Текст книги "Жизнь в разумной Вселенной. Путешествие нейрохирурга к сердцу сознания"

Вспомните, что сознательная осведомленность есть единственный информационный источник, доступный человеку в жизни. Объективный физический мир представляется как дополнительный и независимый от нашей сознательной осведомленности о нем, а наше предположение, что он существует, раз мы его воспринимаем, – лишь интерпретация нашего сенсорного опыта, а не установленный факт. Существование объективного физического мира – это дополнительный и необязательный этап.

Метафизический идеализм согласуется с теорией фильтра – принципа, который становится сегодня популярен в нейронауке и философии сознания и предлагает более обоснованную связь между мозгом и сознанием. По теории фильтра, физический мозг служит редуцирующим клапаном, сквозь который проходит универсальное сознание, или Коллективный разум, что обеспечивает наше человеческое, более ограниченное, восприятие окружающего мира. Я предполагаю, что фильтрующая функция тесно связана с неокортексом, корой (и человеческой частью) мозга. В традиционной нейробиологической продукционной модели, согласно которой мозг производит сознание из физической материи, неокортекс представляет собой мощнейший калькулятор, непосредственно вовлеченный во все детали нашей сознательной осведомленности. Я же предполагаю, что неокортекс оказывает решающее влияние на то, как и что из Коллективного разума допускается до конкретной сознательной осведомленности. Его функция – ограничивать и сужать, пропускать тонкую струйку сознательной осведомленности, которая и становится нашим восприятием окружающего мира.

Теория фильтра гораздо лучше объясняет широкое разнообразие необычных переживаний людей и мое собственное сверхреальное ОСП в коме, когда мой неокортекс был совсем разрушен. Без правильно функционирующего фильтра я вошел в полный контакт с универсальным сознанием, как и миллионы других людей, испытавших сверхреальность таких трансцендентных переживаний.

Результаты экспериментов квантовой физики служат неопровержимым доказательством того, что сознание – это основа для создания Вселенной: вся обозримая Вселенная (и весь остальной космос, существующий где-либо или когда-либо) возникает из самого сознания. Выводы квантовой физики весьма удивительны с точки зрения чисто материалистической. Ричард Фейнман, получивший Нобелевскую премию по физике в 1965 году, известен своим высказыванием: «Если кто-то говорит, что понимает квантовую механику, знайте, что вы встретили лжеца». Причина этого ощущения глубокой тайны и явно абсурдных проявлений квантового мира заключается в так называемой проблеме измерений, или «коллапсе волновой функции», то есть в том, что акт наблюдения влияет на результат опыта.

Отличительная черта квантовой механики (по словам Фейнмана) видна в знаменитом двухщелевом оптическом эксперименте. Луч света (поток фотонов) падает на две параллельные щели в куске металла и порождает на экране с другой стороны картину волновой интерференции, которая выглядит как темные и светлые полосы, пики и провалы двух пересекающихся волн. Помимо длины и частоты волны и цвета видимой части спектра, важно учитывать, что в квантовых опытах свет может вести себя и как волна, и как частица. Обычно частицами называют субатомные компоненты физической материи, электроны и протоны, но в этом эксперименте речь идет также об атомах и молекулах. Удивительно, но исследователи открыли, что частицы материи могут вести себя как волны.

Если в опыте с двумя щелями закрыть одну из щелей, фотоны начинают вести себя как частицы, о чем говорят две сплошные полосы на экране сзади. Если рядом со щелями поставить датчики и попытаться собрать информацию, в какую именно щель проходит фотон, то фотоны также начинают вести себя как частицы. Неожиданная особенность эксперимента: если есть хоть какая-то возможность получить информацию с датчика, даже теоретически, то фотоны ведут себя как частицы, а не как волны. Как будто фотон знает, что за ним наблюдают, и ведет себя соответственно. Действительно очень странно!

Скорректированный план эксперимента и технические достижения еще убедительнее подтвердили реальность квантового эффекта наблюдателя. Начиная с 2012 года, Дин Радин и его коллеги проводили интригующие эксперименты, оценивая эффект удаленного человека-наблюдателя в опытах с двумя щелями[18]18
  Радин Д., Майкл Л., Делорм А. «Psychophysical Modulation of Fringe Visibility in a Distant Double-Slit Optical System». Physics Essays 29, no. 1, 2016, 14–22.


