Текст книги "Жаб Жабыч и другие истории"

Глава номер семнадцать
Необитаемый остров в центре города

Летающая щётка несла Залогуева и инженера Карцева над городом. Они пролетели мимо спящего небоскрёба гостиницы для интуриста. (Слава богу, что мимо!)

Их пронесло над широкой трубой карандашной фабрики. Оттуда шёл густейший чёрный дым. Из струи дыма они выбрались как два самых чёрных трубочиста.

Врезались они в стаю воюющих галок и ворон. И вылетели с карманами, набитыми воронами и галками.

И вдруг их швырнуло на какую-то огромную зелёную поляну.

– Ура! – закричал Карцев. – Да здравствует! Приземлились!

Но радовался он рано. Лужайка была нарисована на крыше какого-то чрезвычайно массивного высокого здания. Именно нарисована для маскировки.

И тогда Карцев понял, что это было за здание. Это был генеральный штаб. На крыше стояли зенитки, замаскированные под яблони. Лежали ящики со снарядами, замаскированные под ящики с яблоками. Все чердачные двери были заперты и опломбированы. А сами Карцев и Залогуев сильно смахивали на двух негритянских шпионов из Америки. Им даже не очень хотелось кричать и привлекать к себе внимание.

– Всё ясно! – сказал Григорий Борисович Карцев. – Это необитаемый остров. Я – Робинзон. А ты – мой Пятница.

Серёжа Залогуев изучал пломбы и ящики.

– Но если судьба не выкинула сюда несколько бочек с провизией, то людоедом буду я, – закончил свою тираду Карцев.

А вокруг кипел город. Ходили маленькие автомобильчики, и в опломбированные бинокли можно было видеть окна всех домов.

В том числе окна гостиницы для иностранных туристов.

Глава шешнадцатая
Продолжение после того, как Володя съел мороженое

– Итак, слушайте, молодой юноша, что я вам растолкую, – сказал Константин Михайлович…

И он растолковал, буквально по буквам Володе следующее:

– На свете есть созвездие Стожары. Жители этого созвездия несут в мир добро. И знак «+».

Но в космосе есть Чёрная Дыра. В ней живут существа со знаком «—». Когда они вылезают из Дыры, сеют кругом зло, зависть, гордыню, эгоизм.

Если встречаются два космосца… нет, космосчанина… или космича… в общем, если встречаются два жителя космоса с разными знаками, получается грандиозный взрыв. Какой произошёл в 1911 году на Тунгусской межкосмической конференции.

Теорию Чёрной Дыры на Земле разработали два академика – Булкин и Бутылкин. По-научному теория сводится к одной формуле:

Ж = QQ.

А по-простому формулируется так:

– Добро тянется к добру, а зло – к злу.

(Например, противный и вредный человек Карцев собрал в своей гостинице очень вредный обслуживающий персонал. Проще говоря, негодяев. А хороший человек научный руководитель экспедиции В. Удинцев (Володин папа) собрал у себя на корабле просто самых замечательных учёных и матросов).

В задачу созвездия Брошенные Шарики входило оттаскивание Зелёной Юлы, то есть Земли, от Чёрной Дыры.

Для первых контактов и разъяснений и был на Землю брошен пластмассовый дедушка Константин Михайлович.

Володя Удинцев был потрясён.

Глава восемнадцатая
Маршал получает тряпкой по шее

В этот вечер Карцев-старший – «маршал», с одной стороны, и Карцев-младший – «шеф генерального штаба», с другой стороны, во все глаза следили за пластмассовым дедушкой. Тёти-Пашин муж – в замочную скважину, тёти-Пашин сын – в бинокль (военный, ночной, 120-кратный).

Константин Михайлович не подозревал о слежке. Он был занят важным делом – выходил на связь с родными Стожарами.

Достал коробочку-папку, вынул золотую таблетку, проглотил и стал вырисовывать в пространстве перед собой контуры радио-свето-темното-передатчика сверхдальней связи.

И в голове у него возникли наушники с короткими дырчатыми антеннами, перед ним выстроился пульт настройки со всякими стрелками и лампочками, сбоку постепенно возник из ничего платиново-серебряный трансформатор для преобразования электрической энергии в космическую.

