Текст книги "Первое послание Петра"

Петр знал радость благодати, которую Господь дает во время гонений. «Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа: ибо, когда я немощен, тогда силен» (2 Кор. 12:10). Тертуллиан, отец Церкви, живший в Африке в начале III века, писал: «Тюрьма для христианина – это то же, что пустыня для пророка. Называйте ее не тюрьмой, а местом отдохновения. Тело сковано, но все открыто для духа: он может носиться повсюду, воспаряя к Богу… Ноги не чувствуют цепей, если душа в небесах». Именно Тертуллиан сказал, что кровь мучеников является истинным семенем Церкви[224]224
  Herbert В. Workman, Persecution in the Early Church (Oxford University Press, 1980), pp. 117, 143.


[Закрыть]. Петр пишет свое послание незадолго до наступления веков гонений, которые обрушились на Церковь Христа. Их хроника продолжает писаться в тюрьмах и колониях мира, который не принимает Евангелие.

«Но если и страдаете…» — пишет апостол[225]225
  Об использовании желательного наклонения здесь и о связи этого места с более резким языком отрывка 4:12 см.: Kelly, pp. 140f.


[Закрыть]. Время государственных гонений, которые захлестнут всю Римскую империю, еще не настало. Христиан еще не заставляли признать божественность цезаря. Конечно, бывали случаи принятия мученической смерти (см.: 4:6), но будущее должно было принести их гораздо больше. Уже пришло время готовиться к этому. То, о чем пишет Петр, важно знать современным церквам, которых в очень малой степени затрагивают гонения: в будущем, которое может наступить скорее, чем они думают, они могут пострадать с остатком стенающей Церкви Христовой в мире.

Петр не только стремится подготовить Церковь к гонениям, но и показать, что и в этом случае есть возможность для свидетельства. Хотя смелость и смирение, которые необходимы для этого, появляются не сразу. Христианин должен заменить страх перед людьми на страх перед Богом. Петр говорит о секрете смелости, как тот, кто сам обрел смелость лишь после неудачной попытки проявить ее. Эта неудача постигла его, когда он ожидал во дворе дома первосвященника в то время, когда Христа допрашивали. На картине Рембрандта представлена сцена: Петр только что в третий раз отрекся от Христа, поклявшись ужасной клятвой, что он не Его апостол, что он не был с Ним и не знал Его[226]226
  Картина Рембрандта, изображающая отречение Петра, находится в Рейке-музее в Амстердаме. См.: Лк. 22:61.


[Закрыть]. В тени на заднем плане стоит Иисус. Он обернулся, чтобы взглянуть на Петра.

Сравните того Петра с апостолом воскресшего Господа, который, исполненный Духа Святого, уже не жмется к костру на внешнем дворе. Теперь он – обвиняемый. Он стоит перед теми же людьми, что допрашивали Иисуса. Он, который боялся вызвать гнев служанки, теперь бросает вызов высокому суду. Он обвиняет их в том, что они распяли Христа и отказывается следовать их запрету проповедовать. «Должно повиноваться больше Богу, нежели человекам» (Деян. 5:29; ср.: 4:19).

Петр потерял страх перед людьми, приобретя страх перед воскресшим Господом. Он утвердил Христа как Господа в своем сердце[227]227
  В Синодальном переводе Библии – «Господа Бога святите в сердцах ваших…» — Примеч. пер.


[Закрыть]. Да, Петр знал, что такое страх. Он помнил тот ужас, который охватил его, когда во дворе рядом с костром в нем узнали галилеянина. Акцент выдал его! (Мф. 26:73). Петр также знал секрет побеждающей страх храбрости. Этот секрет был задолго до него провозглашен пророком Исайей: «Не называйте заговором всего того, что народ сей называет заговором; и не бойтесь того, чего он боится, и не страшитесь. Господа Саваофа – Его чтите свято, и Он – страх ваш, и Он – трепет ваш!» (Ис. 8:12,13).

Петр цитирует из этого отрывка, чтобы поделиться секретом храбрости. Слова Господа, сказанные через Исайю, несомненно укрепили его сердце. Он уже обращался к этой части Книги Пророка Исаии, когда говорил о камне преткновения (2:8). «Не бойтесь того, что они боятся»[228]228
  В Синодальном переводе Библии – «…страха их не бойтесь». – Примеч.
  пер.


