Текст книги "Земля потерянных людей"

Его отвели в темницу в подвалах дворца Лодивармана и приковали цепями к стене. Его приковали как дикого зверя двойными цепями, да и еда, что швырнули перед ним, как перед диким зверем, была такова, что ее побоялись бы зверю предложить. Тьму его подвала должен был разгонять свет, проникающий через маленькое окошко под самым потолком – потолок, правда был низкий. Но окно и окном было трудновато назвать – просто маленькое отверстие, через которое пролезть мог бы разве домашний кот средних размеров. Но все-таки кое-какой свет и воздух сквозь него проникали.

И снова как много раз за последнее время, у Кинга появилось ощущение, что он галлюцинирует. Несмотря на множество событий, происшедших со времени его выздоровления, у него никак не могло уложиться в голове, что он свободнорожденный американец двадцатого века – пленник кхмерского короля. Это фантастика, это невероятно, немыслимо. Он прибег ко всяческим доводам, чтобы подтвердить ошибки и заблуждения в связи с помрачением ума, но в конце каждого из размышлений обнаруживал, что прикован двойной цепью в темном, грязном и вонючем подвале.

Пришла ночь, а с ней и самые мерзкие из обитателей подвалов – крысы. Он их гнал, но они всякий раз возвращались. Он был вынужден сражаться с ними всю ночь, когда же забрезжил свет, они скрылись, и он, измученный, сел на каменный пол.

Он, видимо, уснул, но он в этом не был уверен, потому что почти сразу кто-то положил ему руку на плечо и слегка потряс, стараясь разбудить. Это была рука Вамы, командира десятки, что когда-то, впервые, взяла его в плен в джунглях вместе с Фоу-тан, это была дружеская рука, потому что воин в медных доспехах искренне восхищался храбрым чужестранцем, осмеливавшимся воспрепятствовать желаниям прокаженного короля, которого сам Вама боялся больше, чем уважал.

– Я рад снова увидеть тебя, Гордон Кинг, – сказал Вама, – но мне жаль, что мы встречаемся в таких обстоятельствах. Ярость Лодивармана неукротима, и никто не может спасти тебя, но может быть мучения последних часов тебе облегчит сознание, что у тебя много друзей среди воинов Лодидхапуры.

– Спасибо тебе, Вама, – отвечал Кинг. – На кхмерской земле я нашел больше чем дружбу, а если я найду и смерть, то по собственному выбору. Я готов ко всему, что ждет меня, но я хочу, чтоб ты знал, что твои уверения в дружбе облегчат мне предсмертные страдания. Но почему ты тут? Что, Лодиварман послал тебя исполнить приговор?

– Ну, так легко тебе от него не отделаться, – вздохнул Вама. – Я не знаю, что у него на уме. Мне было приказано привести тебя к нему – это знак почета по отношению к тебе, ведь ты произвел на него впечатление своим поведением.

– Наверно, он хочет допросить меня, – предположил Кинг.

– Без сомнения, – согласился Вама, – но это он мог доверить и своим палачам: они хорошо умеют выжимать все что угодно из своих жертв, любые признания.

Вама наклонился и отпер висячий замок, что скреплял цепи, освободил от них Кинга и вывел его в коридор, где ожидала вся десятка, чтобы эскортировать пленника к Лодиварману. Среди прочих были и Чек с Кау, с которыми Кинг подружился, пока служил в качестве воина в королевской гвардии Лодивармана, прокаженного короля. Приветствия их были суровы, но от этого не менее сердечны; и охраняемый и сопровождаемый друзьями, Гордон Кинг проследовал в приемный зал Лодивармана.

XIV
ГОСПОДИН ТИГР

Лодиварман с перекошенным от злобы лицом сгорбился на громадном троне. Его окружали военачальники, министры, верховные жрецы и сановники из свиты, слева, стоя на коленях, раб держал золотой поднос, полный грибов. Но в этот момент Лодиварман был настолько полон чувством мести, что даже не обращал внимания на предмет своей странной страсти. Наконец-то он заполучил того, на ком он может сорвать и удовлетворить свой необузданный гнев.

Дрожа от несдерживаемого гнева, Лодиварман уставился на Гордона Кинга, которого подвели к подножию возвышения, на котором стоял трон.

– Где девушка? – злобно спросил король.

– Принцесса Фоу-тан находится в полной безопасности во дворце Бенг Кхера, – ответил Кинг.