[Закрыть]. В экспериментах Радина участник должен был мысленно сфокусироваться на той или иной щели. Примечательно, что одно только внимание участника воздействовало на поведение фотонов и они проявляли себя скорее как частицы, когда он сосредотачивался на одной щели, и скорее как волны, когда снимал внимание с оптической системы. Семнадцать стадий этого опыта на четырех разных системах с двумя прорезями подтвердили результаты более ранних экспериментов. Эти исследования открыли слабый, но различимый эффект «разум превыше материи» в его наиболее примитивной форме и подсказали, как наши умы могут влиять на физический мир.

Самый шокирующий вывод, который следует из этого, тот, что результат измерений зависит от выбора, сделанного умом наблюдателя. Допущение классической физики, что объективное измерение независимо от наблюдателя, оказывается неверным, если изучать физический мир более всесторонним квантовым методом. Результат, зависящий от выбора экспериментатора, полностью непредсказуем. Глубокая взаимосвязь между наблюдателем и наблюдаемым не ограничивается опытами в современных лабораториях, и это подсказывает нам, что этот принцип работает для всех взаимодействий наблюдателей с физическим миром.

Одна из общих концепций гласит, что квантовая физика применима только в субатомном (очень малом) мире и только при экстремально низких температурах. Многие также считают, что поведение, присущее частицам атомного уровня, исчезает, когда вы берете бо́льшие совокупности частиц (больше молекулы). Некоторые физики упоминают эту условную границу между большим и малым как «разрез Гейзенберга». На самом деле такой «разрез» работает только в дискуссии или моделировании, в реальном мире этого разграничения нет – каждая его частица квантовая, а не классическая.

В квантовой физике субатомные частицы, связанные между собой, называют запутанными. Это наблюдается, к примеру, когда фотоны света проходят через нелинейный кристалл, что позволяет их поляризационным измерениям коррелировать друг с другом. Другие взаимосвязанные качества запутанных частиц – это их положение, скорость движения и спин. Запутанными объектами могут быть не только фотоны света, но и электроны, протоны, нейтроны, нейтрино, атомы, молекулы и даже маленькие алмазы. Прежде чем сделать измерение, потенциальные значения для таких частиц назначаются существующими в суперпозиционном состоянии, где все возможные измерения связаны со специфическими вероятностями. В 1972 году Стюарт Фридман и Джон Клаузер сообщили: тот факт, что наблюдатель собирается сделать у одного из двух запутанных субатомных объектов замеры, немедленно влияет на результат, полученный другим наблюдателем у партнера этого запутанного объекта, независимо от расстояния между членами этой пары.

Акустическая система позволяет летучей мыши строить высокочувствительную ментальную модель ее физического окружения, так что она может летать в темноте и ловить комаров себе на ужин.

Эксперимент Фридмана и Клаузера стал ответом Эйнштейну, которого никогда не удовлетворяло то, что квантовая физика оставалась исключительно теорией. В работе, которую он в 1935 году написал вместе с коллегами Борисом Подольским и Натаном Розеном (она называлась «ЭПР-парадокс»), он жаловался, что квантово-волновая функция не дает полной картины физической реальности, и утверждал, что должны существовать «скрытые переменные», способные объяснить результаты более удовлетворительно. В качестве иллюстрации его недовольства работа Эйнштейна – Подольского – Розена (ЭПР) приводит парадоксальное поведение двух запутанных частиц. Измерение первой частицы дает коррелирующее значение второй частицы, неважно, как далеко они находятся друг от друга. В момент измерения запутанные частицы как будто нарушают специальный принцип относительности (никакая информация не может распространяться быстрее скорости света). Эйнштейн пошутил над этим мгновенным коллапсом волновой функции, назвав его «жутким дальнодействием».

Этот шокирующий результат заставляет предположить, что запутанные частицы каким-то образом действуют как одна частица, отделенная от самой себя в пространстве. Это удивительное открытие кажется необъяснимым при нашем сегодняшнем представлении о пространстве и времени, и все же оно подтверждалось много раз. С позиции метафизического идеализма такие результаты можно объяснить тем, что мы действительно соединены друг с другом на некоем фундаментальном уровне.