[Закрыть], — пишет апостол. (Это предложение можно также прочитать: Не бойтесь страха перед ними[229]229
  В Септуагинте говорится: «Не бойтесь его», подразумевая царя Ассирии (Ис. 8:7). Петр мог несколько изменить эту фразу, поставив «их» вместо «его», или он мог вернуться к тому значению, которое стоит в еврейской Библии.


[Закрыть].) В пророчестве Исаии Господь призывает подлинных верующих не поддаваться страхам людей, которые видят только вооруженную силу противника. Противоядием против человеческих страхов служит знание славы Самого Господа. Слова Петра Но в своих сердцах храните (буквально «святите») Христа как Господа перекликаются с тем, что говорит Исайя: «Господа Всемогущего почитайте святым» (буквально «святите Господа»)[230]230
  В Синодальном переводе Библии: «Господа Саваофа – Его чтите свято». – Примеч. пер.


[Закрыть]. Когда Бог освящает нас, Он делает нас святыми (1:2; 2:9), когда мы святим Бога, мы утверждаем Его как Святого. Мы признаем Его власть и исповедуем Его трансцендентную Божественность. Иисус учил Своих апостолов молиться Отцу: «Да святится имя Твое». Этими словами мы просим Бога хранить Собственное имя, быть тем Богом, каким Он является во всей Своей славе.

Чтобы вырваться из стальных тисков страха, мы должны исповедать власть Бога не только соглашаясь с этим разумом. Мы должны исповедать это всеми силами своей души. Признать Его как Господа – значит склониться перед Ним в славословии. Сердце, в котором звучит слава Господу, надежно защищено от страха перед людьми. Совсем иной страх воцаряется в наших душах и сердцах: не тот страх, который заставляет спасаться бегством, а тот, который помогает приблизиться к Богу в благоговении и молитве.

Вот почему нас не может не вдохновить дополнение, которое делает Петр. Буквально его слова звучат так: «Не бойтесь того, что они боятся… Но в своих сердцах святите Господа, Христа». Он повторяет то, что говорит Исайя: «Святите Господа», – но добавляет: «Христа». Он не колеблясь признает в Господе Саваофе Иисуса Христа. Более того, то же самое он повторяет в отрывке, который призывает нас полностью покориться Господу в Его трансцендентной Божественности. Петр не просто проводит языковую связь между двумя значениями слова «господин», которое может быть обращено и к человеку, и к Богу. Он открыто и до конца отождествляет Того, Кто спал на корме его лодки, со всемогущим Создателем неба и земли. При этом апостол не просто повторяет положения традиционной теологии, установившейся на заре истории Церкви. Он говорит о том, что пережил сам. Отец Небесный побудил его исповедать Божественность Иисуса как Сына Бога живого. Воскресение Иисуса утвердило его в этом знании: Иисус, Который повелевал штормами и демонами, победил смерть и вознесся к престолу Отца. Дух Христов, данный от престола славы, пробудил в Петре благоговение и почтение перед Его Господом и Спасителем. Это благоговение заставило его с презрением отнестись ко всему, что с ним могут сделать люди. В тюрьме он мог спокойно спать, на суде – обвинять своих обвинителей. И дело было не только в том, что он был с Иисусом, а в том, что Господь Иисус был с ним.

Петр слышал слова Христа: «И не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить; а бойтесь более Того, Кто может и душу и тело погубить в геенне» (Мф. 10:28). После этого торжественного предупреждения Иисус заговорил о той высшей защите, которую имеют апостолы. Их Отец счел все волосы на их голове, ничто не случится с ними без Его ведома.

Для христианина страх перед смертью преодолен воскресением Христа. Его больше не сковывает тот ужас, который сопровождает смертную жизнь: страх перед атомным взрывом, нападением террористов или раковым заболеванием. Конечно, христианин не боится тех, кто может преследовать его за его веру. В действительности он понимает, что самими гонителями руководит страх, ибо тех, кто живет во тьме, пугает свет.

Однако, побеждая в себе страх, мы не производим в себе гордости и самодовольства. Христианин не должен презирать своих врагов, а должен нести им свидетельство. Это еще один плод того, что он святит Господа в своем сердце. Страх перед Богом в душе христианина не равносилен ужасу человека, знающему свою вину и предстающему перед судом. Это благоговение перед любовью Бога и Его святостью. Чувствуя присутствие Господа, мы непосредственно познаем, что Он благ (2:3). Мы поклоняемся Господу Иисусу Христу, Который искупил нас ценой Своей крови (1:19). Ранее Петр связал страх Божий с нашим знанием о Его искупительной любви (1:17–19). Господь, Которого мы святим в своих сердцах, – это Господь, умерший за нас.

