которые переживаются как непроизвольные и автоматические. Вы глубоко погружаетесь в сценарий, становитесь легко внушаемы, подчиняетесь командам лица, обладающего высоким статусом и утрачиваете контроль. Изначально вы просто соглашаетесь с игрой, но неожиданно она становится по-настоящему реальной. Если быть точным, вам не «промывают мозги», скорее вы обретаете контекст, в котором вам позволено отпустить себя. Такая капитуляция может произойти в любой обстановке – не только религиозной – это может случиться у врача, у альтернативного целителя, на рок-концерте, в театре, на шоу гипнотизера.

И это не всегда плохо для нас, это может быть исцеляющим и объединяющим опытом. Последнее шоу Деррена Брауна, «Чудо», пытается воссоздать мир чудесных исцелений пятидесятников в ироничной и скептичной манере. Он просит выйти на сцену зрителей, у которых есть жалобы на физическое состояние, и потом «лечит» их при помощи Святого Духа, изображая из себя колоритного проповедника пробуждения. Это довольно оскорбительно для христиан, но удивительным образом работает. Браун говорит мне: «Срабатывает не только „исцеление“, я также „сражал“ людей так, что они падали». Я видел это своими глазами на шоу Брауна – было очень странно наблюдать, как скептичные лондонцы резко теряли сознание, а потом выстраивались в очередь, чтобы засвидетельствовать, насколько лучше они теперь себя чувствуют. После шоу Twitter пестрил рассказами: «Это было невероятно! Спасибо, что вылечили мне ногу», «Спасибо, что вылечили мне спину», «Мои ноги подогнулись, и я обмочился». Когда шоу вышло на экраны пару месяцев спустя, газеты печатали такие же чудесные истории: «Девушка, страдавшая от болей в коленях, говорит, что Браун исцелил ее за десять секунд», – писала газета The Sun. «Деррен Браун обладает сверхъестественными силами», – утверждает обозначенная девушка. Это показывает: если человек может вызвать в других экстатические переживания, это вовсе не значит, что он благословен духовным даром. Такие духовные переживания скорее запускаются ожиданиями человека, а не сверхъестественными силами гуру[64]64
  См. документальный фильм Уилла Аллена «Святой ад» (WRA productions, 2016) о секте в Калифорнии, в которой ее лидеру поклонялись как воплощению Бога. На самом деле он был порноактером и серийным насильником, но мог вводить своих последователей в измененные состояния сознания просто благодаря той силе, которую они ему приписывали.


[Закрыть]. Но отклики на «Чудо» также показывают, насколько исцеляющим могут быть экстатические переживания – они открывают подсознательное исцеление и дают людям возможность поверить в новый нарратив.

Пару недель спустя после шоу я встретил Ники и спросил его, не были ли некоторые религиозные переживания на самом деле «просто» гипнозом. На Альфа-курсе он говорил нам: «Вы можете почувствовать головокружение или тепло в груди, ваши ладони могут вспотеть». Разве это не было своего рода гипнотическим внушением?

Он ответил: «Однажды на одном из курсов мне сказали то же самое. Так что на следующем Альфа-уик-энде я ничего не говорил людям о том, что они могут почувствовать. В тот раз были очень мощные проявления Святого Духа, и потом люди подходили ко мне и спрашивали: «Почему вы не предупредили нас?» Так что я просто пытаюсь сказать: «Такие вещи не обязательно случаются, но если случаются, то это нормально, это не странно и не неправильно. Я пытаюсь сделать упор на том, что не это важно». Ники говорит, что может быть три вида религиозных переживаний: они или от дьявола, или психологические, или от Бога. Или это может быть комбинация, в частности, последних двух. «Важен результат», – настаивает Ники. «Если это помогает вести миссионерскую деятельность в тюрьмах, я думаю, это был Бог. Если это позволяет людям слезть с героина, это, наверное, был Бог. А если это было просто психологическое переживание, тогда нам, пожалуй, нужно больше психологических переживаний. Когда Джон Уимбер пришел сюда, многие мои друзья сказали: «То, что он делает, – это хорошо известная форма гипноза». Я передал эти слова своему предшественнику, и он ответил: «Недостаточно хорошо известная».