Это только верхушка айсберга, намекающая на основополагающую роль сознания в создании реальности. Квантовую физику, самую успешную и проверенную на практике за четырехсотлетнюю историю научной революции область науки, можно понять лучше, если признать, что ум наблюдателя – необходимое условие действительности, которая возникает как воспринимаемая нами реальность. Это всего лишь другое проявление метафизического идеализма.

Физик из Принстона Джон Уилер внес большой вклад в наше современное культурное восприятие физики и космологии. Помимо всего прочего, он популяризировал термины «черная дыра» и «кротовая нора». К концу своей жизни он увлекся вопросом о роли жизни и сознания во Вселенной, интересуясь, являются ли они случайными побочными продуктами или же центром всего сущего. Глубокое знание квантовой физики привело его к убеждению, что реальность создается наблюдателями и что «никакой феномен не является реальным, если это не наблюдаемый феномен». Это воззрение превратилось в то, что он назвал антропным принципом участия. Он считал Вселенную незавершенной работой, прошлое называл несуществующим, пока его не рассматривают в настоящем, а «соучаствующего» сознательного наблюдателя называл совершенно необходимым элементом разворачивающейся реальности. Как подытожил Уилер, «существовать – значит быть воспринимаемым», подчеркивая свое согласие с идеалистом Джорджем Беркли, жившим более двухсот лет назад. Самое полноценное проявление такого сознания в центре реальности – это, опять же, метафизический идеализм.

Уилер отказывался рассматривать существование Вселенной без наблюдателей и считал всю развивающуюся реальность зависимой от действий сознательных наблюдателей. Как показал его «Эксперимент квантового ластика с отложенным выбором», выбор наблюдателя может влиять даже на прошлое наблюдаемых частиц. «Начинает казаться, что мы сами, своим решением, принятым в последний момент, влияем на то, что фотон будет делать, когда он уже закончил большую часть своих дел… Должен сказать, что мы сами принимаем несомненное участие в формировании того, что всегда называли прошлым. Прошлое не является по-настоящему прошлым, пока оно не зафиксировано. Другими словами, прошлое ничего не значит и не существует, пока не станет информацией в настоящем», – сделал вывод Уилер.

Чтобы по-настоящему разрешить такие странности, я решил считать метафизический идеализм подходящим объяснением активности моего сознания, несмотря на разрушенный неокортекс. Вспоминая спектр ответов на загадку ума-тела, я видел, что материализм – единственная позиция, которая отводит «разуму» роль чего-то определенно нереального, роль очень смущающей иллюзии физической работы мозга (эпифеноменализма), которую мы именуем «сознанием». Заметьте, все дуалистические позиции признают, что разум обладает бытием и имеет некоторое отношение к мозгу, но особенно безупречен в этом смысле метафизический идеализм, который постулирует, что все реальное и существующее возникает только из сферы разума.

Должен предупредить относительно позиции панпсихизма – идеи о том, что элементы примитивного сознания естественно существуют в каждой частице субатомного мира. Это материалистическая позиция, допускающая, что должно быть нечто большее, чем только физическое, чтобы объяснить разум. Но панпсихизм не объясняет мощные принципы упорядочения, масштабную структуру ткани всей жизни, где наши действия и мысли крепко связывают нас со Вселенной. Чтобы считаться завершенной, любая теория должна проработать этот важный аспект человеческого опыта.

Несколько удовлетворившись концептами метафизического идеализма как удобной стартовой площадки, я задал себе следующий вопрос: какова природа творящей, любящей силы в центре всего сущего, которую я обнаружил во время комы? Размышляя о разнообразии возможных вселенных, поражаешься тому, насколько наша проста и упорядоченна. Как сказал Эйнштейн, «самая непостижимая вещь в мире – это то, что он постижим». То, что многое из видимой структуры и работы Вселенной может быть столь изящно выражено посредством математических формул, – поразительное открытие, достойное наисерьезнейших размышлений.

Новые разделы математики, которые широко используют в мире физики, представляют собой абстрактный мир идей. Почему реальный мир должен быть столь полно определимым в рамках логического формализма математики? Пока философы раздумывали над тем, была ли математика открыта или изобретена, сами математики признали, что математика была открыта в исходной реальности. Кто-то вправе поинтересоваться, создана ли жизнь в нашей Вселенной интеллектом исходной реальности, или «Стариком», как называл его Эйнштейн, по образцу идеальной и тщательно сбалансированной модели. Как ни удивительно, наша физическая Вселенная как будто полностью подчиняется совершенной математической формуле.