– Как тебе удалось вывести ее? Тебе кто-то должен был помочь. Если ты хочешь избавить себя от страшных мучений, говори правду, – закричал король дребезжащим от ярости голосом.

– Король Лодиварман должен лучше других знать, как я отобрал у него девушку, – парировал американец.

– Я тебя не об этом спрашиваю, – вскрикнул, трясясь, Лодиварман. – Шива покарает тебя многими муками и страданиями за мое унижение и оскорбление, но я могу смягчить их, если ты назовешь своих сообщников.

– У меня нет сообщников, – отвечал Кинг. – Я забрал принцессу и ушел, и никто не видел меня.

– Как ты выбрался наружу? – вопросил Лодиварман.

– Ты собираешься пытать меня, Лодиварман, – улыбнулся Кинг. – И ты хочешь убить меня. Так зачем мне доставлять тебе удовольствие признаниями? Ты уже уничтожил троих, я буду четвертым. Жизнь каждого из нас стоит больше твоей. Я бы на твоем месте не добавлял к тому, за что тебе придется ответить перед Господом после смерти.

– Что ты, чужестранец, знаешь о кхмерских богах?

– Я знаю мало или почти ничего ни о Брахме, ни о Вишну, ни о Шиве, – возразил Кинг, – но я знаю, что превыше всех Бог, перед которым держат ответ и короли и тираны. И в его глазах добрый король значит не больше чем раб, а самый презренный в его глазах – тиран.

– Ты испытаешь на себе могущество и Брахмы, и Вишну, и Шивы! – прошипел Лодиварман. – Ты осмелился поставить своего Бога выше их! Клянусь богами, перед смертью ты испытаешь мучения во славу их милосердия.

– Каковы бы ни были мои мучения, Лодиварман, они будут происходить от тебя, – возразил Кинг. – Боги к этому не имеют никакого отношения.

К королю подошел младший жрец и принялся что-то шептать ему на ухо. Вай Тхон, верховный жрец, тоже был здесь. Старик с сочувствием глядел на Кинга, зная что беспомощен и ничем не может облегчить участь своего друга – кто лучше верховного жреца представляет себе власть короля и бессилие богов.

Жрец с заметным энтузиазмом продолжал что-то доказывать королю.

Лодиварман выслушал тихий совет и задумался. Затем он вновь поднял глаза на Кинга. – Нам доставит большое удовольствие доказать могущество наших богов перед нашим народом. Господин Тигр бога не ведает, ты сразишься с ним. Если твой Бог столь могуществен, он сохранит тебя. – Лодиварман подцепил щепотку грибов и откинулся на троне. – Отведите к Господину Тигру, – велел он, – но не выпускайте зверя, пока мы не придем.

Солдаты окружили Кинга и повели его к выходу, но они еще не успели выйти из зала для аудиенций, как Лодиварман остановил их.

– Стойте! – крикнул он. – Никто не сможет сказать, что Лодиварман нечестен даже с врагом. Когда парень войдет к Господину Тигру, дайте ему для защиты копье. Я уже наслушался россказней о его доблести, попробуем убедиться в ней собственными глазами.

Кинга вывели из дворца и через королевский сад повели к огромному храму Шивы. Там, на одной из нижних террас, где он никогда не был, его провели в небольшой амфитеатр, в центре которого находилось углубление, похожее на арену, общей площадью футов сто квадратных. Арена была расположена много ниже самого амфитеатра. Вход в нее был вниз по лестнице, затем через узкий каменный коридор, заканчивавшийся массивными деревянными дверями. Воины распахнули двери.

– Входи, Гордон Кинг, – сказал Вама. – Вот мое копье, и да помогут тебе и твой и наши боги.

– Спасибо! – ответил Кинг. – Думаю, что они все мне пригодятся, – и вошел на залитую солнцем арену. Двери за ним закрылись.

Пол и стены арены были сложены из каменных блоков без признаков какого-либо раствора, но пригнаны они были так превосходно, что почти не было видно границ камней. Оглянувшись, Кинг обнаружил на противоположной стороне еще одну огромную дверь, за которой он почувствовал присутствие – зловещее присутствие – дикого голодного хищника.

Кинг перехватил рукой копье, определяя его вес. Это было крепкое, хорошо сбалансированное копье. Он опять обратился мыслями к студенческим дням, когда он метал копье, – почти такое же – под восторженные вопли своих однокашников. Но тогда учитывалась только дистанция, только поверхностная демонстрация, что и отличает нашу цивилизацию.