Это поразительно близко взгляду Уильяма Джеймса на данный вопрос – это может быть Бог, может быть гипноз, но главное – результат. Даже светские психологи пришли к такому же выводу. Психиатр Жан-Мартен Шарко сначала считал религиозный опыт патологией, но в своем последнем эссе на тему «лекарства веры» он рассматривает Лурд как «систему массового внушения», которая, как признал Шарко, очень часто бывает исцеляющей[65]65
  Шарко, Ж. – М. Исцеляющая вера: http://trove.nla.gov.au/newspaper/article/3556990.


[Закрыть]. Религиозное исцеление может быть просто хорошо доказанным эффектом плацебо. Но эффект плацебо означает, что ожидания людей, их убеждения и вера способны исключительно влиять на тело, и этот процесс можно запустить и направлять его ритуалом и ролевой игрой. Итак, нужно ли нам массовое плацебо религиозного ритуала, чтобы принести исцеление, любовь и трансцендентность?

Установка и обстановка

Я знаю: когда я стал ходить в НТВ, многие мои друзья атеисты и агностики переживали, что я попал в секту. Но я считаю странной как раз светскую культуру индивидуализма, поскольку она не предоставляет нам «контролируемых пространств для утраты контроля» – мест и ритуалов, где люди могли бы собраться, чтобы любить друг друга, поддерживать друг друга, молиться друг за друга и безопасно растворять свое эго. Такое отсутствие – уникально в истории Homo sapiens. Конечно, такие места могут стать опасными – можно утратить рассудок, попасть под нездоровое влияние гуру или начать испытывать враждебность к чужакам. Во вступлении я утверждал, что идея Тимоти Лири об «установке и обстановке» – хороший способ оценить риски различных контекстов для экстаза.

Если мы задумаемся об «установках» англиканских церквей, то увидим, что во многом они выглядят намного более безопасными и просоциальными, чем другие формы современного экстаза. Харизматические христиане призывают Святой Дух не ради острых ощущений, не для того чтобы испытать эмоциональный подъем, но из чувства любви к Богу, любви друг к другу и желания помочь человечеству. Они довольно смиренны в своем мировоззрении – они настолько сосредоточены на поклонении Иисусу, что им не грозит стремление самим стать богами. Их экстаз сосредоточен на внешнем мире, он направлен на попытки улучшить общество. И хотя харизматические христиане иногда думают, что лучший способ улучшить общество – это обратить других людей в христианство, они помогают и иначе. Так, группа молодых юристов из HTB провела кампанию за принятие закона «О современном рабстве» (который дает полиции больше прав в борьбе против торговцев людьми), так же, как методисты и квакеры работали над отменой рабства в XIX веке.

Основной риск установок харизматического христианства заключается в том, что оно может быть слишком привязано к экстазу. Это верно для всей христианской культуры в целом, вплоть до ранних церквей (святой Павел предупреждал об опасности чрезмерной привязанности к харизматическим дарам в Первом послании коринфянам). Христианский экстаз – это явление Святого Духа, доказательство любви Бога к вам, приток харизматической силы. Он может принести исцеление, или детей, или продвижение по карьерной лестнице. Он может быть доказательством того, что вы спасены и попадете в рай. Он даже может быть знаком грядущего Вознесения. Как же не испытывать привязанности к экстазу, учитывая все эти чудесные интерпретации? Особенно если ваша община цепляется за этот опыт и определяет ваш статус на его основании. Обратная сторона этой чрезмерной привязанности к экстазу заключается в том, что люди, которые не входят в трансовые состояния, задаются вопросом, почему они не нравятся Богу. А те, кто пережил экстатические моменты, испытывают замешательство и расстройство, когда экстаз исчезает, и могут посвятить свою жизнь погоне за ним.

Обстановка англиканства

Если говорить об «обстановке» харизматического христианства, то, конечно, есть риск, что церковь превратится в пространство коллективного транса. Как отмечает Деррен Браун, проповедники пятидесятников мастерски гипнотизируют людей, чтобы те отдавали им свои деньги. Журнал Forbes оценивает совокупное достояние пяти нигерийских пасторов пятидесятников в 200 миллионов долларов. Два американских пастора стали недавно объектом насмешек, когда объяснили, что частные самолеты им нужны для того, чтобы они могли проводить больше времени с Богом[66]66
  Ролик про проповедников пятидесятников, которые защищают свое право на частные самолеты, можно посмотреть здесь: https://www.youtube.com/watch?v=AdH2DGSXJss&feature=youtu.be.