Смелость по отношению к тем, кто преследует нас, рождает не только страх перед Господом, но и упование на Него. В ответ каждому, кто может спросить нас об этом, мы свидетельствуем о своей надежде. Послание Петра – это послание надежды. Надежда не подменяет веру, это сама вера, стремящаяся к будущему спасению Господа. Как мы видели, за этим стоят не иллюзии, а твердая уверенность, основанная на спасении, которое осуществил Иисус Христос. Под угрозой смерти вера принимает форму надежды. В своем уповании Стефан поднял глаза и увидел Христа в славе, когда закончил свою речь перед обвинителями. Они увидели в его уповании богохульство и в ярости забросали камнями (Деян. 7:55–60).

Петр показывает, как надежда дает смелость, чтобы нести свидетельство, и само содержание нашего свидетельства. Наша надежда – это воскресший Господь. Мы святим Господа Иисуса Христа в своих сердцах – и тогда исчезает страх. Мы святим Христа в своих словах – и здесь начинается наше свидетельство. В греческом оригинале Петр не начинает нового предложения, когда говорит, что мы всегда должны быть готовы дать отчет в своей надежде. Скорее он продолжает: «Святите Господа, Христа, всегда готовые дать ответ». Вера в Господа Иисуса Христа наполняет не только сердце, но и разум. За переводом ответ стоит греческое слово со значением «оправдание» (apology). Мы понимаем его только в смысле «извинения», как выражение сожаления по поводу совершенного. Однако в Новом Завете это слово используется для обозначения «защиты», обычно в юридическом смысле[231]231
  BAGD, р. 95.


[Закрыть]. (Указание на такое значение мы можем увидеть в слове «апологет» [apologist].) Например, Павел говорит о своем праве (по римским законам) встретиться лицом к лицу со своими обвинителями и «защищаться» против их обвинений (Деян. 25:16; см.: 22:1; Флп. 1:7,17; 2 Тим. 4:16). Иисус обещал, что Святой Дух подскажет апостолам, что говорить на суде перед правителями (Лк. 12:11,12; 21:12–14). Петр прекрасно знал, что значит быть обвиняемым в суде и давать ответы.

Говоря о готовности христиан отстаивать свою надежду, Петр прежде всего имеет в виду те случаи, когда они должны будут предстать перед римскими властями. Однако внимание апостола не ограничено только судами над христианами. Он говорит о готовности защитить свою надежду перед любым человеком, который спросит о ней. Гонения еще не получили того размаха, который они обретут в будущем, и Петр еще может говорить если, а не «когда» настанет время судов и гонений (3:14). Но христиане должны всегда быть наготове не только потому, что однажды они могут предстать перед римским судом, но и потому, что в любое время они могут быть вынуждены ответить на вызов или на обвинение враждебно или подозрительно настроенных язычников. Конечно, свидетельство благочестивой жизни может породить вопросы и иного рода. Неверующих может побудить задавать вопросы о характере христианской веры нечто большее, чем простое любопытство. Но здесь Петр говорит о страдании за Христа. Он дает христианам оружие против их недоброжелателей, показывая, как столкновения могут стать возможностью для свидетельства.

Какое же оружие получают христиане для защиты своей надежды, утверждая в своем сердце Христа как Господа? Ответ на этот вопрос дают речи в защиту христианской веры, которые приводятся в Книге Деяний, и весь Новый Завет в целом. Для христианской веры нападение служит лучшей формой защиты, и, более того, единственной формой. Христиане защищают свою веру, когда провозглашают Евангелие, указывают на воскресение Иисуса Христа как на предвечный замысел и силу Божью. То, что для греков безумие, а для иудеев соблазн, – это спасительная мудрость Бога.