«Ну и техника, – думал Карцев-младший, лежа на животе на крыше генерального штаба и глядя в 120-кратный бинокль. – Чистый космос! Фантастика!»

«Ну и бесовщина! – считал Карцев-старший, стоя на четвереньках и глядя на выросшие рога через замочную скважину. – Просто бесовщина какая-то. Нечистая сила!»

Константин Михайлович сосредоточился, включил ручки пульта и стал передавать в космос сигналы. Это был почти свист, почти вой. Звуки понеслись над городом.

«Точно! Космическая связь!» – понял Карцев-младший, инженер, на своей крыше.

«Вот и завыл по-бесовски!» – решил Карцев-старший за своей замочной скважиной.

И в это время сначала в гостинице, а потом во всем городе погас свет.

Когда снова стало светло, можно было подвести итоги. Они были таковы:

1. Трест Горэнерго недосчитался многих тысяч киловатт электроэнергии.

2. В гостинице перегорели все предохранители, и очень многие постояльцы в темноте перепутали свои комнаты. А многие другие долго сидели в лифтах.

3. Тёти-Пашин муж в темноте надел чужое женское пальто. За что и схлопотал мокрой тряпкой по шее от разгневанной тёти Паши.

4. Константин Михайлович из космоса получил выговор за то, что он до сих пор не отметил на Земле командировку. В Брошенных Шариках дисциплина была строгая.

5. Все телевизоры в районе десяти минут не работали.

Глава девятнадцатая
Ночь, полная решений

В эту тёмную ночь было принято много важных решений.

Карцев-старший и Карцев-младший по отдельности решили во что бы то ни стало раздобыть эти чёртово-космические пилюли.

Космический дедушка Константин Михайлович принял решение закончить пребывание на Земле и начать отбывание в холодную родную бесконечность.

Железный человек – глава администрации принял решение убедить администрацию закрыть к чёртовой матери карандашную фабрику, чтобы она не коптила город и народ. А всё грамотное население перевести на авторучки или пишущие машинки.

Такое решение скоро и было принято администрацией. Володя Удинцев принял решение готовиться к поездке в Брошенные Шарики. А отсюда вытекло решение усилить занятия математикой. А отсюда ещё одно – принять участие в главной городской математической олимпиаде.

Автор этой книги принял решение начать жизнь заново и стать другим человеком.

Хватит!

Глава двадцатая
Где зимуют академики

Константин Михайлович ходил от одного коска «Горсправки» до другого и «сумлевался»

– Я так про себя думаю, что я за человек? Bcю жизнь протрудился, а толку никакого нет. Особливо здеся, на Земле. До сих пор дружбу не наладил. Командировку не отметил. Про ненавистников из Чёрной Дыры ничего выведать не сумел.

В первом же киоске он получил адрес композитора Гладкова Геннадия Игоревича. С адресами академиков Булкина и Бутылкина выходила какая-то ерунда. Их категорически не выдавали.

– Ну почему?

– Такая инструкция.

– Дайте мне её посмотреть, уважаемая.

– Ни в коем случае. Она закрытая. Для сотрудников. Клиентам её читать нельзя. Можно только соблюдать.

Но дедушка упёрся. Он ходил от ларька до ларька и добивался правды.

– Нам не рекомендуют, – ответил пятый пожилой ларёк.

– Уважаемый, почему?

– Из-за того, что женщины академиками очень интересуются. И шпионы.

– Какие женщины? Какие шпионы?

– Женщины наши, а шпионы иностранные.

– Почему? Для чего? Зачем? – сыпал дедушка как пятилетний малыш на экскурсии.

– Потому что они очень много знают и очень много зарабатывают.

– Я, уважаемый, не шпиён и не женщина, – доказывал Константин Михайлович. – Я, может, просто ихний сродственник.

Интеллигентный пожилой ларёк пошелестел бумажкой:

– Про родственников ничего не сказано. Но раз вы родственник, вы и так должны знать адрес.