Не меньше, чем эта математическая постижимость, шокирует тонкая настройка значений физических постоянных, определяющих поведение всех элементов Вселенной. Сегодня открыто двадцать шесть таких параметров, задействованных в стандартной модели физики частиц (плюс космологическая постоянная[19]19
  Константа, характеризующая свойства вакуума, которая вводится в общей теории относительности.


[Закрыть], связанная с расширением космоса), в их числе скорость света в вакууме с, элементарный заряд электрона е, постоянная Макса Планка h, постоянная тонкой структуры а и гравитационная постоянная G. Сейчас считается, что эти основные параметры сохраняют неизменность во всем пространстве и времени обозримой физической Вселенной (хотя это допущение, а не установленный факт).

Если бы любой из этих двадцати шести параметров хоть на малую долю (гораздо меньше одного процента) отличался от своего фактического значения, не было бы ни атомов, ни молекул, ни людей (или других форм жизни). Планет, звезд и галактик – ничего этого не было бы. То, что в мире физики называется «тонкая настройка», – это поразительный феномен, который нельзя игнорировать. И математическая точность Вселенной, и тонкая настройка физических постоянных представляют серьезную проблему для того, кто пытается защищать концепцию холодной, хаотичной, механистичной – и бессмысленной – Вселенной.

Точность мира и тонкая настройка представляют убедительное доказательство высокоорганизованного сознания, стоящего за всем сущим. Я считаю, что этот организующий разум, который многие считают Богом-творцом, на самом деле является источником нашей сознательной осведомленности. Между этой высшей творческой силой и нашим сознанием нет разрыва. Наблюдатель, самосознание Вселенной – это мы, только на самом глубоком уровне.

Тот же самый сознающий наблюдатель является ответом на трудную проблему сознания и проблему измерений в квантовой физике – на две главные головоломки современной науки. Заметьте, что эта «трудная проблема» на самом деле нерешаема, если человек скован материалистическим мировоззрением. Но она становится не такой уж сложной при более широких взглядах на возможности человека, как у сторонников теории фильтра и метафизического идеализма. Более широкие парадигмы включают такие концепции, как «весь разум» (говоря словами Олдоса Хаксли) или «коллективное бессознательное» (по Карлу Юнгу), работающие в качестве вездесущего двигателя целой самосознающей Вселенной. Существует информационный субстрат (который можно назвать квантовой голограммой или Хрониками Акаши), который содержит в себе всю потенциальность всего сознательного опыта – чтобы Вселенная знала о самой себе.

Известный психолог Уильям Джеймс предложил термин «большее». Он верил, что человек не может объяснить все события человеческой жизни через взаимодействия в физическом мире. Я вижу «большее» как нисходящий организующий принцип, готовящий почву для подлинной эволюции широкого масштаба – эволюции информации и понимания природы Вселенной и цели человеческой жизни. Во многом эта бо́льшая эволюция сознания оправдывает существование Вселенной.

Что, если квантовые опыты говорят нам, что разум на самом деле создает события, наблюдаемые в материальном мире? А если наш личный выбор полностью определяет нашу реальность?

Вся она связана с сознанием – буквально и поистине вся она.

Под сознанием я подразумеваю самоосознание, понимание, что вы существуете в этот момент, что вы человек, живущий здесь и сейчас, – наблюдатель части сознания и познающий знание.

Этот проблеск осведомленности, которая познает и помнит познанное, и есть сознание. Эта осведомленность есть глубокая тайна, заключенная в знаменитом высказывании Рене Декарта: «Я мыслю – следовательно, существую».

Вспомним загадочную роль наблюдателя в квантовой физике. Подобные загадки считались единичными курьезами мира физики, но теперь мы знаем, что этот принцип работает также в химии и биологии. За последние десятилетия биологи обнаружили много доказательств того, что без квантовой физики не понять такие биологические процессы, как фотосинтез (способность растений преобразовывать энергию солнечного света в живую материю), человеческое обоняние и миграции птиц (за счет их способности видеть магнитное поле Земли). В действительности все существующее есть кванты – даже классические (или ньютоновские) элементы на макроскопическом уровне действуют в квантовой системе и по квантовым законам.