Какое тогда имело значение, что кто-то метает более точно? А на самом деле именно это и должно быть практическим критерием эффективности. Гордон Кинг умел метать на более далекое расстояние, что выглядит с нашей точки зрения гораздо более убедительно и красиво, чем точность. Но неграмотный Че научил его тому, чему не умел учить колледж, и он овладел искусством менее видным, но более важным – точности попадания.

Уже дважды он встречался с Господином Тигром и поражал его копьем. Каждый раз Кингу это казалось чудом. Ему казалось невероятным, что это может повториться в третий раз, что в третий раз он сможет одолеть повелителя Азии. Да и что это ему даст на сей раз? Спасшись от жестоких клыков и когтей тигра, он попадет в не менее, а скорее всего гораздо более жестокие лапы Лодивармана.

Стоя на каменных плитах арены под палящими лучами солнца он следил за тем, как на скамейках амфитеатра над ареной начинают собираться зрители. Свидетелями его гибели должны были стать члены королевской свиты: принцы, знать, воины, министры и священнослужители. Среди них были и женщины. Самым последним явился Лодиварман в сопровождении охраны и рабов. По мере того, как он шествовал к покрытому украшениями трону, все становились на колени, а самые подобострастные даже касались лбом каменных плит пола. Около трона Лодиварман остановился, тусклым взглядом обвел собравшихся и перевел его на арену, где стоял одинокий воин. В долгом взгляде короля были ненависть и сдерживаемая ярость – низкое создание, осмелившееся поднять руку на персону короля!

Лодиварман медленно опустился на трон. Затем он сделал короткий знак слуге, и секундой позже раздался звук трубы. Коленопреклоненные мужчины и женщины встали и заняли свои места. Лодиварман вновь поднял руку и снова послышался звук трубы: все повернулись к низкой двери по другую сторону арены от американца.

Кинг увидел, как медленно поднялся тяжелый барьер. Сначала в темноте за ним ничего видно не было, но потом что-то зашевелилось и двинулось к выходу, и Кинг увидел то, что и предполагал: знакомые желтые и черные полосы великолепного меха. Громадный тигр медленно вышел и остановился в проходе, щурясь от яркого солнечного света. Вначале его внимание привлекли люди на каменных скамейках над ним, он посмотрел на них и зарычал. Затем он взглянул перед собой и увидел Кинга. Моментально поведение его изменилось. Он припал к земле, угрожающе помахивая хвостом, он вытянул голову, и глаза его загорелись.

Гордон Кинг нападения ждать не стал. У него была своя теория, базирующаяся на знании поведения этих диких тварей. Он знал, что они теряются и даже робеют, если объект нападения ведет себя неожиданно и непривычно.

Среди людей, собравшихся над ареной раздались возгласы удивления смешанного с восхищением, когда они увидели совершенно поразительное зрелище – Кинг надеялся, что оно так же поразит и тигра – вместо зверя, нападающего на человека, они увидели, что человек нападает на тигра: Кинг бежал прямо на припавшее к земле животное с копьем наизготовку.

Тигр пришел в замешательство. Он не предполагал ничего подобного; а затем он повел себя так, как надеялся Кинг. Перепуганный неожиданным поведением человека, тигр повернулся и бросился бежать, подставив – как Кинг и рассчитывал – свой левый бок противнику.

Рука с копьем сделала молниеносное движение. Тяжелое копье, посланное точной и сильной рукой американца, вонзилось в полосатую шкуру прямо под левой лопаткой. В тот же миг Кинг отбежал в самый дальний угол арены. Бегущий по инерции тигр перекувырнулся несколько раз на каменных плитах: его устрашающий рев и кашляющее рычание потрясли амфитеатр. Кинг был уверен, что попал в сердце, но он знал, что гигантские кошки и умирая, в состоянии уничтожить своего врага. Именно поэтому он и постарался оставить между собой и им максимально возможное расстояние. И хорошо, что сделал это: тигр поднялся на ноги, поискал его взглядом и бросился прямо на Кинга.

Человек продолжал стоять безоружный и беспомощный. Зрители, затаив дыхание, поднялись со своих мест и замерли в напряжении, ожидая жестокого и кровавого конца.