[Закрыть]. Церковные лидеры могут использовать свое гипнотическое влияние для укрепления своей власти, а потом злоупотреблять ею. Это серьезная проблема в некоторых «домашних церквях» пятидесятников, которые сейчас широко распространяются по миру, – священники там обладают неограниченной властью. Я брал интервью у одной женщины, которая описывала, как она четырнадцать лет страдала от «духовного насилия» пастора-тирана и его жены в лондонской церкви. «Контроль над умом был невероятным. Они говорили, что Господь дал им способности приходить к нам в виде духа, то есть их дух оставлял тело и наблюдал, что мы делаем в частной обстановке своего дома», – рассказала она мне. Многие церкви пятидесятников также очень патриархальны и гомофобны.

Англиканская церковь, кажется, относительно защищена от таких рисков. Ее священники бедны, как церковные мыши, подотчетны вышестоящим, могут жениться, в отличие от католиков, что становится хорошей, но не абсолютной защитой от сексуального насилия. Англикане здраво относятся к несовершенству священников (как однажды сказал Денис Тэтчер священнику перед проповедью: «Падре, большинство из нас знают, что такое Нагорная проповедь. Двенадцать минут – это ваш предел»). HTB пока не стала сектоподобной мегацерковью отчасти из-за того, что Ники Гамбл настоял на сохранении приверженности англиканской церкви вместо того, чтобы отделиться в экстатическое течение, как квакеры или методисты. Он избежал искушения стать гуру, несмотря на свою мировую известность. Он до сих пор ездит в церковь на велосипеде, и его прозвище – Скромный Гамбл. HTB – не секта: люди могут спокойно покидать ее ряды, она не пытается забрать все ваши деньги, и она открыта критике. Я благодарен Ники и его церкви за то, что они были так добры и приветливы со мной, и я по-прежнему ощущаю любовь к общине.

Однако методы HTB по взращиванию душ могут показаться довольно промышленными. Они проводят три Альфа-курса в год – каждый обращенный чувствует себя особенно любимым до тех пор, пока следующая булочка не подоспеет на ленте конвейера. Также спрашивать людей, хотят ли они взять «личные обязательства» перед Иисусом посреди крайне эмоциональной службы, – довольно сомнительная техника продажи. Это то же самое, что попросить человека сочетаться с вами браком, пока он находится под кайфом в Лас-Вегасе. Как и браки, заключенные в Вегасе, некоторые обращения в веру, произошедшие на Альфа-курсе, не длятся долго – так случилось со мной, и развод был болезненным. Маленькая семья нашей Альфа-группы также долго не протянула – мы продолжали встречаться еще несколько месяцев, но не думаю, что кто-то из нас все еще посещает HTB (большинство ходит в небольшие местные церкви). Возможно, я просто не то пытался найти в церкви – мне больше не хватало общины, чем Бога. Общины и религии – творения рук человека, и они несовершенны. Если вы превращаете церковь в кумира, вы обречены на разочарование.

Не думаю, что могу назвать себя традиционным христианином: я решил, что не верю в то, что смерть Иисуса спасла человечество, или что только через Него можно познать Бога. Люди испытывают экстатические переживания в разных культурных контекстах, они не всегда ведут к Иисусу, но все равно могут быть полезны для нас. Я никак не могу поверить в дерзкую гипотезу, выдвинутую Иисусом, что есть всемогущий личностный Бог, который любит нас, и все, что нам нужно для обретения Его благодати, это попросить ее (Матфей 7:7, Иоанн 14:13). Мои околосмертные переживания были похожи на благодать, но я также видел ужасные страдания в жизни людей, когда они умоляли Бога о помощи, но она так и не пришла. Так что я остаюсь агностиком. Иногда мне кажется, что люди получают какую-то помощь свыше, но она ненадежна, непредсказуема и непознаваема.