Константин Михайлович был сражён этим доводом. Он и отошёл, бормоча: «Может, мы потерялись сызмальства… дескать, нас какая-то сила развела… а что если, к примеру, нас война разбросала…»

Тут человек из ларька закричал вслед:

– Товарищ Булкин! Товарищ, Бутылкин!

Дедушка, сообразил, что это ему, раз он «сродственник». И вернулся.

– Я вам вот что посоветую.

И пенсионный ларёк объяснил дедушке. Что все академики, простые и военно-секретные, летом живут за городом. В академическом посёлке Мозжёнка около Звенигорода. Ехать на пятом автобусе от станции Перхушково до остановки «Военные ракеты».

– Поезжайте туда в субботу или в воскресенье. Обязательно застанете.

– Благодарствую, уважаемый. Чего мне надо заплатить?

– Десять копеек. Потому что адрес областной.

Человек взял у дедушки гривенник и дал бумажку с адресом. Любой шпион иностранной державы дал бы за эту бумажку много иностранных денег. Потому что остановка «Военные ракеты» наводит на размышления.

Глава двадцать первая
Карцев-старший подбирается к…

Пока пластмассовый дедушка доставал адреса лучших людей, начальник над кадрами гостиницы искал человека со стороны для одного очень важного дела.

Товарищ Карцев-старший задумал пробить из подсобного помещения шурф в стенной шкаф Константина Михайловича. Чтобы можно было ночью просунуть в шкаф руку и пошарить по карманам загадочного постояльца. До этого шкафа был метр бетона. Своих звать не следовало. И нужен был человек со стороны.

Он должен был обладать следующими качествами.

Первое. Быть прекрасным мастером. (Надо разобрать панель. Пробить ход шлямбуром. Не разворотить всю стенку. Заштукатурить края. И снова поставить панели на место.)

Второе. Человек должен плохо соображать. Дело чреватое и странное – дыра в соседний номер и прямо в шкаф?!! К чему бы это?

Третье. Человек должен дёшево стоить. Карцев не любил сорить деньгами. С каждым рублём он расставался как с жизнью. (Или как с любимой. Или как с любимой жизнью.)

Где же можно найти такого необыкновенного человека – хорошего мастера, глупого как пробка и не берущего больших денег? Только среди пьяниц.

И Карцев вышел на улицу искать нужного человека.

«Чем краснее нос, тем нужнее человек!» – считал он.

И надо же! Прямо на него шёл с работы сам Иосиф Сергеевич Залогуев.

Сразу было видно, что он умелец. Большой красный нос, возраст и общая доброжелательность в лице.

Старший Карцев ринулся навстречу ему и взял за руку.

– Кошмар! Наш отель строили югославы. Они забыли в дымоходе две бутылки водки. Рядом…. Они дребезжат. Что с ними делать? Разбить кирпичом сверху?

– Нет! – закричал пожилой Залогуев голосом Бориса Годунова из такой же оперы. – Ни в коем случае!

– Но до них почти метр бетона.

– Ну и что? Достанем. Я сейчас за зубилом сбегаю.

И он побежал. А Карцев бросился в магазин. Надо было в шкафу у бесовского постояльца поставить две посуды. Чтобы к ним пробивал микрометрополитен тов. Залогуев-старший.

Карцев решил сэкономить. Поставить две четвертинки.

– А то выпьет литр и отравится. Человека жалеть надо. Даже пьяницу. Человек – это звучит гордо.

А литр стоит дорого!

Глава двадцать вторая
К. Геннадий Гладков не любит церемоний

Почему К. Геннадий Гладков? Да потому что композитор.

Так вот К. Геннадий Гладков открыл дверь и увидел дедушку.

– Вы на меня не серчайте, что я к вам не позвонивши пришёл, – сказал Константин Михайлович. – Я давеча хотел ваш телефон узнать, а они не дали.

– Кто они? Враги? – спросил Гладков.

– Нет, эти. Со справочного киоску.

– Ну и бог с ними. Со звонками. Давайте без церемоний. Запросто. Я их не люблю. Вы на гитаре играете?

– Нет. Не доводилось мне.