Приблизительно половину арены тигр преодолел большими прыжками. Человек содрогнулся, решив, что он промахнулся и не попал в сердце. Он уже приготовился перебежать в сторону, чтобы избежать первой атаки хищника, хотя и знал, что все тщетно, как вдруг буквально в воздухе, во время прыжка тигр рухнул и громадная его туша, перевернувшись, свалилась прямо к ногам Кинга.

Какое-то время все молчали, а потом внезапно зрители разразились криком. – Он завоевал жизнь, Лодиварман! Он завоевал свободу! – кричали самые храбрые, остальные их поддерживали.

Лодиварман сгорбившись, с отвратительной гримасой на лице, подозвал к себе приближенного и шепотом сказал несколько слов. Затем прокаженный король поднялся и прошел среди встающих по мере его приближения на колени людей, и вышел из амфитеатра.

Чуть позднее открылась дверь на арену и скрипя, пропустила Ваму и воинский эскорт.

Кинг приветствовал своего бывшего сотоварища улыбкой. – Тебе велено докончить то, что должен был сделать тигр? – поинтересовался он. – Или ты будешь сопровождать меня на пути к свободе?

– Ни то, ни другое, – ответил Вама. – Нам приказано отвести тебя обратно в темницу, во всяком случае, таков был приказ короля. Но если он не отпустит тебя, – тихо добавил Вама, – это будет позор для Лодивармана, потому что нет человека более заслуживающего жизни и свободы, чем ты. Ты первый из тех, кто встречался с тигром на этой арене и вышел живым.

– Что никак не удовлетворило жажду мести Лодивармана, – предположил американец.

– Боюсь, что ты прав, – согласился Вама, идя рядом с ним по коридору к темнице. – Но тебе следует знать, что сегодня у тебя появилось много новых друзей в Лодидхапуре, среди нас ведь есть люди, что в состоянии оценить смелость, силу и ловкость.

– Моя ошибка заключается не в выборе друзей, – объяснил Кинг, – а в выборе врага, ведь врага я сумел выбрать такого, что с ним могут не суметь справиться все друзья в мире.

Снова Кинга приковали к знакомому холодному камню в сыром, мрачном подвале. Но на сей раз ему было немного легче: Вама и его воины на прощанье подбодрили его теплыми, дружескими словами, да и раб, принесший затем еду, высказал ему свое восхищение. Еда, кстати, была хорошо приготовлена и ее было много. День прошел, миновала и долгая ночь, а наутро к Кингу пришел посетитель. Когда он остановился у входа, заключенный узнал его желтое одеяние и седую бороду – это был Вай Тхон, верховный жрец Шивы. Лицо заключенного просветлело от удовольствия при виде гостя.

– Добро пожаловать, Вай Тхон, – воскликнул он, – и прими мои извинения за жалкое гостеприимство, с которым я могу принять столь достойного и желанного гостя.

– Не думай об этом, – возразил старик. – Мне совершенно достаточно того, что ты встречаешь бедного старого жреца с таким удовольствием и радостью. Я очень рад видеть тебя, но я хотел бы, чтобы это происходило в более благоприятных обстоятельствах и чтобы я был глашатаем более приятных новостей.

– Ты хочешь мне что-то сообщить? – спросил Кинг.

– Да, – отвечал Вай Тхон. – Благодарность и дружеское расположение к тебе привели меня сюда. Я хочу предупредить тебя, хотя предупреждение в таких условиях мало чего стоит.

– Лодиварман не хочет дать мне свободу, не так ли?

– Нет, – промолвил Вай Тхон. – Он считает, что ты нанес ему такое оскорбление, которое предать забвению невозможно. Ты должен быть уничтожен, но таким образом, чтобы ответственность за твое убийство легла на плечи не Лодивармана.

– А каким образом это должно произойти?

– Тебя доставят в приемную Лодивармана, где тебе объявят о том, что тебе даруют свободу, потом тебя выведут и убьют солдаты его гвардии под предлогом, что ты покушался на жизнь короля, и они были вынуждены в целях защиты короля убить тебя.

– Вай Тхон, – сказал Кинг, – может быть твое предупреждение и не спасет мне жизнь, но мне будет легче в последние часы, ведь я теперь знаю всю силу твоей дружбы. А теперь иди, чтобы если вдруг мне удастся избежать тяжкой судьбы, что желает мне Лодиварман, никто не мог заподозрить тебя.