Речь Павла в свою защиту перед Агриппой показывает нам, почему Петр говорит о том, что мы должны дать отчет в своей надежде (Деян. 26:1—23). Павел говорит: «И ныне я стою пред судом за надежду на обетование, данное от Бога нашим отцам…» (Деян. 26:6)'. «Неужели вы невероятным почитаете, что Бог воскрешает мертвых?» – спрашивает он. И Петр, и Павел делают основной акцент на воскресении и провозглашают это событие исполнением того, о чем говорит Писание. Павел подводит итог своей речи, заявляя, что он не говорит ничего, «кроме того, о чем пророки и Моисей говорили, что это будет, то есть, что Христос имел пострадать и, восстав первый из мертвых, возвестить свет народу (Иудейскому) и язычникам» (Деян. 26:22,23; ср.: Деян. 23:6). В своем послании Петр тоже проповедует Евангелие тем, кто возрожден «воскресением Иисуса Христа из мертвых к упованию живому» (1:3). Он также видит в спасении исполнение того, о чем писали пророки (1:10–12,25). Апостольская проповедь свидетельствует об историческом событии смерти и воскресения Христа и указывает на значение этого события согласно Писанию (1 Кор. 15:3). Бог Своей властью наделяет воскресение Иисуса действительностью и смыслом. Без свидетельства слова Божьего событие воскресения может рассматриваться лишь как странный и необъяснимый исторический факт. Против первосвященников, которые подкупили солдат, приказав им солгать о пустой гробнице, была направлена вся сила очевидности, но они не подчинились Слову Божьему (Мф. 28:11–15). И, наоборот, сейчас появилось огромное количество теологов, которые демонстрируют свое умение восстанавливать апостольское свидетельство таким образом, что пустая гробница больше не требуется.

Когда Павел рассуждал о христианской надежде, Фест, который слушал его речь вместе с Агриппой, воскликнул, что Павел лишился рассудка (Деян. 26:24). (В действительности эмоции Феста заставили его произнести такой приговор в ответ на вызов, который содержался в словах Павла.) Однако, несмотря на ненависть или презрение окружающих, христианин говорит о своей надежде, скромно провозглашая Слово Божье и Его дела. Свидетельствуя в своих сердцах о Божественности воскресшего Господа, мы выражаем свою надежду в славословии. Мы славим Того, Кто призвал нас из тьмы в Свой свет (2:9). Служа Богу, мы утверждаем свою надежду на благодати, которая будет дарована нам в явлении Иисуса Христа (1:13).

Петр говорит о том, что христиане должны проявлять смелость в благовестии. Почитая Господа в своих сердцах, они готовы в любое время исповедать Его имя перед другими людьми. Но теперь Петр вновь возвращается к важной для него теме, к другой стороне медали. Смирение в жизни столь же важно, как и смелость в слове. Это еще один итог прославления Христа как Господа. Мы без страха свидетельствуем о Нем, но делаем это как Его слуги. Ничто не может быть хуже, чем искажение лучшего: нет более ужасного зрелища, чем гордость в ответ на дарованную благодать. Кротость, которая должна быть в нас, – это нечто большее, чем приличное поведение. В ней проявляется страх Божий, который мы чувствуем, свидетельствуя о Евангелии. Перевод уважение[232]232
  В Синодальном переводе Библии – «благоговение». – Примеч. пер.


[Закрыть] представляется здесь неточным. Он указывает на необходимость соблюдения приличий по отношению к тем, кто подвергает нас расспросам. Возможно, что именно в таком значении Петр использовал греческое слово phobos, когда писал об отношении слуг к своим господам (2:18), но чуть раньше он употребил его, говоря о том, что мы должны бояться Бога, а не людей (3:14). Вряд ли он вдруг изменил свое суждение, решив, что все же нам следует, хотя и в меньшей степени, бояться людей. Скорее всего, Петр учит нас тому, что только страх перед Богом дает нам силы нести свидетельство людям со всем смирением.

2) Возможность свидетельства в жизни (3:16,17)

Имейте добрую совесть, дабы тем, за что злословят вас, как злодеев, были постыжены порицающие ваше доброе житие во Христе. 17Ибо, если угодно воле Божией, лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые…

Смелые слова не прославят Господа, если они не подкреплены согласной с ними жизнью. Представьте себе всю горечь, накопившуюся в душе состоятельного пожилого человека, который маленьким мальчиком остался сиротой. Однако отец позаботился о нем, доверив деньги на пропитание сына пастору церкви, которую он посещал. Пастор исчез вместе с деньгами. Всю жизнь этот человек, ставший жертвой несправедливости, видел в христианстве лишь средство вытянуть деньги у легковерных. Те, кто находится вне Церкви, должны видеть в жизни христиан отражение благовестия. Этой согласованности в не меньшей мере требуется в Церкви и в сердце верующего. Свидетельство доброй совести имеет решающее значение для свидетельства слова. И вновь в защитной речи Павла мы находим отражение слов Петра. Стоя перед судом после своего ареста по ложному обвинению в осквернении храма, Павел мог сказать: «Посему и сам подвизаюсь всегда иметь непорочную совесть пред Богом и людьми» (Деян. 24:16).