– А из дерева рубите? Предметы культа?

– Тоже не доводилося.

– Ну и не расстраивайтесь. Чепуха! Я вас научу.

– Может быть, после? – неуверенно сказал дедушка. – Потому что я не просто так пришёл. Я ведь с космосу. Приехал познакомиться. Дружбу наладить. У нас созвездие Брошенные Шарики. Понимаете?

– Конечно, понимаю. Что ж тут непонятного? Ну и как у вас там в Шариках, всё в порядке? Все здоровы?

– Здоровы. Слава богу.

– А как дела со снабжением?

– Ничего, не жалуемся. Снабжают, Геннадий Игоревич.

– А как у вас с нотами, с песенками? С книжками?

– У нас нет книжек. У нас книжки в таблетках все.

Дрынь-дрынь-трень. Это гитара выпала.

– Как долго аккорд держит! До ужина будет звенеть. Ничего, пусть лежит. И что, их в аптеках продают?

– Кого в аптеках продают?

– Таблетки книжные.

– Зачем в аптеках? В магазинах таких таблеточных. Чай, не за деньги. Просто бери сколько хошь.

– А что? Это неплохо. Таблетку проглотил – и все стихи Пушкина у тебя в животе. Сиди и переваривай «Бориса Годунова», например. Так что ли?

– Выходит, что так.

– Как аккорд держит! Мы уйдём, а она звенеть останется. А музыка тоже в таблетках?

– Почему в таблетках? Музыка в шариках. В горошинах, то ись. Их надо в уши положить.

– Как в уши положить?! – вскричал К. Гладков.

– Просто. Положишь в уши и слушаешь. Эта горошина поёт.

– Танцевальная музыка в горошине, я понимаю. Но Бах!

К. Гладков поднял гитару и взял несколько аккордов:

– Белая гвардия всех сильней?.. Алгебра в таблетках, ради бога! Геометрия – сколько угодно! Поэзия – с трудом, но понимаю. Но музыка в горошинах!.. Что-то вы, папуля, не дотумкали. Недодумали, проще говоря.

– Вишь, это вы недодумали. Я, уважаемый, вот уже цельный день не могу адреса двух людей получить.

– Каких же людей?

– Обнакновенных. Академиков Булкина и Бутылкина.

– Зачем же говорить, что они академики? Надо быть ненормальным, вы бы ещё, папуля, сказали, что они из правительства. Нет, так у нас не пойдёт. Так мы к коммунизму не придём.

– А как пойдёт? – спросил Константин Михайлович.

– А так. Надо спрашивать адрес двух товарищей – Булкина и Бутылкина. Без титулов. Обычные рядовые граждане. Можно даже через справочное по телефону. Вот, попробуйте.

Дедушка стал набирать номер справочного.

– Что-то фамилии знакомые, – сказал Геннадий Игоревич. – Где-то я встречал эти созвучные имена. Они в футбол не играют?

Пока Константин Михайлович бился с телефоном, Гладков вспоминал, откуда он помнит эти фамилии.

Вскоре выяснилось, что гражданин Булкин живёт на улице имени Академика Бутылкина. Дом 15, квартира 3. А гражданин Бутылкин живёт на улице имени Академика Булкина. Дом. 3, квартира 15.

И ещё выяснилось, откуда композитор Гладков знает эти столь удачно сочетающиеся фамилии.

– Вот, смотрите. – Он протянул гостю серую бумажку. На ней было напечатано:

Уважаемый К. Геннадий Игоревич!

К сожалению, не знаем Вашего отчества. Просим Вас принять участие в торжественном заседании в честь закрытия городской олимпиады города. В награждении победителей вашими пластинками и песнями. На встрече будут присутствовать академики Булкин и Бутылкин. Встреча состоится в любое удобное для вас время в четверг в 16.00, в Университете. Исполняющий обязанности учёного секретаря – электрик Василий Васильев.

НА ДВА ЛИЦА

– Хотите быть вторым лицом? – спросил Геннадий Игоревич.

– Благодарствую. С охотою посмотрю на молодое поколение города.

Они договорились о встрече через четыре дня.