СУЩЕСТВУЕТ ИНФОРМАЦИОННЫЙ СУБСТРАТ (КОТОРЫЙ МОЖНО НАЗВАТЬ КВАНТОВОЙ ГОЛОГРАММОЙ ИЛИ ХРОНИКАМИ АКАШИ), КОТОРЫЙ СОДЕРЖИТ В СЕБЕ ПОТЕНЦИАЛЬНОСТЬ ВСЕГО СОЗНАТЕЛЬНОГО ОПЫТА – ЧТОБЫ ВСЕЛЕННАЯ ЗНАЛА О САМОЙ СЕБЕ.

Поразительная «осознанность» Вселенной, ее самоосознание жизни проявляется на мельчайшем уровне через сознательную осведомленность отдельных существ и тесно переплетается с целью существования всего эволюционирующего сознания. Тождество с единой Вселенной придало мне сил, когда я пребывал в Ядре. Это была богатейшая и фундаментальнейшая реальность, но одновременно переживание, далекое от нашей обыденной земной жизни. Красота мира заключается в его совершенной целостности, и все эти диаметрально противоположные точки зрения – всего лишь разные грани одного идеального бриллианта – нашей драгоценной жизни.

Такое решение вопроса об уме-теле дает более разумное объяснение широкому спектру человеческого опыта. Верная модель должна строиться на глубочайших истинах, открытых научным сообществом, а не подчиняться ошибочным гипотезам, лежащим в основе концептуальных стандартов. Признавая глубокую природу Великой иллюзии, а также метафизический идеализм и теорию фильтра разума, правильно интерпретируя квантовую физику, мы придумаем, как изучить основополагающее и генерирующее все сущее в наблюдаемой физической Вселенной сознание.

Чтобы полностью исследовать опыт разумных существ, мы рисуем образ поистине прекрасной Вселенной – с неограниченными возможностями для человеческого потенциала, где все мы участники и соавторы этой грандиозной эволюции сознания. Мы отправляемся в путешествие за опытом, за чем-то жизненно важным и недоступным кабинетному философу, опирающемуся на одни лишь академические знания. Чтобы подняться над Великой иллюзией, нужно в первую очередь уделить внимание собственным переживаниям.

Глава 6
Доверьтесь личному опыту

«Есть два способа обмануться. Один – верить неправде, а второй – отказываться верить правде».

Сёрен Кьеркегор, датский философ

Его Святейшество Далай-лама XIV был изгнан из своей страны весной 1959 года, когда китайские солдаты захватили Тибет. Сейчас он живет в Индии как политэмигрант. За поддержку тибетского народа в 1989 году он был награжден Нобелевской премией. Реинкарнация – признанное в буддизме понятие. С 1391 года в людях из рода Далай-ламы воплощается эта божественная душа. В 2011 году Его Святейшество заявил, что должен завершить свои духовные подвиги на земле и остановить цепочку перерождений, на что официально атеистическое и антирелигиозное правительство Китая ответило суровым предупреждением о том, что он должен выбрать реинкарнацию, или пусть пеняет на себя! Они ясно дали понять, что хотели бы сами избрать пятнадцатого Далай-ламу. Они заинтересованы, разумеется, не в том, чтобы открыть бодхисаттве беспрепятственный путь сострадания через духовные миры, но в том, чтобы контролировать и угнетать тибетцев.

Хотя у Далай-ламы нет академического образования, его интригует то, что может предложить наука. «Как в науке, так и в буддизме понять природу реальности можно, лишь критически исследуя ее: если научный анализ доказал, что определенные утверждения буддизма ложны, значит, мы должны признать научные открытия и отказаться от этих убеждений», – сказал он в книге «Вселенная в одном атоме». В 2013 году, прочтя «Доказательство рая», Далай-лама пригласил меня принять участие в общественном обсуждении современных научных представлений о реинкарнации. Эта дискуссия прошла на выпускной церемонии в колледже Майтрипа, тибетской школе буддизма и центре медитации в Портленде, штат Орегон. Студенты, преподаватели и члены сообщества были спокойны и радостны.

Его Святейшество выступил последним и осветил разные явления, влияющие на наши взгляды. Он пояснил, что все они делятся на три категории: 1 – видимые феномены, которые можно изучить путем прямого наблюдения, 2 – скрытые феномены, о которых можно судить на основе наблюдаемых феноменов, и 3 – предельно скрытые феномены, к которым можно подобраться только через свой непосредственный опыт или суждение, основанное на чьем-то надежном свидетельстве.