Совесть определяли как «представление человека о нравственном качестве своих действий»[233]233
  Kelly, р. 144.


[Закрыть]. Языческие моралисты признавали такую трактовку, но апостольское учение внесло в нее изменение. Присутствие Духа Святого в сердце верующего открывает его совесть перед Богом, и это имеет серьезные последствия. С одной стороны, совесть христианина наполняется и преображается светом праведности Божьей. Она уже не бесчувственна к греху, как выжженный раскаленным железом орган (1 Тим. 4:2). С другой стороны, поскольку Бог также и Господин нашей совести, христианин освобождается от ложного чувства вины и от проклятия за грех, прощенный Богом. Роберт Лейтон со всей пуританской мудростью прослеживает природу и характер совести христианина, который возрастает в свете присутствия Господа и чувствует себя очищенным Его кровью[234]234
  Leighton, pp. 333–335.


[Закрыть].

В этом месте Петр не столько говорит о чистой совести как результате прощения грехов, сколько видит в ней характеристику святой жизни[235]235
  См.: Maurer, TDNT VII, pp. 918f.


[Закрыть]. Чистая совесть оправданного грешника действительно дает ему свободу для свидетельства, но сила свидетельства будет зависеть от того, насколько его жизнь служит подтверждением его слов. Если наша совесть чиста перед Богом, мы можем показывать людям пример праведной жизни. Уолт Дисней в мультфильме о Пиноккио представил совесть в виде добродушного сверчка. Возможно, это была попытка смягчить ту враждебность, которую обычно вызывает в людях голос совести. Христиане призваны к несравнимо большему: не заглушать этот слабый голос, а дать ему зазвучать во всей полноте. Подозрительные критики любят обнаруживать лицемерие в жизни христиан, и если мы хотим избежать его, то должны иметь совесть одновременно чуткую и чистую.

Чистая совесть помогает христианину быть стойким и неизменным в своем служении. Он знает, что слухи, которые распространяют его недоброжелатели, ложны, и он может терпеливо дожидаться того момента, когда откроется истина. Возможно, это произойдет раньше, чем он предполагает. Однако позор его гонителей откроется только тогда, когда Христос придет судить людей. В любом случае, даже если он не видит конца страданиям и гонениям, он знает, что все совершается согласно с волей Божьей и что страдание за добрые поступки приносит благословение. Совсем другое дело, если презрение и гнев других вызваны тем, что он творил зло (3:17).

Слова Петра могут ужаснуть христиан с чуткой совестью. Зная свои грехи и недостатки, они могут прийти в отчаяние при мысли о том, что наша совесть должна быть чистой. Подозрения окружающих могут породить в них собственные подозрения. Вновь обращаясь к искупительной жертве Христа, Петр показывает, что он знает нашу потребность в прощении и очищении (3:18). Он также указывает на источник святой жизни и чистой совести: «…ваше доброе житие во Христе» (3:16). Он использует выражение во Христе — ключевое для учения Павла. Подобно Павлу, апостол Петр торжествует при мысли о том, что Христос встал на наше место в Своей смерти и воскресении. Он пострадал, праведник за неправедных (3:18), приняв телом Своим наши грехи на кресте (2:24). Мы получаем новое рождение, соединяясь с Христом в Его воскресении (1:3). Таким образом, мы «во Христе» как в нашем представителе: Он умер и воскрес за нас. Но наше единство с Христом не ограничивается этим. Мы «во Христе» также и потому, что Он дает нам жизнь. Дух Христов соединяет нас с нашим Господом, когда мы прославляем Его в своих сердцах. Мы ни в коем случае не одиноки, когда стремимся своей жизнью продемонстрировать истинность Евангелия. Без уверенности, что наши грехи прощены, мы не смогли бы нести свидетельство окружающим. Христиане вполне могли бы наклеить на заднее стекло автомобиля небольшой плакат со словами: «Христиане не совершенны, только прощены». Однако, поскольку Господь, Который дарует нам прощение, делает нас также новыми тварями, благодаря Его благодати мы можем в своей жизни свидетельствовать о будущей обновленной природе человека. Бог всякой благодати, призвавший нас в Свою вечную славу во Христе, восстановит и укрепит нас (5:10).