Но я все еще считаю себя приверженцем англиканской церкви. Под этим я подразумеваю, что культура англиканства глубоко укоренилась в моей психике, в моем воображении, и для меня она – источник трансцендентности и смысла, даже если я считаю, что многое в ней вымышлено. Теолог Дэвид Форд сравнивает христианство с джазовой импровизацией[67]67
  Он часто делает такое сравнение, например, в Ford, David, The Future of Christian Theology. London: Wiley, 2011.


[Закрыть]. Мне это понятно. Христианство кажется мне долгой импровизацией, расширяющейся вселенной фанфиков. В течение всей истории этой религии мистики брали за основу традиционные песни и истории Библии и, импровизируя, создавали новые версии в соответствии со своим опытом и потребностями времени. Импровизацией святого Франциска стала новая песня бедности и любви к природе, средневековые монахини сочинили песню эротического мистицизма, афроамериканцы создали песню освобождения от рабства. Даже такие атеисты, как Филип Пулман, Ричард Докинз и прекрасные люди из воскресных собраний, церкви атеистов, кажутся мне частью той же коллективной импровизации. Это моя культура, мои песни, они хранятся глубоко в моей образной памяти, гораздо глубже, чем тибетский буддизм или перуанский шаманизм. Нам не надо отвергать другие культуры, потому что христианство всегда сливалось с ними, начиная от греческой философии и заканчивая анимизмом язычников. Но нам по-прежнему нужны истории, мифы и ритуалы христианства в качестве «обстановки», чтобы направить сознание за пределы эго к Неназываемому. Мы будем и дальше создавать новые формы для экстаза, но как Чарльз Мингус сказал Тимоти Лири: «Для импровизации нужна основа, друг, она должна от чего-то отталкиваться»[68]68
  Цитата по Dyer, Geoff. But Beautiful. Edinburgh: Canongate Books, 2012.


[Закрыть].

Но если христианство – это некая форма творческой импровизации и ролевой игры, задействующей воображение, не можем ли мы вместо этого обратить внимание на культуру и науку? Нужно ли нам все еще христианство, если у нас есть Шекспир, Микеланджело, Толстой, «Звездные войны»? Мы посмотрим, может ли искусство стать заменой христианству, альтернативной дорогой к экстазу, когда отважимся погрузиться в экстатическое кино.

3. Экстатический кинематограф

Когда мне было двадцать лет и я страдал от посттравматического стрессового расстройства, мне снился повторяющийся кошмар. В этом сне мы с друзьями ехали на машине на музыкальный фестиваль. По радио мы услышали, что из находящейся недалеко психиатрической клиники сбежал пациент. Движение на шоссе стало замедляться, и мы поняли, что люди покидают свои машины и в ужасе убегают от этого безумца. Дорога была заблокирована брошенными машинами. Мои друзья тоже убежали прочь, а я почему-то продолжал идти вперед. Шоссе превратилось в ночную проселочную дорогу. Из тумана передо мной возникла фигура. Это был человек в поношенном пальто, он держался за бок, будто был ранен. Я с ужасом понял, что это и есть сбежавший сумасшедший, а в руке он держит пистолет. Я повернулся и пытался убежать, и в тот же момент он нацеливал на меня пистолет. Вместе с выстрелом я всегда просыпался.

Мне снился этот кошмар на протяжении нескольких недель, а потом история изменилась. На этот раз я сидел на пассажирском сидении грузовика, который несся по шоссе. Я посмотрел налево и увидел за рулем этого сбежавшего психа, отвратительного, пьяного и смеющегося. Грузовик съехал с шоссе, снес ограждение на обочине и полетел в обрыв. За мгновение до того, как он упал в пропасть, я смог вытащить себя и водителя из машины.

Тогда эти кошмары пугали меня, но, оглядываясь, я вижу, что в них была мудрость, выходящая за пределы моей обычной рациональности. Они что-то сообщали мне, используя метафоры и символы, заново открывая раны в моей психике и указывая на путь к исцелению. Думаю, что сбежавший сумасшедший был метафорой моей подавленной травмы, которую я подавил и с которой отказывался встретиться. Теперь эта травма вырывалась наружу и заставляла меня взглянуть на нее. Второй сон говорил мне, что моя судьба связана с этим безумцем. Мне нужно было найти способ принять и интегрировать раненые части себя, иначе мне грозило саморазрушение.