К. Геннадий Гладков пошёл провожать пластмассового дедушку до остановки.

– Уважаемый Игоревич, – спрашивал дедушка, – как же мне отметить командировку: никто не желает отмечать!

– Да суньте вы её в этот ящик! И всё! – сказал Гладков. Константин Михайлович сунул бумажку в автомат, пробивающий путевки шофёрам автобуса. Автомат клацнул. И на командировке появилось число, месяц, год и точное городское время – 15 часов 49 минут.

Дедушка ахнул и записал это в свой огромный космический опыт.

Глава двадцать третья
Понемножку обо всех

Внутренняя газета типа последних известий:

ВЫПУСК 1

О Залогуеве-старшем

…Товарищ Залогуев показал себя как настоящий ударник. Он со страшной силой врубался в югославский бетон. И продвигался вперёд миллиметр за миллиметром.

А товарищ Карцев-старший в это время открыл дежурным ключом номер Константина Михайловича и поставил на полку стенного одежного шкафа две четвертинки водки.

Скоро товарищ Залогуев пробьётся к ним.

И заберёт их с собой.

Об Удинцеве В. – мальчике

У него раздался телефонный звонок, и пластмассовый дедушка сказал:

– Если вам, к примеру, надо поехать в Звенигород для какого-то дела, как вы поедете?

– До станции Перхушково на электричке, а там на велосипеде. Я там часто бываю, – ответил Володя.

– Мне не больно хорошо ехать одному. Я бы вас попросил поехать туды со мной. Можно это?

– Конечно, – сказал Володя.

Они договорились назавтра встретиться утром на Белорусском вокзале. Оба должны были приехать «туды» на велосипеде.

О Карцеве Григории Борисовиче и Залогуеве-младшем

…Григорий Борисович целыми днями наблюдал в бинокль за всем, что происходит. И чуяло его сердце: что-то важное может пройти мимо, а он так и просидит на засекреченном необитаемом острове, питаясь засекреченными консервами и залётными голубями.

– Загогулин, дорогой ты мой человечек придумай что-нибудь!

– Давайте в консервные банки записки класть, – придумал Залогуев.

Но высотный сильный ветер подхватывал секретные банки и уносил их далеко за город. К остановке «Военные ракеты». И там удивлённые военные читали: «Мы сидим на крыше генерального штаба. Снимите нас».

«Кто-то с ума сошёл!» – думали суровые военные.

Про академиков Булкина и Бутылкина

…Академик Булкин, исполняющий обязанности ректора университета, и академик Бутылкин, исполняющий обязанности председателя учёного совета, сидели на даче в Мозжёнке и думали. Ломали головы. (В конце-то концов за это им и деньги платят.) Потому что капитан Удинцев прислал с корабля «Витязь» сведения о неизвестном космическом теле, пролетевшем над океаном с небывалой скоростью в направлении Тихий океан – Перхушково.

Глава двадцать четвёртая
Велосипедные поездки пластмассового дедушки

Володя Удинцев в оранжевой майке прикатил вовремя и стал высматривать велосипедного Константина Михайловича. Чёрная собака Астра была у ноги.

Константин Михайлович пришёл, велосипедами не охваченный.

– А где же ваш велосипед? – спросил мальчик.

– Вот здеся, – показал Константин Михайлович плоскую коробочку-папку.

Володя подумал, что в этой коробке деньги. А велосипед дедушка купит в магазине на станции. А что? Вполне разумно. И они поехали.

За окном менялись потрясающие коллекционные пейзажи. Иногда и просто рекламно-проспектные. Туристы пели песни и обнимались.

Станция Перхушково приехала очень быстро. Наша спецгруппа в составе двух человек, велосипеда и собаки Астры высыпала на перрон.

– Подождите здеся минутку, – попросил Константин Михайлович. – У меня в лесу секрет схоронен.

Володя с удовольствием уселся на лавке и стал смотреть на солнечный день. Собака Астра мотала по сторонам красным языком. Велосипед бросал во все стороны блики.

Вдруг из леса выскочил потрясённый Константин Михайлович.