Петр вновь говорит о том, что лучше пострадать за добрые дела, нежели за злые (3:17). Эти слова перекликаются с параллельным отрывком, в котором Петр дает наставление слугам (2:20). В обоих случаях за этим утверждением следует указание на страдания Христа, Который творил только добро. Один из комментаторов делает предположение, что здесь Петр также предостерегает тех, кто ошибочно ищет мученичества, оказывая сопротивление языческим властям. «Недостойно христиан стремиться к мученической смерти через насилие, как это делали, например, евреи-зилоты»[236]236
  Reicke, р. 108.


[Закрыть]. Однако Петр видит свою задачу прежде всего в том, чтобы укрепить христиан в их страданиях, он не призывает своих читателей искать их. Так или иначе, то, о чем говорит апостол, актуально и сегодня в связи с некоторыми формами, которые порой принимает современное христианство. Не провоцирующие действия с целью пострадать во что бы то ни стало во имя Христово, а то страдание, через которое мы проходим, когда, следуя примеру Христа, стремимся творить добро, – вот к чему призваны христиане.

3) Торжество страданий Христовых (3:18–22)

Потому что и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, 19Которым Он и находящимся в темнице духам, сошед, проповедал, 20Некогда непокорным ожидавшему их Божию долготерпению, во дни Ноя, во время строения ковчега, в котором немногие, то есть, восемь душ, спаслись от воды. 21 Так и нас ныне подобное сему образу крещение, не плотской нечистоты омытие, но обещание Богу доброй совести, спасает воскресением Иисуса Христа, 22 Который, восшед на небо, пребывает одесную Бога, и Которому покорились Ангелы и власти и силы.

Вновь Петр возвращается к значению креста. Наша готовность пострадать ради Христа находит свое основание в откровении о том, что Христос добровольно принес Себя в жертву ради нас. Этот отрывок тесно связан с отрывком 2:21–24. Там мы тоже читаем об искуплении через заместительную жертву Иисуса. Там также говорится о том, что цель страданий Христа – явить милость Божью (чтобы мы могли умереть для греха, жить для праведности и исцелиться, 2:24). Петр вновь говорит о торжестве Христа в Своих страданиях. В дополнение к своему учению о спасительной силе смерти Господа апостол начинает развивать мысль о спасительной силе Его воскресения. В предыдущем отрывке Петр указывал нам на пример смирения в страданиях, который дал Христос. Мы призваны следовать этому примеру, страдая за Него. Теперь Петр говорит о том, что Иисус, Который пострадал и умер, вновь обрел жизнь, восшел на небо и пребывает по правую руку Бога. Он победил смерть, и мы разделили с Ним Его победу.

Христиане, которым предстоит пройти через страдания и гонения, должны помнить и унижение, и славу Господа. Его терпеливые страдания помогают им обрести смирение, с которым они должны отвечать на расспросы. Его торжествующая победа дает им смелость перед лицом обвинителей. Обретая спасение во Христе, верующие находят в нем источник и смирения, и мужества.