– Благодарю тебя за заботу, друг мой, – произнес старый жрец, – и хотя я ничем не могу тебе помочь, я буду молить богов защитить тебя. – Он подошел и положил руки на плечи Кингу. – Прощай, сын мой, сердце мое полно горечи, – слезы выступили у него на глазах, он повернулся и вышел из темницы.

Вскоре после ухода Вай Тхона Кинг услышал звук приближающихся шагов, а затем и клацанье и звон оружия и доспехов. Когда воины подошли к нему, он увидел только незнакомые лица. Офицер, возглавляющий отряд, приветливо обратился к Гордону.

– Я принес тебе хорошие новости, – сказал он, отпирая замок и снимая с Кинга цепи.

– Здесь любые новости хороши, – ответил американец.

– Но это лучшие из новостей, – произнес офицер, – Лодиварман приказал привести тебя к нему, чтобы лично объявить тебе о том, что ты свободен.

– Великолепно, – согласился Кинг, с трудом выдавив улыбку и вспоминая слова Вай Тхона.

Заключенного снова привели в знакомый зал для аудиенций, и снова он стоял перед троном Лодивармана. Около короля на сей раз было немного членов свиты, видимо он не хотел, чтобы все знали об очередном его коварстве. Но как бы мало их ни было, раб с блюдом грибов стоял рядом с троном, и вид этих непритязательных лакомств привлек внимание пленника. Его осенила идея как спасти свою жизнь, и идея эта была связана с грибами.

Он понимал, что думать и действовать надо быстро, ведь неизвестно, когда и как последует сигнал к его убийству.

Окруженный солдатами, он пересек помещение и остановился прямо перед троном. Ему следовало бы пасть ниц, но он не стал этого делать, наоборот, он взглянул тирану прямо в глаза.

– Лодиварман, – произнес он, – выслушай меня, прежде чем подать сигнал к исполнению задуманного тобой плана, потому что твоя собственная жизнь и счастье висят на волоске.

– Что ты этим хочешь сказать? – вопросил Лодиварман.

– Ты расспрашивал меня о могуществе моего Бога, – Лодиварман, – продолжал Кинг, – но ты видел, как я одолел Господина Тигра перед лицом гнева Шивы, а теперь ты видишь, что я знаю о твоих планах убить меня. Как ты думаешь, как бы я смог одолеть тигра или узнать твои планы без вмешательства и помощи моего Бога?

Лодиварман, казалось, пришел в замешательство.

– Меня предали, – гневно сказал он, переводя взгляд с одного из подданных на другого.

– Наоборот, – возразил Кинг, – тебе предоставляется такая возможность, какой без меня никогда бы не представилось. Ты можешь выслушать меня до того, как меня убьют?

– Я не понимаю, о чем ты говоришь. Я послал за тобой, чтобы освободить тебя. Но говори, я слушаю.

– Ты прокаженный, – проговорил Кинг, – и при этом ужасном слове Лодиварман вскочил с трона, дрожа от ярости. Лицо его исказилось, а обычно тусклые глаза засверкали.

– Смерть ему! – закричал он. – Еще никто не мог при мне произнести это проклятое слово и остаться жить!

В ответ на крик Лодивармана солдаты окружили Кинга.

– Подожди! – крикнул американец. – Ты сказал мне, что выслушаешь меня. Подожди пока я договорю, потому что для тебя это важнее жизни.

– Говори тогда, и быстро, – прорычал Лодиварман.

– В той великой стране, откуда я пришел, – продолжал Кинг, – очень много великолепных врачей, которые изучили все виды болезней, от которых страдает человечество. Я тоже врач, и учился у этих людей, и учился и знаю проказу. Лодиварман, ты думаешь, что болезнь твоя неизлечима, но я, человек, которого ты хочешь уничтожить, могу вылечить тебя.

Все в зале услышали эти слова, произнесенные тихо, но четко и ясно. Стало так тихо, будто все перестали дышать.

Лодиварман после приступа гнева сник на троне, казалось, он потерял сознание. Его трясло, подбородок опустился на грудь. Кинг знал, что произвел впечатление и на Лодивармана, и на всех остальных, более того, он знал, что победил. Он, зная человеческую натуру, понимал, что и Лодиварман – человек и ухватится за любую возможность избавиться от измучившей его болезни.

Наконец к тирану вернулся дар речи. – Ты можешь вылечить меня? – почти жалобно спросил он.