Большинство испытавших ОСП изменились и пробудились для духовного роста. Когда дверь открывается, наша свободная воля позволяет нам войти в нее – или закрыть ее и уйти прочь.

Первым типом (видимые феномены) занимается материалистическое научное исследование, которое можно произвести посредством пяти физических чувств. Второй тип (скрытые феномены) отсылает к теориям и выводам, которые можно сделать из непосредственных наблюдений, используя когнитивный анализ. Один такой примечательный случай, пример предсмертного ясновидения, я описал в «Доказательстве рая». Хорошо знакомый мне коллега, председатель одной из самых авторитетных нейрохирургических программ страны, наблюдал, как его умирающий отец общается с душой его матери. Пожилой мужчина в последние месяцы страдал прогрессирующей деменцией, умственные его способности были снижены, и от него нельзя было ожидать какого-либо высокоупорядоченного мышления. Однако мой друг, видный нейроученый, стал свидетелем неожиданной и необъяснимой ясности, глубокомыслия и интеллекта, которые проявил его отец за несколько минут до смерти. Он был уверен, что этот контакт казался его отцу абсолютно реальным, и это событие изменило его взгляды на существование духовного мира и убедило в ложности модели «мозг порождает сознание».

Для меня мой опыт ОСП, разумеется, подпадает под третью категорию – предельно скрытые феномены – потому что я переживал его непосредственно. Что до других, то они должны сами решить, кажется ли им мое свидетельство надежным. Пока сам этого не испытаешь, ни в чем нельзя быть уверенным наверняка.

– Что касается третьей категории явлений, то при жизни у многих людей нет доступа к знанию, они не могут обрести его прямо или посредством умозаключения. Поэтому единственный способ – опираться на свидетельства людей, получивших духовный опыт, – пояснил Его Святейшество. – Со всем уважением к науке и предмету ее познания, нам нужно уметь различать факты, которые являются определенного рода феноменами, лежащими за пределами области научного исследования.

Указывая на меня, он закончил:

– На глубочайшем уровне загадочных вещей еще больше.

Его Святейшество признал, что мой опыт (и подобный опыт других людей) невозможно объяснить, используя лишь традиционные научные методы. Непосредственный опыт совершенно необходим для нашего понимания, иначе нам придется лишь верить опыту других. Меня волнует тайна того, как сознание взаимодействует с физическим миром и как каждый из нас участвует в этом процессе. Загадочные явления прячутся за каждым углом – нам только нужно научиться обращать внимание на свои переживания. Звучит просто, но я понял, что это легче сказать, чем сделать.

Я познакомился с Майклом Шермером, издателем журнала «Скептик», когда мы оба были гостями шоу Ларри Кинга в декабре 2013 года. В дискуссии об ОСП Шермер занимал позицию «символического скептика» и потому утверждал, что я наверняка просто спал или галлюцинировал. В конце дискуссии он сказал, что ему бы хотелось, чтобы я оказался прав и тот свет действительно существует, но он не может поверить в мое путешествие. Когда мы уходили со съемки, он подарил мне именной экземпляр своей книги «Тайны мозга. Почему мы во все верим», в которой пытался объяснить, как мозг формирует веру, приписывая некий смысл подмеченным нами повторяющимся событиям.

Зная его взгляды, я поразился, когда несколько месяцев спустя, в октябре 2014 года, он поделился в своей ежемесячной колонке для «Scientific American» довольно необычной и как будто необъяснимой личной историей. В июне того года он женился на Дженнифер. Перед свадьбой его невеста выглядела немного печальной – ее расстраивало, что дедушка, до шестнадцати лет заменявший ей отца, не может быть рядом с ней в этот важный день. У нее осталось от него лишь несколько личных вещей, многие из которых были сломаны. За несколько месяцев до свадьбы Майкл попытался отремонтировать дедушкино радио Philips 070 1978 года выпуска. Он поставил свежие батарейки и поработал шуруповертом, но, увы, его усилия были напрасны. Радио отказалось работать, и его отправили в ящик письменного стола к другим сломанным вещам.

Обменявшись клятвами верности дома, в присутствии членов семьи, новобрачные услышали, что из их спальни доносится незнакомая музыка. Они пошли на эти звуки и обнаружили, что музыка льется из сломанного радио, забытого в ящике. Они потрясенно молчали, пока Дженнифер, такой же скептик, как и Майкл, не сказала сквозь слезы:

– Мой дедушка здесь, вместе с нами. Я не одна.