– Караул! – кричал он. – Ракету украли!

Володя и Астра пошли на место происшествия. Велосипед остался сверкать.

– Здеся я ракету свою оставил космическую. И вот чего! – Он показал пустую поляну со строгими табличками:

ПРОХОД ЗАПРЕЩЁН!

ОПАСНАЯ ЗОНА!

ВЫСОКОЕ НАПРЯЖЕНИЕ!

СМЕРТЕЛЬНО!

СТОП!

ПРЕДЪЯВИ ПРОПУСК!

НЕ СТОЙ ПОД ГРУЗОМ!

– Астра, ищи! – приказал Володя.

Астра стала нюхать воздух. Потом подошла к ближайшей берёзе и громко сказала:

– Бах!

Там стоял потрясающий, коллекционный, как из дорогого супермаркета, белый гриб.

– Не то! – закричал Володя. – Ищи металл.

Он подобрал с земли какой-то золотой винтик и дал собаке понюхать. Астра взяла след. Володя и дедушка бросились за ней. Через километр они остановились около прекрасного летнего особняка на краю посёлка. У ворот висела табличка:

Детский сад «Звёздочка»

Перхушковского Райздравотдела

От детского сада с весёлым рокотом отходила грузовая машина, с верхом нагружённая ржавыми изделиями и сверкающими, почти самолётными деталями. На борту машины висел лозунг:

ВСЁ НЕНУЖНОЕ – НА СЛОМ!

СОБЕРЁМ МЕТАЛЛОЛОМ!

– Вот она, наша ракета! – сказал Володя Удинцев. – Её собрали.

– Но как же так, – шептал растерянный Константин Михайлович. – Там были такие сурьёзные таблички!

А вокруг кишели весёлые ребята. Они, как муравьи, тащили из разных мест разные сверкающие предметы.

– Они же маленькие, – сказал Володя. – Они читать не умеют. Им сказали – тащи всё блестящее и ржавое. Они и тащат. Хорошо ещё, что таблички оставили.

– Благодарствую за это!

Спецгруппа вернулась на станцию. А велосипед, оставленный у скамейки, там уже не сверкал.

– Всё ясно! – сказал дедушка. – Собрали!

Володя Удинцев решил, что в этот раз поработали не ребята. Но разочаровывать космического пришельца не стал.

– Что мы будем делать? – спросил он у дедушки.

– Поедем к академикам, молодой юноша. К учёным.

– А на чём?

– На валасипедах.

– Где же мы их возьмём?

– Сработаем!

И дедушка достал плоскую коробочку-папку.

Глава двадцать пятая
Пятнадцатая армия идёт спасать Генеральный штаб

Карцев-младший не отрывался от бинокля. И понимал, что давно уже пора вниз на землю.

– Ну что делать? Отвечай, дорогой ты мой Загогулин!

– Да не Загогулин я, а Залогуев, – отвечал Залогуев. – А делать надо вот что. Сейчас мы из этой чёртовой щётки смонтируем радиопередатчик.

– Ух ты! – воскликнул Карцев. – Ну и молодец ты, дорогой мой. За… то есть Га… то есть, дорогой ты мой человечек!

Именно поэтому в эту ночь с крыши генерального штаба полетели в пространство сигналы: SOS! SOS! SOS!

То есть в переводе с языка радио на обычный это значило:

«Спасите наши души! И побыстрее!»

Такой сигнал люди подают на море или на суше, когда они попадают в беду. Когда им грозит опасность. И все армейские передатчики, направленные на генеральный штаб, приняли этот сигнал и поняли, что генеральному штабу грозит опасность.

Значит, его хотят захватить враги. И надо немедленно спасать штаб. И как следует вдарить по врагу. (Который то ли прорвался, то ли высадил десант.)

Поэтому Пятнадцатая ударная особого назначения армия сняла с аэродрома все свои самолёты и бросила их вперёд. Вернее, назад. (В данной ситуации трудно понять, что считать «вперёд», а что «назад». Поэтому скажем, что от европейской границы армия кинулась к Москве.) За самолётами помчались танки и мотоциклетные соединения.