– Залогом тому будет моя жизнь, – твердо ответил Кинг, – при условии, что поклянешься в присутствии Вай Тхона, верховного жреца, всеми своими богами, что если я вылечу тебя, ты даруешь мне жизнь и свободу…

– Жизнь, свобода и все почести, что я в силах тебе предоставить, будут дарованы тебе, – дрожащим голосом вскричал Лодиварман, – если ты вылечишь меня, можешь просить все, что пожелаешь. Не будем медлить. Лечи меня.

– Ты страдаешь от этой болезни много лет, Лодиварман, – объяснил Кинг, – и за день ее не вылечить. Мне надо приготовить лекарство, и ты должен следовать моим инструкциям, потому что я смогу вылечить тебя только при условии полного послушания.

– А может быть ты захочешь отравить меня?

Кинг задумался. Этого момента он не предусмотрел, но решение пришло само.

– Я смогу успокоить тебя, Лодиварман, – добавил он, – каждый раз, когда я буду давать тебе лекарство, я при тебе буду его пробовать сам.

Лодиварман кивнул.

– Это предохранит меня, – согласился он, – а что еще?

– Помести меня там, где я буду все время находиться перед глазами Вай Тхона, верховного жреца. Ты ему доверяешь, и он проследит, чтобы я не принес тебе вреда. Он поможет мне добыть те снадобья, которые нужны, и завтра я буду готов начать лечение. Но для того, чтобы твой организм был готов к принятию лекарства, и чтобы лекарства смогли на него подействовать, мне не нужно ничего, кроме твоего сотрудничества.

– Говори! – велел Лодиварман. – Я сделаю все, что ты предложишь.

– Следует уничтожить все трибы в Лодидхапуре, – заявил Кинг. – Вели рабу сжечь эти, что он приготовил, и никогда в жизни не прикасайся больше к грибам.

Лодиварман разозлился.

– Какое отношение грибы имеют к лечению? – возмутился он. – Это единственное, что доставляет мне в жизни удовольствие. Это просто выдумка, ты просто хочешь поиздеваться надо мной.

– Как хочешь, – пожал плечами Кинг. – Я могу тебя вылечить, только если ты будешь повиноваться моим инструкциям. Мои лекарства не произведут никакого эффекта, если ты будешь продолжать есть грибы. Но это твое дело, Лодиварман. Делай как хочешь.

Некоторое время правитель сидел в задумчивости, нервно барабаня пальцами по ручке трона, затем резко повернулся к коленопреклоненному рабу у трона.

– Выбрось эти проклятые штуки! – закричал он. – Выбрось! Уничтожь! Сожги! И никогда больше не показывайся мне на глаза!

Раб, дрожа, ретировался вместе с грибами, и Лодиварман обратился к одному из своих сановников.

– Грядки с королевскими грибами уничтожить, – закричал он, – и проследи, чтобы все было уничтожено. – А затем к другому: – Пригласи Вай Тхона. – Когда сановники удалились, он вновь повернулся к Кингу.

– Сколько времени уйдет на лечение? – спросил он.

– Я смогу тебе ответить только тогда, когда увижу как ты реагируешь на мои лекарства, – отвечал американец, – но я думаю, что улучшение наступит почти сразу. Все может быть. Быть может, лечение будет долгим, а может, выздоровление наступит быстро.

Пока они дожидались Вай Тхона, Лодиварман засыпал Кинга вопросами. Теперь, когда он узнал, что можно вылечиться от проказы, и что его будут лечить, он как будто переродился. Исчез снедавший его страх, и безнадежность будто смыло твердым обещанием американца. Когда Вай Тхон вошел в зал, он был поражен улыбкой на лице Лодивармана: он так давно ее не видел, что и забыл, что этот человек умел улыбаться.

Лодиварман быстро все объяснил Вай Тхону и дал ему инструкции относительно американца, потому что хотел, чтобы тот ускорил процесс приготовления лекарств.

– Завтра, – закричал он, когда Вай Тхон с Кингом выходили из зала, – завтра начнется мое лечение!

Гордон Кинг не стал ему объяснять, что лечение уже началось. Оно началось в тот самый момент, когда король велел уничтожить грибы, потому что он не хотел, чтобы Лодиварман знал, что никогда не болел проказой. Болезнь, от которой так страдал король, была просто острой формой дерматита, вызванного пищевым отравлением. Кинг молил Бога, чтобы его диагноз оказался верным.