Христос… однажды пострадал за грехи наши… Торжество Христовых страданий основано на том, что Его жертва была совершенной и окончательной, и потому не может быть воспроизведена ни исторически, ни символически. Если бы она не была полной, она должна была бы повториться, как повторялись жертвоприношения в Ветхом Завете. Но, как учит нас автор Послания к Евреям, жертва Христа была совсем иного рода. Если бы она не отличалась от тех жертв, которые приносили священники, и Христос вошел бы в святилище, ничем не отличающееся от их, то «надлежало бы Ему многократно страдать от начала мира». Но Его жертва – жертва Сына Божьего, в ней Он принес Свою Собственную кровь, и Его священство пребывает на небесах. «Он же однажды, к концу веков, явился для уничтожения греха жертвою Своею» (Евр. 9:26–28; ср.: 10:10,14). Когда протестантские реформаторы поняли это, они более не могли принимать участие в мессах, поскольку во время мессы совершается бескровная жертва, в которой Христос вновь предается за грехи мира[237]237
  Это было решающим моментом, заставившим Жана Кальвина отделиться от Римско-католической церкви. Почему он решился на этот шаг, несмотря на то что пророки оставались с отступившим от Бога народом Израиля? Кальвин говорит, что пророки никогда не принимали участия в кощунственных ритуалах (Наставления в вере, IV: 2:9). Этот вопрос сохранился. См.: «Наставление в проведении таинства евхаристии» в «Постановлении о святой литургии» Второго Ватиканского собора: «Следовательно, месса, вечеря Господня, – это единовременно и нераздельно: жертва, в которой заново повторяется жертва креста…» ('Instruction on the Worship of the Eucharistic Mystery' in 'The Constitution on the Sacred Liturgy', Vatican Council II, ed. Austin Flannery, OP [Costello 1975], p. 102); «Поскольку в ней Христос вновь приносит в бескровной форме жертву, совершенную на кресте, предавая Себя Отцу ради спасения мира через служение священников» (р. 103). См.: постановление Тридентского собора «О Святой Жертве во время мессы» ('On the Holy Sacrifice of the Mass' in P. F. Palmer, ed., Sacraments and Worship [Longmans, Green, 1957], pp. 304–309).


[Закрыть].

Христос страдал и умер для того, чтобы принести жертву за грехи полностью и окончательно[238]238
  Один из вариантов прочтения – «пострадал за грехи», а не «умер за грехи». Хотя в этом случае смысл передан не совсем точно, поскольку речь идет о смертных муках на кресте. Оба варианта применимы и к 2:21.


[Закрыть]. Выражение «за грех» появляется в греческом Ветхом Завете, когда говорится о необходимости принести жертву за совершенное прегрешение (Лев. 5:6, LXX). Тот, Кто был праведен и безгрешен, встал на место неправедных грешников. Его целью, говорит Петр христианам, называя их «пришельцами и странниками», было привести нас к Богу. До спасительной жертвы Христовой они оставались без надежды и без Бога. Осуждение Богом греха не допускало их в Его присутствие. Но теперь те, кто был далеко, стали ближе (Еф. 2:11–13). Они могут приближаться к Богу в молитве и общении, поскольку Он объявил их принадлежащими Ему. На земле они – блуждающие странники, но Христос, их Пастырь, ведет их домой.

Своей смертью Иисус принес жизнь верующим в Него. Его воскресение дарует радость после страданий, радость, которая служит христианам надеждой в страданиях. Заметьте те элементы исповедания веры, которые содержит данный отрывок (по своей форме он напоминает вероисповедальную песнь в 1 Тим. 3:16): потому что и Христос… однажды пострадал за грехи наши… быв умерщвлен по плоти, но ожив духом… восшед на небо, пребывает одесную Бога, и Которому покорились Ангелы и власти и силы¹.

Язык Петра прозрачен, когда он говорит о торжестве Христа. Его смерть была не поражением, а жертвой, раз и навсегда принесенной для искупления греха. За ней последовало воскресение и вознесение. В контексте этого Петр пишет о том, что Господь проповедовал находящимся в темнице духам. Его слова, несомненно, были понятны тем, кто впервые услышал их, но для последующих поколений появились трудности в их истолковании. В своем комментарии Мартин Лютер пишет: «Этот текст удивителен, но он представляет собой, возможно, наиболее неясный отрывок во всем Новом Завете, так что я даже не берусь с уверенностью сказать, что именно имеет в виду апостол Петр»[239]239
  Luther, p. 168.


[Закрыть].

С тех пор мы достигли некоторого успеха в изучении этого отрывка, но слова Лютера и сейчас служат предостережением против излишней самонадеянности!

Было предложено три основных толкования этого места послания, и каждый из них предполагает ряд вариантов[240]240
  Исследования по истории толкования этого текста см.: Selwyn, Essay I, pp. 314–362; Reicke, Spirits, pp. 7—51; Dalton. См. также: Feinberg, pp. 303–336; Grudem, Appendix, 'Christ Preaching through Noah: 1 Peter 3:19,20 in the Light of Dominant Themes in Jewish Literature'.


[Закрыть]. Согласно первому толкованию, Иисус спустился в ад и проповедовал духам тех, кто погиб в водах потопа во времена Ноя. Некоторые из сторонников такого взгляда утверждают также, что Иисус обратился с проповедью Евангелия к мертвым, предоставляя им еще одну возможность раскаяться. Другие полагают, что Христос проповедовал умершим праведникам, провозгласив их освобождение из темницы, где они ожидали Его прихода. Еще одна группа исследователей заявляет, что Его проповедь была осуществлением Суда над умершими нечестивыми людьми.