Музыку слышали и другие члены семьи, она играла всю ночь, а на следующее утро умолкла. Они больше не смогли заставить радио работать. Шермер завершил свою статью утверждением, что кредо ученого – «сохранять непредвзятость и оставаться агностиком, если доказательство неопределенно или загадка не разрешена».

Мне понравилась смелость Майкла, с которой он поделился этой историей об общении с умершим в «Scientific American», цитадели материалистического мышления. Я был рад поговорить с ним об этой статье при следующей нашей встрече, в августе 2015 года, когда мы вместе участвовали в телевизионном шоу «Спросите доктора Нанди». Я сказал:

– Эта статья требовала некоторого мужества. И доказала, что вы настоящий непредвзятый скептик.

– Ну, в итоге мы поняли, что этому есть совершенно естественное объяснение, – сказал он, а Дженнифер кивнула в знак согласия.

– Правда? Мне бы хотелось его услышать, – ответил я. – Что случилось?

– Ну, ясно, что это не было общение с призраком ее деда. Этому есть вполне рациональное объяснение.

– Какое же? – допытывался я, удивленный таким поворотом.

– Ну, это не могло быть что-то сверхъестественное, значит, должно быть логическое толкование.

Я смотрел на них, ожидая «научного» объяснения.

– Мы точно не знаем, но должно быть какое-то разумное объяснение, – закончил Майкл.

Сотни человек рассказывали мне похожие истории, и многие из них до личного контакта не считали общение с умершими возможным. Большинство из них изменились под влиянием этого события и пробудились для духовного роста. Когда дверь открывается, наша свободная воля позволяет нам войти в нее – или закрыть ее и уйти прочь. Как я понимаю сейчас, самым разумным объяснением было бы то, что душа деда Дженнифер давала ей поддержку и любовь с «того света».

До комы я слышал от своих пациентов множество историй о контактах с умершими, но всегда списывал их на фантазии или принятие желаемого за действительное. Даже когда сам в 1994 году пережил подобный впечатляющий опыт, я, как Майкл и Дженнифер, со временем убедил себя, что это была лишь необъяснимая случайность.

Стюарт Мэссич (это его ненастоящее имя) был моим близким другом и коллегой, жизненный путь которого ужасно напоминал мой. Мы оба (но он на пять лет позже): росли в Уинстон-Сейлеме, учились в Университете штата Северная Каролина в Чапел-Хилл, затем в Университете Дьюка на медицинском факультете, работали ординаторами-нейрохирургами от Дьюка, но два года провели в лаборатории Гарвардской медицинской школы, а потом продолжили нейрохирургами в Бригам энд Уоменс и Женской больнице Бригхэма – главной среди университетских клиник при Гарвардской медицинской школе. И у нас, конечно, было много общих воспоминаний – больше, чем у большинства людей.

Стюарт стал мне близким другом и доверенным лицом с нашей первой встречи, когда в 1985 году он пришел в интернатуру по программе очного обучения нейрохирургов в Дьюке. Работая в одной команде, мы часто пересекались. Стюарт был моим младшим ординатором, когда я служил в Госпитале управления по делам бывших военнослужащих в Дареме в конце 1986 года.

Никогда не забуду, как он учил меня завязывать галстук-бабочку – мне посоветовали научиться этому, когда я поступил в Гарвардскую медицинскую школу. Я носил бабочки только в детстве, да и то всегда пристежные. И вот Стюарт встал перед зеркалом у меня за спиной, положил руки мне на плечи и передал мне это сакральное знание. Галстуки-бабочки считались отличительным признаком гарвардских врачей-преподавателей, и теперь я ношу только их.

Когда Стюарт занимался исследованиями в Гарварде, он работал рядом со мной. Я тогда анализировал популяции рецепторов в кровеносных сосудах, питающих мозг, рассчитывая излечить болезнь, известную как церебральный вазоспазм сосудов головного мозга – очень опасное и распространенное осложнение кровоизлияния в мозг из-за аневризмы (описанное в главе 5). Закончив ординатуру в Дьюке в 1992 году, Стюарт уехал в Бостон и вошел в штат нейрохирургического отделения в Бригам энд Уоменс и Женской больнице Бригхэма как главный хирург по позвоночнику.