Второе толкование было предложено Августином, который выступил против первого варианта. Его поддерживал Ориген. Августин заявил, что Христос проповедовал Духом Своим через Ноя. Петр говорит, что в ветхозаветных пророках свидетельствовал Дух Христов (1:11), и проповедь Христа через Ноя соответствует этому утверждению. Те, к кому обращался с проповедью Ной, не находились в темнице в буквальном смысле, но о них можно сказать, что они пребывали в духовной скованности. (Или же можно сказать, что люди, которым когда-то проповедовал Ной, сейчас лишь духи, пребывающие в темнице.)

Согласно третьей интерпретации, под находящимися в темнице духами подразумеваются не столько люди, сколько падшие ангелы. Иисус провозглашает им Свою победу и их осуждение. Некоторые полагают, что это произошло после воскресения. Вознесясь на небо, Иисус подчинил Себе все власти и силы, явив Свою победу и власть над ними.

Каждому из этих объяснений сопутствуют определенные сложности. Для того чтобы разрешить их, мы должны ответить на несколько ключевых вопросов. Во-первых, когда Христос проповедовал духам в темнице? Произошло ли это во времена Ноя, то есть задолго до воплощения? Или это случилось после смерти, но до воскресения? Или же после воскресения (либо до того, как Иисус явился апостолам, либо во время вознесения)?

Чтобы найти ответ, нам нужно задуматься над словами:«… быв умерщвлен по плоти, но ожив духом» (3:18)'. Мартин Лютер объясняет эти слова, когда говорит о таком же разделении, которое проводит апостол Павел в 1 Кор. 15:45,49[241]241
  Luther, p. 167. Исследование духовной стороны воскресения см.: R. В. Gaffin, Jr. The Centrality of the Resurrection: A Study in Paul's Soteriology (Baker, 1978).


[Закрыть]. Павел противопоставляет «душевные» тела, которыми мы наделены в настоящем, «духовным» телам, которые мы обретем после воскресения. Источник нашей духовной жизни – в воскресении Христа: «„Первый человек Адам стал душ ею живущею"; а последний Адам есть дух животворящий» (1 Кор. 15:45).

Петр говорит не о том, что тело Христа умерло, а о том, что Его дух продолжает жить. Он свидетельствует, что Его смерть произошла в природной, физической сфере реальности, а Его воскресение – в духовной. Если бы Петр проводил различие между смертью тела и продолжающейся жизнью души, он не стал бы говорить, что Христос ожил. «Таким образом, второе выражение относится не к Христу, освободившемуся от тела, а к Христу, воскресшему к жизни в новом качестве»[242]242
  R. T. France, op. cit., p. 267. Селвин пишет: «Это выражение очевидно воплощает в себе характерное для Нового Завета противопоставление Христа умершего Христу живому (ср.: Рим. 14:9; 2 Кор. 13:4; 1 Тим. 3:16)» (Selwyn, р. 197).


[Закрыть].

Это объяснение поможет нам лучше понять похожие выражения, которые Петр использует в отрывке 4:6. В этом месте апостол говорит о тех, кому было проповедано Евангелие, так чтобы они могли быть осуждены «в человеческом, что касается плоти», но могли жить «в Божественном, что касается духа» (перевод мой. – Э. К.). Если речь идет об умерших христианах, то жизнь, которую они обретают через Евангелие, – это не продолжающееся после смерти существование души, а жизнь, которую им дает Христос после Своего воскресения[243]243
  См. комментарий на 4:6. Ср.: 1 Фес. 5:10, где слова «жили вместе с Ним» относятся к воскресению. BDF, par. 369 (2), р. 187.


[Закрыть].

Выражение «Он был возвышен к духу» исключает предположение, что освобожденная от тела душа Христа спустилась в ад в период между смертью и воскресением. Это, однако, не проясняет вопроса о времени проповеди Христа. Его смерть была физической, но воскресение произошло в духовной сфере, то есть силой Духа Святого (см.: Рим. 1:3,4). Перевод NIV оживленный Духом Святым довольно точно передает мысль Петра. Он также соответствует интерпретации Августина: «духовно» воскресший Христос также «духовно» проповедовал через Ноя.